Скорость и слаженность, с которой работали специалисты «Альфы», сменившие на месте уже начавших было неторопливое исследование сотрудников другой следственной группы из Москвы, на майора Ротмистрова произвели приятное впечатление. Уже через несколько минут после того, как были сняты отпечатки пальцев с убитых и раненых бандитов и через слайд-сканер заряжены в ноутбук связи, был получен конкретный результат с достаточно полным досье на каждого. База данных у «Альфы» была, конечно, не сравнимой с базой данных спецназа ГРУ, и поиск занимал минимум времени. Работать оперативно, когда есть связь, спецназ ГРУ тоже умеет, но такая полная база достойна профессиональной зависти.

Ротмистрова обрадовало, что две группы москвичей не смогли и даже не стремились найти общий язык, и «альфовцы» довольно резко прервали работу другой следственной группы. И полковник Раздольев не поделился своей информацией относительно Призрака. Майор находился постоянно рядом с Раздольевым и слышал все разговоры, что велись в квартире. Хотя такая скрытность, конечно же, не могла не насторожить, потому что являлась безусловным нонсенсом. Происшествие в соседнем районе соседней области было свершившимся фактом, и «альфовцы» наверняка знали о нем и знали, без сомнения, о роли Призрака в этом деле. Тем не менее нежелание поделиться информацией в данном случае не могло быть ревностью одной спецслужбы к деятельности другой, поскольку две группы принадлежали к одному ведомству и даже к одному управлению и должны были, по идее, работать совместно. Конечно, молчание Раздольева могло бы быть и жестом доброй воли и демонстрацией уважения к работе спецназа ГРУ, но на такую вероятность можно было положить не более одного-двух процентов. Остальные проценты должны были лечь на другую чашу весов. Но вот что это за чаша – это выяснить было пока невозможно, но выяснить было необходимо. Майор мог только предположить, хорошо зная, что простое и ни к чему не обязывающее милосердие вовсе не в стиле работы «Альфы», что здесь присутствует тонкий расчет, следовательно, предстояло поискать что-то иное, с этим расчетом связанное. Иным могло быть, скорее всего, или желание включиться в совместные со спецназом ГРУ разработки, или же вообще самостоятельное использование Призрака в каких-то своих мероприятиях, что, как думал Ротмистров, наиболее вероятно. Когда есть, за что зацепить человека, тем более человека с такими связями в международных разведывательных агентствах, ФСБ своего шанса не упустит. И здесь следовало быть предельно осторожным, чтобы не «отдать» нужного человека совсем, чтобы не оставить Призрака без пригляда, если уж он опять попал в систему ГРУ, несмотря на все возможное противостояние со стороны такого серьезного подразделения ФСБ, как антитеррористическое управление. Хотя по большому счету в ФСБ несерьезных подразделений и не бывает, тем не менее, себя сотрудники ГРУ привыкли относить к не менее серьезным силовым структурам. И это позволяло вести свою линию и настаивать на собственном варианте развития событий.

На всякий случай майор Ротмистров успел сказать старшему лейтенанту Добровольскому, что следует сообщить полковнику Мочилову, и порекомендовал сменить шифр передачи данных, чтобы эти переговоры не стали достоянием ФСБ, если уже стали таким достоянием переговоры другие, касающиеся Призрака. Хотя работать в открытую можно было вполне, потому что полковнику Раздольеву и в голову прийти, надо полагать, не может, что майор Ротмистров постесняется сообщить руководству о том, что ФСБ узнала о Призраке.

– Я отмечу в рапорте, как отлично работал спецназ ГРУ, – пообещал полковник Ротмистрову на прощание. – Но вы мне обещали, что в компании будет и Абдалмуталип Айдамиров…

– Я мог обещать только то, что Абдалмуталипа не будет в числе раненых, если он окажется в квартире… Хотя оставил бы вам для допроса его кота…

– Вы будете продолжать поиски?

– Естественно… Дело не закончено, и у нас есть данные о том, что кот где-то еще бегает… Его следует поймать…

– Хороший след, – согласился Раздольев. – Мы намерены присоединиться к вам… А что, элитный кошачий корм имеет собственный запах?

– Не нюхал, – признался Ротмистров. – А почему вы спросили про запах?

– Просто я слышал, что, если кот попробует элитный корм, он отказывается есть все остальное, вплоть до мышей… Убивает, но не ест…

– Наш специалист высказывает то же самое мнение…

– У вас хороший специалист? Кстати, тут неподалеку работает команда ФСО… Да, вы в курсе, насколько я помню…

– Мы в курсе.

– Естественно предположить, что люди Абдалмуталипа Айдамирова вместе с Таймасханом Баштаровым появились здесь по той же причине, что сотрудники ФСО. И нам необходимо поделиться с ними информацией, иначе нас могут обвинить в сообщничестве террористам. И это будет справедливо.

– Можно сделать это без упоминания имени Призрака?

– Я думаю, что можно.

– Или нужно? – бросил Ротмистров пробный шар.

В ответ полковник только плечами пожал и протянул страницы распечатки с данными на террористов, которые Ротмистров уже читал прямо с монитора ноутбука офицера спецсвязи. Майор убрал листы себе в планшет, чтобы использовать их при составлении собственного рапорта.

Антитеррористы обрадовали Ротмистрова еще и другим умением, пока недоступным для спецназа ГРУ. У раненых и убитых боевиков были обнаружены при себе документы, естественно, поддельные, но с конкретными фамилиями. Фамилии сразу были загружены в поисковую систему ФСБ, и уже через пару минут офицер спецсвязи распечатал новые списки. И на сей раз тоже, как и при получении досье, списки были объемными. Оказывается, «Альфа» имела прямой доступ к базам данных всех транспортных средств, где производится поименная регистрация пассажиров. Самолеты, поезда, водный транспорт… И компьютер штаба «Альфы» сразу выделил фамилии уже известных людей, отсортировал в один список людей с кавказскими фамилиями, приезжавших в близлежащие города одновременно с первыми или в близкие к их приезду сроки. Первоначальный список получился достаточно большим, но его не отбросили, а только выделили в следующий тех, кто приехал с одного направления, хотя это не гарантировало правильности отбора, а только увеличивало вероятность правильного поиска. Всех из первого и второго списка сверили по базе данных, однако это, естественно, не принесло никакого результата, поскольку только ненормальный человек будет пользоваться паспортными данными того, кто находится в розыске. Заключал послание штаба список из двадцати шести человек, которые в разное время имели отношение к Абдалмуталипу Айдамирову или Таймасхану Баштарову и могли с ними сотрудничать. При этом указывались квалификация и воинская специальность каждого, приблизительно давалась оценка боевым возможностям. И почти все это сопровождалось пусть плохими, но фотографиями, сделанными в разное время в разных местах, а то и просто низкокачественной распечаткой с видеопленки. Тем не менее объемная работа была сделана так быстро, что это вызывало у Ротмистрова удивление.

– Где мне вас искать?

Так полковник Раздольев ненавязчиво намекнул майору спецназа, что тот мешает группе спецов работать, и, чтобы смягчить свой намек, передал спецназовцу один экземпляр полученных документов в дополнение к уже полученным ранее.

– Вы знаете мой номер. Звоните, когда понадоблюсь…

– Если что-то будет у вас, звоните мне… А где устроились?

– На базе… – дал Ротмистров исчерпывающий ответ, и полковник не попросил его расшифровать.

Майор понял, что в расшифровке тот не нуждается и его телефонный номер уже стоит на спутниковом контроле антитеррористического управления, как, скорее всего, и номер трубки Призрака, и именно потому полковник не горит желанием как можно быстрее с Варяговым встретиться. Он знает, что Варягов никуда от него не уйдет…

Капитан Арбузов ждал в своей машине.

– Капитан, большая просьба, – обратился к нему майор Ротмистров. – Сам я сделать это не могу, потому что моя трубка под контролем спутника…

– Все наши трубки под контролем спутника, – не понял ситуацию Арбузов.

– Все наши трубки под контролем спутников ГРУ… А моя и, я полагаю, трубка Призрака в дополнение ко всему под контролем спутника ФСБ. А мне иногда хочется поговорить с кем-то без контроля со стороны… С тем же полковником Мочиловым, предположим…

– Понял…

– Две sim-карты… Мне и Призраку…

– Я заеду…

– Встречаемся на базе.

Машина Арбузова ушла. Чтобы отпустить ее подальше, Ротмистров приказал старшему лейтенанту Добровольскому запросить ГРУ по поводу дальнейших действий. Запрос отправлялся из стоящей машины. Ответ пришел тоже не сразу, и Арбузов имел возможность выполнить просьбу майора.

– Приказано продолжать поиск Абдалмуталипа Айдамирова, товарищ майор, – доложил Добровольский.

– Тогда едем на базу…

Как раз из дома вышел полковник Раздольев.

– Так мы поехали, товарищ полковник, – сказал Ротмистров.

– Я думал, вы уже на своей базе…

– Мы проводили сеанс связи с командованием. На прощание совет… – Майор нашел ловкий ход, чтобы проверить плотность слежки ФСБ за сотрудниками ГРУ. – Вы все-таки имеете более солидные полномочия, нежели мы… Здесь должно было состояться свидание… Молодая женщина, живет в общежитии… Зовут ее Юля…

– Наши люди уже в общежитии… Она убита. Горло перерезали кухонным ножом. В комнате у нее стоит кошачий туалет с наполнителем для длинношерстых кошек… Кошку у Юли никто из знакомых никогда не видел… В последние дни кто-то у Юли жил, но этого человека никто из соседей не знает. Просто кавказец, и все… А кавказцы у нее гостили часто… Эта ниточка, майор, тоже оборвалась… Айдамиров в этот раз вовремя ушел вместе со своим котом…

Полковник легко попался в ловушку майора. Значит, ФСБ в курсе всей операции и держала группу спецназа под плотным контролем. И месторасположение базы «альфовцам», конечно же, известно… Как, наверное, и дом, в котором остановился Призрак, – дом алкоголика в валенках…

– Очень плохо… У нас практически не остается никаких разработанных путей поиска.

– Будем новые пути разрабатывать… Вместе… И срочно… Я вскоре позвоню…

«Альфа», видимо, имела желание всю операцию по поиску и уничтожению террористов проводить под своим контролем. Так обычно и бывает – спецназ ГРУ сделал черновую работу, а остальное, то есть снятие пенок, принадлежит другим…

Ротмистрову не слишком хотелось с таким положением мириться, поскольку он знал и возможности своей системы.

– Товарищ полковник… Я чувствую, что обстановка выходит за пределы обычной. Что-то происходит, и нам необходимо знать что, иначе трудно мобилизоваться. Кто в соседнюю область приезжает? Почему такой переполох? – спросил он напрямую, не слишком, впрочем, надеясь на откровения.

– Президент, – все же сообщил Раздольев.

– Когда?

