Книга: «Штукас». Асы Блицкрига в бою
Назад: Глава 7 Критская эпопея
Дальше: Глава 9 Несостоявшийся блицкриг

Глава 8
Пикировщики над пустыней

Североафриканская кампания является одним из самых широко известных эпизодов Второй мировой войны. Причем известность эта совершенно не пропорциональна ни значению театра военных действий, ни объему задействованных на нем сил. Тем не менее в трудах западных историков трем дивизиям Роммеля отводилось (и отводится) в разы больше места, чем огромной махине Восточного фронта. Причины вполне понятны – каждый склонен обращать внимание на то, что ближе ему, и подчеркивать свой вклад в общее дело. Большинству же российских исследователей и любителей истории Северная Африка вполне справедливо представляется периферийным театром военных действий, на котором вермахт появился скорее случайно. В июне 1940 года, после вступления в войну Италии, боевые действия впервые с начала войны распространились на Черный континент. Итальянские колониальные владения в Ливии граничили с британским Египтом, в Эфиопии и Эритрее – с британскими Кенией и Сомали. При этом, несмотря на значительный численный перевес итальянской армии, ей не удалось не только добиться более или менее значимых успехов, но и в принципе продемонстрировать способность сражаться с противником посерьезнее эфиопов. В итоге уже осенью над итальянскими войсками в Ливии нависла угроза поражения. Гитлеру пришлось пойти навстречу своему самому близкому союзнику и отправить в Африку подразделения вермахта.
Нельзя сказать, что у Германии не было своих собственных целей в регионе. Перекрыть Суэцкий канал, добраться до иракской нефти, оказать давление на колебавшуюся Турцию – все это были важные, однако далеко не первостепенные цели. Уже в ходе кампании выяснилось, что боевые действия в Северной Африке позволяют сравнительно небольшими силами заставить англичан тратить значительные ресурсы и тем самым снизить угрозу высадки во Франции. В то же время силы и средства, задействованные в Африке, были бы отнюдь не лишними на Восточном фронте – и в этом заключался существенный минус.
Первые «Штуки» появились в Ливии 13 февраля 1941 года после создания авиационного командования «Африка» под руководством генерал-лейтенанта Фрёлиха. Изначально в состав этой группировки входили два десятка двухмоторных истребителей Bf-110 и около 50 пикировщиков из состава 1-й группы 1-й эскадры и 2-й группы 2-й эскадры. Основной задачей «Штук» была поддержка сухопутных войск. Первый же самолет был потерян на следующий день после прибытия от зенитного огня. Кроме того, «Штуки» действовали и против кораблей у побережья
Африки – с февраля по май самолеты с ливийских баз отправили на дно монитор «Террор», эсминец «Дейнти» и минный тральщик «Хантли». Мальке, командовавший «Штуками» в Ливии, вспоминал после войны потопление монитора: «Армия запросила нашей помощи, заявив, что «линкор» обстреливает ее позиции из очень тяжелых орудий. Мы отправились в указанный район, практически на пределе дальности. Мы уже подходили к точке, где должны были поворачивать назад, и я должен был отдать соответствующий приказ, но тут я заметил большой военный корабль, и мы немедленно атаковали его. Из-за сильной дымки мы не слишком хорошо различали детали, пока не спустились ниже 4000 футов. Первое звено добилось попадания в носовую часть корабля, которая сразу скрылась под волнами. Но тут атаковало второе звено и добилось попадания в корму. Третье и четвертое звенья вернулись, не сбросив бомбы. Они сообщили, что корабль уже скрылся под водой, когда они завершили пике. Во время разбора полета мы столкнулись с проблемой опознания нашей цели. Разумеется, мы понимали, что это был не линкор, но кто же это был? Наконец мы решили сообщить, что это был «военный корабль, скорее всего монитор прибрежного типа» водоизмещением около 8000 тонн». Немецкая авиация несла на себе основную тяжесть боев в Ливии – как дипломатично выразился в своих мемуарах фельдмаршал Кессельринг, «прекрасные отношения, установленные главнокомандующим Южного фронта с верховным командованием итальянских ВВС, а также с командующим частями ВВС в Африке и руководством итальянской военно-воздушной группировки в Северной Африке, не могли снять с немецких летчиков тяжесть боев, которая в основном лежала на их плечах».
Еще одной важной задачей на театре военных действий было обеспечение бесперебойного морского сообщения между Италией и Ливией. Наибольшие трудности на этом маршруте создавал «непотопляемый авианосец» англичан – Мальта, с которого против германо-итальянских конвоев действовали корабли и самолеты. Наиболее радикальным решением проблемы стал бы захват Мальты. Такие планы неоднократно обсуждались, однако до их реализации дело так и не дошло. Вместо высадки немцы действовали в первую очередь силами авиации, стараясь нанести аэродромам и портам острова максимальный ущерб и отрезать Мальту от снабжения морским путем.
