Эпилог
Байшункар Бикбулатов ехал до указанного ему адреса на такси, постоянно держа руку, сжимавшую рукоятку пистолета, под полой своей расстегнутой куртки. Пистолет он получил в Нижнем Новгороде вместе с рюкзаком, который следовало доставить адресату. Оружие и рюкзак передал Музарбек Нохаев, знакомый Байшункара по Магадану. Музарбек жил с Бикбулатовым в соседнем доме, и они время от времени общались. Но только время от времени. До того момента, пока их не свел вместе Абельзада Рахматуллин. Сам Абельзада так и остался в камере подвала здания ФСБ. Его не выпустили вместе с Байшункаром. А Байшункара предупредили, чтобы он подальше держался от таких людей, как «этот Абельзада». Почему не отпустили товарища, никто Бикбулатову не объяснил. Впрочем, он и сам все прекрасно знал. Более того, даже кое-что лишнее с точки зрения порядочности, наговорил на товарища, но это была необходимая мера. Нужно было задобрить оперов и добиться своего скорейшего освобождения, чтобы хотя бы одному сделать то, что должны были делать вместе с Рахматуллиным.
Из Магадана вылететь удалось без проблем. Подписки о невыезде у него никто, к счастью, не брал, да и причины такой не было. Мало ли что, приехал гость, с которым с детства, считай, не виделись. Кто мог предположить, что этот гость в розыске. Впрочем, и про розыск Бикбулатову тоже ничего не сказали. Только высыпали на стол все, что забрали у него из карманов тогда, в гостинице, подсунули опись, заставили пересчитать и расписаться. Потом конвоир с мрачным взглядом рассерженной кобры проводил его до порога. Оставалось радоваться, что пинка не дал, а то крыльцо было скользким, легко можно было покатиться по двенадцати ступенькам и сломать себе руку или шею. Но все обошлось. А через два дня Байшункар вылетел сначала в Находку, оттуда другим самолетом добрался до Хабаровска, а из Хабаровска уже полетел до Нижнего Новгорода. Там его уже ждали Музарбек со своим другом Джо. Они были в курсе того, что случилось с Рахматуллиным, перед вылетом Байшункар сам звонил Музарбеку и все рассказал. Тогда и решили, что он полетит один и один все сделает. Впрочем, он и без этого решения намеревался все сделать в одиночестве. Единственно, Байшункар не знал адреса, куда ему следовало передать груз. Он надеялся, что ему дадут увидеться с Рахматуллиным, какую-нибудь очную ставку придумают, и тогда можно будет по-татарски спросить адрес. Едва ли кто из оперов знает татарский язык. Но адрес знал Джо. Он не написал его на бумажке, а заставил Байшункара двадцать раз повторить, пока не убедился, что тот запомнил. И пять раз заставил повторить пароль и отзыв, по которому Байшункар должен был отдать груз.
Байшункар, конечно, знал, что за груз везет в своем рюкзаке, и потому опасался. Казань всегда числилась одним из криминогенных центров России, так что опасаться надо было не только ментов и ФСБ, но также и ребят с чересчур длинными руками, которые всегда к чужому тянутся. Но просто так рюкзак он никому, кроме адресата, не отдал бы, поэтому всю дорогу от вокзала, сидя в такси, держал руку под полой куртки. Пистолет был в прицепной кобуре. Плоская широкая пружина просто цеплялась за ремень и прижимала к нему кобуру. Кнопочная защелка была внутренняя и раскрывалась в момент, когда надавишь на нее большим пальцем. Удобная кобура, быстрая. Защелка отстегивается, и пистолет уже в руке. Тоже удобный. Ладонь рукоятку охватывает полностью, большой палец сразу опускает предохранитель вниз, и – можно стрелять в свое удовольствие.
Водитель такси, пожилой татарин, на руку Бикбулатова не посматривал, болтал без умолку, как все на свете таксисты. Наконец-то добрались до места. Нужно было с таксистом расплачиваться, а бумажник, как назло, лежал в левом внутреннем кармане куртки. Пришлось рукоятку пистолета оставить. Бикбулатов полез в карман, вытащил бумажник, раскрыл и стал искать деньги помельче, чтобы заплатить ровно столько, насколько с таксистом договорился. У таксистов же никогда не бывает сдачи.
И именно в тот момент, когда деньги уже готовы были к тому, чтобы перейти из рук в руки, пожилой и вроде бы солидный таксист ударил Байшункара кулаком в нос. Это был, конечно, не смертельный удар, но очень болезненный. На какие-то секунды даже красный туман перед глазами поплыл. Потом он почувствовал, что из носа обильно течет кровь, наверное, нос был сломан. А еще через несколько секунд уже поздно было думать, что следует предпринимать. Байшункар, как во сне, смотрел, как с двух сторон такси блокируют две автомашины. Причем правая даже на тротуар заехала, пользуясь тем, что пешеходов почти не было. Крепкие парни в бронежилетах и с автоматами распахнули дверцу со стороны пассажира и за шиворот выволокли Байшункара вместе с рюкзаком. Он упал на тротуар, прижимая рюкзак к себе и не понимая еще, что произошло, хотя видел на спинах напавших на машину людей наклейки с надписью «Спецназ ФСБ».
– У него, кажется, пистолет на поясе, – сказал болтливый таксист.
Один из спецназовцев наклонился и вытащил пистолет из кобуры, потому что самому Бикбулатову было не до пистолета. Ничего не соображая, он испуганно, но крепко держался за рюкзак. Рюкзак был тяжелым и чем-то напоминал столб, который стремится обнять пьяный человек. Да Байшункар и чувствовал себя сейчас пьяным – соображал туго и медленно.
