Глава 12
Старик Ао вернулся утром, как и обещал. Я смутилась, но все же была рада. Действие драконьей крови закончилось, и внутри стало горько от осознания. Хотя, дело не в снадобье. К чему себя обманывать? Я понимала, что делаю. Даже, возможно, лучше самого арманца…
На Линтара я не смотрела, хотя он настойчиво ловил мой взгляд. Не знаю, о чем он думал. В его огненных глазах по-прежнему пылал огонь, хоть рисунки на теле и побледнели. Шаги он услышал, конечно, раньше меня, и заботливо прикрыл одеялом, а сам, легко поднявшись, стал одеваться. Я на него не смотрела, огорченно разглядывала остатки своего платья. Обугленные лоскутки теперь могли прикрыть разве что мышь. Накинула на себя плащ, запахнулась им, как могла.
— Не переживай, — тихо сказал Линтар. — Одежда будет. И мы сегодня же вернемся в Ранххар.
Я промолчала, отводя взгляд. Он застегнул ремешок с клинком на плече, шагнул ко мне, присел рядом. Даже сейчас, когда он просто смотрел на меня, я почувствовала, как заалели щеки.
— Посмотри на меня, — попросил он. Эти просительные интонации в его голосе были опалового цвета, с нежными переливами, как на лунном камне. Совершенно несвойственный оттенок этому голосу и этому мужчине. Я повернула голову. — Ева… — начал он и замолчал. Поскрипывание снега под легкими шагами теперь услышала даже я. Линтар качнул головой. — Ничего не бойся, — негромко сказал он и встал, обернулся к Ао. — Благодарю за приют и исцеление, наставник.
Ао кивнул, остановившись на пороге.
— Я лишь проводник. Если есть, кому сделать выбор, я дам то, что вы просите.
Я недоуменно посмотрела на старца.
— Все что угодно? А если я попрошу одежду? И сапоги?
— Если это твой выбор, я дам их тебе, — снова склонил голову старец.
— Конечно, — оживилась я. — Если можно!
— Нет, — остановил Линтар и повернулся к Ао, — Это мой выбор. Я прошу одежду и обувь для девушки.
Ао величественно поднял руки, закрыл глаза, а потом… воздух слабо засветился, и возле моих ног появились сапоги, штаны и рубашка. Я не смогла сдержать изумленного вздоха. И поняла еще кое- что.
— Постойте! — воскликнула я, трогая ткань. — Вы созидающий! Но… это невозможно! Даже если у вас вместо крови сплошной эликсир жизни! И потом, ведь вы ничего не делаете…
— Кто-то рисует картины, — размеренно пояснил старик. — Кто-то лепит из глины. Я — мыслю.
— Но это невозможно! — снова воскликнула я.
— Для тебя — да. Потому что ты слишком часто произносишь слово «невозможно», — важно ответил Ао, а Линтар улыбнулся. Я хмыкнула, оценив высказывание. И развернула бархат рубашки.
— Спасибо. А что значит сделать выбор?
— Делая выбор, ты берешь на себя ответственность за все, что может произойти из-за сделанного шага.
— Что может произойти от того, что я оденусь? — странные высказывания старика были мне непонятны, а вот арманца они, кажется, не удивляли нисколько. В очередной раз я пожалела, что была невнимательна на занятиях. Тара как-то рассказывала о законе Равновесия, но, конечно, я, как всегда, витала в облаках.
— Твоя нога в этих сапогах может поскользнуться, и ты умрешь, разбившись на скалах, — обрадовал старик, а я выпустила обувь из рук. — Но так как ответственность за выбор взяла не ты, тебе ничего не грозит. Но поскользнуться и умереть ты все равно можешь!
— Бред какой-то, — пробурчала я, подбирая сапог и оглядываясь, куда бы спрятаться, чтобы одеться. И скользнула за занавеску, отделяющую угол лачуги. Штаны были узкие, как раз по фигуре, и рубашка моего размера, так что я снова поразилась дару старика. Хоть его рассуждения и были мне непонятны. Я прислушалась к тихим голосам
— Это большая честь для меня, наставник, — сказал Линтар. — Не думал, что доведется увидеться.
