Разин вытащил трубку, для проверки глянул на определитель и вышел в коридор. Но в коридоре стояло несколько ментов, и он, чтобы не быть услышанным, вышел на улицу. Нажал кнопку вызова.

– Да, Лена, слушаю тебя… – сказал сразу.

– Саша… У нас тут уже стрельба была… Вот, Анатолию трубку даю… Он расскажет…

– Привет, Ляксандр… – раздался грубовато хрипловатый, будто пропитой, голос подполковника в отставке Сохно, ныне сотрудника антитеррористического бюро Интерпола в России. Еще бы не иметь такой голос, когда группа полковника Согрина, в которую кроме самого полковника входили только подполковник Сохно и подполковник Афанасьев, в последние годы провела в Чечне больше времени, чем все остальные группы спецназа, и зимой и летом в горах, ночевки в снегу и на холодных камнях. Все это не может не сказаться на голосе. – Нас полковник Мочилов попросил по старой дружбе решить твои небольшие проблемы…

– Привет, Толя… Вы в полном составе?

– Даже в большем… Через спутник подключился наш московский офис. Мы быстро нашли и тех, кто Лене звонил, и тех, кто тебя из Грозного прослушивал… Его сейчас, наверное, уже «повязали»… Какой-то офицер их республиканского управления ФСБ… И прослушку прекратили. Можешь разговаривать свободно…

– Добро… А у вас там что?

– Мы через спутник их телефонные переговоры контролировали. Из Грозного дали сопливым мальчикам лет тридцати приказ взять твою благоверную в заложники, чтобы с тобой, несговорчивым, быстрее договориться… А то ты там, они говорили, совсем обнаглел и приказов не слушаешься…

– После моего разговора с Мочиловым, который они прослушивали, я не думал, что они рискнут… Слишком «крутые»?…

– «Крутых» приятно бывает обламывать… Но они даже не «крутые» и уж совсем не рисковые, они просто глупые и самоуверенные… Считают, что могут испугать только своей национальностью… А меня вообще дедом обозвали, хотя это справедливо, потому что я уже дважды дед… Но я тоже напомнил, что моим именем у них когда-то детей в Чечне пугали … Короче, парни пришли в гости и даже пушки достали… В потолок выстрелить успели… Приедешь, будешь ремонтировать… Но кончилось все по правилам… Теперь у них будет время подумать над своим поведением. Вечерами на нарах скучно…

– Я понял, Толя… Может быть, кстати, повторение, потому что у нас обстановка накалилась, сегодня ночью решающие действия… Стоимостью в добрый десяток миллионов баксов… Они не захотят это терять… Будь другом, подстрахуй Лену…

– О чем разговор… Нас просили держать ситуацию под контролем до твоего возвращения… Постарайся не задерживаться, потому что у нас собственных дел хватает…

– А что за парни были?

– По местным торговцам работают, какие-то предприятия держат… Точно не знаю. Сейчас их допрашивают, если они могут говорить… Челюсти у мальчишек слабые оказались, а у меня каблуки тяжелые… Да и у Кордебалета кулак моим каблукам не уступает.

Кордебалетом в спецназе звали подполковника Афанасьева, когда-то бывшего мастером спорта по боксу. Кулаки у Кордебалета и впрямь не самые легкие и очень быстрые, в этом подполковник Разин имел возможность убедиться во время совместной операции.

– Спасибо, Толя, твоим коллегам привет и моя благодарность… Они с тобой?

– Они сейчас в ФСБ. Присутствуют на допросах задержанных. А меня оставили на подстраховке. У меня все… Не переживай, мы поддержим и прикроем… Если понадобится, даже в Чечне…

– Добро… Дай трубку Лене…

– Я слушаю, – сказала жена.

– Как у Татьяны дела?

