ВАЛЕРИЙ СТАДНЮК, КАПИТАН, НАЧАЛЬНИК ОТДЕЛА УГОЛОВНОГО РОЗЫСКА АДМИНИСТРАТИВНОГО ОКРУГА
Сначала мне сильно не понравилось предложение этого капитана Аведова. Просто из чувства противоречия. Когда меня норовят в лоб стукнуть, я привык отвечать, а не подставлять затылок для того, чтобы вконец добили. Но я сам, если честно признаться, в глубине души не чувствовал, что Вершинин может быть причастным к расстрелу. Это в самом начале, после того как он разделался со мной и с лейтенантом Суглобовым, обозлился и готов был признать его главным подозреваемым. Только потом уже, проснувшись среди ночи, все осмыслив больной головой, решил, что это в основном эмоции и обиды и на них опираться нельзя. Слишком все тогда получалось просто и совсем не походило на игры спецслужб. Они всегда любили замысловатые ходы. А здесь все беспредельно и грубо.
Если же спецслужбы присутствуют в деле, оно обещает доставить множество неприятностей. Я не про синяки под глазами и не про сломанные челюсти говорю. Здесь следует ждать неприятностей другого уровня, на порядок выше. Уж что-что, а провокации, чтобы устранить хотя бы на время мешающего им человека, у нас делать умеют качественно и со вкусом, можно сказать, что изысканно...
И именно потому, что я не воспринимал уже Вершинина главным подозреваемым, я и пошел навстречу капитану Аведову, а вовсе не от испуга, что на меня могут подать какое-то заявление в прокуратуру. Подавали уже не раз, и два выговора я имею, но это репутацию мою не портило и не мешало работать – к таким перепадам я привык. Я умею быть гибким, хотя кому-то порой кажется, что договориться со мной невозможно. Я сам себе такую репутацию создаю, потому что мне она нравится и помогает порой. И не рекламирую умение приспосабливаться. Тем не менее соглашаюсь для пользы общего дела...
А польза здесь может быть очевидная. В информационной, по крайней мере, силе военной разведки меня этот спецназовский капитан убедил достаточно наглядно, показав мне распечатку документов, которые я сам составлял. Есть у них эти документы... Значит, получают они информацию из нашего управления без затруднений, и, как я ни буду стараться, не смогу работать тайно. Не знаю, откуда они получают информацию. Может быть, сам Бегемот передает... Или лейтенант Суглобов... Или старший лейтенант Яковенко... Может быть, еще кто-то... Но этот кто-то никогда не признается... И потому доверять стоит только самому себе... А время сыщиков-одиночек кончилось давно.
Значит, в информационном плане мне, да и всему МВД страны, наверняка с разведкой тягаться невозможно. Что касается физической силы, то даже бывший солдат наглядно доказал разницу в уровне подготовки. И я вполне поверил капитану Аведову, что нам повезло. Окажись на месте бывшего старшего сержанта этот капитан, мы не ушли бы живыми...
По большому счету мне даже и с самим Вершининым встречаться снова необходимости никакой не было. Мы с ним основные вопросы обговорили при первой встрече, так быстро прервавшейся... Так, разве что если попытаться вместе что-то вспомнить... Но ему есть с кем вместе вспоминать... Если ГРУ заинтересовано в расследовании этого дела, оно Вершинина основательно перетрясет, чтобы все вспомнил... Но я на встрече настоял только по одной причине – чтобы убедиться еще раз, что ГРУ меня за нос не водит и не направляет в другую сторону. Есть у меня какое-то шестое чувство – даже если доказательств нет, я ощущаю, что передо мной преступник... Глаза в глаза, и – вижу... Да и просто поговорить мне с ним хотелось бы, чтобы достичь окончательного примирения. Не каждый все-таки так вот решится против двух вооруженных ментов выступить и сумеет «отмахнуться», отстоять себя... Парень, видимо, стоящий... Значит, будем работать...
* * *
Старший лейтенант Яковенко принес протокол осмотра гаража Ласточкина и другие документы, связанные с машиной, из которой производился расстрел.
– «Ласточкино гнездо» разворошили, – прокомментировал с усмешкой, – жалко, я на осмотр не ездил... Парни пробовали... Говорят, не самогонка, а натуральный коньяк! В нынешние времена повсеместного «самопала» такой даже в лучших магазинах не купишь... По бутылочке для себя, небось, прихватили... Хоть бы с нами поделились...
Я посмотрел протокол. Шестьдесят три бутылки готовой продукции... Самогонный аппарат кустарного производства...
– А что такое «самогонный аппарат кустарного производства»? – поинтересовался я. – Они бывают и промышленного производства? Не подскажешь, в каком магазине купить?
– В хозяйственном, – невозмутимо сообщил старший лейтенант. – Обычно называется соковаркой. Только резиновый шланг на змеевик из нержавейки меняешь, и все. От резинового шланга самогонка плохо пахнет...
