Книга: Предатель жребий не бросает
Назад: ГЛАВА ПЕРВАЯ
Дальше: ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

На крыльце здания, широко расставив мощные, как каменные столбы, ноги, стоял, будто памятник, часовой. Проверил документы у офицеров спецназа, кивнул неулыбчивым лицом:
– Вас ждут, товарищ подполковник. Направо, вторая дверь с правой стороны… Там начальник штаба и командир.
Разин тоже кивнул, но молча, и прошел вместе с Паутовым в распахнутые настежь двери. Кабинет нашелся сразу. Там в дверях стоял внешне добродушный майор, небольшого роста, подвижный как ртуть крепыш. Козырнул лихо:
– Здравия желаю, товарищ подполковник… Майор Известьев, командир сводного отряда спецназа внутренних войск. Приятно было посмотреть, что вы тут ночью наворочали… Обидно, что мы опоздали… Проходите… Это капитан Терентьев, мой начальник штаба, – представил Известьев человека за столом, склонившегося над планкартой поселка.
– По счету, майор, какая командировка сюда? – поинтересовался Разин.
– Третья…
– Значит, тоже успели «наворочать» не меньше нашего… С обстановкой вы знакомы… Тяжело пришлось?
– Хуже нет – с женщинами общаться… В толпе они все стервами становятся…
– Провокации были?
– Здесь без этого не могут… Мы привычные… Но тоже спуска давать нельзя. Жесткость покажешь, спокойнее становятся… Правда, потом жалуются… Но потом – это пусть… Главное – дело сделать…
– Вот, товарищ подполковник, три радиограммы для вас… – капитан Терентьев вытащил из ящика стола и протянул Разину три отдельных листка, предварительно мельком глянув на них, чтобы не ошибиться и не подсунуть свои радиограммы.
Разин листки взял, с легкой усмешкой посмотрел на командира сводного отряда и на его начальника штаба и пододвинул себе стул. Майор Паутов уже привычно сидел на другом стуле.
– Читайте… – почти попросил капитан Терентьев. – Все три с категорией «срочно»…
– Я и так догадываюсь, что меня начинают прессовать… Вот-вот и вас начнут…
Известьев улыбнулся.
– А мы и к этому тоже привычные… Для нас главное – свое дело сделать…
– Вот и для нас – тоже… И другое все – это издержки производства… Вы в курсе, куда мы отправлялись? – вступил в разговор майор Паутов.
– Майор Яковлев объяснил, – кивнул майор Известьев и сел за второй стол, понимая по вступлению, что предстоит разговор и это не просто визит вежливости соседей по позиции, поскольку фляжки спецназовцы от пояса не отстегивали и, кажется, не намеревались это сделать. – Мы слушаем вас…
– Слушать долго не придется, вернее, говорить много не стоит, – заявил подполковник. – Есть у нас лишь небольшая просьба, которую вы выслушаете и, как мне кажется, пожелаете узнать обоснование этой просьбы.
– А обоснование вы высказать не можете? – Известьев давно знал, что у военной разведки полно собственных секретов, которыми разведчики делятся неохотно.
– В принципе, можем и обосновать…
– Тогда слушаем сначала просьбу…
– Просьба простая. Нам бы очень хотелось, чтобы бойцы вашего отряда выборочно ослепли. То есть видели все, кроме нас… Не приезжали мы, не возвращались, и вообще вы не знаете, где нас искать.
– Вы предлагаете нам ввести в заблуждение командование, если нам зададут прямой вопрос? – спросил капитан Терентьев. Как всякий штабист, он обязан был быть аккуратистом, и такой обман, наверное, противоречил его принципам.
Но майор Известьев был не штабистом, а боевым командиром, и хорошо знал, что между обманом и военной хитростью грань порой незаметна, а если смотреть поочередно то одним, то другим глазом, то эта грань вообще начинает прогуливаться вправо-влево. И потому Известьев просьбе не удивился и не возмутился.
– Но обоснование нам все же хотелось бы услышать…
Обоснование у подполковника Разина было серьезное. Если все менты сейчас, кроме трех офицеров башкирского СОБРа и майора Яковлева, уверены, что партия героина веселит в речке рыб, то кто-то один из них уверен, что этого же мнения придерживаются и спецназовцы, а сам он имеет мнение персональное, отличное от других. И этот один должен показать, где он спрятал пятьдесят семь килограммов героина. Показать неназойливо, желательно без принуждения… И только после этого задача будет выполнена. Иначе такая большая партия уйдет в российские города и многим людям жизнь испортит…
– Аргументация веская… – согласился капитан Терентьев. – Только я не понимаю, товарищ подполковник, почему вам не делать эту работу открыто? Вы чем-то насолили начальству?
