Старший лейтенант Романов не стал спорить с человеком из толпы, представившимся фельдшером. Здесь, в этих местах, любой, кто себе или соседу занозу сам вытаскивает, фельдшер. Он сразу «включился» в ситуацию и даже не стал произносить аргументы в пользу собственного мнения, потому что надежных и весомых аргументов пока не нашлось. Только вопрос задал, да и то вроде бы мимоходом, из простого любопытства, демонстративно чуть не позевывая:

– Где его откопали?

– В двух километрах отсюда… За сопкой, под склоном…

Вот так… Аргумент сам нашелся, и достаточно веский, и подсказан он был именно противоположной стороной. Если раненого не унесли далеко, если он умер, как уверяют старший следователь и фельдшер, недавно, значит, его похоронили совсем не свои. Если его похоронили не свои, значит, это сделали бандиты. Следовательно, бандиты и сейчас находятся неподалеку от села?

Опасность рядом, и она реальна!

Но кто в это поверит!..

Кто видел бандитов из пришедших сюда, на место трагедии? Кто встретил их по дороге? Кто разговаривал с ними? И не сами ли бандиты сюда пришли, пользуясь невозможностью проверить у всех документы и сразу же проверить их по картотеке розыска? А если пришедшие, из тех, что не бандиты, кого и видели, то они не скажут об этом громко, выполняя здесь чужую недобрую волю… Хотя, конечно, всех приравнивать к бандитам нельзя. Есть и простые селяне, даже с дальних сел пришедшие, чтобы выразить сочувствие и возмущение.

Люди, простые люди, приходили и по дороге, и прямиком через лес, по самым скрытым тропам, значительно сокращающим путь и увеличивающим опасность. И никого не встретили, не заметили даже следа… Иначе давно бы уже говорили об этом, как говорят о том, что один из местных жителей, кривоногий злобный пожилой мужичок из соседнего села, видел «драконов» несколько дней назад. Вывод сам собой напрашивается: похоронить своего убитого «драконы» не могли, поскольку никто их здесь не видел, и мертвый подполковник не имеет никакого отношения к произошедшему здесь…

Да не стал бы подполковник Клишин закапывать в лесу подполковника Лаврова. Не бросают так своих людей спецназовцы, не хоронят на скорую руку, почти без могилы. А если бы их и вынудили обстоятельства похоронить Лаврова, то закопали бы так, что никто и с собакой не нашел бы тело. Значит, подполковника похоронили совсем другие люди, к которым он волею случая попал в руки. И похоронили так, чтобы могилу могли легко найти. Возможно даже, они сами убили его и принесли сюда.

Но, размышляя дальше… Размышляя дальше… Так и не вернулась одна из поисковых групп, отправленных Романовым обследовать ближайшие сопки. А что, если бандиты и правда где-то неподалеку, и группа попала в засаду? Не слышно было стрельбы? Ну и что. Это ни о чем не говорит… И оружие бандитов может быть с глушителями, и вообще они могли использовать внезапность и обойтись холодным оружием. Среди них тоже немало отличных бойцов, умеющих владеть ножом не хуже, чем автоматом. Надо срочно что-то решать и предпринимать какие-то действия. Нельзя быть статистом… Но хотелось бы сначала выяснить, что с ребятами? И что будет дальше? Возможно, лже-«драконы» прямо сейчас сидят в каком-нибудь месте с хорошим обзором и рассматривают происходящее во дворах села в оптический прицел снайперской винтовки…

И его, старшего лейтенанта Романова, тоже рассматривают…

Если честно, то даже обстрелянному человеку, не относящему себя к излишне робким, не очень приятно чувствовать себя под прицелом. Но старший лейтенант Романов – человек хладнокровный, умеет мыслить и просчитывать ситуацию, невзирая ни на что.

Да… Пусть так… Пусть есть снайпер или даже снайперы… Они не ушли, как того требовала логика и их очевидная вроде бы безопасность… Они готовятся продолжить то, что начали… Кто может стать их очередной мишенью? Какую цель они перед собой ставят? Как это можно выяснить или даже просто – что можно предположить?