– Ты же два часа назад спрашивал… Пока изменений нет…

– Попроси Толю, пусть он позвонит в ФСБ своим. Полковник Согрин сумеет договориться. Необходимо, чтобы Таню на какое-то время перевели из СИЗО в изолятор ФСБ. ФСБ имеет на это право. Боюсь, что у чечен руки длинные, попытаются до СИЗО добраться…

– Ты серьезно?

Разин не ответил, и она поняла, что он серьезно.

– Хорошо, сейчас попрошу… – В голосе Лены послышалось беспокойство.

Но лучше беспокойство сейчас, чем неисправимость ситуации потом, решил подполковник. Перестраховка никогда не бывает вредной.

Разин убрал трубку в чехол и вернулся в кабинет Яковлева.

– Что-то срочное и неприятное, похоже… – констатировал долговязый мент, заметив озабоченность на лице подполковника и собравшиеся на его лбу глубокие морщины. Можно подумать, и без того лицо у Разина было холеное и гладкое…

Но, поскольку неприятности они уже начали делить на всех, кто принимал и принимает участие в операции, и это же им предстояло делать и в дальнейшем, то долговязый майор Яковлев посчитал себя вправе задать такой вопрос, несмотря на то, что подполковник Разин для разговора выходил за дверь, следовательно, не желал при всех разговаривать.

– Нет, все нормально… Дома только кое-что намечалось… Чечены пытались захватить мою жену, чтобы надавить на меня здесь…

– И что?! – агрессивно встал майор Известьев. – Это уже верх наглости…

Одновременно с Известьевым и майор Паутов встал, но ничего не сказал, зная, что Разин сам сообщит то, что посчитает нужным.

– Все благополучно разрешилось… Я свое начальство попросил подстраховать… В городе как раз оказались члены другой нашей группы… Бывшей нашей группы… Отставники… Они сейчас в Интерполе работают, в антитеррористическом бюро, и иногда нам помогают… Бывали совместные операции… Они и подстраховали… По полной программе…

– Команда Согрина? – спросил Паутов, знающий, что в Интерполе много спецназовцев сейчас работает, и на месте группы Согрина вполне могли оказаться другие.

– Да… Согрин, Сохно, Кордебалет… Интерпол через свой спутник отследил телефонные разговоры бандитов и принял контрмеры…

– А как их засекли? – поинтересовался майор Известьев.

– Они сначала жене домой несколько раз звонили, запугивали, потом добыли мой номер и взяли на «прослушку». На этом и влипли…

– Спутники – великая вещь… – сказал со вздохом майор Известьев, словно он имел удовольствие со спутниками встречаться.

– Несколько месяцев назад мы работали при поддержке спутников , – коротко рассказал Разин. – Сразу три группы спецназа – спецназ ГРУ, спецназ ВДВ и «краповые». Все проблемы решались сразу, и операция была проведена, как говорили, блестяще… Правда, по спутникам потребовалась какая-то доработка… Это на основе наших пожеланий… Сейчас дорабатывают…

– Так это вы там были, на испытаниях? Я слышал про эту операцию… – У Известьева даже глаза загорелись. – Когда только спутники введут в обычную повседневную службу?…

– Обещают скоро… – Разин вздохнул.

Спутниковой поддержки им сейчас очень не хватало. Даже в режиме испытаний техники… Но мысль появилась и не исчезла. Разин знал, что центральный компьютерный узел Управления космической разведки ГРУ в постоянном режиме работает с отдельными спутниками, уже прочно осевшими на земной орбите. И потому, подумав, достал трубку и набрал номер полковника Мочилова.

– Юрий Петрович… Опять Разин с просьбой…

– Слушаю тебя, Александр Андреевич… Мне сейчас доложили, что интерполовцы – язык, честно говоря, не поворачивается их так называть! – с задачей справились на отлично…

– Мне Сохно звонил, рассказал…

– Что еще?

