Лукьянов убрал трубку в карман и торжествующе посмотрел на нас, но ничего не сказал и снова повернулся к Воскобойникову:

– И что дальше?

– Дальше? Только слушать. Этот и следующий разговоры. Есть еще два разговора Дибара Даудовича, состоявшихся вскоре после звонка Николишиной. Его номер мы тоже взяли на «прослушку». Сначала он звонил, потом ему звонили. Судя по второму звонку, он, в дополнение к городскому телефону, пользуется и мобильным. Тот номер мы не знаем, следовательно, полностью контролировать его контакты не можем. Но подключились к номеру мобильника, с которого звонили. Больше тот номер пока не использовался. Как только снова выйдет на связь, мы его зарегистрируем. Передвижение sim-карты компьютер регистрирует. Маршрут потом можно будет посмотреть. Но сначала разговоры. Я включаю по порядку прослушивания.

– Давай, – разрешил генерал. – Послушаем…

Пока Анатолий, уткнувшись носом в монитор – видимо, зрение слабое, – открывал папки с файлами в своем ноутбуке, я шепотом, чтобы всем не показать своего малого знания, спросил у старшего лейтенанта Сережи:

– Гайдаров – это что за тип?

– Ты не слышал? – Мой вопрос вызвал явное удивление.

– Нет, – признался я.

Сережа стал рассказывать, даже с некоторой не понятной мне гордостью:

– В Первую чеченскую он здорово отличился. Легендарной личностью был. Супербоевик. Вам в спецназе ГРУ, думаю, такие и не снились. По национальности азербайджанец. Был начальником боевой подготовки отдельного отряда внутренних войск. Таких парней готовил… И сам много операций провел. Дерзкий очень. За все брался – и все выполнял. Даже невыполнимое. За его голову награду, как за твою, обещали. Радуев объявлял на Гайдарова национальную охоту. А тот продолжал готовить маленькие «летучие» отряды – тактика, которую он сам придумал. Нагрузки давал на пределе возможностей человеческого организма, и даже за пределом. Кто не выдерживал, отсеивал без сомнения. А кто выдерживал, такими становились… Потом с женой у него нелады пошли. Загуляла за время его командировок. Гайдарову добрые языки доложили. Он, долго не думая, взорвал ее вместе с любовником в машине. Причем от большого сердца даже перестарался – заложил столько взрывчатки, что сейсмостанции зарегистрировали слабое землетрясение. На дороге на месте взрыва образовалась воронка величиной с кратер среднего вулкана. От погибших даже запаха не осталось. Кто-то тут же «настучал», и подполковника посадили. Доказательств, по сути дела, не было, одни подозрения, но он сам сознался. Жалел только, что вместе с той машиной погибли посторонние люди еще в двух машинах. Одно время, кстати, Гайдаров у нашего генерала служил, когда Лукьянов еще в полковниках ходил. Они друг друга хорошо знают и уважают. Хотя в друзьях друг друга, кажется, не держат.

Сережа отвечал шепотом. Это, видимо, раздражало Лукьянова, и генерал строго посмотрел на старшего лейтенанта.

Говоря честно, меня задели слова о спецназе ГРУ. Я еще не видел спецназовцев, которые по своему боевому умению превосходят наших, даже среднего уровня подготовки. И нагрузки у нас на тренировках такие, что в других частях спецназа могут только в страшном сне присниться. А уж про маленькие «летучие» отряды я вообще говорить не пожелал. Эта старая и отработанная тактика спецназа ГРУ, и она себя оправдала еще в Афгане. Потом полковник Квачков во время развала Советского Союза разбил свою бригаду на такие отряды – и полностью исключил возможность перехода власти в Таджикистане в руки радикальной исламской оппозиции, которая искала пути для присоединения Таджикистана к Афганистану. То есть не позволил талибам раздвинуть свои границы. Об этом можно много говорить. Но в позу я вставать не стал. Только решил про себя: если удача улыбнется, лично захватить этого Гайдарова.

Воскобойников тем временем включил файлы «прослушки», что перехватил спутник. Первый звонок был долгим. На мониторе высветился номер, который набрала Николишина. Но Шагабутдинов, как и ожидалось, не ответил. Непонятно, зачем нужно было заинтересовывать нас одними звонками. Что такое «холостой выстрел», мы все понимаем, и вполне могли бы поверить словам Воскобойникова. Но, может быть, старший лейтенант был прав, потому что я из прошлой своей практики кое-что уже знал о возможностях спутникового слежения за трубками, и потому спросил:

– Анатолий, а где трубка находится… находилась в момент звонка – это, насколько я знаю, можно выяснить?

