ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
1
Антенна развешана по камням чуть выше тропы. Сеанс связи много времени не занимает.
Группу полковника Согрина снимают из района боевых действий около одиннадцати часов утра, выслав за ними вертолет. На смену ей и взводу «краповых» беретов, караулящих возможное появление эмира Абдула Мадаева с сообщниками, прибывает группа Разина. Предварительное сообщение принимает Кордебалет. Шифровка подписана Мочиловым, что Шурика удивляет, поскольку только за день до этого он проводил сеанс связи с полковником, который находился тогда в Москве и ничего не сообщал о возможном приезде в Грозный.
– Ничего не понимаю, – пожимает Кордебалет плечами. – При чем здесь Мочилов?
Сам Согрин во время сеанса связи сидит на камне рядом с подполковником и понимает не больше. Но он имеет склонность не выражать своих эмоций.
– Значит, пока мы здесь сидим, ситуация изменилась кардинально. Прилетит Разин, объяснит… Он-то, наверное, в курсе.
– Я ждал каких-то перемен, – говорит Макаров, устроившийся по другую сторону камня.
Макаров бреется, убирая с подбородка отросшую за время пребывания у боевиков бороду. Она у него наполовину седая, наполовину рыжая, клочкастая, неровная, и только полевые условия заставляли Славу мириться с такой растительностью. На площадке перед пещерой, где раньше стоял миномет, недавно разводили небольшой костер – не поленились поднять снизу, из долины, дрова, и Макаров подогрел воду для бритья.
– Каких перемен? – не понимает Кордебалет.
– В плане Сохно.
– Чем тебе этот план не нравится?
– Нравится. Хороший план, хотя и рисковый, потому что не продуман вариант его «вывода» из положения пленного.
– Ты сам, помнится, точно такое же мероприятие предлагал в отношении собственной особы, – уточняет ситуацию Согрин.
– Было дело. И тоже сгоряча «вывод» не продумывал. На «авось» рассчитывал.
– Думаешь, начальство не утвердило «авось» для Сохно?
– Не в этом дело. Начальству, я думаю, на «вывод» наплевать, им «вход» подавай, и, естественно, конечный результат. Но мы таким завершением, как захват или уничтожение Абдула, превращаем всю операцию в инцидент местного значения, хотя он по своей сути гораздо шире. Я ведь сюда прибыл не из Грозного, и даже не из Москвы. Из Нью-Йорка. Потому что здесь одна из «стрелок», запущенных «Аль-Каидой» по всему свету, Старому и Новому. Но каждая «стрелка» имеет определенную цель. Строго определенную. Это не Иванушка-дурачок стрелу в болото пустил. Не наугад. Существует система, а мы сути самой системы не знаем и решаем обрубить концы, лишая таким образом себя возможности вникнуть в суть. То есть решаем конкретную небольшую задачу. Хорошую задачу, соглашусь, но чисто местную. Уровень операции региональный. А задача при этом ставится глобальная…
– Честно говоря, у меня тоже были такие мысли, – соглашается Согрин.
– Да и я сомневался, – признается Кордебалет. – Прикидывал, что тут можно наворотить. Но не нашел вариантов, при которых мы будем работать шире.
– Я думаю, теперь уже не мы одни будем работать, – решает Согрин. – И именно потому Мочилов прилетел в Грозный.
– А прокуроры уже улетать собираются. – Кордебалет сматывает антенну и смотрит, как внизу, в долине, загружается в вертолет следственная бригада из окружной прокуратуры. – Пора уже. Трупы почти все вывезены. Что им тут делать? И вертолетную площадку для группы Разина пора бы освобождать. Скоро Александр Андреич пожалуют-с…
Все частники боевых действий по уничтожению противника традиционно настороженно ведут себя в отношении сотрудников прокуратуры, разбирающихся с убитыми. Слишком часто прокуроры в последнее время стали лезть в суть боевых действий, обвиняя участников в излишнем пристрастии к применению оружия. А попробуй не примени его – очередь в спину получишь… Этих прокурорских бы в бой, тогда они по-другому петь бы стали. Там, где идет бой на выживание, там не думают о законах, там выживают сами. А чтобы самому выжить, противника приходится уничтожать. Это, к сожалению, не всем понятно.
К спецназовцам ГРУ подходит коллега, командир взвода спецназа внутренних войск.
– Разрешите обратиться, товарищ полковник.
– Садись, – показывает Согрин на соседний камень. – Есть новости?
– У нас тоже сеанс связи был. Нас снимают. Сегодня же в Ингушетию летим. Заглянул попрощаться.
– Я в курсе. Нам сообщили. Вон, уже и смена летит, – показывает полковник в небо, где под набегающими с севера облаками появилась растущая темно-серая точка.
– Ваши люди? – интересуется старший лейтенант.
– Коллеги. Они опытные ребята.
– Удачи вам и им.
– Мы тоже улетаем. С вами вместе. Прощаться будем в Грозном.
– Добро. Передайте своим, что наш наблюдатель дважды замечал на хребте, между двух кривых столбов, блики. Возможно, снег лежит, на солнце играет, возможно, бинокль или какая-то еще оптика. Для выстрела, правда, далековато.
– Спасибо. В группе подполковника Разина два хороших снайпера, если будет наблюдатель противника, они его обслужат…
Снизу, из долины, начинает подниматься, набирая высоту почти без горизонтального движения, вертолет с прокурорскими работниками. Согрин поднимается. Пора уже начинать спуск – вскоре прилетят парни из группы Разина.
* * *
– Здравствуй, Александр Андреич. С прибытием. – Согрин протягивает руку подполковнику, первым покинувшему большой транспортный вертолет, и старается при этом перекричать шум мощных винтов.