– Ты у нас спец, – не мог не отметить я с уважением.
Протокол осмотра и акт экспертизы, составленный после осмотра автомобиля «Фольксваген Гольф», меня заинтересовали больше, поскольку дело о самогонке по нашему отделу не проходит, материалы уйдут к другим, и Ласточкину выпишут небольшой штраф. Надо полагать, уже не первый... Над этими документами стоило поломать голову, поскольку там было несколько интересных зацепок, упускать которые из внимания нельзя никак. Во-первых, автоматы оказались совершенно новыми, с заводской смазкой, слегка подгоревшей при первой стрельбе, и даже с неспиленными заводскими номерами. Обычно, чтобы «обрубить хвосты», номера на оружии бандиты предпочитают спиливать или просто зачеканивать так, чтобы их было невозможно разобрать. Особенно первые цифры номеров, по которым можно определить партию оружия. Здесь или времени не было на такие мелочи, или необходимости прятаться, сволочи, не считают...
– Запросы по оружию послал? – спросил я старшего лейтенанта.
– Конечно... И даже ответ уже пришел. Посмотри в самом конце. Любопытный, мне кажется, документ.
Ответ был в самом деле интригующим. Автоматы с указанными номерами переданы заводом-изготовителем в составе партии в количестве восемнадцати тысяч штук Рособоронэкспорту для реализации на внешнем рынке. Автоматы с указанными номерами были поставлены в составе коммерческой партии оружия, согласно договору, для нужд народно-революционной армии Сирии. Поставка осуществлена всего две недели назад.
– Что скажешь? – Яковенко почесал живот.
Это у него привычка такая – чесать наиболее выдающуюся часть тела. Еще он живот поскребывает, когда голоден. Меня его реакция иногда раздражает.
– Как оружие отправляли? Узнавал?
– Морем через Новороссийск... Обещали к вечеру прислать все реквизиты по отгрузке товара... Это у них товаром, кстати, называется...
Я, кажется, начал понимать, откуда внимание к вопросу со стороны силовых структур. Но напрашивалось и другое – автоматные очереди могут ждать любого, кто вмешается в этот процесс. Тем не менее разобраться в том я был обязан, и отказываться от дальнейших действий я не желал. А имея поддержку ГРУ, можно было если не в безопасности себя чувствовать, то хотя бы надеяться на возможность оказать достойное противодействие...
– А теперь последней страничкой поинтересуйся, – прервал старший лейтенант мою минутную задумчивость.
Я взял ее и присвистнул. Контракт Рособоронэкспорт подписывал не напрямую с сирийским правительством, а с фирмой-посредником, зарегистрированной на Кипре, в офшорной зоне, как совместное российско-германо-кипрское предприятие «Арес».
– А имеет право Рособоронэкспорт работать с такими партнерами? – поинтересовался я. – Узнавал?
– Узнавал... Имеет только в том случае, если получателем товара будет не сама фирма, а структура, обладающая международным правом на приобретение оружия, и заверит правомочность сделки гарантийным письмом. Фирма-посредник в этом случае наделена полномочиями работать только с финансовыми документами...
Живот, требующий постоянного почесывания, не помешал старшему лейтенанту Яковенко успешно накопать такие данные, от которых появляется желание натянуть под одежду бронежилет скрытого ношения. Плохо только, что бронежилеты скрытого ношения могут защитить от пистолетной пули, а противник предпочитает стрелять из автомата.
– Накопай мне на эту фирму, на «Арес», все, что сможешь.
– Это, думаю, дело для целого аппарата ФСБ... Но я попробую...
– Все, что сможешь...
* * *
Конечно, фигура Вершинина не может быть в этом деле ключевой. Тем не менее на ней что-то важное завязано, за что можно зацепиться при дальнейшем расследовании. А выяснить это, скорее всего, можно только с помощью самого Вершинина. Или с помощью расстрелянных в машине. То есть через выявление связей тех, кто расстрелян в машине. Но, поскольку капитан Аведов уверяет, что Вершинин сам не знает о причинах слежки и уж тем более о причинах расстрела, то этот вариант стоит оставить «на потом»... А второй вариант...
– Где у нас Ярков? – спросил я, откладывая в папку с делом документы, принесенные старшим лейтенантом Яковенко.
– Вернулся только что. Сейчас появится...
– Гони его ко мне!
Яковенко в очередной раз почесал живот и важно понес его к выходу.
Лейтенант Ярков как раз занимался биографиями и связями погибших при расстреле. В первую очередь Владимиром Польди, поскольку Федя нам сообщил, что именно Польди получил от кого-то просьбу следить за Вершининым.
Лейтенант не пришел, а позвонил из кабинета за стеной.
– Командир... Данные «набиваю»... Как закончу, так сразу...
