Глава 9

– Работаем? – спросил старший лейтенант Иващенко так, словно кому-то пригрозил.

Впрочем, такая манера разговора никого не удивила. У старшего лейтенанта были свои странности в поведении. Все волкодавы уже успели к этому привыкнуть. Кроме, разумеется, только что прибывшего лейтенанта Величко. Но и он вида не подал, что удивлен.

– Начали, – согласился старший лейтенант Лесничий. – Уже пора!

Все покинули микроавтобус.

Лесничий расстегнул рюкзак, вытащил большой контейнерный бинокль и осведомился:

– Тепловизором, Емельян Герасимович, пользоваться умеешь?

– Доводилось. Пользовался.

– Забирайся на крышу машины – лестница сзади. Осматривай окрестности, в основном со стороны противника. Это пока твой пост. Потом Иван Иванович тебя сменит, я тебе другое задание дам. А до того он нам поможет беспилотник собрать и запустить. У него опыт есть.

– Доводилось с такой хреновиной работать. Хорошая штука, очень даже нужная, – проговорил казак.

Как только Величко забрался на крышу микроавтобуса, Лесничий распахнул задние дверцы. Иван Иванович безошибочно вытащил одну за другой пару нужных коробок. Он знал, что надо брать, даже не спрашивая.

Сборка могла бы производиться даже вслепую. Именно так тренировались Иващенко и Лесничий под руководством специалистов из Русского воздухоплавательного общества. Однако сейчас такой необходимости не возникло.

Волкодавы зажгли свои фонарики, чтобы подсветить длиннобородому казаку. Иван Иванович до всего доходил на месте, сам. Главными специалистами были его собственные руки, которые смогли восстановить даже музейный мотоцикл «БМВ». С техникой, которая ремонта не требовала, эти руки справились тем более. Наверное, обстоятельства, когда вся надежда только на себя, часто бывают лучшими учителями.

Пока Лесничий с Иващенко вспоминали, с чего следует начинать, длиннобородый казак уже почти все собрал, и даже его борода не запуталась ни в одной резьбе. Осталось только вставить в крепежные гнезда навесное разведывательное оборудование из второй коробки. Офицеры этим и занялись.

Но эта работа не была долгой и сложной, поскольку каждой детали соответствовал собственный разъем крепления и подключения. Это исключало любые ошибки.

Снаряжение беспилотника завершалось подготовкой не самого мощного вооружения. В три стаканообразных патрубка, расположенных в нижней части корпуса, следовало вставить гранаты «Ф-1» с сорванными кольцами. Причем так, чтобы отжимной рычаг каждой входил в трубу.

По команде с пульта, подаваемой в случае необходимости, у патрубков открывались днища. Мягкие пластиковые поршни сверху проталкивали гранату в свободное падение.

Впрочем, людям, умеющим общаться с гранатами на «ты», эта операция труда не составила и много времени у них не отняла. Главное было в том, чтобы потом, когда беспилотник окажется над твоей головой, случайно не нажать опасную красную кнопку, поскольку в темноте она не выглядит таковой.

Вскоре Иващенко уже взял пульт в руки и защелкал переключателями, проверяя работу электрической системы беспилотника. Она слегка загудела. Только после этого Виктор Юрьевич запустил двигатели, работающие почти бесшумно, с легким стрекотанием, которое можно было принять за игру ветра в листе или в высокой мокрой траве.

Пульт в крупных ладонях Иващенко выглядел как брелок автомобильной сигнализации в руках обычного человека. Можно было только удивляться тому, как старший лейтенант умудряется одним пальцем не нажать сразу на все возможные кнопки.

Аппарат быстро поднялся и скрылся из вида в непроглядной ночной высоте.

Лесничий вытащил ноутбук из коробки одновременно с тем, как Иващенко взялся за пульт. Для удобства работы Сергей Ильич ушел в микроавтобус, где можно было сидеть в кресле, держа ноутбук на коленях. Радиосигнал проходил через корпус микроавтобуса без помех.

Иван Иванович Иванов сменил на крыше микроавтобуса лейтенанта Величко. Тот устроился рядом с Лесничим и заглядывал через плечо командира в монитор ноутбука.

– Тоже тепловизор? – спросил новоиспеченный волкодав.

– Сейчас – да. Одновременно в режиме записи на винчестер ноутбука работает инфракрасная камера. Если мы что-то не сможем разобрать в одном режиме, поможет второй. Еще и простая камера включена, но от нее, думаю, толку при такой облачности и освещенности будет мало. Потом просто сотрем запись, чтобы винчестер не засорять. Сейчас пока нашу машину наблюдаю. Видел, как ты ловко по лестнице спускался Лицом вперед.

– Так ночью виднее.

– Все. Машина отправилась в маршрут. У Иващенко карта, видимо, в голове. Направление держит без подсказок. Точно ведет.

Не отрывая взгляда от монитора, Лесничий протянул руку и вытащил из своего рюкзака, лежащего на сиденье, темные очки, слегка похожие на обычные солнцезащитные, но с излишне толстыми оправой и самими стеклами.

