Гаврош ждала с шести вечера.

Оделась и подготовилась тщательно. Никто, кроме Исмаила, не знал, что это за одежда. Вроде бы внешне – простая жилетка от спортивного костюма. Простеганная ромбами синтетическая ткань. Какой-то утеплитель внутри, что-то вроде синтепона. На самом деле это обыкновенный скрытый кевларовый бронежилет. Брюки из той же ткани, что и поверхность жилетки. Они, конечно, не способны защитить от пули, но под штанину на голень легко прячется миниатюрный пистолет. И куртка сверху. Внешне такая же, только в рукавах устанавливаются кассеты с метательными стрелками. Одно лишь движение, и стрелка вытаскивается, расправляет оперение. В умелых руках это эффективное оружие. Такие стрелки начали применять еще русские спецназовцы в Афгане. Потом они пошли гулять по миру и особенно полюбились преступникам и террористам. Сам костюм изготовлен где-то в Ирландии. Именно для террористов партию и делали на секретной фабрике. И подарили один Гаврошу, когда она три месяца проходила стажировку в специальном лагере.

Гаврош снарядилась, как в бой, потому что не верила Мусе. Муса слишком рвется к власти. И слишком много людей желает возле себя собрать. Тогда ему можно будет отделиться от Хаттаба и воевать самому. Самому воевать всегда выгоднее. К тому же за отрядом Хаттаба идет настоящая охота. А отделишься – и в случае чего можешь охотников обойти стороной.

И еще Гаврош знала, что Муса не верит ей. Он понимает, что она – человек Хаттаба. И помешает ему увести людей в самостоятельный отряд. Но пойти все же могут многие. Как раз потому, что чувствуют большую охоту на Хаттаба. Крысы бегут с корабля. Но они всегда знают, куда и когда бежать. Останутся только самые сильные и верные.

Именно эти соображения заставили Гавроша ехать на встречу, как на переговоры с опасными противниками: вооружившись и приняв меры предосторожности. А Исмаил давно уже занял место в слуховом окне чердака противостоящего дома. Винтовка «винторез» с прицелом ночного видения легко собирается из частей, хранящихся в обыкновенном с виду «дипломате». Стандартный набор, выпускаемый российской промышленностью. Исмаил подстрахует со стороны. На него Гаврош надеется больше, чем на кого-то другого из группы.

Джабраил заехал за ней только около восьми.

– Готова? Что у тебя такая холодина дома? Простыть хочешь?

За время ожидания Гаврош слегка взмокла в теплой одежде и потому открыла балконную дверь.

– Проветриваю квартиру.

– Ладно. Напроветривалась. Поехали. А то все уже, наверное, собрались.

– Оружие брать?

– Не надо. Сегодня только предварительный разговор будет. Разбор задачи...

Она закрыла балкон, закрыла квартиру и в который раз подумала о том, что надо поставить металлическую дверь и надежные замки. Впрочем, скоро эта квартира будет ей не нужна.

Верткая машина Джабраила стояла на другой стороне улицы в целом квартале от дома Гавроша. Он ушел первым, чтобы ее не видели рядом с чеченцем. Это необходимое условие конспирации. Она чуть задержалась в подъезде, потом вышла и привычно осмотрелась. Нет, ничего подозрительного не заметила. Парень с девчонкой у соседнего подъезда курят. Они слишком молоды, чтобы представлять опасность. Старушка с собакой гуляет вдалеке. Это тоже ерунда. Больше никого не видно.

И пошла к машине.

В квартире, которую занимал Муса, все форточки были закрыты. И потому остро ударил в нос запах «травки». Если раньше курил один Умар, то теперь добавилось еще двое.

– Хоть бы форточку открыли... – сказала Гаврош.

– Не надо, – отрезал Муса.

Это тоже предосторожности конспирации. Боится, что его подслушивают. Но не через форточку же. Современные лазерные звукосниматели работают от оконного стекла. Если знают, кто здесь собрался, то подслушают и с закрытыми форточками, и с забитыми окнами.

