СРЕДИ ЛЮДЕЙ

…Плотник Кремень направлялся в Ци и на повороте дороги у алтаря Земли увидел Дуб в сотню обхватов, такой огромный, что за ним могли укрыться много тысяч быков (целый бык), высотою же с гору. В восьмидесяти локтях от земли возвышалась его крона с десятком таких толстых ветвей, что каждой хватило бы на лодку. Зеваки [толпились], точно на ярмарке. А плотник, не останавливаясь и не оборачиваясь, прошел мимо дерева.

Ученики, вдоволь насмотревшись на Дуб, догнали Плотника и спросили:

– Почему вы, преждерожденный, прошли мимо не останавливаясь и не захотели даже взглянуть? Нам еще не приходилось видеть такого прекрасного материала с тех пор, как мы с топором и секирой последовали за вами, учитель.

– Довольно! Замолчите! – ответил Плотник. – От него нет проку. Лодка, сделанная из него, потонет; гроб или саркофаг – быстро сгниют, посуда – расколется. Сделаешь ворота или двери – из них будет сочиться сок, колонну источат черви. Это дерево не строевое, ни на что не годное, оттого и живет долго.

Когда Плотник Кремень вернулся домой, во сне ему привиделся Дуб у алтаря.

– С какими деревьями ты хочешь меня сравнить? – спросил Дуб. – С теми, что идут на украшения? Или с плодоносящими? Вот боярышник и груша, апельсиновое дерево и памела. Как только плоды созреют, их собирают, а собирая, оскорбляют: большие ветви ломают, маленькие – обрывают. Из-за того, что полезны, они страдают всю жизнь и гибнут преждевременно, не прожив отведенного природой срока. Это происходит со всеми, с тех пор как появился обычай сбивать плоды. Вот почему я давно уже стремился стать бесполезным, чуть не погиб, но теперь добился своего – и это принесло мне огромную пользу! Разве вырос бы я таким высоким, если бы мог для чего-нибудь пригодиться? К тому же мы оба – и ты, и я – вещи. Разве может одна вещь судите о другой? Не тебе, смертному, бесполезному человеку, понять бесполезное дерево!

Очнувшись, Плотник Кремень стал толковать свой сон, а ученики спросили:

– Если Дуб у алтаря стремился не приносить пользы, почему же он вырос у алтаря?

– Не болтайте! Замолчите! – ответил Плотник. – Он вырос там затем, чтобы невежды его не оскорбляли. Разве не срубили бы его, не будь здесь алтаря Земли? И все же он живет так долго по другой причине, чем все остальные. Не отдалимся ли мы от истины, меряя его обычной меркой?

…Подбородок Урода Шу касался пупка, плечи возвышались над макушкой, пучок волос на затылке торчал прямо в небеса. Внутренности теснились в верхней части тела, бедренные кости походили на ребра. Склоняясь над иглой или стиркой, он зарабатывал достаточно, чтобы набить себе брюхо; провеивая и очищая зерно, мог прокормить десять человек.

Когда призывали воинов, среди них без опаски толкался этот калека. Когда объявляли общую повинность, его, всегда больного, не назначали на работы. Когда же производилась раздача немощным, он получал три чжуна зерна и десять вязанок хвороста. Если способен прокормиться и дожить до предельного срока тот, у кого искалечено тело, то тем паче тот, у кого искалечена добродетель.