– Тем, что имел удовольствие помочь ментам захватить этот героин и одного из главарей наркомафии, – ответил Разин. – Два влиятельных тейпа, имеющих связи во всех силовых структурах республики, предпринимают меры, чтобы нас блокировать. Если мы сообщим в РОШ настоящее положение вещей, то есть что героин все еще существует, а в речку высыпан простой алебастр, то это может стать известно одновременно и наркомафии, и тому человеку, кто украл партию. Значит, от нас начнут прятаться особо тщательно, а нас попытаются вообще устранить от работы. Пусть РОШ в этом случае упрется, найдутся другие варианты устранения. Вплоть до физического, как уже пытались… Чтобы ситуация протекала тихо, нам необходимо «потеряться»… Понимаете, о чем я говорю?
– Это-то мы понимаем, – улыбнулся Известьев. – Мы только не понимаем, как вы искать будете…
– Просто, – сказал майор Паутов. – С вашей помощью…
– Вот это уже интереснее… – Известьев встал и упер в столешницу кулаки. – С этого следовало бы и начинать разговор… Мы, в свою очередь, всегда с удовольствием помогаем коллегам…
В дверь постучали. И сразу за стуком вошел майор Яковлев со свернутым трубочкой листом тонкой бумаги от факса. Лицо мента показывало, что он, кажется, впервые за долгое время начал нормально и спокойно дышать, и обрел уверенность в себе…
– Откуда пришло? – сразу спросил Паутов.
– Ваши первыми откликнулись… Из ГРУ…
– И что?
– Одиннадцать человек из списка находились в федеральном розыске за терроризм… Двое из них по поддельным документам… Здесь их настоящие фамилии…
– Вот и прекрасно… Предполагаю, что окружная прокуратура еще кого-то наскребет. У нас базы данных разные… – подполковник Разин тоже впервые за этот день открыто и почти радостно улыбнулся. – Тебя, майор, награждать надо, а не погон лишать, а у нас руки развязаны.
– Мне снова из республиканского министерства звонили… Теперь какой-то начальник отдела. Требует, чтобы я предоставил рапорт. Я сказал, что к его отделу отношения не имею, а рапорт послал по инстанции своему руководству…
– Надо было и начальника отдела по инстанции послать… – сказал майор Известьев. – Я бы не удержался…
– Нам пытаются предъявить претензии за то, что мы посмели захватить бандитов, которые в нас стреляли… – Яковлев изобразил руками очередной неопределенный жест. – Я в ответ извинился за незнание чеченских обычаев, поскольку предположить не мог, что чеченцы извиняются после того, как в них выпустят очередь из автомата…
– Нормальный ход… На том стояли и будем стоять… – перешел к делу подполковник. – Тем не менее работать продолжаем в прежнем режиме… Для начала обсудим варианты совместного действия. Вернее, сначала подмены нас на непродолжительное время, а потом уже действия. Подмена необходима. За последние двое с половиной суток мы спали сегодня утром два часа… Физическую нагрузку организм выдерживает, но головы хотелось бы иметь посвежее… Поэтому мы пока отдохнем, а майор Известьев продумает вариант, как ему незаметно выдвинуть за пределы поселка группу захвата, а потом в том же направлении, вроде бы нечаянно, создать «коридор», который похитители должны заметить… Через этот коридор они и постараются вывезти наркотики… Прямо в руки группы захвата…
* * *
Радиограммы Разин все же прочитал, когда выдалось время.
