Глава 14
Человек – удивительное существо. Он может до нервного тика бояться смерти, но страх перед ней не мешает ему рисковать жизнью. Жеке жутко, лицо бледное, руки трясутся, даже удивительно, как штаны не обмочил. И зачем, спрашивается, он шел убивать Матвея? Знал же, чем это может для него закончиться.
– Я не убивал. Она сама. Ей доза срочно требовалась, а у меня не было. Я бы дал… – приговаривал он, орудуя лопатой.
Солнце уже взошло, но в лесу еще сумрачно, трава влажная от росы.
Матвей не стал его убивать. Должен же был кто-то рассказать ему о тараканах, которые мешали бандитам спокойно жить. Жека все выложил. Да, Котофей дал ему отмашку и на Дану, и на Матвея. Убивать, и никаких гвоздей.
Но боевикам самим пришлось умирать. Матвей мог уложить их всех из пистолета, но проблема «ПБ» в том, что полностью бесшумным оружием он не является. Выстрел выдает лязг затвора. Именно поэтому первых двух братков Матвей снял с помощью метательных ножей, и только третьего тупо пристрелил. Жеку тоже мог уложить.
С трупами он заморачиваться не стал. Оставил их в лесу, залапав рукояти метательных ножей пальцами бандитов. И пистолет бросил на месте преступления, опять же запачкав чужими отпечатками.
Жека не пытался сопротивляться. Он даже готов был взять на себя вину за убийство своих дружков, если Матвей позволит ему сбежать.
Но Самойлов припомнил ему другое условие. Жека должен был выкопать Жанну, чтобы ее затем похоронили по-человечески, а не как собаку. Он так и не сделал этого, но сейчас у него появилась возможность исправить свою ошибку.
Матвей сидел на пеньке, легкий ветерок приятно шевелил волосы, за спиной убаюкивающе шелестела ольха. В одной руке у него нож, в другой ветка, которую он затачивал. Иного оружия нет, но Жека не пытался наброситься на него. Он уже знал, насколько опасен обычный нож в руке этого парня. Да и бежать бандит не пытался. Только покажи спину, как в нее между лопаток по самую рукоять войдет острый клинок.
Жека знал, где хоронить Жанну. Дорога вроде бы недалеко, но из-за деревьев ее не видно. И наоборот – их самих с проселка не разглядеть. Менты за ними не гонятся, и бандиты не знают, где их искать.
– Значит, Жанна и сама умерла бы? – спросил Матвей.
– Я же говорил, это Котофей отмашку дал. Он сказал, я под козырек. Мое дело маленькое.
– А зачем он отмашку дал?
– Не знаю.
– Дану убить тоже он велел?
– Я ему говорил, что не надо.
– А на Востряковском кладбище кто ее караулил?
– Не знаю я ничего про кладбище! – Жека мотнул головой. – И Петрик ничего не рассказывал.
– Это снайпер, да? А других нет?
– Есть, но не у нас.
– Петрик ничего не знал?
– Нет. Он сказал бы.
– А почему он должен был об этом говорить?
– А потому что ему сказали, в кого нужно стрелять. И там Дана, и здесь. Он бы по этому проехался, но ничего не сказал.
– А когда ты отмашку на нее получил?
– Позавчера. Пока нотариуса выслеживали.
– Какого нотариуса?!
Матвей уже допрашивал Жеку, пока вез его сюда, но про нотариуса слышал впервые.
– Ивлев его фамилия. Он Дану с наследством прокатил. В смысле, Власов дочку кинул, а Ивлев – душеприказчик, через него завещание прошло.
– Власов, говоришь, дочку кинул? А завещание кто составлял?
– Ивлев составил, Власов подписал.
– Тебе это нотариус сказал?
– Нет, не говорил. – Жека воткнул в землю лопату, сел, устало провел рукой по взмокшему лбу. – Я спросил, почему Дану кинули, он сказал, что на то воля завещателя. А как там было?.. Если хочешь, я спрошу.
Матвей кивнул. С нотариусом он еще обязательно встретится.
– А зачем вы к Ивлеву ездили?
– Котофей сказал, мол, узнать надо, прокатили Дану с наследством или брехня это. Заодно адрес на Ленинском проспекте выяснили.