Его подняли так же, как из машины вытаскивали – за шиворот, и поставили на ноги. А он все рюкзак обнимал и не отдавал, хотя нашлись помощники, желающие понести рюкзак.
– Куда свое сокровище несешь? – спросил кто-то из бойцов.
Он не ответил.
– Ладно. Пойдем. Сами знаем, куда несешь.
Его повели, подталкивая автоматными стволами, во двор дома, рядом с которым такси остановилось, причем не в ближнюю арку, куда хотел было пойти сам Байшункар, а в следующую, потому что двор был перекопан широкой траншеей. Здесь с наступлением зимы начали менять трубы.
Зашли в подъезд, поднялись на третий этаж и остановились у нужной двери. Байшункар смотрел на номер квартиры и никак не мог понять, зачем его сюда провожают. Он же должен был прийти один.
Дверь открылась. Бикбулатова толкнули, и он упал бы, потому что споткнулся о порог, но чьи-то руки там, внутри квартиры, подхватили его и поставили прямо. Рюкзак все же вырвали, а когда он попытался за него уцепиться, ударили автоматным прикладом по рукам. Пришлось разжать их, чтобы еще один удар не получить.
В большой комнате было много людей. Там шел обыск. На диване сидел единственный здесь человек в гражданской одежде. На носу его висели очки с одним стеклом. От второго в оправе остались только осколки, а на скуле светилась впечатляющая красная ссадина.
– Будешь звонить? – спросили у него.
– Давайте трубку. Она в кармане куртки. На вешалке.
Ему принесли его собственную трубку, и он набрал номер:
– Алло, мне Тимирбеков нужен. Это Раджабов Навал Мавлишахович. Да-да… Из Казани… Жду… – Через минуту разговор продолжился: – Орцхо Нохаевич? Здравствуйте. Это Раджабов. Да. Он только что ушел. Все получил. Проверил. Только взвесить еще не успел, у меня весов дома нет. А что мне верить? Я не под расписку проверяю. Сколько дали, столько и дали. И на том спасибо. На благое дело употребим. Да, все в порядке. До свидания. Привет Лорсе Мажитовичу… – Он отключился от разговора и поправил на носу очки с одним целым стеклом.
Другой мужчина в мундире подполковника вытащил свой телефон и сказал в трубку:
– Отследили? Хорошо. Где находится? Спасибо. – Закончив говорить, повернулся к присутствующим. – Тимирбеков находится в доме Мухарбекова. А сам Лорса Мажитович в Грузии. Рядом с российской границей. Все складывается так, как должно было сложиться…
Подполковник Камачо нервничал. Давно уже было бы пора прибыть отряду грузинских командос, а их все не было. Нервничал и Лорса Мажитович Мухарбеков. Трижды за последний час он подходил к подполковнику с одним и тем же вопросом:
– Где же эти вояки застряли?
Эктор Камачо недовольно пожимал плечами, вытаскивал трубку спутникового телефона и набирал номер, задавая один и тот же вопрос:
– Это подполковник Камачо. Вы где?
– Идем… – спокойно отвечал Абессалом Мамукович. – Дорога сложная…
Маршрут, в самом деле, был не из легких. Кроме того, подполковник Камачо знал, что почти все бойцы отряда командос курящие, им особенно трудно преодолевать крутые подъемы, а такими подъемами маршрут изобилует. Но помочь командос было невозможно, и оставалось только ждать.
Нервничал Лорса Мажитович и по другому поводу. Он несколько раз пытался куда-то дозвониться, но его трубка связь теряла раз за разом. В конце концов Мухарбеков не выдержал и попросил спутниковую трубку у подполковника. Камачо молча протянул ее.
Ингуш торопливо и даже суетливо набрал по памяти номер. Разговор был коротким, велся на ингушском языке, и Эктор Камачо ничего из него не понял. Но сам Лорса Мажитович после разговора даже позволил себе улыбнуться и объяснил подполковнику:
– У меня все в порядке. Большой груз уже летит на частном самолете ко мне домой. Я поторопил своих людей, потому что хотел бы, чтобы эти командос подстраховали нас при переходе границы. Там вроде бы все спокойно внешне, но меня, признаюсь, неосознанное беспокойство мучает. И эти люди, что там появились… Тоже мало приятного. Никого там быть не должно в это время года. Там только чабаны с отарами летом проходят.
– Вы же недавно говорили, что не доверили бы им, уголовникам, сопровождение груза, – удивился Камачо. – Я, честно говоря, склоняюсь к мысли, что первое ваше желание было более верным, нежели второе. Они люди почти вольные, хотя и состоят на службе.
– А мы обязаны сообщать им, какой груз они сопровождают? Груз поочередно понесут двое носильщиков, но даже они не будут знать, что несут. Из всех, кто выйдет сюда с караваном, только один Орцхо Нохаевич знает об этом.
– Орцхо Нохаевич – это кто?
– Это мой юрист. Тимирбеков. Надежный и преданный человек.
– Хорошо, когда есть надежные люди. Итак, что у нас получается?
– Как только прилетит самолет, они садятся на машину и едут в нашу сторону до места, куда можно проехать. Дальше пешком через горы. Завтра днем мы должны встретиться.
– Где? Не получится, что мы будем друг друга искать?
– Здесь только один проход открыт. Три тропы, но проход один. Орцхо Нохаевич сам маршрут прокладывал, знает, куда идти. Разойтись мы не сможем. Встретимся у Железного камня.
– Что это такое?
– Есть на маршруте скала, которая обладает магнитными свойствами. Одна на всю округу, спутать невозможно.
– Хорошо, когда есть приметные ориентиры, – согласился Камачо.
