Ближайшая база сербской армии, насколько помнил Слава, совсем недалеко, под Урошевацем. Но туда прорваться на машине не так просто, предстоит миновать возможные пикеты албанских сепаратистов. Основная в Косове дорога Скопье – Приштина полностью контролируется сербскими частями. Если войска НАТО решатся на сухопутную операцию, продвигаться они, естественно, пожелают именно по ней. И потому там стоят усиленные блокпосты. Все мосты заминированы. Сама дорога находится под прицелом замаскированных сербских батарей. На нее и предстоит выйти. По различным боковым ответвлениям, которых здесь много. Но боковые ответвления минируют уже сепаратисты, чтобы обезопасить себя от стремительного наступления правительственных войск. И свои посты кое-где держат. Хорошо бы умудриться как-то без боя проскочить к сербам, чтобы довезти американцев живыми. Очень надо бы допросить их. И так допросить, чтобы они смогли ответить на вопросы перед телекамерой. Слава уже представлял себе, как отреагируют американские телезрители, когда будут лицезреть своих бравых вояк с опущенными глазами. На натовских спецназовцев, по большому счету, капитану было наплевать. Ну, подстрелят их машину, да и хрен с ними. Тем хуже для американцев, потому что подстрелить их пока могут только сепаратисты. Они же крепкую дружбу друг с другом завели, вот пусть и пожинают плоды этой дружбы. Но пока «тени» будут вести бой, машина может и сгореть. Вместе с ранеными и пленными. Значит – судьба. А вот того человека, которого огрел прикладом Думитру – явно не спецназовца, – следует обязательно доставить в штаб. Даже с собственным риском, возможно, с потерями, этого надо сберечь. Он может многое порассказать про отступление сербов. Про то, чем вызвано это отступление. А, судя по поведению на лестнице в доме, парень не храброго десятка.

Как всегда, за руль сел Думитру. Он быстро разобрался с «Хаммером». Машина надежная и простая в управлении. Раненых и связанных пленных загрузили, словно дрова, в заднюю часть. В отличие от гражданского «Хаммера» в боевом задние сиденья расположены вдоль боковых стен. Группа втиснулась на эти сиденья, а между ними расположили американцев. Они, конечно, привыкли пользоваться большими удобствами и сейчас выражали возмущение бесцеремонным и жестким обращением.

– Будете суетиться, – лениво пообещал им Володя, тоже свободно владеющий английским, – я вас на трос позади машины за яйца привяжу. И придется вам на своей заднице катиться...

– Варвары... – сказал майор Хаггард и отвернулся, показывая свое умение терпеть.

– Варвары – это те, кто чужие города бомбит... – на плохом английском, но с ярко выраженной угрозой в голосе ответил ему Хаймлет. Взгляд эфиопа не предвещал пленным ничего радужного.

Майор благоразумно промолчал.

Он встрепенулся только, когда стали закрывать заднюю дверцу. Попытался даже сесть, что ему не удалось.

– А рядовой Йорк? Вы не бросите же его здесь?

Слава догадался, что рядовой Йорк – это часовой-неудачник.

– Он нам не нужен, – ответил Хаймлет. – И так в машине тесно.

– Капитан, – обратился майор напрямую к Славе. – Мы с вами оба кадровые солдаты. И я надеюсь, что вы не бросите тело нашего товарища здесь, возле дороги. Должно же быть уважение...

Слава на секунду задумался. Он уже обратил внимание на радиостанцию, прикрепленную к передней панели «Хаммера». И быстро выработал линию поведения. Операция не закончилась. «Теням» рано возвращаться на базу.

– О чем вы говорите, майор? Вы требуете к себе уважения? Вы, которые пришли в чужую страну с оружием, пришли убивать... Странное у вас понятие об уважении. Вас здесь только ненавидят и презирают. Большего вы и недостойны.

– Но...