Он передал их лейтенанту Величко и сказал:

– Кнопка сверху справа – включение. Аналогичная слева – выключение. Справа снизу – запись на карту памяти формата microSDHC. Она уже вставлена. Будешь видеть то же самое, что и я на мониторе. Записывай, когда что-то покажется интересным. Виктор Юрьевич! – позвал командир Иващенко, не выпускающего из рук пульт управления. – Подойди. Подлетаем, кажется, куда следовало. Ориентируйся по картинке.

– Эта штука что, только дублирует компьютер? – спросил Величко про прибор, врученный ему.

– Да. Не всегда же есть возможность включить ноутбук. В условиях боя с ним сидеть неудобно. Да и дурная пуля может в монитор попасть. Все-таки светится сильно, в ночи на открытом месте внимание к себе привлекает. А в американской ЧВК, я слышал, все оружие с оптическими прицелами. Кроме того, два человека уже смотрят на одно и то же разными глазами. Три – тем более. Ты можешь увидеть то, что не заметим мы. Потом поделимся впечатлениями. Сейчас начинается самая серьезная работа. От нее зависит наш дальнейший успех или провал. Поэтому сильно не отвлекаемся!

Иващенко сразу продемонстрировал свой опыт, стал вести поиск по тому же принципу, по которому работает хорошо обученная охотничья собака, потерявшая след. Он заставил беспилотник на несколько секунд зависнуть над территорией базы, чтобы создать общее впечатление. Потом летательный аппарат начал описывать постоянно расширяющиеся спиральные круги.

Иващенко осматривал не только всю территорию базы американской ЧВК, но и подступы к ней. Это дело было небесполезным. Палец старшего лейтенанта несколько раз упирался в монитор, что-то показывал командиру, и тот согласно кивал. Все проходило в молчании, но только до определенного момента.

– Так! – сказал Лесничий, привлекая внимание Иващенко.

– Вижу. Трое. В нашу сторону… – констатировал Величко вместо старшего лейтенанта, думая, что обращаются к нему, и даже не снимая очков. – Разрешите, я сбегаю, поговорю с ребятами по душам? Глядишь, одумаются и смотаются к себе за океан.

– Только в цинковых гробах. Виктор Юрьевич, полет – на снижение. Повиси на месте.

Беспилотник и без того завис в воздухе. Но вторую часть команды Иващенко выполнил, значительно снизил высоту.

Тепловизионная камера сразу превратила три точки в светящиеся фигуры. Они весьма прытко, можно сказать, профессионально ползли в сторону вершины холма, за которым укрылись спецназовцы.

Эти персонажи двигались со стороны базы заморской ЧВК и точно держат курс. Видимо, американцы имели с собой приборы, позволяющие им определить место расположения микроавтобуса. Это обычное явление не только для ЧВК, но даже для отдельных частей армии США.

По большому счету можно было решить проблему просто – сбросить с беспилотника гранаты. Но здесь требовался точный математический расчет, вести который оказалось уже некогда, или же богатый опыт подобных действий. Необходимо было бы определить расстояние до земли, то есть высоту зависания беспилотника, просчитать скорость гранаты в падении и время, потребное ей на то, чтобы лишь слегка не долететь до земли и накрыть ползунов осколками сверху. Падение должно было уложиться в стандартные три целых две десятых секунды. Это время сгорания пороха в трубке замедлителя.

Кроме того, следовало учесть, что осколки «Ф-1» полетят в разные стороны, в том числе и вверх. Значит, самому беспилотнику после сбрасывания груза требовалось быстро подняться или улететь в сторону.

Американцы были уже рядом с вершиной холма. Если у них на автоматах или карабинах стоят тепловизорные прицелы, то они скоро смогут открыть огонь на поражение.

– Емельян Герасимович, что ты хотел предложить? – спросил командир.

– Рандеву провести. Сбегать навстречу.

– Это не укры, а противники, равные нам по подготовленности, – сказал Иващенко. – Если идти, то трое на трое. А еще лучше четверо на трое. Можно языка захватить.

– А он нам нужен? Информации нам Суматоха добыл с избытком. И еще найдет. Простые бойцы ЧВК много знать не могут и умеют молчать.

– Я бы и один справился, – стоял на своем Величко. – Подумаешь, пришлый спецназ! Надо их на место ставить. Руки чешутся.

– Добежать не успеешь, – оценил ситуацию командир. – Они позицию займут и тебя на подходе пристрелят.

– Что делаем? – не стал спорить лейтенант.

– За задним сиденьем возьми винтовку с тепловизором.

– Калибр двенадцать и семь? Не люблю такие дуры. Отдача сильная, сразу после выстрела цель теряешь. Газы по харе, как кулаком, хлещут.

– Нет, калибр восемь и шесть. Наша, отечественная, «ОРСИС T-5000». Специалисты говорят, винтовка хорошая. Дальность боя – тысяча шестьсот метров. Не знаком с моделью?

– Нас представляли друг другу. В руках приятно держать. – Лейтенант Величко уже снял очки и достал винтовку. – И что? Я пошел?

– На крышу, – выбрал позицию для снайпера Лесничий.

– Да, сменю Ивана Ивановича.