Гаврош на резкость одноногого не отреагировала.

Муса сидел во главе раздвинутого во всю длину стола. Даже костыля рядом с ним не было. По рангу Гавроша следовало бы посадить на противоположном конце. Как-никак она тоже командир. Но Муса показал ей место сбоку от себя. По правую руку. С одной стороны, это место главного советника. Но советник обычно находится в полном подчинении. А она предпочитала чувствовать себя более свободной.

– Я здесь, в сторонке... – сказала и села на диван, подогнув под себя одну ногу. Именно ту ногу, где под штаниной крепится кобура пистолета. Достать оружие – одно движение. Но было бы лучше, если бы не пришлось его доставать.

Собравшихся семь человек вместе с ней. Новых людей Гаврош не знала, да и они на нее посматривали подозрительно. Двое – чеченцы, в этом она не сомневалась. Третий на чеченца не похож. Непонятная национальность. Азиат по глазам. Но нос длинный, вислый. Обычно у азиатов не такие носы. Впрочем, кому какое дело до национальности...

– Все собрались, – сказал Муса. – Теперь можно и говорить. Но на разговоры времени у нас отводится мало. Давно пора уже действовать.

Присутствующие переглянулись, словно опасались, что Муса потребует от них действия прямо сейчас. Он понял эти взгляды и усмехнулся. Репутация «непримиримого» за ним укрепилась твердо. Но одновременно с этим была у Мусы и другая репутация – хитрого и расчетливого диверсанта. Он никогда не лез наобум, каждую операцию тщательно и подолгу готовил.

– Об обстановке в Ичкерии я говорить не буду. Тяжело там, и всем нам хочется поскорее вернуться, чтобы продолжить войну в своих стенах, чтобы защитить свой очаг. Так?

– Так... – поддержали нестройно только два голоса – Джабраила и Умара.

А Гаврош подумала, что не слишком и они домой рвутся, и это по ответу ей заметно. Непонятно только, заметно ли это Мусе.

– Но придется потерпеть, – сказал Муса. – Русские знают о войне только с экранов телевизоров и потому молчат. А наша задача состоит в том, чтобы они узнали, что такое война у себя дома. Мы должны устроить им войну здесь. Чтобы они крепко задумались, поняли и остановили свою армию.

– Сейчас за всеми нами следят. Это трудно... – сказал один из незнакомцев, и Гаврош поняла, что он местный житель. Манера разговора у него была явно здешняя.

– В этом вся сложность, – согласился Муса. – Но у меня имеется приказ Хаттаба. И мы должны его выполнить. Приказы не обсуждаются.

– Теракт?

– Нет. Вернее, не совсем. Взрывы домов показали, что это только злит и людей и власти. И ужесточает армейские операции. Надо действовать более умно.

– Надо напугать, – вставила слово Гаврош.

– Правильно, – согласился Муса. – Гаврош хорошо знает свое дело. Человек в очереди к дантисту страдает больше, чем во время лечения. Он страдает от страха. Мы должны посеять именно страх. Мы не будем заранее говорить, что взорвем то-то и то-то. Это приведет только к усилению охраны и срыву планов. Так произошло с атомными станциями. Сейчас туда уже невозможно прорваться. Допугались... А еще год назад это была вполне выполнимая задача. Надо было сначала захватывать, а потом угрожать и ставить условия. Так и будем действовать теперь. Мы должны сначала захватить объект, а потом уже угрожать его взрывом. И не только мы. Одновременно такие операции будут проведены в двадцати городах России. В самых далеких от войны и потому самых, как жителям и властям кажется, безопасных.

– А что здесь взрывать? – сказал человек с вислым носом. – Надо искать объекты, которые могут нести угрозу всему городу. Здесь таких нет.

– Везде, если поискать, такие объекты найдутся, – снова вступила в разговор Гаврош. – Я бы выбрала, правда, не Челябинск, а Екатеринбург. По эффективности. Там есть завод по производству химического оружия и на складах до сих пор хранятся заряды с сибирской язвой.