– Серьезное дело…

– Давай-давай, выкладывай…

– Можно ли спутники перевести для наблюдения за районом поселка Железнодорожный…

– Спутники не переведешь… А камеру, думаю, можно, но для этого нужна санкция начальника ГРУ. Или хотя бы начальника Управления космической разведки. Ставь конкретно задачу, я схожу, попробую…

– Сегодня здесь хоронят троих. Двух ментов и боевика, убитого ментами… Ну, может быть, и не совсем он боевик, просто влез под пулеметную очередь… Это вопрос не решенный. Но в могилу этого человека, согласно нашим предположениям, должны заложить тайник с партией героина весом в пятьдесят семь килограммов… Мы, конечно, можем провести обычное оцепление и захватить тех, кто заявится… У нас тут и сборный отряд «краповых» участвует, и местные менты… Но я предполагаю, что где-то в стороне останутся основные действующие лица… Пошлют простых боевиков, а сами будут ждать… Их нам выследить трудно… Вот со спутником бы…

– Предполагаешь, что сегодня ночью…

– Думаю, что тянуть время они не станут. Эта партия уже несколько раз из рук в руки переходила, и на нее есть много охотников. Они побоятся рисковать и оставлять героин надолго…

– Хорошо, – сказал полковник. – Я узнаю и перезвоню тебе…

– Спутники – это интересно, это даже здорово… – отчего-то вдруг печально сказал майор Яковлев. – Только не раздуваем ли мы из мухи слона?…

– Розового? – спросил майор Паутов серьезно.

– Почему именно розового? – не понял долговязый мент.

– Нашему снайперу старшему лейтенанту Парамонову сегодня слоны снились… Розовые… Вот он сейчас и думает, к чему бы это… Пытался в Москву знакомой гадалке позвонить, но той дома не оказалось…

Паутов, как догадался подполковник, слегка издевался над ментом. Оба они уже поняли, о чем пойдет речь, и даже ждали, с какой стороны поступит возражение.

Яковлев изобразил жест, который, как подозревал подполковник Разин, будет теперь долго ему сниться, как Парамоше снятся розовые слоны.

– Мы привлекаем такие серьезные силы… Из локализованной операции местного значения пытаемся создать всероссийскую акцию… Даже космические войска себе на службу ставим…

– Это еще не известно, разрешат ли нам, – сказал Паутов, поглядывая за окно с таким любопытством, словно там ансамбль песни и пляски Российской армии выступал.

– Тем не менее мы запрашиваем… А откуда у нас стопроцентная уверенность, что героин попал в руки к Вахе? И что он будет спрятан в могиле?… А если Ваха в самом деле алебастр возил? А мы шум на всю страну поднимаем… За это нам могут здорово по шапке дать…

– Вам – нет… – заверил Разин. – А я вместо шапки косынку ношу… Давать некуда… Что касается уверенности, то здесь работает принцип совокупности фактов. Кроме того, в данном случае, как это часто бывает, отрицательный результат – это тоже результат, и он даст нам возможность вести дальнейший поиск по уменьшенному количеству вариантов… А если кто-то боится ответственности, лучше пусть сразу воду не мутит и откажется от операции. Мы можем своими силами справиться, нам не впервой…

– Хотя общими силами справиться легче, – добавил Паутов, вернувшись взглядом к происходящему в кабинете.

– Работаем, командир… – Майор Известьев тоже был из людей рисковых, как большинство «краповых», и не останавливался на половине дороги из опасения косого взгляда командования. И, таким образом, своим обращением к подполковнику сообщил, что согласен на общее командование операцией со стороны подполковника Разина, хотя сам он обладает в месте действия большими силами, нежели офицерская группа спецназа ГРУ. – Мой начальник штаба в вашем распоряжении. Что касается организации, карт и расчетов – он в этом деле гений, хотя и в открытом бою не подведет…

– Работаем… – сказал после паузы с обреченным вздохом майор Яковлев.

– Вертолет прилетел… – сказал Паутов.