Так, 26 февраля пикировщики из состава 2-й эскадры совершили массированный налет на остров. Главной целью был аэродром Лука. В результате налета аэродром был выведен из строя на двое суток, на нем уничтожили шесть и вывели из строя еще семь самолетов. О том, что противовоздушная оборона Мальты была отнюдь не «беззубой», свидетельствуют потери немцев – семь машин. Самолет командира 3-й группы капитана Мальке получил 185 пробоин, в том числе большую дыру в правой плоскости. Это еще раз подтвердило живучесть «Штуки», но в то же время ее уязвимость от зенитного огня противника. Сам Мальке впоследствии вспоминал:
«Сильнейший толчок, оглушительный взрыв, и обшивку моей правой плоскости выворачивает наружу. Я автоматически дергаю ручку управления на себя и до упора жму на левую педаль. Но этого было недостаточно. Середина моей правой плоскости насквозь пробита прямым попаданием зенитного снаряда. Сила сопротивления воздуха настолько велика, что я едва мог компенсировать ее, даже при выпущенных полностью тормозных щитках и закрылках на левом крыле. И что было еще хуже – меня несло прямо к большому ангару!.. Его большие створки были широко открыты, и я видел внутри все детали, включая три самолета, которые, вероятно, были на ремонте. «Если я погибну, то и эти трое вместе со мной», – думал я, беспомощно сидя в кабине и судорожно вцепившись в ручку управления. Самолет начал медленно реагировать на мои попытки. В последний момент его нос приподнялся вверх, и мы пролетели над крышей ангара, слегка задев ее. Но наши трудности на этом не закончились. Впереди была высота с линией телеграфных столбов. Это был не очень большой холм, но в нашем положении он выглядел как Эверест… Наши стойки шасси прошли на небольшом расстоянии от проводов, и мы летели теперь в южном направлении к побережью и морю».
Однако злоключения Мальке на этом не закончились. Над морем его «Штука» была атакована «Харрикейном». При этом самолет был практически неспособен к маневру, а пулемет стрелка-радиста, как назло, заклинило. Только чудом «Штука» уцелела во время первой атаки англичанина, а затем ей на помощь пришел одиночный Me-109, который отправил «Харрикейн» на дно. Однако перед Мальке стояла еще одна нетривиальная задача – посадить самолет. «Над краем аэродрома я убрал газ и выключил зажигание.
Самолет садился на высокой скорости и, как я и ожидал, сначала ударился о землю правым колесом. К счастью, стойка шасси выдержала. Самолет сначала катился по полосе на одном колесе и лишь затем опустился на оба. Проехав две трети полосы, я нажал на тормоза. Сначала осторожно, а затем более интенсивно. Проехав еще некоторое расстояние, мы остановились в 20 метрах от края аэродрома».
5 марта пикировщики из состава 2-й и 3-й групп 1-й эскадры атаковали аэродром Хал Фар. При этом «Штуки» оказались под бомбами появившихся над аэродромом в то же время двухмоторных бомбардировщиков. Только чудом ни одна из машин не была сбита «дружественным огнем», но два пикировщика записали на свой счет британские истребители. В целом с января по март 1941 года налеты на Мальту проводились регулярно. Как писали авторы послевоенной британской истории Люфтваффе, «есть основания полагать, что в этих налетах участвовали все имевшиеся в наличии немецкие силы, включая высотные и пикирующие бомбардировщики».
Необходимо отметить, что уже в 1940 году некоторое количество Ju-87 было передано итальянцам. 22 июля начались переговоры о закупке самолетов, а уже в сентябре в летной школе в Австрии проходили переподготовку около 50 итальянских пилотов. Один из них позднее вспоминал: «Насколько я могу вспомнить, в Граце мы не проводили специальных учений по атакам движущихся целей. Моя группа имела налет всего 15 часов из 25, запланированных для нас немцами, потому что от нас требовали как можно быстрее сформировать эскадрилью. Так как мы были первыми пилотами пикировщиков, никто в Италии не мог проверить наш уровень подготовки. Наверняка она была заметно ниже, чем стандартный уровень немецких летчиков того времени. Например, за все время подготовки я ни разу не видел ни одной модели британского корабля или самолета, которая помогла бы нам опознавать цели. Поэтому позднее, во время полетов на Ju-87, большинство итальянских пилотов и командиров эскадрилий было вынуждено полагаться на собственный опыт. В результате наши методы немного отличались от немецких, хотя в основном принципы были идентичными».
Одновременно на Сицилию были отправлены полтора десятка пикировщиков, которые поступили на вооружение 96-й группы. В итальянской авиации пикировщики получили название «Пиччиателло» и состояли на вооружении в общей сложности пяти бомбардировочных групп. Итальянская тактика использования «Штук» несколько отличалась от немецкой, особенно если речь шла об атаке морских целей.