Величко вышел и через несколько секунд уже оказался на крыше, откуда, кряхтя, спустился бородатый казак. Вскоре грянул выстрел. В ночи он показался всем очень громким.

Винтовка «ОРСИС Т-5000» не имеет глушителя, поскольку скорость полета ее пули в три раза превышает звуковую. Никакой глушитель при этом справиться с шумом не сможет.

Следом, с минимальным промежутком, прозвучали еще три выстрела. Дистанция была метров в триста, то есть идеальная для стрелка с таким оружием. А Величко был не просто опытным человеком. Когда-то он являлся одним из лучших снайперов спецназа ГРУ, где в таких спецах недостатка никогда не было.

Монитор ноутбука, на который поступало видео с беспилотника, показал, как рухнул сначала один из противников, поднявшийся на четвереньки. Потом, с минимальным интервалом, повалились и двое других.

– Отлазились!.. – констатировал факт старший лейтенант Иващенко.

– Уже все? Четыре выстрела, три человека? – с явным недоверием осведомился Иван Иванович.

– Уже все. Когда стреляет специалист, это долго не продолжается, – подтвердил Лесничий.

– Минометами нас начнут поливать через двадцать минут. Это обычное дело. Так всегда бывает. Я успею три раза на горку и обратно сбегать. А потом у нас будет время свернуться и уехать. Беспилотник мы в таких случаях сразу подальше отгоняли, чтобы там подобрать. Разрешишь, командир?

– Зачем? – не понял Сергей Ильич.

– Оружие заберу, бронежилеты, может, еще что-то дельное.

– Попадешься, бороду отрежут.

– За бороду я любому зубами глотку перегрызу. Девятый год отращиваю.

– А минометы – это обязательно? – спросил Иващенко.

– Как правило. Пока вы будете беспилотник отгонять, собираться, разворачиваться, я уже пару раз вернусь.

– Дуй! – дал разрешение Лесничий.

– Командир, разреши и мне с ним? – попросился лейтенант Величко, показавшись в дверном проеме.

– Тоже трофейного оружия захотелось?

– Растяжки поставлю под тела. Хочу планшетники с них снять. Будем в курсе действий противника. Я читал, что у американцев все управление войсками ведется по персональным небольшим планшетникам. На руке вместо часов носят. Размером со смартфон. Работают через GPS. Сейчас они в армии это повсеместно вводят. А у ЧВК давно уже должно быть. Я через тепловизор видел, на руках у них светилось что-то такое. Нам сгодится. Мне бы только гранат штук пять и леску.

– Гранат у меня только пара, а лески целый моток, – сообщил казак.

– Сгодится.

– Согласен, – разрешил Сергей Ильич. – Вот две мои гранаты, возьми еще пару у Иващенко. Проводи Ивана Ивановича. Виктор Юрьевич, проконтролируй ситуацию вокруг. Если кто-то появится, сбрось гранаты. Это хотя бы напугает противника и даст нам выигрыш во времени. Потом отправь беспилотник в нашу сторону, как можно дальше. Может, у него ресурса хватит до городка долететь?

– Понял. Ресурса до городка точно не хватит, но до окраины дотянуть можно. Там заберем аппарат и в следующий раз будем знать, откуда надо производить запуск, чтобы в такую даль без необходимости не мотаться. – Иващенко поднял беспилотник выше и слегка сдвинул его в сторону американской базы.

Тепловизор показал бы любой биологический объект, который двигался бы в опасную для бороды казака сторону. Но ничего подобного обнаружено не было.

Вскоре Иван Иванович вернулся, заглянул в микроавтобус и впечатляюще потряс своей бородой. За его плечами маячил, что-то рассматривая, лейтенант Величко.

Иващенко выпрямился и поправил ноутбук на сиденье.

– Едут? – заглянув в монитор, спросил Лесничий.

– Грузовик с двумя, как я понимаю, минометами. Судя по контуру, это «КамАЗ». Интересно, почему янки пользуются нашими машинами? Свои лень через океан тащить было? Или наши надежнее?

– Они все предпочитают «КамАЗы», – сказал Иван Иванович. – У этих машин здесь хотя бы обслуживание есть. Запчасти достать можно.

– Я гранаты использую? – спросил Иващенко. – Беспилотник как раз над ними. Едут медленно, фары не включают ради маскировки. Опережение небольшое дам, заодно и потренируюсь. Без гранат беспилотнику лететь будет легче. Может, и до базы дотянет.

– Работай, – разрешил командир и склонился над монитором, чтобы увидеть результат действий беспилотника-бомбардировщика.

Тот спустился достаточно низко и летел на большей скорости, нежели взбирался в гору «КамАЗ». Все три гранаты легли точно в цель. Иващенко сработал даже удачнее, чем Сергей Ильич ожидал от первой для него попытки.

Два взрыва разнесли кузов и людей, в нем находившихся. Одна граната, последняя, взорвалась то ли на самом краю крыши кабины, то ли даже впереди нее, не долетев до земли. Осколки должны были поразить водителя через лобовое стекло.

Одна атака беспилотника не только лишила «диких гусей» машины, но и уничтожила два минометных расчета. Жалко было, что не сдетонировали мины в ящиках. Но и достигнутого результата оказалось достаточно.

