Командиру отдельной мобильной офицерской группы спецназа ГРУ подполковнику Занадворову позвонил на трубку спутниковой связи начальник штаба бригады подполковник Строев. В это время группа была на маршруте и вела наблюдение за участком леса, где недавно был обнаружен богатый по нынешним временам схрон с оружием. Богатый – это значит, что в нем было не только стрелковое оружие, но и большой запас патронов и, кроме того, значительное количество тротила в шашках и в подготовленных самодельных взрывных устройствах. Схрон сначала разминировали, удалив взрывное устройство, установленное бандитами, потом заминировали сами – очень тщательно, с хитринкой. Занадворов, имея в группе высококлассного сапера капитана Захватова, всегда мог применять «хитрые» взрывные устройства, обойти которые было можно, если только знаешь об их установке. Захватов при выходе на полевые мероприятия всегда брал с собой запас составляющих, из которых умел собрать нечто внешне безопасное, но вызывавшее мощный и неожиданный взрыв. И теперь, перекрыв основные подходы к схрону, уже четвертые сутки ожидали, когда кто-нибудь сюда заявится. А заявиться кто-то должен был, потому что осведомители из числа местного населения уже несколько раз сообщали о появлении в округе посторонних людей. Этими посторонними могли быть только бандиты, хотя странно было, что их видели в разных местах по двое, по трое. Резонным было предположить, что банда готовит проведение какой-то акции. Соберется неподалеку от схрона, а потом двинет туда, чтобы вооружиться и отправиться на дело. Подобная тактика в последнее время встречалась часто. Банды не существовали постоянно; бандиты жили нормальной, вроде бы мирной жизнью в семьях и собирались только для проведения акций, после чего снова прятали оружие в схрон и расходились по домам. Бороться с такими бандами было особенно трудно. Их следовало запирать на месте или организовывать преследование по горячим следам, но они тоже головой думали и для акции выбирали место, где запирать и преследовать их было просто некому. Федералы постоянно находились в цейтноте. А потом попробуй найди этих бандитов и докажи их причастность! И потому приходилось длительное время проводить в засаде около таких схронов.

– Сергей Палыч, – спросил подполковник Строев, – как у тебя дела обстоят?

Занадворов хрипловатый голос начальника штаба узнал сразу, хотя и штабной телефонный номер на определителе тоже увидел.

– Караулим, Валентин Викторович, караулим…

– А есть полная уверенность, что не напрасно?

– Такой уверенности быть не может, но есть надежды, подкрепленные агентурными данными. Это тоже немаловажно.

– Для тебя и для меня – немаловажно. А вот командованию результат подавай…

– Командование устроило бы, если бы я сам со своей группой провел акцию, а потом доложил об уничтожении банды?

– Думаю, и такой вариант устроил бы, но дело здесь в другом. На твою группу пришел запрос. Ты единственный в том районе… Нам предлагают тебя из засады снять и отправить в сторону границы. Там что-то происходит непонятное, какая-то активизация движения. Следует разобраться. А кто, кроме тебя, сможет? Не «краповые» же… Они там дров наломают, а узнать ничего не смогут. Потому снимают тебя.

– Очень не хотелось бы. Дело достаточно серьезное, чтобы нам бросить начатое?

– Я не в курсе. Хотя, говорят, важное направление. Это, думаю, в связи с усилением деятельности грузинских вооруженных сил.

– И что нам делать? Жалко ведь бросать…

– Бросать не нужно. Сутки еще покарауль, а потом тебе на смену пришлют «краповых». Они завершат… Твоя задача – полностью ввести смену в курс дела, передать наработки, чтобы даже они смогли справиться, и улететь с тем же вертолетом, с которым прибудут они.

Подполковник Занадворов чуть не задохнулся от возмущения.

– Если они прибудут вертолетом, можно вообще их не высаживать. Спугнут сразу! И никто здесь уже не покажется, хоть до скончания века карауль. А если их не высаживать, мы в вертолет не поместимся. Замкнутый круг, Валентин Викторович…

– Это тоже верно. Я напомню, чтобы «краповых» высадили хотя бы на расстоянии дневного перехода. Но тогда придется отдельно гнать вертолет за тобой, потому что тебя там ждать долго не будут, а ты, не выставив смену, не можешь покинуть место.

– Издержки производства. Дело того стоит.

– Хорошо. Я выясню детали, и договоримся. Потом позвоню. До связи.

Сергей Палыч поправил микрофон «подснежника», коротковолновой радиостанции ограниченного радиуса действия, работающей только в телефонном режиме.

– Я – Дворовой! Внимание всем! Нам дают еще сутки на завершение работы. Если ничего не случится, через сутки на смену выбросят «краповых». Нас снимают на новый участок.

