Глава 2
Бесплатный сыр
Разбудил её шум мотора и какой-то рывок, отчего девушка едва не свалилась с мешков. Просыпалась мучительно — все тело затекло, глаза не желали открываться, хотя и выспалась, да что там — продрыхла неизвестно сколько. Выглянув из-под брезента, зажмурилась от солнечного света, значит, уже не меньше восьми утра. Вот попала, а ведь она точно помнила, что поставила будильник в визорах на шесть утра.
— Эй ты, — раздался совсем рядом грубый мужской окрик. И не успела горе-пассажирка ничего предпринять, как брезент с нее был бесцеремонно содран.
Обладатель резкого голоса — парень лет двадцати пяти в свитере и джинсах, смотрел растерянно и зло. Глаза слегка припухли, вечер, значит, прошел у него весело, а волосы лохматились в художественном беспорядке.
Глядя исподлобья на Дару тяжелым взглядом, парень угрюмо сидел в пол-оборота у штурвала, потом вдруг медленно набрал в грудь воздух, так же медленно выдохнул и потер лицо ладонями. После чего снова уставился на замершую на мешках девицу, но уже как-то устало-обреченно. Катер мягко качался на волнах.
— Та-ак, — похлопав себя по карманам, он вытащил мятую пачку, вытряхнул из нее сигарету и жадно закурил, щелкнув зажигалкой, — ты кто такая?
— Никто, — называть свое имя не хотелось раньше времени, — я не нарочно, просто… негде переночевать было…
— Переночевала? — холодно осведомился он. И так как девушка молчала, закончил: — Ну и вали теперь, куда хочешь, пока я добрый.
Она в изумлении огляделась. Мутные воды канала совершенно не располагали к плаванию, как и каменные бордюры, до которых уже не близко, на полметра поднимаются над уровнем воды — не заберешься. И отсюда видно, что они покрыты слизкими илистыми отложениями неприятного болотного цвета. Конечно, логичнее добраться до ближайших ступеней, но это плыть наискосок метров сто, а то и больше.
Солнце как раз выплыло из-за облаков, освещая все кругом ярким светом, расцвечивая грязную рябь реки россыпью сверкающих бликов. Однако желание бултыхнуться с катера в мутно-блестящую водицу не проснулось. Скорее наоборот. Осторожно, словно больному, Дара пояснила:
— Я по воде ходить не умею.
— Раньше думать надо было, — он зло пыхтел сигаретой, рассматривая ее с каким-то новым интересом. — Ну, я жду!
— Пожрать бы, — нахально хмыкнула Дара, не зная, как еще с ним себя вести. Не думает же он, что она вот так возьмет и сиганет за борт! — Может, найдется хоть корочка хлеба для голодной девушки?
Парень поперхнулся дымом и закашлялся:
— Вообще обнаглела, — выговорил он отдышавшись, но угрозы в голосе уже не было. Скорее любопытство. — Ты как охранную сигнализацию отключила?
Дара закусила губу, не уверенная, стоит ли говорить правду. А почему бы и нет?
— Дерьмовая у тебя сигнализация, любой ребенок бы справился.
Припомнила, что действительно отключила что-то там, но скорее автоматически, не думая. Такая охрана, или очень похожая, стояла у них в интернате, кажется на складах спортивного инвентаря.
— Это ты загнула, — хохотнул он, — сам ставил. Так что колись, откуда ты, такая умная?
— Из интерната, — пожала плечом.
— Которого?
— Истрейского.
— Не знаю такого. Да это и неважно.
Он вышвырнул окурок в воду, где уже и без того много чего плавало, и вздохнул. Огляделся вокруг, снова искоса глянул на пассажирку и велел:
— Так. Ложись обратно под брезент и не отсвечивай.
— Зачем?
— Искупаться хочешь? — он стоял уже над ней с брезентом в руках, широко расставив ноги, — живо легла, пока я не передумал.
Пришлось повиноваться. Не нравилось ей это, но решила, что имеет смысл разбираться с проблемами, по мере поступления. Потому удобно улеглась в углубление среди мешков (что в них интересно?), и терпеливо ждала, пока парень закрепит поверх нее грубую покрышку. Хорошо, что оставил щель для притока воздуха, а то под прорезиненным брезентом и задохнуться недолго. Правда, выбраться самой теперь бы было проблематично.
— Что бы ни случилось, молчи, или очень пожалеешь, — предупредил парень и завел мотор.
Как же она в первый раз не услышала этого звука? Теперь вот расплачивается за свою беспечность. Неизвестно, что он задумал, и от этого не по себе. Но пока всё не так уж и плохо, не стоит паниковать раньше времени.
* * *
Федор Марков сегодня встал не с той ноги, ощущая дикий сушняк и скверное общее самочувствие, по случаю чего поругался с женой, которая, при этом, держалась на удивление спокойно. Это его злило еще больше, ведь вместо того, чтобы купить домой продуктов, он весь вечер пил с друзьями. И завелся ведь от того, что она попросила его «хотя бы сегодня не забыть». Намекнула на его безалаберность, и была, собственно, права, но это только больше злило.
Впрочем, пока шел пешком до пристани, вполне проветрился, и даже решил загладить вину, закупив после работы продуктов на месяц, вместо недели, а заодно и цветов. Любит их Лерка, что ему совершенно непонятно.
Работодатель отзвонился и предупредил, что Федор понадобиться не раньше двух дня, так что покупками можно было заняться прямо с утра. Хорошо, что их квартирка, хоть и в пригороде, но очень близко от Нового канала. Даже причал есть маленький — времени с лихвой хватит слетать туда и обратно.
Вернется Лерка после своей безумной работы в муниципальной школе, вот и будет ей радость. Эта мысль приятно согревала, когда он забрался в катер и отвалил от причала на Обводном канале.
Шевеление на корме спустя пару минут едва не стоило ему сердечного приступа. А, содрав брезент и увидев какую-то девчонку, Федор не мог решить, смеяться ему, или плакать. Нянчиться с бродяжкой совершенно не входило в его планы, и времени оставалось в обрез.