Впрочем, это сообщение было ненужным. Все и без того слышали шум вертолетных винтов. Вертолет собирался сесть на площади, превратив ее в настоящий аэродром. Не на каждую площадь дважды в день вертолеты прилетают…

– Майор, оцепление пока на кладбище вышли… – дал Разин команду Известьеву. – И предупреди, чтобы близко к могильщикам не совались. Спугнуть могут…

Подполковник уже осознанно взял командование операцией на себя…

Встречать вертолет вышел только один майор Известьев. Заодно и команду отдал.

Подполковник Разин из окна наблюдал, как быстро сформировалась группа и двинулась в сторону кладбища. Порядок в своем отряде Известьев поддерживал образцовый. Все выполнялось четко, без задержки. «Краповые» стоили своей репутации не меньше, чем спецназ ГРУ стоил своей. Но смотреть за самой встречей следственной Разин не стал. Для него прибытие такой бригады было делом обычным. После каждой успешной операции следственная бригада прилетает, чтобы разобраться с теми, кто убит, и тем более с теми, кого удалось в плен захватить. Обычное дело… Только майор Яковлев слегка нервничал. Ему казалось, что следственная бригада прибыла специально, чтобы обвинить его в развязывании той бойни, что спецназ ГРУ устроил на площади.

Майор Известьев провел следователей прямо в кабинет долговязого ментовского майора.

– Здравствуй, Александр Андреевич! – с порога сказал старший советник юстиции Аведов, с которым Разину приходилось встречаться уже множество раз, и именно по таким поводам. – Так это ты тут так красиво накуролесил…

– Здравия желаю, товарищ полковник, – улыбнулся Разин. – Я… Вместе вот с товарищем майором Яковлевым… Он тоже себя проявил…

Подполковник заранее знал, что Яковлев побледнеет от такой добавки, опасаясь, что ему придется нести ответственность за ночную операцию и что командир группы спецназа постарается большую часть вины на него свалить.

Так оно и произошло. Ментовский майор встал и изобразил руками свой знаменитый жест, старшему советнику юстиции еще менее понятный, чем остальным. И даже не знал, что сказать, и молча пожал протянутую следователем руку.

– Вы бы, Иван Иванович, хоть раз к нам присоединились, – сказал и майор Паутов, приветственно улыбаясь. – А то всегда к шапочному разбору успеваете…

– Рад бы в рай, да грехи не пускают… Рассказывайте, как оно было…

Вместе с Иваном Ивановичем прибыло три следователя. Двое из них сразу придвинули стулья к столу и раскрыли папки – приготовились протоколы писать. Один из следователей в прокурорском мундире, второй в мундире ФСБ, потому и два параллельных протокола. Естественно, официальный – прокурорский. Если прокуратура на месте работает, протокол в ФСБ составляется для собственной картотеки. Когда-то данные могут и сгодиться. Раньше не составляли, и приходилось много томов поднимать, чтобы потом одну строчку найти…

Чувствуя обстановку допроса, майор Яковлев облегченно дыхание перевел. Кажется, обвинять ни его, ни подполковника Разина никто не собирался. Просто констатировали события, вылившиеся в такой большой бой из простой стычки у дороги.

Следственная бригада улетела сразу, как только закончила допрос, и прихватила с собой пленника, любителя ездить на «Роллс-Ройсе». Вертолет так и дожидался пассажиров на центральной площади поселка. А «краповые» выставили оцепление, чтобы не подпускать к машине местных жителей. Впрочем, те и сами не рвались на площадь. Железнодорожный еще не пришел в себя после вчерашних ночных событий, и на улице люди появлялись только по необходимости. Да и посты «краповых беретов», проверяющие документы у всякого, кто решит прогуляться, не вызывали удовольствия и желания обменяться с ними новостями. Подполковник Разин был прав, надеясь на репутацию спецназа внутренних войск. Их откровенно побаивались, хотя в поселке раньше и не встречались с активной деятельностью «краповых», но о жестких зачистках и не менее жесткой привычке вести разговоры слышали все в Чечне.

Приближалось время к началу похорон, когда на спутниковую трубку Разина позвонил полковник Мочилов.