«Дикие гуси» еще не знали, что против них действуют профессионалы. Они считали, что плохо обученное ополчение Новороссии не может причинить им серьезного вреда.

Но янки накануне уже видели рядом со своей базой разведку батальона Стерха, а теперь произошло и по-настоящему серьезное столкновение. «Дикие гуси» пока еще мало битый народ. Лучше было бы, если бы они считали себя самыми крутыми в мире профессионалами.

Сергей Ильич уже пожалел о том, что разрешил лейтенанту Величко установить растяжки под телами убитых американцев и вокруг них. Такая деятельность могла бы насторожить бойцов заокеанской ЧВК, да и любого настоящего профессионала. Такой человек просто обязан на подсознательном уровне с уважением относиться к противнику и к его воинскому умению.

Когда волкодавы вернулись на базу после боевого крещения, в заводском дворе они застали лейтенанта Суматоху. Тот с помощью Стерха повесил на стену спутниковую тарелку, потом по какому-то прибору выверил направление, куда она должна была смотреть.

Лесничий знал, что это система спутникового Интернета, которая позволяла поддерживать связь в районе, где не было устойчивой сотовой. Егор Петрович, похоже, видел свою основную задачу в этой командировке в информационном обеспечении боевой группы ЧВК. Он начал работать по этому профилю с первого дня, против чего не возражали ни старший лейтенант Лесничий, ни полковник Селиверстов. Впрочем, ему изначально такая роль и отводилась почти официально.

Вечером, после задержания двух украинских разведчиков, Лесничий поинтересовался, как Суматоха осуществляет взлом паролей.

– Сам я лет за пять, может быть, случайно и справился бы, – скромно ответил Суматоха. – Но это малопродуктивно. Мне на зоне подсказали, как можно выйти на сервер Госметеоцентра. А у них стоит чуть ли не самый мощный в России суперкомпьютер. Я заслал туда маленький вирус – обычного трояна, совершенно свеженького, которого ни в какой базе данных еще нет…

– И где ты такого нашел?

– Сам написал. Это не сложно. Полчаса работы. Значит, заслал, и он нашел мне пароль для входа на расчетный центр суперкомпьютера. Я его и загрузил своими делами. Хороша машина, за два с небольшим часа справилась. Теперь я свободно, почти легально работаю на американском сервере ЧВК. У меня сохранены все самые важные пароли. Добытые данные, вплоть до зарплаты и номеров личных счетов сотрудников, я передал полковнику Селиверстову. Только вот на Соломона ничего нет. Только суммы выплат.

– И сколько у них платят за боевую командировку? – спокойно спросил Лесничий, показывая этим, что вопрос оплаты услуг американских «диких гусей» его не слишком-то и волнует.

Тем не менее он присвистнул, когда услышал ответ.

– За такие деньги можно воевать, – проговорил Суматоха.

– Не соглашусь, – возразил командир. – Имея такие деньги, жить хочется без риска.

– Может быть, – в свою очередь, согласился Егор Петрович. – Я обратил внимание, что в компании большая текучесть кадров как раз в боевом составе. Дольше двух лет мало кто служит. Сами увольняются. У них вообще контракт двухгодичный. Потом он только продлевается на неопределенное время, до желания одной из сторон разорвать его.

Этот разговор происходил еще на базе ЧВК «Волкодав» под Москвой. Здесь же, в Новороссии, Суматоха, согласно штатному заданию, расписанному полковником Селиверстовым для каждого бойца боевой группы отдельно, должен был отслеживать любое изменение в уже полученных и изученных данных.

Судя по тому, как услужливо держался Стерх, он тоже видел в Суматохе какую-то свою заинтересованность. Но приезд командира группы, кажется, слегка помешал ему. Комбат быстро попрощался и сел в коляску мотоцикла, на котором приехал Иван Иванович.

За рулем был тот же возрастной ополченец в танкистском шлеме. В таком возрасте, наверное, пешком ходить сложно. Вот и пристроили человека, если он хотел быть полезным для общего дела, за руль.

Сам Иван Иванович с видом полного владельца нового транспортного средства сначала сел на квадроцикл, вставил в гнездо ключ зажигания и только потом спросил Лесничего:

– Я на сегодня свободен?

– Да, если что понадобится, я найду. Или пошлю лейтенанта Величко. Он-то уж точно разыщет. Из-под земли вытащит.

– Под землю я не тороплюсь. Только хочу предупредить. У нас было несколько таких случаев. Когда мы запускали такие же беспилотники над отрядами «диких гусей», они быстро снимались и передислоцировались куда-то в глубокий тыл. Считали, что мы ищем пути их обхода. Окружения боятся панически. Поляки два месяца назад вообще оставили дыру в фронте, чем мы легко воспользовались. Два мешка создали и толпу укров смогли повязать. Как бы ваши подопечные не перепугались раньше времени и не сорвались незнамо куда.

– Спасибо за предупреждение. Но у наших послезавтра важный гость должен прибыть. Причем именно сюда. Поэтому передислокация маловероятна. Стерх, ты надолго удаляешься?

