Глава 5

– Задача такая... – Самурай отошел в сторону от группы и сел на большой красноватый валун удлиненной формы, а рядом с ним остановились старший сержант Колосков и прапорщик Родионов. – Спускаемся в темпе, своих опережаем... Скрытно выходим на позицию наблюдения... Саша... Ты в тепловизор высматриваешь боевиков. Они нам засаду устроили и пусть в засаде останутся... Навсегда... Только показываешь, потом остаешься на страховке... Через прицел ситуацию контролируешь... Мы с Лехой идем и тихо делаем дело... По нашему возвращению ты первым снимаешься с позиции, идешь к группе, оттуда контролируешь, что у нас за спиной делается... Чтобы тот, кто останется, видел, куда мы пошли... Сколько их там, говоришь?

– Первоначально живых четверо было... – сказал прапорщик. – Может, еще добавилось, я снизу посмотрю, отсюда не видно...

– Посмотри... И покажи... Мы с Лехой работаем тихо, лопатками... Удар в горло, чтобы звука издать не успели... Леху учить не надо... Я его хорошо научил... Сам Хамидрашид должен остаться в живых. Он нам нужен живой... И очень будет нужен... Поэтому наша задача – не разорвать линию окружения полностью... Так? Все понятно?

Старший сержант молча кивнул в ответ. Его даже не заинтересовало, почему противник видеть должен, куда они пойдут после дела. Хотя младшего сержанта Лаврентьева, тоже слушающего разговор, только через «подснежник», это наверняка заинтересовало. Лаврентьев такой, ему все понять требуется. А Колосков хорошо понимает, что он в армии и доверяет своему командиру. Кроме того, служат они в военной разведке, а здесь всем все никогда знать не полагается...

– Понятно, командир... – Родионов поудобнее пристроил тяжелую винтовку на сгиб локтя, чтобы одну руку при спуске освободить и опираться ею, если возникнет необходимость, о камни.

– Тогда за мной... Пошли...

Скоростной спуск на крутом склоне может позволить себе только человек с хорошей физической подготовкой. Самурай не любил «рисоваться» и лишнего риска избегал. Так вот нелепо сорваться кому-то – это было бы совсем некстати. И потому спускались по тросу, который потом, после окончания спуска, вытащили идущие другим путем солдаты группы. Им он тоже сгодится...

Внизу пришлось подсадить прапорщика на скалу. Оттуда ему обзор открывался лучший. Прапорщик долго пристраивать винтовку не стал – ему отсюда не стрелять – и просто приложился к прицелу, в положении «с колена».

– Так... Один есть... Долговязый такой... С ручным пулеметом... Позиция хорошая, надо сказать... Кусты густые и высокие... Встанет в полный рост, нас увидеть может... Из пулемета будет стрелять при перемещении... И камни там большие, есть где укрыться...

– Место показывай... – Самурай хотел было с помощью старшего сержанта на скалу к прапорщику забраться, но верхняя площадка была такой маленькой, что двоим там было просто не поместиться.

– Я внизу на карте покажу... – пообещал прапорщик.

– Запоминай и ищи дальше...

Прапорщик искал недолго. Фигуры боевиков хорошо высвечивались сквозь кусты. Настолько хорошо, что можно было бы стрелять и не промахнуться.

– Еще двое есть... – сообщил он. – Они рядом. Тоже два пулемета и... кажется, «винторез», хотя, определяя с помощью тепловизора, я могу ошибиться. Может оказаться какая-то другая винтовка. Разговаривают друг с другом...

– Ты что, их слышишь? – спросил Самурай.

– Вижу, как один к другому поворачивается... Хотя они могут друг друга и не видеть... Но могут и видеть... Кусты густые, но расстояние полтора метра...

– Опознать не можешь?

– Я попробую лица разобрать... Сейчас возьму крупнее... Вот... Глядя через тепловизор, трудно разглядеть... Но мне кажется... Да, тот, что слева в паре – это эмир Хамидрашид Дадашев.

– Я понял, ищи последнего...

Прапорщик снова дал прицелу программу на отдаление изображения и долго всматривался.

– Еще один пулеметчик... Последний... Дальше, за машиной... В кустах среди камней...

– Больше никого?

– Никого... Но мне отсюда видно дальний кусок дороги... Там машина идет... Пока еще далеко... Не меньше десяти километров...

– Это помощь к ним... Потому так смело и выходят в засаду четверо против нас... Ждут машину... Все... Спускайся, показывай... Время... Пора работать...