– Завтра. С утра работает в областном центре. После обеда будет в соседнем районе… Там, где бродит Абдалмуталип Айдамиров со своим котом… Я думаю, он туда перебрался… И вижу цель его появления здесь… Сейчас ищется источник утечки информации. Вся информация о запланированных поездках президента, кроме международных визитов, хранится под грифом «особой важности»… У террористов была эта информация…

– Западные страны старательно учили нас рыночным торговым отношениям… – заметил Ротмистров. – Мы учились всей страной, научились, и теперь пожинаем плоды…

– К счастью, не все к западным ценностям относятся с уважением, – согласился полковник. – Но времени у нас предельно мало… ФСО свою работу знает, но мы обязаны их подстраховать… Хорошо хоть снайпера ликвидировали…

– Но таких винтовок может оказаться несколько, как и снайперов, – заметил Ротмистров. – Мы захватили патроны для винтовки калибра «четырнадцать с половиной» и один «рожок» для калибра «тринадцать и шесть». Может быть, только «рожок» случайно попал, может быть, есть винтовка со снайпером… Мы обязаны предвидеть второе… Максимальная дальность стрельбы у подобных винтовок, насколько я помню, около трех с половиной километров. Очень сложно заблокировать такого снайпера в условиях сельской лесистой местности…

– Бывает, что и невозможно заблокировать… Тем более что мы плохо знаем местность… Значит, на нас особая ответственность…

– Значит, на нас особая ответственность…

Теперь в ловко расставленную ловушку попал уже майор Ротмистров. И полковник Раздольев не замедлил это показать, хотя показал достаточно мягко:

– Следовательно, любое сокрытие информации будет рассматриваться как предательство… И вам и нам это необходимо иметь в виду…

– Главное, чтобы информация была… – Ротмистров не менее ловко сделал встречный ход.

– Будем искать информацию…

– Где? Кто и как будет ее искать?

– У нас весь штаб этим загружен…

– Тогда нам здесь, на месте, следует идти с другого конца, но для этого нужна дополнительная опять же информация, которую могут дать, а могут и не дать… Если вы, товарищ полковник, на свое командование поднажмете, и они, в свою очередь, на кого следует поднажмут, тогда могут и дать… А без этой информации мы бессильны.

– Какая информация? – не понял Раздольев. – С какого конца ты предлагаешь идти?

– Необходимо знать места, которые посетит президент. И искать другие места. Откуда можно совершить выстрел… Стрелять тоже не отовсюду можно… Нужна высота… А таких высот не так и много… Я бы попросил для поиска роту солдат из ближайшей бригады… На вертолетах они доберутся за час… До утра все окрестности прочешут… Но нам необходимо знать места остановок президента… Стрелять будут не по машине… Хотя «дальнобойка» бронированные стекла щелкает, как горох…

– Почему не по машине? Могут и по машине…

– Какой смысл стрелять, наверняка не зная, в кого попадешь. Тепловизор не поможет разобрать, кто в машине сидит на каком месте. Нет, практически нулевая вероятность стрельбы по машине. Но предупредить ФСО все же стоит. Пусть они свои меры принимают.

– За этим дело не станет… А вот информация… Но я попробую… Жди меня на базе, я позвоню… И составь, майор, план предполагаемых мероприятий…

Теперь, когда спецназ ГРУ работал в районе уже почти официально, по крайней мере, не на нелегальном положении, можно было бы и не прятаться от местных жителей, но привычка свое взяла, и майор Ротмистров приказал водителю остановиться, не доезжая до села. Остальные машины тоже расположились неподалеку. Даже машина бывшего десантника светилась своими голубыми боками сквозь кусты. Значит, на базе были все в сборе.

Поднявшись в облюбованную еще ночью комнату в конторе бывшего консервного завода, Ротмистров застал всех в одном помещении. Ждали, конечно же, его, но, кажется, что-то уже обсудили сами.

– Командование со связью прибыли, – поприветствовал майора Призрак. – Нам как раз согласия командира и связи не хватало для полного счастливого набора…

– Есть мысли? – спросил Ротмистров, присаживаясь на недавно принесенное короткое бревно, способное заменить низкую скамейку.

– Мысли в воздухе витают, товарищ майор, – сказал капитан Арбузов. – В эфире то есть…

– Ну-ну… Хорошо, если уши как локаторы. А то ведь ничего пока гениально-арифметического не накатывает… Докладывайте…

– Я со всех трубок там, в квартире, набирал номер на свою… Теперь номера у меня в памяти. Необходимо отследить все последние переговоры и найти место пребывания абонентов… Если кто-то рядом, то… Наш, как говорится, клиент… И можем смело вести поиск и захват…

– А как ты абонента найдешь? Звонить ему будешь? – не понял майор.

– Отправлю эсэмэску… Во избежание подозрений – рекламного характера… Такие часто приходят… Вплоть до интимных услуг… Но это… Вдруг пожелает проверить… Потому лучше что-то простое, где можно мужским голосом при проверке ответить… Скажем, массажер для сбрасывания веса.

– Добро… Хорошо сообразил.

– Не я сообразил. Я сообразил только номера взять. А остальное – Призрак…

– Юганов!

– Уже понял, товарищ майор. – Старший лейтенант Юганов стал разворачивать свой ноутбук на подоконнике. – Отследим без проблем…

– Лучше сделать это быстрее, пока «Альфа» сюда не пожаловала…

– Могут? – поинтересовался Варягов.

– Обязательно пожалуют. И, я так думаю, без предупреждения…

– Ладно, работайте… А я пока в деревню съезжу, – сказал Вадим Александрович. – Отосплюсь… Вы тут без меня, похоже, справитесь…

– Твою трубку контролирует спутник ФСБ, – предупредил Ротмистров.

– Я уже сменил sim-карту. – Варягов благодарственно кивнул капитану Арбузову. – Номер у капитана… Моя sim-карта осталась здесь… Ее же отслеживают… Пусть считают, что я здесь отсыпаюсь… А будет работа, звони… У меня твой новый номер тоже есть… Что придумаю, сообщу…

– Добро… Я сам хотел отправить тебя, скажем так, отоспаться. – Согласился майор.

Вадим Александрович обошел деревню далеко за огородами и вышел к машине, в которой спал Мишка. И спал спокойно, без храпа, хотя опять на заднем сиденье на спине и снова высунув ноги в окно машины. И к тому же достаточно чутко после событий в соседнем райцентре. С Варяговым Мишка не виделся с тех пор, как высадил его около рынка и до места добирался со старшим прапорщиком Сташевским. И, наверное, повышенное возбуждение сыграло свою противоположную роль, заставив Мишку быть чутким и настороженным даже во сне. И потому он проснулся, едва Призрак остановился рядом с машиной и сбил легким пинком грязь с брызговика. Хотя вполне возможно, что проснулся бывший десантник от пронзительно-истеричного высокого крика черного дятла, что уселся на дереве над машиной.

– Выспался? – спросил Вадим Александрович.

– Почти… – Мишка с хрустом в суставах потянулся и убрал ноги из окна. – Мне, чтобы выспаться, много спать не надо… Чем больше сплю, тем больше спать хочется…

– Хорошее качество. Нервная система, значит, у тебя крепкая…

Мишка быстро обулся и перебрался на водительское сиденье.

– Куда едем?

– Спать…

– В деревню, что ли?

– Туда, я по Вовке соскучился. А он, надо думать, без меня пропадает… Бабка Клавка ему не нальет…

– А здесь что, без нас?..

– Пока без нас работают. Подойдет время, позовут… Или мы сами что-нибудь придумаем. Ты как, работаешь своей думалкой или просто спишь?

– У меня думалка не слишком думающая, – признался Мишка. – Но, сдается мне, все к лесопилке вернется… Где и начиналось…

– Начиналось у дома вашего директора…

– И туда вернуться может, – добавил Мишка. – Вернее, оттуда пойти можно…

– Это ты верную мысль подсказал…

Призрак вытащил трубку и набрал новый номер майора Ротмистрова.

– Валентин Николаевич, Мишка тут идею подал… Мы упустили директора пансионата и его гостей… Это может быть следом…

– По этому следу сейчас работают парни из ФСО. Они ничего не упустят…

– В деле есть боковая тропинка… Там, у директора, должны были собраться другие люди. Ради этого я сюда и прибыл. Но им дали отбой, и следует выяснить, по какой причине. Заодно и потрясти всех, кто должен был собраться. Это местная кавказская мафия.

– Где их найти?

– Олег Лавренев, подполковник в отставке… Он знает координаты…

– Добро, я сообщу полковнику Мочилову… Спасибо, Вадим Александрович… Ты где?

– В машину сел, но еще не поехал. Думаем вместе с Мишкой…

– Что надумаете, звони…

Деревня встретила машину тишиной знойного дня. Кажется, в соседнем районе такого зноя не было. Но, возможно, воздух и там уже успел прогреться.

Дом Машкина был открыт, но самого Вовки на месте не было.

– Куда он запропастился? – пожал плечами Призрак.

– Дачники приехали… Вовка у них иногда подрабатывает… Наверное, там, – махнул Мишка рукой в дальний конец деревни.

– Хорошее дело… Тогда я чуть-чуть вздремну, и тебе советую этим же заняться… Но трубку под голову клади… Если что, я позвоню, чтобы сразу в машину…

– Тогда я здесь в машине и лягу. – у Мишки, кажется, появился боевой пыл. – Только мне все лесопилка покоя не дает… Что-то там не так, а понять не могу – что…

– Да, – согласился Вадим Александрович. – И у меня нос в ту же сторону воротит… Но поспать нам все же требуется, чтобы потом голова свежей была…

Он прошел в дом, снова подстелил на диван пальто, разулся, раздеваться не стал и улегся. Сон долго не шел, но пришел как-то незаметно и сросся с бродящими в голове мыслями. И с этими же мыслями Призрак проснулся. Причем проснулся сразу с небольшой идеей, которая требовала прояснения. И потому, прежде чем из дома выйти, снова набрал номер майора Ротмистрова.

– Да, Вадим Александрович, слушаю тебя, – отозвался майор.

– Мне, Валентин Николаевич, хорошая тема приснилась. Решил сразу поделиться впечатлениями. Возможно, это нить…

– Говори…

– Ты рассказывал, что в бытовке лесопилки стоял запах анаши…

– Да. Было дело… Исрапил Мингаев, наркоман, минер из джамаата Абдалмуталипа Айдамирова… В розыске уже давно…

– Среди убитых в квартире, как я понял, его не было?

– Не было. Я, кажется, понял, какой след тебе приснился…

– Трудно не понять… Надо вызвать кинолога с собакой… У пограничников наверняка есть такая, которая по наркоте четко работает. Или на таможне… Найти можно. И погулять с псом по ближайшим селам и поселкам… Где-то этот запах должен еще присутствовать… Это и ментам поможет, и нам, может быть…

– Я понял. Хороший сон… Сейчас свяжусь с ГРУ, пусть кинолога ищут…

– У вас новости есть?

– Проверили все номера. Удалось провести шесть звонков в близкие окрестности. Сейчас Арбузов со своими парнями ушел в поиск… Им в дополнение вылетели три вертолета. В каждом по взводу солдат… Троих ближних Арбузов проконтролирует, остальных спецназ. В дополнение окрестности прочешем… Вокруг… Вокруг места, которое нам постарается подсказать полковник Раздольев. Твою наводку относительно друзей погорелого директора я передал в Москву, они взяли координаты у Лавренева и передали в разработку «Альфе». Полковник Раздольев уже звонил мне с выражением благодарности и обещал вскоре приехать. При этом забыл спросить, где мы находимся…

– Если будет интересоваться мной…

– Я дам старый номер… Я не в курсе твоих манипуляций с трубкой…

– Договорились…

– Пока можешь отлеживаться. Боюсь только, что Раздольев знает место, где ты отлеживаешься… Могут за тобой напрямую заехать…

– Они в лицо меня знают?

– Едва ли… Если только скачали с нашего сервера твою старую фотографию…

– Это не страшно. Там – почти не я. Там какой-то лейтенант…

– Старший лейтенант…

– Может быть… Но все равно это не я… Не узнают… Но я на всякий случай буду готов… И Мишку предупрежу…

– Они могли со спутника рассмотреть если не лицо, то хотя бы фигуру… Могут узнать…

Взгляд Призрака упал в угол, где стояли еще одни валенки, которые Мишка, видимо, зимой только и носил. Если рассматривали со спутника крупным планом, то человека в валенках должны были бы заметить.