– Я уже больше суток на ногах. Организм требует хотя бы пары часов сна.

– Потом жду тебя. Есть мысли, которыми хотелось бы поделиться.

– Договорились.

Мотоцикл чихнул пару раз, громко затарахтел и покатил к воротам. Перед ними его обогнал квадроцикл, шумящий еще сильнее.

Вождение новой техники не стало для казака проблемой. Похоже было, что он умел ездить на всем, что имело колеса. Может быть, даже с лошадью справился бы.

Лесничий прошел в общее помещение. Там, используя один из ящиков с оборудованием вместо стола, сидел за ноутбуком лейтенант Суматоха.

Сергей сразу подошел к нему и спросил:

– Настроился?

– Готов к работе, товарищ старший лейтенант.

– Сможешь узнать, что в нашем подведомственном отряде думают о сегодняшних происшествиях?

– Были происшествия?

– Были. И серьезные. С потерями со стороны «диких гусей».

– Чтобы не торопиться и исключить возможность засветиться, мне нужно хотя бы полчаса. Выделишь, командир?

– Нет проблем. Вы все поужинали?

– Так точно.

– Тогда мы тоже перекусим. После я к тебе подойду.

Металлическая печка, сваренная из магистральной газопроводной трубы и привезенная волкодавами с собой, уже нагрелась и делилась теплом с людьми. Господа офицеры даже успели смонтировать трубу. Они вывели ее не за окно, а просто на второй этаж, развороченный артиллерийским снарядом или миной и поэтому непригодный для использования. Дым там рассеивался и не выходил наружу столбом, привлекающим внимание. Приятно было после работы на холоде сидеть у печки, протянув к ней руки, и ловить тепло ладонями.

Неторопливый ужин и чаепитие заняли как раз те полчаса, о которых просил лейтенант Суматоха. Но он справился с делом раньше.

Когда Лесничий, Иващенко и Величко подошли к нему, Егор Петрович сразу заявил:

– Эти янки не кажутся мне самыми отважными ребятами. Я посмотрел переписку их командира со своим начальством и могу сказать, что не рискнул бы повести такую команду в бой. Могут круто подвести в самый решающий момент.

– А ты другого ждал? – насмешливо спросил Иващенко. – Я был уверен, что они просто птицы перелетные, и не больше. Американская государственная военная доктрина делает не солдат, а просто людей в погонах, имеющих весьма относительную боевую подготовку и мечтающих получать солидную пенсию. В Америке она у отставников почти в три раза больше нашего среднего офицерского жалованья. Что же касается их настоящей боевой подготовки и воинского духа, то доктрина, о которой я упоминал, требует отступать, если потери составляют один процент. Из сотни одного потеряли – и сразу в бегство. Я бы тоже таких солдат в бой не повел. Тем более на спецоперацию. А они здесь собирались именно их и проводить.

– Так что там у них? – спросил командир, не обращая особого внимания на речь своего заместителя.

Хотя Сергей знал, как много правды в этих словах. Американские солдаты порой отказываются подчиняться командованию в районе боевых действий, если им не поставили комфортные туалеты и душевые кабины.

– Меня интересуют конкретные мероприятия и оценка ситуации после наших действий.

– Штаны «гусям», наверное, пришлось сменить. Перепуганы, мне кажется, до полусмерти. Как бы со страху повально вешаться не начали. А то я слышал такую историю про истеричных солдат. Не желая быть убитыми, они дружно повесились, – с улыбкой проговорил хакер-волкодав Суматоха. – Кажется, это было в Афганистане. То ли американцы, то ли англичане, сейчас не помню. Их с четырех сторон талибы окружили. Патронов на месяц обороны хватило бы. Только вот духа для драки не было. Однако его хватило на то, чтобы повеситься. Так легче. Но давайте о наших делах говорить. За предыдущие два месяца, как в Новороссию прибыли, «гуси» потеряли одного человека. Его зацепил осколок мины. Бедолагу отправили в Штаты на лечение ранения и геморроя, обострившегося в это же время. Да и то ранение боец получил не на своей базе, где янки всегда чувствовали себя в безопасности, а в семидесяти километрах от нее, когда ополченцы обстреляли воинскую колонну. Сегодня, как они сообщают своему командованию, для их ЧВК пришел черный день. За пару часов американцы потеряли четырнадцать человек убитыми и четверых ранеными. Грузовик и два миномета не подлежат восстановлению. Командир отряда полковник Джеки Коллинз, официально находящийся в отставке, отправил сообщение открытым текстом через скайп, что уже говорит о его истеричности, и запрос на передислокацию в глубокие тылы. Все в соответствии с военной доктриной США, хотя ЧВК – не армия. Но командование запретило отряду трогаться с места под угрозой расторжения контракта и невыплаты денежного содержания. По данным командования, рядом с базой нет таких сил, которые могут составить ЧВК конкуренцию. Беда случилась просто в результате рокового стечения обстоятельств. Именно так было сказано в ответе. Полковник Коллинз аргументировал свой запрос нездоровым психическим состоянием личного состава. Он прямо не говорит, что его бойцы после сегодняшнего вечера в штаны наложили, но подразумевает именно это. Теперь по поводу наших действий, товарищ старший лейтенант. – Суматоха все же вспомнил, что находится если не в армии, то хотя бы сбоку от нее. – Сначала американские приборы засекли разведку ополченцев. Издалека определили. Как я понял, сработали индикаторы обнаружения оптических систем. Янки обстреляли разведчиков из минометов прямо со своей территории. Выезжать за пределы базы не стали. Хлопотно и долго. Лично я такое отношение к делу могу назвать лишь разгильдяйством. Для стрельбы с базы дистанция была предельная, и результат, соответственно, получился нулевой. Америкосы посчитали, что отпугнули разведку, которая больше не сунется. Сообразит, что подступы контролируются электроникой и подойти незамеченным никому не удастся. В своих приборах и технологиях эти ребята уверены, хотя, как я понял, совершенно напрасно. Однако об этом позже. Пока же скажу, что у них там не только индикаторы оптических приборов стоят. Еще есть какая-то экспериментальная интеллектуальная система «Eagle». Само название переводится как «Орел». Отсюда можно сделать вывод, что это система наблюдения, поскольку основное качество орла – это зрение. Хотя по большому счету название системы не обязательно привязывать к предназначению, и моя идея может остаться только предположением.