– Об этих заводах и складах Хаттабу известно. Там работают другие группы, – резко перебил ее Муса. – Наша работа здесь. Есть у кого-то на примете интересные объекты? Такие, чтобы несли угрозу всему городу? Если нет, то я предложу свой вариант.

Все молчали, поглядывая друг на друга.

– Я вижу только один интересный, – сказала Гаврош, совсем никак не отреагировав на умышленную грубость командира группы. – Плотина Шершневского водохранилища. Захватить надо только шлюз. Если его взорвать, вся масса воды ринется на самый многонаселенный район города и сметет его. Даже если произведут экстренную эвакуацию жителей, когда мы пригрозим взрывом, ущерб будет гораздо большим, нежели от разрушения какого-то дома.

– Гаврош опять права, – сказал Муса уже откровенно сердито. – Именно это я и хотел предложить...

Он посмотрел на нее прямо, словно взглядом приказывая помолчать и оставить ему право руководить собранием, чтобы поддержать авторитет самого опытного и ответственного здесь. И достал из-под стола подробнейшую карту.

– Что за карта? – спросил вислоносый. – Впервые вижу такую. – Он склонился над развернутым листом. – Надо же, какая подробная... Подробнее топографического плана. С такой работать – одно удовольствие.

– Это космическая съемка с американского спутника, – объяснил Муса. – Наши друзья в Пакистане постарались и достали ее нам. Есть такие же карты других городов, где предполагается осуществить акции.

– Мне не ясна сама цель акции, – сказал один из незнакомцев, до того не подававший голос. – Все должно иметь смысл. Какой смысл мы закладываем в свои действия?

– Если акции проводятся одновременно в двадцати городах России – что это может значить?

– Массовый психоз населения.

– И давление населения на правительство.

– Направление давления, естественно, – отвести войска? Я так полагаю? – не унимался незнакомец.

– Не совсем так, – терпеливо объяснил Муса. Ему не нравилось работать с местной диаспорой. Им надо что-то объяснять, растолковывать. Дома, в условиях войны, все гораздо проще. Там приказал – и дело будет сделано. – Нам не нужно, чтобы войска ушли. Как они ушли, так они и вернутся. И тогда толку от наших действий будет мало. Нам нужно нанести армии поражение. Чтобы было как можно больше жертв. Только это заставит народ волноваться, потому что каждый погибший – чей-то сын, брат, муж... А для этого необходимо собраться с силами, подготовиться, перегруппироваться. И создать новые боеспособные части. Но это не наша задача. Мы – только оттягиваем время.

– Так что мы должны все-таки сделать? Мы будем взрывать плотину или нет?

– Мы должны захватить ее и под угрозой взрыва поставить свои условия. И так в двадцати городах. На различных объектах.

– Что зависит от нас? – спросил второй незнакомец.

– Пока – полная разведка и расчет ущерба, который может дать акция. Разведка должна производиться теми, кто имеет здесь прописку и знакомства, – то есть вами. Остальные могут вызвать подозрения и раньше времени показать на объект нашего интереса. Саму акцию буду проводить я со своими людьми. Из дома прибудет подкрепление.

– А моя задача? – спросил вислоносый.

– Твоя задача помогать нам на завершающем этапе – при эвакуации, когда все будет сделано. Мы потребуем вертолет с экипажем. Командиром этого экипажа должен быть именно ты. Официально ты попадешь в число заложников. Чтобы нам никто не помешал вылететь, заложников придется брать раньше. Но для этого будет сформирована еще одна группа.

– А как сделать, чтобы это был я?

– Это один из самых сложных вопросов. Надо подумать. Гаврош, что ты посоветуешь?

Гаврош поняла, что вислоносый – вертолетчик. И нос у него такой от того, видимо, что пьет много вертолетного спирта.

– У вас здесь семья? – спросила Гаврош.

– Конечно, – кивнул тот.