Поскольку большинство бойцов сборного отряда находилось на постах и в патрулировании, майор Известьев выделил в своем крыле здания комнату для отдыха военных разведчиков. Пока майор Паутов ходил за остальными офицерами группы и за мотострелками, подполковник телеграммы развернул. В первых двух было категоричное требование незамедлительно вернуться на базу. В третьей телеграмме была уже откровенная, слегка закамуфлированная ругань за невыполнение приказа и превышение полномочий, и сам Разин вызывался для разбора ситуации в РОШ. Еще вечером, когда Разин звонил туда, предупреждая, что вынужден выступить в поддержку ментов в поселке Железнодорожный, отношение было совершенно другое. Тогда даже подкрепление выделили. Правда, мафия еще не имела времени надавить на РОШ. Бандиты надеялись самостоятельно и без хлопот справиться с ментами, и потому беспокоиться было еще не о чем. Беспокойство началось после доклада майора Яковлева своему начальству. И началось давление… Сейчас это давление легко убрать и прекратить всякое противодействие. Но тогда неизбежно будет над чем задуматься уже самим наркодельцам. И работать они будут по-другому. А это уже Разину невыгодно…
Группа на отдых собралась не менее быстро, чем на боевую операцию, потому что усталость накопилась у всех. И хорошо, что здесь часовых выставлять не надо и не надо заботиться о продолжении операции. Сейчас в нее включились «краповые». Они-то пока и должны сыграть роль раздражителя. А пока эту роль играют, спецназовцы имеют полное право отдохнуть…
* * *
– Александр Андреич… – Когда все только улеглись, майор Паутов вдруг резко сел, словно ему танк на ноги наехал, и уставшие ноги потер, массируя. – Не уснул еще?…
– Что тебе еще не спится? – недовольно проворчал Разин, но сел тоже и усталые ноги помассировал.
Паутов в ответ тут же с хрустом почесал коротко стриженный затылок. Волосы у майора были жесткие и толстые, хрустели с удовольствием. Этим характерным жестом майор всегда выражал свое сомнение.
– А ведь существует еще вариант, при котором мы вообще потеряли героин… Без следа то есть потеряли…
– Рассказывай…
– И не только мы, но и все… И мафия чеченская тоже… И власть чеченская – хм!.. – тоже…
Сел, прислушиваясь к разговору, и капитан Решетников, устроившийся на отдых по другую сторону от Разина:
– У меня, товарищ подполковник, тоже в голове эта мысль сидит…
– Выкладывайте…
– Лейтенант Куркаев убит при невыясненных обстоятельствах… Достаточно странно убит, не в том месте, где менту положено было бы находиться… Он должен был около БТРа стоять, как мне кажется, а не по кустам у забора бегать… Следовательно, вполне естественно предположить, что он вместе со старшим лейтенантом Бурураевым был участником похищения. Водитель БТРа не мог, мне кажется, не знать, что везет в своей машине… Нет в БТРе закрывающегося багажника… Даже если в десантное отделение поставить эту коробку, водитель увидеть мог… Должен был бы увидеть… Потому я думаю, что они были вместе… И Бурураев убрал его, чтобы не делиться прибылью… Следовательно, прятали героин они вместе… Те самые пятьдесят семь упаковок… Бурураеву хотелось одному все деньги цапнуть… Когтистый он, должно быть, был, судя по второму дому, который строить начал… И теперь, после смерти самого старшего лейтенанта Бурураева, никто не знает, где героин спрятан… Неизвестно даже, вывез его Бурураев в горы или нет… Он мог вывезти, мог и в поселке оставить… Это равноценные варианты…
– Не равноценные… Маловероятно, что вывез… – не согласился Решетников. Он тоже затылок почесал, но волосы у капитана были не того калибра, что у майора, и впечатляющего хруста не получилось. – «Нива» – это не грузовик и даже не БТР… На «Ниве» много не вывезешь, а машина у него была битком людьми набита. Тогда бы была еще одна коробка…
– Он вместе с коробкой и спрятал, – сказал Паутов.
– Мы все кругом обыскали, – сказал капитан Юрлов, устроившийся у самой стены. Тоже не спал, разговор слушал. – Коробку заметили бы… Хорошо искали…
– Хорошо искали, – подтвердил капитан Ростовцев.
– А багажник у «Нивы» тесный… В этом багажнике две такие объемные коробки просто не поместятся, – продолжал гнуть свою линию капитан Решетников.
– Согласен, – сказал подполковник.
