Он ждал Фима, а появилась Лариса. Красивая, гламурная, вся из себя. Под стильным пиджачком с прямыми плечами – в меру короткое и очень хорошо сшитое платье. Глядя на нее, трудно было поверить в то, что ее мог преследовать разгневанный любовник. А Фим имел возможность превратить ее существование в ад.

– А где Фим? – недовольно глядя на нее, спросил Ярослав.

Он звонил ему и вчера, и сегодня весь день, но тот так и не ответил.

– Я за него, – накрыла его руки своей Лариса.

– А зачем ты мне? – одернув руку, спросил он.

– Ты не понимаешь? За Фимом следят, он не может приехать к тебе.

– Следят?

– Если точней, преследуют. Его обвиняют в покушении на Марата.

– Из-за тебя?

– Ну, вот видишь, ты в курсе… Да, его преследуют из-за меня.

– Ты спала с Маратом?

– Да, я спала с Маратом… – вздохнула Лариса.

– Зачем?

– Это выше моих сил… Я очень уважаю Фима. И очень его люблю. Но как подумаю о Марате, так мурашки по телу… Я не могла дождаться, когда он выйдет…

– Ты сумасшедшая!

– Да, я сумасшедшая, и сама это знаю, – нежно улыбнулась она. – И я очень виновата перед Фимом. В том виновата, что люблю Марата. В том, что люблю тебя… – Она снова накрыла рукой его запястье.

– Меня?! – с ехидством усмехнулся Ярослав.

– А ты этого разве не понял?.. Ты для меня всегда был идеалом. Я всегда хотела, чтобы Фим был таким же сильным и успешным, как ты. Но Фим не мог тягаться с тобой. Он пытался, но у него не получалось. Но ты не думай, Фим хороший…

Она говорила, ее милый взгляд согревал душу, шелестящий голос убаюкивал, мягкие ласкающие движения укачивали сознание. Ярослав должен был спросить, где сейчас Марат, но язык не хотел поворачиваться, веки затяжелели, слиплись. Он засыпал и не видел в том ничего удивительного. Опасности для жизни больше нет, но организм слабый плюс действие обезболивающих лекарств. Он уже какой день в переходе между сном и явью.

– Ах ты, стерва! – донеслось вдруг от двери.

Ярослав увидел, как Лариса отдернула руку, в которой держала шприц. Похоже, она собиралась сделать укол, но Катя ей помешала, стремительно бросилась к ней, но Лариса швырнула в нее стул, на котором сидела, и кинулась к двери. Катя поймала стул, отшвырнула его в сторону, хотела догнать ее, но окрик Ярослава остановил Катю:

– Не надо! Пусть уходит!

Шприц остался у Ларисы, и неизвестно, что там. Возможно, цианистый калий или что-то в этом роде. Один укол – и Кати больше нет…

Лариса выскочила за дверь, приставленный к палате охранник никак не отреагировал на нее, и она убежала.

Появились сестра, врач, уложили Ярослава, осмотрели рану, сделали перевязку и обезболивание. А после процедур он позвонил одному своему старому знакомому, который держал крупную охранную фирму, и попросил прислать с десяток спецов. Он больше не мог доверять Фиму и его людям. Возможно, охранник был в сговоре с Ларисой, поэтому и не стал останавливать ее.

– Я с тобой побуду, – сказала Катя.

Но сознание уже погружалось в небытие, и Ярослав пробормотал сквозь сон:

– Ты должна быть с детьми.

– Они будут в безопасности… – донеслось откуда-то из тумана. – Я отвезу их к Ксении…

Тело колотилось в ознобе, но бредовое состояние отступило. И Ярослав даже поверил, что Катя смогла договориться с Ксенией. Оказывается, позавчера она встречалась с ней, но до серьезного разговора дело так и не дошло. Во-первых, Катя чувствовала за собой вину, а во-вторых, жизнь Ярослава тогда висела на волоске. Общая беда объединила женщин, но подругами их не сделала. И все же Катя догадалась отвезти детей к своей сопернице.

– Там их искать никто не будет… – сказала она. – Не знаю, правильно ли я сделала, что отправила с ними Ольгу Петровну. Не знаю, можно доверять ей или нет… Откуда у нас в доме взялись патроны? Я все думаю, думаю… Или Фим, или она, больше некому.

– Фим?