– Александр Андреевич, спасибо, задал ты мне задачу – пришлось целую объяснительную записку писать, с обоснованием необходимости, а у меня данных почти нет. Хорошо хоть, кляуза на тебя пришла по факсу. Я оттуда факты слегка трансформировал…

– Какая жалоба? На кого?

– Докладная записка, заметь, не рапорт, а именно докладная записка из республиканского управления ФСБ. Подписано тем полковником, которого чуть позже взяли за прослушку твоей трубки… Записка еще утром пришла… Я разве не говорил тебе?

– Нет, товарищ полковник…

– Ну, это и не важно… Короче, я договорился с Управлением космической разведки. Ходил к их начальнику. Генерал долго морщился, потом согласился. Только в двадцать один час они смогут подключиться. До этого на нужном спутнике профилактические работы. Если тебя это время устроит, я сразу сообщаю им…

– Можно даже в двадцать два, Юрий Петрович… Бандиты раньше наступления темноты не пожалуют… А в темноте им еще добраться до места надо… Кладбище в городе… Все входы и выходы контролируются постами «краповых». Мы оставили дыру в северо-западной зоне… Там склон горы к городу примыкает. Пологий, удобный для спуска, поросший лесом и кустарником, но не густо… Там должны пойти… Но там им придется перебираться через дворы с жилыми домами… Думаю, это их не смутит… Может быть, и с хозяевами дополнительно договорятся… Заранее, чтобы собак убрали…

– Вот и хорошо. Пусть в двадцать один вступают… Я предупрежу, чтобы контролировали подходы к поселку и не спутали бандитов с «краповыми». Хорошо, что ты предупредил…

– Последнее обязательно. «Смотреть» будут в инфракрасном режиме… Спутать можно…

– Да. Связь будут осуществлять через твою трубку. Заряд аккумулятора нормальный?

– Я всегда с собой запасные держу…

– Вот и хорошо. Я дам им номер… Но меня еще один момент привлекает… Нас по поводу твоего присутствия там беспокоить перестали. Я с РОШем разговаривал, их тоже не достают… А вас на месте?

– Все спокойно… Кажется, и ментам больше из министерства не звонили… Наверное, сказалось задержание того типа, что разговоры прослушивал…

– Нет. Здесь дело, мне кажется, в другом… Они знают, где героин, и считают, что ты не знаешь… И уверены, что вывезут его. Потому и не хотят дергать тигра за усы…

– Это возможный вариант. Может быть, даже вероятный… – согласился Разин. – Тогда получается, что Ваха не сам торговлей занялся, а просто отдал всю оставшуюся партию первоначальным хозяевам…

– Похоже, что так…

– Из этого и будем исходить. Значит, в противниках у нас могут оказаться не простые бандиты, а какие-то республиканские силовые структуры… Работать будем исходя из этого…

– Работайте…

Стоя у подоконника, Разин долго разговаривал о чем-то с Паутовым и Известьевым. Это не выглядело секретничаньем, хотя Яковлеву было непонятно, что там обсуждается помимо него. Но его никто для разговора не подозвал, и потому ментовский майор чувствовал себя неуверенно даже в собственном кабинете. Но разговор закончился быстро.

Не имея на голове «крапового» берета, Разин все же решил вместе с майором Ялаевым и своим заместителем Паутовым сходить на кладбище до похорон, чтобы своими глазами посмотреть на место будущей операции, потому что планкарта, при всей ее подробности, полностью не могла отразить ситуацию и рассказать о рельефе местности. Не карта, а только глаз может определить, где лучше всего устроить засаду, где лучше скрыться до поры до времени, с какого места лучше атаковать и какой путь для отхода выберет командир группы бандитов, предположительно хорошо знающий местные условия. До начала похорон около получаса оставалось, и при местных незначительных расстояниях можно было успеть провести качественную рекогносцировку. Потом, после похорон, болтаться на кладбище не следует. Случайный взгляд со стороны может насторожить наблюдателя. А лучше никого не настораживать раньше времени.

