Глава 36

На следующий день на работе я столкнулся с Перминовым. Он хотел прошмыгнуть мимо, словно мы с ним никогда не были знакомы, но я почти буквально припер его к стене.

– Сергей Павлович! Давно вас не было видно. Куда же вы запропастились?

Перминов вращал по сторонам глазами, словно бы ожидая от кого-то помощи. Но рядом никого не было.

– Меня здесь не было, – пробормотал он. – Я находился далеко. Я занимался делами.

– А про наши дела вы случайно не забыли?

– Нет, не забыл. Я помню, что должен вам.

– И очень много, – уточнил я.

– Да, да, очень скоро все верну. Подождите еще чуть-чуть. У меня вот-вот должны появиться деньги.

– И можно узнать, откуда?

– Я занимаюсь бизнесом за границей.

– По поручению концерна?

Перминов колебался с ответом.

– Так как?

– В общем, да, – признался он.

– И что это за бизнес?

– Обычный бизнес, экспортно-импортные операции. Я не могу говорить, это коммерческая тайна. Вы должны понять меня.

Я сделал шаг в сторону, освобождая проход.

Перминов почти бегом бросился к выходу. Боюсь, что долго мне придется ждать своих денежек.

Я тоже направился к лифту. Внезапно сзади меня послушались быстрые шаги. Я обернулся и увидел Царегородцеву. Она подошла ко мне почти в вплотную.

– Мне надо с вами поговорить. На улице. Ждите меня в скверике через полчаса, – прошептала она и быстро пошла назад.

Я посмотрел на часы. Пожалуй, у меня есть еще время для одного дела.

Я постучал в дверь кабинета Костомарова. Получив разрешение войти, открыл ее.

Мое появление застало его врасплох, по крайней мере в первые мгновения на его лице появилось странное выражение. Но он быстро справился с собой.

– Чему обязан, Леонид Валерьевич? – без большой радости спросил он.

– Так как вы отвечаете за безопасность в концерне, не могу не поведать вам о том, что произошло этой ночью.

– А разве что-то произошло?

– Увы, произошло, Я едва спасся.

Теперь лицо Костомарова отразило изумление, причем, выглядело это настолько естественно, что я даже засомневался, что ему известно обо всем не хуже меня. Может, в самом деле, он тут ни причем.

Я стал рассказывать о ночных событиях на дороге. Костомаров внимательно слушал и даже что-то записывал.

– И вы не представляете, кто это может быть?

– Нет, этих ребят никогда не видел. И кстати, мне пришлось бросить там свою машину, нельзя ли попросить кого-нибудь из ваших людей пригнать ее.

– Это мы сделаем, сейчас прямо и пошлем. А можно узнать, что вы делали на этой дороге в столь поздний час?

– Меня пригласил к себе Михаил Маркович. Он хотел со мной кое о чем посоветоваться.

– В такой час?

Я улыбнулся.

– У великих свои причуды.

– В самом деле. А где тот «Форд», что вы угнали?

– На стоянке. Я сегодня приехал на нем.

– Мы попытаемся выяснить, кто на вас наехал в прямом и переносном смысле. А вы не думаете, что вас могли принять за другого?

– Такое исключить нельзя. Хотя учитывая поздний час, это не очень вероятно.

– А вы молодец, – вдруг похвалил меня Костомаров, – судя по вашему рассказу, шансов спастись у вас, было крайне мало.

– Честно говоря, я и сам удивлен, что еще жив. Но не могу понять, кому понадобилось меня убивать? Никакой опасности ни для кого я не представляю, со всеми стараюсь ладить, в чужие дела свой нос не сую.

Внезапно я увидел, как оживился Костомаров.

– А вот тут вы можете сильно заблуждаться. Зачастую мы даже не знаем, кому перешли дорогу. Это все?

– Пока все.

Я вышел на улицу и направился к небольшому скверику, расположенному в метрах двести от здания концерна. Царегородцева уже ждала меня. В легком, простом, но очень изящном платье она, как мощный магнит, притягивала взгляды и мужчин и женщин. Но сама она ни на кого не обращала внимания, она сидела, подставив лицо солнечным лучам, и наслаждалась их нежными теплыми ласками.

Я сел рядом с ней. По-видимому ей было так хорошо, что она не сразу повернула ко мне голову.

– А ведь скоро осень, – не без грусти сказала она. А я даже в этом году не отдохнула на море. То наше короткое путешествие не в счет. Там была работа.

– Какое к черту море. Жить бы остаться. Вчера меня чуть не убили.

– Да, что же произошло? – спросила она, но как-то странно, в ее голосе я не услышал настоящего любопытства.

Уже второй раз за за час я описал недавние события.

– Непонятно, – задумчиво произнесла она. – Хотя с другой стороны все выстраивается в одну цепочку.

– И что это за странная цепочка, когда меня в ней хотят убить?

Царегородцева посмотрела на меня.

– Сегодня, едва я вошла в свой кабинет, ко мне пожаловал Перминов. Я удивилась, так как никогда раньше он ко мне не заходил.

– Я тоже видел его сегодня.

Она кивнула головой.