– К тому же, – вступил в разговор старший лейтенант Парамонов, – зачем Бурураеву рисковать… Он шел на обман и, скорее всего, предполагал встречный обман… Проверил пачки и обнаружил «куклу». Если бы верил, не проверял бы и остался бы жив… А если проверял, значит, не верил покупателю… Когда не веришь, будешь перестраховываться… Он и перестраховался… Героин не вывез и спрятал его где-то в поселке… Может быть, его неожиданно ударили, и потому страховка не сработала… При угрозе он мог бы сказать, что в обмен на «куклы» бандиты получили другую «куклу»…
– Согласен, – опять сказал Разин. – Дальше… Размышляем дальше…
– Дальше не размышлять надо, дальше надо искать… – Паутов, кажется, совсем спать не хотел. – И чем быстрее найдем, тем лучше… Начинать, несомненно, с дома старшего лейтенанта Бурураева… Я бы даже точнее сказал… Очень, говорят, Бурураев свою собаку любил… Мне кажется, что он под собачьим вольером спрятал…
– А там вольер или будка? – спросил лейтенант Стогов. – Я слышал, цыгане героин прятали между стен собачьей будки…
– Все равно, – сказал Паутов. – Когда человек что-то любит, он этому месту доверять должен… Это помимо характера идет…
– Искать надо со свежей головой, – подполковник сказал строго, как приказ отдал. – Отбой… Через два часа начнем поиски… Прямо во дворе Бурураева и начнем… Время идет… Это время нашего сна…
* * *
Подполковник Разин сам хорошо знал, что он одновременно и прав, и не прав. С одной стороны, выспаться всем необходимо. Это естественно, и даже обсуждению не подлежит. Выспавшимся легче будет работать, выспавшиеся быстрее реагируют на ситуацию, выспавшиеся спецназовцы уже не знают, что такое усталость… Но из собственного опыта Александр Андреевич прекрасно знал, и многократно в этом убеждался, что в состоянии полудремы в голову приходят самые верные решения… Не случайно Менделеев именно в таком состоянии периодическую таблицу придумал… Поэтам в полудреме лучшие строчки в голову приходят, заставляют вскакивать с постели и записывать. В психотерапии эти моменты полусна-полубодрствования хорошо изучены и имеют свое определение – альфа-состояние, то есть когда мозг работает в альфа-режиме, излучающем электромагнитные колебания определенной низкой амплитуды. В эти моменты человек легко подвергается гипнозу, в этом же состоянии он находится в самогипнозе. В альфа-режиме происходит слияние деятельности сознания и подсознания. И потому мозг может решать задачи, с которыми с трудом справляется в состоянии обычного бодрствования. Разин в свободное от службы время почитывал специальную литературу…
Но сейчас решить задачу подполковник никак не мог, хотя чувствовал, что упустил какой-то важный момент, упустил какой-то даже не путь, а просто тропинку к правильному поиску. Одно ему казалось естественным и ясным, хотя он сам не мог бы сказать, откуда такое решение пришло. Оно пришло, как к Менделееву периодическая таблица, – и все… У двух убитых похитителей, если они оба были похитителями, должен был быть третий помощник, на котором все и завязано, который контролировал ситуацию в отсутствие подельников. По крайней мере, должен был бы контролировать ситуацию. И именно этот помощник, как казалось Разину, связал старшего лейтенанта Бурураева с бандитами…
Но где тропинка к этому помощнику…
Разин ворочался с боку на бок, то вроде бы засыпал, то просыпался и не отпускал от себя мысль, заставляя подсознание активироваться и поискать те концы, за которые следует дернуть, чтобы прояснить вопрос.
Он уже почти уснул, когда мысль все же появилась…
Подполковник встал, вытащил из чехла под бушлатом, заменяющим подушку, телефон спутниковой связи и вышел в коридор, чтобы оттуда позвонить майору Яковлеву и не мешать спать другим…

2

Майор Яковлев, в отличие от спецназовцев, ночью умудрился все же слегка поспать, используя свое служебное положение. И на время своего отдыха дежурному задачу поставил однозначную:
– Будут меня искать, скажи, где-то по поселку бегает и дел, мол, у майора невпроворот… Только если что-то совсем уж срочное – ладно уж, буди…
Слово «буди» было произнесено с таким характерным вздохом, что дежурный не мог не посочувствовать. После этого Яковлев ушел в свободную камеру для задержанных. В подвале этих камер было несколько. Пленных и раненых увезли вертолетом. Оставался только самый первый пленник, которого передоверил заботам майора подполковник Разин. Яковлев устроился в соседней, относительно комфортной, куда обычно никого не сажали. Эту камеру менты обычно использовали для собственных нужд, отоспаться или, скажем, подружку общего пользования привести. Других подружек, естественно, в такие места не водят. Соответственно, там и спать было не слишком жестко, в отличие от других камер… Таким образом долговязый майор отдыхал почти пять часов до той поры, пока его не потребовали к телефону по звонку заместителя министра внутренних дел республики. Дежурный посчитал, что этот звонок как раз и входит в категорию «совсем уж срочное»…
И днем Яковлев уже не имел такой потребности в отдыхе, как уставшие спецназовцы, и потому решил предпринять свои шаги по розыску героина. Впрочем, такие действия не были самодеятельностью, эти шаги ему порекомендовал предпринять сам подполковник, хотя конкретно каждый шаг вместе они не обсуждали. Просто порекомендовал рискнуть и выбрать среди местных ментов такого, на кого, по мнению Яковлева, наиболее можно положиться и кому довериться. Иначе мало что получится, потому что, как ни верти, а Яковлев здесь своим стать за полгода не смог, и относиться как к местному менты и местные жители к майору, естественно, тоже не могут.
