Глава 13
Приближалось утро, а вестей от Величко все не было. Николай Алексеевич не желал звонить бойцам группы Фалерро по той же причине, по которой Лесничий не вызывал на связь Величко.
Наконец именно у начальника разведки батальона не выдержали нервы.
Он встал, несколько раз нервно прошелся по комнате, потом вытащил телефон и сказал:
– Позвоню командиру взвода. Через час рассвет начнется. Группе пора вернуться.
– А что за взвод?
– У них мои ребята должны были машину оставить. – Он набрал номер, разговаривал не долго, отключился и сердито сунул телефон в карман.
– Что там? – спросил Аркадий Валерьевич.
– Командир взвода сам ничего не знает. Тоже беспокоится. С террикона было три громких выстрела. Взводный ждал возвращения группы к машине. Снайпер укропов, видимо, убит или сбежал с позиции. Наши ходят в полный рост. Никто по ним не стреляет. Машина с водителем там же стоит, дожидается.
– Если было три выстрела, то на ферме осталось столько же трупов! – категорично сказал командир боевой группы волкодавов.
– Хорошо, если так. Но куда они сами пропали? Недавно грохнули три взрыва в здании бывшей свинофермы. Причина неизвестна. Больше командир взвода ничего не сообщил. Не полезли же снайпер с разведчиком на свиноферму! Это не их задача!
Лесничий вспомнил тяжелый рюкзак за плечами Величко, тут же включил коммуникатор и послал персональный вызов Редкозубу. Спал тот, разумеется, без шлема. Но при персональном открытом вызове сам корпус «Стрельца» начинает вибрировать в кармашке на плече, ближе к груди, где он обычно носится.
Время уже было почти утреннее. Похоже, Лесничий разбудил сапера.
Редкозуб ответил откровенно сонным голосом, но без всякого недовольства:
– Слушаю, командир.
– Что ты дал с собой Величко?
– Что он и просил.
– А конкретно?
– «МС-4».
– Зачем? Что он задумал?
– Я откуда знаю. В курсе, что на задание пошел. Приказа не давать не было.
– Сколько штук?
– Пять. С взрывателями. Они, понятное дело, в отдельной герметичной коробке. А что случилось?
– Пока ничего. Но никто не знает, где Величко и группа сопровождения.
– Он еще взял с собой связку отмычек. У Иващенко выпросил.
– Ладно. Понял. Будем ждать, чем концерт художественной самодеятельности закончится. Кажется, вести появились.
Последняя фраза Лесничего была вызвана тем, что у Николая Алексеевича зазвонил телефон. Он торопливо ответил, и лицо его немедленно расплылось в улыбке.
– Что там, Сергей Ильич? – спросил Редкозуб.
– Не знаю еще. Судя по всему, дела в порядке.
Начальник разведки не хотел держать в тайне хорошие вести.
– Вышли, – сообщил он. – Возвращаются. Минут через пятнадцать будут здесь. Говорят, удачно отработали. Будем ждать, что скажут.
Вообще-то любая самодеятельность в строгих рамках командировки не приветствуется. Но детали выполнения задачи до группы доведены не были. Прозвучала только самая общая ее постановка. Величко вполне в состоянии был сделать нечто такое, что вписывалось в эти рамки.
Но бывают моменты, когда инициатива наказуема. Величко должен это знать. Он – бывший офицер. Лесничий надеялся получить объяснения.
«УАЗ» въехал во двор и осветил фарами окна. Ждать осталось недолго.
– Ты, Емельян Герасимович, никак заблудился. – Эти слова Сергей Ильич попытался сказать как можно ехиднее.
С этим у него получалось плохо, но недовольство в голосе читалось отчетливо.
Снайпер не сильно смутился. Лицом он очень старался показать свою вину, а в глазах блестела откровенная радость. А его спутники вообще не пытались ничего изображать. Они светились счастьем, словно сала объелись.
– Да мы почти заблудились. Не в ту сторону, можно сказать, пошли…
– Каким манером?
– Намеренно. Проверить, кто там парней расстреливал.
– Конкретнее! – потребовал с высоты своего авторитета майор Святославов. – С начала и до конца. Без отвлечений, как в армии.
