ЭПИЛОГ
– Когда я приобрел первую свою машину… «Москвичонок» был… «Двадцать один сорок»… Я через неделю езды решил, что напрасно проживаю жизнь, служа в спецназе… Мое призвание – это ездить, – предается Макаров воспоминаниям.
«Уазик» весь дребезжит, но несется на скорости не ниже ста километров в час. Для этой дороги – скорость предельная. И хорошо, что по эту сторону Грозного уже нет настоящих гор. Подъемы для немолодого движка оказались бы трудным испытанием.
– Надо было машину посерьезнее искать, – говорит Сохно, позевывая. – На этой не доедем…
– Всю ночь три механика возились. Движок готовили. Обещали, сто сорок будет брать. А я больше ста двадцати разогнать не могу.
– Догнать могут.
– До Ставрополя добраться. Там будет посерьезнее. Мочилов подготовил. Нас встретят…
– Что там?
– «Лансер». Раллийная машина. Форсированный движок. Какой-то турбонаддув вставили. Говорят, до двухсот разгоняется без проблем даже на прямом проселке, и гарантированная прочность. Прочность нам важнее скорости.
– Уже лучше. На наших дорогах больше двухсот можно только на маленьких участках брать. Но до Ставрополя еще добраться надо.
– Дорогу подчистили. На блок-постах нас ждут. Проскочим…
– …Надейся, но сам не плошай. – Сохно передергивает затвор одного «стечкина», потом второго и устраивает пистолеты так, чтобы были под рукой. Благо, на российских машинах не делают кожаной обивки сиденьев, и потому каждая машина имеет на сиденье чехол с карманами. Карманы большие. И увесистые «стечкины» там как раз помещаются в таком положении, что не приходится при необходимости нащупывать впопыхах рукоятку.
* * *
Не дозванивается Вагап, дозваниваются Вагапу, когда он уже отчаялся отыскать нужного человека. Вагап смотрит на определитель номера и радостно вскрикивает в трубку:
– Наконец-то!
Сидящий на переднем сиденье Хамзат даже подпрыгивает от неожиданности и с недоумением смотрит через плечо.
– Где вы? Так… Понял… Понял… Мы сейчас подъезжаем… Упустили?… За это отвечать придется… Если не догоним, очень круто отвечать придется… Гоните к выезду… Мы там будем…
Сидящий за рулем заика в милицейской форме добавляет скорость. Неновая машина все же бегает ходко, двигатель легко набирает обороты, несмотря на то что загрузка полная, и уже скоро приближается к посту дежурно-постовой службы. Но останавливается, не доезжая. Ждать приходится недолго. Позади останавливается синий «Москвич». Подкатывает и резко тормозит рядом, перегораживая дорогу, белая «Нива». С сиденья водителя выскакивает человек в форме подполковника милиции.
– Как же прозевали? – сразу начинает Вагап с упрека.
– Не прозевали… Там, у госпиталя, БМП дорогу перегородила, не проскочить… А они смотались… На «уазике»… Похоже, из города… Мы рванули догонять, а тут ОМОН…
– А форма?
– Их это не впечатляет. Пока проверяли…
– Спроси на КПП!
Подполковник пожимает плечами, садится за руль и едет к КПП. Форма там производит впечатление. Даже документы не спрашивают. Или знают подполковника в лицо. Разговаривают недолго, мент оборачивается и машет рукой. Две машины срываются с места и едут за «Нивой», на КПП им не дают команду остановиться. Здесь дежурят местные менты…
Гонка идет по разбитой дороге километров двадцать. Наконец, «Нива» останавливается. За ней останавливаются и две другие машины. Вагап ждет, что подполковник подойдет к ним, но тот не подходит. Вагап с Абдулом вынуждены сами пойти к «Ниве». Подполковник как раз убирает в чехол трубку сотового телефона. Этот не спутниковым пользуется. Да ему спутниковый и без надобности, если живет в зоне действия сотовой связи.
Дверца открывается.