А главное, ни капли раскаяния в бесстыжих зеленых глазах, и отвечает дерзко. Правда, хорошенькая такая, и, пожалуй, постарше, чем показалось сначала. Вот ведь напасть! Сдать в полицию, отпустить, или может… Нет, он конечно любит свою Лерку, но раз уж она второй месяц его динамит со своей беременностью, имеет он право…
Так и недодумав эту мысль до конца, Федор упаковал девицу обратно под брезент — не хватало еще, чтобы за спиной у него сидела на свободе такая подозрительная личность, разбирающаяся в крутых сигнализациях, и помчался в пригород к супермаркету. Накупит продуктов, закинет их домой, а там уж посмотрит, что делать с этим чудом. А пока… Федор подтянул к себе рюкзачок и, пошарив внутри, вытащил бумажный пакет.
Щель слегка расширилась и Дара встрепенулась, принимая большой еще теплый пирог, обалденно пахнущий свежей выпечкой, и небольшую бутыль газированной воды. Надо же, пожалел? Или что? Решив, что на голодный желудок задаваться подобными вопросами бессмысленно, девушка с удовольствием вгрызлась в угощение, почти не чувствуя вкуса. Кажется, он был мясной. Благодарить не стала — ей же велели молчать. Газировка, хоть и не сладкая, понравилась. За здоровьем следит парень? Ладно, ее это не волнует, и куда везут — тоже. Если он замыслил что-то нехорошее, пожалеет… И тогда его счастье, что хватило ума покормить пленницу.
Не зная, сколько ешё придется пролежать в этом теплом уютном гнездышке, Дара не стала терять времени, прикрыла глаза — лучше выспаться, пока дают. Силы, скорее всего, еще понадобятся. На этот раз настроила себя на чуткий сон. Была у неё такая способность: если настроится — проснется даже от писка комара, если нет — пушкой не разбудишь. И время чувствовала каким-то чудом — решит проснуться ровно в семнадцать минут пятого, и проснется. Не раз на спор это делала. Парни говорили, что у нее в мозг встроен будильник, типа такое за границей вправду делали, но Дара-то знала, что они просто болтают. Всего-навсего приучила себя в раннем детстве — жизнь заставила, но об этом пока лучше не думать.
— Тормозни, Марков! — оклик с берега разбудил Дару.
И сразу совсем близкий ответ ее похитителя:
— Привет, парни, вот, смотрите.
Очень хотелось хоть одним глазком посмотреть, что и кому показывает парень, но сдержалась.
— Да ладно, мы уже проверили, что не уволился. А где напарник?
— Я один сегодня, смена легкая.
— Лады, проезжай.
— Бывайте.
Катер снова набрал ход, и Дара прикрыла глаза. Что это было? Патруль? Сердце у нее чуть не выпрыгнуло, но, хвала Всевышнему, всё обошлось. Испугалась, что будут проверять лодку. Может, конечно, ничего бы не сделали, но все же встречаться с представителями правопорядка не хотелось. Мирное движение, звук мотора и плеск воды снова убаюкали ее.
— Эй, бродяжка! — голос парня привел ее в чувство второй раз. — Приехали, вылезай. Заработать не хочешь? Немного конечно, но на пару кило мороженного хватит.
Дара встрепенулась и наградила его сонной улыбкой:
— С удовольствием! А что надо делать?
— Для начала помочь с покупками. Закупала продукты на месяц когда-нибудь?
— Бывало, — туманно ответила Дара. Приходилось ездить пару раз закупаться на весь интернат вместе с Егором Олеговичем. Вряд ли требуется именно это, но как-нибудь разберется на месте.
— Ладно, пошли.
Все оказалось гораздо проще. Она везла тележку между высоченных стеллажей супермаркета, а Марков кидал упаковки круп, овощей, термопакеты с мясом, консервы, не заставляя ее ничего решать. На кассе он расплатился кредиткой и заставил несколько пакетов с едой нести к катеру. Запыхалась, но справилась, за что и правда получила мороженное. Правда не два кило, а максимум грамм двести, но все равно приятно. Больше под тент ее не загоняли и девушка с наслаждением подставляла лицо теплому ветерку, колючим брызгам и жаркому солнцу, откусывая кусочки клубничного лакомства. Тут он угадал, Даре нравилось мороженное, лишь бы без шоколада, который она, почему-то, терпеть не могла.
Берега, одетые мрамором скоро остались позади, а с обеих сторон потянулись заросшие зеленью садики, поля, рощи. Ей даже показалось, что видит вдали коров.
— Как зовут-то, сладкоежка? — очень добродушно осведомился парень, обернувшись и одарив девушку очень милой улыбкой.
«Красавчик!» — сразу оценила она.
— Дина, — чуть-чуть приврала, но тут на Земле имя Дара всегда вызывало вопросы, пусть и не такое уж оно и редкое, а к Дине не цеплялись, так что привыкла так отвечать незнакомым людям. — А тебя?
— Федор. Приятно познакомиться.
Огромный букет роз, который он заботливо запихнул в пластиковую бутыль, набрав воды за бортом, покачнулся и Дара придержала его рукой.
— Для девушки? — полюбопытствовала она.
Федор оглянулся:
— Что? А… у матери день рождения. Ты это, аккуратно с ними.
Ответ показался каким-то фальшивым, но это совсем не ее дело, кому эти цветы. Зря вообще спросила. Хотя, с чего бы ему врать? Ну запнулся, может ему неловко выглядеть таким сентиментальным.
— Пойдем, поможешь донести.
Они остановились у живописного причала, где быстро выгрузили продукты. Федор поставил катер на сигнализацию, после чего пришлось тащить всю эту кучу пакетов в крутую гору. Да еще и цветы на этот раз нести пришлось ей.
Возле высотных домов парень свернул к крайнему и у поворота к подъездам остановился.
— Тебе лучше здесь подождать, — сказал он, — давай все сюда. Эй, осторожно с цветами. Ага, вот так. Да не, давай в зубы.
Дара смеялась, глядя ему вслед. А прикольное зрелище получилось. А что светить ее не хочет возле дома, так это понятно. Сплетницы здесь, небось похлеще, чем на Прерии. Там-то народ молчаливый, а все равно косточки соседям хозяйки перемывают, не пропуская ни одной.
