ГЛАВА 10
1
Сохно поднимается в гору. Лицо виноватое... И даже не пытается скрыть свои шаги, хотя обычно передвигается тише кошки. Полковник Согрин оборачивается на звук. Видит лицо майора.
– Что? – вопрос даже не словами произнесен, а обозначен поднятием подбородка.
– Он умер... Мы только говорить начали... Я первый вопрос задал, он упал и умер. Словно по собственной воле...
– Яд?
– Я воротник проверял... Там чисто... И изо рта не пахнет... Умер, просто приказав себе умереть... Видел бы ты его взгляд. Он знал, что умирает, на небо посмотрел, под ноги посмотрел, вздохнул и умер. Остановил сердце, и все... Это всякие восточные хитрости... С перепугу... Я сразу заметил, как он на нож смотрел, когда я точил. Его тогда уже зафилармонило...
– Что его?..
– Зафилармонило... Испугался, значит, потрясываться стал... Не любит, наверное, падла, когда его на кусочки режут... Это все не любят, кто сам так делает. И потому от других ждут. Перестарался я, перепугал... Он и того... Показал свое умение...
– Я слышал про такое. Надо иметь очень сильную волю и уметь концентрироваться. Этот выход, кстати, предусматривается во многих восточных единоборствах... Документов при нем, конечно, нет?
– Нет. Я сразу посмотрел. И на дороге никого с документами не было. Документы должны быть у Анзора. Хоть маленькая, но гарантия, что не сбегут от него. Сейчас многие командиры так делают... Слишком часто в последнее время бежали...
Поднимается от рации Кордебалет. Тоже шаги не скрывает, хотя ходить скрытно умеет не хуже Сохно.
– Я достучался до штаба группировки. Спецназ ВДВ вчера сняли из соседнего района. Сейчас неподалеку только ОМОГ подполковника Разина. Но с ними уже прошел сеанс связи. Следующий завтра. Однако они двигались в нашем направлении. Предлагают поискать Разина через «подснежник». Но не знают диапазона. Просто пощелкать регулятором – всего тридцать шесть щелчков... Вдруг да захватим...
– У Разина позывной?..
– Волга...
– Поищи... Отсюда, сверху. «Подснежник» штука странная... Вершины любит...
Кордебалет вытаскивает из кармана коротковолновую рацию размером с портсигар. Вместе с наушником и микрофоном это и есть то, что называется «подснежником». Поправляет наушник в ухе и микрофон около рта. Говорит громко и монотонно:
– Я Прыгун. Вызываю Волгу... Вызываю Волгу...
В наушнике тишина. Даже не слышно, как дышит Сохно, потому что «подснежник» Сохно настроен на другой диапазон волн. Кордебалет ждет несколько секунд, потом переключает указатель на одно деление по часовой стрелке.
– Я Прыгун. Вызываю Волгу... Вызываю Волгу...
Еще одно переключение.
– Я Прыгун. Вызываю Волгу... Вызываю Волгу...
– Кто-кто там меня ищет? – вдруг отзывается в наушнике знакомый голос. – Я Волга... Не понял корреспондента...
– Волга, я Прыгун, здесь Рапсодия и Бандит. Срочно нужна помощь...
– Привет, Шурик... Дай мне Рапсодию...
Согрин и сам уже услышал разговор Кордебалета и подходит. Смотрит на рацию майора и переключает свою на тот же фиксированный диапазон. Сохно повторяет переключение.
– Здравствуй, Волга. Я Рапсодия. Как слышишь?
– Как будто ты мне в ухо, товарищ полковник, кричишь... Что за ситуация?
Согрин разговаривает и одновременно раскрывает планшет, чтобы заглянуть в карту.
– Нахожусь в квадрате «сто девятнадцать». Ты далеко?
– Сейчас сориентируюсь... – должно быть, и Разин раскрывает свой планшет. – Нашел... Мы на подходе. В каком ты месте?
– Главенствующая высота.
– Понял. Через десять минут, если постараемся, будем у тебя.
– Гони быстрее... У нас уже была стрельба... Пока без последствий. Но здесь в селе засела сильная группа. Больше тридцати человек.
– Откуда столько? Таких групп давно не было...
– Не знаю... Что-то необычное готовят.
– Врубаемся в бросок. Жди через пять-семь минут...
Согрин убирает ото рта микрофон и считает вслух:
– Нас трое. У Разина, если правильно помню, девять человек. Двенадцать против тридцати... Расклад нормальный... Справимся... Для спецназа ГРУ это считается обычным раскладом. Почти равенство сил. Разве что небольшое преимущество... Не в количестве, а в качестве подготовки.
* * *
– Идут со стороны перекрестка, – говорит Кордебалет.
– Так далеко слышишь? – удивляется Сохно.
– Нет. Вычисляю. С любой другой стороны им потребовалось бы не меньше часа... Где невозможно пройти, требуется потратить время, чтобы пройти, – изрекает Кордебалет цитату из собственного лексикона. Но цитата эта, как все понимают, может касаться только спецназа ГРУ, потому что другие благоразумно обходят места, через которые невозможно пройти.