Не счесть, пожалуй, количества мысленных и произнесенных шепотом проклятий, что произносились в адрес капитана Рудакова, когда он проводил в роте занятия по боевой подготовке. И самые нудные занятия, естественно, это обучение скрытному передвижению. Рукопашный бой и стрельба – это два вида занятий, к которым солдаты относились с уважением и занимались со старанием. Парашютная подготовка только для новобранцев казалась делом излишне рискованным. Все остальное вызывало раздражение большее, чем строевая подготовка. А вот скрытное передвижение пользовалось всеобщей откровенной нелюбовью. Где ползком, где скачком, где гусиным шагом, где можно, бегом. И так, чтобы ни звука не издать и чтобы принимающий тебя не увидел. Раз за разом, многократно повторяя, каждый раз отыскивая новые лазейки на давно изученном пути, в грязь и в мороз, под снегом, под дождем и под солнцем... И, вопреки всем планам, что спускались штабом, этому виду боевой подготовки капитан Рудаков уделял самое большое внимание. И вырывал часы из плановых занятий по «рукопашке», чтобы лишних пару часов заставить роту передвигаться ползком. Многим это казалось издевательством и жестоким обращением. Роптали тихо, мысленно матерились – и ползали. И не знали, когда это умение может пригодиться. А узнавали только тогда, когда впервые выходили на боевую операцию. Тогда на Самурая уже смотрели иначе...

Капитан и здесь, как и на других занятиях, не признавал оценки «удовлетворительно». Нельзя подкрадываться скрытно на такую оценку, считал он. И был прав. Старший сержант Колосков хорошо помнил эти занятия и сейчас понимал, что помогает ему идти, ползти, перескакивать, не отставать от капитана и оставаться неслышимым и невидимым для всех, кроме разве что прапорщика Родионова с его тепловизором, от которого спрятаться невозможно...

В левой руке автомат, в правой лопатка... И – вперед, за капитаном, который даже в согнутом и скрюченном состоянии тела, когда нет возможности ориентиры проверить, шел уверенно, словно по дороге передвигался, и на указатели посматривал. Старший сержант Колосков пытался определить место, где они находятся, тоже ориентируясь на дистанцию, которую уже прошли, на затраченное время и на рельеф местности. Кажется, получалось, но точно сказать можно было бы только после того, как поднимешься в полный рост. Колосков учился на ходу...

Система жестов в спецназе разработана давно и всеми бойцами и офицерами хорошо понимается. И если Самурай подавал знак «внимание», старший сержант ни в коем случае не рвался обогнать командира роты, а замирал и прислушивался.

Но ориентация во времени при таком передвижении теряется. Казалось, что давно уже, больше часа, они добираются до первого поста, а часы показывали, что и десяти минут не прошло. Но до первого поста все же добрались. Самурай обернулся, сделал несколько жестов, и Леха понял, что капитан оставляет его одного снимать этого пулеметчика, а сам движется дальше. Возражать при исполнении боевого задания не полагается, и Колосков поправил в руке лопатку – чуть-чуть довернул лезвие так, чтобы острие шло точно по траектории движения его руки.

Самурай уже исчез в кустах впереди. Он обходил, вернее, обползал место поста по небольшому полукругу. А Леха чуть приподнялся. Ему предстояло теперь гусиным шагом передвигаться, а ближе к посту уже и чуть выше подняться, но тоже двигаться на согнутых ногах.

Леха не задумывался о том, что и для чего он делает. Он все выполнял так, как учили. И появился у бандита с пулеметом со стороны спины. Тот не слышал приближения старшего сержанта и с увлечением ковырял в носу. Велико было искушение что-то сказать бандиту, чтобы увидеть его удивленные глаза. Это искушение у каждого бывает. И многие даже позволяют противнику схватиться за оружие... Но чтобы позволять себе такое, говорил Самурай, следует долго воевать... И опыт иметь огромный... А у солдата такого опыта быть просто не может... Поэтому солдатам рекомендовалось работать чисто по-спецназовски. Без посторонних звуков, без эффектов – делать свое дело и уходить...

Леха не позвал часового. Он просто совершил последний прыжок и остро отточенным ребром малой саперной лопатки надвое расколол затылок врага. После этого, даже не глядя на дело рук своих, взял пулемет и пополз дальше догонять Самурая.