– Это зарегистрировано, – отозвался старлей. – Василий Лукич отследил через камеры спутника в реальном времени с максимальным приближением. Трубка в машине, машина, видимо, на платной стоянке где-то на окраине города. Среди других машин стоит. «Мицубиси Лансер» темно-синего цвета. Номер государственной регистрации, к сожалению, в тот момент рассмотреть было невозможно. Машина стояла так, что номера не было видно ни с одного из трех задействованных спутников.

– А что, со спутника можно даже номер машины рассмотреть? – удивился Магомедов. – Вот техника «давит»… Никуда от нее не спрячешься!

– Через спутник можно рассмотреть даже название газеты, которую человек развернет для прочтения, – сообщил Воскобойников.

– Это, конечно, здорово, – проворчал генерал, – но меня удивляет другой факт. Шагабутдинов, как выяснилось, был опытным парнем и знал, что по трубке можно определить, где в определенный момент находился ее обладатель. Это определяется даже без спутника, просто через оператора сотовой связи. И Шагабутдинов перестраховался. Обычный уголовник не обязан знать такие вещи.

– Может быть, это не он такой умный? – предположил Магомедов. – Может, его предупредили? Знать бы точно, что было кому его предупредить… Тогда и нам следует перестраивать свое отношение к делу. Сильно перестраивать…

– Мы это наверняка не знаем, – заявил Лукьянов. – Но предположить имеем полное право, и работу перестраивать обязаны. Гайдаров освободился четыре месяца назад. По данным МВД, он уехал в Азербайджан. Но кто сказал, что он не мог недавно прибыть в Москву? Это всего несколько часов полета. Мало ли у кого найдутся весомые аргументы, чтобы уговорить Дибара Даудовича на вмешательство…

– Значит, Гайдаров уже на свободе? – спросил Магомедов и с хрустом почесал жесткую щетину на своем подбородке. Видимо, это означало озабоченность капитана.

– На свободе. В зоне вел себя образцово. Учитывая былые заслуги, решили скостить ему срок. Я бы многое отдал, чтобы это был другой Дибар Даудович… Но меня, к сожалению, никто не спросит. А его «почерк», возможно, уже просматривается. Он любил замысловатые ходы. Я сейчас мысленно вспоминаю его операции…

– Боюсь, что это все же он, – задумчиво сказал Магомедов.

– У меня тоже есть такие опасения, – добавил Сережа.

– С чего такие выводы? – поморщился генерал. То ли от предположений поморщился, то ли от боли, потому что задел рукой за краешек стола. – Не рано ли?

– С того, что просматривается почерк, как вы сказали. Раньше менты действовали без головы. Не умеют они всерьез работать. Пострелять, когда сорок на одного, они хорошо обучены. А в остальном… Грубо говоря, до этого они пытались уничтожить Валара по принципу «шашки наголо и носом вперед». А сейчас ситуация меняется кардинально. Во-первых, понимают, что Комитет без товарища генерала не сразу будет в состоянии выполнять свои функции, если будет вообще в состоянии их исполнять…

– Спасибо за комплимент, если это таковой. Возражу – с присущей мне ложной скромностью, – что незаменимых людей не бывает, но признаю свою вину, что не подготовил помощника, который смог бы меня заменить.

– Здесь, товарищ генерал, все дело в связях, – сказал я. – У вас они есть, а вот у заместителя их может не оказаться. До сих пор удивляюсь, как быстро вы умеете сговариваться, например, с нашим командующим. Я слышал, что командиры бригад находят его далеко не всегда сговорчивым. А у вас получается быстро и без сбоев…

– Ладно, признаю, что без меня Комитету нужно было бы значительное время, чтобы наладить работу хотя бы на том начальном уровне, на который мы уже вышли. Да, противник знал, куда следует ударить. Это было правильное действие с его стороны. Но до этого могли додуматься и сами менты. Тем более что я уже тоже включен в их пресловутый список.

– А пока мы отлаживали бы работу, противник уничтожил бы всех, кто значится в этом пресловутом списке, – подытожил Сережа. – И вообще…

– Что – вообще? – переспросил Лукьянов.

– И вообще чувствуется, что против нас действовал специалист. Не мент, а боевой специалист. Может быть, с момента, когда Валара попытались взорвать прямо в военном городке, чего он, естественно, даже предположить не мог. Дерзость, которую Гайдаров любил. Неожиданность. Удар в неприкрытое место. А такие места он всегда определял легко. И вся организация дела у них стала совсем другой. Без прямолинейного применения силы, продуманно и, что очень важно, с отвлекающими маневрами.

– Появление кавказца на мопеде с бутылками пива перед тем, как появиться огнемету, – подсказал я. – Это действия грамотного спеца. Человека, который знает не только практику, но даже теорию, которой не владеют многие действующие офицеры с большим опытом. Они постигают на опыте то, что давно разработано в теории.