Яковлев посидел в кабинете, обхватив голову своими длинными и костистыми пальцами и взъерошив остатки жидких волос – так ему лучше думалось, и пришел к выводу, что подполковник был прав на сто процентов – самостоятельно ему не удастся добыть какие-то сведения. Тем более он вообще не розыскник, а офицер СОБРа. Нужен был человек, который свободно общается и среди ментов, и среди местного населения, которое, как правило, что-то видит из-за занавешенных стекол своих окон. Видит, но говорить с посторонним не будет. Со своими-то не всегда поговорит… А надо такого, с которым заговорят…
И долговязый майор Яковлев, понимая, что выбор у него невелик, этот выбор все-таки совершил и решил полностью положиться на лейтенанта Джабраилова, который уже довольно ловко выяснил, куда поехал старший лейтенант Али Бурураев, и даже сумел найти проводника, который показал дорогу. Конечно, шанс на то, что Джабраилов стал сообщником Бурураева, был все же достаточно велик. Легко было предположить, что они договорились о совместном похищении. И даже договорились о возможности обмануть какого-то покупателя героина, не подозревая, что тот желает сам их обмануть. Основной груз остался где-то спрятанным, и об этом знает только сам Джабраилов. А в погоню за старшим лейтенантом Джабраилов мог отправиться, чтобы самостоятельно проследить за ликвидацией сообщника, который мог бы его выдать. Правда, другой факт говорил в пользу Джабраилова. Именно лейтенант организовал погоню, нашел человека, который знал, куда Бурураев поехал. Не каждый сможет так быстро найти проводника. Джабраилов нашел. Это решило выбор майора Яковлева. Кроме того, точно так же, как Джабраилов, сообщником может оказаться любой из местных ментов отделения. Поэтому остается только гадать. Да и привлекая Джабраилова, майор сразу брал его под контроль, не давая возможности к самостоятельным действиям. Если здесь будет промах, то легче будет этот промах ликвидировать.
Яковлев уже собрался позвать лейтенанта, когда на городской номер позвонил подполковник Разин.
– Не спится, товарищ подполковник, – посочувствовал Яковлев, которого нервная обстановка тоже будоражила и заставляла вообще о сне не думать, оставляя его до того недалекого времени, когда кончится командировка.
– Сейчас усну, с этим проблем нет. А ты пока вот что мне проясни… Я ночью видел, как твой лейтенант Джабраилов загружал в джип «Чероки» тело убитого боевика. С твоего, кажется, разрешения…
– Да. Тело брата Вахи… Я разрешил передать тело родственникам в обмен на информацию о местонахождении старшего лейтенанта Бурураева…
– Вот-вот… Спроси Джабраилова… Тело, кажется, лежало почти в чужом дворе… Он из калитки его вытаскивал… Я мельком видел… И у меня такое впечатление, что стреляли в брата Вахи не сзади, а спереди… То есть не в убегающего, а в приближающегося… Попроси Джабраилова все вспомнить… Меня этот вопрос очень интересует…
– Я как раз думал его привлечь, как вы советовали…
– Привлекай… Положиться на него можешь?