Подполковник Разин, крепко сбитый, обычно жесткий лицом человек, при виде полковника улыбается. Они симпатизируют один другому, хорошо друг друга знают и не однажды уже проводили совместные операции в составе своих групп. В том числе и в пещерах .
– Мне приказано передать новые инструкции, Игорь Алексеевич. И получить от тебя вводную по местному положению вещей. Где устроимся?
– Мы улетаем?
Разин кивает:
– Улетаете. Сразу же.
Согрин осматривается.
– Тогда где-нибудь в стороне от вертолета. Сильно шумит, зараза… Вводная, впрочем, небольшая. Есть тут и дополнения от наблюдателей соседей.
Полковник с подполковником отходят в сторону, устраиваются на берегу ручья, вытекающего из ельника, где шум тоже слышен, но он не так мешает разговору. Разворачивают карту.
Кордебалет тем временем встречает прибывших и сразу показывает карту минирования подходов к пещере и пересечения тропой ручья, чтобы никто не поторопился и не нарвался с разбегу на неприятность.
Вертолет винты не выключает, значит, собирается только забрать людей и отправиться в обратный путь. Майор, командир экипажа, торопит командира взвода «краповых»:
– Мы сегодня всю ночь летали, ваших в Ингушетию отправляли. Спали только во время заправки. Давайте галопом, мы же не железные. Нам еще «рассаду сажать» …
– Что-то, я чувствую, всерьез изменилось в планах? – усевшись на камень, потому что трава возле ручья сырая и полежать не приглашает, интересуется Согрин.
– Сегодня ночью в кабинете главврача госпиталя проходило совещание всех задействованных силовых структур.
– Интересно. Почему в таком странном месте?
– Чтобы не деконспирировать Сохно, это раз, и два – это какие-то подозрения московских чекистов в отношении местных. Местных никого не подключают. Просто главврач госпиталя – личный и близкий друг полковника Мочилова. Они между собой договорились.
– Ладно. Как там Сохно?
– Принимал участие в совещании. Выглядит прекрасно, хромает ужасно. Великий актер в спецназе пропадает! Так вот. Эмира Абдула Мадаева теперь решено заманивать не сюда, а в Москву. Такой нам дали «заказ». У «Альфы» на Мадаева большие и красивые планы. И Интерпол на него зубы точит. Что-то они там затевают темное и не совсем понятное, но это уже не моего ума дело. Поэтому задача ставится сейчас простой. Я занимаю пещеры с двумя своими бойцами. Перед этим мы переносим туда фальшивые доллары и набиваем ими те же самые рюкзаки. Рюкзаки, кстати, целы?
– Там и лежат.
– Вы вылетаете в помощь Сохно в Грозный, но по пути разбрасываете моих людей по округе в пределах зоны связи «подснежников». Аванпосты. Мы с картой поработали, примерно определили точки выброски, но места могут быть и не так хороши, как казались на карте. Ты, Игорь Алексеевич, со своим опытом, подскажи, если что…
– Зачем эти аванпосты?
– Чтобы отсечь всякую возможность приближения к пещере боевиков. До тех пор, пока Сохно с Макаровым не заберут рюкзаки. Скорее всего это будет завтра. Или послезавтра. Как только вывезут отсюда все трупы и прокурорские переберутся в свои кабинеты…
– Мне какая задача ставится?
– Отслеживать возможное появление эмира Абдула в Грозном и «подставлять» ему Сохно с Макаровым. Техническая поддержка, страховка, и прочее. Надо все так оформить, чтобы боевики рвались к захвату, но чтобы им в последний момент что-то мешало… Сохно и Макаров поедут в Москву машиной, чтобы по пути «загрести» тех, кто попытается «загрести» их. Ты с Кордебалетом, может быть, и мы, выедем дистанционным скрытым конвоем… Более точно тебе все Мочилов расскажет. А что здесь?
– Командир «краповых» доложил, что их наблюдатель дважды ловил блики на противоположном хребте, возле двух кривых столбов. Отсюда не видно, надо чуть выше подняться. Там, в стороне от перевала, сотней метров выше, есть два высоких камня, мы их кривыми столбами окрестили. Я отметил на карте. Возможно, там кто-то устроился. Сильно любопытный.
– Хорошо. Но снимать наблюдателя пока не будем. Пусть наблюдатель видит, что рюкзаки выносят, когда Сохно пожалует. Если приблизится крупный отряд, мы вынуждены будем отбиваться и не подпустим его. Место здесь позволяет держаться долго…
– Позволяет. Вход в пещеры с другой стороны хребта «краповые» взорвали. Можно чувствовать себя спокойно. А дальше?
– Дальше – мы меняем взвод Кантария и отслеживаем передвижения эмира Абдула. Нам выделяют три бэтээра, они сейчас уже должны выехать для расстановки по блок-постам. Приступаем к выполнению своей задачи сразу, как только Сохно с Макаровым свою работу делают. То есть они ловят момент, когда по сообщениям наших наблюдателей здесь будет чисто, и действуют… Хоть бы скорее, а то я не очень надеюсь на «краповых».
– Зря волнуешься… Кантария свое дело знает.
* * *
Макаров в вертолете сидит, задумавшись.
– Загрустил? – кричит ему в ухо Кордебалет.
– Пытаюсь вспомнить карту автомобильной дороги. – Шум винтов глушит слова, но голос у Макарова раскатистый, и Шурик все слышит.
– Что тут вспоминать! Ставрополь… Ростов… И прямая трасса на Москву… Память потерял?
– Я тридцать лет в России не был… Кроме одного приезда по твоей просьбе. Кстати, где можно добыть сведения о чеченских диаспорах, осевших в городах по пути?
– Я свяжу тебя из Грозного с московским бюро Интерпола. Там командир – специалист по диаспорам. Он тебе поможет.