– Подождите, я еще не закончил говорить, – Слава умело инспирировал вспышку справедливого гнева. – Вы надеялись на прогулку по Европе, хотели позагорать под югославским солнцем. Вы позагораете... Курорт я могу вам обещать... Только со связанными руками, если вам повезет. А не повезет, то с лицом, облепленным мухами. Мухи очень любят покойников.

– Капитан, я говорю не о себе. Если вы цивилизованный человек, то должны с уважением относиться к погибшему. Даже дикари дают друг другу возможность похоронить убитых.

– Так пусть ваши люди и хоронят его. Пусть приезжают и забирают. До границы, как указывает придорожный столб, двадцать восемь километров. Я могу сообщить им с вашей помощью. Ваша рация настроена на нужную волну?

– Там только одна волна. Это прямая связь с нашей базой.

– Хорошо. Когда мы выберемся к своим, я сообщу на вашу базу. Пусть они заберут тело.

Майор недовольно заворочался.

– А почему нельзя сделать это сразу?

– Мы в окружении войск сепаратистов, с которыми вы очень дружны. Я не знаю о том, какая связь поддерживается между вами. И предпочитаю спокойно выбраться в расположение наших частей.

Хаггард замолчал.

Думитру включил бортовой компьютер. На маленьком дисплее появилась схематичная карта. Все дороги хорошо видны, обозначены перечеркнутым кружком сербские посты, но не обозначено ни одного поста косоваров. В принципе, такая карта и не нужна, потому что и расположение дорог, и посты Слава смог бы сам нарисовать в темноте – так хорошо он уже все это изучил. Единственное, на дисплее горела красная точка – место расположения самого «Хаммера».

– Как будем выбираться?

– Может, вот с этим? – Хаймлет достал из кармашка на дверце машины два флажка – один с эмблемой НАТО, второй американский.

– Установи.

Гнезда для флажков были по обе стороны капота.

– И опусти броню.

Думитру помог эфиопу опустить на стекло защитный бронированный экран. Слава проверил дистанционное управление пулеметом. С непривычки показалось, что прицельную стрельбу вести с таким приспособлением трудно. Тем временем Думитру опробовал перископный прибор ночного видения.

– Хреново. Я бы с таким обзором в дозор не вышел, – констатировал он.

Машина была напичкана еще целой кучей электронных приборов, назначение которых оставалось загадкой. Слава глянул через плечо. Майор Хаггард посмотрел на них с явной издевкой, как капитан Кук на аборигенов южных морей. Это обозлило. И вспомнилось, что аборигены Кука, кстати, и съели.

– Стекло здесь, кажется, бронированное? – поинтересовался Слава.

– Да, – коротко и небрежно ответил майор.

– Хай, убери эту дурацкую броню.

Хаймлет, только успевший защелкнуть зажимы, пожал плечами и стал проделывать обратную операцию.

– Майор, – поинтересовался Слава, – под каким максимальным углом может передвигаться ваша машина?

– Хоть по вертикальной стене, – ответил Хаггард и зло отвернулся.

– Вот и отлично, – констатировал Слава. – Дум, ты давно не ездил по вертикальным стенам?

Думитру зло усмехнулся. Он понял, какую дорогу выбрал капитан.

– Тем же путем?

– Почти. Но только до первого блокпоста.

– Поехали!

Эфиоп завершил свою сложную операцию и вернулся в машину. Думитру несколько раз газанул и, ломая кусты и молодые деревья, устремился по бездорожью прямо в горный лес. «Хаммер» по проходимости может сравниться с танком. И по весу, пожалуй, тоже. Он уверенно, не надрывая мощный двигатель, двигался по склону горы, вползал на каменистые склоны, сдвигая в сторону небольшие препятствия и переезжая через более крупные.

– Как луноход, – сказал Володя. – Хочу себе такую машину. Дома на охоту ездить.

Володя из-под Новосибирска родом. А какой сибиряк не любит охоту.

– Этот мы подарим Думу, – пошутил Слава, – а следующий трофей будет твой. Пиши, чтобы дома гараж повместительней начали строить.

– Вы все-таки русские? – спросил майор, до этого переносящий тряску машины молча, стиснув зубы.