Майор Известьев хотел пойти вместе с Разиным, поскольку именно ему сначала выставлять, а потом замыкать кольцо вокруг кладбища. Но командир отряда спецназа внутренних войск задержался с майором Яковлевым, обсуждая, на какие посты следует выставить ментов, причем всех, что найдутся в наличии, чтобы не ослабить защиту поселка в то время, когда «краповые» вынуждены будут внешние посты оставить и уйти в оцепление кладбища.

– Ближе к вечеру, майор, – перед уходом дал распоряжение Разин, – объяви казарменное положение. Домой никого не отпускать. Скажешь, что и нынешней ночью ожидается нападение на отделение милиции. Перед постановкой задачи у всех забери мобильники. Просто на всякий случай… Прикомандированные исключением быть не должны, чтобы другим обидно не было… Скажи, новый приказ сверху, из МВД республики – в бой идут все без мобильников… Если надо будет, я организую такой приказ через полковника Мочилова… Как временную меру… По факсу тебе пришлют… И печать будет почти настоящая… А потом пусть думают, кто приказ отдал…

Подполковник ушел, а два майора, ментовский и спецназа внутренних войск, стали обсуждать варианты. Яковлеву, хорошему собровцу, но человеку все равно не военному, непонятно было, зачем выставлять усиленные наряды на блокпостах и оставлять открытыми проходы со стороны гор после того, как бандиты в город войдут.

– А если они уходить пожелают тем же самым путем, каким пришли? – это был главный аргумент долговязого майора.

– Мы их на кладбище со всех сторон обложим…

– А если вам в спину ударят, чтобы им «коридор» создать? Опять оттуда же, откуда пришли… Они могут большой группой подойти. Часть в город двинет, на кладбище, часть останется в прикрытии…

Майор Известьев то ли вздохнул, то ли застонал. На второе его вздох походил более всего. Но Яковлев в ответ только кистями рук что-то робко и неуверенно возражал. При большей уверенности в своей правоте руки его движутся быстрее.

– В прикрытии всегда оставляют несколько человек. Минимальную группу… Иначе это будет не прикрытие, а ударная группа… Ударная группа всегда сильнее прикрытия в несколько раз… – У майора спецназа внутренних войск слов не хватало, чтобы объяснить ситуацию, которая самому ему казалась ясной и даже в чем-то односторонней.

– Тогда зачем так усиливать блокпосты? – не понимал Яковлев и оттого сильнее обычного сутулился.

– Предполагается, что груз будут вывозить… Это быстрее и надежнее, если есть прикрытие со стороны местных силовиков. Они на такое прикрытие и надеются. Наверняка рядом с городом кто-то появится… Может быть, какие-то официальные силы, типа батальона «Восток» или чего-то подобного, может быть, грозненский ОМОН…

– И что? Нам с ними воевать? – не понял Яковлев, и Известьев заметил, как расширились у мента зрачки. Он явно испугался такой перспективы.

– Вам на блокпостах задача ставится однозначная – не допускать их сюда до тех пор, пока мы не завершим операцию… Пасть смертью храбрых не разрешается. Необходимо только одно – не допустить до нашего сигнала…

Теперь уже застонал Яковлев. Он окончательно понял, во что влип…

– Да мы же против батальона десяти минут не удержимся…

– Мы заминируем дорогу у вас за спиной. Плотно заминируем… Ненадолго… Чтобы время оттянуть…

– Проводить минирование в черте города запрещено…

– Вспомни еще, что перед выстрелом ты как мент обязан крикнуть бандиту: «Стой! Стрелять буду!», а потом обязан дать предупредительный выстрел в воздух…

– И все же… Не приведи господи, случится что…

– Заминируем… Если будет необходимость… Что со спутника скажут… Есть опасность, будем минировать… И саму дорогу, и обочины… Будет нападение, сообщай нам, десять минут можешь держаться, потом, если сил не будет, сдавайся… Но до этого, думаю, дело не дойдет… Официальные силовые структуры постараются смотреть со стороны и в открытую не полезут. Они и так уже в Питере и в Кисловодске засветились … Им сейчас стоит хвосты поджать, а то наверху терпение может лопнуть… Если еще и в наркотики сунутся – точно лопнет… Этого они не могут не понимать… Да и ты понимать должен… Если наркотики к ним в руки попадут, они обязательно в России всплывут…

Это был самый весомый аргумент из всех возможных. Мент опять победил осторожного человека. И глаза долговязого майора сузились.