Я затаила дыхание. Значит, они знакомы? Старик молчал, продолжил арманец:
— Я нашел четыре предмета, как вы и сказали. И мне нужен пятый.
За занавеской воцарилась тишина, и я, помявшись, вышла.
Ао стоял, опустив голову, словно в глубокой задумчивости. Арманец смотрел спокойно, лишь в глубине глаз мерцал огонь нетерпения.
— Снова выбор, Линтар. Но ты ведь уже сделал его.
— Да, наставник.
— Тогда я не могу тебе отказать.
— Где искать пятый?
— Терпение — добродетель, которой ты никогда не отличался, — Ао повесил на крюк котелок и повел рукой, зажигая огонь. — Вам стоит отправиться к драконам.
— В Долину Драконов? — глаза Линтара полыхнули. — Ты хочешь сказать, что пятый артефакт всегда был по эту сторону Стены?
— Был он там, или нет, не важно, — меланхолично отозвался старик, кроша в закипающую воду сухую траву. — Сейчас он там. То, что мы ищем, порой оказывается совсем рядом… Вам пора, — не оборачиваясь бросил он, уже откровенно намекая, чтобы мы покинули его жилище.
Арманец кивнул понимающе, осмотрел меня и накинул на мои плечи плащ.
— Спасибо, Ринос, — поблагодарил он, но странный Ао даже не обернулся.
Мы вышли, и я прикрыла глаза, ослепленная солнечным светом, отраженным от снега. Некоторое время мы шли молча, погруженные в свои мысли. В новой одежде мне было тепло и удобно — гораздо лучше, чем в шелковом платье.
— Значит, вы с Ао знакомы? — не глядя на арманца, спросила я.
— Да. В каком-то смысле его можно назвать моим учителем.
— Наверное, ты был не самым любимым его учеником, — усмехнулась я. — Что-то не заметила, чтобы арманец бросился тебя спасать при встрече.
— Ао лишь проводник, — рассеянно ответил Линтар, осматривая заснеженный пейзаж. — Когда я нашел его, он умирал от голода, но не мог сделать для себя хлеб. Он может сотворить все, что угодно — роскошный дворец и самые изысканные кушанья, но живет в лачуге, которую я построил, и питается корешками и травами.
— Но почему? — изумилась я. — Разве это не… глупо?
— Ао не берут на себя ответственность за решения. Никогда не говорят того, о чем их не спрашивают. Не делают и не мыслят о том, о чем их не просят. Они могут дать то, что ты просишь, хотя могут и отказать. И руководствуются при этом лишь собственным ао, духом мироздания. Но никогда не используют дар для себя. Ао — это суть, Ева. Это дар, это источник всего сущего. Понимаешь?
Я попыталась осмыслить сказанное. Возможно, у Ао тоже есть ограничения, как у созидающих? Странно все это… Поняла лишь, что ао — это примерно тоже самое, что и мой эликсир.
— Куда мы идем?
Линтар помолчал. Словно раздумывал.
— В Долину Драконов, это недалеко отсюда. Загонщиков там точно нет, не бойся.
— Понятно…
Понятно мне не было, но я кивнула, все еще не глядя на арманца. Почувствовав мое состояние, он резко развернул меня к себе и поцеловал, жадно, почти грубо, вторгаясь в мой рот языком, приподнимая так, что я вцепилась в его плечи, чтобы не упасть.
— Моя Ева. Спасибо тебе. Спасибо… — не знаю, за что он меня благодарил, уточнять не стала. Он оторвался от меня, кажется, с трудом, улыбнулся, рассматривая мои опухшие губы. После того, что он делал со мной всю ночь, они были не просто опухшими, но еще и покраснели так, что никакие белила не смогли бы погасить этот цвет. Арманец провел по ним кончиками пальцев. — Мне нужно забрать кое-что в долине, Ева, и это важно для меня. А после мы вернемся в Ранххар, — он чуть нахмурился.