Присела на корточки возле стены, отдыхая. Все-таки неплохо он ее припахал. И в ногах и в руках ощущалась приятная усталость.
Пришла мысль, что можно свалить по-тихому, но терять предполагаемый заработок — это ж верх глупости. Если получится хотя бы пять рублей — уже не зря. Хоть презент Егора Олеговича откроет.
Парень скоро появился, довольный собой. Вполне мелодично посвистывал какую-то музычку, сунув руки в карманы.
— Дождалась? — кивнул он уже совсем добродушно, словно сто лет знакомы.
Дара последовала за ним, радуясь, как ей повезло с выбором ночлега. Тут тебе и парень приятный, и еда какая-то, и даже заработать предлагают. Глядишь, и с жильем посоветует, а может, и с работой. Явно же, он тут всюду свой. Вон, патрули его знают, кассирша в супермаркете улыбалась как старому знакомому. Дети тут, на причале, издали махали руками и кричали: «Привет». Так что все страхи по поводу маньяков можно смело забыть. Есть ещё приличные люди на свете.
К тому же он такой симпатяга, когда улыбается, так и хочется потрепать лохматую шевелюру.
Так размышляя, Дара снова забралась на мешки, даже не спросив, куда они теперь. Увидит, когда доедут, так что незачем лишние вопросы задавать.
Судя по всему, они возвращались в город. Ну и это тоже хорошо — она ведь хотела еще в тот Макдональдс прогуляться, так что все к лучшему.
Скоро Федор снова попросил ее спрятаться под брезентом, и она не стала кочевряжиться. Живенько улеглась на привычное место. Патруль проехали на этот раз безмолвно, лишь на берегу слышались голоса, а Марков молчал. Вылезти разрешил спустя еще минут двадцать.
— Не устала? — спросил участливо. — Ничего, сейчас в кафешке перекусим.
— У меня денег нет, — честно предупредила Дара.
— Не говори глупости. Угощаю.
В кафе, если это мрачное заведение можно так назвать, ей сразу не понравилось, но отказаться от бесплатного угощения в её положении было бы глупостью. Когда еще нормально поест — кто знает? Рядом проходило скоростное шоссе, на небольшой стоянке припаркована парочка коптеров и одна открытая машина. Охранник курит за углом. Невольно прикинула, как будет выбираться в случае чего. Да просто пешком можно. До города отсюда не так и далеко, судя по всему. Впрочем, пока она не собиралась расставаться с Федором. Хороший парень, да и угощение предложил.
Они вошли в большой холл, где их встретила сильно накрашенная женщина в красивом платье.
— Добро пожаловать, — проворковала она, едва заметно поморщившись при взгляде на одежду девушки, — в общем зале, или кабинет?
— Кабинет, — быстро ответил Марков, — и можно туда сразу шампанского?
— Конечно, проходите на второй этаж.
Дара не знала, как должен выглядеть кабинет, но это место она скорее назвала бы отдельной комнатой. Посредине стол с удобными креслами, окна закрыты тяжелыми шторами, красивая люстра освещает элегантно сервированный стол. В углу широкий диван, напротив него телек в полстены.
Сколько надо зарабатывать, чтобы обедать в таком месте?
— Не смущайся, у меня здесь скидки, — засмеялся Федор. — И можешь не спешить, — он взглянул на часы, — нам все равно придется где-то три часа провести.
— Да нормально, — хмыкнула Дара, — главное, было бы вкусно. И потом, ты же платишь, так что…
Она не договорила, так как вошла девушка-официантка и принесла шампанское, быстро налила два бокала, и ушла, не сказав ни слова.
— За встречу! — Федор смотрел прямо и открыто, но подозрение, что это не просто обед, начало невольно закрадываться в душу неприятным холодком.
— Ага, — шампанское Дара как-то пила на новый год, и оно ей не понравилось. Но не стала обижать парня, пригубила, отпивая маленький глоточек.
Обед, несмотря на все опасения, оказался чудесным, да и ждать почти не пришлось. Федор ел без энтузиазма, больше наблюдая, с каким аппетитом уплетает попутчица борщ со сметаной, фаршированные перцы, и жареные грибы с картошкой. Девушка улыбалась в ответ, хотя ее немного смущало такое пристальное внимание. Да что там смущало, Дара по-настоящему паниковала. Она знала, как ей себя вести в ответ на грубость, отчуждение, гнев, ярость, презрение, но что делать в ответ на такие улыбки — понятия не имела. И сильное подозрение, что он сюда не только пообедать её привел, перерастало уже в уверенность.
Когда принесли десерт, морожное в вазочке, три разноцветных шарика, Дара широко улыбнулась и поднялась.
— Я на минутку, Федь. Ты только не трогай мое мороженное, ладно? Я просто обожаю такое.
— Ну что ты, — усмехнулся он, — не боись, не трону. Уборная на первом этаже, сразу направо.
— Найду, — кивнула Дара, подхватывая с пола свой рюкзачок.
— Да оставь здесь, не трону.
Пришлось кокетливо улыбнуться:
— Хочу припудрить носик.
От этой старомодной фразы самой стало тошно, но парень проглотил, с самодовольным видом доставая сигареты.
Уф, скорее вниз. Вслед за двумя девицами проскользнула в уборную и сразу юркнула в свободную кабинку.
Срочно решить, хочет она с ним переспать или нет. Потому что это предложение последует несомненно. С одной стороны жутко страшно, а сдругой — он такой милый. Первый раз с таким имеет дело — не каждой так повезет, так что выше нос.
Так себя уговаривая, Дара пыталась влажными салфетками охладить пылающие щеки. Послышалось как хлопнули двери других кабинок и две девицы пошли мыть руки, сплетничая о каких-то новых соседях Светки. Она почти их не слушала, когда имя Федора привлекло внимание.
— Видала с какой девкой пришел? Блин, ни кожи, ни рожи.
— Да, а разве он не женат? Ты же говорила, что…
— Ага, Лерка его жена. Помнишь ту замухрышку? Беременна, к слову. А этот сюда с другой завеялся.