– Были там?
– Да, зря.
Матвей не знал, что сказать. На самом деле Дана должна была находиться в своей квартире, но вдруг она просто сбежала? Не выдержали нервы, вот и отправилась к Наталье на поклон. Или еще что.
– А кто мог соврать про наследство?
– Не знаю. Котофей не сказал.
– Кто ему сообщил, что Дану с наследством прокатили? – спросил Матвей с нескрываемой злостью.
Жека пугливо глянул на него, схватился за лопату и пробубнил:
– Говорю же, не знаю!
– Когда он тебе это сказал?
– Позавчера. Я с бабой зависал, он позвонил, мол, давай ко мне, дело есть.
– А как это дело появилось? Может, кто-то подъезжал к Котофею? Насчет Даны разговор был?
Матвей знал, о чем спрашивал. Не нравился ему Истомин, а случай на кладбище только усилил его подозрения.
Да, киллер мог получить фотографию Даны от Котофея. Именно такую, какая осталась на месте лежки. Но почему он ее оставил? Случайно обронил? Как-то не очень верится. Нарочно? А зачем?
Может, это Истомин ее и подложил? Вернее, подбросил Матвею как наводку на Котофея. Фотомонтаж он и сам сделать мог, не велика наука.
– Подъезжали? – Бандит усмехнулся. – Нет, скорее наезжали. Менты были, порнографию пытались предъявить. Может, еще что-то. Пацаны говорили, что Котофей со следователем с глазу на глаз трындел. Вышел, а потом сказал, что деньги собирать надо. Я так думаю, на откуп, чтобы не наезжали больше.
– А за Дану разговор был?
– Не знаю. Менты наехали, а Котофей мне на следующий день отмашку дал.
– Как бы мне с ним поговорить?
– В баре можно. Если он от ментов откупился, то будет. Мы с ним там за Дану говорили.
– А живет он где?
– В Багульеве, за городом. Только тебя к нему не пустят. У него там не дом, а крепость. Охрана с автоматами, собаки, все такое. Ты вот сигналку поставил, а у него еще круче.
– А бар не охраняется?
– Не особо. На входе вышибала, да с Котофеем два бойца. Еще и Филей за ним как запасная задница ходит. Если ты с Котофеем поговорить хочешь, то, мой тебе совет, Филея за филей возьми. Он все знает. Даже больше, чем сам Котофей. И трусливый. Кулак покажешь, и у него уже очко жим-жим.
– Котофей ему доверяет?
– Филей хоть и трус, но босса под расстрелом не сдаст.
– Какой же он тогда трус?
– В морду получить боится, а так… – Жека осекся и замолчал, плотно сомкнул губы.
Краска вдруг хлынула ему в лицо. Похоже, он сравнил себя с Филеем, к которому относился с пренебрежением, поставил его на свое место и понял, как низко пал. Это не Филей трус, а он сам. Сдал своего босса с потрохами.
– А как в клуб попасть можно? – спросил Матвей. – Если не через главный вход.
– Не знаю, – сосредоточенно глядя на штык лопаты, буркнул Жека.
– Чего не знаешь? – Матвей усмехнулся. – Ты мне все уже рассказал.
– Да пошел ты! – Жека с ожесточением долбил землю.
– А я отпустить тебя хотел.
– Не отпустишь. – Бандит зажмурил глаза, осознавая безысходность своего положения.
– Почему?
– Знаю, что не отпустишь.
Матвей действительно приговорил Жеку. Однажды он уже давал ему шанс, второго раза не будет. Слишком уж высоки ставки в этой игре, чтобы злоупотреблять правом на жалость. Да и глупо отпускать врага на все четыре стороны.
С Котофеем тоже решать надо. Одни бандиты уже пытались вчера сжечь дом Матвея. У них это не вышло, а другие смогут. Снайперы откроют на него охоту. Не будет ему спокойной жизни, пока котофеевская братва поганит эту землю.
Судя по всему, Истомин и не пытается давить гидру. Напротив, он использует ее в своих интересах. Кто-то же сообщил Котофею про Ивлева.
– Большая у вас банда? – спросил Матвей.