Он не любил оценку «хорошо», всегда предпочитал «отлично». Но для Лорсы Мажитовича дважды за короткий промежуток времени дал такую оценку. «Отлично» Эктор Камачо приберегал для себя…
В дверь к отцу Георгию постучали, и вошел младший сержант Соломин.
– Батюшка, тебя подполковник Шумаков к телефону зовет. – Наедине Соломин позволял себе обращение на «ты».
– У тумбочки дневального?
– Нет, в канцелярию.
– Иду.
– Просил срочно. Сказал, если спишь, поднять.
– Иду.
Священник еще не ложился, привычный к тому, что каждый вечер допоздна читал молитвы. Утром тоже вставал рано и читал молитвы, ощущая от этого прилив сил и душевный подъем.
– Слушаю, товарищ подполковник, – сказал он, взяв трубку.
– Батюшка, ты хотел на дальнюю точку съездить? Завтра отправляю туда вертолет. Будь готов. Вертолет ждать не будет. Может, проведешь там литургию? Вертолет подождет.
– Литургию там провести будет сложно, товарищ подполковник. Для литургии алтарь нужен. Наверное, можно провести молебен с чтением акафиста. Это тоже хорошо.
– Тебе виднее. Я не очень понимаю разницу. Значит, летишь?
– Обязательно, Сергей Владимирович. Во сколько вылет?
– Как только вернется старший лейтенант Красо́та. С ним и полетишь. Можешь не морщиться, капитан Столяров в резерве.
– Я и не морщусь. Я готов, товарищ подполковник, с людьми лететь.
– Даже с отъявленными воинствующими атеистами?
– Даже с отъявленными воинствующими атеистами…
Орцхо Нохаевич Тимирбеков выглядел гораздо моложе своих лет, потому что всегда тщательно следил за собой. Никогда не курил и не пил, в ветреную погоду старался не выходить на улицу, много времени проводил в тренажерном зале, успешно совмещая беговую дорожку и силовые тренажеры.
Отправив машину на спортивный аэродром за прилетевшими Джогиргом и Музарбеком, Орцхо Нохаевич минут пять простоял перед большим зеркалом, разглядывая седину, проступившую на висках. От этого занятия его оторвала молодая жена Лорсы Мажитовича, которая подошла и положила на плечо юристу обе руки.
– Как ты считаешь, мне седину закрасить нужно? – спросил он.
– Мне ты и так хорош, – улыбнулась Забра.
– А твой муж не подумает, что я старею? А то еще захочет найти себе адвоката помоложе.
– Он в тебе души не чает, шагу без тебя ступить не может. Вас таких у него всего двое – ты да Джогирг. Бедный Лорса считает, что за вами он, как за каменный стеной, закрыт от всех беспокойств мира.
– В чем-то он и прав. А мы уважительно к его возрасту относимся и бережем как его самого, так и его нервы. Ты тоже, надеюсь, бережешь. Сейчас Джо приедет, и мы с ним к твоему мужу отправимся. Он звонил, говорит, что без нас чувствует себя неуверенно.
– Про меня не забудешь?
– Не забуду, – с улыбкой пообещал Тимирбеков, потрогал еще раз свою седину на виске и, мягко высвободившись от рук молодой женщины, перешел за компьютерный столик у другой стены. – Извини, мне подготовиться нужно. Я уже забыл весь маршрут. Хоть по карте память свою проверю.
Память ему проверять необходимости не было. Просто от Забры трудно вырваться, она от природы нудная и привязчивая. Мало ей, что он всю ночь провел в ее постели, она и сейчас готова его туда же затащить.
Топографические карты всей Ингушетии, Чечни и Грузии, некогда секретные, сейчас можно было легко скачать из Интернета, чем Орцхо Нохаевич всегда и пользовался. И сейчас занялся подробным изучением карты и маршрута до самого Железного камня. За этим занятием и просидел вплоть до приезда Джогирга. Тот вошел в комнату один и занес тяжелый рюкзак.
Тимирбеков встал, поприветствовал Джогирга и сразу перешел к делу:
– Недавно Лорса Мажитович звонил. Требует, чтобы мы с тобой отправились к нему. Встречаемся у Железного камня. Идти придется всю ночь без остановки.
– Далеко… – поморщился Джогирг. – И что мне сейчас делать?
– Отправляйся за своими людьми. Группа в полном вооружении. Сколько у тебя сейчас человек?
– Два десятка наберу.
– Годится. Действуй.
Джогирг вздохнул и поднялся с кресла…
Ночью отец Георгий проснулся от шума за дверью. Что это за шум, он хорошо понимал, потому что помнил еще время своей службы в спецназе. Вернулся с задания один из взводов, а может быть, и сразу два. Послышался и голос старшего лейтенанта Красо́ты. Это означало, что скоро предстоит отправляться на точку. Отец Георгий посмотрел на часы. Было половина пятого. Скорее всего, солдатам дадут поспать до шести утра, а потом поднимут по тревоге. Самого священника поднять никто не поторопится, и потому, чтобы успеть помолиться, он поставил будильник в своей трубке на половину шестого и сразу заснул.
Все оказалось так, как отец Георгий и предвидел. Он успел помолиться и умыться, прежде чем в казарме снова послышался шум. Это второй взвод подняли. Священник оделся и вышел вместе с сумкой, которую подготовил еще с вечера. Солдаты уже выстроились в казарме, и во главе строя стоял старший лейтенант. Значит, ждали появления подполковника Шумакова.
– Благословлять будешь? – спросил старлей, избегая как-то называть священника. – Тогда подожди, комбат подойдет, а потом уж и ты…
– Комбат приказал быть готовым к вашему выезду. Я с вами отправляюсь, – сообщил священник. – Возьмете в компанию?