– Я, по-моему, уже представился... – Слава не нашел нужным вступать в дальнейшие объяснения.

Путь в объезд дороги, конечно, значительно длиннее прямого, не говоря уже об удобствах. Но на дороге легко нарваться на засаду. Заметят сразу флаги – хорошо, а вдруг не заметят? Косовары к тому же народ малограмотный и могут просто не понять в темноте, что за машина так нагло движется в их сторону. Долбанут из гранатомета, и готово. И тем не менее через час двадцать минут, как показал бортовой компьютер, они приблизились вплотную к дороге Скопье – Приштина. Дальше без моста на машине было не проехать. Поэтому пришлось свернуть и тащиться по самому краешку каменистого утеса, чтобы перебраться на другой склон. При этом сама машина двигалась под креном градусов в сорок пять, и за счет своего веса все-таки не сползала к обрыву. Здесь Думитру уже не рисковал и не набирал скорость. И все же раненые, скатившиеся в одну сторону, придавливали друг друга и стонали, а связанные руки не давали им возможности ухватиться за что-то. Развязывать же их Слава не рискнул. В машине слишком тесно. И если спецназовцы ранены в ноги, то руки всегда остаются их оружием. При любом крене они могут перехватить нож или винтовку у кого-то из бойцов группы. Школа у американцев должна быть хорошая. Лучше не рисковать.

Вот наконец и дорога, мост, и пост перед въездом. Это уже сербский пост. Даже бортовой компьютер «Хаммера» сообщает об этом.

– Стой! – спохватился Слава. Он вышел из машины и хотел снять флажки, но передумал, оставил на капоте. Ведь он рассчитывал еще попользоваться машиной американцев в своих целях. И тогда флажки могут пригодиться.

Крупнокалиберный пулемет за бетонными блоками поста уже повернулся хищным хоботом в их сторону. Так ведь, не останови капитан машину сразу, их свободно могли перестрелять свои же.

– Подождите здесь.

Он пошел прямо к блокпосту, не захватив с собой даже винтовку. Из-за укрытия никто не выходил навстречу, но автоматные стволы злобно топорщились, угрожая. Шлагбаум был поднят, хотя сейчас, ночью, ему следовало бы быть в опущенном положении.

Это первое, что заставило Славу чуть замедлить шаги. Маленькая, такая незаметная на первый взгляд деталь насторожила. Взгляд привычно стал ловить другие детали, пока голова лихорадочно соображала. И, уже подойдя ближе, в предутреннем сумраке он заметил за углом берет с кокардой. Берет солдата югославской армии. Берет валялся в грязи, уроненный с чьей-то головы, втоптанный чьим-то каблуком. И Слава сразу понял, что ему следует делать.

Из входного проема никто не вышел навстречу, хотя стволы сопровождали каждый его шаг. И хорошо, что Слава не взял с собой «винторез», потому что опытный глаз сразу бы понял, что в руках у него не американская штурмовая винтовка «М-16». Что касается камуфлированной одежды, то тут уж, как говорится, все собаки на одно лицо – можно не волноваться.

Слава остановился и крикнул по-английски:

– Хеллоу! Я – майор Хаггард, войска специального назначения армии США. Я хотел бы поговорить с вашим командиром.

За бетонными блоками стояла тишина. Долгая, томительная. А что, если эти албанцы уже встречались с экипажем «Хаммера», что, если они прибыли сюда вместе? Надо было назвать другое имя. Любое вымышленное имя англосаксонского звучания.

Поправляя ремень, Слава мизинцем отстегнул клапан кобуры, а другой рукой пододвинул ближе подсумок с гранатами.

– Что надо? – осторожно спросили из-за блоков на отвратительном английском.

– Я же сказал, что хотел бы поговорить с вашим командиром.

– Я слушаю вас.

– Объединенные силы НАТО, – импровизировал Слава, – начали наступление. В ваших тылах высажен вертолетный десант. Я предлагаю вам сложить оружие и сдаться.