Старший сержант и правда догнал командира роты. Тот стоял на одном колене, вытянув вперед голову, и прислушивался. Только остановившись и замерев рядом с Самураем, Колосков услышал недалекий разговор. Говорили двое, но разговаривали по-чеченски, и понять ничего было невозможно. Однако капитан слушал так, словно понимал. Потом повернулся к Лехе. Показал ему место – значит, здесь следует ждать. Дал понять, что двоих разговорчивых в засаде не следует трогать. И, не сомневаясь, что понят, все так же беззвучно отправился дальше, туда, где стояла когда-то машина спецназовцев...

Звук все же вскоре донесся. Правда, старший сержант Колосков не сомневался, что звук этот произвел не Самурай, а боевик в засаде. Судя по звуку, он повернулся и стукнул пулеметом о камень. Для человека в засаде это недопустимо. Это даже Леха знал, а он, хотя и контрактник, но все же не профессионал еще в военном деле. Чтобы стать профессионалом, таким, как, скажем, капитан Рудаков, надо еще учиться и учиться, тренироваться и тренироваться... И опыт приобретать... Но Колосков не позволил бы себе издать такой неосторожный звук. И звук этот, кажется, привлек не только его внимание.

Двое впереди прервали разговор и поднялись. Сквозь кусты были видны только макушки их голов. Боевики прислушивались...

– Мовсар, Беслан! – крикнул один из них.

Никто не ответил. Последовало еще несколько фраз на чеченском. И боевики двинулись в ту сторону, куда пополз Самурай. Леха легко определил по шагам, что оба ушли. Не слишком стараясь ступать неслышно или просто не умея этого делать правильно. И еще старший сержант не услышал, как они взяли оружие. Ему показалось, что они без оружия пошли. Силуэты просматривались сквозь кусты. Но точно определить, вооружены боевики или нет, Леха не мог.

Но там, впереди, был капитан Рудаков. Конечно, он должен был услышать эти шаги, как наверняка услышал обращение. И все же старший сержант сделал предупреждающий знак – подушечкой пальца провел по микрофону, чтобы издать легкий скрип. И услышал в ответ такой же сигнал. Значит, Самурай все понял и ситуацию контролирует.

Не беспокоясь больше за командира, Колосков проявил инициативу – оставил пулемет убитого боевика на земле под кустом, сделал несколько шагов вперед и сразу обнаружил у камня место засады. Здесь рядом лежали два пулемета и снайперская винтовка «винторез». Леха сначала отнес пулеметы, потом вернулся за винтовкой. Лучше лишний раз сходить на такую короткую дистанцию, чем стукнуть металлом о металл.

Самурай появился из кустов неожиданно. Несмотря на то, что передвигался он быстро, слышно его все же не было. Сейчас уже можно было бы и словом перекинуться, но капитан продолжал играть в молчанку и только одобрительный знак сделал, как только пулеметы увидел. Он тоже, хотя и разговора об этом не заходило, прихватил пулемет убитого боевика.

Назад шли, лишь едва пригнувшись. О том, чтобы передвигаться ползком, уже не думали.

– Командир, машина приближается... – предупредил по «подснежнику» прапорщик Родионов. – Надо заканчивать...

– Идем уже... – прошептал Самурай в микрофон. – Ты снимайся и в прицел следи за обстановкой издали, по возможности страхуй, но без нужды не стреляй... Мы догоним...

– Понял... Пошел... – прапорщик был сдержан и краток.

Движение продолжилось в той же тишине. Только теперь шли быстрее, пригибались не так сильно и вообще старались не говорить. Однако показать себя пришлось...

– Самурай!.. – вдруг раздался истеричный голос. – Самурай! Где ты?..

Капитан Рудаков остановился и обернулся. Поднял было пулемет, но опустил. И только крикнул в ответ громко, спокойно и с откровенной усмешкой:

– Что ты хотел спросить, Хамидрашид?

– Вернись... Убей и меня... – Голос бандита дрожал и вибрировал, звуки срывались с низких на высокие и снова возвращались на низкие. Здесь, среди кустов, эхо не может возникнуть. Это не горы... Но казалось, что оно возникло. Так много эмоций было вложено в слова, так много страсти и отчаяния, что возник эффект эха.

Самурай засмеялся. Не громко, не желая врага оскорбить смехом. Достаточно с него слов:

– Потом, мне сейчас некогда... Потом обязательно убью... Я приду к тебе, ты жди...

Эмир уловил издевку в голосе капитана.

– Самурай... Самурай... Я убью тебя... Делом моей жизни станет – убить тебя... Убить тебя...