– Может быть… – без особого желания согласился генерал.

– Вторую запись включать? – спросил Воскобойников, которому было скучно слушать наши оперативные размышления. В этом он ничего не понимал, но хорошо знал, для чего его пригласили, и потому хотел делать только свое дело. – Там Николишина как раз разговаривает с этим Дибаром.

– Включай, – мрачно сказал генерал. Мне даже показалось, что Лукьянов соглашался прослушать второй разговор с тем же настроением, с каким люди поднимаются на эшафот, чтобы положить голову на плаху. Если Гайдаров служил под командованием Лукьянова, а теперь стал его врагом…

Воскобойников включил запись. Голос Маргариты Валентиновны никого из нас не удивил. А вот едва услышав второй голос, генерал встал и нервно заходил по комнате. Потом остановился и оглядел всех нас. Взгляд генерала был тяжелым.

– Это Гайдаров…

Разговор был недолгим. Николишина, естественно, никаких дел с Дибаром не имела и иметь не могла. Она просто разыскивала Джалала. Сообщила, что он срочно нужен. Гайдаров в ответ сказал, что не видел Джалала уже пару дней. Обманул то есть, потому что он обязательно должен был инструктировать погибшего перед отправлением на задание. Но Николишина обмана не почувствовала и попросила, если Джалал объявится, сказать ему, что по его приглашению приехал Магомед. Заходил в гости, посидел, попил чаю, но ждать не стал. Обещал зайти позже. Свой телефонный номер не оставил, хотя взял и домашний, и сотовый номер Николишиной. Номер Джалала он знает, но та трубка заблокирована и не отвечает. Вот и весь разговор. Но он дал возможность узнать, что затея капитана Магомедова удалась и можно будет начинать действовать.

– А что, если сам Гайдаров случайно знает Магомеда? – в раздумье спросил непонятно кого старший лейтенант Сережа. – Мы не знаем, а он знает. И тогда встреча с ним доставит нам мало удовольствия…

Ему никто не ответил. Да и кто мог дать ответ на этот вопрос, кроме самого Гайдарова или, скажем, погибшего Джалала Исрафилова? Резонным было допустить, что Джалал разыскивал Магомеда по просьбе самого Гайдарова. В этом случае план капитана Магомедова если и не отпадал полностью, то должен был претерпеть сильные изменения.

Лукьянов, подумав, вытащил трубку и набрал чей-то номер – видимо, давно забытый, поскольку некоторые цифры он вспоминал с трудом, морщась и шевеля губами.

– Виктор Викторович, здравствуй. Генерал Лукьянов. Рад, что застал тебя на службе в это время. Я твой домашний не помню, даже если и знал его; даже служебный с трудом вспомнил. А выручить меня только ты один и можешь… Всерьез выручить. Да-да… Вся надежда на тебя. Мне нужны все материалы на Гайдарова Дибара Даудовича. Конечно, на того самого. Рад, что ты его помнишь; его вообще трудно забыть. Нужно все, вплоть до фотографий… И особенно – его нынешние связи. И обязательно связи на зоне. С кем имел контакт, с кем сдружился, с кем враждовал… Можешь такую информацию подобрать? Спасибо. Да, посади, пожалуйста, человека. Если можно, даже пару человек, если это прибавит скорости. Да, очень срочно. Да. Он сейчас в Москве и уже имеет на своем счету кое-что… И достаточно кровавое. Опасность, как я предполагаю, на уровне террористического акта. Это не считая покушения на меня и на некоторых моих сотрудников… Нет, я легко отделался. Две пули навылет, предплечье и плечо. Оказалось, что даже на инвалидности я не разучился быстро стрелять. К сожалению… Пока бездоказательно. Дибар только разрабатывает операции, руководит ими, и его, конечно, не сдадут. Личного участия, кажется, не принимает. По крайней мере, у нас нет таких данных… Поймаем, я не сомневаюсь. Но не сразу, нужны оперативные мероприятия. Нет, мы их сами проведем. Да, ты правильно слышал. Силами того самого Комитета, его инвалидной команды и проведем. Вот-вот… Приятно иметь дело с человеком, который понимает даже то, что не было сказано. Я надеюсь на твою помощь. Адрес электронной почты запиши…

Николай Владимирович дважды по буквам прочитал адрес своей электронной почты, которую я тоже запомнил на всякий случай; потом заставил Виктора Викторовича повторить.

– Все. Жду. – Убрав трубку, сообщил нам: – Виктор Викторович попросил минут десять-пятнадцать. Сейчас же засадит за подготовку данных инспектора по надзору. Гайдарова он хорошо помнит. И понимает, насколько Дибар Даудович может быть опасен.