– Шамиль велел вам троим вылетать с первым же рейсом в Москву и встречать там. Если не перехватят по дороге, перехватывайте в Москве. Деньги у них, он узнал. Рейс только завтра рано утром. Документы я сделаю. Пока в порядок себя приведите.
– Значит, они будут в Москве раньше нас?
– Будут раньше. Но там их встретят и потом передадут вам с рук на руки готовенькими. Если есть связи, тоже позаботьтесь – пусть контролируют приезд.
Абдул вытаскивает трубку и звонит племяннику. Он ни разу не разговаривал с ним за последние двадцать лет. Но телефонный номер, который ему не так давно передали, помнит хорошо, точно так же, как и все другие телефонные номера. Профессиональная память охранника!
– Здравствуй, Халил.
– Здравствуйте… Кто это говорит?
– Это дядя Абдул.
– Здравствуй, дядя… Я рад тебя услышать… Ты в Москве?
– Завтра буду… У меня есть к тебе маленькая просьба… Надо подежурить на дороге и отследить одну машину… Она утром в Москву приезжает… С Ростовской трассы…
– Это через Каширское шоссе?
– Я не знаю. Спроси у людей знающих.
У эмира Абдула профессиональная память. Но он тщетно копается в ней, стараясь вспомнить, где он слышал этот голос… С племянником он виделся только много лет назад, когда тот мальчишкой был. Не может с тех пор помнить. Но голос очень знаком…
В конце концов Абдул решает, что это наследственные нотки рода. Все-таки Халил племянник по мужской линии, а не по женской. Это не Беслан, который больше похож голосом и лицом на своего отца.
* * *
После звонка в «Альфу» с сообщением о просьбе Абдула, генерал Астахов сам приезжает в офис бюро Интерпола, чтобы поинтересоваться, как идет проработка вариантов. Настроение у него приподнятое и рабочее. Владимир Васильевич минуту слушает споры о линии поведения Ангела и Зураба во время очной встречи с эмиром Абдулом, и тоже рекомендует лже-племяннику и его другу отказаться от идеи покататься в эти дни на «шпорах». Дым Дымыч Сохатый смеется, видя расстроенные лица подставных родственников.
– Вот получу премию, если от лечения зубов что-то останется, куплю себе такую же штуку… Обязательно уважу товарищей и предложу прокатиться…
– Что вам эти «шпоры» дались? – из своего кресла фыркает Пулат, вполне удовлетворенный и своим маленьким уютным «Гешей».
– Жалко, такая техника пропадает, – добродушная усмешка Ангела показывает, что он все-таки соглашается с мнением большинства и тем более большинства начальственного.
– Не пропадет, – генерал вдруг показывает, что у него в отношении солидных «Бентли» собственные планы. – Мы припугнем Абдула и посадим на «шпоры» Сохно и Макарова. В первый же день. Чтобы Абдул испугался – вдруг сразу все деньги истратят? А пока они скромно на «уазике» едут.
– Уже едут… Интересно, где они сейчас? – Доктор вытаскивает из стола большой многократно свернутый лист карты и расстилает на соседнем столе.
Все склоняются над обозначением района, где сейчас могут находиться спецназовцы.
– Следом пустили еще два «уазика». Мочилов обеспечил охрану. Но первый едет быстрее. Ему всю ночь двигатель перебирали. А в Ставрополе они пересядут на «Мицубиси Лансер». Раллийная машина. Отличается от серийной наличием турбонаддува.
– Это лишних пятьдесят лошадей. «Уазики» охраны отстанут.
– Этих тоже пересадят. Как раз сейчас готовят для них скоростные машины.
– Когда планируется прибытие в Ставрополь?
– Жду звонка…
Доктор смотрит за окно. На улице уже давно стемнело.
– Трасса, наверное, сырая, – предполагает Ангел с сочувствием к водителям.
– Нет. В тех краях, говорят, подсохло. Специально под Сохно, – каламбурит генерал, показывая, что он даже прогнозом погоды и состоянием дорог интересовался.
– Когда приблизительно ждать их?