Самурай ответил сдержанно:

– Силы побереги... Не нервничай и не ори, как пьяная баба... Мы обязательно встретимся...

– Убью...

Бандит, кажется, не слышал Самурая, но его злило спокойствие, с которым капитан Рудаков отвечал. Капитан и в самом деле выглядел спокойным и довольным. Дело было сделано, и сделано качественно. Группа спецназа получила дополнительное вооружение, которое обычно не сдается в качестве трофеев, потому что любой командир подразделений спецназа знает, что на марше вперед следует пускать двух человек с ручными пулеметами. Это самое безопасное. А где взять эти пулеметы, если на целый взвод только один полагается... Вот и пользуются всегда тем, что от противника достанется...

Дальше шли спокойно, даже медленнее, чем можно было бы идти, словно Самурай желал показать направление, куда он двинулся. И на губах командира роты играла загадочная, довольная полуулыбка, как заметил старший сержант Колосков.

Прапорщика Родионова там, где они его оставили, естественно, уже не было. Около скалы, откуда велось первоначальное наблюдение, Самурай остановился и оглянулся.

– Родионов!

– Я слушаю...

– Ты где?

– Своих еще не догнал, пока остановился. Смотрю, что там у вас за спиной...

– Правильно. И что там?

– К мосту подъехала машина с чеченскими ментами. Человек, пожалуй, тридцать будет...

– Многовато... Мы столько не заказывали... А наши подопечные?

Самурай обернулся, словно мог с этого места что-то увидеть сквозь заросли.

– Подобрали автоматы на поляне... Пошли к ментам... Вот-вот встретятся...

– Хорошо. Следи за ними, мы сейчас подойдем, – распорядился капитан.

– Мне встречу ментов мост мешает рассмотреть. Я пройду дальше и выше.

– Наших не видишь?

– Пока нет...

Самурай глянул на старшего сержанта и, видимо, вспомнил о младшем сержанте.

– Лаврентьев!

– Слушаю, товарищ капитан...

– Ты где?

– Прошли по руслу метров пятьдесят. Сейчас стоим на двадцать метров выше того места, где впадает левый ручей. Дальше русло совсем сухое. Можно спокойно идти...

– Склоны что собой представляют?

– Камни, кусты, деревьев мало...

– Засаду можно устроить?

– С любого берега...

– Поднимайся на правый берег и жди прапорщика. Может, и мы вместе с ним успеем. Выставь в обе стороны посты...

– Понял, товарищ капитан...

– Родионов, слышал?

– Слышал... Я сейчас рассмотрю мост, потом пойду догонять.

– Сообщи, что на мосту произойдет.

– Понял...

Самураю со старшим сержантом еще предстояло пройти через поляну, где погибли эмир Имран Саидулюкаев с бойцами своего джамаата и несколько бойцов джамаата эмира Хамидрашида Дадашева. Конечно, следовало раньше пройти сюда или хотя бы пару солдат послать, чтобы они подобрали все оставшееся на поляне и в окружающих кустах оружие. Бесхозное оружие всегда может попасть не в те руки, и тогда следует ждать опасного применения этого оружия. Хотя бы затворы с автоматов следовало бы снять, чтобы не носить с собой все автоматы. Джамаат Саидулюкаева насчитывал шесть человек вместе с эмиром. Джамаат Дадашева – восемь человек. С поляны ушли только четверо, унесли один пулемет и снайперскую винтовку. Потом еще три пулемета забрали. Значит, на поляне осталось еще шесть автоматов. Два из них забрал Хамидрашид с единственным своим оставшимся бойцом. Еще четыре автомата в будущем могли представлять собой угрозу. Чтобы избежать этой угрозы, Самурай приказал старшему сержанту найти оружие, снять затворы и спрятать их под самый большой камень. Сам занялся осмотром карманов убитых на предмет поиска документов. Работа эта была не из самых приятных, и потому капитан поручил ее не старшему сержанту, а взял на себя. Но кровь уже успела застыть на трупах, и копаться в чужих карманах было не так противно. Первым со своей задачей справился Колосков. Затворы привалил валуном, который едва сдвинул с места. Капитан убрал документы в большой карман разгрузки, поскольку планшет, как и большинство офицеров спецназа, не носил, чтобы издали не показывать снайперам противника свой статус. Заодно забрал и три найденных пистолета. Затворы от двух забросил в кусты, а третий пистолет Самураю понравился своей увесистостью – это была «беретта-92», и он оставил было себе, но потом подумал и спросил Леху:

– У тебя контракт когда кончается?