– Если конкретно, товарищ майор, то дело шло без осложнений. Я прибыл на позицию, включил «Луч-1». Он мне сразу показал, что прицел снайпера шарит по позициям батальона. Пуля нервничает, дрожит от нетерпения и готова вылететь из ствола. Палец, видимо, уже на спусковом крючке. Прицел наведен на парней из того взвода, в котором мы машину оставили. Так я направление определил и начал торопиться, пока никого не подстрелили. Сразу свою винтовку выложил, посмотрел в прицел. Там, на свиноферме, трое. Снайпер и прикрытие. Дальнобойной винтовки они не ожидали, поэтому всерьез даже не прятались. Я сразу и наказал их за неуважение. Но вот, извините за лирику, их снайпер не понравился мне чем-то еще кроме иностранного камуфляжа. Захотелось поглядеть и маленький фокус устроить. Я такие номера уже в первой командировке откалывал. Решил повторить. Вообще-то ход стандартный. Но эти натовцы о себе всегда такого высокого мнения, что на самом что ни на есть детском попадаются. Они себя неуязвимыми считают и очень, помнится, удивляются, когда по шее получают. Взял я с собой охранение и двинулся через поле на свиноферму. Человек я аккуратный, предвидел, что за нами кто-то наблюдать может. Место все же открытое. Поэтому шел с включенным прибором. Если бы кто-то хотя бы бинокль просто поднял, даже не на нас навел, то мой «Луч» сразу подал бы сигнал. Но мы прошли незамеченными. На чердак свинофермы лестница ведет. Мы поднялись, забрали документы у убитых. Вот они. – Величко вытащил из кармана и положил на стол какой-то иностранный паспорт и два украинских военных билета.
Лесничий заглянул в паспорт, потом передвинул документы Николаю Алексеевичу.
– Чем тебе снайпер не понравился? – продолжил допрос Святославов.
– Фигурой. Она вроде бы мужская, даже мужицкая, но движения какие-то не такие. Короче, баба это, гражданка Эстонии, судя по паспорту.
– Что и требовалось доказать, – сказал Святославов. – Снежная королева.
– Я слышал, что эти прибалтийские снайперши – самые жестокие суки. Даже укропы, сами фашисты отъявленные, ими возмущаются.
– Дальше! – строго потребовал Лесничий, но голос его уже не показывал откровенного недовольства. – Докладывай.
– Дальше как в первую командировку. Помнишь, тогда мы гранаты под трупы матрасников подкладывали?
– Ты и подкладывал. Помню. Удачно получилось.
– А сейчас «МС-4». Они все же помощнее. И действие моментальное. От гранаты после щелчка отскочить можно. А здесь не спасешься.
– Хитрый ты, Величко, человек. Все выдаешь нам за спонтанные действия. Давай договоримся – выкладывай все честно. Ты мины заранее с собой взял. Сразу собирался почудить?
– Я сразу собирался документы снайпера забрать. Для подтверждения своей успешной работы. Мины заодно поставить, как раньше гранаты. Все ведь для общей пользы. И сработало! Еще с десяток парней из хваленого НАТО уложил. А то и побольше. Но там мы уже считать возможности не имели, в сторону ушли.
– В какую сторону? Почему сразу не возвратились? – спросил Николай Алексеевич.
– В собор заглянули. Я же знал, что туда идти так и так придется. Хотел пути разведать.
– Там же охрана!
– А то мы этого не понимали!
– Если охрану ведет НАТО, то у них наверняка видеокамеры по периметру стоят, – вставил свое веское слово майор Святославов. – Они уважают всякую электронику.
– Об этом мы подумали. Мы тоже электронику уважаем. Я с собой глушилку взял. – Величко дернул за лямку рюкзака, показывая, где у него хранится прибор. – Она короткого действия, но нам хватило. Две камеры на главном входе и потухли. Сразу почти вышел спец, с ним дежурный офицер охраны. А мы с Фалерро уже у них за спиной оказались. Сразу того и другого положили. Фалерро молодец. Хорошо бьет. Точно и хладнокровно. Ему спец достался. Тоже, похоже, парень тертый. Крупный. Под центнер. Но полез глупо – двумя руками вперед. Весом сбить хотел. Фалерро шаг в сторону сделал, руки захватил, кувыркнул его, сверху сел и локтем по башке!.. Потом ножом добавил.
– А ты? – заинтересованно спросил начальник разведки батальона.
– Вот сюда… – Величко показал точку над верхней линией своей скулы, на палец отстоящую от уха. – Кулаком. Полная отключка. Потом тоже ножом добавил. Мой охранник в бронежилете был. Неповоротливый.
– А ты поворотливый? – спросил Святославов. – Или бронежилет снял?
– У меня руки быстрые. За счет этого и живу.
– Ладно. Дальше что?
– Я кроме винтовки взял с собой и автомат. Викентию его доверил…
– Это человек из группы Фалерро, – объяснил Николай Алексеевич, кивнув в сторону одного из усачей.
Тот смотрел перед собой так же радостно, как в советские времена на первомайской демонстрации, приближающейся к винному магазину.
– Викентий с напарником в караулку ворвались. Там четыре человека сидели. Не готовые к сопротивлению. Он их и расстрелял.
– И на стрельбу никто не вышел? – удивился начальник разведки.
– Автомат с глушителем.
