Глава 19
Я уже видел ее, мою Еву на руках у крылатого стража. Она смотрела прямо на меня, что было в ее глазах? Страх… она испугалась. Наверное, это заставило остановиться, хотя я был быстрее, мог перекрыть им путь. Но этот мимолетный страх в глазах Евы… Миг, и они вошли в портал, а я взмыл в небо, туда, где сияли звезды, все выше и выше, пока мое новое тело не свело от недостатка воздуха, а броня не покрылась налетом инея… И все равно я не хотел останавливаться, хотел взмывать в эту холодную вышину до бесконечности. Не выдержал в какой-то момент, сложил крылья, камнем падая вниз, и с любопытством наблюдая за стремительно приближающейся твердью. Раскрыл крылья в последний момент, люди внизу упали, закрывая головы руками, самые смелые пытались выпускать стрелы…
Снова набрал высоту, устремляясь в сторону от королевства Оэр. Догнать…Поймать… Найти…
* * *
Опустился на границе Идегоррии и Ледников в Оринской гряде. Пики скал здесь вспарывали брюхо облакам, земли пустынные и дикие. Но меня это не волновало, понятно… Новый облик меня полностью устраивал, хоть и был непривычным. Я, не задумываясь, обернул лапы хвостом, настороженно осматривая заснеженные скалы. Тихо, пустынно, одиноко. То, что мне сейчас нужно. Если бы мог, скривился, вспомнив несколько предшествующих часов. Ярость, что владела мной, толкала на безумство, и первой мыслью было найти Еву, рвануть в Идегоррию, забрать, подчинить, наказать… Бесился, выпускал пламя, распугивая людей и Первородных, смотрел на лица, искаженные ужасом… Хотел вернуться в Оэр, к замку, и разнести его, сравнять с землей. И никакие маги и ловушки меня не остановили бы! Но не стал. Она ведь просила… Падал вниз, взмывал вверх, проносился над долинами, куда-то мчался… Еще не осознавал, кто я до конца, и, лишь зависнув над хрустальным озером и рассмотрев длинное отражение в воде, понял… И остановился.
Почему она сделала это?
Арманцы никогда не брали созидающих в плен, у нашего народа есть непреложное правило: любой человек с даром эликсира должен быть убит. Это не жестокость, это необходимость, мы слишком хорошо знаем, на что способен этот дар. Именно поэтому я собирался убить и Энгера Арвалийского, и его детей— наследников столь страшной магии созидания, способной изменить реальность.
Я родился, когда Стена стояла уже почти три века, мое появление на свет сгубило мать, зато осчастливило отца. Правда, и он дожил лишь до моей пятой годовщины, и погиб от Цветка Тлена, не вовремя оказавшись в ущелье во время цветения. Сколько себя помню, рядом был лишь Варлений, и нематериальному духу я доверял больше, чем живым наставникам. Да меня и не учили доверию — лишь умению выживать, убивать и править. Обычное воспитание для юных чистокровных арманцев — воспитание жестокости, нам с детства прививают понятие «свой» и «чужой», а ненависть к тем, кто живет за Стеной, мы впитываем с молоком матери.
Я всегда хотел отомстить. Отомстить и разрушить Стену. Я мечтал о жизни без нее, без страха, без ненависти, я хотел свободы для своей расы. Вся моя жизнь была подчинена этой цели, ради нее я готов был умереть.
И никогда не думал, чего хочу лично я, для себя, пока не встретил Еву. С ней мне захотелось чего-то другого. Смутного, непонятного, но такого нужного. Чего? Не знаю…
Я опустил голову, рассматривая лапы, покрытые черной чешуей. Снежинки падали на нос, чуть щекоча кожу, и я недовольно фыркнул, сдул их горячим воздухом, так, что успевший нападать на морду снег растаял и стек каплями воды. Мысли о дикарке причиняли мне боль. Острую, почти непереносимую боль и желание убить.
Зачем она нарисовала на моей спине дракона?
Зачем?
Как расценивать этот поступок? Как высший дар, или изощренное наказание? Положил голову на лапы, прикрыл глаза. Снежинки снова закружились, наваливаясь на морду белой пеленой. Если лежать так достаточно долго, то даже огромное тело дракона однажды станет обычным сугробом.
Она говорит — месть.