– Вот, товарищ генерал, – сказал Сережа. – А вы говорите, что незаменимых людей не бывает. Если бы с вами утром что-то случилось – пусть даже на время, с госпитализацией, – сколько бы времени нам всем понадобилось, чтобы добыть эти сведения? Думаю, никак не десять – пятнадцать минут. Значит, нам следует особо беречь вас. Это без обиды. Не от недоверия, а от производственной, как говорится, необходимости. Одного мы вас теперь никуда пускать не будем, не надейтесь.

– Наверное, ты прав, – быстро согласился генерал. – Давайте слушать остальные разговоры. Сколько их там осталось? Два, кажется?

– Два. Первый – звонок самого Гайдарова, второй – звонок ему.

– Загружай! – скомандовал Лукьянов с интонациями многоопытного бригадира грузчиков.

Старший лейтенант Управления космической разведки щелкнул мышью. Сначала послышались длинные гудки. Трубку долго не брали. Потом ответила женщина. Разговаривала без кавказского акцента. Дибар, не стараясь быть даже минимально вежливым, не поздоровался, не попросил позвать, а потребовал Мансура. Женщина громко вздохнула, потом сказала в сердцах:

– Что валяешься? Иди… Тебя… Откуда я знаю, кому ты еще нужен…

Наверное, там присутствовала ситуация, близкая к бытовой ссоре. Мансур ответил лениво и вальяжно. Но, узнав голос, который потребовал найти срочно Хасбулата, собрать всех парней и ждать распоряжения, согласился уже поспешно и с явным уважением, пообещав тотчас отправиться к Хасбулату.

– Скажи ему, что нашелся Магомед. Приехал к Джалалу. Чуть-чуть опоздал, Джалала уже не застал. Но это не страшно – главное, что приехал. Скажи Хасбулату. И пусть будет осторожнее. Нам личные конфликты не нужны.

– Обязательно, Дибар Даудович. Мы не знаем только, где найти Закира. Сам он только по утрам появляется. Трубки у него, кажется, нет. У него пока и паспорта нет, только справка.

– У меня где-то есть все данные на Закира. Сейчас поищу. Пусть мне позвонят позже, я найду и скажу.

На этом разговор завершился.

– Номер мы взяли под контроль, – сообщил Воскобойников. – Но больше интересных звонков ни туда, ни оттуда не было. Был звонок туда, но к делу он отношения не имеет. Той женщине звонила мать, договаривалась, когда вместе пойдут к отцу в больницу. Если деловые звонки и совершались, то по мобильному телефону.

– Загружай последний разговор, – потребовал Лукьянов. – Судя по последнему разговору, Хасбулат должен знать Магомеда. По крайней мере, у меня есть такие опасения. Но что значит предупреждение об осторожности? Осторожнее с Магомедом или вообще соблюдать осторожность? И что за личные конфликты?

На этот вопрос никто ответить не мог.

Последний разговор, похоже, был продолжением другого, произошедшего совсем недавно. С трубки сотового телефона звонил некто Газали. Но изначально ему ответил не Гайдаров, а какой-то Абдурашид, который сразу позвал Дибара. Газали несколько раз извинился и только потом сообщил, что по адресу, который дал Дибар Даудович, Закира найти не удалось. Там вообще не знают такого. В квартире живут мужчина, женщина и ребенок. Говорят, никакого Закира у них никогда не было.

– Так что, Закир обманул меня?

– Я не знаю, Дибар Даудович. Обманывать ему смысла не было. Зачем обманывать?

– Тогда где он?

– А откуда вы адрес взяли?

– Он мне показывал бумажку о регистрации.

– А… Это… – успокоился Газали. – У нас у всех такие бумажки есть. Вы просто московских порядков еще не знаете. Их здесь покупают, чтобы менты не придирались.

– Если это порядок, тогда что такое беспорядок? Будем надеяться, что мне не придется узнавать местные порядки… Тогда как Закира найти?

– Гамид знает женщину, у которой он бывает. Я пошлю его к ней.

– Посылай. И сразу сообщи. Кто кроме него знает, где «гнездо насекомых»?

– Никто.

– Ладно. Я приказал, чтобы вся группа была в сборе и ждала моих указаний. Поторопись. Скажи Хасбулату, что я недоволен…

На этом разговор завершился. Теперь следовало думать, что мы можем вытащить полезного из всех этих разговоров…

– Да, я бы тоже сделал вывод, что у Дибара есть сотовая трубка, – раздумчиво сказал Николай Владимирович. – Он вообще не тот человек, который будет обходиться без связи… И звонили ему, видимо, на трубку. Как нам найти ее номер? – Вопрос был адресован непосредственно к старшему лейтенанту Воскобойникову.

– Нужен только звонок на контролируемые нами имена, товарищ генерал, – с легким пожатием плечами ответил Анатолий. – Или следует обратиться напрямую к оператору сотовой связи, обслуживающему абонента в конкретной точке. При этом необходимо сообщить, когда разговор состоялся. Тогда они смогут найти номер.