– Немного больше, чем на остальных. Но гарантии тоже нет…
– Остается только гадать… И выбор ничего не решит… Давай уж Джабраилова… Мне парень приглянулся, честно говоря… На негодяя не похож. Обычно я негодяев сразу чувствую… Вообще бы его в свою группу позвал, если бы не курил так часто…
– Сейчас попрошу его найти…
На столе зазвонил факс.
– Товарищ подполковник… Минутку… Факс идет… Наверное, окружная прокуратура откликнулась… – Майор снял трубку факса, придерживая трубку городского аппарата, на который позвонил Разин, плечом. – Да-да, давайте… Стартую… Товарищ подполковник, окружное управление ФСБ. Прокуратура еще проверяет… Сейчас, первый лист уже выходит… Вот… Вот… Готово… Так, что они накопали…
Майор пробежал глазами текст.
– Девять человек по их спискам числятся в федеральном розыске… Просят не выпускать дело из-под контроля и не подпускать к нему местное ФСБ… К нам вертолетом вылетает оперативная группа…
– Это хорошо… Будет поддержка… Ищи Джабраилова… Я пока все-таки посплю. Как с Джабраиловым все решите, звони мне… Я трубку включу только на твой номер…
Майор Яковлев знал, что у трубок спутниковой связи есть внутренняя функция работы только на определенные введенные номера, чтобы не звонил кто попало и не тратил дорогое спутниковое время…
* * *
Лейтенант Джабраилов, как сообщил долговязому майору дежурный, ушел домой отсыпаться. Но у него дома есть телефон, можно вызвать…
– Так вызывай, и побыстрее…
Пока дежурный вызывал лейтенанта, пока тот добирался до отделения, майор Яковлев ждал, постукивая тупым концом карандаша по столешнице, и обдумывал предстоящий разговор. Пришел наконец-то и третий факс – из окружной прокуратуры. Там данные были точно такими же, как и у окружного управления ФСБ. Парочку проживающих по фальшивым документам ни прокуратура, ни окружное ФСБ не вычислили, как это сделал компьютер ГРУ, опирающийся на данные своей агентуры. Обычное дело… Яковлев не стал будить подполковника Разина этой ничего уже не решающей вестью. Механизм защиты от местных силовых чиновников был запущен, и он должен был сработать. Против коррупции всегда можно найти действенное средство… И ни один из чиновников не станет голос подавать, когда в дело вступает антитеррористическая статья…
После короткого стука в дверь вошел лейтенант Джабраилов. Лицо почти свежее, хотя поспать ему не дали, и даже побритый пришел, что вообще на чеченца не похоже. Держался Джабраилов молодцом, хотя неизвестно было, когда ему снова дадут возможность добраться до кровати. По крайней мере, он никак не показывал своей усталости, хотя имел на это полное право. Усталости после таких активных действий стыдиться нечего…
– Вызывали, товарищ майор?
– Вызывал. Садись.
Лейтенант, кажется, за время поездки со спецназом ГРУ, рядом с начальством уже слегка пообвыкся и стал чувствовать себя более вольно, чем раньше. Не на краешек стула присел, а сел спокойно, уверенно, почти расслабленно. Впрочем, это характерная черта всех чеченцев. Они сразу начинают понимать свою необходимость и от этого чувствуют себя увереннее.
– Извини, что поспать тебе не дал… Подполковник Разин просил тебя поднять… Очень ты ему понравился… Боюсь, как бы к себе в спецназ не переманил… Говорит только, что куришь ты много… Короче, дело так обстоит… Мы с подполковником посоветовались и решили, что тебе довериться можно…
Лейтенант плечами передернул, словно удивляясь самому сомнению в возможности ему довериться.
– Я тоже думаю, что можно…
– Тогда расставляй шире оба уха, чтобы ничего не пропустить, и закрой рот на замок, чтобы ничего не сболтнуть. Договорились?
– Договорились.
– Ты знаешь, что за история произошла с героином?
– Что за история? – серьезно переспросил лейтенант. Он теперь даже традиционное «товарищ майор» не слишком часто добавлял, словно вел разговор равного с равным, будто бы две маленькие лейтенантские звездочки ничем не уступали одной большой майорской.