Лесничий для объяснения поднял с табуретки свой 9А-91, показал его и даже объяснил:
– Если на мое ухо ориентироваться, то это самый беззвучный автомат из всех существующих. Один затвор и слышно. А отмычки зачем брал? – Последний вопрос был адресован Величко.
– Командир, раз уж мы в храм забрались, то нужно было и дальше идти.
– Хорошо. И куда ты пошел?
– Стал искать кабинет начальника школы. Сначала нашел большой общий, преподавательской. Сунул в ящик одного из столов «МС-4», настроил на сотрясение. Когда откроют ящик, громыхнет.
– А почему решил, что это преподавательская?
– Надпись на двери подсказала: «Teaching». Не думаю, что там уборщицы собираются.
– Правильно действовал. Дальше!..
– Нашел в конце коридора другой кабинет. Надпись: «Head» – начальник. С отмычками я легко работаю. Открыл, заложил презент в верхний ящик стола. Потом, правда, пришлось повозиться. Замок закрываться никак не хотел. Но я справился. После этого мы ушли.
– А когда взрывы будут? – спросил Николай Алексеевич.
– Когда ящик выдвигать начнут, сразу и рванет. Чем раньше, тем лучше.
– А что в ящиках?
– В преподавательском – какие-то бланки не заполненные. В ящике начальника – начатый блок сигарет и зажигалка.
– Еще что? – Сергей Ильич по лицу Величко видел, что тому не терпится чем-то похвастаться.
– В верхнем ящике больше ничего не было. В среднем – ключи от сейфа и три пластиковые бутылки. Одна с колой, две с ацетоном. Под столом ящик, в нем бутылки с ним же. К ремонту какому-то, похоже, подготовлены. Но я только ключи взял. Ацетон не пью. Кола еще хуже, ее тоже не употребляю. А сейф там же, в кабинете. Разгильдяйство натовское! Иных слов не подберу. Карманы их босс ключами рвать не желает. А я человек от природы любопытный. Поглядел.
– В сейфе что? – не выдержал Николай Алексеевич.
– Было что-то. Сейчас уже нет.
– Что было?
– Немного денег и бумаг. – Величко снял с плеч лямки рюкзака неторопливо, наслаждаясь своей медлительностью, расстегнул клапан кармана, выложил на стол толстую стопку бумаг и две пухлые пачки стодолларовых купюр, стянутые резинками.
– Сколько здесь? – с удивлением спросил Николай Алексеевич.
– Понятия не имею. Не считал. – Емельян Герасимович равнодушно пожал плечами. – Я только бумаги посмотрел. То, что нам и вам нужно. Планы операций и учебы, данные на личный состав, на агентуру в Донбассе и в России. Сейф я, как полагается, закрыл, ключи положил на место. Отпечатки пальцев везде стер. Кабинет закрыл. Мы сразу вернулись. Я опять шел с включенным «Лучом», чтобы нам в спину не стреляли. Но никто нас не беспокоил. Не до того им было. На ферме переполох. Много людей, все бегают. Мы со стороны видели. Два больших санитарных грузовика. На таких обычно груз двести отправляют. Но мы не тем путем возвращались, которым туда шли. Старались через кусты проскочить.
– Кое-что полезное ты сделал, – отметил Сергей Ильич. – Конкретно скажу, когда с трофейными документами разберусь. – Он посмотрел на начальника разведки батальона и спросил: – Как считаешь, Николай Алексеевич, достоин Величко похвалы или порицания?
– Все вернулись. Без потерь. – Начальник разведки следил за пальцами майора Святославова, которые методично, под тихое бормотание себе под нос, пересчитывали доллары.
– Откуда потери, если в нас не стреляли? – ответил снайпер. – Мы друг друга тоже не тронули.
– Тогда о каком порицании может идти речь! Я сейчас позвоню Ржавому, доложу, а то он не знает, что произошло. Беспокоится, наверное. Я думаю, найду аргументы, чтобы его успокоить. Все будет нормально.
– Еще бы не найти! – сказал майор Святославов. – Снайпершу сняли! Плюс баксы, тридцать одна тысяча с небольшим!
– В кассу батальона, – добавил Лесничий.
– Да. Именно так, – проговорил начальник разведки. – Сможем беспилотники купить. Ржавый жаловался, что денег не хватает. Эти аппараты, как ни суди, расходный материал. Если не собьют, то сами сломаются. Полетный ресурс небольшой. – Николай Алексеевич вытащил телефон, но для звонка почему-то вышел в коридор.
Несложно было догадаться, что при всех сообщать об операции, задуманной разведкой и проведенной без потерь, ему было как-то не совсем удобно. Лесничий со Святославовым понимающе переглянулись и улыбнулись друг другу.