JU-87B2 итальянских ВВС

 

Именно итальянцы первыми начали практиковать с помощью Ju-87 топмачтовое бомбометание. Если атака производилась с пикирования, то выполнявшее ее соединение обычно образовывало в воздухе круг, в центре которого находилась жертва. Такое построение затрудняло зенитчикам корабля прицеливание. Пикировали под углом 70–80 градусов, не выпуская тормозных щитков. Известно как минимум два «огненных тарана», совершенных пилотами итальянских «Штук» против вражеских кораблей – линкора «Родней» и танкера «Огайо». Эффективность действий итальянских пилотов пикирующих бомбардировщиков была почти столь же высокой, как и у их немецких коллег.
Одной из главных проблем германской авиации на театре военных действий была нехватка ресурсов. Во-первых, львиная доля самолетов была сосредоточена на Восточном фронте, и конкурировать за пополнение было непросто. Во-вторых, наличным силам авиации приходилось буквально разрываться между решением двух задач – поддержкой наступления Роммеля и борьбой с Мальтой.
Впрочем, первыми в ситуации «погони за двумя зайцами» оказались британцы. Отправив в марте 1941 года значительные силы в Грецию, они тем самым ослабили свои войска в Северной Африке. Этой ситуацией незамедлительно воспользовался Роммель. 31 марта немецкие и итальянские войска начали первое наступление, которое оказалось для англичан совершенно внезапным. Уже 10 апреля части вермахта подошли к Тобруку, важному порту на побережье Средиземного моря, который представлял собой одну из крупнейших тыловых баз англичан на театре военных действий. Город был осажден, его снабжение британцам пришлось осуществлять морским путем. Участок прибрежных вод восточнее Тобрука английские моряки вскоре прозвали «Аллеей бомб». Германские и итальянские пикировщики с завидным постоянством наносили удары по курсировавшим кораблям. Одна только 239-я эскадрилья итальянских военно-воздушных сил, в состав которой входило около десятка «Пиччиателло», потопила 25 мая танкер «Хелка» и сторожевой корабль «Гримзби», а 24 июня – австралийский сторожевой корабль «Окленд». Самого большого успеха итальянцам удалось добиться вечером 29 июня, потопив 250-килограммовой бомбой австралийский эсминец «Уотерхен». Любопытно, что британцы насчитали 42 участвовавших в атаке самолета, тогда как в реальности их было только семь. 11 июля в районе Сиди Барани был потоплен эсминец «Дефендер», 15 июля – небольшое транспортное судно.
С. У. Роскилл писал в своей истории британского флота: «На втором месте после Мальты стояла забота об осажденном гарнизоне Тобрука, который оказался в изоляции после апрельского отступления Армии Нила. Он целиком зависел от снабжения по морю. Хотя для этого использовались самые различные корабли, основную часть рискованной работы выполнили эсминцы. В среднем каждую ночь двое из них играли в рулетку с германскими бомбардировщиками. (…) На исключительно опасном «Тобрукском маршруте» были потоплены не менее 25 военных кораблей и 5 торговых судов». Одной из жертв немецких пикировщиков стало в начале мая госпитальное судно «Капрера», шедшее под флагом Красного Креста. Сами летчики впоследствии объясняли это тем, что с корабля по ним был открыт зенитный огонь. Мальке вспоминал:
«История началась с телефонного звонка. Во второй половине дня 4 мая мне позвонил офицер управления полетами и сообщил: «Разведка обнаружила большое судно, около 10 000 тонн, приближающееся к Тобруку с востока. Немедленно взлететь и потопить его». Я спросил: «Что за судно? Транспорт?» Я не верил, что такой большой корабль отправится в Тобрук после всех наших атак против кораблей в этом районе. Это могло быть госпитальное судно под Красным Крестом. Офицер управления переговорил с экипажем самолета-разведчика. Он звонил при мне. Летчики не видели красных крестов на судне. Я спросил: «Был ли корабль выкрашен в белый цвет с зеленой полосой вдоль ватерлинии?» Да, так и было. Я сказал, что это является отличительным признаком госпитальных судов, поэтому находящиеся в воздухе истребители попросили точно установить, что за корабль обнаружен. Офицер управления сразу связался с ними. Примерно через 12 минут пришло сообщение от истребительного патруля: «Когда мы приблизились к судну, нас обстреляли из зениток». Поэтому я сказал: «Если бы это было настоящее госпитальное судно, он не стреляло бы. Если мы снова получим приказ, то мы полетим». Я получил нужный приказ, и мы взлетели.