Жека мотнул головой и ускорил движения. Сырая земля комьями слетала с лопаты.
– Что, маленькая?
– Не знаю.
– Я же говорю, поздно тельняшку рвать. Ты уже сдал своих.
Матвей напрасно пытался разговорить бандита. Жека закусил удила.
Страх перед смертью накрыл его новой волной, когда лопата ткнулась в мертвое тело. Он застонал сквозь зубы, выбросил из могилы лопату, руками смахнул землю с лица покойницы. Только бандит выбрался наверх, сел и в паническом ступоре взглянул на Матвея, который уже взял в руку пистолет.
– Это не я!
Самойлов подошел к яме, глянул вниз. Лицо покойницы было измазано землей, обезображено гнилью. Все-таки это была она, та девушка, которую он так любил, испоганенная бандитами.
– Нет, это все ты.
Возможно, Жека врал. На самом деле Жанна умерла не от отсутствия, а, напротив, переизбытка дозы. Может, ее задушили.
Жека в любом случае должен был подохнуть. Матвей ему в этом поможет. Он обязан очистить землю от этого ублюдка.
* * *
Кулак Котофея с грохотом опустился на стол. Сначала менты нашли тела Гарика, Савика и Петрика, а затем обнаружили мертвого Жеку. Возле ямы, на дне которой лежал несвежий, мягко говоря, труп.
Все бы ничего, но опера заявились в бар. Если бы это были менты из области. Нет, к нему заявился местный уголовный розыск. Раньше мусора себе такого не позволяли. Совсем от рук отбились.
– А чего вы нервничаете, Тимофей Юрьевич? – спросил майор Гершов.
Усмешка у него недобрая, сальная. Похоже, совсем страх потерял. Как будто забыл, что поднялся на бабках братвы. Особняк себе построил, на «БМВ», пес, ездит.
– Ты чего ко мне приперся? – зло проговорил Котофей.
– Вопросы появились.
– Плевать я хотел на твои вопросы!
– Гражданин Котов, возьмите себя в руки! – заявил Гершов и выстрелил в него взглядом, как холодной водой окатил.
Котофей стиснул зубы, но промолчал. Не в том он сейчас положении, чтобы бодаться с ментами. Времена нынче другие, мусора уже ничего не боятся. Старые заслуги не в счет, а за новые он еще не заплатил. Нет, нельзя лезть на рожон. Если местные менты разозлятся, то покоя не будет.
– Со мной все нормально. Просто я не знаю, чем тебе помочь, Виктор Андреевич.
– Вы знаете этих людей? – спросил Гершов, ткнув пальцем в фотографии, веером выложенные перед ним.
– Знаю, – выдавил из себя Котофей.
– А это кто? – Майор коснулся фотографии, на которой был запечатлен труп женщины.
– Без понятия.
На самом деле он узнал покойницу. Всего две недели прошло с тех пор, как Жанна легла в землю.
– А мы знаем. Глебова Жанна Петровна. Последние несколько лет она занималась проституцией. Сказать, под чьим началом?
– Чего ты от меня хочешь, Витя? – осведомился Котофей.
Что-то зачастили к нему менты. На днях из области нагрянули, сейчас местные за душу тянут. Взять того же Тюленева. Откуда он, спрашивается, узнал про бар? Уж не Гершов ли ему слил?
– Разобраться хочу, Тимофей. Вот некто Белкин Евгений Борисович, – Гершов ткнул пальцем в покойного Жеку, который лежал на земле с простреленной головой. – Судя по всему, он закончил жизнь самоубийством. Возможно, над могилой любимой девушки.
– Несчастная любовь? – Котофей усмехнулся.
Майор глянул на него недобро, с нажимом, но голос его прозвучал спокойно, без вызова.
– Вам видней, Тимофей Юрьевич.
– Я не знаю никакую Жанну. И почему Белкин застрелился, тоже не в курсе.
– А он застрелился?
– Вы так сказали…
– Да, я сказал. Характер выстрела указывает на самоубийство, отпечатки на рукояти пистолета. Но его же пальчики присутствуют на ножах, которыми были убиты другие ваши подопечные. Скажите, он умел метать нож? Так, чтобы двух человек положить одного за другим? Мог потом завалить третьего из пистолета?