Были уничтожены жители мирного села… И сделано все было так, чтобы подставить спецназ ГРУ как исполнителя черной миссии. Будут ли бандиты в новом случае стрелять по военнослужащим и следственной бригаде?

Однозначно – нет! Тогда пропадает логика в их предыдущем поведении. Более того, в этом случае боевики обозначат себя и покажут, кто они есть на самом деле, и, несомненно, настроят против себя других мирных селян…

Но в кого же тогда они, если они здесь, неподалеку, будут стрелять? Кого тогда снайперы «посадили на кол»?

Стрелять будут опять в мирных жителей, но теперь уже не просто так, не негласно и неожиданно, а дерзко, на глазах у международной комиссии. Более того, возможно, стрелять будут и в эту самую комиссию во главе с лордом Джаккобом, стрелять будут и в самого лорда Джаккоба, который и предположить, наверное, не может, что его разлюбезные друзья готовы устроить ему такую коварную ловушку… И в иностранных журналистов тоже, чтобы друзья этих журналистов и коллеги возмутились и подняли небывалый шум… Только в этом случае провокация будет иметь логическое, хотя и чудовищное продолжение. Может быть, и завершение… Заранее продуманное завершение, способное вызвать громадную политическую реакцию во всем мире. И только в этом случае опять можно свалить все происшедшее на тот же спецназ ГРУ. Более того, бандитам тоже, наверное, известно, что малая часть отряда «Боевой дракон» до сих пор находится в горах. Наверняка у них есть свои люди в республиканском управлении ФСБ, которые держат их в курсе дела и координируют действия. И сейчас обстрел наверняка будет вестись малыми силами, чтобы дополнительно таким образом показать пальцем на подполковника Клишина как на организатора нового расстрела. Ведь у Клишина с собой мало бойцов…

Хотелось побегать, подсуетиться, успеть и свою работу сделать, и всех предупредить… Хотелось и мирных жителей разогнать по чужим, уже пострадавшим от пуль и огня домам, укрыть за стенами, которые спасти еще в состоянии, хотелось лорду Джаккобу так дать по лысине, чтобы она зазвенела, как литавры, хотелось пнуть, чтобы он влетел стрелой в свой вертолет и больше никогда не изъявил желание посетить Россию и в очередной раз ее обгадить… Хотелось… Но поступить так – значит вызвать моментальную реакцию со стороны боевиков и спровоцировать их на немедленное начало обстрела.

С кем можно посоветоваться в такой ситуации? Со старшим следователем Набиевым, с опером ФСБ Ягадаевым? Бесполезно, даже учитывая то, что жить они тоже хотят… Но они и не поймут путаных объяснений, основанных только на логических выводах, и не поверят в интуицию боевого офицера внутривойскового спецназа. Да и времени на объяснение ситуацией не отпущено!

Романов с ленивым видом осмотрел окрестности, пододвинул ко рту закрепленную на борту «разгрузки» коротковолновую рацию и незаметно включил прибор.

– Всем… Если рядом есть посторонние, выключить связь… Остальным… Имею подозрение, что село снова находится под прицелом… Предполагаю, что стрелять будут только в мирных жителей и в международную комиссию… Кроме внешних постов, всем остальным сниматься… Окружаем, парни, иностранцев. Неторопливо, непринужденно… Не провоцировать противника на действия… Стараться прикрыть траекторию стрельбы с ближайших сопок… Просто – прикрываем собой… В нас стрелять не должны… Южный пост… Особое задание… Сколько вас там?

– Трое…

– Снимаетесь… По дороге с юга, будем надеяться, никто не пойдет… Выходите через огороды… Лесом в большую петлю, к центру села… Бегом… К кривой сопке… Там трое наших пропало… Осторожнее… Сопка может быть занята боевиками в форме военнослужащих… Вероятно, с нарукавными знаками спецназа ГРУ… Наверняка с такими знаками… Обстрел гранатами, с дистанции, без атаки. Дать им увязнуть и не отпускать… Не подпускать к себе и не позволить уйти… Патроны и гранаты не жалеть! Не жалеть…

– Рискуем, командир… Сильно рискуем… А если они по дороге двинут?