– Меньше полутора тысяч километров. Думаю, по ночной дороге доберутся часов за двенадцать. Я не знаю, могут ли спецназовцы ездить так, как Тобако.
– Тобако доехал бы за десять, – говорит Басаргин.
– Надо учесть, что их, по нашим прогнозам, в трех местах будут пытаться задержать. Это может занять еще около часа.
– Ваши на местах к мероприятиям готовы?
– Ждут развития событий. Работать будут на опережение. При опасности для спецназовцев – на уничтожение… Будем ждать сообщений.
– Ждать и догонять, – ворчит из кресла Пулат. Его настроение после свидания с телеведущей не улучшилось. – Лучше это делать во сне.
* * *
После заправки «уазик» вообще начинает возмущенно почихивать. Недоволен – бензин отвратительный, двигатель с трудом переваривает такую «пищу».
За руль пересаживается Сохатый. Макаров созванивается с Мочиловым, который тоже в эту ночь спать не собирается, поскольку координирует все действия с юга.
– За нами идут два «уазика», – докладывает Макаров Сохно после разговора. – Наши страхуют. Их пока никто не обгонял. Ни белой «Нивы», ни синего «Москвича на горизонте не просматривают. По данным ФСБ, в трех местах на трассе нас могут блокировать. Засекли какое-то оживление среди провинциальных чеченских бандитов… Постараются сработать на опережение…
– К Ставрополю подъезжаем, – сообщает Сохно, глянув на указатель. – Дорога хреновая. Я говорил, надо было через Волгоград ехать.
– Там дальше дорога хуже.
– Куда в Ставрополе?
– Прямо. Я город не знаю. Сказали, дорога одна. Нас встретят на окраине. Скорость сбрасывай…
Сохно и без того отпускает акселератор, тормозя двигателем. Вдалеке светит широкими окнами традиционная большая будка ГИБДД. Значит, сейчас будет знак, ограничивающий скорость до сорока. Но их никто не останавливает, хотя инспектор ходит по краешку дороги и чешет жезлом нос. За постом Сохно опять едет быстрее, хотя и не разгоняется до привычной уже скорости на трассе. В районе первого квартала на обочине стоит белый с красными продольными полосами «Мицубиси Лансер». Рядом человек.
– Тормози!
«Уазик» останавливается. Человек с обочины шагает навстречу, пожимает руки. Представляется капитаном Ставропольского краевого управления ФСБ.
– Вот документы, – протягивает он пакет. – Здесь на обоих. Сами разберете. Можете ехать. Машину сдадите нашим сотрудникам в Москве. Лучше ее не разбивать…
«Мицубиси» не обладает таким простором, каким обладает «уазик». Приходится повозиться, прежде чем рюкзаки удается разместить в багажнике и на заднем сиденье. Но едва работа заканчивается, как из ближайшего жилого квартала на скорости вылетают два джипа «Гранд Чероки» и резко тормозят рядом.
– Странно, – пожимает плечами Макаров. – Здесь нам непредвиденностей не обещали…
Из джипов выходят крепкозатылочные серьезные парни. Десять человек. Посматривают уверенно. Причем не только на стоящие машины, но и по сторонам.
– Здорово, мужики!
– Привет… – отзывается Сохно.
– Чего грузим?
– Деньги. Двадцать четыре миллиона баксов.
– Может быть, и деньги, – соглашается один, стоящий ближе. Он явно претендует на роль лидера. – Кого «грохнули»? У тебя вон брюки в крови.
И он неразумно пытается легонько ткнуть тяжелым башмаком Сохно в простреленное бедро. Неразумность надо наказывать, а Сохно не любит лишней боли. Он легко убирает свою ногу, вынужденно начиная разворот корпуса, а если начинает разворот, то остановиться ему уже трудно. И, развернувшись, второй ногой бьет парня в челюсть. Хруст раздается более громкий, чем удивленные возгласы. Не теряя времени на разговоры, Макаров шагает вперед и одновременно выбрасывает в стороны две руки и одну ногу. От этого двое падают, а один оказывается очень крепким в паху, и только со стоном загибается. Сохно решает время не тратить и, вытащив одновременно оба «стечкина», стреляет по капотам джипов. От выстрелов парни шарахаются. Нескольких секунд оказывается достаточно, чтобы они скрылись в кустах за обочиной.