– Я хорошо замаскируюсь…

Майор Ротмистров, оказалось, как в воду смотрел. Едва Вадим Александрович успел разбудить и предупредить Мишку, едва успел засунуть ноги в чуть-чуть маловатые ему валенки, когда послышался шум автомобильного двигателя. А скоро стало понятно, что это даже не один двигатель, а два. Два «уазика» вскоре выехали из-за крайних нежилых домов деревни.

– По мою душу, – сам себе сказал Призрак, посмотрел в тусклое, тысячу лет не чищенное зеркало и скривил такую физиономию, что сам готов был расхохотаться. Получилось эффектно, и на полковника Раздольева это должно было произвести впечатление.

Вадим Александрович водрузился прямо в валенках на Вовкину грязную кровать, положив ноги на спинку, и накрыл себе голову подушкой…

Двигатели стихли неподалеку от двора. Какое-то время продолжался разговор с бывшим десантником, потом со скрипом раскрылась дверь в дом, но шагов входящего слышно не было. Вообще не было ощущения, что кто-то вошел в дом, хотя сам Призрак хорошо умел ощущать движение человека, находящегося рядом, даже не следя за ним глазами. И только половица вскоре скрипнула, но скрипнула совсем не с той стороны, как сразу определил Варягов. Звук шел со стороны окна, словно кто-то с подоконника спрыгнул. Однако, чтобы спрыгнуть с подоконника, на него следует сначала взобраться. А какая была надобность у кого-то забираться на подоконник, если в комнате нет человека, которого ищут?

Но Варягов, просчитав ситуацию, сообразив все, взял время на раздумья, выдавив из себя все же хриплую фразу:

– Самогонку принес?.. – И протянул руку, так и не вытащив голову из-под подушки.

– Может, коньячку, Вадим Александрович? – сказал гибкий и властный, но все же не враждебный голос от двери. Может быть, голос даже намеренно доброжелательный. – У меня фляжка с собой. И даже не дерьмовый французский, который к нам в магазины из Польши и из Прибалтики возят, а настоящий грузинский «Греми»… И даже не халтурный, гарантирую. Друзья из самой Грузии привозят. Спецзаказ…

– Ну, «Греми» так «Греми»… Марочный хоть или одинарный, Анатолий Ильич? – спросил Вадим Александрович уже своим нормальным голосом, понимая, что дальше играть в прежнюю игру бесполезно и пора менять тактику.

– Вы меня знаете? – спросил полковник Раздольев с легким удивлением.

Варягов снял с лица подушку и сел, добродушно улыбаясь с чувством осознания ситуации.

– Иногда приходится с кем-то заочно знакомиться, как и вам со мной…

– Что же, рад этому обстоятельству. Коньяк марочный… Так как, вам налить?

– Нет… После местной самогонки, которую я во множестве нюхал, любой аромат пропадет даром… А такому аромату, как у «Греми», пропадать нельзя…

Варягов бросил взгляд на окно. На подоконнике сидел офицер в кевларовой каске, в бронежилете и с автоматом. Погон под бронежилетом видно не было, но это был, судя по возрасту, не простой солдат, да в «Альфе» и нет простых солдат. Это под его ногой половица скрипела. Хотя, может быть, скрипел подоконник. Он тоже, как и пол, рассохшийся и потрескавшийся.

– Тогда я приглашу вас принять участие в нашей совместной со спецназом ГРУ операции. Вы не будете возражать, Вадим Александрович?

– Если вы проводите операцию совместно со спецназом ГРУ, то должны знать, что я с ними совместно работаю.

– Там вы с ними работали. А теперь еще и мы подключились… Нам же с вами тоже договориться следует? Или как?..

– Давайте договариваться…

В дверь заглянул Мишка, почесал небритый подбородок здоровенным сухощавым кулаком и шагнул за порог. Сел за стол, не спрашивая разрешения. Что-то в поведении Мишки не понравилось Варягову. И он бросил вопросительный взгляд на полковника Раздольева.

– Подполковник Совенков нам не помешает…

– Подполковник в отставке, – поправил Мишка.

– Бывший сотрудник «Альфы», – объяснил Раздольев. – Он вышел в отставку и уехал в деревню, но тут события начали разворачиваться… И Михаил Васильевич по нашей просьбе как раз отслеживал связи директора, когда имел удовольствие с вами познакомиться. И ему волей-неволей пришлось стать вашим помощником… Вернее, вашей волей, Вадим Александрович… Мы на ваше желание откликнулись с желанием…

– Значит, попал я… – усмехнулся Призрак. – Как кур в ощип… Сам под контроль залез… Вы, Анатолий Ильич, меня теперь просто радуете и намекаете, что мне давно на пенсию пора, пока не натворил непоправимых глупостей… За несколько дней столько ошибок в простейших ситуациях… Это недопустимо для зрелого специалиста… Следовательно, меня уже следует списывать в перезрелые… И я готов согласиться…

– Обстоятельства… – не согласился Раздольев. – Они часто бывают сильнее нас… А теперь, поскольку, согласно моим догадкам, вы адекватно оцениваете ситуацию, давайте подумаем вместе, чем мы сможем помочь майору Ротмистрову…

– Я все-таки считаю, что этот вопрос лучше обсуждать вместе с майором Ротмистровым… Мишка, а ты как думаешь? – не удержался и съехидничал Варягов, назвав отставного подполковника Мишкой.

Совенков плечами пожал, но уже вдумчиво, не так, как Мишка пожимал.

– Какие-то собственные соображения у вас, Вадим Александрович, имеются?

– Мы с Мишкой все это обсуждали… Он, думается, доложил вам… Ну что, едем к Ротмистрову? Дорога известна…

– Едем, – вздохнул полковник…

Уже когда машины свернули к бывшему консервному заводу, полковник Раздольев вслух спросил, похоже, сам у себя:

– Интересно, капитан Арбузов нашел кого-то?

Призрак понял, что Раздольев в курсе всех поисков группы Ротмистрова.

– Его старший лейтенант Добровольский будет через «подснежник» выводить в точку… Со спутника все видно, можно даже метраж рассчитать, – подсказал Вадим Александрович, с ходу входя в активную работу, но свой «подснежник» все же загодя включил, чтобы Ротмистров был в курсе дела и появление полковника ФСБ не стало для майора неожиданным.

– Призрак, я слышу, – сразу отозвался Ротмистров. – Ты где?

– Мы уже, кажется, подъезжаем, товарищ полковник… еще километра полтора.

– Полковник Раздольев? – спросил Ротмистров.

– Точно, Анатолий Ильич, полтора километра… Только лучше этот путь пешком преодолеть, чтобы местным жителям базу не показать…

– Тормози, – ничего не подозревая, приказал Раздольев водителю. – Дальше мы пешком… Вон, кстати, машины ГРУ в стороне… Можно рядом с ними остановиться…

– Конечно… Рядом с машинами ГРУ будет удобнее, – подсказал Вадим Александрович. – Кстати, машина капитана Арбузова приближается… С другой стороны…

– Вот и узнаем самые свежие новости из первых рук, – обрадовался полковник.

– Новости, Анатолий Ильич, не бывают несвежими… Иначе они уже не будут новостями, – показал Призрак свое знание филологии.

На это полковник ничего не ответил.

На импровизированной стоянке оставалось две машины ГРУ, к ним прибавилось две машины ФСБ, и со стороны подъехала еще одна машина ГРУ, из которой вышел капитан Арбузов со своими тремя молодыми офицерами. Раздольев дождался их.

– Что, не удалось никого захватить? – показывая легкое разочарование, спросил Анатолий Ильич.

– Один из трех был ранен, но после допроса пытался бежать, товарищ полковник. Чуть не упустили… И упустили бы, если бы не снайпер… Он его прямо в голову достал…

– Ну-ну… – проворчал Раздольев. – Смотрите только, чтобы экспертиза не сказала, что вы стреляли в упор.

– Ему упор, товарищ полковник, не нужен был. – усмехнулся лейтенант Замышляев. – С упором обычно стоят, а этот бегал и без упора…

– В этом у нас есть опыт, – заметил Арбузов. – Мы мнение экспертизы уважаем…

– Что допрос? Есть данные?

– Наверное, такие же, как у вас, – Арбузов на откровения не рвался. – У вас же в квартире тоже двое раненых остались… Мы вам дали возможность их допросить…

– На месте допросить не удалось. Не захотели разговаривать или не смогли… Раны, признаться, тяжелые, но, скорее всего, не захотели, и просто комедию ломали. – Полковник демонстративно показывал свое благодушие. – Их сейчас, наверное, уже допрашивают со спецсредствами… Как будут результаты, доложат…

– Нам бы спецсредств подбросили… Хотя бы упаковку скополамина, – заметил капитан, впрочем, не слишком надеясь, что полковник откликнется на его просьбу согласием. – Тогда бы мы могли на месте работать… На месте санкция на применение не нужна, а обстановка часто требует оперативного добывания данных…

– Я поговорю с нашими спецами, – неожиданно пообещал Анатолий Ильич. – В качестве взаимной поддержки, наверное, упаковку-другую выделить смогут…

– Я, если разрешите, товарищ полковник, сам вам напомню об этом, – пригрозил Арбузов и начал говорить по существу: – Мы смогли кое-что узнать… Всего в районе работали семнадцать человек… Из них пятеро прибыли вместе с Таймасханом Баштаровым, из них один – вообще иностранец, человек в возрасте, остальные из джамаата Абдалмуталипа Айдамирова. Два снайпера. Оба с «дальнобойками». Сам Абдалмуталип вместе со своим котом. Таким образом, в настоящее время двое бандитов уничтожены Призраком, шестеро в квартире, среди них и женщина-снайпер Курпату Куржанова. Трое уничтожены нами, координаты еще троих известны, и в настоящее время они уже должны быть блокированы…

– Вертолеты прилетели? – снова показал Раздольев свое знание ситуации.

– Полчаса назад мы видели один… Над дорогой пролетал… Его ведут по спутнику… Местом не ошибется… Десантироваться парни могут хоть напрямую в лес… Обучены хорошо… Можем надеяться, что еще троих захватят…

– Итого… – сказал Вадим Александрович.

– Итого, остается вне нашего контроля три человека. Возможно, что среди них есть снайпер с дальнобойной винтовкой. След за каждым весьма слабый… Времени нам отпущено меньше суток… Но чтобы хоть что-то суметь сделать, следует знать, в каком месте искать… А этого нам пока не сообщают…

– Сообщили, – поделился Раздольев информацией. – Президенту будут показывать лесопилку… Новое современное предприятие… Малый бизнес…

– Я вам позже объясню, что это за малый бизнес, – пообещал стоящий позади всех отставной подполковник Совенков.

– Я в курсе. Этим другие люди занимаются. У нас своя задача. И ее нам надо решить обязательно. Но информацию нам дали с одним условием… Чтобы в момент посещения лесопилки президентом поблизости никого из наших людей не было… В пределах, по крайней мере, километра. Я вынужден был согласиться, иначе просто не получил бы эту информацию, – признался Анатолий Ильич.

– Ваших людей. – повторил Арбузов. – А наших?

Раздольев глянул на капитана с любопытством. Капитан взгляд полковника выдержал с невинностью младенца.

– Относительно ваших, скажу честно, разговора вообще не было. А вы что, рискнете под присмотром ФСО проникнуть на участок?