– Здесь мы присмотрим… Сумеем встретить… Контролируйте кривую сопку… Остальным… Южную сторону под особое внимание… Там – голо, как на голове у лорда Джаккоба…

Отдав последние распоряжения, старший лейтенант обернулся, чтобы проследить за тем, как выполняется приказ. Обернулся лениво, не показывая любопытному наблюдателю свою заинтересованность. И сразу заметил передвижение своих бойцов. Все правильно… Так и надо действовать. Со стороны никто не должен заметить целенаправленного передвижения бойцов.

Только лорд Джаккоб со своими людьми и журналисты тоже заметили происходящее. Им, наверное, кажется, что их окружают для контроля, чтобы провести по коридору и куда-то там не допустить…

В это время радист передал по внутренней связи:

– Товарищ старший лейтенант, срочно требуют из Москвы полковника Набиева, вас и представителя ПАСЕ лорда Джаккоба…

– Кто требует?

– Говорят, что из Интерпола…

– Понял, сейчас приведу…

Лорд Джаккоб с членами своей комиссии и журналисты, вперемешку со спецназовцами, уже подошли толпой ко двору, где лежало тело подполковника Лаврова. Романов быстро перешел туда же.

– Товарищ полковник, – не доложил, а сказал, взяв старшего следователя за локоть, Романов, – вас, меня и лорда Джаккоба срочно требуют выйти на связь с Москвой.

– Кто?

– Из Интерпола… Должно быть, есть какие-то важные сведения…

– Иду… Ты иностранные языки знаешь?

– Те, что в училище изучали, уже забыл… С лордом переводчица… Вон та, рыжая…

– Я тоже не полиглот, хотя устную английскую речь частично понимаю…

Старший следователь раздвинул собравшихся селян, прошел мимо распростертого на земле тела, чуть не задев каблуком откинутую руку подполковника Лаврова, и наклонился к низкорослому лорду, что-то говоря. Романов тем временем молча глазами дал понять своим людям, кому что делать. Те незаметными кивками подтвердили, что поняли его. И когда лорд вместе со старшим следователем и с переводчицей двинулся в сторону вертолета, у которого расположился узел связи, рядом с осточертевшим всем европарламентарием, прикрывая его, оказались три человека. Но за лордом увязался высокий чернобородый чеченец, с которым Джаккоб только что разговаривал. Он на ходу продолжал ему что-то объяснять.

Романов, оглянувшись, двинулся туда же…

– Вот такая история, уважаемый товарищ подозреваемый, – даже невозмутимый полковник Согрин улыбнулся при виде вытянутого и изумленного лица подполковника Клишина, которому он только что объяснил ситуацию вокруг «Боевого дракона». Не напуганного перспективой отправиться за решетку, не возмущенного несправедливым обвинением, а именно – изумленного.

– Я вообще не понимаю, какие есть основания, чтобы подозревать нас?

– Обалдели ребятки… – прокомментировал ситуацию старший лейтенант Богуш. – Обижусь ответно и открою охоту на прокуроров…

– Они не понимают главного, – высказал свое мнение подполковник Сохно. – Лучшие специалисты по боевым действиям – это вовсе не убийцы, а именно специалисты, хотя убивать и нам тоже иногда случается…

– Я думаю, кто-то и пытается таким именно образом отстранить лучших специалистов от боевых действий, – высказал мнение полковник Согрин и тут же добавил, обращаясь к Сохно: – «Бандит», болтать потом будешь… Выполняй задание…

– А я что делаю, командир?..

Разговор происходил на ходу между командирами двух групп, оказавшихся рядом, но через «подснежники» он был слышен всем спецназовцам, рассыпавшимся веером по склону горы. Группы продвигались в обход голой каменистой вершины, на которую отступившие боевики, естественно, не пошли, чтобы сразу же не стать мишенью. Преследование затянулось и длилось уже больше часа с короткими, изредка возникающими перестрелками.