– Ты правильно угадал, – сказал старший лейтенант Лесничий. – Я знаю, что это за система. Мне довелось посмотреть документацию. Но могу вас обрадовать. Отсталая, как считают за морем, Россия самостоятельно сделала систему такого же типа. Но несравненно лучшую. Правда, предназначена она не для ЧВК, а для охраны госграницы. Называется не таким высоким словом, а просто «Форпост». Эта система проводит круговой обзор и способна обнаружить движущиеся объекты на удалении до двадцати километров. Пока лучшие зарубежные аналоги смогли сделать в Германии. Там система покрывает дальность до восьми километров. Американские же вообще не прорываются дальше четырех. Кроме того, только «Форпост» может выделить человека, если он маскируется, скажем, под какое-то животное, лошадь или верблюда. Иностранные системы этого делать не умеют. «Форпост» сейчас прошел все испытания и уже утвержден в производство. С чем вас всех и поздравляю. Шпионов и наркокурьеров скоро ловить будет намного легче. Продолжай, Егор Петрович.

– Идем дальше. Потом, уже с наступлением темноты, другие приборы, работающие через спутник, определили над базой беспилотник. Беда американцев в том, что над этим районом появляется только один спутник-шпион. Время от времени база ЧВК остается без контроля из космоса. Я уже нашел график прохождения спутника – скачал с их базы данных. – Лейтенант протянул командиру листок принтерной распечатки.

Тот посмотрел коротко, будто сфотографировал, чтобы при необходимости восстановить в памяти, сложил листок и убрал в карман разгрузки.

– Да, – сказал Сергей Ильич. – При работе нам следует учитывать этот график. Но у нас есть с собой переносной комплекс «РЭБ», способный полностью блокировать работу электронных систем базы американской ЧВК. Всех, вплоть до сотовых телефонов и навигаторов. Относительно сигналов спутника не буду утверждать, просто не знаю. Но штука эта сильная. Будем пользоваться. Слушаем дальше, Суматоха.

– Вы оказались на месте, когда спутник осуществлял захват пространства. Он сразу зарегистрировал беспилотник, но стрелять по такой маленькой птичке нашим подопечным было просто не из чего. Из карабинов – не видно цель. «ПЗРК» тоже не подходит. Беспилотник выделяет слишком мало тепла, чтобы ракета на него среагировала. Однако вернемся к нашей ситуации. Янки определили вашу машину, посчитали людей, прикинули силы. На четверых ополченцев пошли трое «диких гусей». Сами вызвались, хотя никто их не просил. Хотели осуществить силовой захват. Посчитали себя достаточно крепкими и тренированными. Они были уверены в своих силах. На всех троих парнях из группы захвата были какие-то плащи, якобы делающие их незаметными для всех приборов ночного видения, включая тепловизионные. Я только-только нашел инструкцию к этим плащам, но не успел скачать. Сделаю чуть позже.

– Что за чушь! – возмущенно сказал лейтенант Величко. – Я их прекрасно видел. Как облупленных! Накидки типа нашей плащ-палатки, только мягкие, какая-то синтетика с утеплителем понизу. Тела америкосов своим теплом просвечивали через эти плащи. Особенно один был хорошо виден. Он потел, похоже, как болотная жаба. Такие всегда в тепловизоре просто горят синим пламенем. Здоровенный, конкретный лось. Бей – не промахнешься. Я его первым свалил. Он на четвереньках как раз стоял, одной рукой в землю упирался, в другой держал бинокль и всматривался в нашу сторону. За ним сразу свалил второго. На последнего, правда, пришлось две пули потратить. Сначала руку ему прострелил и только потом голову, чтобы ей обидно не стало. Но видел я их отлично. И плевать мне с самой большой колокольни на все заморские технологии. Наши лучше, – сообщил Величко.