Ее стоны, ее губы, что отвечали мне, ее глаза, в которых я видел отражение своего огня. Во сне она сворачивается клубочком и сопит, а когда злится, закусывает губу… Она пьет воду маленькими глоточками, часто мерзнет, и не плачет даже от боли. Она рисует новую реальность, она дочь врага, но я готов был положить к ее ногам весь мир. Я хотел этого — положить к ее ногам мир…
Если бы мог — рассмеялся. Обычная месть? Поняла, что значит для арманца истинная пара, и воспользовалась. Показала кусочек возможного счастья, поманила надеждой, а потом — «я просто хотела отомстить»?
Вспомнил, как рисовал ей на песке драконов, и пламя вырвалось из пасти, образовав на снегу прогалину. Глупец. Говорят, драконы умирают без своей пары. На это она рассчитывала? Сама сказала, что смерть от казни для меня слишком просто.
Поднялся, отряхнулся и расправил крылья.
Нет, дикарка, я не умру. Даже не надейся…
* * *
До Стены добрался в темноте. Опускался лишь пару раз, когда голод заставлял искать пропитание. Скорость и сила моего нового тела поражали, горную лань я схватил на лету и сожрал, нимало не заботясь о том, что мясо сырое. Я стал хищником: быстрым, сильным и смертельно опасным, и мне это нравилось.
Стена проявилась в темноте белым свечением магии и синими рунами. Зрение дракона видело больше человеческого: теперь я различал каждый штрих на ее поверхности не только в реальности, но и в тонком мире. Я опустился на землю, раздумывая, как поступить. Прошел вдоль Стены, размышляя. Могу ли я преодолеть ее? Замер, недовольно пофыркивая и выпуская пар.
«Сможешь, Линтар…» — голос прозвучал совсем близко, и я неосознанно поднял шипы и раскрыл крылья, готовый к атаке. Но ее не последовало. Посмотрел на точку сторожевой башни. Я видел ее, и даже различал людей, что стояли на смотровой площадке. Такие башни тянулись по всей протяженности Стены, на одинаковом расстоянии друг от друга. Но не думаю, что люди видят меня в темноте.
Так смогу ли я преодолеть ее?
«Ты другой… Новообращенный… На тебе нет цепей…»
Фыркнул, выпустив огонь и озираясь. Стражи башни заметили, засуетились, забили тревожно колокола.
«Первый Дракон! Кто это говорит?» — я выругался про себя и завертелся, оглядываясь. И снова этот голос, только теперь он… смеялся? И еще я осознал пугающую деталь… Голос смеялся в моей голове.
«Он не понимает…» — этот шепот другой, отличный от первого, более хриплый и сухой.
«…Ты пугаешь его, Ориан Ал…»
Я вскинулся и замер, пытаясь осознать.
«Да, Линтар… Теперь ты слышишь…Ты ведь и раньше нас понимал, но теперь способен распознать и позвать на любом расстоянии. Ты можешь преодолеть Стену. Ты — можешь»
Из укрепления башни уже неслась ко мне кавалькада с пиками наперевес. Смелые люди, хоть и глупые. Выпустил в их сторону огонь и взмыл в небо, облетел по кругу и устремился к Стене.
«Не бойся…»
«Я не боюсь» — отозвался я, уже не сомневаясь в том, чьи голоса звучат в моей голове.
Драконы. Это были они.
«Да… Ты не боишься, Линтар…»
Магия Стены разошлась, пропуская меня на земли арманцев. Я описал круг и полетел в обратную сторону. И снова беспрепятственно преодолел барьер, покружил над воинами, развлекся, пролетев над их искаженными ужасом лицами. Некоторые, не выдержав, упали с коней на землю, другие швыряли в меня копья и спускали арбалетные болты. Но подобное развлечение довольно быстро мне надоело и, поднявшись ввысь, я снова полетел в Долину Драконов.
* * *
Ориан Ал был у них главным. Сознание драконов теперь стало мне понятным и доступным. Уже четвертый день я находился среди них, охотился на диких коз и горных гаярнов, спал на песке у реки, слушал их рассказы.
Когда я опустился на траву в Долине, они вышли ко мне, чуть настороженно осматривая, протягивая ко мне узкие головы с прищуренными янтарными глазами. Обнюхивали, словно кошки, пофыркивая и выпуская от волнения огонь, который лишь щекотал меня, не причиняя никакого вреда.