– «Друг»… Я – «Анчар», – перебил разговор капитан Анчаров. – Нашел труп… Наша форма… Наши знаки… И никаких документов. Фотографирую…

– Первое действительное подтверждение, что нам подвернулось… – сказал подполковник Клишин. – До этого они тела выносили. Чтобы нам на глаза не попали… Но теперь уже потеряли, наверное, половину личного состава, и выносить тела просто некому…

– Мы уже видели их… Тех троих, которых сняли… Их вынести не успели… И знаки видели… «Драконов»…

– Четверых… – откуда-то спереди поправил Кордебалет. Он начал выдвижение раньше «драконов» и потому оторвался от них, буквально «на пятки наступая» преследуемым, о чем сообщил Согрину чуть раньше. – Тоже все без документов, как и положено при выходе на подобную операцию… К сожалению, мы работаем без фотокамеры… Иначе было бы дополнительное доказательство.

– Нашего веского слова хватит любому следаку… В довесок могу и кулак приложить… – усмехнулся в эфир Сохно. Может быть, и кулак показал, да никто не видел, ибо «подснежники» не оборудованы телекамерами.

– Это все хорошо, но мне не нравится это бестолковое преследование… – сказал Кордебалет. – «Рапсодия», «Друг», остальные, что думаете? Может быть, нас просто куда-то уводят?

– Что тебе не нравится? – спросил полковник.

– Все не нравится… Мы воздух ловим… Впереди если кто и остался, то они по лесу рассыпались, и искать их бесполезно… И само направление не нравится… Нутром чую, что не туда идем, куда следовало бы…

– Думаешь, они раньше разделились? – обеспокоенно уточнил Клишин. – Оставили нам «дохлый хвост», а Лаврова унесли в другую сторону?

– Примерно так… И мы за хвостом погнались…

– Искать… Искать… – рявкнул Клишин, не слишком обрадованный перспективой быть так ловко обманутым. Он сам много раз обманывал противника аналогичным образом и знает, как в подобной ситуации трудно правильно сориентироваться. Разве что случай может помочь. – Искать следы Лаврова…

Согрин, оказавшийся рядом, тронул подполковника за рукав и похлопал ладонью по полураскрытому планшету с картой, призывая остановиться.

– Что-то предлагаешь, Игорь Алексеевич?

– Я думаю, что бессистемный поиск перспективы не имеет…

– А какая в нашей ситуации может быть система?

– Посмотри сюда… – Согрин показал планшет с картой, развернутой на нужной странице. – Вот наше месторасположение сейчас…

– Вижу… Вот эта лысая вершина… – подполковник ткнул в карту указательным пальцем.

– До этого мы шли параллельными курсами. Только вы – в преследовании, а мы – к селу, где был произведен расстрел. Однако, в общем, и вы, и мы двигались в одном направлении. Но боевики ловко провели нас мимо и задали другое направление. Попробуй отследить весь наш путь за последний час…

Клишин, как всякий офицер спецназа, хорошо умеет читать карты. Хватило секундного взгляда на ориентиры, чтобы привязать карту к местности. И сразу прочертить пальцем траекторию общего движения преследующих и преследуемых.

– Правильный полукруг… – подсказал Согрин. – Слишком правильный… Мимо нужного нам села и дальше… Плавный изгиб, чтобы не сразу бросилось в глаза направление движения. Похоже это на бегство от преследования?

– Это больше похоже на заманивание в ловушку.

Полковник отрицательно помотал головой.

– Нет… Это не ловушка… Ты сам говорил, что их значительно больше, чем вас. Они могли бы вас атаковать раньше. Еще до того, как понесли такие потери… Но им этого не надо. Они сейчас что-то другое проводят, а мы им мешаем. И потому нас просто уводят в сторону…

– А Лавров?

Согрин вздохнул так громко, что вздох этот донесся до всех «драконов».

– Я думаю, что его понесли к селу… Добили и понесли… Живой он им не нужен…

– Заложник… Заложников сразу не убивают.

– Им не нужен заложник. Им нужен труп настоящего «дракона», который могут опознать многие, кто с «драконами» имел дело. И тело подбросят в село, чтобы выдать его за убитого там…

– Время… Разрыв времени… Тело не успеет окоченеть…

– Его выдадут за умершего от ранений. И это косвенно подтвердит, что «драконы» в селе были, что именно они там и устроили расстрел. И никто не сможет доказать обратное, потому что единственного пленника и свидетеля вы потеряли…

– Идем к селу? – советуясь, спросил Клишин.

– Идем… Я на всякий случай уже отправил вперед «Бандита». Посмотреть окрестности… «Бандит», как слышишь? «Бандит»…

Сохно не ответил.