– А почему бы и нет, – не смутился Арбузов. – ФСО – это не спецназ ГРУ. Я думаю, против нас они не потянут…

– При первом подозрении они будут стрелять на поражение, а вы, насколько я понимаю, не в состоянии будете ответить адекватными мерами…

– Но вы, товарищ полковник, упускаете маленькую деталь… Чтобы стрелять на поражение, следует еще попасть в ситуацию, которая подозрение вызовет. То есть нам следует сначала подставиться, а потом только они начнут стрелять… Но если мы не подставимся, то они и стрелять не будут… А не подставляться мы умеем…

– Ладно, майор Ротмистров уже заждался, – напомнил Варягов, прекращая спор. – Идем к нему…

– Да, там все и решим, – первым шагнул вперед полковник Раздольев.

Майор Ротмистров встретил их взглядом из окна, но выйти на свежий воздух не пожелал, и даже приглашающий жест не изобразил, только глазами проводил по тропинке среди бурьяна, и прибывшим пришлось подняться на второй этаж по засыпанной мусором лестнице. Там уже стала понятна причина «невежливости» майора Ротмистрова – он стоял за плечом старшего лейтенанта Юганова, который давал корректирующие команды высадившимся с вертолетов группам.

– Как обстановка? – вполголоса, чтобы не нарушать переговоры, спросил полковник Раздольев.

– Еще трое осталось из тех, кто под нашим контролем, – сообщил Ротмистров уже известную Раздольеву информацию. – Группы выходят на захват…

– Двое, – поправил старший лейтенант Юганов. – Один попытался убежать, его уже подстрелили… Да, «Второй», можете вылетать к нам. «Первый», вам еще метров сорок осталось пройти. Там что-то на охотничье зимовье похожее. На берегу реки… Хижина… Слева, похоже, обрыв, поэтому заходите справа… И от реки его отрежьте… Я в режиме реального времени наблюдаю. Вас вижу только местами, когда вы на открытом для спутника пространстве… Угол на северо-восток тринадцать градусов… Но вы никак не подстроитесь… Нет, не надо стараться, если потеряю, перейду в инфракрасный режим.

С группами, прилетевшими на вертолетах, связь велась не через «подснежники», и потому Юганов сидел с наушником на одном ухе и с микрофоном перед ртом. Динамики ноутбука были включены на прослушивание разговоров по контролируемым номерам отслеживаемых «мобильников», и потому связь с вертолетами велась по другой системе.

– Пусть сообщат, это не снайпер? – сразу задал вопрос полковник Раздольев.

Юганов вопрос повторил и даже сказал, от кого вопрос исходил. И не сразу дал ответ:

– Они, мягко говоря, товарищ полковник, сообщают, что на лбу у раненого это не написано… Сейчас его сюда доставят. Вы сами сможете с ним поговорить. Только сначала парни осмотрят дом, где он жил… Дом в заброшенной деревне… И в другие дома тоже заглянут…

– Ранение тяжелое?

– Шесть пуль, и все в ногах. Кровотечение остановили жгутами, но ноги перебиты основательно, повреждена артерия в бедре… Если вовремя не оперировать – не жилец.

– Надеюсь, они сами оперировать не будут, – пошутил полковник весьма мрачно.

– Они в отличие от врачей раненых не добивают, – не менее мрачно ответил Ротмистров. – Ждем, что остальные…

Остальных ждать пришлось недолго.

– Первый, слышишь меня? Он в хижине… Мне окон не видно… Есть там «мертвая зона»? Попробуйте рывком… Только быстрее. Вот так. Эх, вышел… Вернулся в хижину… Что там, Первый? Понял…

Голос старшего лейтенанта уже подсказал собравшимся у него за спиной офицерам, что на месте произошло нечто экстраординарное. Но в подтверждение своих слов Юганов еще и обернулся.

– Что там? – встретился со старшим лейтенантом взглядом майор Ротмистров.

– Парень взорвал себя гранатой. В хижине. К груди гранату прижал, призвал Аллаха, что-то по-своему крикнул, и все. Прямо на пороге, чтобы всем было видно… Артист…

– Пусть осмотрят все и доставят сюда тело. Необходимо попытаться идентифицировать по нашей базе данных. У нас в картотеке есть отпечатки всех бандитов из джамаата Айдамирова, – распорядился Раздольев.

– Понял, товарищ полковник.

Юганов пододвинул ближе ко рту микрофон и передал приказ. И тут же переключил камеру спутника, чтобы наблюдать уже последнюю картину.

– Третий… Палатка на берегу реки… Видишь? Да-да… Рядом легкий мотоцикл или мопед. Человека не видно. Осторожнее подходите. Чтобы не спугнуть… Да, так лучше будет.

Юганов обернулся, чтобы стало понятно, к кому он обращается со следующей фразой:

– Они ползком подбираются… Человека пока не видят… Вероятно, он в палатке… Я посмотрю в инфракрасном режиме… Это недолго…

Старший лейтенант начал щелкать клавишей компьютерной мыши. Изображение сменилось на бледно-зеленое, с отдельными участками иной плотности зелени, и на этом фоне отчетливо была видна ярко мигающая точка.

– Да, он в палатке. Третий, постарайтесь хоть одного живьем взять. Можно слегка покалеченным. Перехожу в режим реального времени.

Клавиша мыши снова защелкала, и изображение вернулось к прежнему варианту.

– Он не шевелится. Возможно, спит… Третий… Скоростной рывок. Вперед!

Изображение со спутниковой камеры не было достаточно четким, но все же действие было хорошо видно. Сразу не менее десяти человек с разных сторон бросились к палатке. Доклад последовал через несколько секунд.

– Есть захват… Человек не кавказской наружности, по-русски говорит плохо, скорее с европейским акцентом…

– Не допрашивать, – резко сказал полковник. – Немедленно сюда. Вместе со всем содержимым палатки. Просто свернуть палатку, и все сюда. Даже не осматривать.

Юганов пожал плечами и передал приказ…

– Кто хочет спать, молите Бога, чтобы среди этих троих был снайпер, – сказал майор Ротмистров. – Иначе будем по окрестностям в мыле бегать, и искать его…

– Не среди троих, – поправил Призрак. – Только среди двоих… Иностранец снайпером быть не может… Он только рыбак, и другого, думаю, даже доказать не удастся…

– Ждем вертолеты, – вздохнул Раздольев.

Долго ждать не пришлось. И допрос проводился на ходу, хотя присутствовали на допросе только полковник Раздольев, майор Ротмистров и, как ни странно, Мишка, то есть отставной подполковник Совенков, имеющий в своем багаже многолетний опыт работы дознавателем и потому умеющий грамотно ставить вопросы и ими, в свою очередь, ставить в тупик допрашиваемых. Вадим Александрович тоже хотел было принять участие в допросе, но полковник Раздольев отчего-то резко воспротивился. Призрак настаивать не стал, поскольку официального статуса он не имел и командование на себя брать не мог ни в одном вопросе.

Допрос велся в одной из машин ФСБ, снабженной записывающей аппаратурой. Сначала допрашивали раненого, которого тут же после беседы отправили вертолетом ГРУ в Москву, где его уже ждали врачи и сотрудники ФСБ. С предполагаемым иностранцем разговор затянулся, и этого отправлять вертолетом не стали, а передали с рук на руки в подошедшую к бывшему консервному заводу машину ФСО, чтобы иностранца допросили еще раз.

Внешний вид троих участников допроса говорил о том, что результат их не обнадеживает. Полковнику Раздольеву как раз вручили и заключение дактилоскопической экспертизы на раненого и убитого бандитов. Оба оказались из джамаата Айдамирова, но ни тот, ни другой не числились в снайперах.

– И что мы имеем? – скорее себя, чем кого-то другого, спросил майор Ротмистров, когда все, включая трех командиров взводов спецназа ГРУ, прибывших на вертолетах, собрались в одной из верхних комнат. – А имеем мы гораздо более сложную ситуацию, чем вначале… То есть вначале мы могли надеяться, что сможем накрыть всех бандитов одним ударом, а их оказалось не просто слишком много, они оказались еще и в разных местах… Не понятно только, по какой причине…

– Ну, это-то как раз становится понятным, когда внимательно изучишь все операции Абдалмуталипа Айдамирова. Он всегда загодя разгонял всех своих людей по разным участкам… Тактика предосторожности… И благодаря этой тактике, если против него принимались какие-то превентивные меры или «засыпался» кто-то из его джамаата, остальные могли выполнить задачу…

– К сожалению, у нас нет таких сведений, товарищ полковник…

– Понятно… Эти сведения – результат деятельности аналитического центра антитеррористического управления и не выходят за пределы нашего управления… Их нет даже в общей базе федерального управления ФСБ, иначе данные наверняка уже попали бы к вам…

– А надо бы, чтобы они попали… – между делом заметил майор. – Для общей пользы…

– Согласен… Только это все должно решаться на более высоком уровне, чем уровень нашего нынешнего совещания…

– Будем надеяться, что нам когда-то дадут доступ к этим сведениям, – согласился Ротмистров. – А сейчас мы имеем только то, что три человека находятся неизвестно где и, как вы верно заметили, продолжают выполнение задачи… Один из них – пока не известный нам снайпер… В джамаате Айдамирова снайпер был только один, это Курпату Куржанова, и она уничтожена. Второго снайпера, должно быть, привез с собой из-за границы Таймасхан Баштаров. Зачем тащить снайпера из-за границы? Это оправданно только в том случае, если это очень хороший снайпер. И этот очень хороший снайпер где-то гуляет… Где-то гуляет и сам Абдалмуталип Айдамиров вместе со своим котом, и не просто гуляет, а руководит операцией, и вместе с ними гуляет еще и Исрапил Мингаев. Думаю, он должен быть где-то рядом с самим Абдалмуталипом…

– Почему? – не понял капитан Арбузов.

– Мингаев – наркоман. Айдамиров наверняка знает это и смотрит сквозь пальцы на «баловство» только тогда, когда нет работы. Однако полностью довериться наркоману он не может, и когда работа будет, он заранее начнет Исрапила контролировать…

– Согласен, – кивнул полковник Раздольев. – Согласен со всем, что сказано. Тем не менее это никак не приближает нас к конечному результату. Давайте все же обсудим конкретные действия… Обсудим и приступим к ним, потому что времени у нас осталось меньше суток… Мне дано право использовать все имеющиеся в районе и области силы ФСБ, милиции и вооруженных сил… Кстати, что у нас с кинологом и собакой?

– Они уже вылетели. Два кинолога и две собаки. Обе хорошо работают по анаше. Вот-вот будет вертолет, – доложил майор Ротмистров, понимающий, что и его вместе со всей группой переподчинили полковнику Раздольеву.

– Тогда считаем варианты… Первый…

– Снайпер, – сказал Ротмистров. – Есть около десятка мест, где имеются достаточно высокие деревья, с которых хороший обзор. Но затруднительно сказать, видно ли оттуда лесопилку. Тем не менее все эти места следует проконтролировать…

– Дело спецназа ГРУ… Лучше вашим парням доверить это, чем кому-то…

– В этом я не сомневаюсь… Еще лесопилка… И дорога к лесопилке…

– А вот с этим следует передовериться специалистам ФСО. Они нас туда не подпускают… Разве что…

– Что?

– Нет, ничего… – Полковник красноречиво посмотрел в сторону капитана Арбузова, и тот взгляд понял и кивнул.