— Во, козел!
— Дура ты, Натаха. Мужиков не исправишь. Значит, и у меня есть шанс его заполучить, а я-то отчаялась уже. Думала, Феденька не такой.
— Ну удачи тогда. Хотя я с женатиками не связываюсь. С ними проблем…
Девицы удалились, а Дара осталась в некотором отупении. Впрочем, ступор длился недолго. С независимым видом она вышла из уборной, сразу направляясь к дверям кухни. Прошла решительно между обалдевших поваров, на счастье даже не спросили ничего, и вышла через заднюю дверь.
Выйти к шоссе тоже никто не помешал, и скоро она уже бежала в сторону города по пешеходной дорожке, отделенной от шоссе частой сеткой и колючим кустарником.
Бегать ей за свою жизнь приходилось много, так что даже сытный обед не особо помешал. Только удалившись километра на три, перешла на шаг. Не побежит он ее искать. Катер у парня. И не настолько она ему понравилась. А еда пусть будет платой за то, что она ему сумки таскала. Жалко мороженного, да пусть подавится.
Ишь какой. Жене беременной цветы, а сам…
Дара не понимала, почему ей так противно. Ведь жену эту она не знает, да и какая ей разница, а вот тошно и все тут. Раньше подобных принципов у нее не было, а теперь твердо решила — с женатыми не будет. Их и так осталось мало — вымерли как динозавры, и она их считала чем-то исключительным. А тут…
Только к пяти вечера она снова оказалась на Невском у того самого Макдональдса. Эх, а ведь хотела с утра пораньше. Не судьба.
Народу в зале — не протолкнуться, шум, гам, суета. Дара протиснулась к уже знакомой двери и постучала. Потом, не дождавшись ответа, разглядела кнопку вызова.
Подождав еще несколько минут, девушка, наконец, была допущена в кабинет администратора — низенького толстячка, постоянно протирающего платком свою лысину.
— У вас есть опыт? — устало осведомился он. — Дайте санитарную карточку. Где-нибудь работали? Сколько вам лет? Готовы приступить прямо сегодня?
— Я…
— А это что? — виртуальный голоэкран высветил трехмерную фотку и все данные Дары. И откуда у него доступ? Ах, да, санитарная карточка. Полный анахронизм — на пластике код входа к данным — причем ко всем, как ни странно.
— Мои данные.
Но администратор ее не слушал, тыкал пальцем в голограмму, пока не высветилось красными буквами:
«Прописана на планете-колонии Прерии. Разрешено пребывание на Земле в Российском секторе до 15 июня 2074 года»
— Что за колония? — поинтересовался толстячок, возвращая карточку. — Просто интересно.
— Вы возьмете меня?
— Во временных работниках сейчас не заинтересованы.
— Постойте! Но если у меня будет работа, я смогу продлить разрешение!
Дара покраснела, не любила упрашивать и не умела. Пожалуй, прозвучало это слишком агрессивно.
— Нет. Начинаются каникулы, сейчас ищут работу сотни студентов, у которых нет никаких заморочек с пропиской. Я с колонистами не связываюсь, поищите в другом месте.
Он еще вежливо объяснился — ценить бы, но, покидая здание фастфуда, Дара чувствовала лишь обиду и разочарование. Даже не удалось прихватить чего-нибудь из еды. Похоже, везение более ей не сопутствует.
Еще в двух кафешках ее ждал более холодный отказ без всяких объяснений. Хорошо, что плотно пообедала, хоть голод теперь не мучит. Отчаявшись найти работу задумчиво бродила по центру, пока не добралась до Эрмитажа. И тут ей повезло, удалось пройти внутрь вместе с группой школьников. Маленький рост сыграл ей на руку. Когда-то очень хотела попасть в этот музей, наиболее сохранившийся после войны.
Быстро оторвавшись от школьников, она бродила по залам, с удивлением рассматривая старинные залы, картины, закованных в латы огромных коней. Виртуальные трехмерные образы это все же не то, в живую оказалось гораздо интереснее, как она, собственно, и предполагала. Только поздновато она нынче сюда угодила — служители начали выпроваживать посетителей — Дара и не заметила, как пролетело время — почти девять вечера, а ведь она так и не нашла место для ночлега. Быстро переходя из зала в зал, она бездумно шла к выходу, когда вдруг поняла, что окончательно заплутала. Теперь искала хоть какого-то служителя, чтобы спросить дорогу, но как назло, те словно испарились. В зале с широкой, покрытой алым бархатом кроватью, ее застала темнота. Выключился свет, оставив Дару в темноте. Тогда нашла глазами камеру и немножко попрыгала перед ней, чтобы хоть на посту охраны ее увидели, пришли и вывели отсюда.
Оставалось ждать. Пока-то они досюда доберутся! Но время шло, а никто не появлялся. Боясь шевелиться, чтобы не сработала какая-нибудь сигнализация, Дара осторожно присела прямо на кровать, а скоро и легла. Стало все-равно, что ее арестуют. В тюрьме, по крайней мере, не придется заботиться о еде. А оплатить штраф она не сможет по-любому.
Проснулась лишь под утро и пришла в ужас. Подумать только — переночевала на кровати королевы Екатерины, или Елизаветы? Пришлось затаиться, нервно ожидая, что ее обнаружит здесь кто-то из служителей. Из зала выходить боялась — сработает сигнализация. А попасться теперь, когда наступило утро, было бы слишком обидно.
Повезло не по-детски. Точнее наоборот. Куча детишек ввалились в зал совершенно неожиданно, за ними бежали служительница и воспитательница, требующие ничего не трогать руками.
На девушку никто не обратил внимания, так что оставалось только найти выход. Побродив для вида по ближайшим залам, наткнулась на план здания, и дальше спрашивать не пришлось. Обладая фотографической памятью, она запомнила дорогу сразу. Но только оказавшись на улице, наконец, смогла вздохнуть свободно. Обошлось!
Куда податься теперь, Дара себе не представляла. В сети вакансий найти тоже не удалось — колонисты никого не интересовали. Хотя не все прямо об этом говорили. Никогда еще девушка не чувствовала себя таким изгоем.