Он говорил так, словно принимал людей на посту за сербов.

«А что, если это в самом деле сербы? – подумалось вдруг. – Тогда сейчас просто пристрелят».

Изнутри послышалось движение. Вышел человек. По одежде Слава сразу понял, что это не югославский военнослужащий.

– Мы бойцы Армии Освобождения Косова. Я командир летучей группы...

Очень скверный английский язык у этого косовара, подумал Слава и не стал дослушивать. Он воспользовался моментом, когда командир оказался между ним и блокпостом, плечом придавил албанца к стене, закрывая амбразуру его спиной, и бросил гранату внутрь. После взрыва из всех щелей повалил дым, но даже стона изнутри не донеслось. Там все было кончено.

Командир летучего отряда, как обычно называли себя сепаратистские диверсанты и обыкновенные бандиты, грабящие свои же села, попытался достать пистолет. Дурак. И это – когда ты вплотную стоишь к противнику. Никакого начального военного образования. И хотя у Славы даже кобура была расстегнута, он не стал делать лишних движений, а пошел на опережение. Удар коленом в пах, вторым коленом тут же, пока противник не окончательно согнулся, в печень, и прощальный аккорд – локтем под основание черепа.

Машина через секунду оказалась рядом. Выскочили парни. Двое сразу ринулись в блокпост, еще двое вокруг – осмотреть местность.

Вернулись быстро.

– Там три серба. Без голов, – тихо сказал Володя.

С такими методами войны Слава уже встречался и в Афгане, и в Боснии. Местные сепаратисты тоже большие любители поработать мясниками.

– Справа по ходу машина, командир! – предупредил Думитру. – Движется на скорости в нашу сторону.

С другой стороны моста приближалась с потушенными фарами грузовая машина. «Тени» моментально рассредоточились и заняли позицию, не зная, кто приближается – сербы или сепаратисты.

Машина не подъехала – подлетела. Заскрипев тормозами и даже развернувшись на мокром асфальте, остановилась. Около десятка солдат в югославской форме рассыпались цепью по другую сторону дороги.

– Не стреляйте, здесь уже все кончено! – крикнул Слава.

– Кто вы?

– Капитан Макараджич. Отряд спецназа разведки.

– Выходите один.

– Вы тоже.

Офицер смело шагнул к середине дороги. Слава пошел навстречу.

– Документы есть? – спросил офицер.

– Я в рейде. В рейд с собой документы не берут.

– Я слышал о вас. Рад познакомиться, – офицер протянул руку. – Мы получили сигнал тревоги с блокпоста. Что там случилось?

– Их перебили.

– Албанцы?

– Да.

– А где они сами? – За разговором они подошли к самому блокпосту, и офицер увидел албанского офицера, который пытался шевелиться. – Пленный? Понятно. А остальные?

– Там, – кивком показал Слава.

Офицер заглянул в блокпост, посветил фонариком.

– Это вы их?

– Я.

– А где наши?

– В лесу. Им головы...

Офицер горько кивнул, и кадык на его горле подпрыгнул. Он понял без продолжения, потому что случаи издевательства над ранеными пленными и даже над убитыми повторялись регулярно.

– А машина чья?

– Теперь – моя. Американцев захватили. На нашей территории. Вы знаете полковника Ратковича?

– Из разведки?

– Да.

– Слышал. Встречаться не приходилось.

– Надо пленных доставить к нему. У меня со временем туго. Возьмете на себя?

– Американцев? С удовольствием. Пусть посмотрят, что их самолеты творят... Я их по самым развалинам провезу... – офицер махнул рукой. С другой стороны дороги бегом подтянулись солдаты. Автоматы еще держали на изготовку.

«Тени», слышавшие разговор капитана с прибывшим офицером, стали вытаскивать американцев из «Хаммера», чтобы перегрузить в другую машину. Именно не выводить, а вытаскивать, как какой-то малоценный груз. Раненых просто положили, чуть не бросили, на землю. Здоровых, но связанных, толчками и пинками, не церемонясь, поставили на ноги.