Сотрудник ФСБ опомниться не успел и только дыхание переводит.
– Шпана местная… Под «крутых» играют… – он нацепляет наручники тому, что присел, согнувшись, и заталкивает его в «уазик».
В машине парень тоже не спешит разогнуться. Нога у Макарова оказывается слишком для него тяжелой. А капитан тем временем звонит, вызывает тревожную группу.
– Поезжайте, я справлюсь, – отсылает он спецназовцев.
– Где бы штаны поменять, – сетует Сохно. – Рана открылась… Промокает…
Капитан, не думая долго, снимает с себя брюки и протягивает. Сохно в обмен предлагает ему испачканные кровью камуфлированные. Вид у обоих комичный, и Макаров, уже заняв место за рулем, улыбается.
Сохно садится в машину в трусах, чтобы сделать самостоятельно перевязку.
– Эх, дороги российские и дураки российские… – смотрит он на парней, оставленных на дороге. Капитан скручивает им руки за спину и связывает их же собственными брючными ремнями. – Беды наши… Подожди!
Он возвращается на дорогу, возвращает капитану его брюки и стягивает джинсы с одного из парней. Тот даже не упирается, только мычит что-то нечленораздельное. Удар Макарова свернул парню челюсть и лишил возможности высказать законное возмущение.
* * *
Звонят Астахову, сообщают, что Сохно и Макаров благополучно пересели на «Лансер» и продолжают путь. Во время пересадки был эксцесс с местными бандитами. Сейчас с ними разбирается следователь, но, кажется, парни действовали по собственной инициативе, спонтанно, и вообще с чеченцами враждуют, поскольку не могут поделить сферы влияния.
– Случай с бандитами может повториться на любом участке дороги. – говорит генерал в спикерфон. – Выставить по пути дополнительные патрули. Пусть поднимут по тревоге весь личный состав ГИБДД. Обеспечить безопасность проезда! Я скоро приеду…
Доктор Смерть отключает спикерфон.
– Мы с Тобако много ездили, – говорит он генералу, стараясь успокоить. – Это все естественный дорожный фон. Они парни опытные и стрелять предпочитают первыми.
– Порядок! Порядок в стране наводить надо! – в сердцах говорит Владимир Васильевич.
– А вот это уж точно – надо, – поддакивает Ангел. – Только начинать надо сверху.
* * *
«Лансер» оказывается в самом деле вполне приличной машиной. Макаров, кажется, затылком чувствует взгляды водителей, чьи машины они обгоняют. По объездной дороге минуют Ростов-на-Дону, чтобы не петлять по городу, опомниться не успевают, как пролетают поворот на Шахты. Скорость не ниже ста семидесяти километров в час, но машина прочно держится за полотно дороги и не сильно клонится на поворотах.
– Вот уж, точно – раллийная модель. Колдобины не чувствует, – восхищается Слава.
Колдобины машина чувствует. Подвеска у нее более жесткая, чем у серийных машин. А еще больше чувствует колдобины Сохно, который даже новые джинсы надевать не стал. Рана постоянно кровоточит, и он меняет бинт за бинтом. Трясет сильно…
Звонит Мочилов. Трубку берет Сохно. Объясняет, где находятся.
– Вам не подсунули по ошибке самолет? – спрашивает полковник. – Такими темпами вы за десять часов доскачете… Кстати. Один опасный участок вы уже миновали. ФСБ сработало, как и обещали, на опережение. Задержали вооруженную группу…
– Пусть хоть одну группу нам оставят, – усмехается Сохно. – А то я сильно зол… Где сейчас живут Согрин с Разиным?
– Не угонятся. Им выделили три новеньких «Ниссана Альмера». Гонят тоже, но все равно отстают. В Москве будут, по моим подсчетам, часа на четыре позже вас.
