Глава 7

Я так зачитался материалами украинского форума, что, несмотря на незнание языка, а, может быть, благодаря этому, потому что чтение требовало повышенной сосредоточенности, забыл про свой обед, про включенную электрическую плиту, и только неприятный запах горелого заставил меня раздраженно встать и сходить на кухню. Но я даже не расстроился тем, что мой суп полностью выкипел – мысли в другой плоскости витали, а подгоревшую кастрюлю я не стал чистить сразу, как делал обычно, только подставил ее под струю воды в раковине, но даже не дождался, когда вода заполнит кастрюлю полностью, закрыл кран, и ушел читать дальше.

Павел Петрович Лаврушкин был от природы человеком корректным, и в этот раз тоже проявил свою известную всем корректность – приехал только тогда, когда я все дочитал, попытался безуспешно найти еще какие-то ссылки на НПО «Химера», а потом просто выключил компьютер и откинулся в раздумье на спинку кресла. И встал только после второго звонка в дверь. Дверной «глазок» показал мне, кто приехал.

– Заходи, Павел Петрович, – распахнул я дверь и закрыл ее сразу же, как только капитан переступил порог, поскольку на лестнице слышались шаги нескольких поднимающихся человек и их приглушенный разговор. Я снова посмотрел в дверной «глазок» и убедился, что не ошибся в определении поднимающихся по лестнице. Шел сосед с четвертого этажа с друзьями. Разбитная и обычно подвыпившая компания молодых людей из поколения никого не уважающих типов. В первую очередь, не уважающих себя, но трепетно относящихся к пивным бутылкам и пачкам сигарет. Я бы ни одного из этой компании не взял служить в свой батальон. Они просто непригодны к службе вообще, не говоря уже о службе в спецназе ГРУ. Потерянное поколение, продукт развала не просто страны, но и государственной, и сугубой частной нравственности. – Раздевайся и получи привет от Владимира Николаевича Чукабарова.

– И где этот привет? – правильно сориентировался Лаврушкин, сразу сообразив, о чем я говорю. Да и трудно не понять, поскольку я уже по телефону его предупредил.

– Ноутбук на столе стоит. Проходи. Не стесняйся.

Повесив на вешалку бушлат с надписью на спине «Кинологическая служба», капитан взял с собой принесенный «дипломат» с инструментами, необходимыми ему в работе, и остановился перед столом, ожидая моего пояснения.

– Чукабаров звонил мне и предупредил относительно папки «Бомба» в корневой папке «Мои документы». Там заряд в восемьдесят граммов тротила. Сказал, ты знаешь, с какого винта начинать разборку.

– Знаю. Мы вместе с ним эту схему разрабатывали, – кивнул Павел Петрович. – Только там не тротил должен быть, а «состав С». Тротиловую шашку, чтобы ей плоскость придать, пилить надо, а «С» просто так устанавливается. Хотя «состав С» не всегда под рукой бывает. Наверное, кто-то тротилом заменил.

Не сомневаясь долго, капитан Лаврушкин раскрыл свой «дипломат», вытащил инструменты и перевернул ноутбук, чтобы снять заднюю панель. Я мешать не стал, тем более что знал, как не любят саперы, когда у них кто-то за спиной стоит. Я сам, хотя и не сапер, не могу переносить, когда во время работы кто-то держится за моей спиной или, не приведи господи, руку на спинку моего стула кладет. Могу в такой момент рявкнуть на человека, даже на своего старшего командира. Пусть и не рявкнуть, но сказать что-то резкое, например, про привычку бить за спину, когда там кто-то появляется. И все, кто со мной дело имеет, это знают, даже командир бригады и начальник штаба бригады. И на окрик не нарываются. А бригадный психотерапевт, столкнувшись однажды с этим, сказал, что у меня клаустрофобия, вызванная нервным перенапряжением. Порекомендовал чаще бывать среди людей, особенно не связанных со мной по службе, в часы пик совершать бесцельные поездки в городском транспорте, где люди тесно друг к другу прижимаются. Это, по мнению психотерапевта, должно было снять мое напряжение. Это чем-то походило на социализацию собак-минеров, про которую мне Чукабаров рассказывал. Он, чтобы собаки на посторонних людей не реагировали, ходил с ними по магазинам. Я попробовал последовать совету психотерапевта и в первую же поездку в трамвае с трудом сдержал себя, чтобы не выгнать из вагона всех пассажиров. Сдержало меня только то, что откуда-то ехало великое множество старушек, а я с детства привык возраст людей уважать. И потому, сам не любитель чужого присутствия за спиной, не стал стоять и за спиной капитана Лаврушкина и вышел на кухню. Да и техника безопасности при производстве саперных работ требовала того же. За неимением обеда я перекусил парой бутербродов, не спрашивая гостя, сделать бутерброды на его долю или нет. Когда человек работает со взрывным устройством, ему лучше под руку никакие вопросы не задавать. Простой отведенный в раздумье в сторону взгляд может привести к плачевному результату, и такие случаи не редки. Захочет, когда работу выполнит, сделаю. Мне недолго.