– А с этим козлом что делать? – показал офицер на албанца.

Глаза серба при этом зло сузились.

Слава не ответил, и таким образом участь пленного была решена. Сербы не любят, когда их товарищам отрезают головы.

Подошли солдаты.

– Володя, – приказал Слава, – проводи... – И показал на лес, где Володя нашел обезглавленные тела.

– Помощь еще какая-то нужна? – Офицер тяжелым носком башмака ударил албанца, вставшего на четвереньки, в печень, чтобы не мешал.

– У меня рейд. – Стоящий рядом Слава в отличие от американцев не заметил удара. – Пленные меня сдерживают. А вообще, – Слава развернул карту и показал дом, где были захвачены американцы, – вот здесь остался еще один труп. Я свернул ихнему часовому шею. Американцы захотят его забрать. Я вызову их команду, пусть попробуют. Только постараюсь, чтобы трупов побольше было.

– Засада?

– Да. Они думают, что с ними здесь будут по-джентльменски разговаривать. Пусть потеряют свои иллюзии. Я им объясню, что такое война. Короче, в случае чего, знайте, что туда должны прибыть американцы.

Офицер кивнул, а Слава отошел на несколько шагов и достал трубку спутникового телефона.

– Полковник Раткович, кхе-кхе... – представился и прокашлялся со сна знакомый голос.

– Мате, это Макараджич. Я твою просьбу выполнил. Сейчас передаю пленных, постарайся забрать их. А я пошел дальше.

– Отлично, Славко! Молодчина! Откуда забрать?

Слава подозвал офицера и передал ему трубку.

– Полковник Раткович. Договоритесь насчет пленных, – а сам пошел к Хаггарду.

– Майор, что я должен сообщить вашему командованию, чтобы они забрали тело вашего рядового?

– Вот это и сообщите. И место, откуда забрать.

– Может быть, поговорите сами?

– Могу и сам. Развяжите руки.

Уверенный в своих силах, Слава развязал американца без сомнения и даже помог ему, раненному в ногу и хромающему, сесть в машину. Майор быстро защелкал тумблерами рации, надеясь, что капитан не сможет запомнить его манипуляции. Напрасно. Слава запомнил все.

– Мне нужен полковник Йорк.

– Кто его спрашивает? – Женский голос настолько приятен и мелодичен, что Слава невольно захотел умыться и побриться.

– Майор Хаггард говорит.

– Одну минуту.

Техника у американцев работает хорошо. Слышимость такая, будто разговаривают из соседней машины.

– Полковник Йорк. Слушаю, майор? Как у вас дела?

– Мы захвачены в плен сербским спецназом. Обращаются с нами, как с обезьянами. Вы это запомните?

Майор косо посмотрел на Славу, думая, что тот постарается прервать передачу. Но капитан только усмехнулся. Пусть жалуется, пусть страху нагоняет. Пусть поймут, что война – это не благоустроенные туалеты, без которых американская армия даже бастует, как случилось во время операции «Буря в пустыне».

– Понятно, – печально сказал полковник. – Крепитесь. Как там Питер?

– Питер убит.

Полковник надолго замолчал. Слава тут только вспомнил, что часового тоже звали Йорком.

– Он был часовым, когда на нас напали. У нас в команде двое ранены. С нами объект. Тоже ранен.

– Тело с вами?

– Нет. Его оставили возле дома. Квадрат А 16. Вы можете забрать. Это предлагает капитан сербского спецназа. Он рядом со мной. Я сожалею, полковник...

– Спасибо, что сообщили, майор. Желаю вам удачно выпутаться... Я позвоню сегодня же в Вашингтон. Может, удастся что-то для вас сделать. Конец связи.

Рация запищала, и майор выключил ее.

– Сын? – спросил Слава.

– Это сын его покойного брата. Полковник хотел сделать из мальчишки мужчину. Не успел.