– Наши лучше, – невозмутимо согласился Лесничий. – Мы на Северном Кавказе испытывали комплект снаряжения «Ратник». Там ткань такая, что в тепловизор человек не просматривается. Я сам так вот своих солдат разглядывал. Видел только лица и руки, когда они их показывали. Больше ничего. А америкосы всегда на свое надеются, считают, что у них все самое лучшее. И пусть дальше так думают. А мы их бить будем. Но дело, как я понимаю, обстоит гораздо проще, чем кажется. Американские тепловизоры людей в этих плащах, возможно, и не видят. Зато наши, в которых стоит французская матрица, различают. Пусть они в своих плащах друг от друга прячутся. А Величко будет их в это время отстреливать. Что дальше, Егор Петрович?

– «Гуси» не понимали, как снайпер увидел и уничтожил их группу захвата. У них там на каждом бойце имелся планшетный компьютер с напульсником, отслеживающим состояние здоровья. Данные уходили на компьютер дежурного. Величко снял эти планшетники и принес мне, но янки их уже заблокировали, и я вскрыть не смог. Нужны специалисты покруче. Но именно так они и определили, что все трое погибли. Спутник видел, что стрелял снайпер. Потом на уничтожение разведки ополчения были отправлены два минометных расчета на грузовике. В него, как они считают, была послана какая-то высокоточная ракета, с которыми раньше «дикие гуси» в Новороссии не сталкивались. Они предполагают, что эта штука была наведена на цель именно с помощью беспилотника. Они сильно заинтересовались, потому что спутник не сумел засечь ракету в полете. После попадания погибли два минометных расчета, командир дивизиона и водитель машины. Наши друзья жутко напуганы таким исходом дела. Теперь будут своей тени бояться. Но еще больше они удивлены.

– Тем, что их здесь бьют?

– Нет. Когда америкосы забирали своих людей, убитых на вершине холма, у всех троих на ногах оказалось только по одному левому башмаку. Ноги были связаны шнурками. Потом, когда они стали тела на носилки перекладывать, раздались взрывы гранат. В итоге еще трое убиты и четверо ранены. Они связывают эту беду не с растяжками, а с исчезновением правых башмаков. Есть у них в отряде какой-то гаитянин. Он утверждает, что это культ вуду действует, говорит, что скоро зомби из могил встанут и на них пойдут. Командование считает его сумасшедшим, а простые бойцы испуганы. Они все там верят в любую нечисть.

– Когда сам ты нечисть, наверное, легко поверить, что вокруг вообще все такое же, – сделал вывод лейтенант Величко. – Я слышал, что в разных ЧВК с самого их прибытия на Украину вдруг без суда и следствия стали бойцы пропадать. Еще когда майдан был в разгаре. Ни одного так и не нашли. А башмаки покойников укропские менты и искать не будут. Ни правые, ни левые.

– Пусть думают на «Правый сектор», – сказал Иващенко. – Только эта организация может интересоваться правыми башмаками.

Сергей Ильич почувствовал непонятные, чуть смешливые нотки в голосе своего заместителя. Он понял, что здесь происходит нечто, не предусмотренное распоряжениями командира, но вполне конкретное, что должно было бы по большому счету его касаться. Хотя бы в информационном плане.

– Иващенко, рассказывай! – сказал Лесничий с полной серьезностью.

– А я что? На мою ногу нужно не три башмака, а с десяток снимать. – Иващенко демонстративно пошевелил носком своего огромного башмака.

Если такая туфелька с удобной позиции попадет противнику в голову, то ей будет легко почувствовать себя футбольным мячом и запрыгать по земле со всей возможной резвостью.

– Меня же там даже не было.

– Величко! Ты же там был…

Тот выглядел слегка смущенным и медлил с ответом.

Иващенко понял это и сознался:

– Я его попросил, правда, не давал указаний снимать только правые башмаки и тем более привязывать босую ногу к левой. Это собственная инициатива исполнителя, фантазия которого придает ситуации некоторую магическую ритуальность. Я лично действия Емельяна Герасимовича категорически одобряю.

– А что здесь одобрять? – Этим вопросом Лесничий потребовал объяснения ситуации. – Выкладывайте, колдуны и маги!

– Наши приятели не поняли, что произошло, и потому изрядно напугались. Они наверняка решили, что там был совершен какой-то магический акт. Нервную систему противника необходимо основательно расшатать. Тогда он сам к нам бегом двинет с поднятыми руками и с заранее подготовленной петлей на шее, чтобы мы его милостиво повесили. Предлагаю продолжить эту добрую традицию и с каждого убитого америкоса снимать по правому башмаку.

– В этом есть сермяжная правда, – согласился Лесничий после недолгого размышления. – Только я не пойму изначальных целей такой акции.

– Меня тоже попросили… – спокойно, даже лениво объяснил Иващенко. – Для дела, сказали, требуется.

– Кто тебя попросил? – не понял командир группы.

– Редкозуб. Ему по его профилю работы что-нибудь подобное требовалось. Он какую-то хитрость замыслил, на выдумки горазд.

Лейтенант Редкозуб занимался в группе волкодавов саперными работами. Это общее название. А если говорить конкретно, то его следовало использовать как мастера по изготовлению скрытых взрывных устройств, то есть мин-ловушек.