* * *
Второй опасный участок, как сообщает звонок генерала Астахова, Сохно с Макаровым минуют благодаря высокой скорости. Им готовили встречу, но поздно выехали на шоссе. Не просчитали гоночный вариант передвижения. На шоссе их и задержали. Третьей группы не будет, пообещал Астахов. Этих «повязали» еще до выезда.
– Ждем в Москве…
* * *
Ночью Шамиль звонит эмиру Абдулу. Сообщает, что раненый подполковник и Макар пересели в «Мицубиси Лансер» и едут к Москве на чудовищной скорости. Называет даже номер машины.
– И еще. Неприятное известие…
– Что?
– По радио передали… Арестованы Биржевик Забар и Немой Хасан… С собой имели миллион долларов… Мы уже потеряли один миллион, а ты потерял хорошего помощника… Смотри, не упусти двадцать четыре миллиона!
– Я сделаю это.
Эмир Абдул мотает головой, прогоняя остатки сна, и тут же звонит племяннику. Тот отвечает сразу, словно спит, положив ухо на трубку.
– Те ребята сменили машину… И гонят очень быстро… Надо раньше выехать и встретить.
– Посторонних привлекать можно? – спрашивает Халил.
Какой до боли знакомый голос… Может быть, на своего отца голосом похож?
– Что за посторонние?
– Два парня есть… Крутые… Любое дело на заказ сделают… Спецы… Но им платить надо…
– Чечены?
– Русские… Но парни стоящие…
– Привлекай… Я им заплачу…
Кого же напоминает голос Халила? Кого? Такое впечатление, что слышал его совсем недавно… Где мог слышать?
Абдул убирает трубку. Рядом с ним на полу спит эмир Вагап. Вернее, спал, потому что проснулся и разговор слушает.
– Что-то новое?
Абдул смотрит на часы.
– Через полчаса вставать. А я уже не лягу. Побриться надо. В Москве всех бородатых чеченцев принимают за террористов.
Он уходит в ванную комнату, чтобы побриться, и слышит, как встает Вагап. Тоже в ванную комнату заглядывает. Тоже решил побриться.
* * *
Сохно натягивает на ноги джинсы только тогда, когда они подъезжают к Москве.
– Движение большое, – сетует Слава на то, что вынужден сбросить скорость.
– Что? – удивляется Сохно. – Это ты называешь движением? Сразу видно, что тридцать лет в России не был. Ты сейчас едешь почти по пустой дороге. Часа через три здесь пешком можно будет идти быстрее, чем ехать.
Сохно громко зевает.
– Тебя сменить?
– Если ты Москву знаешь, лучше смени.
Слава останавливается, и они меняются местами. А уже через полчаса, поплутав по московским улицам и определив за собой хвост, Сохно останавливается и смотрит на приближающуюся машину. При этом кладет руку на рукоятку пистолета так, чтобы рукоятку эту было видно. Машина проезжает мимо… Демонстрация силы оказалась наглядной.
Но, прежде чем поехать на место встречи с капитаном Рославлевым, приходится еще покружить по улицам и тщательно проконтролировать обстановку позади «Лансера». Все чисто.
* * *
Звонок в бюро Интерпола раздается около десяти часов. Доктор пожимает плечами – номер незнакомый, и привычно включает спикерфон.
– Слушаю, Гагарин…
– Докладывайте обстановку, товарищ майор! – раздается голос Сохно.
– Я уже давно майор в отставке, товарищ подполковник, и не всегда подчиняюсь уставным командам, – парирует Доктор. – С приездом, Толя.
– Спасибо. Какие новости?
– Ты уже общался с генералом Астаховым?
– Он сейчас здесь. Провел инструктаж. Подготовил нас к избиению.
– Тогда ты все наши новости знаешь. Через полчаса прилетает самолет из Грозного. Ангел с Зурабом едут встречать Абдула. Одновременно выезжают Сохатый с Пулатом. Они будут «держать» тебя и Макара. Привет ему, кстати… Потом мы вместе выпьем. Я приготовил хороший коньяк…
– Обязательно.
– Машины вам уже подогнали?