Когда мы прибыли к месту событий, судно уже стояло у причала в Тобруке. Когда я пикировал, мне пришлось прорываться сквозь шквал огня из тяжелых и легких зениток с «госпитального судна», не считая огня с береговых батарей Тобрука, силу которых мы прекрасно знали. Действительно, никогда раньше столько светлячков не мигало за стеклом моей кабины. Я был совершенно уверен, что я не сумею вырваться из-под такого плотного огня, и потому решил сбросить бомбу с высоты 1500 футов вместо 900 футов, как планировалось ранее. Я не представлял, как сумею выскочить из-под смертельного колпака, который накрыл меня. Тем не менее каким-то чудом мой самолет не получил ни одного попадания».
Основные усилия авиации концентрировались, однако, на поддержке сухопутных войск. «Штуки» бомбили скопления британских танков, колонны грузовиков, пехотные части на марше, позиции артиллерии. При этом приходилось довольствоваться сравнительно небольшими силами – численность Ju-87 в Северной Африке не превышала 70 единиц, причем далеко не все из них находились в боеготовом состоянии. В апреле 1941 года, когда немецкое наступление фактически остановилось в районе прохода Хальфайя, на аэродроме Дерна базировалось лишь четыре десятка пикировщиков. «Штуки» несли не слишком большие, но постоянные потери от действий британских истребителей. К примеру, 18 февраля из дюжины пикировщиков, вылетевших на штурмовку позиций английских войск, восемь были сбиты или получили серьезные повреждения.
Эксплуатация «Юнкерсов» в условиях пустыни создавала новые проблемы. Экстремально высокие температуры, массы пыли и песка в короткий срок выводили из строя агрегаты самолетов, не приспособленных к местным условиям. В срочном порядке пришлось переходить на использование специальных фильтров или смазочных материалов. Модификации, специально подготовленные для действий в пустыне, получали обозначение «Тгор» – «тропический».
К июню 1941 года силы Роммеля в основном перешли к обороне. Все внимание вермахта было сконцентрировано на Восточном фронте, и питать одновременно операции в Северной Африке было невозможно. Воспользовавшись ситуацией, британцы нанесли ряд контрударов, которые в основном были отражены. Немалую роль в этом сыграли пикировщики, которые существенно затрудняли концентрацию и снабжение британских частей. В июле на театре военных действий находилось около 90 пикирующих бомбардировщиков, из них 40 в Ливии, остальные – в Греции и на Крите. В середине лета война фактически перешла в позиционную стадию. Тобрук оставался в осаде, будучи сильно укреплен.
Только с апреля по июнь пикировщики совершили 46 налетов на Тобрук. Их основными целями были корабли в гавани, укрепления, скопления войск, а также позиции зенитной артиллерии. Британские зенитчики постепенно приобрели большой опыт борьбы с пикировщиками. Необходимо сказать, что, хотя Ju-87 был не самой сложной целью для зенитных орудий, редкий расчет был способен спокойно вести огонь по самолету, который, казалось, летел прямо на тебя. События 27 апреля, когда пикировщики без потерь уничтожили зенитную батарею, показали, что огонь по атакующим самолетам пыталось вести только одно орудие, а после взрыва первой же бомбы весь личный состав бросился в укрытия. После этого британское командование всерьез озаботилось моральной подготовкой зенитчиков к борьбе со «Штуками». «Во время атаки пикировщиков на позицию тяжелой зенитной батареи наступает критический момент, когда артиллеристы должны решить: бежать ли им в укрытие или нет. Первый пикировщик появляется над ними на высоте 4000 футов. Частая стрельба из орудия в этот момент может заставить самолет сбросить бомбы преждевременно, а следующие за ним – задержать атаку. Полное молчание в такой момент, если расчет падает на землю, позволяет каждому пикировщику спокойно выбрать цель и атаковать с высоты 500 футов. Тогда и только тогда будут уничтожены орудия и командные посты, а люди погибнут», – значилось в одном из наставлений.
В Восточном Средиземноморье летом и осенью 1941 года действовал X авиакорпус, сил которого явно не хватало для того, чтобы нанести англичанам хоть сколько-нибудь существенный ущерб. Всего на театре военных действий находилось к концу июня немногим более 300 самолетов Люфтваффе – в 11 раз меньше, чем было сконцентрировано на Восточном фронте. Итальянская авиация не оказывала существенного влияния на эту картину. Число современных боеспособных самолетов в Реджиа Аэронаутика было откровенно небольшим.
Ситуация изменилась только в конце ноября 1941 года, когда на театр военных действий прибыло управление 2-го воздушного флота под командованием фельдмаршала Кессельринга и 2-й авиакорпус генерала Бруно Лерцера. Его основной задачей стала борьба с Мальтой, которая к этому моменту превратилась в основную помеху германо-итальянскому судоходству в Средиземном море. В декабре на Сицилии было сконцентрировано более 400 самолетов, в том числе почти 100 пикирующих бомбардировщиков.
