Признаться, его последние слова и правда вселили в меня какое-то подобие надежды. А еще вызвали миллион вопросов, которые роились и жужжали у меня в голове, не давая сконцентрироваться. Внезапно все мои худшие подозрения стали куда реальнее. Откуда деньги? Кто тебе их дал? Что ты с ними сделала? Вдруг ты была связана с наркотрафиком или чем-то еще страшнее? Нет-нет, нельзя загонять себя в угол дурными мыслями. Надо продолжать тянуть за ниточку и следовать по тропе из хлебных крошек.

Я вернулась в паб почти на ощупь – настолько далеко были мои мысли.

Дорогу мне перегородили Ник и Стюарт, смотревшие на меня со смесью любопытства и священного трепета.

– Какие они в жизни? – спросил Стю, когда мы устроились за стойкой.

– Да нормальные, обычные, ты ж все сам видел и слышал, – пожала плечами я. – Марк, похоже, так и не пережил уход Криса, хотя столько лет уже прошло. А Хьюго, – я не смогла скрыть улыбку, – просто очарователен. Вы знали, что он так хорошо относится к своим поклонникам?

– Да, про его любовь к фанатам ходят легенды, – восторженно подхватил Ник. – И вообще он крутой чувак. Встречается с той актрисой, голые селфи которой еще слили в Интернет прошлой осенью, такая блондиночка, американка, как ее? Стю, помоги! Та, что с пирсингом в…

Его никто не слушал.

– Ника, а что они говорили про твою сестру? – спросил Стюарт.

– На самом деле Хьюго сказал мне кое-что очень важное. У Джен были деньги, наличные. Ну и еще Марк мягко намекнул, что она спала и с Крисом, и с Беном, и боюсь предположить с кем еще.

– В общем, она была что-то типа группи? – предположил Ник.

– Видимо, – перед внутренним взором сразу же предстала ты в длинном пальто, отороченном пушистым белым мехом, как у Пенни Лейн из «Почти знаменит».

– Если кратко, они сказали, что барабанщик со странностями, но это мы знали и так, – задумчиво произнесла я. – Но самое любопытное, они тоже вспомнили про американцев. Джен говорила с Марком на Гласто, она была там со своими новыми друзьями. И с толстой пачкой наличных. Но они не проводили ее туда. Как же она туда попала? Впрочем, думаю, за деньги можно купить все.

Ты могла сбежать и начать новую жизнь! Ведь могла же? Я не вижу, почему нет. Вдруг ты живешь в Южной Америке и зарабатываешь на жизнь тем, что вяжешь шарфы и варежки из шерсти горных альпак?

– Значит, у нее были деньги, – задумчиво произнес Стю. – Интересно, откуда.

– Да, мне тоже интересно, – мрачно ответила я.

– Наличные деньги – это всегда подозрительно, – подхватил Ник.

– Кстати, Ника, я забыл сказать, – перебил его Стю. – Я придумал, как получить пароль от аккаунта твоей сестры в Фейсбуке. Не факт, что сработает, но можно попробовать. Ведь вряд ли твоя сестра познакомилась с теми американцами в Ноутоне, скорее всего она нашла их в Сети.

Я задумчиво кивнула. Мои мысли блуждали очень далеко.

– И как это сделать? – рассеянно спросила я.

– Ты знаешь электронную почту Джен?

– Да, знаю.

– Мы сделаем сброс пароля, и он придет на почту.

– Ну а как мы зайдем в почту? Я ведь и там пароля не знаю.

– Ящик, скорее всего, на Yahoo или Gmail, так? И регистрировался лет десять назад?

– Да, Yahoo.

– Тамошние старые пароли защищены только вопросом. И вот тут тебе уже придется проявить смекалку. Но шансы есть.

– Пожалуй, – сказала я, поразмыслив. – Если она создавала его до отъезда в Англию, может получиться.

– Ник, наберешь меня, если будут заказы? – попросил Стюарт брата и повернулся ко мне: – Ну что, пойдем хакнем Фейсбук?

Комната Стюарта всем своим видом говорила о том, что он живет тут совсем недавно. Кругом громоздились коробки, в углу приютилась старая кровать. А ведь когда-то, пусть совсем ненадолго, эта комната была твоей, и ты, скорее всего, спала на той же кровати. От этих мыслей по коже пробежал холодок.

Тем временем Стю разбудил свой лэптоп и зашел на Yahoo. Я ввела нужный адрес и кликнула на кнопку «Забыли пароль?». Появилось окно секретного вопроса: «Кличка любимого домашнего животного».

– Проще простого! – Я ввела ответ и кликнула ввод. Это был наш пес, немецкая овчарка Штрудель.

Через секунду над окошком появилась надпись: неверный ответ.

– Хм, странно. У нас был только один пес, – в задумчивости я почесала в затылке.

– У меня есть идея, подвинься!

Стюарт быстро настучал несколько символов, не глядя на клавиатуру. После момента раздумья мы оказались внутри ящика.

– Круто! Что ты ввел?

– Твое имя, – ухмыльнулся он.

Честно, не знаю, обижаться или умиляться, что ты считала меня своим любимым питомцем. Наверное, все же второе.

Мы оказались в полной спама папке «Входящие». По ней можно было изучать эволюцию имейл-маркетинга. Я пробежалась по заголовкам писем, но их было слишком много. На всякий случай я прокрутила до 2007 года, но и там был только спам: письма из Африки про наследство в миллион долларов, реклама поддельного белья Victoria’s Secret, запросы в друзья и обновления с Фейсбука. В глаза мне бросилось письмо из университета о просроченном платеже за обучение, датированное октябрем 2007-го. Уведомление об отчислении за прогулы и неуплату взносов. И еще там были письма от мамы. Непрочитанные. Много-много. У меня закололо в висках при виде ее имени. Двое любимых мною призраков переписываются друг с другом – как странно и очень-очень жутко. Я почувствовала себя такой одинокой.