Вернулся начальник разведки меньше чем через минуту, кивнул и сообщил:
– Все в порядке. Ржавый очень доволен, что снайпершу эту чертову ликвидировали. Все остальные действия тоже одобрил. Он сам хотел просить вас заняться этой бабой. Просто не успел. К слову не пришлось. По сообщениям наблюдателей, в бывшем храме в селе Покровском начался пожар. Я так думаю, что ацетон хорошо полыхнул. Его водой не потушишь.
– А что, взрывов не было? – поинтересовался снайпер. – Пожар должен быть после них.
– Наблюдатели слышали два отдаленных взрыва. Но где они произошли, не могут сказать. То ли в самом храме, то ли где-то вдалеке.
– Ну и хорошо, – подвел итог Лесничий. – Величко, свободен! Отдыхай. С наступлением темноты тебе новая работа предстоит. Ее много будет. Свежие глаза нужны.
Снайпер вышел, ничего не спросив про новую работу. Когда нужно будет, тогда командир и объяснит.
А сам Сергей Ильич сразу взялся за разбор документов, принесенных Емельяном Герасимовичем.
С документами Сергей Ильич просидел долго. Он читал, сортировал их и разобрал все. Глаза его уже предательски закрывались сами собой. Ему требовался отдых перед работой в следующую ночь.
Лесничий знал, что его волкодавы почти до утра были заняты устройством на новом месте и спать легли поздно. Но выходить из отведенного помещения, даже высовываться в окна за глотком свежего воздуха им не рекомендовалось. Поэтому имели возможность отоспаться и днем.
Величко вернулся и никому ни о чем не рассказал. Он всегда отличался скромностью.
Сергей Ильич лишний раз в этом убедился, когда зашел в помещение группы, толчком в плечо разбудил Суматоху и дал ему задание:
– Поищи мне на сервере СБУ данные по поводу вчерашних событий.
– Про нашу засаду, что ли? Сомневаюсь, что до СБУ данные уже дошли. Если только начальник погранотряда напрямую туда позвонил.
– При чем здесь засада? Это уже пройденный этап, устаревшие сведения. Не знаешь ничего, что было?
– Откуда мне знать. Я комнату покидал только ради того, чтобы спутниковую тарелку на крышу поставить. Проверил работу и спать завалился.
– Величко со своей пушкой большой рейд провел. Удачный. В село Покровское. Ищи что-нибудь о любых их неприятностях.
– Понял. Работаю. – Суматоха уже загрузил свой ноутбук.
– Еще приготовь сканер и разбуди Кравченко.
– Я уже проснулся, – сообщил шифровальщик боевой группы. – Что сделать надо?
– Загружай компьютер. Нужно отсканировать кое-какие важные бумаги, зашифровать и отослать полковнику Селиверстову. Он дальше передаст, чтобы было чем оперировать на любых переговорах по Украине и предъявить претензии матрасникам.
– Умыться успею?
– Если только быстро.
– У меня всего два глаза. Каждый водой потереть, и буду готов.
Вообще-то Кравченко, как всякий Скорпион, любил долго и активно умываться. Да и из душа его выгнать всегда было проблемой. Но при необходимости Александр Аркадьевич легко вспоминал, что он еще и волкодав, и умел быть быстрым в любом своем проявлении.
Так вышло и сейчас. Едва прогрелся миниатюрный переносной сканер, как Кравченко уже вернулся в общую комнату и протянул Суматохе свою флешку, ожидая, что туда будут переброшены для зашифровки отсканированные материалы.
– Сам сканируй, – отказался Суматоха. – У меня задание персональное.
Сканер, как и принтер, был инсталлирован на оба компьютера.
– Что будет, сразу доложи мне, – распорядился Лесничий и занял матрас, освобожденный Кравченко на наспех сколоченных нарах.
Он не пошел в комнату к Святославову, который поставил там для него кровать. Лесничий предпочитал находиться рядом со своими бойцами, как было и в предыдущих командировках.
В этот раз надолго уснуть ему не удалось.
Он только-только закрыл глаза, как очнулся от голоса Суматохи:
– Командир, есть результат!
Сергей Ильич встал и подошел к компьютерщику. Ему даже умываться не потребовалось, чтобы сразу прийти в себя. Видимо, сказывалось напряжение боевой ситуации.
– Что у тебя?
Суматоха выглядел довольным.
– Переписку нашел. Сначала зашифрованную, потом и вполне доступную. Доклад заместителя начальника школы «Рарог» в местное СБУ и встречные вопросы. Потом служба безопасности отправила донесение в Киев. Тот же текст ушел и в МВД. Можно отправить в ГРУ все сразу. Пусть попытаются расковырять шифр. Это на будущее сгодится. Сам прочитаешь или пересказать?
– Перескажи. Так быстрее.
Суматоха прокашлялся в кулак так, словно подготовился к длинной речи.