– Я – Тихий, – с привычным своим сарказмом сказал заместитель командира группы майор Тихомиров. – Нам что, предлагают за эти сутки найти бандитов и привести их к схрону?

– Нам, Слава, предлагают подготовить все для полной передачи смене.

– Так что, командование снова считает, что «краповые» справятся с задачей лучше нас? – не унимался майор, которому было обидно, что длительная и тщательная проработка операции, получается, была проведена только для того, чтобы кто-то посторонний, даже из другого министерства, не остался без наград. Спецназ ГРУ, как часто случалось в последнее время, проведя основные поисковые действия, снова окажется ни при чем и не будет даже упомянут в сводке происшествий.

– Отставить амбиции бабушкам! – строго сказал подполковник Занадворов. – Подчиняемся приказу. Там, где нужно только воевать, нас могут заменить, а там, где следует кого-то искать, «краповые» просто не потянут…

– Я – Скрипач. Кого мы будем искать на новом месте, командир? – спросил капитан Захватов. – Новый схрон и новую банду?

– Ничего не знаю.

– А где?

– Видимо, где-то поблизости. Сказали, что в районе границы.

– Пусть бы «краповые» искали.

– Не умеют… Короче, разговоры отставили, каждый прикидывает, что и как передать на своем участке, чтобы при смене ничего не забыть и время не тянуть…

Во всем этом разговоре было много истинных вещей, всем понятных и нередко обсуждаемых. Военная разведка в поисковых мероприятиях равных себе не знала, но в войсковой операции, где следует стрелять и убивать, «краповые» вполне могли заменить собой военных разведчиков. Обидно, конечно, выкладывать на блюдечке готовую операцию посторонним службам, которые с радостью запишут ее в свой актив; тем не менее оперативная целесообразность должна ставиться выше личных амбиций, и разведчики, по большому счету, хорошо это понимали – несмотря на множество разговоров, что ходили в войсках. Разговоры сводились к тому, что министру обороны почему-то очень не нравятся части спецназа ГРУ, как и все Главное разведывательное управление, и он всеми силами стремится умалить достоинства военных разведчиков и нанести своими действиями по реформированию армии максимальный вред самым боеспособным ее частям. Впрочем, спецназовцы жили не на отдаленной планете, с другими офицерами общались часто и многократно слышали, что так же оценивали действия министра обороны не только в военной разведке, но и в других родах войск, что, конечно же, не повышало боеспособность армии. Отдельная мобильная офицерская группа подполковника Занадворова ощущала какие-то странные манипуляции вокруг себя. Уже многократно ее отодвигали от финальных действий, позволяя сделать все для получения результата, но сливки снимались другими ведомствами, как правило, относящимся к Министерству внутренних дел, не подчиняющемуся министру обороны. И в этом чувствовалась чья-то воля и чья-то управляющая рука.

Наблюдение продолжалось, подполковник Занадворов поочередно связывался с каждым из постов, но существенных новостей ниоткуда не поступало, если не считать проход старика и мальчишки, гонящих шестерых коз и круторогого сильного козла, бородой похожего на самого старика. Козы вели себя спокойно, но козел, надо полагать, обладал отменным нюхом и несколько раз покосился в сторону недалекой полосы «зеленки», где прятались спецназовцы. Хорошо еще, что у местных жителей не было с собой собаки. Здешние собаки предпочитают атаковать сразу, не вступая в объяснения, то есть не угрожая длительным лаем или рычанием. В этом случае пост вынужден был бы открыться, поскольку, защищая себя, собаку пришлось бы убить. Но все прошло благополучно, козы с козлом ушли по тропе в сторону перевала, и мальчик со стариком не посмотрели в сторону леска. Куда они гнали животных, было непонятно, поскольку в той стороне не было населенных пунктов. Может быть, на пастбище… Но на пастбище домашнюю скотину гонят весной, а никак не в последние дни предзимья. И это было вопросом, на который подполковник никакого ответа ни услышать, ни сам дать не сумел. И отправлять человека в пригляд возможности не было, поскольку все были разделены по направлениям и каждый отвечал за наблюдение на своем участке. Замена в этом случае была единственной – сам командир. Но он находился на противоположном конце периметра, то есть почти в трех километрах по прямой линии, и пока он успел бы добраться, пастухи уже ушли бы далеко. Да и оставлять свое место подполковнику тоже не хотелось, поскольку оно, хотя и исключало наблюдение, все же обеспечивало принятие необходимого оперативного решения, если бы бандиты прошли в сторону схрона.