– Вышел из зоны связи. Мы быстро его нагоним… Он идет осторожно…

– Я не очень понимаю почему Сохно ведет поиск в одиночку? – поинтересовался Клишин.

Он не привык отправлять своих «драконов» в поиск по одному. Слишком рискованно. И методы работы полковника Согрина подполковника Клишина слегка смутили. Хотя, имея в подчинении, как у Соргина, только пару человек, по-иному не поступишь.

Полковник сомнений коллеги не понял.

– Я же не кого-то отправил… Это же Сохно… Неужели не понимаешь?.. Все увидит, поймет, на глаза никому не попадется, вернется и доложит… К тому же это его собственная мысль…

– А если мы ушли бы далеко?

– Какая разница! Даже при суточной форе… Всегда найдет и догонит, а если захочет, то и перегонит… Я же говорю – это Сохно…

Против таких доводов Клишин ничего возразить не смог. Репутация подполковника Сохно, хотя, по мнению многих, слишком уж легендарная, чтобы походить на правду, все же не позволяет сомневаться в словах Согрина. Но все равно так рисковать своими людьми, как рискует полковник, нельзя, – решил Клишин. Тем не менее он понял, что со своим уставом в чужой монастырь соваться не стоит.

– Ладно… Принимаю… «Драконы», все слышали? Разворот на сто восемьдесят градусов. Курс понятен?.. Вперед!

– То есть назад, товарищ подполковник… – поправил старший лейтенант Богуш.

– Вперед, к цели… – нашел Согрин взаимоприемлемый вариант команды. – К злополучному селу подходим не по дороге, высматриваем, что там делается… Кордебалет прикрывает отход…

Обычно «волкодавы» отличаются отменной и жесткой хваткой и если уж взяли след, то идут по нему упорно и неуклонно до тех пор, пока не настигнут добычу. Так, по всей видимости, подумали и боевики, отлично, похоже, знающие методы работы спецназа ГРУ. Они имели прекрасную возможность тоже развернуться и атаковать спецназовцев с тыла. Но боевики слишком, кажется, поторопились оторваться от преследователей, чтобы заметить их отсутствие, и потеряли спецназовцев из поля зрения. Опыт боевых действий учит, что самое страшное это потерять противника из зоны видимости – тогда не знаешь, что он тебе готовит. Тем более такого опасного противника, как спецназ ГРУ. И в этой ситуации боевики выбрали самое для себя безопасное – увеличили скорость отрыва, дав возможность двум ОМОГ спецназа действовать по своему усмотрению.

– Я «Прыгун»… – доложил Кордебалет. – У меня все спокойно. «Волков» не вижу…

– Я «Рапсодия»… «Прыгун», догоняй…

– Понял. Выполняю…

Тем временем Согрин и Клишин так и шли рядом, сверяя путь каждый со своей картой. Через десять минут темпового передвижения в эфире «прорезался» подполковник Сохно:

– Я «Бандит»… Кто меня слышит?

– «Бандит», я «Рапсодия», доложи обстановку…

– Я знакомцев встретил… Сидим, болтаем…

– Кто там еще? Новый отряд «драконов»?

– Хватит двух отрядов… – проворчал в микрофон Клишин.

– Спецназ МВД… «Краповые» хотели меня положить, но я их сам чуть не положил… Потом одного узнал. Встречались раньше… Передаю «подснежник». Он сам доложит…

Через три секунды в эфире раздался незнакомый низкий и слегка вибрирующий голос:

– Здравия желаю, товарищ полковник. Лейтенант Луспекаев, спецназ МВД… Мы выполняем задачу, просим помощи…

– Слушаю.