Воздушное наступление на Мальту началось в январе 1942 года и достигло своего пика в марте – апреле. Англичане впоследствии назвали его «самым интенсивным из всех, которые Люфтваффе вели до этого момента против одной цели в течение столь длительного срока». Часто пикировщики совершали по три вылета в сутки. В начале года в гавани Ла Валетты находилось несколько крейсеров и эсминцев, ожидавших ремонта. Часть из них удалось увести в Гибралтар и Александрию, но многие нашли здесь свою гибель. В один только день 5 апреля в гавани были уничтожены эсминцы «Гэллент», «Кингстон» и «Лэнс». Количество малых кораблей, павших жертвой «Штук», вообще не поддается учету. Порт Ла Валетты был превращен в груду развалин. «Атаки Люфтваффе против военных кораблей, стоящих в доках в гавани Мальты, стали такими опасными, что было ясно – всем кораблям, способным двигаться, следует немедленно покинуть остров», – писал СУ. Роскилл.
В конце марта британский флот предпринял попытку доставить на Мальту необходимые грузы из Александрии. Несмотря на то что крейсерам и эсминцам прикрытия удалось отогнать превосходящие силы итальянского флота, пикировщики не упустили своего шанса. Один транспорт был потоплен в 20 милях от Мальты, один тяжело поврежден и вынужден выброситься на берег, два уничтожены уже в гавани. Только пятая часть тех грузов, которые вез конвой, досталась защитникам острова. К началу апреля положение Мальты стало критическим.
Одновременно Люфтваффе наносили сильнейшие удары по аэродромам – потери британцев в ходе этого воздушного наступления составили не менее 125 машин. В конце апреля американский авианосец «Уосп» прошел Гибралтар и поднял в воздух 47 «Спит-файров», которые перелетели на Мальту. Однако эти истребители были уничтожены в течение нескольких дней – во многом из-за того, что аэродромы острова были не готовы к их приему. Разумеется, 2-й авиакорпус тоже понес существенные потери – противовоздушная оборона Мальты была к началу 1942 года значительно усилена. Кессельринг вспоминал: «В действиях пикирующих бомбардировщиков было два момента, когда эти машины становились наиболее уязвимы, – это начало атаки и выход из пике. Для осуществления этих маневров летчикам приходилось сбрасывать скорость и ломать строй. Уменьшить потери в эти моменты можно было только за счет применения истребителей, пикирующих вместе с бомбардировщиками, а также поставив перед частью истребительной авиации конкретную задачу прикрытия бомбардировщиков в момент выхода из пике. Должен признать, что пилоты британских истребителей проявили храбрость и летное мастерство, особенно ярко проявившиеся в те моменты, когда им приходилось пикировать с большой высоты (10–12 тысяч метров) прямо сквозь плотный строй немецких бомбардировщиков».
Однако к началу мая немецкое командование пришло к выводу, что битва выиграна и Мальта выведена из игры в качестве неприятельской базы. Насколько обманчивой и опасной оказалась эта иллюзия, выяснилось довольно быстро. Тем не менее основные силы были переброшены в Ливию для поддержки очередного наступления Роммеля. В частности, с Сицилии в Африку перебазировались около 40 пикировщиков. После этого все имеющиеся на театре военных действий «Штуки» оказались в руках Роммеля.
В Северной Африке в конце 1941 года военное счастье временно отвернулось от немцев. 18 ноября британцы, сконцентрировав значительно превосходящие силы, начали мощное наступление. Максимум что удалось Роммелю – это избежать окружения и разгрома. Однако его танки стремительно отходили на запад. Благодаря господству англичан в воздухе действия «Штук» оказались затруднены до предела. 20 ноября британским бомбардировщикам удалось «поймать» пикировщики из состава 2-й эскадры на аэродроме Твими, уничтожив и серьезно повредив 18 из них. Отбиваться от английских истребителей становилось все труднее, противнику все чаще удавалось срывать атаки «Штук», не давая им отбомбиться по намеченным целям. 8 декабря была снята осада Тобрука. Только к началу января британское наступление удалось остановить. Тем временем атаки летчиков Кессельринга на Мальту начали приносить результат, и снабжение Африканского корпуса значительно улучшилось. Свою роль сыграло и сокращение протяженности сухопутных коммуникаций. Это позволило Роммелю в конце января нанести мощный контрудар, а весной 1942 года восстановить силы и начать подготовку к реваншу.
В начале мая практически вся немецкая авиация на театре военных действий, в том числе и «Штуки», перелетела из Сицилии в Ливию. Поскольку на конец июня была намечена десантная операция против Мальты, Роммель должен был завершить свое наступление не позднее 20 июня. Численность пикировщиков колебалась в пределах от 60 до 100 машин, в основном из состава 3-й эскадры. 26 мая Африканский корпус двинулся в бой.