– А для этого необходимо или решение суда, или приличная сумма денег, чтобы оператор сделал все без решения, – сделал добавление старший лейтенант Сережа. – В любом другом случае с нами даже общаться не будут. Причем, хапая на своей почти монопольной ниве непомерно большие деньги, мелкие взятки они не берут. Это тоже следует учитывать, чтобы не обидеть подачкой, от которой операторы откажутся. Я с ними уже дважды сталкивался и проблему изучил. Там такая система, что рядовой исполнитель ничего не сможет сделать в одиночку. А где есть группа лиц, должна быть групповая порука. При ней язык за зубами держат только в том случае, когда все члены группы завязаны, то есть все получили взятку. Иных путей я не знаю.

– Есть у нас иные пути, – сразу предположил я. – Правда, нестопроцентные.

– Выкладывай, – сказал Лукьянов.

– Старший лейтенант Воскобойников еще не все нам доложил, как я понимаю…

Генерал снова повернулся к старлею.

– Что еще? Дополнительные разговоры?

– Нет, разговоры вы все прослушали, – сказал Анатолий. – Но, товарищ генерал, спутник не только прослушивает, как уже говорил капитан Смертин; он еще и фиксирует местонахождение sim-карты. Я так думаю, что Сергей имел в виду именно это. Если так, я могу показать на карте Москвы точки с абсолютной возможной точностью. Если сотовый оператор определяет местонахождение трубки с точностью до полусотни метров, то у нас сноска делается плюс-минус пятьдесят сантиметров. Если разговор велся из многоэтажного дома, нам бывает иногда сложно определить этаж. Все зависит от траектории пролетающих спутников. Но в семидесяти процентов случаев мы определяем даже этаж, пересекая касательные лучи сразу трех спутников. Сейчас мы можем точно сказать, где находится Дибар и человек, который отвечал на звонок первым – Абдурашид; где находился в момент разговора Закир, из какой квартиры звонил Газали…

– Это уже много, – согласился Николай Владимирович. – Только что нам это дает? Как мы можем определить номер мобильника Гайдарова?

– Устроить какую-то провокацию. Подослать ментов в ту квартиру, откуда звонил Газали. Потом обязательно последует сообщение Гайдарову. Есть надежда, что звонить будет Газали, номер которого нам известен, и что звонить он будет именно на номер мобильника Гайдарова. Пятьдесят на пятьдесят, что так и будет; но это все же не самые плохие шансы. Необходимо только найти ментов, которые и палку не перегнут, и дело сделают.

– Я подумаю, – сказал Лукьянов. – По крайней мере, Валар предложил вариант. А теперь давайте вместе подумаем над некоторыми загадками. Вопросы простые, и все, думаю, обратили внимание на то же, на что и я. Первое: Гайдаров потребовал от Хасбулата соблюдать осторожность. Не тот человек Дибар Даудович, чтобы просто так предупреждать об осторожности. Что-то там есть особенное, чего мы не знаем. Второе. Только один Закир знает, где находится «гнездо насекомых». Что такое – «гнездо насекомых»? Есть еще кое-какие вопросы, но они не настолько актуальны. Главное – «осторожность» и «гнездо». Какие есть мысли?

– Относительно «гнезда», – сказал я, – ответ может быть простым. Склад огнеметов «Шмель». Это оружие одноразового использования; следовательно, у бандитов есть необходимость иметь несколько «Шмелей». Отсюда и гнездо.

– Я тоже так подумал, еще когда запись слушал, – сказал старший лейтенант Сережа.

– Соглашусь. Это вероятно, – кивнул головой Магомедов.

– У всех нас мысли сходятся, – сказал генерал. – Значит, будем считать один из вопросов условно решенным. Относительно первого пункта предположения могут быть более разбросаны и лишены оснований из-за отсутствия первоначальной информации. Потому вопрос пока снимаю, но…

Договорить генералу помешал сигнал компьютера о получении электронной почты. Лукьянов посмотрел на часы.

– Виктор Викторович, как всегда, пунктуален.

И сразу сел за клавиатуру…

– Однако Виктор Викторович постарался для нас, – одобрительно сказал Лукьянов. – Он успел сделать запрос даже в МВД Азербайджана. Согласно межправительственному соглашению наши министерства свободно обмениваются информацией, минуя систему Интерпола. Если делать запрос через Интерпол, пришлось бы вместе с оформлением – а это делается только в рабочее время – ждать дня три. Минимум два. Здесь же информация поступает за пятнадцать минут. Итак, вот список лиц, близких к Гайдарову. Несколько фотографий. Только то, что было под рукой, но и за то спасибо…

Генерал просто комментировал, увеличивая фотографии одну за другой. Мы все, кроме старшего лейтенанта Воскобойникова, стояли у него за спиной.