– Да, он приезжал незадолго до обыска. Охранников привез. Он от дома отъехал, а у него колесо спустилось. Он ключ спрашивал. Я сказала, чтобы он в гараже посмотрел…

– Очень интересно.

Машину свою Фим покупал в автосалоне, набор инструментов к ней не полагался, но домкрат и баллонный ключ в комплект входили по-любому. Спрашивается: зачем ему нужно было попасть в гараж?..

А он действительно приезжал – и охранников разместил, и сигнализацию на всякий случай проверил. Ситуация тогда обязывала.

– А может, и Ольга Петровна подложила.

В палату зашел крепкого сложения парень в черном костюме. Алик Рыжий адресовал своих ребят Ярославу, но этот детина почему-то обратился к Кате:

– Екатерина Афанасьевна, тут какой-то Доркин просится.

Катя вопросительно посмотрела на Ярослава.

– Обыщите его, – распорядился он. – А если откажется, пусть отдыхает.

Детина кивнул, вышел, а минуты через три появился Фим. Взгляд сонный, плывущий, движения слегка заторможенные. Сам не свой мужик.

– Ты в чем-то меня подозреваешь? – вяло спросил он.

– Ты что, под кайфом?

– Нет, просто сонный… Три дня спал… Проснулся, сразу к тебе…

– Зачем?

– За всем… Лариса с катушек съехала… Это из-за нее вся эта чехарда… – Фим сел на стул, широко раскрыл глаза, приложил к ним подушки ладоней. И рот приоткрыл, протирая глаза. Его, казалось, действительно клонило в сон.

– Какая чехарда?

– Она с Маратом спуталась…

– И ты это знал?

– Узнал. Следователь сказал… Ты, наверное, думаешь, что это я в Марата стрелял?

– Думаю.

– Я не стрелял.

– Тогда кто?

– Никто. – Подстава это была… Думаю, что подстава… Блин, рубит меня!.. – Фим закрыл глаза и развел в стороны приподнятые руки, как будто сдавался сну на милость.

– Какая подстава?

– А чтобы меня из игры вывести. Чтобы ментам скормить…

– А в меня кто стрелял?

– Тот же, кто и в Марата. Но уже наверняка, на убой. Тебя в морг, а меня под следствие. Если я в Марата стрелял, то и на тебя покушение устроил…

– А кто конкретно стрелял?

– Не знаю, кого Марат нанял.

– Марат?!

– Ну не Лариска же… А может, и она кого-то нашла… – пожал плечами Фим. – Может, с Кафтаном и Старичком договорилась, они же здесь, в Москве где-то. Может, Марат с ними связь через Лариску держал.

– Зачем ей все это?

– Как зачем? Любит она его, – вздохнул Фим и тускло глянул на Катю. – И всегда любила. А еще замуж за него хочет…

– А меня зачем убирать?

– А чтобы Марату все досталось.

– Как ему все достанется, если у меня наследница есть? – Ярослав тоже посмотрел на Катю.

Она медленно качала головой, умоляюще глядя на него, словно призывала не верить ни себе, ни Фиму.

– Ты сам все понимаешь, – выпятив нижнюю губу, развел руками Фим.

– Я-то, может, и понимаю, а вот ты откуда знаешь?

– Догадываюсь… Лариска ничего не говорила, но догадаться нетрудно. Она же меня усыпила… Колола чем-то. Может, Марат рядом где-то был. Я спал, а они… – Фим широко зевнул, с трудом сопротивляясь сну.

– Где они сейчас?

– Если бы я знал… Искать их нужно…

– Была здесь Лариса. Приходила. Укол мне хотела сделать. Катя помешала. – Ярослав глянул на жену с благодарностью.

– Укол?!

– Возможно, с ядом.

– Ну и сука! – Фим возмущенно шлепнул себя ладонями по коленкам.

– Сбежала она.

– Ты сменил охрану?

– Пришлось.

– И меня обыскали… Все правильно, так и надо. Я бы тоже так на твоем месте поступил.

– Ты пока что на своем месте. И дела у тебя неважные.

– Да понимаю. Облажался, не уследил за Лариской.

– Мутная какая-то история.

– Мутная не мутная, а тебя убить могли. А меня еще и в покушении на Марата подозревают… Да и тебя, в общем, тоже.

– Сделай так, чтобы не подозревали. Дуй к ментам, отмазывайся. И Ларису нужно искать. Ларису, Марата, кто там еще с ними?