Один из ветеранов Североафриканской кампании, британский артиллерист Б. Роулендс, вспоминал много лет спустя: «Мы стояли перед Газалой на так называемой «аллее пикировщиков». «Штуки» появлялись каждое утро с такой пунктуальностью, что по ним можно было сверять часы. Вопрос заключался лишь в том, кого они атакуют следующим. Наша очередь пришла 1 июня. Мы выдвигались на позицию, на которой до этого уже была уничтожена одна тяжелая батарея. Теперь нас ждала та же участь. Танки вытащили наши орудия на открытое пространство пустыни, чтобы занять там позицию. Почва была каменистой, выкопать укрытия для орудий или ячейки для расчетов было невозможно. Было 10 часов утра, и мы вели огонь по немецким танкам. От шума боя закладывало уши, наши орудия стреляли, вокруг рвались вражеские снаряды. Когда я случайно взглянул наверх, то обнаружил, что «Штуки» уже кружат над нами. Я подумал: «Вот оно и настало», – и бросился на землю. В этот момент разверзся ад. В мое орудие вскоре попали, и я вспоминаю, как меня несколько раз подбрасывало вверх, а потом я снова падал на землю, в то время как взрывы сотрясали наши позиции. Когда дым и пыль рассеялись, орудия и машины представляли собой пылающий хаос искалеченного металла. Вокруг взрывались наши боеприпасы. Через некоторое время я почувствовал боль во всем теле. Я не был ранен, но из-за ударов о землю совершенно разбит. У нас были очень высокие потери, вскоре нашу оборону прорвали, а нас взяли в плен. Я никогда больше не хотел бы оказаться под ударом «Штук». Вторя ему, Кессельринг писал в своих мемуарах: «Ужас, который наводили на британцев «Штуки», был столь же силен, сколь и теплые чувства, которые испытывали по отношению к этим машинам наши военнослужащие».
Роль пикировщиков в прорыве британской обороны трудно переоценить. В первые дни наступления «Штуки» совершали более чем по 100 вылетов в сутки. Разумеется, успеха удавалось добиться только благодаря эффективно налаженному взаимодействию с наземными частями и с истребителями, прикрывавшими пикировщики. Британская истребительная авиация в 1942 году и в количественном, и в качественном отношении находилась на достаточно высоком уровне. За первую неделю боев 3-я эскадра пикирующих бомбардировщиков потеряла 14 самолетов. Однако это не заставило «Штуки» снизить интенсивность своих действий. А вот британцы вынуждены были в очередной раз пересмотреть сложившееся в ходе «Битвы за Англию» презрительное отношение к «Штукам». Военный корреспондент Ален Мурхед писал после войны: «Помимо пары кое-как приспособленных истребителей, у нас вообще не было пикирующих бомбардировщиков. Военные эксперты часто с пылом утверждают, что «Штука» была неудачной конструкцией и являлась очень уязвимым самолетом. Это полная бессмыслица. Спросите наземные войска! Одно только воздействие на боевой дух делало оправданным применение этих машин на Ближнем Востоке, пока у нас было слишком мало истребителей. Мы считали «Штуки» достаточно хорошими для того, чтобы попытаться создать собственный пикировщик». Действительно, воздействие пикирующего с пронзительным воем самолета на психику британских солдат, особенно недавно прибывших из далеких доминионов, было ошеломляющим.
Одним из самых острых моментов операции стало сражение за Вир Хакеим, оазис, защищавшийся солдатами «Свободной Франции». Войска генерала Кенига оказывали упорное сопротивление, даже находясь в полном окружении. 9 июня на оазис обрушилось около сотни пикировщиков, которые превратили позиции противника в ад. Наблюдатель, оказавшийся, на свое счастье, в стороне от происходящего, описывал это так: «Пока мы осматривали окрестности, воздух наполнило глубокое жужжание, которое постепенно перешло в громогласный рев. Мы невольно подняли головы, но прошло еще некоторое время, прежде чем мы заметили группу самолетов, медленно приближающуюся с запада. Они летели на большой высоте. Вероятно, их было около 20, но через пару секунд капрал Кроч крикнул, что видит следом за ними еще 20. Потом появились еще 20 и еще 20. И вот уже чуть ли не сотня самолетов с ужасным шумом медленно и неотвратимо ползет по небу. К нашему огромному облегчению, каждая группа переворачивается вверх шасси над обломками автомобилей и с оглушительным воем бросается в пике. Они сбрасывают бомбы, находясь на большой высоте. В разных местах затявкали зенитки, пытаясь отогнать их. Над землей ползет пелена дыма и песка. Временами визг переходит в басовитый рев, когда самолет кончает пикировать и отворачивает в сторону. Это потрясающее зрелище, и мы забыли все на свете, следя за происходящим». На следующий день уцелевшие французские солдаты начали прорыв на восток.