— В качестве кого я буду на этот раз? — отвернувшись, спросила я. Не знаю, зачем спросила. Просто так, наверное. Линтар мягко обхватил ладонью мой подбородок, повернул, заставляя смотреть себе в глаза.
— Я сделал много ошибок, — негромко сказал он. — Я постараюсь их исправить. Я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать, и дам все, что попросишь. Потерпи до Ранххара, хорошо? И еще… Я не причиню тебе боли. Никогда. Я буду очень стараться. Поверь мне.
Взял меня за руку и уверенно пошел вперед. Я сжала зубы, шагая по его следам, потому что дорожка закончилась. Арманец намеренно делал короткие шаги, чтобы мне не приходилось прыгать, а я была рада, что можно сосредоточиться на этих движениях.
Не все ошибки можно исправить, арманец. И, конечно, я не собираюсь возвращаться в твой дворец. У меня есть свой — тот самый, где в тронном зале остался мой отец.
* * *
Рука у локтя зачесалась, и я потерла кожу сквозь ткань, пытаясь унять зуд. Но он лишь возрастал, становился совсем нестерпимым. И тут я поняла… Духи Света… Да это же вызов! Связь рода! Как же я сразу не поняла! Хотя не удивительно: я забыла большую часть из того, чему меня учили наставники. Я ведь никогда не планировала стать воином, я просто хотела жить и рисовать свои картины.
Однако, как же не вовремя! Тревожно посмотрела на спину идущего впереди Линтара. Он словно почувствовал мой взгляд, обернулся, посмотрел с улыбкой.
— Внизу идти будет легче. Ты не устала?
Я мотнула головой, не желая отвечать на его заботу. И думать об арманце я тоже не хотела…
Зуд уже прожигал кожу, и я осторожно отвернула манжет рубашки. Так и есть: возле сгиба проявлялся контур рисунка — турмалиновое солнце. Мое сознание затягивало в Тонкий Мир, и я не могла сопротивляться. Младший в роду всегда подчинен старшему, и Люк мог вытянуть меня туда без моего согласия. Я в отчаянии закусила губу и провалилась за грань.
В Тонком Мире я была всего пару раз, когда нас учили вызову. Эликсир для входа не нужен, но отдача сил — колоссальная. К тому же мне тяжело находиться здесь: мешанина красок изменяющегося и хаотичного мира сбивала с толку и туманила сознание. Вокруг меня кружил водоворот живых цветов, краски кружили в воздухе, образуя то фиолетовое небо, то вновь перетекая в бурую землю. Словно я попала в колбу с густой жидкостью, и она плавала, разделяясь на капли и переливаясь в различные формы. Краски вытягивались в цветы и деревья, и тут же оплывали, как тающие свечи прюнелевого цвета. Светлели, наливались другими оттенками, преображались в зверей и срывались с места. И снова оплывали…
Я осмотрелась, стараясь не фиксировать взгляд на хаотичном движении форм.
— Люк! Светлые духи! Как же я рада тебя видеть!
Кинулась к брату, понимая глупость своего порыва, ведь в Тонком Мире мы не материальны, а сознание нельзя обнять. Настороженно застыла рядом с братом, всматриваясь в темные глаза. Выглядел Люк плохо. Значит, таким он видит себя сейчас. Его разум показал мне тот образ, который он видел в зеркале последнее время. Наверное, и я изменилась, потому что Люк тревожно вздохнул.
— Ева. С тобой все в порядке? Где ты?
— За Стеной.
— У нас мало времени, — торопливо сказал брат. Масляное пятно на том, что можно было назвать подобием земли, задрожало и перетекло в худощавую фигуру. Арвиэль.
— Ева, — выдохнул он с облегчением. — Мы волновались за тебя.