– Товарищ подполковник! – позвал капитан, когда я второй бутерброд дожевывал. – Готово. Можете ту самую папку открывать смело. Но она, скорее всего, пустая.

Я запил бутерброды чаем и вернулся в большую комнату. Капитан встал.

– Бутерброды будешь?

– Спасибо. Недавно пообедал. Вы позвонили, как раз когда я из-за стола встал.

– Хорошо. Тогда еще одно дело…

Я взял со стола перевернутые изображением вниз фотографии. Протянул Лаврушкину.

– Чьи следы? – поинтересовался. – Сможешь определить?

Ему сразу попалась та фотография, где рядом со следом была положена линейка с сантиметровыми делениями. Павел Петрович долго вертел снимок перед собой, прикинул размер следа, разведя большой и указательный пальцы. Потом и другие снимки посмотрел.

– Точно могу одно сказать, это не собака. Во-первых, когда собака идет, она заднюю лапу ставит примерно там же, где ставила переднюю. Плюс-минус несколько сантиметров вперед или назад. Иногда след в след попадает. Это обуславливается пропорциями тела большинства собак. При беге рысью ситуация схожая, и только при галопе несколько иная ситуация. Здесь следы только одних конечностей, судя по вдавливанию в снег, только задних, толчковых. Передние или не сфотографировали, или их вообще не было. Но давайте вспомним, кто у нас ходит на задних конечностях?

– Человек, – категорично заявил я.

– Вы хотите сказать, что это следы какой-то особой маскирующей обуви? – Лаврушкин на пару секунд задумался. – Я сомневаюсь в таком варианте. Тогда было бы проще делать обувь и на ноги, и на руки и оставлять след, похожий на какого-то зверя. След на фотографии достаточно глубокий. Значит, на подошве обуви должна быть высокая печатающая след матрица. Но попробуйте устоять на таких «ходулях», и ни разу не коснуться земли ни носком, ни каблуком. Обязательно было бы что-то рядом с самим следом. Здесь же ничего не видно.

– Кенгуру, – с ходу предложил я новый вариант.

Павел Петрович активно закивал.

– Ближе к вероятному. И, может быть, попадание в точку. Я тоже сразу это предположил. Во-первых, следы парные. Кенгуру при передвижении отталкивается сразу обеими задними конечностями. Здесь нечто похожее. Кроме того, насколько я помню из университетского курса биологии, где мы кенгуру только мельком изучали, у большинства из них, кажется, только кроме одного какого-то вида, если меня память не подводит, мускусного кенгуру, на задних конечностях атрофирован большой палец, а какие-то два пальца соединены перепонкой. Какие точно, я сказать не могу. Если, товарищ подполковник, не жалко, я фотографии пересниму на свою трубку и покажу специалисту. Может, ответ будет более точным.

– Буду тебе очень благодарен. В дополнение могу дать клок шерсти этой твари.

– Хорошо бы.

Капитан вытащил трубку. Переснять полицейские фотографии было недолго. После этого Павел Петрович стал собирать свои инструменты.

– Я сейчас сразу насчет следов съезжу, потом позвоню.

– Буду ждать.

Я вытащил из кармана и отдал капитану клок шерсти из автомобильной клетки. Шерсть чуть-чуть успела сваляться и стала казаться более густой, о чем я тут же предупредил Павла Петровича.

– Хорошо. Я и это специалисту покажу. Больше вопросов нет?

– Пока все.

– Как Чукабаров поживает?

– Обещал вскоре в гости зайти.

– Привет ему от меня. От меня – без тротила. В ноутбуке, в самом деле, тротил был. Шашка распилена. Я, кстати, тротил вместе со взрывателем забрал. Если вам нужно, могу оставить.