Из развернутой характеристики на лейтенанта Лесничий знал, что Николаю Федоровичу не следует давать заказы на изготовление чего-то конкретного. Он такое не любит, не испытывает творческого порыва.

Ему нужно только объяснить, для чего и когда потребуется устройство, какой силы и направленности должен быть взрыв. Он сам придумает что-то подходящее, оригинальное. Противник обязательно попадется.

Чтобы Редкозуб был в курсе задач, стоявших перед волкодавами, Лесничему по совету полковника Селиверстова пришлось несколько раз брать лейтенанта в оперативный отдел диверсионного управления ГРУ, где разрабатывались детали предстоящей операции. Редкозуб тогда задумался, потом, не раскрывая подробностей, пообещал, что сделает кое-что.

– Банальный фугас устанавливать смысла нет, – проговорил он. – У этих «гусей» обязательно есть средства радиоэлектронной борьбы. Они подавят сигнал, идущий к взрывателю. А тянуть провод к пульту не всегда возможно. Значит, следует придумать что-то непонятное им, устроить ловушку. Я сделаю.

Видимо, какая-то идея засела у него в голове. Использование башмаков противника было из этой серии.

Командир удовлетворился объяснением старшего лейтенанта Иващенко и самого Редкозуба, даже расспрашивать не стал. Тем более что тот сосредоточенно работал. Редкозуб установил на большой ящик настольную лампу, подключенную к дизельному генератору, тарахтящему в соседнем помещении. Что он там делал, видно не было, но отвлекать сапера от дела не следовало. Оно у него всегда сопряжено с риском и требует особой внимательности.

Ночь уже наступала. До возвращения Стерха Сергей мог бы и отдохнуть. Но командирские должностные обязанности включают в себя еще и обеспечение безопасности группы. Лесничий назначил ответственным по этой части старшего лейтенанта Кравченко, но все же считал себя обязанным проверить работу системы охраны.

– Кравченко!

– Я здесь, командир. – Александр Аркадьевич сидел, скрестив ноги, в углу, перед двумя мониторами, стоявшими на полу. – Проверяю систему контроля периметра.

– А где Редька?

– Он на посту визуального наблюдения, – объяснил Кравченко. – Я послал.

– И где этот пост? – поинтересовался Сергей Ильич.

– На крыше.

– Не провалится куда-нибудь?

– Мы с ним вместе проверяли, когда еще светло было. Прошли по всему периметру цеха. Там есть одно место, где разрушена панель перекрытия. Мы туда деревянный щит притащили и дыру прикрыли, чтобы в темноте можно было без фонарика ходить. Свет на крыше привлечет внимание.

– Связь с постом?..

– Коммуникационный центр «Стрелец», – Кравченко показал пальцем на прибор, прикрепленный клипсой к его разгрузочному жилету. – Ты, командир, уехал. Я без разрешения вскрыл контейнер и взял два коммуникатора.

– Лампочки погасли, – заявил Лесничий и показал на коммуникатор.

Скорее всего отключилось питание. Но этот факт мог означать и нечто совсем другое.

– Компьютеры вырубились, – сообщил Суматоха из-за спины старшего лейтенанта.

Лесничий вытащил из разгрузки смартфон. Тот не желал работать. То же самое произошло и со спутниковым телефоном.

– Парни, а ведь против нас кто-то «РЭБ» применяет! – сделал вывод старший лейтенант Иващенко и метнулся к стене, к которой было прислонено оружие.

Это движение без дополнительной команды было тут же повторено всеми остальными волкодавами.

– Спецсредства берем с собой! Все в соседнюю комнату. Оттуда выходим через окна, – коротко, сухо, негромко отдал распоряжение Лесничий.

Все волкодавы были воспитанниками одной школы армейского спецназа. Любой приказ командира они понимали и принимали сразу. Каждый из них на месте Лесничего отдал бы точно такое же распоряжение.

Вооружение спецсредствами, то есть оружием нелетального действия, уже предполагало не просто отражение возможной атаки, но и захват противника живьем. Это просчитали и поняли все, как и необходимость этого действия.

Включение «РЭБ» говорило, что атака ведется подразделением, оснащенным высокотехнологичными приборами. Такие в украинской армии пока не засветились. Следовательно, нападение решили предпринять бойцы американской ЧВК, дислоцированные поблизости. Других вариантов просто не было.

Как они вышли на группу Лесничего, определили место ее дислокации? Что им вообще известно о волкодавах?

Эти вопросы пока оставались открытыми. Прояснить их можно было бы только через пленников. Учитывая недавний интерес украинских спецслужб и предательство офицера ГРУ, такое дело являлось обязательным.

Выход через окна соседнего помещения объяснялся вообще просто. Здесь горит свет. Значит, есть люди, то есть противник. Атакующие в первую очередь должны взять на прицел именно окна и двери этой комнаты. Естественно, если они уже успели подойти близко.

Хотя Лесничий предполагал, что это вряд ли. Слишком мало времени прошло после включения приборов «РЭБ».

– Вперед! – приказал Сергей и первым бросился к двери, ведущей в соседнюю комнату.