– Сделаем…

– Я никому ничего не приказывал и вообще ничего об этом не слышал, – на всякий случай Раздольев перестраховался. – Тем не менее связь поддерживаем и вашу и нашу и все действия координируем… В том числе и с ФСО… Капитану Арбузову предлагаю выходить на связь с нами только в случае крайней необходимости…

– Ночью вообще связь плохая, – куда-то в окно глядя, сказал капитан Арбузов. – Мы ближе к ночи выступим…

Майор Ротмистров промолчал и даже не спросил, о чем речь, потому что слышал, наверное, через наушник «подснежника» и предложение капитана Арбузова, прозвучавшее ранее. И потому, чтобы не расшифровывать вслух суть предстоящего при всех, сразу позвал командиров взводов к карте, чтобы каждому выделить участок для осмотра и отправить все три взвода на задание…

Поиск был спланированным и целенаправленным. Командиры взводов, начиная с момента прибытия на место, докладывали обстановку каждые пять минут, и при этом старший лейтенант Юганов помогал им, просматривая места осмотра через инфракрасный объектив спутника. Дважды этот объектив давал ложные данные, принимая животных за искомое и вызывая оживление и среди самих поисковиков, и среди ожидающих в штабе. Но искали спецназовцы не только людей, но и следы их пребывания. Если кто-то надумал сделать на вершине дерева гнездо для снайпера, то он сделал его загодя и, естественно, хорошо замаскировал. Поэтому внимательность при поиске требовалась особая. Одновременно, обходя точку за точкой, спецназовцы осматривали и все места, где можно было бы устроиться на временное проживание, будь то заброшенная деревня, будка метеорологов на берегу реки, в которой сами метеорологи, похоже, не появлялись уже несколько лет, или очередная заброшенная деревня. Чтобы уложиться по времени, майор Ротмистров дал приказ передвигаться от объекта к объекту бегом.

Вовремя прилетел еще один вертолет, высадивший дополнительный взвод спецназа ГРУ и двух кинологов с собаками. Этих сразу, только дав вводную установку, отправили в поиск по деревням. В данном случае не исключались из общего списка и жилые деревни, поскольку Исрапил Мингаев мог остановиться в такой деревне у кого-то из знакомых.

Темнеть еще не начинало, но уже близилось вечернее время. Это ощущалось и по цвету неба, и по усталости, которая начала подступать ко всем: и к тем, что были на марше, и к тем, что следили за этим и координировали действия поисковиков. Капитан Арбузов успел вместе со своей группой слегка выспаться, когда подошло его время.

– Я с ними пойду, – твердо сказал Вадим Александрович. – Мне это место покоя не дает… Носом что-то чувствую, но понять не могу…

– Пойдешь только при одном условии, – заявил Ротмистров.

– Слушаю…

– Идешь в подчинении капитана Арбузова.

– Какая мне разница?.. – пожал плечами Варягов.

– Разница в том, что командир в группе должен быть один.

– Я согласен. – Ответил Варягов уже на ходу.

Четверо офицеров спецназа и Призрак направились к двери.

– А необходимость в этом есть? – спросил в спину Призраку полковник.

– Есть… – Варягов обернуться не пожелал.

– Третий вызывает Жандарма… – прерывая разговор, сообщил старший лейтенант Юганов. – Что-то нашли наконец. Я через спутник там ничего не вижу. Мачта сотовой связи, на экране слабо светятся ретрансляторы, биологических объектов не наблюдаю.

И протянул майору наушник с микрофоном.

– Слушаю, – сразу сказал Ротмистров, а Юганов увеличил до предела громкость звука, чтобы разговор было слышно и остальным, в том числе и полковнику Раздольеву.

– Старший лейтенант Романов, товарищ майор…

– Слушаю тебя…

– Есть мачта сотового ретранслятора. Стоит на возвышении. По моей карте судить, с этой точки можно увидеть только сам въезд на поляну, где лесопилка стоит, но не саму лесопилку… Дистанция два километра четыреста метров…

– В чем проблемы?

– Проблемы в том, что недалеко от вышки мои парни нашли пакет от кошачьего сухого корма «Hill’s Science Plan»…

– Это элитный корм?

– Один из самых лучших…

– Ты что-то в кошках понимаешь, старлей?

– У меня мама кошатница… Только на основе наблюдений постороннего человека…

– Понял. Вокруг вышки все осмотрели, я полагаю…

– Вышка обнесена изгородью из колючей проволоки. В одном месте в проволоке есть прорези. Так, чтобы человеку пройти, только на колени встав…

– Подняться на вышку…

– Без проблем. И площадка с аппаратурой наверху. Оттуда свободно можно стрелять.

– Надеюсь, никого туда не послал?

– Думаю, стоит ли…

– Не стоит. Если не видно саму лесопилку, то оттуда стрелять не будут… Площадка может быть заминирована. Айдамиров – не тот человек, который оставляет после себя такие следы, как пакет от кошачьего корма… Это наверняка ловушка.

– Стоп, майор, – вмешался в разговор полковник Раздольев. – Пусть осмотрят, только осторожно, чтобы на мину не нарваться…

– Подожди, старлей… Мы тут уточним ситуацию… – Ротмистров опустил наушник с микрофоном и посмотрел на полковника.

– Какая необходимость?

– А давай попробуем такой вариант рассмотреть… Это не ловушка. Айдамиров умышленно сдает своего снайпера. Вернее, не своего, а снайпера Баштарова.

– Зачем?

– Он сейчас наблюдает откуда-то с дальней точки. В простой бинокль. Поднимется кто-то на вышку? Если поднялись, значит, будут там караулить снайпера. Айдамиров просто отвлечет в очередной раз внимание. А он сам будет другим занят. И действовать, как надеется, свободно. И нам необходимо найти, чем будет занят Абдалмуталип. В этом случае мы только позволим ему чуть-чуть принаглеть. Рядом спутник никого не показывает… Так ведь?

– Никого не показывает, – согласился старший лейтенант Юганов.

– Значит, ждать прицельного выстрела с пригодной дистанции не стоит. Снайпер с «дальнобойкой» себя обнаруживать не пожелает. Следует только мин опасаться, и все… Конечно, Айдамиров может снайпера на вышку и не послать… А может и послать, чтобы все выглядело естественнее… Но мы таким ходом покажем ему, что клюнули на приманку…

– Я понял. Согласен. – Майор Ротмистров снова наушник с микрофоном поднял. – Старлей. Поднимись сам на верхнюю площадку. Осмотри все внимательно. Осторожнее будь. Там может оказаться мина.

– А если за мной наблюдают?

– Спутник никого не показывает рядом… Действуй и докладывай…

Доклад последовал через три минуты:

– Мин не обнаружено, но…

– Что?

– Что-то на бруствер похожее. «Дальнобойка» удобства требует. Все здесь устроено. Я специально просматривал. Видно только поворот дороги, и все. Левее поворота горка, закрывает лесопилку. Не знаю точно, насколько закрывает, но, по моим расчетам, полностью. Мне кажется, и тепловизор не поможет. Ничего не увидит…

– Нормально… Минуту наверху повертись, покажи себя в полный рост, пусть полюбуются… Потом можешь спускаться и выставляй вокруг вышки засаду. Может быть, кто-то и придет…

– Если я показался, то уже едва ли…

– Могут послать…

– Понял, товарищ майор.

Остальные группы спецназа так ничего и не нашли. Безрезультатной оказалась и работа кинологов. В нескольких домах, где еще молодежь оставалась, нашли «травку», на которую собаки среагировали. Но это местные жители. С ними местная милиция должна разбираться. Следов минера-наркомана так и не нашли.

– Надо было сразу собаку вызывать, – посетовал полковник Раздольев. – Сразу от лесопилки по следу догнали бы Мингаева.

– Сразу мы не знали, что это был Мингаев, товарищ полковник, – возразил майор Ротмистров. – И не знали серьезности общей ситуации. А гонять вертолет из-за пустяка нам бы никто не позволил. К тому же Мингаев направился от лесопилки в сторону дороги. Он мог позвонить кому-то, и его с дороги посадили бы в машину. Так, по всей вероятности, и произошло. И поиск с собакой ничего не дал бы…

– Все равно это был шанс. А сейчас шансов я не вижу… Где искать Айдамирова? Где искать Мингаева? Только слабая надежда на снайпера…

К этому времени полковник уже получил протоколы допросов всех, кого можно было допросить, но даже применение спецсредств не дало результата. Задержанные просто не знали о местонахождении и планах Абдалмуталипа Айдамирова. В курсе всего был только Таймасхан Баштаров, но пуля снайпера снесла ему половину головы. Оставшуюся половину допрашивать было бесполезно.

– Я не уверен, что снайпер придет, – вздохнул майор Ротмистров. – Но даже если он и придет… Это значит, что Айдамиров подставляет его. А будет ли он делиться информацией с человеком, которого планирует подставить? Очень я в этом сомневаюсь… Даже если захватим снайпера, он ничего конкретного сказать не сможет…

– Но предложения по поиску какие-то есть?

– Нет у меня, товарищ полковник, предложений. Я могу только еще одно предположение высказать…

– Слушаю.

Майор Ротмистров недолго собирался с мыслями:

– А что, если Айдамиров вообще не здесь акт готовит? Здесь – это отвлекающий маневр. Здесь он сковал наши силы, заставил нас выполнять ненужную работу, а сам что-то другое готовит…

– За другие участки отвечают другие люди, – ответил Раздольев. – Пусть они там суетятся, пусть дорогу осматривают и каждую обочину прощупывают. Или вообще пусть отправят президента сюда на вертолете, если уж им вообще приспичило показать ему эту лесопилку… Я не знаю, что они будут делать, но они профессионалы и сумеют обеспечить безопасность первого лица государства. А что нам остается?

– Остается следить за работой капитана Арбузова… Почему Призрак так хотел пойти с Арбузовым? Он что-то чувствует… Я верю нюху старого профессионала…

– Старый профессионал допустил несколько промахов. Непростительных для профессионала… И это не в плюс ему.

Ротмистров на работу Призрака смотрел по-своему:

– Тем не менее это не отняло у него нюха… Он, как престарелый боксер… Видит удар, но не успевает уклониться… И в этом его беда… Но удар он видит заранее. А уклониться должны другие, кто вместе с ним. И теперь надежда на Арбузова с Призраком и… спутник… Юганов! Ведешь их постоянно?

– Они уже подошли, товарищ майор… Заняли край той высотки, что мешает видеть лесопилку с вышки. Это левее заброшенной деревни. Наблюдаю… На лесопилке сейчас многолюдно… И машин много. Уже темно, со спутника только в инфракрасном режиме наблюдать можно… Но, кажется, не все машины грузовики… И в деревне тоже много людей бродит…

– Это ФСО… – предположил полковник. – Выставляют линию оцепления, наблюдателей и снайперов. Ваши парни в опасную ситуацию влипли. У снайперов ФСО винтовки наверняка с тепловизорами. И «дальнобойки» наверняка в наличии. Они ваших сквозь деревья и кусты увидят.

– Могут увидеть., – согласился Ротмистров. – Насчет тепловизоров я не вполне уверен… Хотя в общем с вашей оценкой согласен. Опасное дело… Но если они позицию заняли, будут до утра сидеть без движений. Думаю, и рядом с ними снайперов выставят… Позиция для просмотра удобная… Грех такую позицию оставить без внимания…

– Уже идут туда… Шесть человек, – доложил Юганов. – Движутся со стороны деревни.

– «Подснежник» туда не достанет, – посетовал Ротмистров и пошевелил микрофон своего «подснежника». – Людиновский!

– Слушаю, товарищ майор.

– Выдели человека… Пусть к дороге выходит и приляжет в кустах. Оттуда «подснежник» до лесопилки достанет… Будет у нас переводчиком…

– Локтев пойдет…

– Пусть сразу выходит и двигается до того момента, пока не откликнется «Бахча». Чтобы слышал и нас, и его…

– Я понял, товарищ майор. Выхожу, – отозвался лейтенант Локтев.