– И даже на довольствие поставим, – усмехнулся Красо́та. – Если ты с нами, следовательно, загоняют на «точку». Будем менять четвертый взвод. Не понимаю только, почему так срочно, машина с продуктами ведь еще не пришла.
– Пока не было.
– Значит, что-то там произошло.
За спиной священника раздались торопливые шаги комбата и его голос:
– Произошло. Красо́та, за мной в канцелярию, майор Лысенков уже карты разложил. Доброе утро, батюшка. Как спалось на новом месте?
– Спаси Бог. Выспался. Готов лететь.
– И отлично. По прогнозу у нас снегопад в горах обещают. Плохая видимость. Не очень плохая, но сильно ограниченная. Потому машину ждать не будем. Твои вещи, батюшка, я прикажу в комнату к тебе занести. Ты сам-то как планируешь, с четвертым взводом вернешься или со вторым останешься? Они там на две недели застрянут, но как только погода позволит, я вертолет с продуктами подошлю, и тогда можно будет вернуться. По прогнозу погоды, это два-четыре дня.
– Тогда я останусь, – неожиданно для самого себя решил отец Георгий.
– Отлично. Обстановка там сложная. Были замечены бандиты. Одного наши бойцы сумели подстрелить, остальные ушли в Грузию и унесли на себе раненого. Надо солдат поддержать, настроить. Кстати, старлея Красо́ту воспитывай, – и подполковник посмотрел на командира взвода так, словно приказал тому срочно перевоспитаться…
Джогирг уехал, и в комнату вошла Забра. Она сразу направилась к рюкзаку, знала, что там. Тимирбеков, вынужденный соблюдать легкую покровительственную нежность, подошел к ней и вытащил из раскрытого рюкзака стандартный контейнер с уже сорванной пломбой. Кодовый замок поддался сразу после введения кода. Орцхо Нохаевич открыл крышку, и Забра сразу подала ему стакан.
Тимирбеков с улыбкой наполнил стакан золотым песком до половины, передал женщине и спросил:
– Сколько уже?
– Шестая порция, – ответила она с тяжелым вздохом. – Не жадничай, подсыпь еще. Это для нашего с тобой будущего.
Свое будущее Тимирбеков представлял смутно, и уж совсем не представлял его вместе с ней, но предпочитал об этом не говорить. Предпочитал не говорить и о том, что иногда просматривает запись с камер видеонаблюдения, установленных в доме, чтобы стереть ненужные для него лично, на случай, если их вдруг пожелает посмотреть сам хозяин дома. Но Орцхо Нохаевич знал, что первую половину стакана Забра обычно получает от Джогирга и говорит ему те же слова о том, что это для них. Верит ли ей Джогирг, неизвестно, поскольку даже скрытые камеры видеонаблюдения не могут читать человеческие мысли. Но сама Забра уверена, что она в состоянии обмануть всех. Дура! Она в свою красоту верит и не понимает, что красота без присутствия человеческого обаяния выглядит уродством. Даже самая совершенная.
– Хватит, а то заметно будет.
Он потряс контейнер, выравнивая золотой песок внутри, чтобы не видно было следов стакана, и закрыл крышку.
Со двора послышался звук дизельного двигателя. Значит, Джогирг приказал готовить микроавтобус. Внедорожный «Фольксваген Панамерикан» как раз годится для такой поездки. Хотя, в любом случае, где кончится дорога, там уже придется идти пешком. Осталось только дождаться Джогирга и его людей. Они на своем транспорте приедут, так что, в микроавтобусе не будет тесно, даже с парой автоматчиков…
Группа командос прибыла с наступлением темноты. Шумно прибыла, как уличная толпа, а совсем не как подразделение спецназа. Подполковник Камачо окинул взглядом растянувшуюся по берегу колонну. Да, так и есть, шестьдесят человек. Пусть и необстрелянных, но качественно обученных, к тому же отчаянных парней. Это хорошее прикрытие. Но объяснять командос, какой груз они будут охранять, Эктор Камачо не пожелал, как не желал этого и Лорса Мажитович.
Абессалом Мамукович, которому по возрасту следовало бы полковничьи погоны носить, был всего лишь старшим лейтенантом. Он вяло козырнул подполковнику и присел, привалившись спиной к камню, чтобы перевести дыхание. Это зря, подумал Камачо, сидя дыхание не восстановишь, но указывать командиру командос не стал.
С Лорсой Мажитовичем уже все было согласовано, и потому подполковник сразу сказал:
– Устраивайте свой отряд на отдых, господин старший лейтенант. Сейчас вы идти не сможете, и до утра следует хорошо отдохнуть. Выходим перед рассветом.
Абессалом Мамукович только кивнул, не имея сил ответить, и сделал кому-то знак рукой. Послышалась невнятная команда, и отряд расползся по берегу. Утром, когда перейдет через перевал и спустится к реке наряд грузинских пограничников, они долго будут рассматривать следы и гадать, кто же тут прошел…
В большегрузном «Ми-26» легко смогли бы поместиться два взвода солдат, да он и рассчитан на перевозку по воздуху семидесяти десантников в полной экипировке. Но держать на «точке» два взвода было излишней роскошью, поскольку спецназовцам, как считало командование, и без того сфера деятельности находилась.
Машина была старая, шумная и трясущаяся всей своей обшивкой. Разговаривать внутри грузопассажирского салона было невозможно из-за рокота двигателя. Отец Георгий молился и время от времени рассматривал в иллюминатор горы, над которыми они пролетали. У «Ми-26» большой полетный «потолок» [34] , тем не менее экипаж, не желая забираться слишком высоко, предпочитал самые высокие горы облетать стороной, а хребты миновать над перевалами. До места добрались быстро, никто даже устать от полета не успел. Высадка произошла не десантированием, а посадкой на площадке с плотным, утрамбованным ветром снегом. Слой снега был небольшой, ветер не позволял ему здесь задерживаться, и колеса вертолета почти не провалились в наст.