– Если мне нужно будет взрывное устройство, я тебя попрошу сделать. У тебя лучше моего получится. Или даже Владимира Николаевича попрошу. Судя по ноутбуку, он былые навыки не потерял…

Наконец-то у меня появилось время для просмотра содержимого ноутбука отставного капитана Чукабарова. Закрыв дверь за капитаном Лаврушкиным, я загрузил ноутбук, но сначала все же обыкновенное чувство любопытства взяло верх над всем остальным, и я открыл папку с названием «Бомба». Павел Петрович предупредил, что папка, скорее всего, будет пустой, но я не поверил. И руку мою направляло только любопытство. Точно такое же любопытство, какое могло бы возникнуть у того, кто открыл бы компьютер для изучения его содержимого и увидел бы эту папку в тот момент, когда взрывное устройство еще не было дезактивировано. То есть человек, которому взрывное устройство по большому счету и предназначалось.

Но капитан Лаврушкин оказался прав. Пустая папка ничем меня не удивила и даже слегка разочаровала. Хотелось бы увидеть там нечто интересное. Пусть даже к делу отношения не имеющее, но хотя бы отчасти удовлетворившее мое любопытство.

И только после этого я открыл папку с фотографиями, к которой так рвался уже несколько часов. Но смотрел на снимки уже не так напряженно, как в первый раз, и с меньшим удивлением, чем раньше, поскольку знал уже кое-что и об украинском НПО «Химера», и о нашем, помнил сообщения в СМИ о появлении Чупакабры на Западной Украине, в Белоруссии и даже у нас, в Костромской области. Я начал рассматривать снимки искусственно созданных человеческими руками химер без удивления, но внимательно. Первый снимок, который я не просто рассмотрел, но и прочитал немало о двух существах, на базе которых жуткая тварь была, грубо скажу, сотворена, я рассмотрел снова, но уже совершенно без того трепета и отвращения, которое испытывал при первичном знакомстве. На втором снимке была изображена не менее, если не более, опасная тварь, существование которой я предположил, рассматривая панели из оргстекла для покрытия клетки в автомобиле. Кстати, об этой твари предупреждал и украинский националистический сайт. Я бы назвал этого зверя точно так же, как называли там, – Змеем Горынычем, хотя не знал, огнедышащий он или нет, а настоящему Змею Горынычу положено быть огнедышащим. Короче говоря, на фотографии была изображена трехглавая змея, причем змея с зубами акулы и с крыльями летучей мыши за спиной. Эта же тварь была и на второй фотографии, но теперь уже снимок был сделан со спины, и потому отчетливо были видны сильные мышцы, чуть не вываливающиеся из-под чешуйчатой змеиной кожи. Эти мышцы управляли крыльями, и сомневаться не приходилось, что этот Змей Горыныч летающий. Впрочем, размеры у него были достаточно небольшие. Это можно было определить по тому, что фотографировали химеру как раз в той самой автомобильной клетке. К сожалению, зубастые пасти были раскрыты не так широко, чтобы можно было рассмотреть, есть ли у этих голов ядовитые змеиные зубы, растущие обычно из центра неба, слегка позади верхнего ряда зубов. Если ядовитого зуба не было, то эта химера была создана из каких-то мелких удавчиков или полозов, что делало тварь менее опасной. Но если, как исходный материал, использовались змеи, то подобное существо может оказаться страшным убийственным оружием. Нападает сверху, возможно сзади, размерами невелико и, скорее всего, стремительно в движении. Значит, и при стрельбе попасть в него сложно. А что может принести человеку укус одновременно трех ядовитых змей? Меня однажды одна кусала. Маленькая желтенькая гюрза. И сыворотку мне успели поставить буквально через восемь минут после укуса. Но этого укуса хватило, чтобы я, крепкий физически человек, закаленный и вполне управляющий собой, три дня провалялся с высокой температурой, заставляя себя встать только тогда, когда меня рвало. И то лишь для того, чтобы не захлебнуться. Я был полностью обессилен. Да, НПО «Химера» если уж создает монстров, то очень опасных. В этом сомневаться не приходилось.