– Вести визуальное наблюдение слишком рискованно… – возразил Басаргин на предложение Доктора отследить встречу «маленького капитана» с Сохатым и с людьми, которые с Дым Дымычем на эту встречу прибудут. – Я вполне допускаю мысль, что сама эта встреча будет простой проверкой Сохатого. И несколько пар глаз будут контролировать возможный «хвост» за Пулатом. Мы не только операцию завалим, мы еще и подставим двух собственных сотрудников…

– А мы аккуратненько, незаметненько, чтобы не подставить… – не согласился Доктор Смерть. – И при этом определим круг тех, кто ведет наблюдение… Больше фотографий в деле – меньше работы в будущем… Это закон…

– Аккуратнее всего получится, если контроль будешь осуществлять ты… – усмехнулся Ангел – Алексей Викторович Ангелов, отставной капитан спецназа ГРУ, близкий друг «маленького капитана», еще один сотрудник антитеррористического бюро, только что прибывший на работу и едва вошедший в курс дела. – Тебе с твоих двух с лишком метров видно далеко, за пару кварталов. А уж твою бороду и прическу никто не заметит, это очень обыденно…

Доктор Смерть почесал бороду и потрогал густые, рассыпавшиеся по плечам волосы, стричь которые он любит не чаще раза в пару лет. Виктор Юрьевич охотно признает, что внешность у него колоритная и запоминающаяся, но всегда с трудом соглашается с тем же утверждением, когда Доктора из-за нее отстраняют от оперативной работы.

– Контроль по sim-карте, большего и не надо… – предложил Пулат. – Для страховки можно поставить машину в паре кварталов. Лучше, если будет «БМВ» Тобако. И сам Андрей Вадимович, естественно, за рулем. От него никто не уедет, и его никто не догонит…

Умение Тобако ездить по Москве даже в самые трудные для движения часы, и вообще его умение справляться с автомобилем, сделанным по спецзаказу Интерпола в Мюнхене, уже стало в бюро притчей во языцех.

– Нам необходимо все-таки знать, что за работу предлагают Сохатому и тебе. Если мы правы, ты должен дать знак… – уточнил задачу Басаргин.

– Знак дать необходимо, – согласился и Доктор. – Но визуальный знак всегда привлекает меньше внимания, потому что нет ничего естественнее, чем почесать себе нос кулаком… Или почесать тем же кулаком нос кому-то…

Для убедительности Доктор показал свой основательный, как булыжник, кулак.

– Знак в этом случае естественным может выглядеть только один – телефонный звонок женщине, – сказал Пулат. – Как всякий уважающий себя мужчина, я обязан уважать женщин, с которыми поддерживаю некие личные отношения. И потому обязан предупредить ее о своем отъезде. Уважаемая женщина – это не жена, с которой впоследствии всегда можно договориться и помириться. Если женщина мужчине нужна, ее жалко терять… Кому я должен позвонить? Забыл, напомните…

– Александре… – кандидатура собственной жены вполне устроила Басаргина, лишенного чувства ревности, тем более, Александра достаточно часто помогает интерполовцам и не удивится странным звонкам. – Запоминай номер «мобильника». Я ее сейчас предупрежу…

– Стоп… – Ангел поднял кверху ладонь, призывая к вниманию. – Надо сделать не один, а обязательно несколько предварительных звонков, чтобы номер многократно повторялся в памяти трубки. Эти звонки необходимо разбавить другими, чтобы записи в памяти не выглядели нарочитыми. Вдруг они настолько наглы и бесцеремонны, что возьмут да проверят…

– И еще необходимы входящие звонки с этого же номера… – добавил Доктор, смирившийся с ролью статиста в этом деле. Но ему, как статисту, все же достается любимая работа за компьютером – отслеживать через спутник передвижения Пулата и Сохатого.

– Сейчас я сразу и позвоню… Потом ты мне… Потом два раза снова я… Потом позвони Тобако, узнай, где он так надолго застрял. Давно пора бы привезти к нам того парня… Потом снова позвони мне… Это будет уже похоже на нечаянность… – Басаргин вышел из офиса.

Путь до квартиры у него недальний – трехметровый коридор. Жена только еще собирается на работу – уходит Александра традиционно поздно, потому что художники посещают свою мастерскую тогда, когда душа требует того, а это происходит вне всякого расписания. Кроме того, Александра не любит рано уходить из дома, когда вагоны метро особенно переполнены народом.