Четвертый взвод был уже готов к загрузке, точно так же, как второй к выгрузке. Вертолетные винты пилоты не останавливали, и ветер поднялся такой, что солдаты четвертого взвода, подойдя ближе, закрывали лица трехпалыми солдатскими рукавицами, чтобы щеки не посекло снегом…
Асфальтированная когда-то, давным-давно, дорога незаметно перешла в простую грунтовку. Но пока еще можно было ехать. И ехали до того момента, пока эта дорога не оказалась занесенной снегом человеку по пояс. Все вышли. На охрану машин Таштемиров оставил двух человек, а с остальными двинулся в маршрут. Карты он распечатал только для себя и Джогирга, и потому им поочередно приходилось идти в передовой группе, торившей тропу. А это нелегко. Ведущие постоянно менялись, переходя в конец цепочки, чтобы иметь возможность отдохнуть. Чем дальше к концу цепочки идешь, тем легче дается путь. Это старая истина, и таким манером ходят по снегу группы во всем мире. Внизу, в долинах, уже стемнело, на склонах же, особенно на высоте, видимость была еще отличная, поэтому старались идти как можно быстрее, так как в темноте темп неминуемо упадет.
Тимирбеков запланировал в пути четыре привала – через каждые полтора часа маршрута. После привалов входить в темп тяжело, и устраивать больше привалов Орцхо Нохаевич не хотел. Джогирг, как командир боевой группы, несколько раз останавливался, чтобы подогнать тех, кто отставал. Его слушались, потому что знали жесткость характера Джо, и отставших не было. К рассвету преодолели около половины маршрута. Но группа уже основательно устала и двигалась значительно медленнее…
Стандартная взводная палатка была с трех сторон прикрыта скалами, поэтому стояла в безветренном месте. На устройство жилья старший лейтенант отрядил одно отделение, а два других сразу отправил на осмотр места контроля, выделив каждому командиру отделения по карте с указанием маршрута. Вышли отделения в полной боевой экипировке.
Сам старший лейтенант вместе со священником устроились за пологом в углу палатки. Но полог приходилось держать постоянно поднятым, иначе плохо поступало тепло от двух печек-«буржуек», которые топили заранее заготовленным углем.
– Ты, батюшка, хотел молебен проводить? Так комбат сказал? – Красо́та, кажется, стеснялся произносить слово «батюшка» только прилюдно, наедине же это ему давалось легко.
– Намереваюсь.
– Когда?
– Как только командир взвода даст «добро».
– Тогда будь готов часа через три. Отделения с маршрута вернутся, выставят только по паре часовых, а все остальные будут в лагере.
– Хорошо, через три часа, – согласился священник.
– А что за молебен будет?
– Обычный молебен Господу Богу нашему и акафист святому Георгию Победоносцу.
– Это долго по времени?
– Немногим больше получаса, я думаю. У вас во взводе, товарищ старший лейтенант, верующие есть? Настоящие, которые в церковь на службы ходят…
– Два солдата.
– Как с ними поговорить? Мне на молебен помощник нужен.
– Оба на маршруте. Один из них даже в семинарии учился, только недоучился, бросил, говорит, по семейным обстоятельствам, пришлось работать пойти. Как вернутся, я тебе их подошлю.
– А я пока помолюсь за тех, кто в маршрут ушел. Мало ли что…
Старший лейтенант кивнул и вышел из палатки…
Границу перешли уже в полной темноте. Лорса Мажитович выделил из своих людей опытного человека, и тот повел группу по каменной осыпи, чтобы не оставлять следа на снежном покрове. След от отряда, общей численностью в восемьдесят человек, оставленный на снегу, не может не заинтересовать пограничников. А командос совершенно не желали идти, не оставляя следов, даже окурки на снег бросали, что вообще было очень скверной привычкой.
И все же границу миновали благополучно. Ближайшие прилегающие к границе полкилометра прошли с теми же предосторожностями, чуть не ломая ноги на камнях. Но дальше идти стало легче, да и прятаться необходимости уже не было. Только в месте, где группа Мухарбекова была обстреляна, проявили осторожность, выслав вперед разведку. Но разведчики ни с кем не встретились, и отряд двинулся дальше. Мухарбеков требовал идти быстрее. Его люди подчинялись, но движение тормозили командос. Подполковник Эктор Камачо уже начал было жалеть, что привлек их к рейду за границу, когда пришло время убедиться, что привлек он грузинских бойцов не зря.
Две автоматные очереди уложили сразу троих из передовой группы. Стреляли, судя по звуку, со средней дистанции, и достаточно точно…
Когда собрались вместе все солдаты взвода, исключая выставленных в двух направлениях двух пар часовых, отец Георгий уже устроил себе аналой из тумбочки, поставленной на большие камни, и разжег кадило, а на аналое выставил икону Георгия Победоносца. К сожалению, не было подсвечников, чтобы возжечь свечи, что сразу заметил старший лейтенант Красо́та и спросил с долей ехидства в голосе:
– А свечи на молебне не обязательны?
– А какую роль вы, товарищ старший лейтенант, отводите свече?
– Я слышал, что это жертва Богу.
– Это не совсем так. Так считают обычно люди, которые приходят в храм, ставят свечки и уходят, считая, что она должна за них молиться. У нас в народе значение свечей чрезмерно преувеличено. Великий святой подвижник пятнадцатого века Симеон Солонский писал, что чистый воск свечи означает чистоту и нескверность людей, самою свечу возжигающих. Свеча возжигается в честь нашего раскаяния. Мягкость и податливость воска говорит о нашей готовности послужить воле Божьей. Сам процесс горения свечи олицетворяет собой обожжение человека, его превращение в новую тварь действием огня Божественной любви. Это все только символизм, который не есть обязательное действо во время службы, хотя и дает определенный настрой людям. Но, если нет возможности возжигать свечи, можно и без них обходиться.