Хотелось совершить что-нибудь ужасное, чтобы все узнали, что она думает насчёт этих их дурацких правил. Можно подумать, что ее предки не с Земли, а сами собой в колониях появились!
Дара сама не заметила, как снова оказалась на набережной Обводного канала. И прежде, чем удалось разглядеть тот самый катерок у знакомой пристани, ее окликнули:
— Эй, Дина! Бродяжка!
Она даже не обернулась, сразу побежала, свернув в боковую улочку, потом в подворотню, потом снова на улицу. Сначала он точно за ней бежал, а потом шаги стихли.
Пропетляв еще немного по каким-то закоулкам, Дара оказалась в одном из дворов колодцев, и остановилась передохнуть. Тут было очень мило. Посреди двора маленький фонтан, в котором она с большим удовольствием умыла лицо и руки, с трудом преодолев желание искупаться полностью.
Несколько зеленых скамеек пустовали, стайка голубей что-то клевала на асфальтированной площадке вокруг фонтана.
Усевшись на скамью, где решила оставаться, пока не прогонят, девушка достала визоры и углубилась в чтение книжки. Читать она любила, а ей надо было на что-то убить свой день. Завтра соревнования, поедет в космопорт. А сегодня… Ну как-нибудь проживет. Даже если ничего не есть, продержится, не впервой. С ночёвкой вот только определиться бы. Ни прошлую ночь, ни позапрошлую повторять не хотелось. В одну реку не войдешь дважды… и все такое. И так несказанно рада, что обошлось.
* * *
Проснулась она резко, но глаза открыть не спешила. И угораздило же задремать. Словно на королевской кровати не выспалась.
— Пьяная что ли? — послышался хриплый голос.
— Тише будь, — тут же раздался другой. — Рюкзачок лучше срежь.
Вот тут пришлось открывать глаза.
Четверо парней, полукругом охватили скамейку, с интересом посматривая на нее. Один, самый костлявый и высокий, уже тянул руку к ее рюкзачку, с зажатым в пальцах лезвием.
— Оторву, — спокойным голосом пообещала Дара, открывая глаза.
Руку парень отдернул, а остальные рассмеялись:
— Проснулась козочка.
— Смотри-ка, какая сердитая!
— Выспалась, дорогуша?
Дара решительно поднялась со скамьи, но ее тут же толкнули обратно.
Тяжело вздохнув и не пытаясь повторить попытку подняться, она произнесла будничным тоном:
— Денег нет. Выпивки и прочего тоже.
— Так тебе и поверили, — хрипло заржал долговязый. Голос совершенно не вязался с его тощей фигурой. — А чего тогда на лавке кантуешься?
— Ты нам и без денег нравишься, — перебил его толстяк с маслянистым взглядом и влажными губами, которые он постоянно облизывал. Может, нервный тик?
Двое остальных, похожие как близнецы, вид имели блеклый, прыщавый, и даже косоглазие у них выглядело зеркальным. Многовато для нее одной, конечно. Только не похожи они на бойцов, так, шпана. Пожалуй, начать надо с упитанного, не понравился ей его взгляд, противный, как след от слизня.
Не дожидаясь действий с их стороны, кинула свой рюкзак в одного из косоглазых и тут же атаковала губастого. Удар в пах он, к удивлению, успел заблокировать. Но вот от души нанесенный пинок носком, в столь любезно подставленный подъем ноги, заставил его забыть обо всем и завалиться на землю. Недаром на ней старые добрые ботинки с крепким рантом. Егор Олегович учил, что ногами лучше работать в нижней полусфере, все эти картинные удары ногами в челюсть, не более чем танцы. Серьезный противник так никогда бить не будет. Тощий даже понять ничего не успел, как тонкий кулачок Дары врезался ему в солнечное сплетение, и парня сложило пополам. Повезло — хилятик, будь парень чуть поупитанней, ничего бы не вышло.
Пока косоглазые выпутывались из рюкзака и им пара зуботычин досталась. Это ведь не бойцы, приученные терпеть боль, а так — мразь, шакалы. Только и могут что задавить одиночку толпой, а когда не получается, то тут же слюни пузырями.
Парни оказались даже более сопливыми, их и бить-то противно стало. Но продолжила, чисто следуя правилу — таких надо добивать. Потому как счастье переменчиво, и для серьезных проблем достаточно чтобы «пожалетый» противник просто ухватил тебя за ногу. Но и тут клиенты оказались хлипенькими, даже почти не устала.
Быстро оглядев место схватки, успела только прихватить с собой рюкзак, да их пакет.
Из окна наверху что-то кричала визгливая бабка, и пришлось срочно покидать поле боя. Наверняка благодарная «зрительница» успела вызвать полицию.
А жаль — не додумалась вымыть в фонтане, куда полетел долговязый, окровавленную руку. Пришлось, удалившись на пару кварталов зайти в какое-то небольшое кафе и пройти в туалет с независимым видом.
Умывшись и приведя себя в порядок — футболку юшкой забрызгали, сволочи, как они это умудрились? Пришлось надевать запасную — и наскоро застирывать снятую, иначе потом ничем не сведешь.
Дара уже собралась выйти из уборной, когда заметила полицейского, заходящего в кафе.
Поиски окна увенчались успехом, успела выскочить на боковую улочку, испугав какого-то бомжа у помойки. Пришлось опять уходить дворами, делая вид, что гуляет. На всякий случай.
Только оказавшись за десяток кварталов, немного расслабилась. Ускорив шаг, перешла улицу и направилась в городской парк неподалеку. Там никто не мешал есть пирожки с мясом и думать. Можно часами бродить по тропинкам, не вызывая удивления окружающих. Иногда занимала одну из парковых скамеек, прикидывая, не подойдут ли они для ночевки. Но эту мысль решительно отметала.
Пора всерьез задуматься, не рвануть ли в космопорт прямо сегодня. Но и там привлекать к себе внимание раньше времени не хотелось. Поэтому решила искать другие варианты. И поесть бы не мешало, слишком уж быстро закончились трофейные пирожки. Хотя это дело десятое, переживет, если что. Бывало, она и неделю без пищи обходилась, если не больше. На одной воде и бульонных кубиках.