– Многие из вас больше ничего уже не успеют сделать в жизни. Это я вам обещаю... – жестко сказал Слава, которого разговор майора с полковником по-человечески тронул, и он за это сам на себя разозлился. – С вами по-хорошему разговаривать нельзя. Вас надо уничтожать. Только тогда оставшиеся что-то поймут. Может быть, поймут...

Хаггард на проповедь не отреагировал. Или сделал вид, что не реагирует.

– Кто тот человек? – кивком показал майор.

Солдаты гнали в лес пинками албанского офицера.

– Албанский сепаратист. Они захватили пост и отрезали головы трем солдатам.

По телу майора пробежала такая сильная дрожь, что Слава заметил это даже со стороны.

– С ним сделают то же самое?

– Нет. Это они могли бы сделать здесь, на дороге. Его просто повесят.

– Да... – в голосе Хаггарда появились философские нотки. – Хорошо, что мы американцы, а не албанцы. Иначе и нам болтаться бы на ветру.

Слава верно уловил момент и сориентировался правильно. Будущему допросу у полковника Ратковича он может помочь уже сейчас.

– Не обольщайтесь, майор. Лично я не вижу принципиальной разницы. Разве что албанцы воюют на своей земле. И их можно за это уважать. Вы же пришли на чужую землю. И уважать вас мне лично не хочется. Я бы обращался с вами хуже, чем с ними.

– Значит, нас тоже ждет веревка? – Майор нехорошо усмехнулся. – Хотя бы уж уважили, как солдат солдата, и расстреляли.

– Все зависит от того, как вы поведете себя на допросе. Но зарекаться от веревки я бы на вашем месте не стал. Итак, прошу перебраться в грузовик. Я передаю вас в распоряжение армейской части.

Когда «тени» забирались в «Хаммер», сербский офицер подошел к их машине.

– У нас четыре «иглы» есть. Могу половину уступить. Ради хорошего дела. Так сказать, в обмен на пленных. Ваши предполагаемые «гости» могут и с воздуха пожаловать, будет чем их встретить.

– Отлично. Берем! – сразу согласился Слава.

Ручной зенитный комплекс «игла» класса «земля – воздух» пришелся отряду очень кстати.

– И еще... – просительно поинтересовался офицер. – Вы не возражаете, если мы летчика для начала слегка побьем? А то потом с ним будут на высоких инстанциях общаться. Там почему-то бить не умеют. А мы аккуратно, по почкам, чтобы ссался в штаны всю оставшуюся жизнь.

– Какому летчику?

– Вашему американцу...

Тут только Слава и сообразил, что за странный комбинезон на пленном американце, которого он принял за ценного специалиста. Это же просто летчик! Значит, сербы сбили американца, а спецназовцы – это команда по спасению. Американцы же заранее предупреждали, что будут вытаскивать своих сбитых пилотов.

– Какой самолет хоть сбили? Не знаешь? – поинтересовался расстроенный Слава.

– А ты что, не слышал еще? – Офицер чуть не подпрыгнул от радости. – «F-117». Увидели их «невидимку»...

Это было, конечно, здорово. Гордость американской армии, неуязвимый и невидимый «Стелс» запросто сбивают югославские ракеты, которым в обед сто лет. Кто-то на этом наживется в Штатах. «Локхид», конечно, будет требовать новых денег на новый самолет, более совершенный. Ради такого события они будут готовы и всю эту войну профинансировать. Потому что заработают на создании новой модели куда как больше.

– Делай как знаешь... – сказал Слава офицеру. – Делай, как ты привык здесь жить, потому что это твоя земля. Пусть они тоже это поймут и привыкнут... Дум, вперед!

«Хаммер» развернулся с включенными фарами. И в свет этих фар попал Хаггард, уже взявшийся за задний борт грузовика двумя связанными руками – сербы связали майора заново – и с трудом поднимающий простреленную ногу. И показалось Славе, что взгляд, которым майор провожал спецназовцев, был просто торжествующий и злорадный. Не понравился этот взгляд. Он грозил какими-то неприятностями, грозил ловушкой, и Слава решил быть осторожнее.