Чтеца отец Георгий нашел себе сразу по возвращении одного из отделений. Им оказался как раз бывший семинарист. Поставив его справа от себя, священник с кадилом прошел перед строем солдат и, вернувшись к аналою, громко и басовито пропел:
– Благословенно Царство Отца и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков.
Чтец так же громко, хотя и менее басовито, отозвался:
– Аминь.
– Миром, Господу помолимся…
– Господи помилуй…
И в это время тишину разорвали две далекие автоматные очереди. Все, кроме священника и чтеца, обернулись в сторону выстрелов. И тут же с противоположной стороны, но совсем близко, раздались еще две автоматные очереди. Теперь все повернулись в другую сторону, а священник продолжал:
– О Свышнем мире и спасении душ наших Господу помолимся.
– Господи помилуй…
– О мире всего мира, благостоянии [35] Святых Божьих Церквей и соединении всех Господу помолимся.
– Господи помилуй…
– Тревога! К оружию! – дал команду старший лейтенант.
Солдаты бросились к выходу, а отец Георгий показал рукой на чтеца, прося разрешения оставить его с ним. Командир взвода согласно кивнул – пусть, дескать, остается.
– О святем храме сем и с верою, благоговением и страхом Божьим входящих вонь [36] . Господу помолимся
– Господи помилуй…
Старший лейтенант Чернота оставил в лагере только одно отделение, приказав всем занять боевую позицию и залечь, а сам с двумя отделениями устремился в сторону ближних выстрелов. И не успел отец Георгий перейти от молебна к акафисту, как с той стороны раздались яростные звуки боя. Стреляли автоматы и подствольные гранатометы. Стреляли по-разному. Священник различал стрельбу предельно короткими очередями, которую демонстрировали спецназовцы, от разрозненной ответной стрельбы.
Снова с той стороны послышались очереди, но какие-то неорганизованные. Видимо, оттуда подходил большой, но плохо обученный отряд. Вскоре старший лейтенант со своими солдатами вернулся, но задерживаться в лагере сначала не захотел и уже руку поднял, чтобы отмашкой показать направление, когда кто-то крикнул:
– Часовые наши бегут!
Священник продолжал читать акафист:
– Видя гонение нечестивых на христианы, не убоялся еси козни их и мучительства, богомудре, но яко добрый воин Христов, вся своя нищим раздав, волею потекл еси на совет их неправедный, Христу вождю и Богу своему поя: Аллилуиа.
Среди выстрелов отчетливо и громко зазвучал голос чтеца:
– Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа!
А часовые уже оказались на площадке совсем рядом с аналоем.
– Большой отряд, около ста человек. Наступает, – доложили они.
– Занять оборону. Нельзя пропустить! – прозвучала команда.
И минуты не прошло, как стал виден наступающий отряд. Старший лейтенант Красо́та дал команду открывать огонь, и тридцать стволов ударили одновременно. Но ответный плотный огонь из автоматов мешал вести прицельную стрельбу и не давал поднять голову над камнями, заменяющими бруствер.
– Безумный мучитель дышущий на тя убийством, страстотерпче Георгие, жаждал бо крове твоея яко пес алчный, повелевая распяти на колесе тело твое, и злейшим мукам предати: ты же, возмогая о Господе, с твердым упованием к Богу взывал еси: Аллилуиа.
– Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа!
Бойцы спецназа поднялись в полный рост, продолжая стрелять, но бандитам удалось прорваться вплотную, и теперь они готовились к рукопашной схватке.
И схватка началась. Но в этом был просчет того, кто командовал бандитами. В рукопашной схватке мало кто может соперничать со спецназом ГРУ. В жестокой рукопашке сказалось умение спецназовцев работать своими малыми саперными лопатками, отточенными до остроты бритвы. Бандиты шли с ножами, но удар лопатки обрубал кисти рук, а потом раскалывал голову. Потеряв численное преимущество, ряды противника быстро таяли. Но все же три человека прорвались за спины цепи спецназа и оказались около священника и чтеца, которые были не вооружены. А отец Георгий, словно не видя угрозы, продолжал читать акафист:
– Видеша народи чудеса силы Божия, яве на тебе бываемыя, с кротостию учение Христово от тебе прияша и возопиша глаголюще: воистинну велик Бог христианский! Сего ради и мы восхваляя тя, достославне Георгие, взываем сице: Радуйся, светоносным спасения словом, тьму неверия разгнавый.
Ближайший бандит громко хохотнул, выругался по-русски, оглянулся и поднял автомат. Отец Георгий, не обращая внимания на наставленный на него ствол, не прекращал молитву.
Лицо бандита исказилось в гримасе, и он в ярости нажал на спусковой крючок, выпуская сразу все патроны из магазина. Было непонятно, в священника он хотел стрелять или в икону на импровизированном аналое. Но в последний момент кто-то вдруг резко метнулся вперед и оказался между священником и бандитом, приняв выстрелы на себя. Этим храбрецом оказался старший лейтенант Красо́та, упавший лицом в лужу собственной крови. Второго из бандитов настиг удар чьей-то саперной лопатки, но третий наставил автомат на чтеца, который продолжал выводить свое:
– Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа!