– Значит, ваша жена нечаянно попадет в число заложников. Будет естественно, что вы попроситесь сами. Якобы чтобы быть поближе к жене, чтобы с ней чего не случилось. Вам даже будут сочувствовать и помогать.

– Да, это она хорошо придумала... – согласился Муса. – Тогда власти сами пошлют тебя. Что надо от остальных... Количество людей, обслуживающих шлюз, охрана, технические характеристики объекта и фамилии специалистов, которые могут нам там понадобиться...

– Обслуживающий персонал и охрану я беру на себя, – сказала Гаврош. – Мне это сделать по некоторым причинам несложно. А чем меньше кто-то будет суетиться вокруг объекта, тем лучше.

– Так и порешим, – резюмировал командир. – Теперь основная проблема, – помолчав, тяжело сказал он. – Люди. Мы не можем оголить все участки боевых действий дома и перебросить сюда и в другие регионы достаточное количество людей. Человек пять-шесть мне Хаттаб пришлет. Остальных следует искать здесь. Чеченцев здесь много, с оружием они обращаться все умеют. Я буду беседовать с каждым кандидатом по отдельности. Надеюсь, что и еще кое-кто поможет мне. – И он красноречиво посмотрел на Гавроша.

И в это время у нее во внутреннем кармане зазвонил сотовый телефон.

– Извини, Муса, – сказала Гаврош, достала трубку и вышла на кухню.

Муса терпеливо молчал, ожидая ее возвращения. Он надеялся здесь же, при всех дожать строптивую женщину и вынудить ее дать согласие на присоединение ее собственной группы к группе Мусы.

Она вернулась через несколько секунд. На свое место не села. На командира посмотрела прямо и жестко:

– Муса, мне немедленно нужен Джабраил с машиной.

– У нас важное совещание.

– У меня ЧП. Как бы это ЧП не стало общим. При выполнении задания мой человек упал с четвертого этажа. Если он жив, это может принести нам всем неприятности. Мне нужно съездить на место происшествия, пока есть возможность что-то исправить.

– Он наследил?

– Там в подъезде остался труп русского спецназовца.

– А что случилось с твоим человеком?

– Спецназовец выбросил его в окно.

– А труп?

– Второй мой человек спецназовца застрелил. Сам ушел через чердак, потому что внизу было много народа. И не мог помочь упавшему.

– Что ты хочешь сделать?

– Это я буду решать на месте.

– Джабраил... – сказал Муса.

Джабраил поднялся.

Они быстро вышли на улицу. Машина стояла недалеко от подъезда. Но Гаврош не поспешила сесть в нее. Она остановилась около подъезда и там сначала долго возилась с замком своей куртки, а потом как-то странно подняла руку, не то почесала затылок, не то поприветствовала кого-то в доме напротив. И опять в машину не села. Осталась ждать.

– Что еще? – спросил водитель.

– Человека надо подождать.

– Кто? – поинтересовался Джабраил, который скрытое движение женщины заметил. Он не сильно доверял Марии, как и сам Муса. И понимал, что каждый из двух командиров желает главенствовать над другим. Молодому чеченцу было бы странно видеть, как Муса выполняет приказания женщины. Но все решает не он и даже не сам Муса. Последнее слово остается за Хаттабом.

– Меня дожидается Исмаил. Хотел вечером проводить до лагеря.

Исмаил появился через три минуты. Черный «дипломат» в руках. Сам выглядит вполне интеллигентно. Никто не подумает, что это опасный боевик.

В маленьком джипе задние сиденья только откидные. Новому пассажиру пришлось пристроиться там, без удобств.

– Что произошло? – только в машине спросил Исмаил, с трудом втискивая широкие плечи в узкое пространство между сиденьем и задней стенкой. Гаврош коротко сообщила о случившемся. И назвала Джабраилу адрес.

– Машину остановишь у соседнего дома. Я сама подойду посмотреть. Исмаил! Если он жив, я дам тебе знак, и ты добьешь его. Джабраил опустит стекло, ты стреляй в щель.

Исмаил открыл «дипломат» и стал быстрыми уверенными движениями собирать «винторез».