Утром 20 июня немецкие войска подошли к Тобруку. Англичане были готовы оказывать длительное сопротивление, повторив прошлогоднюю эпопею, однако немцы не собирались давать им такого шанса. Гарнизон Тобрука еще не успел организовать оборону, к тому же в эти дни осколком сброшенной «Штукой» бомбы были ранены два высших офицера – генералы Бриггс и Ламсден. В ранние утренние часы самолеты 3-й эскадры пикирующих бомбардировщиков нанесли удары по минным полям, проделав в них проходы, а также по позициям обороняющих город войск. Господство Люфтваффе в воздухе было полным, взаимодействие танков и пикировщиков практически идеальным. Пиком воздушного сражения стал удар пикировщиков по фортам Соларо и Пиластрино, предопределивший их сдачу. Штурм города занял приблизительно сутки.
«Третьей главной составляющей превосходства противника стал пикирующий бомбардировщик. Как обычно, мы не сделали ничего, а немцы сделали много.
Их обычное стремление добиваться прямых попаданий оказалось просто неоценимым при борьбе с такими сложными целями, как танки и доты. От защитников мы знали, что именно пикировщики раздавили Бир-Хакейм. Поэтому у нас нет оснований сомневаться в заявлениях немцев, которые утверждают, что эти самолеты сослужили ту же самую службу и в Тобруке», – писала в эти дни британская пресса.
22 июня части Роммеля вышли к ливийско-египетской границе. Настал срок, когда предстояло останавливать наступление и переключаться на десантную операцию против Мальты. Однако немецкое командование – от Гитлера до Роммеля – впало в эйфорию, считая, что выход к Суэцкому каналу уже не за горами. Вопреки мнению Муссолини и Кессельринга было решено продолжать стремительное движение на восток.
Тем временем германские войска уже выдыхались. Коммуникации были растянуты, потери давали о себе знать. Когда Роммель 30 июня вышел к британским оборонительным позициям у Эль-Аламейна, сил продолжать наступление у него не было. Дальше на восток Африканский корпус не прошел. После долгих боев с переменным успехом фронт в конце июля стабилизировался. Потери пикировщиков при этом постоянно росли. Хотя доклады британских пилотов-истребителей о десятках сбитых немецких самолетов на поверку обычно оказывались сильным преувеличением, уязвимость «Штуки» действительно постоянно росла. Иногда это приводило к катастрофическим результатам. Так, 3 июля в боевой вылет отправились 15 пикировщиков из состава 1-й группы 3-й эскадры, а вернулись только две машины. 5 июля девять «Штук» были уничтожены на аэродроме Даба. Численность немецкой авиационной группировки неуклонно снижалась. К этому моменту британское командование уже гораздо ниже оценивало немецкий пикировщик, полагая, что Ju-87 – «не более чем психологический инструмент воздействия, способный только к локальному и изолированному разрушению, неэффективный против стойких войск и очень уязвимый от наших истребителей».
Пока Роммель стремительно загонял английскую армию к Нилу, британский флот решил предпринять очередную операцию по снабжению Мальты. Суть идеи заключалась в том, чтобы отправить к острову одновременно два конвоя – с запада и с востока. 12 июня из Гибралтара вышел конвой «Гарпун» – 6 транспортов под прикрытием линкора «Малайя», старых авианосцев «Игл» и «Аргус», трех крейсеров и восьми эсминцев. Из Александрии в этот же день вышел конвой «Вигороуз» в составе 11 транспортов под прикрытием 8 крейсеров и 27 эсминцев.
Поскольку на Сицилии немецкой авиации уже практически не было, борьба с западным конвоем пала на плечи итальянцев. К этому моменту итальянская авиация существенно изменилась по сравнению с началом войны. Вместо атак средних бомбардировщиков с горизонтального полета и большой высоты теперь практиковались куда более эффективные удары торпедоносцев и пикировщиков. 14 июня начались атаки на конвой «Гарпун», в которых на следующий день приняли участие 17 «Пиччиателло» из состава 102-й группы. Поднявшись с аэродрома Гела в 5 часов утра, они по возвращении доложили о попаданиях в крейсер и один из транспортов. В середине дня десять пикировщиков повторили атаку, добившись (по словам пилотов) попадания в два транспорта. Как бы то ни было, благодаря совместным усилиям авиации и кораблей, а также минам до Мальты добралось лишь два корабля из шести.
Еще хуже пришлось конвою «Вигороуз». Навстречу ему вышли основные силы итальянского флота. Не желая рисковать столкновением с ними, англичане направили против вражеских кораблей авиацию. Однако в это время конвой был атакован германской авиацией с баз в Ливии, Крита и Греции. В числе атакующих соединений были и подразделения 3-й эскадры пикирующих бомбардировщиков. 40 самолетов 2-й группы обрушились перед Тобруком на голландский транспорт «Аагтекирк» и отправили его на дно. Капитан эсминца «Теткотт», пытавшегося отразить атаку своими зенитками, доложил об уничтожении трех пикировщиков. На самом деле в ходе ударов по конвою «Вигороуз» был потерян только один Ju-87. Кроме «Аагтекирка», пикировщики записали на свой счет еще два транспорта, крейсер «Гермиона», эсминцы «Эйрдейл», «Хести» и «Нестор», тяжело повредили крейсер «Бирмингем». В итоге ни один корабль из состава конвоя не добрался до Мальты. Самые везучие смогли вернуться в Александрию и Порт-Саид.