Погода начала портиться еще после полудня, под стать настроению, а несколько часов спустя, когда ноги уже гудели от бесцельных блужданий, упали первые капли начинающегося дождя.
Скверно было у девушки на душе от чувства незащищенности, оторванности, оттого, что никому она не нужна. Вообще никому. Тут, на Земле. Разве что всяким криминальным авторитетам, да парням, решившим погулять налево.
Скверно без крыши над головой. Дождь усилился, лишив неспешную прогулку всякого очарования. Да и внимание опять же лишнее привлекать к себе боязно, кто тут еще под дождем будет гулять, кроме бездомного!? Дара со вздохом свернула к выходу из парка, решив, что прогулка по Невскому ничуть не хуже, и даже под дождем тут снует куча народу, в котором нетрудно затеряться.
Первая же сотня шагов заставила начать думать совершенно в ином ключе. Гулять под усилившимся дождём сразу расхотелось — курточка потяжелела, прилипла к телу и стала холодить. Девушку безнадежно влекло в тепло и чтобы поближе к горячему чайнику. А на этот счёт никаких плодотворных мыслей в голове не было. Ни гостиница, ни кафе не ждут с распростёртыми объятиями того, у кого пуст кошелёк. Однако, осознание этого прискорбного факта само по себе ничего не меняло. Вот и вечер наступил, так быстро, она и не заметила. Надо что-то делать, а не тащиться по освещённым улицам невесть куда, словно лемминг, под руководством инстинкта.
Свернула во двор. Выщербленный асфальт, разбитые лампочки у подъездов, мусор, заросли крапивы там, где не ходят. Сумерки летней ночи усугублены низкой облачностью, но это не темнота. Поэтому убедиться в том, что двери подъездов заперты, а скамейки рядом с ними разломаны, оказалось легко. Уже собралась отправляться дальше, как увидела вышедшую на прогулку старушку.
Не по своей воле этот божий одуванчик покинул тепло благоустроенной квартиры в час, когда хороший хозяин даже собаку на улицу не выгонит — как раз поджарого кобеля-далматинца и позвал на улицу голос естества. Пёс спокойно обнюхивал и метил кусты, когда откуда ни возьмись — пара дворовых собак бросилась к нему со злобным лаем.
Разумеется, пятнистый питомец грудью встал на защиту хозяйки, натянув поводок так, что та ухватилась за него обеими руками, пытаясь не допустить начала драки, в которую, кстати, стражи двора, в общем-то, не лезли — их дело — дать понять, что они «при исполнении». Но домашний баловень этого не сообразил.
— А ну-ка, молчать! — вмешалась Дара, наступая прямо на дворняг. Голос её был твёрдым — она действительно не боялась этих попрошаек. Пара резких взмахов руками подтвердила выражаемое словами неудовольствие, и псы куда-то девались.
Старушка ушла — далматинец прекратил натягивать поводок и сделался послушным. Дару же заинтересовало место, куда спрятались собаки — они не выглядели насквозь промокшими. То есть явно прятались в каком-то укрытии.
* * *
Крыша кирпичной будки угадывалась за густыми зарослями боярышника. Мокрого и колючего. Чтобы отыскать проход, девушке пришлось обойти всё вокруг и убедиться в том, что собачий лаз в нужном направлении действительно имеется, причём — не один. По каждому из них можно пробраться, если действовать по-пластунски, то есть, вымазаться с головы до ног. Вот не хотелось этого, и всё тут — завтра в космопорт ехать на соревнования, а второй куртки у нее нет. Зато обратила на себя внимание мусорка, стоявшая неподалеку, где какого только хлама не наблюдалось.
Обломки гардин, кривая полка и несколько фанерок помогли отогнуть колючие мокрые ветки и проскользнуть к окружённому зарослями строению. Тут и псы отыскались — они лежали у стены на узкой полоске, куда не попадали капли дождя. А из решётки на них дул тёплый воздух, пахнущий метро. Иногда слышался даже отдалённый звук отходящего поезда, и тогда поток делался плотнее. Узкая ленточка асфальта прходила вокруг строения и позволила убедиться в том, что подобных решёток имеется несколько, и все они привешены на петлях, но потом приварены. Возможно — одна из них служит дверью и заперта на замок, но разобраться в этом наверняка не удалось — слишком мало света. Знаменитые белые ночи в Питере начнутся только через пару недель, хотя, при нависших над городом низких дождевых тучах не так уж и сильно отличается ночь белая от ночи обычной. А внутри строения тьма вообще кромешная.
Дара снова наведалась на помойку, где разжилась «оборудованием», необходимым для обретения хоть какого-то пристанища. Она ещё в первый свой визит приметила выброшенную пачку бенгальских огней, что и позволило ей спланировать не вполне обычный ход. Потом потеснила собак, устроившихся на сухой полоске, наскребла тупой стороной ножа ржавчины на бумажку. Значительно больше времени заняло получение алюминиевых опилок. Эх, если бы кто-нибудь выбросил порошок, применяемый для получения краски-серебрянки! Но, если даже и так, в этом густом сумраке она его бы всё равно не нашла. Поэтому усердно скоблила кромку старой мятой кастрюльки из набора детской посуды, довольно мягкой, кстати.
Потом с помощью недодавленного тюбика жирного крема (который, естественно, додавила), слепила полученный термит в нужном месте и приступила к изготовлению «растопки» для него. Толчёную обмазку от бенгальских огней обильно сдобрила той же ржавчиной и нанесла этот состав поверх ранее приготовленного слоя. Запалила.
Полоска стали, фиксировавшая решётку, расплавилась по линии под приготовленным её трудами «зарядом». Оставалось лишь рвануть в нужный момент. И пожалеть о том, что нет у неё нынче свечки. Или, хотя бы фонарика. Светить себе пришлось горящими бумажками, что позволило понять — дальше толщи стены соваться не стоит — там начинался колодец, ведущий вниз, размеры которого невозможно оценить без приличного фонаря или, хотя бы, дневного освещения.