– Не всплывут… Обещаю… Я сам на блокпост встану… На другой Ялаева поставлю… Никак не всплывут… Не пустим…

– Ялаев знаком с наркотиками… Подполковник хочет взять Ялаева с собой.

– Старший лейтенант Сулейманов надежный… Он настоящий мент… Его поставлю…

– Это уже на твое усмотрение. Короче говоря, готовься… Патроны, гранаты, гранатометы… Все для серьезного боя… Сразу завози на блокпосты… Я пока на кладбище схожу, проверю расстановку…

– Ладно, я на похороны отправлюсь… Все-таки хоронят моих подчиненных…

Подполковник Разин вместе со своим заместителем и с ментовским майором Ялаевым просто усердно делали вид, что проверяют расстановку людей на разграничительной линии, условно проведенной «краповыми» поперек кладбища. И даже что-то руками друг другу показывали, изображая сомнения. Линия эта проходила не по дорожке, а прямо между могилами. Бойцы спецназа внутренних войск стояли на расстоянии пяти метров один от другого, вытянувшись одной шеренгой от главного входа до забора. Но само кладбище было не слишком велико, и потому шеренга была не длинной. Около ворот был выставлен усиленный пост, потому что ворота единственные, здесь будут заносить носилки с телами всех троих, и именно здесь безопасно разделить похоронные группы будет невозможно. Потому и усиленный пост… Идея дополнительного поста принадлежала старшему лейтенанту Васильевсу, и подполковник одобрил такую предусмотрительность. Но самого Разина больше интересовали не меры безопасности, а одна из могил. И потому он прошел вдоль шеренги, а потом вместе с майором Ялаевым и старшим лейтенантом Васильевсом присел на редкую здесь скамейку. Это на христианских кладбищах около каждой могилы стараются скамейку поставить. На мусульманских кладбищах скамейка – редкость. Но здесь нашлась, и как раз в нужном месте, откуда можно было и в одну сторону посмотреть, и в другую. Разин посмотрел. Если могилы погибших ментов были уже вырыты и оставлены могильщиками, ушедшими отсюда, то около могилы Мусы Бачаева была оставлена охрана – пять человек… И Разин был уверен, что где-то в траве рядом с ними спрятаны автоматы, готовые возразить против любого любопытства со стороны.

– Может, сходить, товарищ подполковник, – предложил старший лейтенант Васильевс, – поговорить с ними? Просто реакцию проверить…

– А ты сомневаешься в их реакции? – спросил майор Паутов. – Что только ты увидишь? Героин не увидишь. Его наверняка землей присыпали… Маскировка бандитам тоже знакома… А просто поругаться с ними – какой смысл настораживать?…

– Захватить бы всю партию сразу, и дело с концом… – Майору Ялаеву самый простой вариант казался самым радикальным. – Ничем не рисковать, не ждать, когда бандитов больше станет…

Разин отрицательно головой помотал.