– Да, пожалуй, что так, – соглашается Согрин, откладывая бинокль.
– Конечно, только так... Я про другое, – усмехается полковник. – Двор все рассматривали... Большой каменный сарай через двор от крыльца...
– Помним, – подтверждает Сохно.
– Может там тридцать человек расположиться?
Пауза на раздумье долго не длится.
– Им что, в доме места мало? Мне кажется, все там поместятся...
– Там какая-то особая обстановка. Я не все понимаю... Но в этот сарай носят еду. Только одна посуда занимает большую корзину... Это что-то значит?
– Разин идет, – говорит Кордебалет и поднимается навстречу подполковнику, следом за которым подтягиваются бойцы его группы.
– Где вы «Нивой» разжились? – пожимая руки бойцам группы Согрина, спрашивает тот.
– «Бандиту» надоело пешком ходить. Отобрал у Анзора...
– Рэкетиры, – обзывается Разин. – Обложили бедных боевиков непомерной данью... Ладно. Приступим к делу... Кажется, я знаю, что за группа собралась в селе... Мы захватили пару человек, которые должны были быть отправлены куда-то сюда. Потому и сами здесь оказались... К сожалению, мы не успели основательно допросить пленных. Их вывезли «шмелем»... А в прокуратуре пока еще допросят...
* * *
Обстановка заставляет спешить. Если бы не вынужденная стрельба на дороге и не захват машины, можно было бы подождать хотя бы до того времени, когда группе боевиков, расположенных, согласно косвенным наблюдениям Согрина, в сарае, понесут обед. Это было бы подтверждением версии, и строить планы стоило бы, исходя из такой диспозиции противника. Но кто-то есть и в доме... Можно было бы и темноты дождаться, чтобы забраться сначала незамеченными в дом, потом – уже из самого дома – атаковать сарай.
Однако времени отпущено предельно мало, и потому действовать приходится в спешке, основываясь на предварительных планах, уповая больше на неожиданность, чем на расчет.
– Я пошел, – говорит вдруг заместитель Разина майор Паутов.
– Приспичило, что ли? – спрашивает Сохно.
– Посмотри... – майор показывает на дорогу, идущую через село.
Два боевика вышли из дома и вразвалочку, как ковбои, направляются в сторону перекрестка.
– Часового менять...
– Я его уже сменил, – уточняет Сохно.
– Это мы видели. А я этого сменю вместе с разводящим...
– Не бегай, – говорит Разин. – Снайперы, ваше дело. Сразу за селом... До перекрестка не пускайте...
Старший лейтенант Парамоша нюхает толстый ствол своего «винтореза» и поднимается. За ним отправляется лейтенант Сокольников. Они не отходят далеко. Сверху дорога хорошо просматривается. И приходится ждать, когда часовой с разводящим минуют сельскую улицу. На это уходит пять минут. Снайперы возвращаются.
– У нас в запасе максимум полчаса, – решает Согрин. – Часовых начнут искать. Раньше едва ли спохватятся. За полчаса мы должны подготовиться. Хорошо, собак не видно. Но могут выскочить... У вас же арбалетчик, кажется, есть...
– Есть, – подтверждает Разин. – Капитана Решетникова уже почти официально произвели в живодеры...
– Там три собаки гуляют, – напоминает Сохно. – Пару еще успеет снять, а третью... Придется мне на себя брать...
– Ты на машине едешь, – решает полковник. – Есть спецы по собакам?
– Справимся... – Паутов готов и с собакой схватиться. – Не впервой...
Вообще-то технологией борьбы с собакой владеют все спецназовцы. Этот курс обучения вошел в обиход еще во времена афганской войны, когда много беспокойства доставляли громадные среднеазиатские овчарки. В Чечне пришлось столкнуться с кавказскими овчарками, которые среднеазиатам ни в чем не уступают. Сам принцип активной защиты основан на том, что собака при нападении старается схватить за то, что выставлено вперед. В этом случае по возможности защищают предплечье левой руки. Перед прыжком собаки выставляют предплечье и втискивают глубже в пасть. Правая рука захватывает шею собаки и прижимает ее к себе, а предплечье в это же время отдавливает назад голову. Таким образом ломается шея животного. Встреч с собаками никто не любит, но полностью избежать их невозможно.
– Значит, так... Две группы выдвигаются параллельно. Одна по улице под заборами, вторая огородами. Координируйте скорость через «подснежники»... На огородах есть возможность застрять. По снайперу в каждую группу... Учтите, не все местные жители к нам лояльны, как встречная женщина. В случае чего, снайперам стрелять... Мы обязаны подойти тихо...
– Сделаем, – соглашается Разин.
– Мы втроем выезжаем на машине, как только вы сообщите, что вышли на позицию... На звук двигателя из дома выйдут боевики. Кто пойдет к нам – наши. Остальные – ваши. Но главная забота – большой сарай... Жалко, с нашей стороны не видно, какая там дверь...