– А мы ждать будем, – устало сказал полковник Раздольев и пододвинул ближе к окну березовую колоду, чтобы там сесть, – из окна лилась мягкая вечерняя прохлада, и где-то в поле очертенело стрекотали цикады.

– Осторожнее на дороге, лейтенант, – Ротмистров напутствовал Локтева. – ФСО уже взяла дорогу под контроль.

– Я присмотрюсь.

Ожидание прервалось только на короткий момент, когда лейтенант Локтев установил промежуточную связь, и майор Ротмистров через него передал капитану Арбузову рекомендации. А потом затянулось надолго, только изредка прерываемое запросами из Москвы, на которые за отсутствием новостей отвечал старший лейтенант Добровольский.

Полковник Раздольев, устав сидеть без дела, даже устроился отдохнуть на неструганых досках у стены, не опасаясь занозить руку, на которую пристроил голову, а майор Ротмистров, понимая, чье внимание в работе больше всего будет вскоре необходимо, задал несколько вопросов старшему лейтенанту Юганову и отправил того тоже отдохнуть – под деревьями в лесу трава стояла невысокая и мягкая, и там уже расположились офицеры группы Раздольева, а сам майор занял место старшего лейтенанта за ноутбуком. Через два часа старший лейтенант Добровольский, несколько раз с опаской поглядывающий, как майор щелкает клавишей «мышки» чужого компьютера, вышел по надобности и заодно разбудил Юганова, и тот стал уверять майора, что он выспался и уже абсолютно свеж. Ротмистров с трудом, но поверил, разбудил Раздольева легким касанием погона, и сам прилег отдохнуть на его место. Сначала уснул вроде бы, но вскоре беспокойство разбудило Валентина Николаевича. В голове роились нестройные и малоприятные мысли, перемежаясь с какими-то невнятными клочками сновидений, и это отдыха не давало, а только еще больше утомляло. И Ротмистров предпочел подняться, чтобы ждать уже в состоянии бодрствования. Утомляться состоянием ожидания, но продолжать ждать и страдать оттого, что сам ничего не сможешь предпринять. Такова участь всех руководителей подобных операций.

Вернулся полковник Раздольев, который время от времени уходил в свою машину, откуда поддерживал связь и с собственным руководством, и с ФСО.

– Как, товарищ полковник, обстановка? – поинтересовался майор Ротмистров.

– Почему все у меня спрашивают про обстановку? Директор ФСБ лично звонит, спрашивает именно меня. А я ничего не знаю… Мой начальник управления звонит, спрашивает меня, а мне ответить нечего… Уже дошло до того, что из ФСО звонят, и тот же вопрос задают. А теперь и вы, майор…

Ротмистров впервые услышал раздражение в голосе всегда невозмутимого и старательно доброжелательного полковника. Значит, неясность ситуации и риск, с ней связанный, даже его тренированные нервы расшатывают. И все же майор задал следующий вопрос:

– ФСО наших парней не обнаружила?

– Пока ничего не говорят…

– Снайперы ФСО сели от них в десятке метров, товарищ майор, – доложил старший лейтенант Юганов, на секунду отворачиваясь от монитора. – Если Арбузов храпеть не будет, и не обнаружат…

– А он что, храпит? – сам не выспавшийся, полковник Раздольев юмор старшего лейтенанта не оценил.

– Только когда сильно перепьет, товарищ полковник, – всерьез ответил Ротмистров.

До Раздольева дошел наконец смысл разговора, но полковник ничего не сказал.

Ожидание потянулось так же нудно и утомляюще.

– Интересно, когда прибудет президент, парни из ФСО попрячутся? – зевнув, спросил лейтенант Замышляев, едва шевеля при этом губами – легкий ветерок, в кустах трепеща, и тот был более слышимым. Но чуткий микрофон «подснежника» слова уловил и донес до других.

– Наверное, как рассветет полностью, пойдут себе норы искать, – лениво предположил капитан Арбузов. – Устроятся от нас по другую сторону… Пусть отдыхают, я не против.

– Никуда они не уйдут, – авторитетно сказал Призрак. – Они здесь работают, и президент знает об этом. Личная охрана президента организационно тоже в состав ФСО входит. Так и будут там вертеться, чтобы всех, кого видят, контролировать. Здесь же посторонних будет куча. За ними тоже следить положено.

– Нам же лучше, – заметил Арбузов так же равнодушно. – Больше возможности остаться без пригляда…

– Пригляд от вас совсем недалеко лежит, – заметил лейтенант Локтев издалека так авторитетно, словно монитор ноутбука был перед ним. – Принимайте сообщение… ФСО выставляет вторую линию оцепления. Достаточно плотную. Метрах в ста от меня… Пришлось прятаться, когда они из машин высаживались и проходили. Хорошо, что сначала шли не цепью, а колонной и только ближе к месту начали в цепь разворачиваться. Значит, я при всем своем огромном желании не смогу прийти к вам на помощь, если вас начнут методично расстреливать, поскольку не в состоянии вести наступательный бой против численно превосходящего меня противника… Сами будете выкручиваться…

– Мы крученые, – за всех ответил Призрак. Он залег в своей точке и долго ни с кем в разговоры не вступал, что-то сосредоточенно соображая. И разговаривать начал только в последний момент.

– Лейтенант, я с Ротмистровым поговорить хочу…

– Я его личный переводчик. Что передать?

– Поинтересуйся, видно ли из заброшенной деревни лесопилку?

– Можешь не запрашивать, – вмешался в разговор капитан Арбузов. – Майор не был в деревне. Деревню осматривала моя группа. Вся деревня заросла. Из дальнего дома, что на бугре стоит, видно только крышу лесопилки. Если рискнуть и забраться по гнилым деревам на чердак, можно, думаю, увидеть кусочек стены примерно в середине, но не более. Маленький кусочек…

– Ворота, окно…

– Ни под каким соусом… Даже с тепловизором… Это все прикрыто горами опилок… Из другого окна, в боковой стене, видно кусок дороги… Подъезд к лесопилке…

– Понятно. Самое удобное место для наблюдения, собственно для наблюдения, непригодно… Сама деревня с какой-то точки может контролироваться?

– Из того же дома – полностью…

– Лейтенант, запроси взгляд со спутника – в каких домах деревни сидят парни ФСО?

Запрос лейтенанта Локтева было слышно, но не слышно было ответа Ротмистрова. Но сам лейтенант ответ быстро передал:

– Только в этом самом крайнем доме. Два человека в самом доме, два человека в сарае.

– Капитан… Что собой сарай представляет?

– Собой он представляет именно сарай, и ничего больше… Единственное отличие от обычного сарая то, что не хватает множества досок во всех стенах… Решето, короче говоря…

– А что можно делать в сарае наблюдателям? Там есть где выспаться?

– Только на досках с ржавыми гвоздями… И на прочем мусоре…

– Что тогда там делают два сотрудника ФСО? – Варягов все старался уточнить, чтобы не осталось ни одного вопроса, висящего в воздухе.

Капитан Арбузов ответил вполне конкретно:

– Им там абсолютно нечего делать… Если только они не прячутся от тех, что в доме.

Арбузов с Варяговым переглянулись.

– А если там сидит узел связи? – сам себя и одновременно собеседника спросил капитан Арбузов. – Хотя для узла связи место выбрано достаточно странное.

– Имеем эту точку в виду, – предложил Вадим Александрович. – Будем контролировать плотно. Локтев… Доложи Валентину Николаевичу…

Лейтенант стал пересказывать рассуждения на переднем крае.

– Что мы еще можем предположить? – спросил Варягов.

– Все, что угодно…

– А если себя на место террористов поставить…

– Я бы в этом случае предпочел на танке сюда приехать… Но где здесь танк взять? Не видел, в райцентре не продаются?

– На базаре пара штук, кажется, стояла, – углубленный в собственные мысли, отстраненно сказал Призрак. – Старушка продавала… Соображай…

– Ничего… Без подготовки – ничего… А подготовка может быть какой угодно.

– Будем думать… Кто не думает, тот может слегка вздремнуть, – предложил Варягов. – Время у нас есть… Ночь кончилась, но рассвет еще не наступил. Хотя вот-вот наступит.

На рассвете ситуация, как и ожидалось, обострилась.

– Товарищ майор, – старший лейтенант Юганов протянул Ротмистрову наушники с микрофоном. – Старший лейтенант Романов на связи… Новости…

Ротмистров слегка задремал с открытыми глазами и потому схватил наушники излишне резко, чем вызвал непонимающий взгляд полковника Раздольева, который, казалось, выспался надолго и в нынешнем нервном состоянии не способен был бы уснуть даже в мягкой постели.

– Что у тебя? Началось?

– Я пока отпускаю лесопилку и посмотрю мачту ретранслятора, – сообщил старший лейтенант Юганов и начал переходить с одной камеры спутника на другую, выполняя операцию, которая занимает не одну секунду.

– С дальнего поста мне сообщили, что со стороны дороги человек идет, – начал старший лейтенант Романов. – Машину слышно не было. Но по такой дороге самая лучшая иномарка беззвучно пройти не сможет… Следовательно, идет пешком издалека… Направление в нашу сторону. Несколько раз сверялся по компасу. Местные жители, даже трезвые, по компасу не ходят…

– Вижу человека, – доложил Юганов. – Идет неуверенно и не быстро.

– Снайпер?.. – не удержался и спросил полковник Раздольев.

Ротмистров повторил вопрос в микрофон.

– Пока сказать не могу. Винтовки он с собой не имеет. «Дальнобойку» так просто не спрячешь… Это не «винторез»… Но даже намека на длинный ствол не просматривается. За спиной рюкзак… Что в рюкзаке, узнаем позже.

– Осторожность соблюдайте… Себя не обнаружьте, – предупредил майор. – Если это снайпер, винтовку он где-то неподалеку спрятал. На самой вышке ее точно нет?

– Я все наверху осмотрел.

– Значит, как только винтовка появится в руках, он двинется к вышке. Около дыры его и берите… Подниматься не давайте. И – сразу! – допрос с полной жесткостью… Планы Айдамирова. Нам нужно узнать, где сейчас Айдамиров. Можете «купить» его… Айдамиров специально снайпера сдал. Специально, чтобы от себя внимание отвлечь… На это может клюнуть…

– Ничего снайпер не должен знать… Ничего Айдамиров ему не скажет. – В голосе полковника Раздольева даже нотки отчаяния прозвучали.

Ротмистров ладонью микрофон зажал, чтобы полковнику ответить.

– Но глаза-то он ему не выколол и уши тоже не отрезал… Снайперы умеют наблюдать и слушать… Без этого они работать не могут… Есть шанс, что он нечто услышал или увидел, и если не совсем дурак, то сделал какие-то выводы…

– Он остановился, осматривается, – сообщил лейтенант Романов.

– Это мы видим… – Ротмистров через плечо старшего лейтенанта Юганова на монитор ноутбука смотрел.

– Где-то рядом собака зарыта, то бишь винтовка, – предположил Юганов.

– В кусты двинулся… Но мы эти кусты осматривали, – вспомнил Романов. – Именно там пакет от собачьего корма нашли. Кусты запоминающиеся. Там три больших пня рядом.

– Пакет сейчас где? – спросил Ротмистров с беспокойством.

– На месте, где и нашли… Вдруг это «маяк».

– Правильно.

– Точно… Проверяет. Пакет на месте… Удовлетворен.