Однако законный вопрос все же возникал. Кто и как намеревался управлять этими химерами? Ведь выпущенный из бутылки джинн не будет разбирать, кто свой, кто чужой, и может натворить много дел. И здесь, мне кажется, я нашел ответ на вопрос. Ну если уж не нашел, то сделал предположение, вполне допустимое. Почему на должность дрессировщика химер, не собак, а именно химер, в чем сомневаться уже не приходилось, пригласили не кого-то со стороны, неизвестно откуда, а именно отставного капитана Чукабарова? Во-первых, Владимир Николаевич, как ни крути, был офицером Главного разведывательного управления Генерального штаба. То есть человеком, по долгу своей предыдущей службы допущенным к государственным тайнам. И, что немаловажно, не каким-нибудь цирковым дрессировщиком слонов или тигров, а офицером, то есть человеком, для которого дисциплина, подчинение приказам, даже если они не нравятся, является естественной манерой поведения. Во-вторых, незадолго до того, как он собрался выходить в отставку, Владимир Николаевич опубликовал в различных изданиях несколько статей по поводу управления животными с помощью гипноза и телепатии. Что само по себе могло решить вопрос о привлечении его к управлению химерами. Да, есть в стране немало ученых, которые занимаются изучением этого вопроса. Занимаются по большей части теоретически. А капитан Чукабаров был практиком, доказавшим, что умеет это делать, несмотря на сопротивление многих ученых голов и поддержку других не менее ученых. Он не вникал в научные споры, он просто делал свое дело. И это давало результат.

По ходу размышления в голове возникла новая мысль. Я набрал в поисковой строке Интернета «гипноз животных» и стал изучать великое множество имеющихся материалов. Но меня в данном случае интересовали не сами материалы, потому что вникать в их суть я не намеревался, а только люди. Авторы или специалисты, на которых давались ссылки. А потом пытался найти данные на этих людей. И внезапно обнаружил то, что искал. Трое довольно молодых ученых, у которых были интересные разработки, внезапно погибли при различных обстоятельствах как раз накануне того, как капитан Чукабаров ушел в отставку. Разница в дате гибели была всего в несколько месяцев, но не больше трех. Один попал под электричку на подмосковной станции, когда собирался ехать на работу. Другой пошел вечером в подъезд с мусорным ведром, и нашли его около мусоропровода. Экспертиза показала передозировку наркотиков. Наркотиками этот человек, и правда, слегка баловался когда-то в молодости, но потом вроде бы полностью отошел от этого гибельного дела и занялся наукой. Третий выпал с балкона восьмого этажа в своей квартире. Если бы Чукабаров отказался, его, вполне возможно, ждала бы какая-то четвертая смерть. Смерть вообще весьма изобретательна в способах выкрадывания у человека жизни. И ничего удивительного в том, что трое ученых, занимающихся одной и той же проблемой, погибли разной смертью, не было. Однако в этом присутствовала система. Сомнений быть не могло. Вполне вероятно, Владимир Николаевич с этой системой соприкоснулся и в результате едва-едва не стал четвертым в списке. Но показал, что подготовка спецназа ГРУ, пусть и не подготовка боевого офицера, а только начальника кинологической службы, тоже значит многое.

Следующая здравая мысль оказалась на первый взгляд невыполнимой. Я подумал о том, как бы проверить, не устраивались ли эти погибшие люди работать в НПО «Химера». Или хотя бы не имели ли они такого намерения. Может быть, получали предложение, а потом по какой-то причине отказывались. Как это выяснить, я, честно говоря, не знал. Но я знаю одно, что не бывает задач, которые невозможно решить. Есть только объективные трудности, но все трудности преодолимы. Необходимо лишь найти верные пути. Если удастся найти, тогда, когда все удачно завершится, первоначальное тупиковое недоумение будет выглядеть даже странным.

Но мысль пока не пришла сама собой, и я не стал форсировать события, предпочитая глубже вникнуть в суть вопроса. И стал смотреть оставшиеся фотографии химер. Однако там нашел мало интересного. Кролик с головой орла и коза с головой кролика никак не походили на оружие и были, скорее всего, просто опытами. Но вот завершали этот ряд фотографий снимки совсем неожиданные, которые, как мне казалось, не имели права быть среди фотографий химер. То есть они логически просто не вписывались в этот ряд. Тем не менее они что-то значили. Сначала следовало семь фотографий президента России. Потом один общий снимок, когда президент идет в сопровождении своей охраны. И дальше следовали снимки охранников поодиночке…