– Не могу сказать, что меня обрадовало это посещение, он никогда не вызывал у меня симпатии. Перминов относится к тем людям, которые готовы делать все, что им прикажут. Прикажут, он тебя спасет, прикажут, тебя убьет. В общем, настоящая амеба.

– И зачем он к вам пожаловал?

– Он попросил меня поставить визу на одном счете. Когда я посмотрела что это за счет и какая там проставлена сумма, то обомлела. Речь идет о главном расчетном счета концерна, с которого осуществляются платежи по всем текущим операциям, а так же выплата заработной платы сотрудникам. Если я поставила бы визу на платежке, самое большее через неделю вся жизнь в концерне просто бы замерла. Нам даже не с чего было бы платить зарплату. Так что это означало бы практически конец.

– Но как он обосновал необходимость этого платежа?

– Он предъявил экспортный контракт концерна с некой иностранной фирмой на поставку нам оборудования.

– Но может быть, в самом деле такой контракт заключен.

– Да нет никакого контракта, это все чистейшая липа. Как нет и никакой иностранной фирмы. Вернее, она существует на бумаге, но организовали ее Фрадков и Кириков. Разумеется, через подставных лиц, через того же Перминова. Это всего лишь один из каналов перекачки денег.

– Но почему они обратились к вам? Разве Фрадков или Кириков не могут сами перевести эти деньги?

– В тот-то и дело, что с этого счета не могут. Им распоряжаюсь я. Без моей визы банк не примет эти документы к оплате. В этом вопросе меня никак не обойти.

– Но это же банк, которым командует Фрадков?

– И тем не менее это так. Когда я поступала на работу, то настояла на условие, что та часть финансовых операций, которые непосредственно курирую я, без моей подписи не может производиться. Фрадков тогда был за границей и всеми делами вершил Кириков. Ну он и согласился. Когда Фрадков вернулся, то был сильно недоволен этим, они даже вроде бы довольно сильно повздорили, но Кириков почему-то воспротивился отмене этого пункта.

– Скорей всего он хотел как-то ограничить свободу маневра своего компаньона в финансовой сфере для поддержания баланса власти, – предположил я.

– Вполне возможно, – согласилась Царегородцева. – Но меня сейчас беспокоит другой вопрос.

– И что же за вопрос?

– Какие шаги они предпримут дальше?

– А о какой сумме идет речь?

– Четыреста миллионов долларов.

– Да, терять такие деньги никому не хочется. За этот куш стоит побороться. Причем, любыми средствами.

– Вот это-то меня и волнует, с такой потерей они не смирятся, они должны что-то предпринять.

– Как вы думаете, что?

– Откуда мне знать. Могу сказать лишь одно: Фрадов не тот человек, способный расстаться с такими деньгами. Он сделает все возможное, чтобы ими завладеть. Его ничего не остановит. Но все дело в том, что обойти меня он никак не может.

Я задумался.

– Что я, по-вашему, должен сделать в такой ситуации?

– Не знаю, – немного даже насмешливо произнесла она. – Вы же специалист по таким делам, а не я.

– Вам угрожает большая опасность.

– Мне это и без вас известно.

– Скажите, если вас не станет, каким образом можно тогда перевести эти деньги?

– Вы хотите сказать: если меня убьют?

– Да, – подтвердил я.

– Тогда Фрадков получит все права самолично распоряжаться счетом. Поэтому я к вам и обратилась за советом.

– Подпишите счет, деньги не стоят того, чтобы вы рисковали бы своей жизнью.

– Это все, что вы можете мне порекомендовать?

– Но каким образом мне защитить вас? Мои возможности крайне ограничены, в то время, как их возможности очень широки. Это поединок боксеров легкого и тяжелого веса. Я сам хожу по лезвию бритвы, я уже как часов двенадцать должен быть мертв.

– Мне кажется, что я зря затеяла этот разговор. Что ж, до свидание.

– Подождите. Я вовсе не отказываюсь вам помочь. Но мы не знаем, что они предпримут, с какой стороны нанесут удар. В одном я мало сомневаюсь: Фрадков в любую минуту может отдать своим подручным приказ на ваше устранение. Если уже не отдал. Давайте будем перезваниваться через каждые полчаса, и вы будете мне сообщать об обстановке. И, разумеется, вместе поедем домой. И лучше всего общественным транспортом.

– Вы полагаете, что машину могу взорвать?

– Такое иногда с ними случается. Раз мы не знаем, к чему готовиться, значит, надо готовиться ко всему.

Царегородцева кивнула головой.

– Я пойду. Рада, что в вас не обманулась.

Она встала и направилась в сторону здания концерна. Я провожал ее взглядом до тех пор, пока она не затерялась в толпе. После этого тоже поднялся и пошел на работу.

Проходя мимо автостоянки, я машинально посмотрел на то место, где обычно ставил свою машину. И замер в изумление, так как увидел свою стальную старушку.

Я подошел к ней и внимательно все осмотрел, залез в салон. Все было на месте. Но как она тут оказалась? После того, как я попросил Костомарова доставить автомобиль, прошло слишком мало времени. За этот промежуток они никак не могли перегнать машину с того места, где я ее бросил. Значит, она находилась где-то рядом. Но это означает, что ночью я встретился на дороге с его людьми.