– Подогнали. Красивые штучки. Но мы их пока только из окна видели.
– Значит, будем работать. Сохатый встретится с Абдулом и принесет тебе новости. Сценарий в целом генерал знает.
– Уже доложил.
– Тогда – работаем…
* * *
Вагап мудро предложил рассовать тот миллион, что они везут с собой, по карманам и багажу всех троих. Чтобы не возникло подозрений при проверке багажа. Все прошло гладко. И полет перенесли нормально, хотя Хамзат этого полета откровенно боялся. Он еще ни разу в жизни не летал самолетом.
В Москве рейс из столицы Чечни встречает много чеченцев. Абдул всматривается в лица, ища фамильные черты. И находит… Он узнает своего племянника, сына своего двоюродного брата. Может быть, потому узнает, что тот смотрит на него. Нет. Тот на отца похож… И голос… Наверное, голос тоже похож…
Они шагают навстречу друг другу. Халил стесняется, не знает, как вести себя, и Абдул первым проявляет открытость, обнимает родственника, тогда как со вторым чеченцем, с Халилом приехавшим, здоровается только традиционно – поджимает руку и касается щекой щеки. Только после этого племянник представляет своего товарища – Муса Раздоев.
Когда Абдулу в первый раз рассказали о племяннике, как о никчемном человеке, это расстроило. Он знавал многих никчемных людей, которым просто не представился в жизни шанс, и только потому они и остались никчемными. И Абдул попросил помочь Халилу. При этом, правда, рассчитывал, что тот может на будущее сгодиться… Сейчас вид у племянника не совсем и плохой. И у его товарища тоже. По крайней мере, встречают их они на серебристом «Гранд Чероки», а это уже говорит о многом.
– Куда едем? – спрашивает Вагап.
– Ко мне. – Халил убежден, что нигде дядя не сможет устроиться лучше. – Правда, моя жена с детьми сейчас в Норвегии. Мы туда перебираться планируем. Но я и один встречу дорогих гостей…
– А как других гостей встретил? – взгляд серьезный и настороженный, сразу разрушающий торжество приема.
– И встретил, и проводил… Они сейчас под присмотром… Отдыхают после дальней дороги…
– Где остановились? – спрашивает Вагап, пытаясь показать, что и он в оркестре не последняя скрипка.
– В какой-то квартире. Думаю, у знакомой. Тот, хромой, долго с ней обнимался…
– Ты заходит в подъезд? – удивляется такой неосторожности Абдул.
Племянник улыбается.
– С моим-то кавказским лицом? Я – нет… Другой человек. Мимо них прошел… Он сейчас ко мне тоже подъедет.
* * *
Квартира Халила не показалась богатой, но это и к лучшему. Богатые квартиры привлекают к себе ненужное внимание. Едва хозяин с гостями входят в дверь, звонит городской телефон. Халил улыбается дяде, словно извиняется, и берет трубку.
– Да… Я… Куда-куда? И что? Ничего себе… – разговор идет по-русски. – Приезжай, мы тебя ждем… Да-да… Все в порядке…
Он поворачивается и качает головой.
– Что там? По нашему делу? – опережая Абдула, спрашивает Вагап.
– Эти парни… Приезжие… Сначала к ним пришли четверо… Эти четверо остались там же, на квартире… А эти…
– Что? – предчувствуя недоброе, хмуро спрашивает Абдул.
– Отправились в автосалон и сразу купили себе по «летящей шпоре».
– Что это? – спрашивает Хамзат.
– Машина. «Бентли». Самая последняя модель. Двести с чем-то тысяч евро. А эти взяли сразу две… Каждому… Денежные парни…
– Они начали тратить наши деньги, – чеканя слова, говорит Абдул. – Нужно действовать быстрее… Как их достать?
– Сейчас. Сохатый приедет.
– Кто?