И тут отец Георгий словно проснулся. Лежащее на камне рядом с тумбочкой кадило оказалось в руке, звякнули цепи от быстрого движения, и кадило, тут же превратившись в кистень и очертив в воздухе полукруг, обрушилось на голову бандита до того, как он успел дать очередь в чтеца. Положив кадило на прежнее место, отец Георгий снова приступил к чтению акафиста. Чтец устойчиво пел свои слова:
– Аллилуиа, аллилуиа, аллилуиа!
Бой подходил к концу. Оставшихся бандитов не добивали, их просто скрутили.
Отец Георгий, закончив читать акафист, склонился над телом старшего лейтенанта Красоты.
– Жалко. Так и умер атеистом, – проговорил чтец.
– Атеист не будет защищать православие и священника. Тем более своим телом закрывать… Я буду отпевать его, как крещеного православного воина…
Примечания
1
Пистолет-пулемет «Скорпион», производится в Чехии. Имеет три основных боевых калибра: 7,65х17 мм, 9х17 мм и 9х18 мм (в спортивной модификации – 9х19 мм). Имеет высокую среднюю скорострельность – 850 выстрелов в минуту. Отличается компактными размерами. Длина со сложенным прикладом всего 27 см. Зарекомендовал себя надежным оружием в любых условиях эксплуатации и в разных климатических условиях. Среди недостатков специалисты отмечают невысокую эффективную дальность – около 25 метров. В сравнении с размерными аналогами за счет невысокой скорострельности (у «MikroUzi» и «Ingram M11», имеющих схожие размеры скорострельность до 1200 выстр./мин.). «Скорпион» отличается высокой кучностью при автоматической стрельбе. Среди аналогов по кучности уступает только российскому «ПП-2000». Считается удобным оружием для применения в закрытых помещениях, салоне автомобиля или самолета, и потому часто бывает использован террористами. Может оснащаться глушителем.
2
Отряд – подразделение исправительно-трудовой колонии.
3
Американская автомобильная фирма «Инфинити» полностью принадлежит японской компании «Ниссан» и специализируется на выпуске люксовых автомобилей, которые поставляются, помимо американского рынка, еще в 35 стран мира.
4
Согласно уставу Русской православной церкви, будущий священник обязательно должен сначала послужить клириком в соборе, только после этого он может быть рукоположен в дьяконы, а через семь дней его можно уже рукоположить в пресвитеры (священники). В современной действительности процесс этот ускоряется, человек может пробыть дьяконом только несколько часов и в тот же день пройти чин рукоположения в пресвитеры.
5
Окормление духовное – пастырское попечение о спасении, заключающееся в духовном наставничестве и молитве. Окормление духовное есть особая форма пастырского служения, заключающаяся как в смиренном учительском действии пастыря, так и в содействующем ему действии благодати Божией.
6
С 1 декабря 2009 года в Вооруженных Силах Российской Федерации введены должности помощника командира части по работе с верующими военнослужащими. Эта должность отнесена к гражданскому персоналу воинских частей и отводится для священников. При этом должности помощников командиров по воспитательной работе не упразднены, и военные священники не должны дублировать их действия.
7
Система подготовки солдат спецназа ГРУ во многом основывается на постоянном ощущении себя в опасности. Это приучает бойца в боевой обстановке не попадаться в ловушки противника. Так, новичок в казарме увидит на своей тумбочке яркий красивый журнал, возьмет в руки, и тем самым активирует взрывпакет. Протягивание проволоки, имитирующей «растяжку» в самых тесных и темных углах казармы, является привычным и самым безобидным делом. Молодой боец спотыкается, и опять активируется взрывпакет. Казарменная жизнь солдат спецназа ГРУ предусматривает множество таких элементов. Научившись не попадаться в казарме, солдат не попадается на уловки противника и в боевой обстановке.
8
Статья 206 УК РСФСР предусматривала наказание за хулиганство.
9
У внедорожника «Ниссан Пасфайндер» запасное колесо крепится снизу под багажником.
10
Епитрахиль – принадлежность богослужебного облачения православного священника и епископа – длинная лента, огибающая шею и обоими концами спускающаяся на грудь.
11
Енколпий – наперсный крест священника.
12
Когда священник кого-то благословляет, он складывает пальцы так, что они изображают буквы: Ис. Хс., то есть Иисус Христос. Это значит, что через священника благословляет людей сам Господь Иисус Христос.
13
Поручь – вид нарукавников, они надеваются на рукава подрясника, а при полном облачении на рукава подризника. Поручи знаменуют собой Божью силу, крепость и мудрость, даваемые священнослужителям для совершения божественных таинств. Знамение креста на поручах означает, что не человеческие руки священнослужителя, а сам Господь совершает таинство своей Божественной силой.
14
Суггестия – внушение в гипнозе.
15
Псалом пятидесятый царя Давида, называемый также «покаянный».
16
Метод «вытеснения» – изначально создавался двумя группами спецназа КГБ СССР «Зенит» и «Гром» (основа будущей группы «Альфа») при подготовке к штурму Дворца президента Амина в Кабуле. Потом был благополучно забыт и в Советском Союзе, и в России, но был изучен и отработан подразделениями спецназа разных стран. Позже этот метод российские спецназовцы изучали уже по зарубежному опыту. Основан на том, что бойцы делятся на тройки, каждый боец получает под контроль пространство в секторе, равном семидесяти градусам. Тройка продвигается одной линией, держа оружие у плеча и стреляя на любое движение – летящую птицу, падающий кирпич, бегущего человека. Стрельбу ведет боец, контролирующий свой сектор. При этом каждый захватывает десять градусов соседнего сектора. Скрытые участки, углы, скопления больших камней, густые кусты, за которыми можно укрыться, предварительно обрабатываются гранатами. Помимо штурма Дворца Амина, известны и другие примеры успешного проведения боев методом «вытеснения». Так, во время войны в Боснии, русский «Черный батальон», составленный из наемников славянских стран СНГ, воюющих на стороне сербов, при наступлении выбил из города Висограда целый полк боснийцев, численностью втрое превосходивший «Черный батальон».