«Обратившийся…»
«…первый обратившийся за тысячи лет…»
«…предначертанный…»
«…в нем огонь Первого Дракона, и еще сила…»
«…сила, большая, чем магия…»
«…самая могучая власть во всех мирах…»
— Я не понимаю! — рыкнул я, пытаясь прервать поток множества голосов в своей голове. Они разом оборвались, словно я поставил какую-то невидимую заслонку. Драконы зашевелились, пытаясь заглянуть мне в глаза и от волнения распахивая крылья, так что над долиной поднялся ветер. Осторожно потянул эту воображаемую заслонку, и голоса вернулись. Правда, теперь по очереди.
Тот самый дракон, что нес нас с Евой к вершине горы, подошел ближе.
«Я Ориан Ал, Линтар. Пламя моего сердца и сила крыла приветствуют тебя среди нас. Мы удивлены…»
Я ощутил чувства Ориана и фыркнул. Удивлены — это слабо сказано. Похоже, они находятся в глубочайшем изумлении!
«Как ты смог обернуться, арманец?»
«Я пока и сам не знаю… Я расскажу… позже»
«Хорошо, мы тебя не торопим, — Ориан Ал склонил голову. — Мы рады тебе»
И я понял, что они не врут. Драконы просто не умели лгать, хитрить или изворачиваться, они были мудры и благородны, эти создания иной реальности. И я ощутил благодарность к ним, потому что осознал, что они действительно рады…
Несколько дней пролетели за охотой и мысленными разговорами. Я избегал рассказа о том, как обернулся, и никто не торопил меня и не требовал. И лишь на десятый день Ориан, с которым я общался чаще всего, подошел, замер рядом.
«Линтар, тебе надо обернуться в человека», — без вступления произнес он, заглядывая мне в глаза.
«Не хочу», — гневно фыркнул я, сдирая с добычи куски мяса и слизывая свежую кровь.
«Линтар! Ты должен обернуться! Нельзя так долго оставаться драконом, ты теряешь человечность!»
Если бы я мог, я бы расхохотался. Но лишь фыркнул паром. Ориан отодвинул лапой освежеванную лань и рыкнул на меня.
«Линтар! Твое сердце сгорает в огне, мы чувствуем это… И так тебе легче. Но ты должен вернуться. Нельзя непрерывно находиться в одной форме, когда-то из-за этого мы утратили способность к обращению. Быть драконом проще. Это тело быстрее, сильнее, у него есть крылья. И боль мы способны разделить на всех, так она становится меньше, не так ранит… Но это твоя боль, Линтар. И ты должен сам пережить ее»
Я гневно выпустил пламя, хотел улететь, но замер, настороженно глядя в мудрые глаза Ориана.
«Вы забирали мою боль! — осознал я. И разозлился. — Забирали, вытягивали, чтобы я не думал о том, что произошло!»
Мои крылья раскрылись непроизвольно, а из пасти вырвалось пламя.
«Мы хотели помочь, — склонил голову Ориан. — Но мы забыли, что означает быть человеком. Прости нас, Линтар. Мироздание любит равновесие. Драконы сильны, но у нас есть слабость— наша пара. Она напоминает нам, что такое боль потери и страх разлуки. И учит пониманию»
«Мне не нужно такое понимание! — рявкнул я. — И слабость не нужна. Я просто не имею права быть слабым!»
«Но, Линтар…»
«Все, Ориан, хватит! Ты прав в одном — мне пора возвращаться»
Я сдержал свой гнев и убрал огонь. Замер, уже без интереса рассматривая добычу. Передышка закончилась. Злость прошла, и теперь я был благодарен драконам за помощь. Но у меня много дел, которые никто, кроме меня, не решит. Я поставил свой внутренний заслон, обрывая связь с драконами. Первый раз обращение произошло бессознательно, от ярости, охватившей меня, а теперь нужно сделать это осознанно. Вывернуть наизнанку свое тело, вернуться в ту форму, в которой был рожден. Обратно оказалось больнее, или я так чувствовал, потому что прислушивался к своим ощущениям.
Какое-то время казалось, что ничего не происходит, а потом нахлынула боль. Не телесная, внутренняя, словно нутро грыз жадный зверь, и от этого было так мучительно и холодно.
Ева…
Воспоминания обрушились камнепадом, грозя похоронить меня заживо. Я открыл глаза, с удивлением приподнялся, встал на ноги, кинув взгляд на огромного дракона рядом с собой. Одежды на мне, конечно же, не было, но я не мерз. Мой огонь послушно согревал человеческое тело, но меня все равно трясло, словно в ознобе. Сел на скалу и обхватил голову руками, стараясь не заорать. Огромный хвост Ориана обвился вокруг меня.