– Где сейчас находится героин? – Пауза была призвана специально, чтобы подчеркнуть недоумение лейтенанта. – Вся партия… Все, что осталось…
Майор Яковлев еще и провокационно говорил. Он словно бы обвинял Джабраилова тоном сказанного и наблюдал за его реакцией – дрогнет что-то в глазах или нет…
Лейтенант Джабраилов спокойствие сохранил, хотя растерянность проявил откровенную, и плечами пожал, не понимая, к чему этот вопрос ведет, потому что майор наверняка должен знать, при каких обстоятельствах уничтожена партия. Сразу по прибытии составляли акт на уничтожение, и Джабраилова, как свидетеля, заставили этот акт подписать. И тогда же сразу майор Яковлев на глазах лейтенанта отправил акт по факсу в министерство внутренних дел Чечни. Вопрос казался исчерпанным, но прозвучал снова…
– Рыбы балдеют, – неуверенно ответил Джабраилов, но было видно, что он ждет продолжения, потому как даже пьяный ежик догадается, что подобные вопросы ни с того ни с сего не задаются. И ответ последовал такой, что заставил лейтенанта даже со стула привстать.
– Не сильно балдеют, – возразил Яковлев. – Али Бурураев продал бандитам партию алебастра. Только три пакета были с настоящим героином. Сверху, должно быть, лежали… С трех килограммов, если учесть объем воды и количество рыбы, сильно не забалдеешь…
– А… – окончательно растерялся лейтенант. – А как же… А акт?
– Акт нужен, чтобы нам не мешали работать… И наша с тобой задача сейчас этот оставшийся героин найти… Пятьдесят семь упаковок… Понимаешь?
– Понимаю… – Джабраилов сначала глаза зло сузил, потом сдержанно улыбнулся. – Ну и Али… Всех перехитрить хотел. Это в его духе… Только и его перехитрили… Так перехитрили, что теперь хоронить некого…
Должно быть, картина взрыва тела старшего лейтенанта Бурураева предстала в глазах лейтенанта ярким недавним воспоминанием, и у него даже лицо мелкой дрожью передернуло. Наказание, конечно, настигло старшего лейтенанта Бурураева страшное. Это даже майор Яковлев признавал.
– И что я должен делать? – Джабраилов в себя пришел.
– Помогать, поскольку мы с подполковником Разиным здесь люди посторонние… Первое… Скажи, как думаешь… Лейтенант Куркаев вместе с Али был?
Джабраилов молча кивнул, подумал и ответил:
– Они характером похожи были. Всегда смотрели, что можно домой унести. Отовсюду… Деловые, хозяйственные…
Яковлева ответ удовлетворил.
– А еще кто-то был с ними? Подполковник Разин считает, что должен быть третий… Кто-то из наших ментов…
– Вот этого уже никто не знает, кроме Аллаха… Если был третий, то героин сейчас у него… Только я бы, скорее, предположил, что третий не из ментов… Третий должен быть с улицы…
– Кто?
– Скажите, я скажу тоже… – Лейтенант Джабраилов совсем, кажется, перестал добавлять «товарищ майор», но майор Яковлев этим не сильно смущался.
– Пусть так… – Яковлев говорил быстро и жестко, с напором, словно обвинял или требовал немедленного ответа, причем ответа конкретного. Так обычно проводятся допросы подозреваемых. Но привычка спрашивать настолько прочно въелась в ментовскую душу, что Яковлев дома с детьми иногда разговаривал точно так же. Иначе он не умел. – Тогда следующий вопрос… Мог Али Бурураев сам застрелить Куркаева? Твое мнение… Ты их знал лучше, чем я…
– Если бы заподозрил в обмане, без сомнения… И Куркаев мог бы застрелить Али… Даже не потому, что заподозрил, а потому, что делиться не захотел… Куркаев был очень жадный… Али тоже жадный, но не такой… Он делиться умел, а Куркаев всегда все себе хотел. Он всем завидовал… И если Али убил его, значит, знал, что задумал Куркаев…
– А мог это сделать и третий, кто входил в компанию… – дал Яковлев путь для мысли лейтенанта.
– Третьего надо искать.
– Вот давай вместе и поищем. Есть тут еще одно соображение, согласно которому в дело замешан и еще один человек… Подполковник Разин спрашивает, в каком положении ты нашел Мусу Бачаева. Где и в каком положении… Подполковник видел Мусу мельком, когда ты его в машину грузил, но ему показалось, что в того стреляли спереди. Значит, не в убегающего…
Лейтенант Джабраилов вдруг встал прямо, как необыкновенно вдумчивый телеграфный столб, и на целую минуту замер, соображая и вспоминая.