– Что он делает? – спросил Юганов, наблюдая за точкой на мониторе. – Странные какие-то движения.

– Шаги от кустов считает. Восемнадцать шагов… – комментировал лейтенант Романов. – Под углом в девяносто градусов налево. Восемь шагов… Под углом девяносто градусов направо. Три шага… Смотрит на вершину березы… Рюкзак снимает… Лезет на дерево… Ловко, как белка… Есть винтовка… В маскировочную ткань замотана. Спускается…

Ротмистров посмотрел на часы, потом за окно глянул. За окном уже почти полностью рассвело, только солнце еще не показалось, но вот-вот должно было вывалиться из-за лесистого горизонта. Переглянулся с полковником Раздольевым. Поняли друг друга без слов. Полковник кивнул, выражая согласие.

– Берите его на месте… Время поджимает. И – сразу допрос. Предельно жестко…

– Работаем…

Вадим Александрович совершенно не чувствовал усталости, хотя за последние дни спать ему доводилось предельно мало. Сказывалось нервное напряжение. Призрак хорошо знал свой организм и помнил, что нервное возбуждение не заставляет его бегать и суетиться, а только повышает внимание, и даже создает эффект внешнего спокойствия.

– Бахча… – вышел на связь лейтенант Локтев. – Сообщение от Жандарма.

– Слушаю… – отозвался Арбузов.

– Снайпера взяли… С дальнобойкой… Готовился занять любопытную позицию…

– Какую позицию? – не понял Варягов.

– Такую, откуда любой его выстрел был бы бесполезным… Мог стрелять или в крышу лесопилки, или в машину на маленьком участке дороги. Такой участок, что прицелиться не успеешь…

– Зачем ему такая любопытная позиция? – спросил капитан Арбузов.

– Майор Ротмистров вместе с полковником Раздольевым считают, что Абдалмуталип Айдамиров опять хитрит…

– Подстава? – понял Призрак.

– Подстава. Он специально выбрал позицию, с которой стрелять не просто трудно, но и невозможно произвести эффективный выстрел. И сдал нам снайпера… Это не его снайпер. Снайпера привез с собой Таймасхан Баштаров… Абдалмуталипу его не жалко. И он сдал, чтобы отвлечь внимание от себя. Смысл раздумий начальства такой: если бы снайпер представлял угрозу жизни президента до поворота машин на лесопилку, следовало бы самого Айдамирова и его минера Исрапила Мингаева искать где-то в стороне. Если его выпускают на место действия в данной точке, то сам Айдамиров вступит в действия после поворота. То есть, начиная с момента появления президента на лесопилке. Таким образом, есть предположение, что Айдамиров должен объявиться где-то там. Вот-вот должен объявиться, чтобы успеть подготовиться…

– Как он будет обходить оцепление? – поинтересовался капитан Арбузов.

– Об этом вы у Айдамирова спросите, когда его накроете… Но сейчас вся надежда на вас… И на ФСО, естественно, но ФСО не осознает реальность угрозы… Они действуют только так, как всегда действуют… Присутствие в деле Мингаева дает намек… На предмет взрыва лесопилки они, кстати, территорию осмотрели?

– Осматривали вчера… И ночью тоже все внутри и снаружи осматривали…

– Тогда я не знаю…

– А мы должны знать? – спросил Призрак.

– Полковник Раздольев говорит, что знать вам не обязательно. Вам нужно только простейшую черновую работу выполнить – захватить Айдамирова и Мингаева… Только и всего…

– Только и всего. Да, к черновой работе мы все привыкли, – согласился Арбузов. – Будем выполнять.

Как и предполагалось, снайпер ничего не знал. По крайней мере, во время интенсивного допроса он бы все сказал, если бы ему было что сказать, уверял майора Ротмистрова старший лейтенант Романов, и Ротмистров поверил старшему лейтенанту, как только увидел задержанного. У снайпера были неестественно увеличены зрачки, и они словно застыли в увеличенном состоянии.

За снайпером приехали одновременно и сотрудники ФСБ, и сотрудники ФСО для проведения собственного интенсивного допроса с применением спецсредств. Старший лейтенант Романов только улыбнулся, поймав испуганный взгляд террориста, когда того сажали в машину. Он был уверен, что и спецсредства окажутся бесполезными, потому что Абдалмуталип Айдамиров предполагал серию допросов и мог через снайпера только дезинформацию гнать. Он и прогнал ее… Согласно этой информации, Абдалмуталип уже уехал вместе с Исрапилом Мингаевым и должен встретить снайпера в Москве уже после того, как тот выполнит задание.

Федеральная служба охраны не удовлетворилась результатами поиска трех взводов спецназа ГРУ и решила в дополнение провести собственный поиск. И этот поиск велся уже с рассвета. Проверялось кольцо вокруг лесопилки в радиусе от двух до трех тысяч метров. Конечно, все кольцо за короткое время проверить было невозможно, но искались только возвышенные точки, на которых можно было бы расположить еще одного снайпера. О результатах своей работы сотрудники ФСО не докладывали ни антитеррористическому управлению ФСБ, ни тем более командованию спецназа ГРУ. Но и полковник Раздольев, и майор Ротмистров думали, что этот поиск ничего не даст, поскольку, согласно их предположениям, что-то должно было произойти не где-то в стороне, а только в районе самой лесопилки. Но туда ФСО никого со стороны не подпускала, надеясь на собственные силы, и информацией о своих мерах безопасности делиться тоже не хотела. При выполнении одних и тех же задач это было неразумным принципом, но, видимо, дело здесь сводилось не только к принципу, а к чему-то другому, чего сотрудникам знать было не положено.

До приезда президента на лесопилку оставалось около часа, когда закончился безрезультатный осмотр территории. Наверное, и сами сотрудники ФСО, которые информацию получили полную, беспокоились так же, как полковник Раздольев и майор Ротмистров. Но какие меры принимала охрана – это было неизвестно.

– Локтев, запроси «Бахчу», что там творится, – потребовал Ротмистров.

Лейтенант Локтев передал вопрос и почти сразу начал передавать ответ:

– Сонное царство, товарищ майор… Все лениво ходят, все лениво смотрят, все ждать устали… И искать устали… Тишина при «готовности номер один»…

– Юганов, что у тебя?

– Без перемен, товарищ майор, – ответил старший лейтенант.

– Ну-ну… – вздохнул майор Ротмистров.

Ему казалось, что переменами в воздухе пахнет…

Перемен ждали, перемен опасались, потому что они могли нести с собой крупные неприятности не только в личном и в служебном плане, но и в международном. И перемены пришли примерно за час до визита президента.

– «Бахча», слышишь? – запросил связи лейтенант Локтев.

– Говори, – отозвался капитан Арбузов.

– Спутник хочет с тобой пообщаться через посредника в лице старшего лейтенанта Юганова… Готов выслушать?

– Всегда готов… Что он увидел?

– Шевеление в деревне. Двоих в доме сменили двое других. Первые ушли к лесопилке…

– Мы их видели… – подтвердил Арбузов.

– А почему сменили только двоих, а не четверых? – задал вопрос Вадим Александрович.

– Это же спрашивает майор Ротмистров. Вас спрашивает, поскольку вы ближе к месту события… Видели что-то?

– Только смену двух наблюдателей, – ответил Арбузов. – И вопрос возник, как я понимаю, у вас и у нас одинаковый. Но здесь еще есть кое-что, что не должно вызывать по первому поводу опасения. Рядом с нами наблюдатели расположились, и их никто не менял…

– Майор Ротмистров уточняет, что рядом с вами расположились снайперы, а не наблюдатели. Камера спутника определила их позицию. Должно быть, они контролируют противоположную от лесопилки опушку леса, а с противоположной стороны залегли снайперы, которые вашу сторону контролируют. Может быть, и вас тоже… Майор не знает, есть ли там прицелы с тепловизорами, но вам следует быть осторожнее. Возможно, они события на лесопилке будут контролировать. Но и вы лишний раз голову не поднимайте…

– А зачем тогда мы сюда прибыли?! – возмутился Призрак. – Мы прибыли как раз для того, чтобы видеть… Пригласи на связь полковника Раздольева.

Через несколько секунд лейтенант сообщил:

– Полковник Раздольев вооружен «подснежником». Что вы хотели спросить?

– Есть ли у полковника возможность связаться с ФСО?

– Полковник говорит, что есть, и телефонная, и шифрованная связь. И через Москву, и напрямую с руководителем операции в данный момент.

– Есть большая просьба, – сказал Вадим Александрович очень серьезно. – Необходимо задать конкретный вопрос: сколько наблюдателей выставила ФСО в заброшенной деревне?

– Полковник говорит, что это дело трех минут…

– Я жду…

– Старший лейтенант Юганов сообщает, что вторая пара в деревне, те, что в сарае сидели, прошла в дом к первой паре… Сейчас они все вместе…

– Мы поняли, – четыре наблюдателя…

– Майор Ротмистров интересуется у Призрака, что ему не нравится в деревне.

– Мне все там не нравится, – ответил Вадим Александрович. – Мне не нравится, что сменили только двоих, мне не нравится, что двое сидели не в доме, а в сарае, где им делать по большому счету было совсем нечего… Мне не нравится, что сейчас, когда президент вот-вот приедет, они вдруг оказались вместе… Чем они заняты, камера может сказать?

– Камера работает в инфракрасном режиме. Только так можно рассмотреть людей под крышей… Сейчас это светящиеся точки… Не больше… Увеличение только сделает точки более яркими… И ничего не покажет…

– Надо было смотреть в реальном времени, когда вторая пара переходила от сарая к дому, – сказал Арбузов.

– Старший лейтенант Юганов говорит, что он не успел бы переключиться с камеры на камеру и дать увеличение. Это процесс не секундный… Минутку, полковник Раздольев на связи… Так… Понял… Руководитель группы ФСО занят… Приближается кортеж президента, он обеспечивает встречу… Сообщил только, что в деревне два человека, больше разговаривать не стал…

– Пусть полковник пригласит бывшего десантника Мишку, – не попросил, а потребовал Вадим Александрович. – И быстро… Как можно быстрее…

– Подполковника Совенкова позвали. Он идет, – сообщил лейтенант Локтев. – Бежит… Так сколько человек в деревне – двое или четверо?

– Это ты нас спрашиваешь? – Призрак даже разозлился.

– Нет, я спрашиваю старшего лейтенанта Юганова. Он уверяет, что в доме четыре человека… По-прежнему четыре человека, тогда как быть должно только двое… Подполковник Совенков пришел…

– Пусть Мишка объяснит мне, что там за история была с анкерами… О чем Мишка спорил с рабочим на лесопилке вчера утром, когда мы туда заехали… Только быстро, коротко и ясно…

– Понял…

Локтев передал категоричный запрос таким же категоричным тоном, каким задал его Вадим Александрович. И почти сразу начал отвечать:

– Раньше там стояло два станка. Анкерные болты под новый станок, заменяющий два, забетонировали совсем недавно. Поставили точно по чертежу, потому что новый станок встал на место без проблем. Мешки цемента у ворот – как раз след от этих работ…

– Спроси… – перебил Призрак. – Рабочий не соглашался с тем, что они ставили анкера? Он говорил, что там был точно такой же станок, поскольку они воспользовались старыми анкерами? Так было?

– Подполковник Совенков говорит, что разговор был невнятным, но смысл, кажется, был именно таким.

– Понял. Срочно полковника Раздольева… Следует немедленно остановить кортеж президента… Немедленно! Лесопилка заминирована. Пусть звонит.