– Абдурашид Мирзаев, – представил нам генерал одного из парней с фото. – Не судим, но связан с криминальными группировками. Не тот ли Абдурашид, что берет трубку в квартире, где живет Гайдаров?.. Ладно, проехали. А вот и Хасбулат появился. Скорее всего не тот, поскольку этот Хасбулат погиб четыре месяца назад в криминальной разборке в Махачкале.

– Это распространенное у нас имя, – сказал Магомедов. – Хасбулатов не намного меньше, чем моих тезок. А есть в списке хоть один Магомед?

– А вот таких в близком окружении Гайдарова не нашлось. Но есть Мансур. Кстати, на зоне был с Гайдаровым в одном отряде. Тоже бывший офицер внутренних войск.

– Магомед Неизвестный – тоже, как я понял, бывший офицер, – напомнил Магомедов. – Я уже говорил…

– И тоже из внутренних войск? – переспросил Николай Владимирович с некоторым ехидством.

– Этого я не знаю. Не могла же Николишина спросить у Магомеда Неизвестного, где тот служил.

Ехидничать дальше генералу помешал звонок на трубку мобильника. Посмотрев на номер, Николай Владимирович вышел в коридор. Я уже давно заметил, что при некоторых звонках он покидает помещение, не желая, чтобы его слышали. Но это скорее всего не стиль работы, а способ сохранения режима секретности. За генеральский компьютер сел Сережа и стал просматривать материалы дальше.

– Тут, кстати, есть электронный адрес. Неплохо было бы поинтересоваться, что за переписку ведет Гайдаров.

Я посмотрел в сторону Воскобойникова. Тот как раз поднял голову, словно понял, что фраза Сережи имеет отношение к нему.

– Электронный адрес Гайдарова? – переспросил Анатолий.

– Так точно, – подтвердил Сережа.

– Есть мысль, – отреагировал Воскобойников. – Давайте сюда этот адрес…

Сережа продиктовал. Анатолий набил адрес на клавиатуре и подошел к генеральскому компьютеру, чтобы визуально проверить правильность написания.

– Ага… Готово… Попрошу мне не мешать, мне нужно сосредоточиться. Я бы вообще попросился в отдельный кабинет, если можно.

– Можно, – Сережа встал, готовый проводить Воскобойникова. – Общий кабинет через коридор напротив. Там сейчас никого нет. Можно спокойно работать. А что ты собираешься сделать?

– Подобрать пароль.

– Каким образом?

– Через сервер ГРУ. У нас мощный сервер. Моему ноутбуку на просчет комбинаций потребуется лет пять. Сервер же просчитает все за десять минут и даст результаты. Несколько результатов. Будет пробовать их поочередно. Потом через почту войду в компьютер Гайдарова, если тот сейчас включен.

– Рискованно, – сказал Сережа. – Сейчас практически у всех антивирусники стоят. Они сразу определят твою попытку проникновения.

– А я грубо входить не буду, – пообещал старший лейтенант управления космической разведки с легкой улыбкой. – Я попрошу у Дибара Даудовича разрешения, и он сам запустит в свой компьютер мою программу взлома. Тогда антивирусник ее не определит. Команда на ввод программы будет дана самим Гайдаровым.

– Каким образом? Он откроет письмо? – Сережа знал только один, самый распространенный способ засылки вирусов.

– Письмо – это «детский сад». Я просто определю через поисковую систему, чем он интересуется, и дам ему возможность пригласить на свой компьютер мою программу.

Анатолий рассказывал с удовольствием, но в тонкости не вдавался, понимая, что нам с нашей компьютерной грамотностью юзеров понять его объяснения все равно будет невозможно.

Но Сережа был человеком дотошным.

– А при чем здесь поисковая система? – не понял он.

– Вы «поисковиками» часто пользуетесь? – Анатолий упорно продолжал называть всех на «вы».

– Постоянно.

– Обращали внимание, что после запроса на какую-то тему в разных сайтах для вас персонально выводятся рекламные ссылки на запрашиваемую тему?

– Да, – согласился Сережа. – Обращал. И о чем это говорит?

Анатолий улыбнулся.