Учтя печальный опыт, в августе британцы организовали новый, еще более сильно защищенный конвой. Его составляли 14 крупных кораблей, которые были прикрыты двумя линкорами, тремя авианосцами, шестью крейсерами, крейсером ПВО и более чем 30 эсминцами. В ночь с 9 на 10 августа конвой, получивший название «Пьедестал», прошел Гибралтарский пролив. Державы Оси, в свою очередь, быстро собрали достаточно мощную группировку, в состав которой помимо прочего входило более полусотни пикирующих бомбардировщиков. 11 августа немецкая и итальянская авиация начала безостановочные атаки британских кораблей.
Первыми в дело вступили итальянцы. Вечером 12 августа девять «Пиччиателло», поднявшись с аэродрома на острове Пантеллерия, атаковали корабли. Хотя удар был согласован по времени с атакой торпедоносцев, итальянцы не добились ровным счетом никаких успехов, потеряв при этом две машины. Однако следом за ними показались 12 машин из состава 1-й группы 3-й эскадры пикирующих бомбардировщиков. Несмотря на плотный зенитный огонь, они атаковали авианосец «Индомитейбл» и добились двух прямых попаданий и трех близких разрывов. На корабле вспыхнул пожар, и, хотя гибель ему не угрожала, он потерял способность поднимать в воздух и принимать самолеты. Бесполезный корабль вынужден был повернуть к Гибралтару. Немцы потеряли один самолет, буквально разорванный в клочья прямым попаданием зенитного снаряда.
К утру следующего дня, 13 августа, атаки подводных лодок и катеров нанесли конвою сильные потери и дезорганизовали его. В 9.15 над кораблями появились 16 пикировщиков из состава 102-й группы. Полные решимости взять реванш за вчерашнее, итальянцы с яростью обрушились на танкер «Огайо». Они добились одного прямого попадания 250-килограммовой бомбой. При этом два самолета были сбиты зенитным огнем, но один из них протаранил танкер (по другим данным, просто упал на его палубу). Тем не менее «Огайо» стал одним из пяти транспортов, которые добрались до Мальты.
Битва вокруг конвоя «Пьедестал» стала последней масштабной операцией Люфтваффе на Средиземном море. Восточный фронт поглощал все ресурсы, и подкрепления на юг текли из Германии лишь тонким, постоянно прерывавшимся ручейком. В октябре 1942 года Монтгомери начал наступление у Эль-Аламейна, которое слабые силы Африканского корпуса отразить уже не могли. Две недели спустя британские и американские войска высадились во французских колониях на территории северо-западной Африки, встретив лишь символическое сопротивление. Чтобы не допустить выхода этих сил в тыл Роммелю, германское командование начало перебрасывать в Тунис наспех собранные войска. Было создано авиационное командование «Тунис», которому среди прочего были подчинены три десятка пикировщиков, переброшенных с Сицилии. Они действовали против наступавших с запада американских войск, принимая участие в сражении в проходе Кассерин. В период дождей грунтовые аэродромы, с которых стартовали истребители союзников, раскисли, в то время как немецкие пикировщики взлетали с бетонного шоссе. Это помогло им избежать больших потерь в воздухе. 1 января «Штукам» удалось нанести серьезные повреждения крейсеру «Аякс».
Всего к концу 1942 года во всем Средиземноморском регионе оставалось примерно 60 «Штук» Люфтваффе – 20 в Тунисе, 30 в частях Роммеля и 10 на Сицилии. К этому моменту недостаточные тактико-технические характеристики самолета стали очень заметны. Пикировщикам удавалось добиваться лишь локальных успехов, если по каким-то причинам противодействие вражеских истребителей было не особенно сильным. Одним из примеров таких успехов могут служить бои в районе Ферианы и Сбейтлы в середине февраля. Однако это было скорее правило, чем исключение. Так, 3 апреля в районе Эль-Гуэтта-ра «Спитфайры», оттеснив истребительное прикрытие, нанесли пикировщикам большой урон. По данным британских пилотов, было сбито 13 машин (в реальности потери составили шесть «Штук»). К этому моменту стала ощущаться нехватка топлива, и пикировщики начали вылетать на боевые задания отдельными звеньями, что, естественно, снижало их эффективность и повышало уязвимость.
Поражение было неизбежным. В конце апреля 1943 года все уцелевшие «Штуки» перелетели из Северной Африки на Сицилию. Перелет происходил на небольшой высоте маленькими группами и поодиночке, некоторые «Штуки» буксировали при этом грузовые планеры.
Назад: Глава 7 Критская эпопея
Дальше: Глава 9 Несостоявшийся блицкриг