Звонки чередуются, формируется список в памяти трубки мобильного телефона. Между подставными звонками следует звонок на «мобильник» Тобако. Тот застрял в аэропорту, дожидается прилета Славы Порошина. К Тобако присоединились два сотрудника «Альфы», желающие допросить Порошина сразу по прилету, следовательно, доставить «гостя» в офис Тобако сможет только с опозданием. Снова звонок Басаргину, потом звонок Ангелу, заваривающему на кухне кофе. Кухня в офисе стандартная, поскольку офис располагается в жилой квартире, и Ангел хорошо слышит Пулата даже не через трубку, а через короткий коридорчик с распахнутыми дверями.

Наконец Басаргин возвращается. Список входящих и исходящих телефонных звонков сформировался как раз тот, который должен отвечать желанию Пулата позвонить и предупредить любимую женщину о непродолжительной разлуке.

– Кажется, выглядит вполне убедительно, – соглашается и Ангел, который чаще других работал с «маленьким капитаном» в паре, и явно сожалеет, что в этот раз Пулат будет работать без него. Впрочем, Пулат и в паре с Дым Дымычем тоже работал, и потому Сохатый выбрал именно его. Небольшой рост Виталия и отнюдь не богатырская комплекция, как правило, не подсказывают противнику, что перед ним многократно проверенный боец суперкласса.

– Трудно заподозрить Пулата в неверности… – Доктор тоже дал свою оценку качеству работы.

– Теперь можешь смело созваниваться с Дым Дымычем, – Басаргин решил, что подготовка завершена.

– Еще один момент… – предложил Доктор Смерть. – Все знают, как трепетно относится Виталий к своей машине…

Пулат тут же выглянул в окно, чтобы с высоты третьего этажа оценить свой маленький «Хендэ Гетз» цвета «зеленая тундра», и не смог сдержать самодовольной улыбки.

– И что? – спросил Басаргин.

– Он ни за что не захочет бросить ее на улице без присмотра… Обязательное условие поставит – машину в родной гараж отогнать. Причем – только сам, поскольку даже лучшим друзьям не позволяет сесть за руль. И, если будет возможность, может в гараже оставить весточку…

– Годится… – согласился Басаргин. – Если получится… Но это – вариант. Действуй, Виталий…

Пулат набрал с «мобильника» знакомый номер. Звук в трубке включил на полную громкость. Это слегка мешает при разговоре, создавая в трубке эффект гуляющего звука, зато разговор бывает слышен всем. Иногда даже лучше, чем самому обладателю трубки.

– Слушаю, Виталий… – Сохатый определил номер.

– Приветствую, Дым Дымыч! В мире ходят упорные слухи, что ты меня разыскивал?

– До меня такие слухи тоже доходили… А если серьезно, то есть деловое предложение. Ты как сейчас, свободен?

– Относительно… Единственное, чем занят, так это устройством возможной семейной жизни и поиском подходящего заработка, чтобы эту жизнь устроить… Хлопотное, доложу тебе, занятие…

– Которое из них?

– Естественно, оба… Так что за предложение?

– Не телефонный базар. Но заработок неплохой. Встретиться можем?

– Сейчас? – в голосе «маленького капитана» прозвучало сомнение.

– Сейчас.

– Если только сразу. А то я потом обязан появиться в одной квартире, где намерен надолго обосноваться…

– Ты на машине?

– Конечно.

– Подъезжай на Ленинградский проспект. В самое начало… Мою машину увидишь, припаркуйся сзади. Я жду. Будешь?

– Выезжаю. Если пробки небольшие, буду минут через тридцать. – «Маленький капитан» спрятал трубку и посмотрел на всех победным взглядом.

– Судя по тону разговора, Дым Дымыч все еще под контролем. Он сейчас еще там, в своем любимом магазине… – на мониторе перед Доктором Смерть опять открылась спутниковая карта Москвы, и красная точка показала местонахождение Сохатого. Вернее, местонахождение его трубки, поскольку спутниковый контроль в момент, когда разговор не ведется, регистрирует только sim-карту и не показывает, у кого в руках находится сама трубка.

– Мне всегда очень нравится, когда я оказываюсь под контролем, – сказал Пулат. – Настолько нравится, что я отправляюсь на встречу немедленно, если со стороны общества не будет возражений.

– Возражений не будет… – сказал Басаргин.

Зазвенел телефон городской связи.