* * *
Пробыв день человеком, я снова обратился, и первым делом поставил заслон от остальных драконов. Моя боль разрывает изнутри, а ярость сжигает, но это мои чувства, и даже ими я делиться не намерен. На рассвете я взмыл в воздух и отправился в сторону своих границ.
Уже на подлете, сквозь облака, я почуял неладное.
Множество точек на желтом полотне долины — арманцы, вирххары, черные вараны, которых мы использовались, как таран, и установки для метания ядер и огня… Мои флаги, реющие на флагштоках, и мои солдаты за укреплениями, а напротив… Я гневно фыркнул. Все-таки правители Севера и Юга решили присоединиться к Хрому? Надумали прибрать к рукам мою армию, пока я отсутствую? Им же хуже…
Я сверху осмотрел долину, оставаясь пока невидимым за толщей облаков и облетая по кругу поле боя. Моих солдат теснили ко рвам: за долиной были разломы, из которых не выбраться. Их взяли в кольцо, но мои воины стояли насмерть, не привыкнув отступать. Флагов Аониса я не заметил — значит, старик решил остаться в стороне. Зато увидел Арха и Рама, восседающих на вирххарах и отдающих приказы, а за ними, в отдалении, и Хрома. Этот болван даже на войну притащился в белых одеждах, расшитых золотом. Жаль, что он смог выбраться из моего дворца, ну что ж…
Долго сдерживаемая ярость полыхнула внутри. Трусы, которые не хотели сражаться за свободу арманцев, вели бой за власть!
Я свернул крылья, рванув сквозь облака все ниже, и моя огромная вытянутая тень закрыла свет солнца. Солдаты замерли сначала изумленно, а потом их лица исказились от страха. Я полыхнул огнем в сторону противников и ухмыльнулся про себя, заметив, как быстро сориентировался и пошел в наступление генерал Дариарх. Тоже чистокровный арманец, один из моих наставников, жесткий, расчетливый, но верный. Именно ему я кинул пояс с артефактами, уверенный, что он сохранит их для меня. И даже сейчас, увидев черного огнедышащего дракона, генерал не испугался и не позволил испугаться моим солдатам.
— В наступление!!! — заорал Дариарх.
Солдаты переглядывались, и мои, и вражеские, не зная, то ли воевать друг с другом, то ли отбиваться от дракона. Я опустился на вытоптанную землю между двумя армиями, рыкнул, опалив передние ряды пламенем и заставив отхлынуть, словно прибрежную волну.
В меня полетели стрелы и копья, даже магия чистокровных, что пытались связать меня. Но я лишь хмыкнул. Какофония звуков била по ушам, вирххары ревели, ощущая близость самого сильного из хищников, кто-то кричал и стонал от ран или ужаса. Но мне не нужна была эта бойня, мои солдаты еще пригодятся против настоящих врагов.
Еще раз выпустив огонь, я начал оборачиваться в человека. И когда поднялся с земли, над огромной долиной повисла такая тишина, что я услышал полет мухи. Я стоял на примятой траве, между двумя армиями, голый и без оружия, спокойно глядя в глаза Раму и Арху, которые подъехали ближе, и с усмешкой — на искаженное лицо Хрома.
Рам медленно сполз с вирххара, все так же не отрывая от меня глаз, шагнул ближе. Еще шаг. И встал на колени, склоняя голову и признавая мою власть. Его брат встал рядом, а за ними генералы, командующие и солдаты. Я посмотрел через плечо и кивнул Дариарху, разрешая приблизиться. Он подбежал и тоже упал на колени, протягивая мне пояс с артефактами. Поднял голову, глядя на меня с таким благоговением, которого я не ожидал увидеть на лице сурового генерала.
— Повелитель… — выдавил он из себя и замолчал, захлебнувшись. Я ободряюще похлопал его по плечу.
— Поднимайся, Дариарх, у нас много дел. Командующих противника связать, позже поговорю с ними. Повелителей доставить ко мне. И… найди мне какую-нибудь одежду, пожалуйста, — я окинул взглядом долину. — Отчет о сражении я выслушаю через полчаса.
Дошел до ближайшего вирххара, вскочил в седло и направил ящера к лагерю. В облаках парили драконы, и их длинные тени скользили по долине. Кажется, Ориан Ал решил за мной присмотреть.