Я фыркнула. Принц Первородных, как всегда, сдержан. Наверное, пробить этого истукана невозможно ничем.
— Очень волновались, — добавил он, и это означало высшую степень проявлений его эмоций. Но думать сейчас об этом было некогда.
— Люк, что с Идегоррией? Ты вернулся в королевство? Очевидно, что среди фойров предатели, ракушку передал мне Верховный посол, и он точно знал о нападении арманцев. Все плохо, Люк, потому что Линтар собирается разрушить Стену, понимаешь? Я не знаю, что мне делать и как его остановить…
Фигуры брата и Арвиэля потускнели, расплываясь.
— Люк! — испуганно закричала я. — Ты исчезаешь!
Первородный быстро шагнул ко мне, внимательно осматривая что-то вокруг моей фигуры. Я тоже опустила голову. Даже я увидела их — тонкие золотые нити, что оплетали меня, словно сетка! Они уплотнялись огнем, и их становилось все больше.
— Связь, — Первородный протянул руку, словно хотел коснуться рукой этой паутины. Но тут же его ладонь бессильно упала. Он поднял голову, всматриваясь в меня.
— Кто это сделал? — зашипел Люк, — Ева? Ты… Тебя…
— Связь добровольная. И она сильнее, чем связь рода. Гораздо сильнее, — безжизненно ответил на невысказанный вопрос Арвиэль. Конечно, Первородные намного чувствительнее к тонким материям, чем люди.
— Ева! — воскликнул брат. — Кто он?
Я вскинула голову, с вызовом глядя на обоих.
— Повелитель Ранххара, — четко ответила им. — И я знаю, что делаю, брат. Где ты?
Наверное, что-то было в моем голосе такое, отчего Люк не стал расспрашивать и просто ответил на вопрос. Или мы просто изменились. Время детских игр закончилось.
— Мы на подходе к Стене, Ева. Верховный посол фойров— предатель, ты права, но арманцы захватили его дочь. И он боялся, скрывал это… Мы с Арвиэлем собираем армию, слышишь? Мы освободим тебя, сестренка. Верь мне!
— Вы должны укрепить границы и подходы к Идегоррии, — жестко сказала я. — Арманцы готовят захват наших земель, и это произойдет в ближайшем будущем. Нужно поднять всех крылатых стражей, договориться с ледяными и кочевниками. И сделать это как можно скорее. Люк, ты должен объяснить мне, как сделать переход! Скорее!
— Найди точку разрыва линий, там, где сила на пределе, — торопливо пояснил Люк. Нахмурился, задумавшись. И добавил неуверенно: — У Стены есть такая точка. Создавалась как раз для перехода…
— Люк! Ты исчезаешь. Люк…
Золотая сеть вокруг меня загорелась огнем, и Тонкий Мир вокруг поплыл, словно смытый волной. И вновь вернулись горы и снег.
Мне не было холодно, потому что я лежала на коленях у арманца, и он очень внимательно смотрел мне в глаза. Его неподвижность меня не обманула, я понимала, кто выдернул меня из тонкого мира своим сознанием.
— Ева, с тобой все хорошо? — спросил он, и я порадовалась, что он не смог пройти за мной. Или просто не успел?
— Когда ты успел создать связь? — вопросом на вопрос ответила я. И тут же прикусила себе язык: откуда служанка может знать такие вещи?
— Вызов рода, — задумчиво протянул Линтар. — Занятно.
Я сжалась, ожидая от него чего угодно: вспышки злости или допроса, но он смотрел на меня по-прежнему спокойно. Только огонь тлел в глазах, ставших задумчивыми. Арманец поднялся, не отпуская меня с рук.