– Только первый год, товарищ капитан, кончился... Еще четыре...

Самурай протянул «беретту» старшему сержанту.

– Держи, только никому не показывай. Командиру взвода скажешь, я разрешил. Хранить будешь в его сейфе, получать только перед выездом на операцию...

– Спасибо, товарищ капитан... – У Лехи загорелись глаза, он взял пистолет, повертел стволом, прицелился куда-то в склон горы, держа оружие в одной руке, потом в двух, потом повернул пистолет плоскостью к земле и из такого положения попытался прицелиться.

– Недавно, товарищ капитан, какой-то сериал по телевизору показывали... Все про экспертов, там и следствие эксперты ведут...

– По телевизору много глупостей показывают... Каждый фильм – новая глупость... Эксперты никогда не ведут следствие...

– Я не про то... Там эксперт, девка, умная до безобразия, заявляла, что убийца левша, потому что стрелял с левой руки – гильза упала прямо вниз, не успела остыть и ковер прожгла, напрямую падала, не отлетала, – и убийца не профессионал, потому что стрелял, держа пистолет плоскостью к полу... Вот так... – Старший сержант показал, как он держал пистолет в последний раз. – А я видел, что вы на занятиях так стреляете...

– Я же сказал тебе, что каждый фильм – глупость... Гильза никогда не прожжет ковер, даже если пистолет к ковру прижать... Не та температура... Что касается плоскости... – Капитан взял из рук старшего сержанта оружие и показал. – Когда стреляешь с дистанции из обычного положения, особенно если стреляешь на самовзводе, ствол пистолета все равно будет гулять вправо-влево... Чуть-чуть, но будет гулять... От усилий, от движения пальца, на спусковой крючок нажимающего... Это поможет тебе благополучно промахнуться... В принципе, та же ситуация сохраняется и при стрельбе с короткой дистанции. Ствол будет гулять... Можешь первым выстрелом в правую руку попасть, вторым в левую... А если пистолет повернешь плоскостью вниз, ствол будет гулять вдоль тела по вертикали. Попадешь в живот и в грудь. Оба выстрела на поражение... Но это на короткой дистанции, чаще в помещении или в толпе... Повышается процент поражения... Понимаешь?

– Понял, товарищ капитан...

– Тогда пошли... Я возьму тебя на стрельбы из пистолета... А что касается эксперта и левши, то если человек должен что-то, предположим, из правого кармана достать, он пистолет в левую руку переложит... Но он не левша... Или взять что-то, чтобы в правый карман положить... Не верь, Леха, фильмам, они хорошему и умному не научат...

До прапорщика Родионова, оставшегося еще на своем новом наблюдательном пункте, они так и не успели добраться, и прапорщик сам вышел на связь:

– Командир, они поговорили, связывались с кем-то по рации и теперь толпой в нашу сторону двинулись. Не строем, не цепью, а просто толпой... Как на экскурсию... Приятно посмотреть на такую беспечность...

– Что предлагаешь?

– Предлагаю остановить...

– Да, – согласился Самурай. – Ужин скоро... У нас на такую толпу «сухого пайка» не хватит...

– Я могу начать с тех, кого вы пощадили...

– Нет, не торопись, пусть Хамидрашид пока живет... Я обещал ему личную встречу, и припасу это удовольствие для себя... Кто ментами командует?

– Погоны под бронежилетом... Не вижу звания...

– Но определить его можно?

– Я его уже определил. Он идет рядом с эмиром Дадашевым. Остальные сзади толпой.

– От нас далеко?

– Километра на полтора отстают. Вы много времени потеряли на поляне, когда оружие подбирали. Они идут быстро...

– Пять минут нам надо... И им, чтобы подойти, тоже нужно время...

– Есть мысли?

– Есть... Мы занимаем позицию с двумя пулеметами... На склоне, на самом выходе в русло... Как только они спускаются, ты стреляешь в того мента... Можешь и по толпе неприцельно пару раз выстрелить, хотя лучше поберечь патроны... Здесь запастись ими возможности не будет... Ладно... Только первого мента... А толпу мы из пулеметов угостим... Хороший ужин им обеспечим... Горячий... И еще раз предупреждаю – побереги Хамидрашида... На нем многое завязано... Иначе придется искать кого-то другого... Понял?

– Понял. Занимаю позицию...