Локтев передал требование Вадима Александровича быстро и даже отвечать не стал, как Раздольев отнесся к такому утверждению. Но уже через несколько секунд сообщил:

– Номер не отвечает… Вернее, номер находится вне зоны досягаемости связи, хотя связь только что была.

– Генератор… – понял Вадим Александрович. – Впереди президентского кортежа всегда едет машина с генератором, который глушит все сигналы связи, чтобы было невозможно дистанционно привести в действие взрывное устройство. Обычная мера безопасности во всех странах. Сейчас у нас связь кончится… Надо предупредить ФСО.

– Если вы высунетесь, вас сразу подстрелят. Это майор Ротмистров так сказал. Не успеете слова сказать, вас уже перестреляют. Рядом с президентом охрана шутить не будет. Не зря весь лес усыпан снайперами.

– Понял. Мы действуем в «автономке», – сказал Призрак.

– Полковник Раздольев спрашивает, что вы намерены предпринять?

– В деревне, в сарае, сидели Айдамиров с Мингаевым. Они уничтожили наблюдателей, потому что в этом доме находится пульт управления взрывным устройством. Должно быть, там проложен кабель… Мы идем в деревню… Из дома просматриваются все подходы, но мы должны туда попасть…

– Полковник Раздольев связывается с Москв…

Наушник «подснежника» замолчал. Аппаратура группы Арбузова и Призрака попала под действие генератора. Но Вадим Александрович не зря прошел когда-то школу спецназа. Пусть не старший по званию, но старший по возрасту, может быть, по опыту, он взял на себя командование и знаком показал Арбузову, куда им всем следует идти. Точно такими же знаками показал, что снайперов ФСО, занявших позицию рядом, следует обойти по дуге.

Капитан Арбузов молча кивнул, принимая роль подчиненного безоговорочно, потому что ситуацию прочувствовал и понимал, что сейчас спорить и выяснять старшинство, которое вообще-то уже установил перед выходом к лесопилке майор Ротмистров, это время терять. И просто точно такими же знаками отдал приказы своим офицерам.

С пригорка спускались быстро и тихо. Арбузов ревниво наблюдал еще и за Вадимом Александровичем, опасаясь увидеть его оплошность, но боевая подготовка Варягова, несмотря на возраст и давнее уже расставание со спецназом ГРУ, оказалась соответствующей ситуации. Спецназовцы один другого не слышали и даже видели с трудом, потому что, во-первых, каждому следовало заботиться о скрытности своего передвижения, во-вторых, по возможности наблюдать за противником, которым на время стали сотрудники ФСО, и, в-третьих, каждый из них сам по себе старался стать как можно незаметнее и для этого использовал не только собственную камуфлированную одежду, но и каждый куст, каждый вывороченный корень, коих в этом месте оказалось немало, что помогало оставаться незамеченными долго.

Поскольку сам Призрак в заброшенной деревне ни разу не был, но знал приблизительное направление, уже на половине пути вперед вышел капитан Арбузов. Снайперов ФСО группа уже обошла стороной, и только на расстоянии от их позиции старший лейтенант Доставалов сказал, уже не шепотом:

– Может, нам следовало со снайперами поговорить? Может, у них есть связь?

– Генератор может и их связь глушить, – Варягов в сомнении покачал головой. – Он не справляется только с проводной связью, а здесь провода не тянули… Снайперы получили приказ на уничтожение всех посторонних, кроме этого приказа, ничего знать права не имеют и не пожелали бы с нами разговаривать. Не убивать же их… Тем более они не в состоянии остановить кортеж… Идем к месту… Дальше – я пас… Арбузов, веди…

Капитан и сам знал, что дальше вести должен он, поскольку в деревне уже был, знал, какие места просматриваются из крайнего дома, какие попадают в «мертвую зону», и на передовую позицию вышел без подсказки.

В пути ни разу не остановились, стремясь успеть до того, как президентский кортеж, не видимый им, прибудет к месту. Неприятность поджидала группу на последнем перед деревней пригорке. Спецназовцы были, казалось, хорошо прикрыты кустами для взглядов со стороны, но, оказалось, что есть взгляд, который и сквозь кусты хорошо видит, – снайперы ФСО были вооружены винтовками, имеющими прицел с тепловизором. Пуля только царапнула Арбузова по бронежилету и ударила в ствол соседнего дерева.

Капитан успел отдать команду:

– Снайперы… Вперед!..

И сам быстро перепрыгнул ствол поваленного дерева и очутился в ямке, где рассмотреть его возможно было бы только со спутника. Успели и другие, но одна пуля все же попала лейтенанту Самохвалову в плечо и сбила его с ног. Но попадание произошло в движении, и потому лейтенант тоже скатился в ту же ямку, что и остальные.

– Раненый… – первым просчитал ситуацию Призрак. И тут же оценил ранение. – Оставь, капитан, кого-то с ним… Перевязать надо… Сам не сможет…

– Замышляев… – скомандовал Арбузов и сделал знак другим, чтобы продолжать движение.

Здесь снайперы, расставленные вокруг лесопилки, уже не могли увидеть их. И можно было бы идти более открыто и, следовательно, более быстро. Но такой безопасный участок был предельно коротким – не более тридцати метров. А дальше уже следовало прятаться от взглядов из дома, в котором, как предположил Призрак, засели Абдалмуталип Айдамиров и Исрапил Мингаев.

Арбузов знаком показал Доставалову, с какой стороны тому идти в обход. Старший лейтенант кивнул, присел и вдруг пропал из поля зрения, словно растворился в высокой траве, которой заросли не только огороды, но и деревенские улицы. Сам капитан предпочел не оставлять Вадима Александровича одного и показал тому пример, обходя то, что когда-то называлось огородом, достаточно быстрым гусиным шагом.

Конечно, ситуация требовала от спецназовцев предельной быстроты передвижения. Но предельная быстрота одновременно не допускает возможности идти скрытно, поэтому приходилось идти максимально скрытно при максимально возможной быстроте. Несколько раз, где трава была не такой высокой, приходилось передвигаться ползком. Но некоторые люди в полный рост не умеют ходить с той скоростью, с какой спецназ ГРУ умеет ползать. И Арбузов еще раз убедился, что Варягов физическую кондицию не потерял. К тому же он не был обременен бронежилетом и «разгрузкой» с запасом наполненных патронами спаренных автоматных рожков и гранатами. Да и пистолет вместо автомата при таком передвижении более удобен.

К дому они вышли со стороны того самого сарая, где раньше прятались Айдамиров с Мингаевым. Арбузов начал заряжать гранатой «подствольник».

– Нельзя, – сказал Призрак. – А если в доме раненые?.. А если пульт взрывного устройства сдетонирует от гранаты?..

Арбузов молча кивнул, и гранату спрятал в карман-подсумок «разгрузки».

Несколькими секундами позже появился старший лейтенант Доставалов. Появился не где-то вдалеке, а сразу вынырнул из травы рядом с углом дома, где его невозможно было увидеть из окон.

– Саня на месте, – кивком показал Арбузов.

– Камень в окно с той стороны. Мы – в двери… – предложил Призрак.

Это был, наверное, самый подходящий вариант действий.

– Я – первым… – решил Арбузов и сразу объяснил причину своего рвения. – Бронежилет…

Против этого Призраку возразить было нечего, и капитан начал знаками объяснять Доставалову, что от того требовалось. Доставалов оказался сообразительным и сразу все понял. И в подтверждение показал командиру маленький камушек. Арбузов утвердительно кивнул и первым шагнул к крыльцу. Вадим Александрович с поднятым пистолетом шагнул за ним без задержки. И оба замерли перед крыльцом. Варягов, чтобы проверить, надавил на крыльцо рукой. Ступень была слабой и обязательно скрипнула бы. Значит, ждать предстояло не у двери, а в двух шагах от нее. Оба замерли в полной готовности. Тихо квакнула лягушка. Капитан ответил чуть более продолжительным звуком. И сразу после этого послышался легкий стук. Камушек, брошенный рукой старшего лейтенанта Доставалова, ударил в стекло достаточно громко, чтобы вызвать беспокойство тех, кто находился в доме, и недостаточно сильно, чтобы стекло разбить и вызвать тревогу.

Арбузов дождался момента, потребного для переваривания смысла звука и последующего подхода к окну. За окном, конечно, уже не было Доставалова, который должен был сразу отскочить за угол и приготовиться к тому, чтобы вставить автоматный ствол в другое окно, которое еще предстояло сначала выбить.

И только в нужный, на его взгляд, момент капитан рывком устремился по ступеням высокого крыльца. Призрак ринулся за ним. Дверь вылетела от удара плечом. Почти одновременно и звук разбитого стекла раздался. Это Доставалов отвлекал внимание на себя. И почти сразу раздался звук другого разбиваемого стекла – кто-то выпрыгнул в окно. Автоматная очередь ударила навстречу Арбузову, но он и сам уже стрелял, и стрелял в человека, не прикрытого бронежилетом. И все же одна пуля попала не в бронежилет, а в плечо, и Арбузов упал. Призрак сразу к окну с выбитой рамой бросился и увидел, как бежит, петляя, высокий человек, но бежит неуклюже, потому что прижимает что-то к своей груди. Мысль мелькнула сразу – человек прижимает к груди пульт взрывного устройства, который может как-то сработать, несмотря на включенный генератор. И пусть вдогонку за человеком уже бросился старший лейтенант Доставалов, Вадим Александрович все равно поднял пистолет и выстрелил только один раз. И знал, что перебил пулей беглецу позвоночник. От таких ранений, как правило, умирают сразу. Наверное, беглец и умер сразу. Инерция еще несла его вперед, но через три метра он упал, придавив телом то, что держал в руках, и наступившую после выстрелов деревенскую тишину разорвал истошный кошачий визг. Крупный кот выбрался из-под человека, посмотрел на подбегающего старшего лейтенанта Доставалова, и стрелой метнулся в кусты…

Призрак обернулся к Арбузову.

– Как, капитан?

– Хреново… Кость раздробил. Пуля там застряла… А?..

– Вот… – Арбузов показал на лежащий на старой табуретке пульт с красной стрелкой-переключателем. – Если не умеешь общаться с этой штукой, лучше не трогай. Сейчас Доставалов придет. Он умеет…

– Доводилось общаться… – Призрак взял пульт в руки и, выбрав из трех проводов разного цвета левый, выдернул его из клеммы…

– Что? – спросил Арбузов.

– Спать хочется, – ответил Призрак.

Ровно через неделю Вадим Александрович Варягов снова встретился с полковником Раздольевым. Только теперь уже в его кабинете и в присутствии сидящего там же майора Ротмистрова. Как человек вне воинских званий, Варягов, войдя и пожав офицерам руки, сразу вольно сел за стол напротив. И сказал просто:

– Я догадываюсь о причине вашего приглашения…

– Трудно не догадаться, Вадим Александрович, – заметил Раздольев. – Да, покушение на президента готовилось, как вы уже знаете, за границей, и чеченские террористы только использовались какими-то кругами. И мы имеем право предположить, что в следующий раз найдутся новые исполнители… А что это за круги, мы не знаем до сих пор, поскольку знающие люди – Айдамиров и Баштаров – убиты. Поэтому мы обращаемся к вам… Мы сами не можем по понятным причинам обратиться в разведывательное агентство или к какому-то частному международному разведчику… А вы…

– А я представляю как раз человека того круга…

– Именно так…

– Значит, новое «автономное плавание»… Поскольку я опять не буду представлять интересы своей страны. По крайней мере официально…

– Мы понимаем, что вы однажды уже попали в аналогичную историю…

– Ладно, не будем об этом. – Варягов положил на стол обе ладони. – Давайте к делу переходить.