— Я сама, — из пересохшего горла звуки вылетали с трудом, скрипели песком по стеклу. Я с испугом рассматривала бесстрастное лицо арманца, пытаясь понять, о чем он думает. Ведь догадался про вызов… Да и как он мог не догадаться, все же, Линтар правитель… И не может не знать, что на такой вызов способен далеко не каждый. Поэтому теперь его молчание и отсутствие вопросов пугали меня больше, чем возможные вопросы. Если бы он начал говорить, я могла бы хоть примерно понять реакцию арманца, и то, о чем он успел догадаться. Но Линтар молчал, словно ничего не произошло. И это безумно меня нервировало. Настолько, что заставляло делать гадости. Или глупости. Я села на снег, успев осмотреть свою руку. Знак созидающих пропал, и я не знала, видел ли его арманец. Он подошел, присел рядом на корточки.
— Тебе плохо?
Я пожала плечами.
— В Тонком Мире опасно находиться долго, Ева. Я не хотел, чтобы ты навредила себе. Тот, кто вызвал тебя, опрометчиво не подумал о том, что твое тело находится здесь. И может быть подвергнуто опасности. Так нельзя делать.
— И ты не спросишь меня, кто это был? — с вызовом кинула я.
— А ты хочешь, чтобы я спросил? — его губы чуть изогнулись в усмешке. Эта спокойная уверенность в себе бесила меня все сильнее.
— Я хочу, чтобы ты перестал притворяться добрым и заботливым! — сквозь зубы прошипела я. — И, кстати, не думай, что эта ночь что-то изменила. Драконья кровь действует не только на арманцев!
— Эта ночь изменила всё, Ева, — в его глазах снова разгорался огонь. — И поверь, я никому не позволю тебя у меня забрать. Или причинить тебе вред.
Линтар улыбнулся краешком губ, а я подавила безотчетное желание ударить его. Или расплакаться. Я сама не понимала, что со мной происходит, не понимала этих желаний — то ли впиться в его лицо ногтями, чтобы разодрать до крови, то ли в губы поцелуем. Он подался ко мне, провел пальцами по щеке, оставляя горячий след. Обвел контур скул, тронул ресницы, прочертил дорожку до губ. Коснулся нижней. Я видела уже откровенное желание в его взгляде: кажется, он готов был продолжить прямо здесь, в снегу. Отвернулась, не желая смотреть на арманца. Он помедлил, напряженно меня рассматривая.
— Идем, Ева, — поднялся и протянул мне руку, которую я проигнорировала и прошла мимо. Он дернул меня за локоть, разворачивая к себе, и я отшатнулась. Все-таки, разозлился…
— Ты пытаешься сделать вид, что я заставил тебя, Ева? Но насколько я помню, ты была не против! — сквозь зубы сказал он.
— Я была против!
— Да? Ты так стонала подо мной, что я не заметил просьбы прекратить!
Я опешила от такой грубости, выдернула руку, которую он держал.
— Можно подумать, ты сделал бы это, если бы я попросила!
— Не знаю. Нет… Или да. Я не хотел принуждать тебя. Но мне было сложно остановиться, Ева. Особенно после того, как ты ответила мне, — уже спокойнее отозвался он. — Но тебе сейчас хочется обвинить меня, правда, дикарка? Пусть так. Если тебе так легче, можешь думать, что я тебя заставил. Для меня гораздо важнее то, что я тебе не навредил… А теперь идем, и поторопись. Я хочу как можно скорее вернуться в Ранххар.
Арманец уверенно пошел по снегу, не оглядываясь, и, стиснув зубы, я отправилась следом. Мне нужно выгадать время и найти точку разрыва линий, чтобы нарисовать переход. Бумага и грифель были предусмотрительно спрятаны мною в сторожке, а потом перекочевали за пояс брюк. Только вот как сделать это незаметно от арманца, я пока не знала. Впрочем, несколько вариантов у меня было…
Через пару часов движения вниз снег пропал почти полностью, зато появились цветы. Белые лепестки, дрожащие на ветру, с капельками росы внутри. Местами они устилали землю светлым ковром — белоснежным, с островками кораллового цвета. Поначалу я подумала, что там находятся другие бутоны, а после осознала, что нет. Все тот же Цветок Тлена. И когда его лепестки краснеют, он становится смертельным для арманцев.