– Не знаю, не видел. – Котофей поморщился.
– А мне кажется, вы что-то знаете. – Гершов пристально посмотрел на него.
– Только предполагаю. Белкин завалил моих ребят, а потом покончил жизнь самоубийством. Что здесь непонятного?
– Испугался расправы? Может быть. А зачем он отрыл труп своей девушки?
– А она его девушка?
– А чья?
– Завтра к тебе подъедут, майор. – Котофей презрительно усмехнулся. – Завезут свежей зелени на радость жене. И отстань от меня. Я не знаю, зачем Белкин завалил моих ребят и кто такая Жанна. Все, точка.
– Ну, если вам больше нечего сказать… – Начальник уголовного розыска неторопливо поднялся, сгреб со стола фотографии, угрюмо глянул на Котофея и тяжелым шагом вышел из кабинета.
Его место тут же занял Филей.
– Знаю я все, – едва разжимая челюсти, проговорил Котофей.
– Это вы о чем, Тимофей Юрьевич?
– Пацанов наших вырезали как скотину. Петрик, Гарик. Савик. Самойлов, падла!
Да и Жеку этот козел пристрелил. Над могилой своей любимой девушки. Отомстил-таки за Жанну и шкуру свою защитил. Неплохо было бы сдать его ментам, но как бы самому потом не остаться крайним.
С Тюленевым еще не расплатились, а он знает про Жанну. Да и какой-никакой свидетель у него есть. А если Тюленев промолчит, то Самойлов скажет. Богдана Власова тоже заговорит.
– Скажи, почему я здесь?.. – спросил Котофей, зло глянув на Филея. – Раз менты наехали, два. Работы нет. А я тут торчу.
– А я говорил! Дома нужно сидеть!
Дом у Котофея отличный, с крытым бассейном. В прислуге молодые девочки. С любой можно челночный заплыв устроить, а то и со всеми сразу.
В баре скучно. Обычных посетителей здесь не бывало, братва собиралась только на сходы. Пацаны иногда подъезжали по делу. Их можно было принимать и дома, но Котофей жизни не видел без своего бара, с которого когда-то все началось. Это символ его успеха. Каждый раз, когда он уезжал домой, у него возникало ощущение, будто душа здесь на ночь оставалась. И все-таки нужно ехать.
– Выпить принеси и двери наглухо закрой.
– Может, лучше домой?..
– Что, страшно? – усмехнулся Котофей.
– Нет, не страшно.
– А если Самойлов уже здесь?
– Кто?
– Ты не понял? Он моих лучших пацанов зачистил! – Котофей зло, до боли заломил пальцы рук.
– А почему он должен быть здесь?
– Потому что пришла наша очередь! – Котофей нарочно нагнетал страх.
Ему доставляло удовольствие наблюдать, как менялся в лице трусоватый Филей.
– Нет, не мог он сюда попасть. Двери и окна закрыты.
– Тогда и бояться нечего. Выпить, говорю, неси!
Филей с опаской выглянул в коридор, настороженно переступил порог и закрыл за собой дверь. Он ушел, а Котофею вдруг стало не по себе. А если Самойлов действительно здесь? В это невозможно поверить, но мало ли что?
И вообще, какого хрена он тут делает? Опасно в баре, да и торчать здесь незачем. Дом охраняется лучше, бар там отличный, девочки осветят надвигающийся вечер сиянием своих улыбок.
Или все-таки остаться?
Котофей ждал Филея, но тот не приходил. Босс прислушался, но внизу было тихо. Он взял телефон, позвонил, услышал в ответ нескончаемые длинные гудки.
– Филей! – заорал авторитет, бросив телефон на стол.
После крика тишина стала еще более невыносимой. Ни единого звука не доносилось со двора.
Это было смешно. Тем не менее, собираясь подняться, Котофей достал из ящика стола хромированный револьвер, откинул барабан и глянул, все ли патроны на месте.
В этот момент открылась дверь, и в кабинет вошел человек, в котором, к своему ужасу, Котофей узнал Самойлова. В одной руке Матвей держал пистолет, направленный на авторитета, а в другой – кожаный ремешок, на котором волок по полу мертвого Филея.
