На горизонте алым светом загоралась заря. Начинающийся день застал Анжелику на окраине Латинского квартала. В окнах близлежащих домов еще можно было увидеть отблески свечей. Наверное, студенты готовились к экзаменам.

Анжелика рассеянно шла по улице, изредка ей попадались прохожие, которые шли, устало зевая. Они улыбались про себя, как бы вспоминая прелести проведенной ночи. Некоторые трогали Анжелику, говоря всякие грубости, но она не обращала на них внимания. Эти людишки были бедно одеты, воротнички их рубашек были серыми от грязи.

Невдалеке слышался перезвон колоколов. Анжелика очень устала после этой кошмарной ночи, ее босые ноги кровоточили, потому что она где-то потеряла свои башмаки, лицо выражало какое-то отчуждение.

Внезапно она заметила, что пришла на озеро Турнель. В чистом утреннем воздухе чувствовался запах сена. Это было первое весеннее сено этого года. Невдалеке у берега стояли крытые брезентом шаланды, привязанные цепями к причалу. Это от них исходил приятный аромат весны. Повсюду чувствовался нежный запах сотен тысяч сухих трав и цветов.

Анжелика осторожно подошла к берегу. Невдалеке группы лодочников грелись около догорающих костров. В предрассветном тумане ее никто не заметил. Тихонько Анжелика прошла по воде к первой шаланде, отвернула брезент и проникла внутрь. С наслаждением она легла в сено, такое мягкое, как пуховая перина. Под брезентом запах был еще более насыщенным и опьяняющим, влажный, горячий, пропитанный весенними грозами.

«Откуда могли привезти это свежее сено?» — спрашивала себя Анжелика.

Этот чарующий запах заставлял думать о великих степях, иссушенных ветром, о бескрайнем безоблачном небе, о тайнах, сокрытых в долинах гор, которые жадно стерегут тепло и вскармливают свои земли обильными дождями и лучами солнца.

Анжелика скрестила руки на груди, глаза ее были закрыты и, как бы забывшись, она «купалась» в этом аромате. На нее нахлынули воспоминания. Виделся родной Монтелу, ветер ласкал лицо, волосы, казалось, он медленно поднимает ее к солнцу. Анжелика забыла эту ужасную ночь, солнце ласкало ее волосы. Так ее давно уже не ласкали. Не по своей воле она стала жертвой неотесанного Каламбредена. Она связала свою жизнь с «волком», который во время минутного забвения издавал дикие крики, и она, чувствуя животный инстинкт, отдавалась ему.

Но Анжелика забыла все, мечтая только о Монтелу, пытаясь почувствовать в ароматном запахе сена запах знакомых трав и цветов. Анжелике казалось, что на пылающих щеках и сухих губах она ощущает воду живительного источника. Она приоткрыла рот и тихо прошептала:

— Еще! Еще!

В этом сладком экстазе слезы текли по ее пылающему лицу. Это были не слезы боли или обиды, то были слезы блаженства. Анжелике казалось, что поля, леса родной стороны шептали ей на ухо:

— Не плачь, бедняжка, кошмар кончился. Не плачь, все будет хорошо!

С большим трудом Анжелика открыла глаза. В нескольких метрах от нее лежала какая-то черная масса. Улыбающиеся глаза незнакомца игриво смотрели на нее. Крайне удивленная, Анжелика прошептала:

— Кто вы?

— Я? Я — ветер, — ответил незнакомец. — Ветер с окраины деревни Берри. Когда крестьяне косили сено, они скосили и меня.

Он встал на колени и вывернул карманы.

— Я нищий. Меня погрузили в шаланду, и вот я в Париже. Смешная история, не так ли?

Анжелика никак не могла собраться с мыслями. Она заметила, что незнакомец был одет в черный пиджак, затянутый поясом. У него было приятное, открытое лицо, он весь улыбался, обнажая при этом белоснежные зубы. Пока Анжелика изучала его, незнакомец говорил без остановки:

— Но что же делать такому бедному человеку, как я, в Париже? «Ветер», который привык разгуливать свободно по полям и лугам, теперь будет задувать в подол дамам и монашкам, срывать шляпы с почтенных граждан и монахов, его проклянет церковь и он очутится в тюрьме. Но он вырвется на свободу и зазвонит во все колокола!

— Но… — сказала Анжелика.

— Нет, нет! Не двигайся! — воскликнул незнакомец.

«Это, наверное, сумасшедший», — подумала Анжелика про себя.

Он слегка навалился на нее, потрепал по щеке и проговорил ласковым голосом:

— Не плачь, не надо, все будет хорошо!

— Но я уже не плачу, — сказала завороженная Анжелика.

Она посмотрела на него и увидела, что его веселое лицо также покрыто слезами.

— Я тоже люблю спать в сене, — продолжал незнакомец. — Когда я проник в эту шаланду, ты спала и слезы текли по твоему прекрасному лицу. Я приласкал тебя, чтобы утешить, но ты мне сказала: «Еще!»

— Я? — спросила пораженная Анжелика.

— Я вытер твое лицо, — продолжал незнакомец, — и увидел, что оно прекрасно, как распустившаяся после дождя роза, на которой еще сохранились невысохшие капли живительной влаги. Твой носик подобен раковине, лежащей на берегу. Эти раковины так белы, тонки и прозрачны. Твои губы, как лепестки лилий, а шея круглая и обольстительная. Глаза, грудь — все прекрасно!

Анжелика слушала его признания, как во сне.

— Но как вы смогли все это увидеть? Ведь здесь полумрак! — удивленно воскликнула она.

— Я осмотрел тебя, когда ты спала. И еще я заметил, что ноги твои кровоточат. Должно быть, ты долго убегала от кого-то. У тебя под корсажем — нож Родогона. Ты умеешь им пользоваться?

— Может быть, — ответила ему Анжелика в такт. — Но все же — кто вы?

— Я — ветер.

— А я — бриз, — в тон ему сказала Анжелика.

Он взял ее за плечи и засмеялся.

— Что делают ветер и бриз, когда встречаются друг с другом?

Он наклонился к ней и припал к ее губам.

«Я была такая слабая, — подумала Анжелика, — а теперь усталость прошла».

Незнакомец приподнялся на локте и посмотрел на нее.

— Это презабавно, — сказал он. — Я встречал знатных дам, которые так развратны, но нищенок, которые так ласковы и нежны, не встречал.

Когда они вышли из шаланды, был уже день. Лодочники, заметив их, начали бросать камнями. Спутник Анжелики повернулся к ним и разразился веселым смехом.

— Все же, как вас зовут? — снова спросила Анжелика.

— Скоро ты все узнаешь.

Он вышел на набережную и пропал, как сновидение. Анжелика растерянно шла по улице, не зная, что делать. Этот день она будет помнить всю жизнь, полную неожиданностей и приключений.