Линтар молчал, и никак не показал, что его волнует близость бутонов. Я спрашивать не стала, но обрадовалась, когда цветов стало меньше, а потом они и вовсе пропали. Ущелье раскинулось перед нами, и я уже видела желтые сколы камней, рассыпанных внизу, и поток воды между ними. Разлом заставил нас остановиться. Он был неширокий, но даже такой казался непреодолимым: летать мы, к сожалению, не умели. Арманец выругался сквозь зубы.
— Мне нужно отойти, — задумчиво сказала я. Он посмотрел внимательно, но кивнул, и со вздохом облегчения я ушла в кусты. Села на землю, сквозь ветки наблюдая, как Линтар ходит вдоль пропасти, пытаясь найти выход. Я хмыкнула и быстро набросала на листе рисунок: зигзаг разлома и поваленное дерево, соединяющее две стороны. Конечно, я предпочла бы мост с резными перилами и широкими прочными досками, но чем нереальнее рисунок, тем больше эликсира надо влить для его воплощения.
Закончив, снова спрятала бумагу и грифель и вернулась к арманцу.
— Мне кажется, там дальше поваленная сосна, — махнула я рукой, не глядя. Все-таки врать у меня всегда не очень получалось.
Он вздохнул, качнул головой, но все же повернулся в указанную сторону. И замер, прищурившись. Я ковыряла носком землю, всеми силами делая вид, что совершенно тут не при чем.
— А ты права, — он не смог скрыть удивления в голосе, улыбнулся. — Высоты не боишься?
Я мрачно хмыкнула. Еще как боюсь. Поэтому и хотела нарисовать удобный мост. Но его появление в этих диких местах наверняка очень заинтересовало бы повелителя Ранххара. Сосна соединила две части разлома, и арманец пошатал дерево, проверяя, насколько оно устойчивое.
— Не бойся, держись за эти ветви. Видишь, по бокам?
— Неужели? — не удержалась я от язвительного ответа. И наградила мужчину еще одним хмурым взглядом, подумав, что ветви надо было рисовать длиннее. Теперь приходилось наклоняться, чтобы уцепиться за них. Да и вообще, почему я решила нарисовать сосну? Ствол липкий…
В отличие от меня, арманец перебрался на другую сторону легко — просто перешел, не трогая ветки. И это в очередной раз повергло меня в уныние. Линтар тронул мою ладонь и сжал ее, не обращая внимания на мой недовольный вид.
— Внизу Долина Драконов, Ева, — негромко сказал он. — Идем тихо. Днем они спят и не охотятся, поэтому не опасны. Конечно, если их не злить. Идешь рядом, без резких движений и разговоров, поняла?
Я кивнула. А потом у меня возникла одна мысль…
— А Стена далеко отсюда?
— Сразу за долиной, — ответил арманец. — Но мы не пойдем в ту сторону.
— Что ты ищешь? — спросила я, уверенная, что ответа не услышу. Но, как ни странно, Линтар ответил. Видимо, решил быть сегодня хорошим.
— Артефакт, Ева. Я ищу артефакт. Последний из пяти артефактов жизни, принадлежащих нашей расе, — он пошел вниз по склону, внимательно рассматривая ущелье. Я тоже смотрела, хотя пока ничего интересного не видела. Мы спускались к воде, и, достигнув ее, пошли вдоль небольшой горной речки, что билась о каменные пороги и разлеталась в воздухе миллиардами водяных капель. Я давно сняла плащ, потому что здесь было тепло. И чем дальше мы двигались, тем жарче становилось, так что вскоре близость горной реки меня уже сильно радовала. Возле нее было прохладнее. Между тем свой рассказ Линтар продолжил, придерживая меня:
— Древние верили, что пять артефактов были дарованы расам драконами, тогда это были пять предметов: кровь дракона, коготь, чешуйка, дыхание и самый сильный — огонь. Магия драконов позволяет им менять форму, так и артефакты меняли ее с течением времени.