Тем не менее странное стадо с пастухами насторожило. Старший лейтенант Пермяков докладывал с поста, и голос у старлея был задумчивым:

– Старик уж очень сильно по сторонам смотрит. Головой вертит «на триста шестьдесят»…

– Может, коза у них потерялась, ищут, – предположил майор Тихомиров.

– Когда ищут, обычно зовут, – не согласился старший лейтенант. – Эти уж очень молчаливы. Так, сдается мне, не бывает.

– И двинули они… – потребовал продолжения командир.

– Вверх по склону.

– Кто у нас выше стоит?

– Я – Сказочник, – отозвался старший лейтенант Лукоморьев. – Видел, как они проходили, только издали. Старик точно головой крутит «на триста шестьдесят», высматривает…

– Левее не забирали? – поинтересовался Занадворов.

– Возможности не имели. Может быть, даже правее пошли. Левее – небольшая каменная гряда, за ней – «зеленка». Имеют возможность свернуть за «зеленкой» налево.

– Верхний пост!

– Я – Звездочет, – отозвался капитан Константинов. – В поле зрения не попадали.

– Короче, так, – решил подполковник. – Думаю, пастухам в горах делать сейчас нечего. Это прогулка в поисках дураков, не иначе. В надежде, что кто-то остановит их и спросит о посторонних. Шли из села?

– Из села, – ответил старший лейтенант Пермяков.

– Значит, гостей стоит ждать предположительно оттуда… Всем внимание. Верхний пост, Звездочет, присматривай. Первач, тропа из села через тебя идет… Носом не клевать, смотреть! Хорошо бы до подхода «краповых» все закончить. Значит, село…

Занадворов отодвинул ото рта микрофон «подснежника» и вытащил трубку спутникового телефона. Сотовая связь на этом склоне была неустойчивой, но в селе вышка ретранслятора находилась в зоне прямой видимости, поэтому звонить туда на сотовый телефон было возможно. Сергей Палыч по памяти набрал номер осведомителя, который и дал им наводку на схрон.

– Здравствуй, Зубаир. Разговаривать можешь?

– Да, минутку… Слышно плохо. Я на улицу выйду.

Выйти Зубаиру пришлось, видимо, по той причине, что он не мог разговаривать открыто в присутствии посторонних. Но ждать пришлось недолго.

– Да, слушаю, – отозвался Зубаир.

– Это Сергей Палыч.

– Да, я узнал тебя… Что надо?

Зубаир разговаривал не грубо, как могло бы показаться постороннему. Просто у него речь такая. Русский язык горному жителю дается с трудом, и говорить иначе он не умеет.

– Из села на наш склон прошли мальчик со стариком с козами. Что им здесь нужно?

– Кто такие?

– Это ты меня спрашиваешь? Я позвонил, чтобы у тебя спросить…

– Понял. Сколько коз у них?

– Шесть.

– И козел с большой бородой?

– Да, крупный козел…

– Они вас видели?

– Нет.

– Не показывайтесь. В горах сейчас с козами делать нечего. Там трава уже плохая…

– Это мы сами понимаем. И не понимаем, зачем они сюда пошли.

– Это старый Абдулкерим Дидигов, отец Амади Дидигова. Ты знаешь эмира Амади Дидигова? Плохой человек…

– Слышал. Встречаться вот не приходилось, иначе о нем уже никто больше не услышал бы. Так ты думаешь…

– Я так думаю, что Амади в селе. Послал отца посмотреть.

– Понятно. Проверить не сможешь?

– Как? Прийти в гости к Абдулкериму я не могу. Мы в нехороших отношениях. Если там Амади, он меня застрелит, потому что я его брата Асхаба когда-то убил. Давно это было, в первую войну… Амади точно не знает, но подозревает. Когда он приходит, я из дома не выхожу. Хорошо, что ты сказал. Амади нехороший человек, как и его покойный брат, многих убил.

– Ты сам в селе посторонних не видел?

– Нет. Если Амади пришел, то ночью. Сегодня ночью собаки сильно лаяли. Я думал, на вас. Ветер с вашей стороны был…

– Ладно. Спасибо за информацию. Дом старого Абдулкерима где стоит?

– Третий с вашей стороны. Красная крыша из металлочерепицы.

– А два первых дома?

– Там сейчас никто не живет. Хозяева в Грозном.

– Значит, в тех домах могут укрыться несколько человек?

– Могут.

– Все понятно. Спасибо. За мной должок.