Прикрыв за собой решётку, Дара покрутилась, устраиваясь поудобнее, подложила под попу рюкзак и, опершись спиной о камень проёма, закрыла глаза. Всё. Можно поспать. Изнутри шел тёплый воздух, а дождь сюда не проникал. Горизонтальные полосы решётки представляли собой сплошные жалюзи, через которые увидеть её снаружи можно было только глядя снизу вверх, да и кустарник к её убежищу никого не пропустит.
* * *
Утро наступило яркое, умытое и голодное. Ноги затекли, да и спина просила распрямить её. Дара потянулась, как могла в небольшом пространстве, а после осмотрела своё убежище при дневном свете. Она сидела в стене рядом с бездонным колодцем, от взгляда в который слегка захватило дух. Хорошо, что во сне не шевелилась, и не рухнула вниз.
Имея метра три в окружности, колодец представлял собой выставленную из земли часть сруба, закрытую сверху бетонными плитами. Перекрытые решётками окна смотрели во все стороны. Вниз от широких «подоконников» вели скоб-трапы.
Да уж, стрёмное местечко. Если бы увидела, на краю какой пропасти провела ночь, вряд ли бы уснула.
Она выскользнула из своего укрытия, осмотрела одежду — не хотелось выглядеть мятой или испачканной — закрепила решётку заранее приготовленными клинышками и покинула этот приют со странным чувством. С одной стороны — выспалась. С другой — поджилки трясутся. Собаки проводили ее равнодушными взглядами, словно приняв за свою.
Несмотря на голод, думать о хлебе насущном времени уже не осталось. Пора спешить на автобус до космопорта. А там — соревнования, авось удастся что-нибудь выиграть. Да и в любом случае — раз четкого жизненного плана у нее пока нет, решать проблемы желательно по мере их возникновения.
Билет до Прерии опять сыграл свою роль, и скоро Дара ехала, плотно прижатая такими же бесплатными пассажирами к заднему стеклу автобуса. Народу набилось столько, что с трудом удавалось дышать, а рюкзачок во избежание поползновений каких-нибудь шустрых типов, она прижала к груди. Убегали назад высотные дома, широкая дорога на несколько полос оказалась запружена транспортом, но её больше всего привлекало небо — чего только не летало над городом этим солнечным утром. Удалось даже увидеть вдали дирижабль, а уж коптеров насчитала штук двадцать.
Она даже не обращала внимания на наглого дядьку, пытавшегося поплотнее к ней прижаться. Не так долго и ехать, а если он позволит-таки себе какую-нибудь пакость, его ждет очень неприятный сюрприз. Однако осуществлять свой план не пришлось, оглянулась невольно от прикосновения настойчивой мужской руки к бедру, и этого хватило. Мужик отшатнулся, и, вызвав недовольное ворчание пассажиров, поспешно стал пробираться вглубь автобуса. Да, что у нее со взглядом-то? Не раз уже помогал. Самой удивительно.
Кажется, она даже задремала от тепла и тесноты. Вздрогнула, открывая глаза от громкого сообщения:
— …просьба не забывать свои вещи в салоне автобуса.
Уже выходя на теплые плиты космопорта, немного заволновалась при мысли о соревновании. Не то что боялась проиграть, просто руки уже мечтали обхватить ложе винтовки, ощутить ее тяжесть, мощь…
Впрочем, воздушка, именуемая иногда в народе «духовкой», ружьё компактное, легковесное и совсем не производящее серьёзного впечатления. Впрочем, этот недостаток сегодня искупала висящая над дверями тира вывеска о том, что соревнования проводятся за счёт спонсора — ассоциации юных стрелков при управлении освоения планет.
Естественно к «прилавку» было не протолкнуться, до того много падких на халяву юных дарований упоённо дырявили старинные бумажные мишени из копий Драгуновки — вполне приличного аппарата середины прошлого века, снабженного более совершенным прицелом. Рассматривая стрелков, невольно выискивала своих знакомых из интерната, но быстро убедилась, что никого из них тут нет. Даже обрадовалась. Не будет лишних расспросов, почему она до сих пор здесь ошивается.
Дара довольно долго ждала своей очереди, наблюдая за пальбой. Надо сказать, результаты выглядели убедительными — откровенных неумех тут не было.
Вот и её черёд. Надо сказать, с первым выстрелом она медлила. Казалось, прилавок под локтями то и дело вздрагивает под напором энтузиазма других участников состязаний. Поэтому выпрямилась и выстрелила «с веса». Как ни крути — расстояния-то здесь смешные и сколь бы ни был ничтожен угловой размер мишени, вибрация ствола, вызванная тремором, уведёт пули недалеко. Ну, и справиться с этим явлением она в состоянии.
А оптика, и правда, хороша. И пристреляна винтовка отлично. Дара, пользуясь тем, что сжатый воздух подведён к прикладу по шлангу, сделала серию, положив пули в разные точки центрального круга — не хватало ей ещё «неразличимых» отверстий от попаданий в одну точку.
Во втором туре палили уже по виртуальной мишени с автоматической фиксацией результата. Это вам не бумажка с окружностями. Тут и подвижные цели, и появляющиеся, и такие, где меняется как размер, так и траектория. Причём, это были фигурки, имитирующие человека, и по их размеру необходимо было оценивать расстояние, брать верное возвышение и учитывать «уход» пули за счёт вращения.
Прицел этим не занимался — он нарочно перекладывал весь комплекс проблем на человека. Нет, до имитации реальной стрельбы на местности этот аттракцион не дотягивал — ни поправки на ветер, ни учета давления или влажности воздуха в число решаемых задач включено не было, но вот освещённость мишени менялась.
В результате по количеству набранных очков Дара прилично опередила ближайших конкурентов. А вскоре и соревнования завершились вручением ей набора косметики, весьма обширного и довольно дорогого в миленьком чемоданчике из какого-то темно-коричневого дерева, украшенного полудрагоценными камнями. Чемоданчик раскрывался не только сверху, но и спереди, откуда в три яруса выезжали ящички с флаконами и тюбиками. Парни-соперники при виде такого явно девчачьего приза почему-то поскучнели.