— У нас тоже есть такие легенды, — пожала я плечами. — Про артефакты древних прародителей. Мол, они тоже могут менять форму.
— Просто это одна и та же история, — его губы чуть изогнулись в улыбке. — Артефакт власти Идегоррии — это чешуйка Первого Дракона.
— Чушь, — фыркнула я. — Артефакт созидающих — это круглый медальон, темно — зеленый, у нас такой цвет называют драконьей зеленью… А в центре…
— Золотая искра, — тихо сказал Линтар. — Да. Я знаю.
Я осеклась. Конечно, знает… Он ведь снял медальон с шеи убитого короля.
— Я — прямой потомок Первого Дракона, — произнес он. — Все артефакты жизни я чувствую кровью, Ева. Медальон созидающих — это чешуйка. Нравится тебе это, или нет, но это так. И магия созидающих дарована им Первыми Драконами, пришедшими из иной реальности. Так же, как фойрам дарована возможность жить под водой. А ледяным периям — оборачиваться снежными барсами. Это сила дракона, единственного существа, которому наш мир обязан магией. Только те, кто живут за Стеной, испугались этой силы и власти, прокляли и заперли здесь всех драконов. Оставили умирать. Испугались, что однажды драконы решат поработить этот мир вместе с его обитателями…
— Но разве не это ты хочешь сделать? — со злостью выкрикнула я. Он прижал палец к губам.
— Не кричи. Я хочу, чтобы моя раса выжила. Только и всего. Так же, как и они…
Я подняла голову, а Линтар, угадав мою реакцию, закрыл мне рот ладонью.
— Тихо, моя сладкая, — на ухо прошептал он мне, наклонившись и на миг прижав к себе. И я снова почувствовала в его голосе улыбку. Осмотрелась уже спокойно, с изумлением рассматривая ИХ. На скалах, на черных осколках гранита, на желтом песке. Они спали, свернувшись, словно кошки, обернув хвостом огромные тела, похожие на каменные изваяния, застывшие в своей первозданной красоте и гармонии. Шипы, словно колючки, покрывали их тела, сложенные крылья могли поспорить размахом с парусом фрегата.
— Говорят, драконы любят один раз и на всю жизнь, — тихо сказал Линтар. — И умирают без своей пары… Идем, Ева.
Я вздрогнула, когда дракон, мимо которого мы проходили, приоткрыл один глаз. В это желтое око с вертикальным зрачком я могла бы смотреться, как в огромное настенное зеркало, поместившись в нем вся.
— Он смотрит на нас, — испуганно пролепетала я и безотчетно сжала ладонь Линтара. Второй глаз дракона тоже открылся, из ноздрей вырвалась струйка пара. Иглы — шипы на голове приподнялись. Я замерла на месте, боясь даже вздохнуть. Одним плавным шагом арманец скользнул к огромному ящеру, очень медленно положил ладонь на его голову, между двух наростов. Я сцепила ладони, наблюдая за тем, как еще одна струйка пара вырвалась из черных ноздрей дракона, а потом он приоткрыл пасть и обдал арманца языком пламени, словно лизнул. И после желтые глаза закрылись, а иглы опустились. Ящер снова уснул.
Линтар с улыбкой отошел, взял меня за руку. Некоторое время мы шли молча.
— У тебя есть сила ао? Я видела в Ранххаре, как Ао делал так с Шерри, — не удержалась я. Он снова улыбнулся.
— Сила Ао разная, как ты успела понять. Мое наследие — огонь Первого Дракона. В каком-то смысле это тоже артефакт. Он позволяет мне… многое. — он помолчал, улыбка исчезла с его лица. Мне показалось, что он сказал мне не все. И вспомнилось, как назвал свой огонь не только даром, но и проклятием…
Через некоторое время Линтар остановился, кивнул мне на поваленное дерево.
— Посиди там. Мне надо послушать.