Осведомители, конечно, бывали и такие, что работали бесплатно – по идейным соображениям или из чувства мести к боевикам. Но Зубаир предпочитал расчет наличными. Однако в этот раз и он отказался:

– Какой долг! Ты предупредил, что Амади здесь. Мы в расчете…

Предположение Зубаира вскоре подтвердилось. Первым на связь по «подснежнику» вышел старший лейтенант Лукоморьев:

– Я – Сказочник. Вижу старика и прочих козлов и козлиц. Мальчишка веткой коз заворачивает. Пошли по кругу, огибают нас. Одна козлица желает от стада отбиться, ей не позволяют проявить инициативу. Старик, кстати, бинокль имеет. Смотрит… Лучше никому не высовываться. Судя по размерам, бинокль хороший.

– Никому не высовываться! – повторил подполковник Занадворов.

Впрочем, это предупреждение было просто перестраховкой. Спецназ ГРУ умел долго сидеть без движения и при этом никак не нарушать маскировку, в которой каждый офицер группы был отличным специалистом. Случалось на учениях, что условный противник точно знал место, где замаскировались спецназовцы, но обнаружить никого не мог. Причем у противника были обычно сильные специалисты по поиску.

– Провожаем старика от поста к посту. Старый Абдулкерим Дидигов – отец эмира Амади Дидигова. Высматривает, не караулит ли кто его сына. Может сверху, если будет связь, позвонить по трубке, может просто вернуться в село после большого круга. Уничтожать только в случае обнаружения поста…

Вслед за старшим лейтенантом Лукоморьевым эстафету переняли другие посты слежения. Но они были ниже и в стороне от круга, по которому старик с мальчишкой вели свое маленькое стадо, и потому обнаружить их было трудно. Миновав три верхних поста, старик начал торопиться, что-то сердито сказал мальчишке, и тот стал подгонять коз активнее, что явно не нравилось авторитетному козлу. Но старик настаивал, читая внушения не только мальчишке, но и козлу тоже. Правда, последнему – не словами, а пинками. Видимо, такая «прогулка» утомила старые ноги, и Абдулкериму хотелось быстрее вернуться домой. Правда, видимо, по той же причине усталости пинаться ему тоже было нелегко. Опасности старик, судя по всему, не обнаружил, иначе вел бы себя скромнее.

Находясь прямо против села, старик с мальчиком и со стадом тем не менее не могли спуститься напрямую. Козел и козы, может быть, и смогли бы перебраться через скалы – эти животные на скалах всегда чувствуют себя уверенно, – а людям, да еще в престарелом возрасте, это трудно. К тому же если Абдулкерим знал, где устроен схрон, то не желал к нему приближаться, чтобы нечаянно не взорваться на мине. Даже если не сам он, то коза могла бы неосторожно шагнуть или прыгнуть туда, куда не следует. Потому пришлось идти в обход. Но угол периметра старик все же решил срезать, и второе полукольцо завершал уже вплотную к «зеленке», а кое-где и углубляясь в заросли. И все время движения посты отслеживали людей и стадо, ничем себя не обнаруживая.

Абдулкерим не стал замыкать кольцо обхода, но к своему селу пошел напрямую, без тропы, опять срезая угол. Он был местным жителем и должен был знать, что там тоже есть каменная россыпь, через которую пробираться затруднительно. Тем не менее двигался он именно туда. На середине пути до россыпи Абдулкерим уже попал в поле зрения бинокля подполковника Занадворова. Сергей Палыч в бинокль смотрел недолго.

– Может, там проход есть? – предположил майор Тихомиров. – Про который мы не знаем?

– Я все там облазил, – сказал старший лейтенант Рататуев. – Никакого прохода…

– Это значит, что там его ждут… – понял подполковник. – Смещаемся к центру. Амади Дидигов двинется к схрону от каменной россыпи. Фланги спускаются ниже, чтобы отсечь его от села. Вперед!

– Я – Лесной, – сказал вдруг капитан Ёлкин, чей пост находился на самом крайнем участке периметра оцепления, с противоположной стороны от поста старшего лейтенанта Лукоморьева. – Со стороны гор в нашу сторону выдвигаются три человека. Все вооружены. Направление, скорее всего, к схрону. Идут без тропы…

– Отставить смещение! – Занадворов резко отменил свой собственный приказ, к выполнению которого никто приступить еще не успел. – Лесной», продолжай наблюдение. Докладывай постоянно.

– Понял, работаю… – отозвался капитан Ёл-кин. – Дистанция около пятисот метров. Вышли из ущелья, где идет тропа в сторону границы. Движутся ходко.

– Внешний вид? Твоя оценка.

– Типичные боевики, лесные люди. Идут тренированно, ходоки опытные. Сомнений в движении не видно, следовательно, местность знают. Усталости не заметно.

– До границы два дневных перехода. Наших перехода. Для бандитов – три. Путь не самый ближний для тех, кто не часто ходит. Похоже, что оттуда?