– Планкарту поселка дайте… – сказал требовательно.
Яковлев молча вытащил из ящика стола планкарту и развернул. Оба склонились над условными изображениями. Яковлев стал объяснять, не зная, насколько Джабраилов легко с картами обращается.
– Вот улица… БТР ехал вот так… Сначала по окружности от дома Али до улицы Мира, потом так… – длинный палец майора показал путь БТРа во время боя. – Ехал, уже обстреливая бандитов… Расстреливая… Вот здесь наше отделение… Где лежал Муса?…
Джабраилов показал.
– Вот этот дом…
Лейтенант над чем-то сосредоточенно думал, и майор не мешал ему. Молчание затянулось надолго.
– Так что скажешь? – не выдержал все-таки Яковлев.
– Во-первых, Мусе стреляли не в спину… Это точно… В него стреляли, когда он из калитки выходил… Из двора… Это дом его родственников… Но родственники сейчас в отъезде… Они уже четыре года где-то в России живут… Наверное, Муса за домом присматривал… И еще… Я не помню сейчас точно… Но, кажется, рядом с Мусой, когда я его забирал, автомата не было… Хотя автомат могли уже подобрать… Оружие подобрали быстро…
Майор Яковлев сел на свое место.
– Давай попробуем поразмышлять… Первое… Если Муса не был бандитом, то зачем Бурураев в него стрелял? Не видел, в кого стреляет? Это допустимо в запале, но… Сам понимаешь, необязательно… Процентов тридцать на такое можно отнести…
– Пятьдесят, – не согласился лейтенант. – Пятьдесят процентов… Ночь… Стрелял во все, что движется, в каждого человека… Другое дело, что Муса не должен был бы выходить из калитки и вообще из дома, если он ни при чем…
– Может быть… Не буду спорить… Ты как раз заметил второе, о чем я хотел сказать… Зачем Муса на улицу вышел, если не для того, чтобы к бандитам присоединиться… Он видел, что на улицах творится… Ни один нормальный человек не полезет под пули без необходимости… Да и ненормальный не полезет… И третье… Может иметь Муса отношение к похищению героина?
Джабраилов опять плечами передернул.
– Почему же не может? Если Али Бурураев позвал его, Муса мог пойти… Он вообще такой человек был… Добрый, что ли… Его все любили… Всюду у него были друзья… И друзья эти всегда Мусой пользовались… Его просили, он никому не отказывал… Его звали, он шел за компанию… Не для себя даже, а так…
– А среди боевиков у Мусы друзья были?
– А у кого их не было? И у меня много, а у Мусы вообще полно… Его все другом считали… Конечно, сегодня они проститься с Мусой не придут, потому что свою жизнь тоже ценят… Да и оцепление вокруг всего поселка выставлено. «Краповые» шуток не понимают… И потому не придут… По крайней мере, я так думаю…
– Проститься? – не понял Яковлев. – Почему именно сегодня?
– Сегодня будут хоронить Мусу…
– Что-то родственники спешат, тебе не кажется? – Майор хотел поймать любое несоответствие реалиям и специально искал факты, где такое несоответствие может присутствовать. На несоответствии и можно уловить зацепку для дальнейшего поиска, на любом странном, нелогичном поступке, на не вовремя проводимом мероприятии…
– Нет. У нас положено хоронить покойника или в день смерти, или максимум на следующий день… Это у вас через три дня, а у нас максимум на следующий… У каждой веры свои традиции… – Лейтенант Джабраилов еще раз показал майору, что тот не зря пожелал взять себе помощника из местных, потому что местные обычаи совершенно не знал. – Сегодня же, кстати, хоронят и старшего прапорщика Хромова…
– Ладно, пусть так… Мы со стороны посмотрим на похороны… Это можно?
– Там, среди спецназовцев, старший лейтенант есть… Он все время о женщинах спрашивает… На похоронах женщин не будет, и посмотреть можно… Только это опасно… У нас народ считает месть делом чести… Поэтому лучше смотреть издалека… А издалека мы сможем… Мы же должны проститься с Хромовым…
– Правильно… Мы обязаны пойти проститься с человеком, погибшим при выполнении служебного долга. Ладно… Я бужу подполковника Разина… Начинаем работать…
Назад: ГЛАВА ПЕРВАЯ
Дальше: ГЛАВА ТРЕТЬЯ