– Разберемся.

– Работай, Фим. А за меня не переживай, меня здесь охраняют.

– Чьи люди?

– Нормальные люди. Надежные.

С Аликом Рыжим Ярослав не конфликтовал, общих дел не имел, не было между ними других точек соприкосновения, кроме шапочного знакомства в прошлом и денег, которые он платит ему за охрану в настоящем. Но одних денег мало, надо будет поговорить с ребятами, узнать о них побольше, настроить на свою волну, заплатить сверх тарифа и заставить работать на себя. На Фима надежды мало, да и доверия особого нет, а Ларису и Марата нужно искать. И взять их нужно, пока до них не добрались менты. Срок давности по убийству Терема и его людей не истек, и Ярослав может загреметь за решетку, если Марат откроет рот…

– Я под надежной охраной, – сказал он. – За меня не переживай. Марата ищи. И Ларису. И чем быстрей ты это сделаешь, тем лучше…

Линия отключена, электричества в проводе нет, но как-то нет желания браться за оголенный провод. Инстинкт самосохранения удерживал руку от рискованного движения. Да и ни к чему это. Старший лейтенант Роговец не собирался чинить проводку, он просто хотел знать, почему гражданина Игнатьева шарахнуло током, когда он взялся за поручень. Этот вопрос почему-то никого не интересовал, следствие заточено было на розыск снайпера. А Роговец вот проявил любопытство. Удар током спас Игнатьева, но в то же время он мог стать причиной его смерти. Игнатьев был в обуви с кожаной подошвой, металлические опоры железного мостика уходили в воду. Не удивительно, что от удара у него на несколько секунд остановилось сердце, и если бы «Скорая» хоть на минуту задержалась…

Дом опустел. Хозяин в больнице, жена с ним, детей куда-то увезли, прислуги нет. Только во дворе теплится жизнь – охранник в караулке телевизор смотрит да садовник со своей работой управляется. Двор большой, газонов много, трава сейчас в рост прет со страшной силой, только успевай скашивать. Деревья, кусты… Да и пруд ухода требовал. Уточки на маленьком острове живут – домик там в зарослях, – кормить их вовремя нужно.

Хотел бы Роговец так жить, как Игнатьев, но не судьба. В милиции зарплаты аховые, хорошо, хоть квартиру дали.

За спиной снова включилась газонокосилка. Усатый толстощекий садовник давал понять, что время истекло и товарищу старшему лейтенанту пора уходить.

Роговец лишь усмехнулся про себя: это ему решать, когда уходить. Он подошел к садовнику, тронул его за локоть. Тот кивнул, отвлекаясь от своего занятия, остановился, но косилку не отключил. Пришлось искать взглядом красную кнопку на машине, нажимать на нее.

– Зачем бензин вхолостую расходовать?

В ответ садовник молча пожал плечами, мол, бензин хозяйский – не жалко.

– А если электрическую газонокосилку завести, еще дешевле будет, – заметил Роговец и кивнул в сторону пруда.

Розетки там на переходе от поручня к фонарному столбу не было, но имелся закрытый пластиковый крышкой соединительный разъем. Там и зарыта собака, вернее, оголенный провод. Всего-то нужно было изолентой его обмотать, а нет, он еще и с поручнем изнутри соприкасался.

– Спасибо, не надо! – Мужчина демонстративно выставил вперед руку, показывая мозоли на ладони.

– А что так? Ярослав Алексеевич уже подключился?

– И Ярослав Алексеевич, и… – Садовник вдруг спохватился и замолчал.

– «А» сказали, а где «Б»? – вцепился в него взглядом Роговец.

– Какое «Б»? Я про Ярослава Алексеевича сказал. Знатно его тряхнуло. И током, и пулей…

– И Ярослав Алексеевич подключился, а еще кто?

– Я же говорю, и током его, и пулей…

– Понятно.

– Что понятно? – забеспокоился садовник.

– Давно вы здесь работаете?

– Ну, год уже. Даже больше. Как дом построили, так и работаю.

– И знаете, что Ярослав Алексеевич рыбачить по утрам любит?

– Ну, не каждое утро… Да, знаю, а что?

– Вы кому об этом сказали, заказчику или напрямую снайперу?

– Какому снайперу?! – захлопал глазами мужчина.