– Вполне возможно. Если есть подготовка, не то расстояние, чтобы устать. А у них подготовка, похоже, есть… Если и устали, то не измучены.

– По этой тропе населенных пунктов до границы нет, – констатировал майор Тихомиров. – Кроме той стороны, идти им больше неоткуда.

– А если свернули откуда-то? – предположил старший лейтенант Пермяков.

– Я карту развернул, – сказал Тихомиров. – Не вижу целесообразности в круговом маршруте. Скорее всего, гости из Грузии.

– Багаж какой-то несут? – спросил командир.

– На правом плече автоматы. По рюкзаку за левым плечом. Вроде бы без лишней тяжести… Обычный груз при переходе.

– Они пришли на встречу с Амади Дидиговым, – решил подполковник Занадворов. – И сам Амади приготовился встречать. Встреча должна пройти, скорее всего, около схрона.

– Взорвутся все вместе, и спросить будет не у кого… – посетовал майор Тихомиров.

– Что спросить? – поинтересовался старший лейтенант Рататуев. – Про погоду в Грузии?

– Про странное для бандита проведение отпускного времени…

Приход трех вооруженных бандитов из Грузии в это время года действительно казался странным. Осень приближалась к концу, в это время года обычно последние из боевиков стремятся перейти границу и устроиться где-то на отдых. Снег вот-вот выпадет, и тогда уже уйти будет сложно. И перевалы завалит, и заставит сильно наследить. Зима для бандитов – время вовсе не боевое. А тут, когда все туда, эти трое оттуда – непонятно…

– Пропускаем, но из-под пригляда не выпускаем, – распорядился Занадворов, вытащил трубку спутникового телефона, нашел в списке входящих звонков номер начальника штаба бригады и послал вызов.

Подполковник Строев ответил сразу.

– Сергей Палыч, мне еще не ответили. Я их сильно озадачил ситуацией с вертолетом. Так что подожди еще…

– Я по другому поводу, Валентин Викторович. Похоже, к выходу подготовился эмир Амади Дидигов. Это, скорее всего, его схрон. По крайней мере, сейчас на разведку выходил из села отец Амади, старый Абдулкерим Дидигов, проверял обстановку. Сейчас спускается со склона к каменной гряде. Предположительно, там должен быть сам эмир, иначе у гряды отцу делать нечего, поскольку прохода там нет. Но одновременно с этим по тропе со стороны границы с Грузией выдвигаются трое. Вооружены только автоматами. Возможно, идут издалека, но уверенно двигаются к схрону. Предполагаем, там должна пройти встреча с Амади Дидиговым.

– И что? Будешь работать?

– Естественно. Только возникает вопрос по поводу твоего предыдущего звонка. Кто-то там интересовался границей в нашем районе… Эти трое – не по тому ли самому вопросу?

– Понял. Пока действуй по обстановке. Я сейчас буду звонить; как что-то выясню – или сам с тобой свяжусь, или сразу дам твой номер полковнику Самокатову из ФСБ. Георгий Игоревич его зовут… Это его тема.

– Не люблю с ними работать, но если его тема, пусть звонит, – согласился Занадворов.

Удобная в оперативной обстановке система связи с помощью «подснежников» позволила мобильной группе подполковника Занадворова принять команду к исполнению и быстро и незаметно перегруппироваться двумя малыми группами по шесть человек в каждой. Первая, во главе с самим подполковником, контролировала предполагаемое выдвижение бандитов Амади Дидигова от каменной гряды. Вторая, во главе с майором Тихомировым, отслеживала передвижение троицы бандитов, пришедших со стороны Грузии.

Все перемещение производилось стремительно и бесшумно. Даже на тех участках, где следовало передвигаться ползком, чтобы не попасть на глаза возможному наблюдателю, военные разведчики ползали так, как умеют только они. Это умение было однажды оценено как техника «ползать бегом». Так они и переползали. И в новой ситуации были готовы действовать по-новому, сообразуясь с обстоятельствами.

Сам подполковник Занадворов занял позицию среди кустов, наблюдая в бинокль, как подходил к каменной россыпи Абдулкерим Дидигов. Мальчик с маленьким стадом в это время двинулся мимо камней в сторону тропы, по которой вместе со стариком пришел на склон. И передвигался быстро, не дожидаясь Абдулкерима. Видимо, старик так распорядился, не желая, чтобы мальчик видел больше, чем ему положено. И чтобы дать ему уйти подальше, старик даже на камень присел, словно собираясь с силами. Но отдыхал он не больше пары минут. Едва мальчик удалился за камни, Абдулкерим встал, осмотрелся и полез в расщелину. За камнями его стало не видно.

– Громобой! – в микрофон вызвал подполковник снайпера.