– Не знаю, как насчет возражений… Но, возможно, будут дополнения… – сказал Доктор Смерть, всматриваясь в определитель номера. – Если не ошибаюсь, это генерал Астахов. И звонит он со спутникового телефона…

И включил на аппарате спикерфон…

Звонок генерала Астахова не внес существенных коррективов в задание Пулата, тем не менее добавил в его память новую фамилию, которой поинтересоваться при случае не грех. Что же касается самой Джамили Хмелевской, то Басаргин сообщил Владимиру Васильевичу, что выяснением ее личности в настоящее время занимаются сотрудники Интерпола в Лионе. А как только откроются банки в Лондоне, образец подписи журналистки, вероятно, можно будет добыть, поскольку совсем недавно английский парламент одобрил закон об антитеррористическом мониторинге. Закон предусматривает осуществление контроля, в том числе и за банковскими вкладами, которые, возможно, используются для финансирования террористической деятельности.

– Товарищ генерал, – поинтересовался Доктор Смерть, памятуя о нежелании сотрудников ФСБ, в том числе и генералов «Альфы», делиться информацией, если об этом их не попросят особо, – есть какие-либо новости о лейтенанте-шифровальщике из «Боевого дракона»?

– Новости есть, хотя это и не телефонный разговор. Мы поддерживаем постоянный обмен информацией с полковником Мочиловым. Вам будет проще выяснить ситуацию у него…

– Спасибо, мы выясним… Еще вопрос, товарищ генерал, – вмешался в разговор Басаргин. – Я попросил дежурного вашего управления соединить меня с лордом Джаккобом или с охраной на месте происшествия. Прошел уже час, а толку нет…

– Я позвоню, распоряжусь… А что вы хотели им сказать?

– У меня есть основания предполагать, что готовится физическое уничтожение делегации ПАСЕ и приехавших с делегацией журналистов. Пока это только предположения, но лучше перестраховаться…

– Серьезное заявление. Надо было сразу ко мне обращаться. Я распоряжусь… Но, насколько мне известно, лорд Джаккоб пока еще на подлете к месту событий…

– Полковник Мочилов сказал, что делегация уже на месте.

– Я выясню. В любом случае связь вам обеспечат при первой же возможности…

После отъезда «маленького капитана» прошел уже час, и все напряженно ждали сообщения от него. Даже жена Басаргина Александра ни на минуту не покидала офис, хотя для хозяйки всегда найдутся дела в квартире. Трубка ее сотового телефона лежала посреди стола и приковывала к себе всеобщее внимание. Все сидели. Только сам Басаргин привычно разгуливал по кабинету от двери к окну, время от времени рассеянно отодвигая штору и бросая взгляд за стекло. Все знали, что в моменты таких прогулок руководителю бюро и его аналитику лучше думается.

Все напряглись, но это зазвонил аппарат городской связи. Следовательно, не Пулат…

– Дежурный по ФСБ… – сообщил Доктор Смерть, глянув на монитор определителя номера.

Вопреки обыкновению, Александр Игоревич не включил спикерфон, а взял в руки трубку.

– Да… Я жду… Соединяйте… Лучше сначала руководителя следственной бригады или начальника охраны. И только потом уже лорда Джаккоба… Кто руководитель? Старший следователь Набиев? Как его зовут? – Басаргин сделал знак Ангелу, чтобы тот записал. – Ильдар Юсуфович… Хорошо… Не кладу… Я жду… А начальник охраны? Старший лейтенант Романов? Так, понял… Жду, жду…

И тут же, по закону подлости, подал затейливый «голос» сотовый телефон Александры.

– Это не Пулат, это мне… – Александра посмотрела на определитель номера. – Да… Скоро буду… Пока занята… Позвони чуть позже… Сейчас не могу разговаривать… Позже…

И положила трубку на прежнее место в центре стола.

– Добрый день, Ильдар Юсуфович… – сказал Басаргин, когда ему ответили.

И снова зазвонил «мобильник» Александры. Она посмотрела на определитель.

– Пулат…

Басаргин сделал знак рукой, чтобы жена с трубкой вышла в коридор, где будет не слышен его разговор. Ангел пододвинул командиру листок с именами, которые он записал, и вышел вслед за Александрой. Доктор Смерть остался слушать разговор Басаргина с Чечней…