– Это говорит только о том, что широко обсуждаемая в обществе тема о повсеместной чипизации населения для последующего контроля за людьми – это просто ловкий отвлекающий ход профессиональных игроков в политический покер. Очень мощный ход, вызвавший общее возмущение. И за этим ходом никто не заметил, как упорно рекламируется повсеместное внедрение компьютера, как проводится политика компьютеризации каждого школьника. Однако в настоящее время каждый человек, имеющий компьютер и выходящий в Интернет, уже находится под полным контролем государства. И те, кому положено интересоваться вашими интересами и увлечениями, все о вас знают. И даже иногда заглядывают в ваш компьютер. Эту систему контроля внедрило государство – вернее, не одно наше государство, поскольку этой же системой пользуются во всех развитых странах, – но некоторые люди умело пользуются общей системой. Я тоже по долгу службы научился. Если хотите, могу для примера войти в ваш компьютер – с вашего, естественно, разрешения, – но вы даже не узнаете о том, что меня пригласили.

– Вот я и интересуюсь, каким образом? – упрямо спрашивал Сережа.

– Я могу входить в поисковые системы, что вообще-то не слишком сложно – это умеют многие, в том числе и назойливые рекламодатели, – и потому имею возможность узнать сферу интересов человека, который меня интересует. Для этого мне нужен только его электронный адрес, и иногда может понадобиться пароль. Потом я копирую какую-то профессиональную, хорошо сделанную рекламу – например, рекламу нового автомобиля – и запускаю ее в ваш компьютер. Если вас интересует эта тема, вы сразу не выключите комп, а посмотрите хотя бы начальную заставку. Вирусу хватит нескольких секунд, чтобы «зацепиться». Но давать вам полностью посмотреть рекламу я не намереваюсь. Мне другое нужно. И потому реклама «виснет». Что вы делаете в этом случае?

– Выключаю ее. Нажимаю на «крестик» и выключаю.

– А если она никак не хочет выключаться «крестиком»? Бывало такое? Не сразу выключается. Что вы делаете?

– Бывает, что и не выключается, – согласился Сережа. – Тогда приходится ждать. Пять минут я вытерплю. Если за пять минут не начнет работать, перезагружаю компьютер.

– Поздно. Пять минут – это слишком много. Но я могу вас поздравить. Если вы с таким сталкивались, значит, судя по вашим действиям, ваш компьютер просто напичкан вирусами.

– Как? – не понял Сережа. – Антивирусник их не определяет.

– Большинство антивирусных программ ориентировано на краткий набор привычных вредоносных программ. Раньше люди просто вредничали и рассылали программы, уничтожающие на чужих компьютерах данные. Потом пошла мода на «трояны», то есть на программы-шпионы. Сейчас уже и простые «трояны» неинтересны. Нынче практически в каждом втором компьютере в мире стоит программа контроля за обладателем техники. Все его интересы, его политические взгляды, его платежи, и вообще все, что проходит через компьютер, регистрируется. Вы открываете какой-нибудь автомобильный сайт, а вам приходит реклама во весь монитор. Новая машина, никаких подозрений – сайт-то автомобильный. Сначала вы смотрите, что это такое. Но реклама «виснет». Вы нажимаете в первую очередь кнопку, которую в просторечье называют «крестиком». Но я заранее поставил поверх него свою кнопку, невидимую. И, нажимая «крестик», вы запускаете исполнительный файл моей программы взлома и контроля. То есть сами соглашаетесь загрузить ее. Одновременно вы блокируете возражения антивирусной программы.

– Значит, мой компьютер… – начал было Сережа.

– Рекомендую вам принести его мне. Я вам бесплатно его почищу. Убежден, что несколько вредоносных программ я у вас найду.

– Ловлю на слове, – быстро ухватился Сережа за предложение. – Позже договоримся. Значит, в данный момент…

– В данный момент вы проводите меня в отдельный кабинет, в котором никто не будет отвлекать от работы. А потом, если получится, мы все вместе поинтересуемся, что содержит компьютер Гайдарова.

С генералом два старших лейтенанта разминулись перед дверью. Сережа объяснил в двух словах, что Воскобойникову нужно отдельное помещение. Лукьянов, не спрашивая причины, кивком выразил согласие…

– Пришли данные на Магомеда Неизвестного, – сообщил генерал, усевшись за свой стол, уже освобожденный Сережей, и при этом слегка критически посмотрел на капитана Магомедова, словно оценивая его способности и возможности. Тот под этим взглядом принял стойку «смирно» и, кажется, стал на несколько сантиметров выше ростом. – Вероятно, вариант операции, предложенный Магомедом-нам-Известным, отпадает, поскольку наш Магомед до своего тезки еще не дорос.

– Я готов подрасти, товарищ генерал, – возразил капитан и еще больше вытянулся. Как ему это удалось, я так и не понял, но процесс проходил на моих глазах, а я привык им верить, поскольку они меня еще никогда не подводили.