– Я… – отозвался с чуть более высокой позиции старший лейтенант Дима Шумаков. Тихо отозвался, но слышно его было не только через наушник. Занадворов посмотрел через плечо. Снайпер был в трех метрах от него.

– Налаживай свой тепловизор. Что с аккумуляторами?

– Плохо с аккумуляторами. Подзарядить бы где…

– Сколько работать сможешь?

– От силы пару часов.

– Нужно только пару минут. Осмотри камни. Может, что-то высветится…

Подполковник знал, что прицел с тепловизором не сможет ничего увидеть сквозь камни. Тем не менее каждый биологический объект выделяет тепло своего тела, и тепловизор улавливает именно это тепло. А оно, как известно, имеет свойство подниматься кверху. Следовательно, если камни не слишком большие, можно понять, за какими из них прячутся люди, и даже узнать, сколько их.

Старший лейтенант со вздохом снял с прицела жесткий и прочный пластиковый предохранительный чехол. Вздох командир оценил, но приказ не отменил. Шумаков, как и всякий снайпер, предпочитал использовать прицел не столько для наблюдения, сколько собственно для стрельбы, для чего тот и был предназначен. Но в условиях разведки стрелять порой приходится меньше, чем наблюдать. А наблюдение сильно сажает заряд аккумуляторов тепловизора. Тем не менее в группе только командир решает, кому чем следует заниматься. И старший лейтенант приложил к прицелу правый глаз.

– Камни посмотри. Куда Абдулкерим двинулся? Кто там ждет его?

– Вижу над камнями легкое тепло. Это старик идет. А дальше… А дальше ничего не вижу.

– Поищи, поищи.

– Ищу…

Снайпер больше минуты переводил прицел с участка на участок, добросовестно исследуя каждый из них.

– По направлению движения старика ничего не видно. Но там камни большие, тепло рассеивается. Он сам уже пропадает. Едва-едва улавливаю… А дальше камни размером намного больше. Там уже сплошные монолитные скалы, а не камни…

– Ладно. Отставить. Будем ждать. Тихий, что у тебя?

– Продолжаем наблюдение. Полста метров до них, – отозвался майор Тихомиров. – Идут напрямую в «зеленку» среди скал. К схрону…

Подполковник промолчал, вытащил трубку, глянул на монитор, словно тот мог подсказать, когда что-то выяснит Строев и когда позвонит Самокатов. Если полковника ФСБ интересуют люди, перешедшие границу и двинувшиеся в глубину территории, то он, возможно, потребует захвата их живыми. Это одна постановка вопроса и одна тактика действия. Тогда следует захватывать группу на подступах к схрону, иначе они просто взорвутся на «хитром» взрывном устройстве, установленном капитаном Захватовым. Но в этом случае и действия группы майора Тихомирова должны быть предельно скрытны и выверены до тонкости, иначе любой выстрел будет сигналом тревоги, и тогда не обнаруженная до сих пор группа Амади Дидигова может также необнаруженной исчезнуть с места действия. Только один случайный выстрел в состоянии испортить всю операцию, которую так долго и тщательно готовили. И допустить этого нельзя. Даже взрыв схрона не должен вызвать этого. Подумав как следует, Дидигов просто обязан прийти к мысли, что гости сами взорвались на мине, им же самим, Дидиговым, установленной. Просто по неосторожности, хотя в группе гостей наверняка есть кто-то, кто знает, где выставлено взрывное устройство. Дидигов никогда не был трусом, более того, он даже повышенной осторожностью не отличался и часто лез на рожон, и только по воле случая всегда выпутывался из сложных ситуаций. И в этот раз он не должен отойти. Если он ждет гостей, после взрыва должен поспешить туда, еще не зная, что спешка не поможет, потому что на пути его будет ждать со своей группой подполковник Занадворов. И это будет конец Дидигова и его джамаата…

Как поступить в такой ситуации, Занадворов не знал. Рисковать и приказать Тихомирову производить захват троицы гостей из Грузии? Но, если гости войдут в камни хотя бы в паре метров один от другого, произвести захват одной атакой будет предельно сложно. А конфигурация прохода через скалы такова, что гости обязательно будут идти на дистанции, перепрыгивая при этом с камня на камень и стараясь не подтолкнуть один другого. В самой «зеленке» осуществить быстрый захват еще более затруднительно, поскольку там, по пути к схрону, все вокруг великолепно просматривается. Да и риск получить пулю кем-то из офицеров группы захвата слишком велик, чтобы безоговорочно, не зная необходимости, делать то, что тебе не приказывали. И даже не просили…

И потому, рассудив таким образом, Сергей Палыч решил оставить все, как оно идет и как виделось раньше. А если позвонит полковник Самокатов, придется сослаться на невозможность произвести захват.