«Набивать» данные он может и до утра, поскольку работает на клавиатуре, как и я, только одним пальцем. У нас вообще никто, кроме Яковенко, с компьютером толком общаться не может. Разве что с простейшими играми. Их у нас любят, только все почему-то раскладывают один и тот же пасьянс...
– Доложи устно, потом будешь «клопа давить».
– Иду, – согласился Ярков.
На то, чтобы преодолеть расстояние в три метра от соседней двери, у него ушло три минуты. Потому я и спросил недовольно:
– Опять не выспался?
Лейтенант у нас неделю назад женился, и невыспавшимся ему положено было быть каждый день, пока здоровье и потенция позволяют.
Толя улыбнулся.
– Днем в выходные отосплюсь... В субботу могу до обеда, а в воскресенье до вечера... Святые дни для каждого молодожена...
– Если у нас будут выходные, – высказал я недобрые предчувствия. – Что у тебя?
– Проверку по всем троим погибшим провел. Начну с конца... Третий, друг Феди, вообще бывший, грубо говоря, футболист... Никто и ничто... И в футбол уже не играет, выгнали его из команды по понятной причине... Только пьянка сплошная и невозвращенные долги... Теперь уже навсегда невозвращенные... Намеков на связь с криминалом минимум – только в вытрезвителе мог познакомиться, но там по нынешним дням серьезным людям отдельные камеры предоставляют. Второй тип только слегка интереснее... Коллега Польди, тоже из «кидал», но из тех, кто всегда на подхвате... На самостоятельную работу не тянет... И всегда бывал битым... Если кого-то лупить начинали, ему попадало, даже если по улице мимо шел... Так с самого детства... Особенность судьбы... Подстрелили его тоже за чьи-то интересы, согласно той же особенности. Срока не имеет, но со всякой мелкой швалью знаком. При такой профессии без этого не бывает... Теперь сам Владимир Польди... Я с его матерью беседовал. Какая-то отставная то ли артистка, то ли музыкантша, я так и не понял. Старуха в гриме пятнадцатилетней шлюшки... Ломается и кривляется, старается понравиться... Даже молодожену... Смерть сына ее не сильно стукнула. Вот мамочка эта и сообщила мне, что в последнее время к ее сыну три или четыре раза заходил какой-то тип в красивом светлом костюме... Мужчина в возрасте, за пятьдесят... Говорит с каким-то непонятным легким акцентом... Возможно, прибалт... Но был темноволосым, теперь с обильной проседью... Она обратила внимание на весьма респектабельный вид и на татуированные пальцы... В ее понятии это плохо совмещается... В татуировках она, естественно, ничего не понимает, хотя «перстни с лучами» видела точно... Это уже после моей подсказки вспомнила...
– Имя?
– Не знает... Гость не представлялся, только здоровался и улыбался «так обаятельно»... – лейтенант попытался изобразить дребезжащий старческий голос. – И сам убиенный Владимир общался с гостем очень уважительно, даже с некоторой опаской, как показалось матери... Она спрашивала, кто это... Отвечать конкретно не стал... Просто «старый знакомый»... Работу дает...
– Картотеку смотрел?
– Там в основном время и терял... По всем «ходкам» Польди прошелся, кроме «малолетки»... Туда забраться просто не успел, но там едва ли что и найдешь... Искать надо людей более солидных. У него оба раза шел «общий режим». Следовательно, с серьезными людьми на «зоне» встречаться он не мог...
– Только через кого-то выйти на серьезных людей...
– Мог... Я потому и занимался всеми его связями. И большущий список набрал... Польди коммуникабельным оказался... Только потом уже мне в голову мысль пришла... А почему мы ищем именно серьезного человека?
– То есть?
– А если какая-то шушера просто хотела «наехать» на Вершинина? Молодой парень, с криминалом не связан, купил себе модную ныне машину... Значит, при деньгах... Отчего же не «наехать»?.. У нас ведь как, всякая мелочь желает себя крутым считать. И замахиваются... А их потом бьют...
– А солидный человек, что покорил сердце мадам Польди?
– А почему мы обязаны связывать его именно с расстрелом? Может, он по другому делу приходил?
Резон в рассуждениях лейтенанта просматривался. Тем не менее это все равно была ниточка, за которую можно ухватиться.
– Ищи... Именно этого, респектабельного, с «наколками», с акцентом и с проседью... Я сам тебе наколку дам – возможна связь с торговлей оружием...
Я даже одним глазом увидел, как вздрогнул Толя. Торговля оружием, как он понимал, дело такое, где и наши жизни, если туда сунемся, будут под угрозой...
Придется, видимо, все же выписать на весь отдел хотя бы штуки три-четыре бронежилета скрытого ношения. Я знаю, что на складе они имеются. Лучше уж мы слегка потолстеем внешне, поскольку такой бронежилет несколько полнит человека, но сохраним свои животы без начинки из пуль...