– Ствол положи! – приказал он, отпуская ремешок.
Филей безвольно ударился головой об пол, но вряд ли почувствовал боль.
Котофей кивнул и опустил револьвер на стол. Барабан вернулся на место, но не защелкнулся, не хватило усилия.
– Я там твоих недобитков упокоил, – все с той же улыбкой сказал Матвей. – Ничего?
Котофей застонал и без сил опустился в кресло. Слышно было, как вышел воздух из мягкого сиденья. Или не оттуда?
– Лишние они. Ходят по земле, зло людям несут. Зачем такие нужны? Да и к тебе это тоже относится. – Матвей улыбался, но взгляд у него был как у судьи в последней инстанции, который вынес приговор.
– Если ты думаешь, что я собирался тебя убить… – не чуя под собой ног, в суеверном страхе проговорил Котофей.
– Я не думаю, а знаю. Кто-то навел тебя на эту мысль, да? Менты к тебе подходили.
– Были сегодня.
– Этих я видел. Про других говорю.
– Да, из области.
– Что они тебе про Дану говорили? С наследством ее прокатили, да?
– Да, было такое.
– Кто говорил?
– Был там один. Майор Тюленев. Областной следственный комитет.
– Он тебе Дану заказал?
– Нет.
– А что?
– Ничего!
У Котофея возникло такое ощущение, как будто он выходил из сумеречного помрачения. Детские страхи развеялись. Авторитет снова почувствовал себя взрослым. За ним две ходки в зону. Не счесть, скольких мажоров он сломал об колено. А тут какой-то недоносок с пистолетом хочет расколоть его на признание как дешевого фраера.
– Дана отца похоронила, – сказал Матвей, внимательно глядя на него.
Котофей пожал плечами. Ему-то какое до этого дело?
– А на кладбище снайпер был с ее фотографией. В голом виде. Мне сказали, что ты дал киллеру такую красоту. Сначала в порно хотел снять, а потом решил убить.
Котофей глянул на задушенного Филея, и на него снова нахлынул страх. Самойлов, может, и недоносок, но убивает легко и просто. Его самого прикончит, даже не перекрестится.
– Кто сказал?
– А от кого Тюленев приходил, тот тебя и подставил. Твоими руками Дану хотели убрать. Заодно и меня.
– Кто хотел?
– А кто ее наследства лишил?
– Наследства?!. – Котофей шлепнул себя ладонью по лбу.
Он как будто раздавил мысль, которая прорвалась наружу сквозь хаос в голове. Ведь Тюленев не оговорился. Он нарочно сказал про облом с наследством, чтобы Котофей проглотил наживку. Дана осталась с носом, защитить ее некому, поэтому она – легкая добыча. Он повелся и братву на дело зарядил.
Если бы не Матвей, то ее убили бы. Никто не кинулся бы искать девчонку. А те проходимцы, которые лишили Дану наследства, только порадовались бы, заодно и посмеялись над незадачливым Котофеем, которого развели как лоха бобруйского. Это ж каким идиотом нужно быть – приговорить чью-то жертву и самому за это заплатить!
– Кинул тебя Тюленев. – Матвей усмехнулся.
– Падла!
– А точно Тюленев?
– Да, парни пробивали, есть такой в областном управлении… – Котофей прикусил язык, но было уже поздно.
Зря он это сказал, нужно было нагнать тень на плетень. Ясно же, что Самойлов ищет выход на людей, которые кинули Дану, а путь к ним лежит через Тюленева. Надо было втолкнуть ему, что без Котофея на следака не выйти. Но обмишурился он, и назад не завернешь. Матвей уже знает, как найти Тюленева. А раз так, то Котофей ему больше не нужен. Пора с ним заканчивать.
Самойлов пристально смотрел на него и печально улыбался, как это делает палач, сочувствуя своей жертве. Он действительно был палачом. Ему осталось только нажать на спусковой крючок. Именно это Матвей и собирался сделать.
Котофей в ужасе закрыл глаза. Неужели все? Он не будет сегодня купать в бассейне своих девочек? Но так нечестно!..