– Я – Тихий. Они вошли в камни. Запускаем в схрон?

– Такова их судьба… – рассудил Сергей Палыч со вздохом, но без злорадства, поскольку сам считал, что всегда «ходит под судьбой», и неизвестно, как она может повернуться уже в следующий момент. – Мне не позвонили.

– Я понял. И хорошо, что не позвонили. Трудно было бы брать. Никак незаметным не подберешься, как на Красной площади…

Микрофон «подснежника» достаточно чуток, и когда подполковник Занадворов разговаривает с кем-то через трубку, его разговор – если сам «подснежник» не выключен – становится слышен всей группе. И потому майор Тихомиров знал положение вещей и оценивал его точно так же, как командир.

– Докладывай!

– Пока докладывать нечего. Идем в пределах допустимого, контролируем ситуацию. Когда будет, услышат все…

Услышат, как нетрудно было догадаться, действительно все. Установленное капитаном Захватовым взрывное устройство сработает не только само по себе, чего для троих вполне хватило бы. Сдетонируют в дополнение и тротиловые шашки из самого схрона. Захватов просчитывал ситуацию именно так. Обычно подобные схроны уничтожаются взрывом, но просто взрывать их – смысла мало. Гораздо лучше уничтожать вместе с бандитами. Потому капитан предпочел рвануть все, вместе с оружием и патронами. И это, учитывая солидность запаса взрывчатки, будет равносильно небольшому землетрясению. Подполковник Занадворов заблаговременно подумал о возможных последствиях такого землетрясения и потому расположил посты так, чтобы нигде и никого не смогло бы придавить камнями. А вот о безопасности тех, кто укрылся в каменной гряде ниже схрона, он подумать не успел. Впрочем, о собственной сохранности бандиты должны были подумать сами. Если каменная гряда на склоне, пусть и не на самом крутом его участке, начнет шевелиться, это, вероятно, будет слегка опасно для тех, кто там укрылся. Но обязательная реакция на такую опасность будет спецназовцам только на руку.

– Тихий…

– Я, – отозвался майор.

– Сразу после взрыва, если будет возможность, посмотри, что там они несут в рюкзаках. Просто так через границу не ходят. Обязательно должны что-то доставлять.

– Я так полагаю, что деньги. Если банда вышла из подполья и готова активизироваться в такое неудобное время, бандитам должны были хорошо заплатить. Видимо, принесли плату…

– Возможно, но ФСБ не зря волнуется. Из-за денег они вели бы себя спокойнее. Это может оказаться что-то другое.

– Если будет возможность хоть что-то посмотреть, мы посмотрим, – согласился Тихомиров. – Боюсь только, что рюкзаки вместе с людьми в клочья разнесет…

– Разнесет только ближнего, остальных по камням размажет, – со знанием дела, но вполне невозмутимо подсказал капитан Захватов. – Рюкзак можно будет лопаткой с камней соскрести… Это не слишком сложно.

– Кто взрыв готовил, тот пусть и соскребает… – заметил старший лейтенант Рататуев, входящий в группу Тихомирова. Ему такая работа, видимо, не слишком нравилась.

– Ждем, – прекратил болтовню подполковник Занадворов.

Потянулось ожидание; ждать и догонять – самые неприятные вещи. А потом вздрогнула каменистая земля, загудела под телами лежащих спецназовцев, и, быстро нарастая, набирая мощную силу, прозвучал сильнейший взрыв. Это и в самом деле было маленькое землетрясение, которое ощущалось наверняка даже в домах села, до которого от склона было около четырех километров. Горная почва передает сотрясения далеко.

На такой взрыв не захочешь, но оглянешься. Оглянулись все без исключения и увидели, как над «зеленкой», скрывающей каменную россыпь, поднялся широкий столб огненно-бурого дыма, быстро приобретающий форму гриба. Это поднялось пылевое облако, зависшее над местностью, когда сам взрыв уже угас и осел. Но камни, поднятые мощной силой тротила, летели в разные стороны. Конечно, до лежащих в засаде спецназовцев они не долетели, однако могли достать тех, кто преследовал троицу гостей из-за границы. И потому вопрос подполковника Занадворова, прозвучавший по связи, был естественным:

– Как там, Тихий, все целы?

– Разве кто-то может остаться целым при таком взрыве? – удивился майор Тихомиров. – Одного точно на куски разорвало, двоих оставшихся искать нужно. Они в стороне ждать остались, а потом отправились покататься на взрывной волне, как на серфинге. Подожди… Пусть только все камни на землю из космоса вернутся. Не все же на орбиту прорвались… Тогда и искать будем.