17
Схимник – монах, посвященный в схиму – высшую степень монашества, предписывающую затвор и соблюдение строгих правил. Обычно схимники жили в своей келье, не общались даже с монастырской братией, которая приносила им ограниченную пищу и ставила у двери кельи. Из кельи схимник выходил только для участия в богослужениях по великим церковным праздникам. Схимники Андрей Ослябя и Александр Пересвет погибли в Куликовской битве. Пересвет вышел на поединок против татарского богатыря Челубея, известного поединщика. Челубей имел руки чудовищной силы, и они могли держать копье, превосходящее длиной любые другие копья. И потому он поражал своим копьем противника до того, как тот мог к нему приблизиться для нанесения ответного удара. Чтобы достать Челубея своим копьем, Пересвет вообще отказался от защитных доспехов и вышел на поединок в простой белой рубахе. Копье Челубея пробило Пересвета насквозь, но не выбило из седла, как было бы, если бы Пересвет оставался в доспехах. И он, с копьем в груди, сам успел достать Челубея и убить его. Андрей Ослябя несколько часов дрался в первых рядах русской рати, не зная усталости и отбивая одну за другой атаки татар. Тело его нашли заваленным целой горой татарских тел. Андрей Ослябя и Александр Пересвет причислены Русской православной церковью к лику святых.
18
Евангелие от Иоанна, 15, 13.
19
Церковная и правильная, первоосновная форма современного слова «спасибо».
20
Скополамин – психотропный препарат, называемый «сывороткой правды», «развязывателем языков» и т. п. Воздействует на отдельные участки коры головного мозга и вызывает у человека непреодолимые приступы болтливости. При воздействии препарата следует только направлять в нужное русло речь допрашиваемого, и он будет сам все рассказывать. Судом результат такого допроса не принимается. Тем не менее в оперативной обстановке обычно дает результат. Официальное применение скополамина строго регламентируется законом. И как правило, использование допускается только в особо важных случаях. Неофициальное применение встречается достаточно часто.
21
Каботажное судно – совершающее рейсы вдоль берегов, не выходя в открытое море. Как правило, даже не имеет соответствующих средств навигации.
22
УСБ – Управление собственной безопасности, то же самое, что раньше называлось Служба собственной безопасности (ССБ).
23
Святой Михаил Тверской почитается не только в Твери, но и на Северном Кавказе. Именно на Северном Кавказе находилась Орда, куда князь Михаил Ярославич отправился на суд к хану. Там его заковали в цепи и наложили на шею тяжелую колоду. Князя несколько месяцев унижали и мучили, пока князь Георгий, желавший смерти Михаила Ярославича, не подослал к нему убийц. По свидетельству летописцев, люди видели в небе над хлевом, в котором лежало тело убитого князя Михаила Тверского, огненное свечение в виде креста. Позже на этом месте возник город Святой Крест. В семидесятых годах прошлого века его переименовали в Буденновск. Многие православные христиане Северного Кавказа до сих пор считают святого Михаила Тверского своим небесным покровителем.
24
Проскомидия – первая часть Божественной литургии, на которой совершается приготовление хлеба (просфор) и вина для совершения таинства Евхаристии (причастия). Проскомидия совершается священником на жертвеннике, при закрытом алтаре, вполголоса. Для проскомидии используют пять просфор в воспоминание о чудесном насыщении Иисусом Христом пяти тысяч человек пятью хлебами. Из просфор священник копием вырезает частицы, употребляемые затем в причащении. Первая просфора называется «агнцем», вторая – «богородичною», третья – «девятичной», из четвертой вырезаются частицы за живых, из пятой за мертвых. Одновременно читаются молитвы за живых и мертвых, упомянутых в списках, поданных прихожанами. Обряд проскомидии издревле считается самой мощной защитой людям в сложных ситуациях и самой действенной помощью усопшим.
25
Сто пятая – статья 105 УК РФ предусматривает наказание за убийство.
26
Двести девятая – статья 209 УК РФ предусматривает наказание за бандитизм.
27
Двести двадцать вторая – статья 222 УК РФ предусматривает наказание за незаконное приобретение, хранение, перевозку или ношение оружия и взрывных устройств.
28
Двести пятая – статья 205 УК РФ предусматривает наказание за терроризм.
29
Двести двадцать седьмая – статья 227 УК РФ предусматривает наказание за покушение на жизнь государственных и общественных деятелей.
30
«Иисусова молитва» – самая короткая и, как считается, самая действенная молитва для всех обстоятельств жизни: «Господи Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй мя, грешного». Считается, что в этой молитве заложен весь смысл Евангелия.
31
Взводная палатка – большая палатка, рассчитанная на тридцать спальных мест, как правило, выставляется вместе с разборным щитовым деревянным полом.
32
Благочинный – глава благочинии, единицы административного деления в Русской православной церкви. Все епархии делятся на несколько благочиний, как области делятся на районы. Благочинным может быть и протоиерей, и уважаемый всеми иерей, и даже иеромонах.
33
Алтарник и два чтеца – низшая часть церковного клира, церковнослужители, участвующие в службе, но не имеющие сана священника или дьякона. Алтарник (прежнее название – пономарь) помогает священнику во время службы, разжигает и подает кадило, выносит свечи, чтецы читают псалмы и отдельные молитвы, в малых храмах исполняют обязанности хора, читают и, если умеют, поют богослужебные тексты.
34
Практический «потолок» «Ми-26» составляет 6500 метров.
35
Твердом стоянии в правде.
36
В него.