– Сохатый. Это он звонил. Крутой мужик. С ним осторожнее. Он сначала стреляет, потом спрашивает, надо ли было…
Абдул садится в кресло и надолго задумывается. Потом вытаскивает записную книжку, из нее свернутый листок бумаги, и пододвигает к себе городской телефонный аппарат. Абдул не любит запоминать номера, которые нужны для разового использования. И потому такие номера всегда записывает. Племянник видит, что в списке пять номеров…
Абдул звонит, приглашает нужных людей и назначает им встречу в квартире племянника сегодня вечером. Каждому указывает отдельное время.
* * *
Сохатый себе цену знает. Это видно сразу. Он и разговор заводит именно о цене.
– Работа серьезная, и парни эти, судя по всему, серьезные… Так я понимаю?
– Так, – торопится Вагап сказать раньше, чем скажет Абдул. – Они спецназовцы ГРУ. Серьезнее не бывает.
– Тем более… Хотя бывают и серьезнее. Я, например… За серьезную работу платить следует соответственно. Деньги вперед, и мы их «положим».
– Сколько просишь? – интересуется Хамзат.
– Зависит от результата. Если просто «положить»… Это называется – обезвредить. Тогда десять тысяч баксов… Если «наглушняк», то за двоих шестьдесят тысяч.
– Много просишь, – торгуется возмущенный Вагап. – Это несерьезный разговор.
– Я работаю только по своим ценам, – сухо отвечает Сохатый.
Лицо его впечатляет. В нем чувствуется сила и жесткость. Абдулу это нравится.
– За тобой сколько лет срока? – спрашивает он, временно уходя от решения для того, чтобы решение принять.
– Восемь. Строгого…
– Одна «ходка»?
– Больше меня уже не возьмут. С меня хватило.
– Верю… Давай остановимся на первом варианте. Десять тысяч. Нужно «положить» этих парней, забрать из квартиры пять рюкзаков. После большой покупки, уже не полных. И принести их сюда…
– Это не мой профиль. – Сохатый качает головой. – Я не домушник. Я могу выследить и положить. А дальше делайте сами. Я не люблю таскать тяжести… Кроме того… Ты не знаешь москвичей. Незнакомые люди что-то выносят из квартиры известного человека. Сразу позвонят в ментовку, и начнется кутерьма. А от кутерьмы до тюрьмы недалеко…
– Подумаем вместе. Что там за квартира? Ты выяснил? Что за баба? Выяснил?
– Хорошая баба. Ведущая с телевидения. Ее половина Москвы знает в лицо и вслед смотрит. Работает по вечерам. Поэтому лучше всего действовать вечером. Или хотя бы после обеда. Она уже может уйти.
Абдул опять долго думает. Потом предлагает:
– Делаем так. Время – шестнадцать часов. К этому времени вы обрабатываете спецназовцев. Как это делаете, нас не касается… Ждете нас на месте. Мы приезжаем. Ровно в шестнадцать. Все остальное – наша работа…
Сохатый думает недолго.
– Годится.
– Где твой напарник?
– На месте. Работает.
– Значит, до шестнадцати.
Едва закрывается дверь за Сохатым, Абдул начинает звонить по тем же пяти номерам, по которым звонил раньше, и переносит встречу с первым на шестнадцать часов, со вторым на шестнадцать ноль пять. И с каждым последующим на пять минут позже. И называет новый адрес. Тот самый, где живет телеведущая…
После этого звонит еще по одному номеру. Этот набирает по памяти, и звонок производит уже с трубки спутниковой связи. Не называя человека по имени, называет себя.
– Проверь.
И диктует тот же адрес телеведущей. Потом добавляет:
– И три «ствола». Сегодня же…
* * *
Главным препятствием становится телеведущая Оксана. Она не желает уходить, хотя сама раньше говорила, что после обеда ей надо быть на студии. Но упустить шанс присутствия при задержании террористов – душа журналиста этого не перенесет… Кроме того, рассказ очевидца будет стоить гораздо больше, нежели хозяина квартиры, в которой операция разворачивалась. В данном случае Оксану волнует рейтинг ее передачи.
– Здесь могут и стрелять, мадам, – с грустной укоризной говорит Пулат.
– Вы меня защитите… – она уверена, что все бросятся защищать ее, а не дело делать.