– Я про наших спрашиваю! – Занадворов догадался, что Тихомиров привычно дурачится, и потому повысил тон разговора почти до сердитого.

– А нашим что сделается? Мы на мины не бросаемся и от камней прячемся заранее. И даже на взрывной волне кататься не любим. Все целы, командир, не переживай! Загораем…

Подполковник, не ответив, повернулся в сторону каменной россыпи перед собой. Как там должны были отреагировать на взрыв схрона? Если ждали гостей, то теперь уже не ждут, понимая, что уже некого.

– Громобой!

– Я, товарищ подполковник!

– Прояви любопытство…

– Уже работаю, товарищ подполковник. Теперь там что-то есть… Приблизительно в том месте, где пропал из зоны свечения старик. Свечение снова есть, не сильное, но широкое, рассеянное… Если брать по окружности, думаю, там не менее шести– восьми человек. Может, даже на одного или на двоих больше. Они после взрыва в кучу собрались, и потому свечение появилось…

– Камни у них не растрясло? – поинтересовался капитан Ёлкин из группы Тихого.

– Думаю, встряхнуло… – сказал снайпер. – И слегка напугало их. Но они понимают, что это не землетрясение. Сами схроны закладывали и потому знают, сколько там шашек было…

– Больше шестидесяти килограммов, – подсказал капитан Захватов. – Все ближайшие сейсмостанции, в том числе и в Грузии, должны ощутить толчок в несколько баллов.

– Дворовой, они двинулись в нашу сторону, – сообщил старший лейтенант Шумаков.

– Аккумулятор можешь не беречь. Если уничтожим их, зарядишь в селе, – сказал Занадворов. – Не уничтожим, нас все равно снимут, чтобы перебросить. В вертолете зарядишь.

– Понял, товарищ подполковник.

– Фланговые! Выдвигаться как можно ниже.

Проверять выполнение своей команды Занадворов не привык. Он и без того знал, что двое офицеров, занимающих позицию по левому и правому флангам, уже начали движение. Такой приказ обуславливался тем, что от каменной россыпи лежал прямой путь к взорвавшемуся схрону – конкретно через центр позиции, занятой его группой. И если бандиты двинутся этим путем – а другим они двинуться могут только в сторону села, – то попадут в «клещи» и будут атакованы с трех сторон. Это будет гарантированное уничтожение банды даже в том случае, если она численно превосходит поджидающих ее спецназовцев. Только один одновременный залп сможет уничтожить или обессилить бандитов. Останется только добить уцелевших…

Майор Тихомиров, пока группа подполковника Занадворова готовилась к встрече остальных бандитов, взмахом руки дал команду, которую через дымную пыль, повисшую в воздухе, все же увидели все. Группа начала выдвижение к схрону, но шли пригнувшись, чтобы не подставиться взгляду со стороны. Первый бандит из троицы попался им уже через десять шагов, когда группа перевалила за мощные камни, защищающие ее от взрывной волны. А за камнями то, что раньше называлось «зеленкой», то есть зарослями кустов и деревьев, «зеленкой» быть перестало, потому что часть деревьев вырвало с корнем и отбросило в сторону, сломав сильные стволы, как тонкие спички, а кусты начисто лишились остатков осенней листвы и удержались на месте, покореженные, только благодаря своей гибкости. Бандита, что первым попался на глаза, видимо, ударило взрывной волной так, что он летел метров тридцать. По крайней мере, до самого эпицентра было чуть меньше сорока метров. Майор Тихомиров сразу направился к нему, надеясь, что тот еще жив, но голова бандита или где-то по пути к месту падения отыскала камень, или тот сразу ударил по голове, уполовинив ее. С такими ранами даже секунду не живут. Тем не менее на теле висел на одном плече автомат, на втором – рюкзак. Обшарив карманы, Тихомиров вытащил документы, заглянул, удовлетворенно хмыкнул, потом перевернул тело половиной лица вниз и снял с плеча рюкзак. Расстегнув клапан, майор запустил внутрь руки и вытащил какие-то яркие коробки. На одной из них прочитал то, что, видимо, было одновременно и аннотацией, и инструкцией по применению. И только после этого вытряхнул на землю все содержимое рюкзака, пошевелил ногой, разгребая, и придвинул ко рту микрофон «подснежника»:

– Я – Тихий! Дворовой, как слышишь?

– Говори, пока есть возможность слушать.

– Денег не нашел. Зато в рюкзаке куча упаковок с лекарством от простуды и гриппа. Растворяешь – и пьешь. Я инструкцию изучил. Ты, случаем, не простыл?

– Подлечить желаешь?

– Запросто, товарищ подполковник!

– Подожди, мне звонят…