Этот последний ряд фотографий заставил меня сильно задуматься. Несомненно, связь здесь какая-то существовала. Хотя и трудно было логическим путем ее выяснить. Я с полным вниманием и напряжением, даже очки нацепив на нос, рассмотрел заново все снимки президента. Везде он был в разной одежде. И временами мне казалось, что между этими президентами существует какая-то разница. Память подсказала, что несколько месяцев назад, там, в командировке на Северном Кавказе, усевшись за чужой компьютер, я посмотрел новости. И среди других встретил упоминание некоей американской фирмы, занятой созданием замков, открываемых только после идентификации личности. Эта фирма создала программу, которая передает изображение с видеокамеры на компьютер, и программа идентифицирует личность человека. Для наглядности американцы стали идентифицировать личность своего президента. И смогли выделить четырех разных людей. Который из них был настоящим президентом, сказать никто не брался. Для человеческого глаза разница была незаметной. Но для глаза компьютера, умеющего с расстояния в несколько метров читать рисунок сетчатки глаза, эта разница была очевидной. Тогда же американцы вложили в память компьютера видеосюжеты с российским президентом. И обнаружили шесть разных людей в более чем тридцати видеосюжетах, в разное время представляемых как президент России. Мысль от воспоминаний протекла к настоящему времени. Шесть разных президентов, и семь фотографий президента. Что это? Один настоящий президент и шесть его двойников? Или что-то другое?

Что президенты разных стран обзаводятся двойниками, это достаточно широко обсуждаемый сюжет, никогда еще не доказанный, но дыма, как говорится, без огня не бывает. И допустить такое вполне возможно. Среди моих знакомых есть один бывший полковник Федеральной службы охраны. Впрочем, он человек неразговорчивый и ничего не рассказывал. Но задать ему прямой вопрос можно. И уже по поведению можно понять, правду он ответит или нет. Правда, живет этот полковник сейчас даже не в Москве, а в деревне где-то в Нижегородской области. Однако при желании найти его можно. Если, конечно, есть такая необходимость. А есть она в действительности или это все мои бредни, продукт расшатанной нервной системы, определить я лично возможности не имел. Правда, подсказку мог дать отставной капитан Владимир Николаевич Чукабаров. И по этому вопросу, и по нескольким другим, что у меня уже возникли. Однако есть ли такая острая необходимость Чукабарова искать, если учесть его просьбу на время про него забыть. Наверное, лучше дать самому Владимиру Николаевичу возможность прийти ко мне, как он обещал.

Но при этом я хорошо знаю, что существуют в мире спецы-поисковики, которые могут Чукабарова отыскать до того, как отыщу его я. И приведут к нему майора Лукьянца с отморозками в форме охранников НПО «Химера». После такого визита, я уверен, мне некому будет задавать вопросы и невозможно будет получить ответы по интересующим меня темам.

Решившись, я сразу начал действовать и позвонил в бригаду начальнику штаба своего батальона. Хорошо, что застал его в кабинете, а то майор Соловей не любит трубки сотовой связи и предпочитает пользоваться только обычными стационарными телефонными аппаратами. Выходя из кабинета, стационарный аппарат он с собой не берет, потому что не хочет путаться ногами в проводах. А застать его на месте бывает сложно.

– Александр Яковлевич, как дела?

– Андрей Васильевич? – переспросил начальник штаба.

– Он самый.

– Как обычно. И даже без происшествий. Не могу даже спеть песню «А в остальном, прекрасная маркиза…». Потому что никакого остального нет. Как отдыхается, товарищ подполковник?

Только после этого вопроса я понял, что официально нахожусь на отдыхе. А я, признаться, уже забыл про это.

– Стараемся, Александр Яковлевич, стараемся… Но я тебе с просьбой звоню. Ты сегодня в город не собираешься?

– Вообще-то не собирался. Но если нужно…

– Мне нужен срочно комплект отмычек. Стандартный, без «прибамбасов». Может, найдешь кого-то, кто в город поедет, и пришлешь?

Отмычки мы всегда делим на стандартные и с «прибамбасами». «Прибамбасы» – это всякие электронные и механические штучки, которые помогают определить, какую отмычку следует использовать и какое действие совершить. Применяются они обычно для суперсложных замков, имеющих неизвестные взломщику секреты.

– Нет проблем. У нас тридцать процентов офицеров бригады в городе живет постоянно. С кем-нибудь обязательно пришлю.

– Спасибо. Адрес ты знаешь…

– Это срочно или можно после рабочего дня?

– После рабочего дня…

– Жди, Андрей Васильевич…