– Ну что, если тут ничего нет, то предлагаю заняться Фейсбуком, – прервал мое оцепенение Стю.

Мы сбросили пароль и, затаив дыхание, прошли на твою страницу. Наверное, именно так чувствовали себя первооткрыватели гробниц фараонов. Это было захватывающе и абсолютно нелегально. Я искренне надеюсь, что нашу переписку никто не мониторит и я не получу пожизненный бан из соцсетей за нарушение их правил.

– Поскольку это первое посещение за много лет, они, скорее всего, заметят подозрительную активность и заблокируют страницу. Поэтому у нас всего одна попытка, – сказал Стю, заметив мое оцепенение.

Я зашла в твой инбокс в Фейсбуке. Конечно, последним в списке контактов значилась я: множество непрочитанных сообщений, которые я трогать не собиралась. Кроме меня, тебе уже несколько лет никто не писал. Я отмотала вниз, к другим веткам переписки, по очереди открывая странички адресатов, пока не нашла нужный: Донна Керби, Огайо.

Не буду приводить тут дословно твою же с ней переписку. Я поняла оттуда главное: вы познакомились в Интернете и собирались встретиться. Донна была такой же чокнутой рок-н-ролльщицей, как и ты, вы намеревались «сжечь Гласто дотла», а потом махнуть в Европу и обменялись телефонами. За две недели до фестиваля ты написала ей, что едешь туда со своим парнем из группы The Red Room, которая одержала победу в строгом отборе и получила возможность выступить на легендарном Гласто. Ты очень гордилась ребятами, судя по тону писем. А еще ты, несомненно, была очень счастлива.

Двадцать третьего июня Донна писала тебе четыре раза. Эти сообщения не прочитаны, значит, полиция вовсе не смотрела твою переписку.

«Джен, у тебя выключен телефон. Встречаемся у Каменного круга в четыре часа».

«Ау, подруга?»

«Джен, наша палатка недалеко от Другой сцены. Ты легко нас найдешь – она с принтом американского флага».

Следующее сообщение пришло в воскресенье, 8 июля: «Джен, куда ты пропала? Мы тебя так и не дождались в субботу. Через пару дней уезжаем в Брюссель. Пиши, если надумаешь присоединиться».

– Стю, – я схватила его за руку от волнения, – ты видишь это?

– Да, Ника.

– Она могла уехать в Бельгию! – Я заметила, как побелело его запястье и разжала пальцы.

– Могла. Надо написать этой Донне.

Без лишних слов я нашла Донну и послала запрос в друзья со своей страницы. Я надеюсь, она ответит мне. Я на многое надеюсь. Так сильно, что даже боюсь сказать вслух.

У Стюарта завибрировал телефон. Это был Ник: кто-то сделал огромный заказ на еду, и Стю надо было немедленно бежать на кухню. Я осталась одна в его комнате. В задумчивости я рассматривала корешки книг на полке – Стюарт явно интересовался документальными расследованиями и теориями заговора.

Я растянулась на его кровати. Внезапно мысли заполнил Крис. Из всех, с кем я познакомилась, он больше остальных походил на рок-звезду: грубый, дерзкий, невероятно талантливый. Хотя я не видела на сцене Хьюго и Марка вживую, почему-то мне не верилось, что милашка Хью способен на такой отчаянный угар. Я достала телефон и нашла видео с концерта The Red Room с несколькими миллионами просмотров. Да, Хьюго был по-своему хорош: одетый в белоснежные узкие джинсы и уже знакомые мне байкерские боты и черную косуху с бахромой, он двигался по краешку сцены на своих длинных ногах и стрелял глазами в зал и в камеру. На записи они играли фестивальный кавер «The Love Cats», и вряд ли нашелся бы лучший исполнитель этой песни. Весь вид Хьюго вызывал такое сладкое томление, что тринадцатилетняя девочка где-то внутри меня закусила губу при виде этих скул. Хью то и дело подходил к Марку или переглядывался с ним, а в финале, когда последняя песня плавно перешла в их бессменный хит «Smokers Die Younger», с нежностью обнял гитариста. Марк, впрочем, никак не ответил на его порыв и ушел со сцены, лишь помахав на прощание и послав пару воздушных поцелуев в зал, оставив фронтмена играть акустический сет один на один с толпой.

Под видео было несколько сотен комментариев: «Хью, Аргентина любит тебя!», «Он так хорош, господи, почему мне не пятнадцать!», «Хью, будь моим первым!».

Мне стало немного обидно за Марка – ведь именно он писал песни, а вся любовь доставалась фронтмену. Но Хьюго и правда симпатичный, и вряд ли его можно винить в том, что он нравится малолеткам. Крис, с его стейдж-дайвингом, мокрой от пота футболкой, матом и воплями никак не вписывался в идиллическую картину увешанной постерами спальни девочки-подростка. Я не могла представить себе Криса, исполняющего сладенький припев «Smokers Die Younger». Он слишком резок и прям для таких мелодий. До чего же мне хотелось увидеть его снова! Разумеется, только чтобы поговорить с ним о тебе. Где-то на середине между этой мыслью и навязчивой идеей закинуть вещи в стиральную машину я задремала с телефоном в руке.