Он встал на колени, прижал ладони к земле и закрыл глаза. Я отошла в сторону. Страха больше не было, и теперь я смогла оценить красоту этого ущелья. Удивительно, но если бы я оказалась здесь при других обстоятельствах, то была бы просто счастлива. Увидеть своими глазами древних магических созданий, которых даже мы называли прародителями всего сущего. И все же я не хотела верить в то, что рассказывал арманец. А еще не хотела вспоминать эту ночь. И смотреть на него не хотела… но, конечно, смотрела. И вспоминала…
И снова Линтар почувствовал, повернул голову в мою сторону. Чуть улыбнулся. Он так смотрел на меня, что мое тело начинало дрожать помимо воли и хотеть… повторения. Не знаю, что он со мной сделал. Не понимаю…
Арманец улыбался, от его ладоней бежали по земле огненные дорожки и линии, сплетались в узор, словно он рисовал пламенем. Я присмотрелась… огонь растекался, образуя силуэты: два дракона, парящие в небе, взмахи стризовых крыльев, сплетение в воздушном танце… Мои глаза защипало от слез, и я судорожно вздохнула, смаргивая их. Двумя шагами он оказался рядом, прижал меня к себе.
— Ты плачешь? Я хотел тебя порадовать, прости. Я снова сделал что-то не так?
Что-то не так? Да все не так. Лучше бы он был жестоким монстром, лучше бы издевался надо мной, а не рисовал на земле драконов! Так было бы легче… Арманец покрывал мое лицо невесомыми поцелуями: уголки глаз, щеки, губы, поглаживал мне спину, успокаивая.
— Не плачь, Ева, прошу тебя!
Я оттолкнула его, отвернулась. Надо найти точку разрыва и убраться отсюда. Как можно скорее.
— Ева, прости меня. Мне… жаль, — негромко сказал он за моей спиной. Я не обернулась и не стала уточнять, о чем он жалеет.
— Все в порядке, — глухо бросила я. — Мне нужно отойти.
Побрела к кустам, ожидая, что Линтар догонит и остановит меня. Но он за мной не пошел. Я отошла довольно далеко, присела на камень у воды, умылась, чтобы успокоиться и прийти в себя. Вздохнула. И приступила к делу. Ждать я больше не могла, значит, нужно попытаться нарисовать переход прямо сейчас. Я закрыла глаза, пытаясь почувствовать нити силы. Тонкий Мир всегда был для меня слишком размытым, ускользающим, мне тяжело давалось его прикосновение. Но, сжав зубы, я снова и снова пыталась в него погрузиться и медленно шагала вдоль берега, не открывая глаз. И, конечно, я поскользнулась. Нога проехала на мокром камне, и я шлепнулась в воду. У берега было совсем неглубоко, по щиколотку, но я успела промокнуть и набрать воды в сапоги. Ругаясь и отплевываясь, я поднялась и замерла. Повела рукой. Так и есть! Разрыв…
Торопливо вытащила из-за пазухи бумагу и грифель и прямо так, стоя в воде, начала рисовать. Окно. На большее сейчас моей фантазии не хватило. Просто квадрат, за которым видны холмы Идегоррии. Легкая шелковая занавеска развевается от ветерка, створки открыты…
Эликсира пришлось влить целое море: все же материализовать окно, зависшее над берегом ущелья не так-то просто. Оно возникло, но призрачное, дрожащее, чуть в стороне от меня. Я затаила дыхание, рассматривая плывущие за окном облака на синь небес, одинокое дерево на холме, дорожку между изумрудных трав. Идегоррия…
Рванула туда, увидев краем глаза бегущего по берегу арманца. Он не кричал и не звал меня, просто бежал, а я отвернулась, влезла на окно и свалилась с другой стороны.
И подумала, что все-таки Ао был прав. Моя нога в дарованном сапоге поскользнулась, и я упала, найдя точку разрыва. Но ответственность за это взял на себя Линтар…