– Я бы с удовольствием вывел вас на лестницу и дал пинка, – говорит Сохатый. – Но вы будете визжать, как недорезанная свинья… Так ведь?
Она понимает, что оскорбляют ее умышленно. И только улыбается в ответ:
– Как стадо недорезанных свиней.
В кармане Сохатого звонит мобильник.
– Как дела? – интересуется «племянник» Абдула.
– Маленькая неприятность… Хозяйка оказалась дома… Но это уже не страшно… Ждем вас…
– Будем ровно.
Дым Дымыч смотрит на часы и начинает ломать стол и отведенные для этого стулья. Макаров с Сохно уже завершили грим. Вместо крови использовали сироп от вишневого варенья. Слава измазал им голову. В завершение картины Пулат, присмотревшись к обстановке небольшого погрома, снимает с тумбочки хрустальную вазу, и бросает на пол.
– Вазы в списке не было, – напоминает Оксана.
– Допишите, – спокойно отвечает Пулат и отрывает дверцу у шкафа.
– И дверцу не записывали…
– Отремонтируете.
Остается маленький эпизод. Всем троим «местным жителям» связывают руки за спиной и ноги, заклеивают рот скотчем. Для Сохно и Макарова узел один – развязывающийся от легкого движения связанного. Для Оксаны другой, который вообще невозможно развязать быстрее, чем за неделю. Спецназовцев усаживают на их пистолеты. Оксана просит посадить ее на подушку от дивана, но Сохатый отказывается – это малореально.
* * *
На звонок в дверь выходит Сохатый. В руке у него пистолет с глушителем. Смотрит в «глазок», запускает шестерых. Вопросительно разглядывает нового участника действия. Но ему ничего не объясняют. Все проходят. Абдул с усмешкой рассматривает связанных спецназовцев. Не читает в их глазах страха и улыбается.
– Не боитесь смерти? Ну-ну…
Они не могут ему ответить. Мешает заклеенный рот.
– Где рюкзаки? – спрашивает Вагап.
– В той комнате.
– Вы можете идти. Завтра рассчитаемся, – кивает Абдул Сохатому и внимательно смотрит на его напарника.
– Только сразу, – возражает Дым Дымыч.
– Тогда подождите…
Он идет во вторую комнату вместе с Вагапом, выносит несколько целлофановых упаковок. Укладывает в сумку новому члену коллектива.
– Все. Отправляйся. Задачу знаешь…
Через несколько минут раздается новый звонок в дверь. Приходит еще один чеченец. Процедура передачи денег повторяется. И так пять раз.
– Однако! Знать бы заранее, за что работал… – смеется Сохатый.
– В этом ты прав. Ты не знал, за что работаешь. – Абдул вздыхает и ловким движением вытаскивает из-за пояса Сохатого пистолет. «Племянник» упирает ствол в спину «маленькому капитану». – А работал ты, оказывается, всего-то за пулю. Эта пуля и стоит десять тысяч баксов…
Абдул нажимает спусковой крючок, но выстрела не слышит. Он нажимает снова и снова, но выстрелов нет опять. Тренированная реакция быстро гасит удивление. Он понимает, что это ловушка. Абдул делает рывок к двери, одновременно пытаясь достать свой пистолет, но Ангел легко сшибает его с ног встречным ударом. «Маленький капитан» стоит против высоченного Хамзата. И одним почти неуловимым движением руки укладывает боевика на пол. Вагап даже не сопротивляется, когда у него из-за пояса вытаскивают пистолет…
Связанные спецназовцы поднимаются, идут умываться. Оксане никто не помогает встать, и она что-то мычит заклеенным ртом.
Сохатый звонит генералу Астахову.
– У нас все в порядке… Можете забирать… Что у вас? Поздравляю…
Убирает трубку и вздыхает.
– Мы свое дело сделали, а «Альфе» еще «вести» денежных парней. До самого места предполагаемого акта… Как вы думаете, Оксана, они справятся?
Оксана пытается понять, что у нее спрашивают, но уже не мычит в ответ.
notes