– Да вот есть подозрения на ваш счет, гражданин… Документики ваши можно?

– Зачем документики?

– Привлекать вас будем, гражданин… Ваша фамилия?

– Прошник. Прошник Михаил Александрович. Только привлекать меня не надо.

– Почему?

– Так не виноват я ни в чем.

– А зачем тогда следствие вводите в заблуждение?

– Я ввожу?

– Кого еще током шарахнуло, кроме Ярослава Алексеевича?

– Током… Ну, меня! – Прошник инстинктивно оглянулся по сторонам.

– Вас ударило током, но вы не должны об этом говорить, так я понимаю?

– Ну, я обещал…

– Кому?

– Хозяйке… Екатерине Афанасьевне.

– А зачем вы ей обещали?

– Ну, она просила никому не рассказывать.

– Почему?

– Сначала просила в суд не подавать, извинялась, что так произошло, компенсацию выплатила… И отпуск оплатила. Мы с женой в Египте две недели отдыхали, там сейчас хорошо, море теплое…

– А в больницу вы обращались?

– Да нет, меня не очень сильно шарахнуло. В смысле, удар сильный был, но на мне резиновые сапоги были… В общем, не убило.

– А могло?

– Ну, так Екатерина потому и заплатила.

– И в отпуск отправила?

– Ну, да.

– А проводку почему не починила?

– Она что, сама должна?

– Вы бы могли это сделать.

– Ну, нет, спасибо!

– Электрика вызвать.

– А это не ко мне!

– Да вы работайте, Михаил Александрович, не отвлекайтесь. – Роговец похлопал мужчину по плечу и направился к выходу.

Теперь его время действительно истекло. Если хозяйки дома нет, то и ему здесь делать нечего.

Сумрачно в больничном холле. Лампы под потолком не горят, а за окнами пасмурно – естественного освещения не хватало. Но вот появилась Екатерина Афанасьевна, и стало вдруг светло. Во всяком случае, так показалось Роговцу.

– Здравствуйте, Екатерина Афанасьевна. Старший лейтенант Роговец, уголовный розыск. Мы с вами уже встречались.

– Да-да, припоминаю…

– Я так понимаю, вы от мужа идете?

– Да, я была у мужа, что в этом такого?

– А почему в этом должно быть что-то не так? Я внушаю вам опасение?

– Ну, вид у вас решительный… Я подумала… – замялась она.

– Да, когда человек лоб в лоб сталкивается с законом, у него может возникнуть опасение. Если у него совесть нечиста…

– Вы на что намекаете?

– Да вот, история у нас тут одна открылась. Помните, вашего садовника током ударило?

– Да, помню. – Даже в полусумраке было видно, как побледнела женщина.

– Вы все правильно сделали, Екатерина Афанасьевна. И заплатили садовнику, чтобы он в суд не подавал, и в Египет на реабилитацию отправили. Все это хорошо. Только вот почему вы проводку не починили?

– Не починила? – Игнатьева в замешательстве глянула по сторонам.

– Не-а, не починили.

– Из головы вылетело.

– Вылетело у вас из кошелька. Когда вы садовнику платили. За молчание. А деньги немаленькие. Они от вас вылетели. А из головы вылететь не могло.

– Но вот вылетело!

– А ведь вы знали, что ваш муж рыбачит по утрам. Знали, что он мог взяться за поручень.

– Глупости! – Игнатьева, казалось, вот-вот бухнется в обморок от страха и волнения.

– Знали, – ничуть не сомневаясь в ее вине, с иронией победителя усмехнулся Роговец.

– Я знала, что мой муж с нами не жил. Он жил с любовницей. И не должен был вернуться.

– С любовницей?

– Да, в последнее время он жил с любовницей. И рыбу на пруду никто не ловил. А про оголенный провод я просто забыла…

– Ну, если он жил с любовницей…

На этой ноте можно было закончить разговор, хотя, по большому счету, Игнатьеву нужно было брать под локоть и везти в управление. Но Роговец решил ее не трогать. Мурашов много чего накопал о семействе Игнатьевых, и ему известно было о тех отношениях, которые связывали Екатерину Афанасьевну с главным подозреваемым. Возможно, эти отношения связывали ее с ним и сейчас. Марата Казарова разыскать никак не удавалось, но Игнатьева могла вывести следствие на него. Нужно взять ее под наблюдение, этим Роговец и собирался заняться.