– И упустить тех, кто в героине заинтересован? Нет уж… Нам не этих парней уничтожить надо… Они вообще в смысле значимости – никто… Они только чужую волю выполняют… Нам надо уничтожить хозяев героина, тех, чью именно волю эти парни и выполняют… И не захватить, а именно уничтожить, чтобы никогда уже они не смогли наживаться на чужой беде… Поэтому приказ о ночной операции будет однозначным – работать на уничтожение, пленных не брать…

Майор Ялаев с легким удивлением поднял брови. Он не видел очевидной необходимости в таких жестких мерах, но не возразил, только на Паутова коротко и вопросительно глянул. Майор Паутов взгляд поймал, вздохнул и стал смотреть в землю. Он знал, чем вызвано такое жесткое решение подполковника, но тоже ничего не имел против, потому что хорошо знал и другое, уже из собственной практики. Много раз случалось, когда захватывали бандитов живыми, потом их судили, давали им большие сроки, а через каких-то два-три месяца те же самые бандиты снова попадали в руки спецназа… И это бандиты, а о крупных мафиозных деятелях и говорить не стоило. Этих, если не убить, и до суда не доведут. А ментовский майор еще чеченского опыта не набрался и думает смесью иллюзий закона и собственных представлений о справедливости и неизбежности наказания. Но скоро, как думал Паутов, и менту придется понять, что справедливость и неизбежность наказания зависят не от закона, а только от него самого. Пусть хотя бы последние сводки посмотрит… Где бы бандитов ни обложили, пленных взять никак не удается… Все группы полностью уничтожаются… Это и есть справедливость и неизбежность наказания на практике…

– Наш командир идет… – сообщил старший лейтенант Васильевс.

Майор Известьев подошел и вздохнул устало. Посмотрел на майора Ялаева, сдержал что-то, что на языке вертелось, но все же высказал:

– Беда с этими ментами… Долго разжевывать приходится проходные моменты, которые школьнику должны быть понятны…

– Майор Яковлев человек осторожный… – Ялаев ловко отвел претензии к ментам от собственной персоны. – Давайте будем на месте решать, как ночью работать… Время теряем, на нас уже косо посматривают…

Именно для обсуждения они здесь и собрались…

– Я примерно определил, где располагать группу… – сказал подполковник Разин. – Но нам необходимо знать, где будут «краповые», чтобы в темноте своих не перестрелять… Оцепление должно быть плотным, чтобы никого в темноте не выпустить… Ни человека, ни пакета с героином… Поэтому, думаю, сначала за дело должны взяться снайперы…

– Со снайперами проблем нет… У меня трое, у вас, я видел, тоже трое… Вот с плотностью оцепления у нас могут возникнуть проблемы, – сказал Известьев. – Я по дороге сюда с Джабраиловым поговорил. Толковый парень… Если бы он так много не курил, я бы его к себе служить позвал… Он предупреждает, что родственники Бачаевых – целых три семьи! – имеют дома по периметру кладбища. И из их окон можно без проблем контролировать все подходы, кроме одной стороны. А одна сторона – которую они контролировать не могут, находится со стороны центра города, и вообще у всех на виду… Так что скрытое выдвижение в сторону кладбища должно быть в самом деле чрезвычайно скрытным, а главное, точно рассчитанным по времени. А чтобы не попасть под огонь своих же, давайте просто определим границы зоны ответственности, и все…

– Зоны ответственности – это естественно… – согласился подполковник. – Но пуля, к счастью ли, к сожалению ли, эти границы зоны ответственности пересекает без препятствий…

– В таком случае, мне кажется, исходить следует от точки проникновения группы бандитов на кладбище, – сказал майор Паутов. – Скажем, перекрывается то место, где они проникли… Это обязательно, потому что человеческая психология заставляет человека отступать тем же путем, которым он пришел, потому что он уже видел там свободный путь… Значит, этот путь следует перекрыть… И оставить для прострела коридор, скажем, левее или правее точки проникновения. И определим ширину этого коридора…

– Резонно… – согласился Известьев.

– Но лучше будет, если никого до этого коридора не допускать, – добавил Разин.

– Похороны приближаются к воротам, – сказал, вставая, старший лейтенант Васильевс.

– Пора… Идем к воротам… – поднялся и подполковник. – В самом деле, надо посмотреть, чтобы там ничего не произошло. Хотя, наверное, и произойти не должно… Бачаевы не пойдут на обострение, чтобы не привлекать к могиле лишнего внимания…