– Можешь не тянуться, капитан. В данной ситуации вопрос не в физическом росте, а в прожитых годах… хотя и ростом он тебя тоже на голову выше. Главное в том, что Магомеду Неизвестному на двадцать лет больше, нежели тебе. Сходство у вас одно – вы оба законченные бабники. Но внешняя разница может быть известна кому-то из окружения Гайдарова. Они приглашали слишком известного в определенных кругах человека. Рискованно подставлять сразу троих, не имея гарантии их безопасности. Это чересчур непроработанный вариант операции. Действия с наскока с Гайдаровым не пройдут. Кроме того, завтра в обеденное время Магомед Неизвестный прибывает поездом в Москву вместе с двумя помощниками. Нужно умудриться перехватить его. Но нет гарантии, что его не будут встречать на вокзале.

– Если бы люди Гайдарова намеревались встречать его на вокзале, они бы хоть словом об этом обмолвились, – возразил капитан Магомедов. – А в телефонных разговорах проскользнуло только то, что Магомед Неизвестный уже прибыл в Москву, и никто этому не удивился.

– Все равно, рискованно – подставлять троих, – стоял на своем Лукьянов.

– Подставлять троих… – сказал Сережа, входя в кабинет уже без старшего лейтенанта Воскобойникова. – Я не очень понял эту фразу, товарищ генерал. А двоих подставить – не рискованно? А одного? И кто кого собирается подставлять?

– Не придирайся к словам, – вяло отмахнулся Николай Владимирович.

– Он, товарищ генерал, не придирается, – вмешался я в разговор. – Он подает дельную мысль. И ее, на мой взгляд, стоит обсудить.

– Выкладывай, – сразу согласился Лукьянов, что-то уловив в моих глазах.

– А почему мы не можем потерять Магомеда Неизвестного? Просто потерять в большой Москве. Столица настолько велика, что здесь каждого могут ждать непредвиденные осложнения, которые предусмотреть просто невозможно. Ну, хулиганье на улице привяжется; удар кулаком – затылком об асфальт – летальный исход. Кто против такого застрахован? А против того, что рядом в этот момент может оказаться машина с непривычной надписью «Полиция» на дверце? Или еще более простой вариант. После многочисленных случаев стрельбы на улицах Москвы, тем более после появления в деле огнемета, который в каком-то смысле можно рассматривать как террористическое оружие, менты всполошились. И цепляют на улицах всех прохожих кавказцев для проверки. Задерживают Магомеда Неизвестного, а у того под пиджаком целый арсенал! Резонный вариант? По крайней мере, вполне допустимый. А ситуация может оказаться простой. Мы – двое – прибыли с ним. Мы знаем координаты Джалала. А Магомед вдруг пропал, и мы не знаем, где его искать. Мы вообще Москву практически не знаем, как и всех его связей. Что нам делать? Возвращаться? Есть ли смысл, если уже приехали? Не проще ли нам пройти по тем координатам, что нам известны? Чтобы даже не Джалала разыскать, а самого Магомеда. И нужно для этого немного: просто поставить нам в трубки sim-карты, зарегистрированные в Дагестане, а Сереже убрать в шкаф свой «краповый» берет, который он и так не всегда надевает.

– То есть, – строго, но с интересом спросил Лукьянов, – ты предлагаешь провести операцию, которую замыслил и начал своим визитом к Николишиной наш Магомед? Правильно я тебя понимаю?

– Мы с Сережей, думаю, смогли бы войти в это дело. Даже не войти, а вползти змеями, с простодушными бесхитростными мордами. Конечно, пропажа Магомеда Неизвестного покажется Гайдарову подозрительной. Обязательно покажется. Но не более чем подозрительной. Необходимо заблокировать его возможности по проверке наших личностей, и тогда все пойдет как следует. Вернее, даже не наших личностей, а тех людей, которых звал Джалал вместе с Магомедом Неизвестным. А подобная операция без риска не может обойтись никак, ни при каких обстоятельствах. Но наше поведение, мне кажется, логически вполне оправдано.

– Здесь есть над чем поломать голову, – протянул Лукьянов.

– И что? – спросил Сережа.

– Будем ломать… – согласился генерал. – В первую очередь, следует побеспокоиться, чтобы заблокировать настоящего Магомеда Неизвестного и его помощников.

– А кто он вообще такой? – спросил я.

– Авторитетный ваххабит. Отставной офицер ВДВ. Воевал в Чечне полевым командиром. Сдался добровольно. У него были хорошие адвокаты, сумели отстоять его. После этого стал числиться серьезным бизнесменом, все конкуренты которого куда-то бесследно исчезали. В криминальных кругах считается посредником, то есть имеет в своем арсенале целый штат киллеров, которые выполняют заказы на самые сложные убийства. Предположительно, он взял с собой двух таких ребят, больших специалистов. Есть косвенные данные, что по национальности они русские. Просто захватить их будет очень сложно. Но я могу узнать точно, в каком вагоне поезда они едут, на каких местах, и вообще все подробности. Времени у нас мало, но я успею, – пообещал генерал.