Ну да, за такой подарок любая девушка может проявить благосклонность…
— Отметим выигрыш? — молодая женщина неброской внешности, тоже участвовавшая в соревнованиях, подошла с приветливой улыбкой.
— У меня в кармане — вошь на аркане, — Дара и не подумала строить из себя крутую телку с клёвым прикидом, что ищет чувака с тачкой для разговоров о погоде.
— Как проигравшая, я угощаю, — женщина мило смущённо улыбнулась и, словно оправдываясь добавила: — И, признаюсь, я рассчитываю, что ты позволишь мне рассмотреть поподробней этот набор. Они только что появились — последний комплект от «Виктории Райт». Знаешь, прежде, чем раскошеливаться, хотелось бы убедиться, что он действительно того стоит.
Она чем-то даже понравилась Даре, и есть уже хотелось сильно. Мысль, что супер-пупер набор от какой-то Виктории Райт, удастся загнать за хорошие деньги этой расчетливой дамочке, усилила энтузиазм победительницы, начавший было таять, когда она краем глаза заметила переглядывание «этой» и «тирщика». Причем оба явно таились, не желая показывать своего знакомства. Странно, с чего бы?
Хотела спросить, но оказавшись в шикарном ресторане «Парадиз» на третьем этаже космопорта, где всюду мелькали «незаметные» официантки и метрдотели, а столики оказались заполнены ВИП-персонами, передумала.
Угощение тоже было просто королевским, одного только мяса несколько видов, да еще все натуральное. Дара порадовалась, что предоставила спутнице самой заказать на свой вкус. Девушка не спешила, легко копируя идеальные манеры сотрапезницы, и даже получая от этого некое удовольствие.
— Меня зовут Прима, — молодая женщина пригубила вино, чуть насмешливо улыбалась. — Шива, не так ли?
— Нет. — Ответила резче, чем собиралась. Очень неприятно, когда тебя путают с кем-то другим. — Вы хотели рассмотреть набор?
— Оставь его. Сама понимаешь, это был лишь предлог. Я хотела тебе предложить работу. Если конечно, тебя интересует заработок, и не пугают опасности, — невозмутимо пожала плечом новая знакомая. — Как насчет небольшого аванса?
Она приоткрыла сумочку, лежащую на краю стола, доставая сигареты, и Дара заметила там не слишком толстую пачку купюр среднего достоинства. Может, это для нее? В любом случае, приятно, когда не ходят вокруг да около, а приступают сразу к делу.
— Какого рода работа? — удалось спросить безразлично, заглушив в себе крохотную надежду на перемены в судьбе.
— Работа как работа, — пожала плечом Прима, но что-то усмотрев во взгляде девчушки, улыбаться перестала. — На самом деле, могу для начала предложить одноразовый контракт, а там уже видно будет. Как зарекомендуешь себя. Все серьезно, не думай. Сначала обучение в течение двух месяцев. Оплачивается в счет контракта.
На стол легла визитка — в голубом овале голубым же «Halo Trust». Однако.
— Контракт — это… Что я должна буду делать?
— Это частная военная компания, детка. Будешь работать в группе. Снайпером, вторым номером естественно, — в компанию к визитке добавились шелестящие листы с переливающимися пятнами защиты. Надо же — настоящая бумага.
Сума сойти! Неужели исполнение мечты? Впрочем, судя по насмешливой улыбке нанимательницы, все не так просто. А если не просто снайпер, значит что? Ликвидатор? Похоже, что так.
Смятения не было, лишь неприятный холодок возник где-то внутри живота. Дара сразу поняла, что согласится. Упустить такую возможность?! Ни в жизни. Ей только хотелось, чтоб это увидели ее приятели из интерната. Ведь, правда, многие мечтали о таком. А еще говорили, что шансы попасть в частную военную компанию, не имея боевого опыта почти равны нулю.
Доев десерт, Дара аккуратно промокнула губы салфеткой и, кашлянув, возобновила разговор:
— Тирщик — он ведь ваш знакомый…
— Правильно, молодец, — усмехнулась Прима, расслабляясь. Поняла по виду девушки, что решение принято. Угадать какое — тоже не сложно, хотя девчонка себе на уме, но интернатские от такого лакомого кусочка никогда не отказываются. Сколько уже их прошло… — У него глаз наметан на хороших стрелков. Ты ведь из Истрейского интерната? Как твое имя… или прозвище?
— Серая Волчица. Или просто Волчица.
Прима поморщилась:
— Волчица, значит? Это мы еще посмотрим. А пока будешь… Серая.
Голос рассудка запротестовал было, но Дара мысленно его придушила. Она твердо взглянула на красивую нанимательницу:
— Я согласна. — Подпись, и сканкод документа подтвердил принятые обязательства.
Несколько секунд пристальный взгляд — глаза в глаза, только не уступать, терять все равно нечего. Удалось выстоять и даже заслужить крохотную толику уважения. В этот момент на официальном сайте компании появились запись о регистрации нового «волонтера» широко известной гуманитарной организации и ее личный код — вот и сбылась мечта идиота. Прима кивнула:
— Поела? Тогда пойдем. — Она не оставила чаевых, что говорило скорее в ее пользу. Ничего плохого в прижимистых людях Дара не видела. К её удивлению, они снова оказались в тире. Только теперь во внутренней комнате, с надписью на двери: «Посторонним вход запрещен». Тирщик, уже не скрывал, что знает Приму, суетился, расчищая им место на столе, и успокоился, лишь получив часть той самой пачки наличных. В доле? За что, интересно?
— Ну, дорогая, это же он тебя «нашел», — хмыкнула нанимательница, поморщившись, когда тот неприятно захихикал. Они больше не считали нужным с церемониться с Дарой, поскольку контракт она подписала.
— Так соревнования были лишь проверкой?
— Ну разумеется, мы должны были убедиться, что ты и, правда, такая…
Денег Дара так и не увидела.
— На твое имя открыт счет, аванс тебе не нужен, в учебке ты будешь на полном обеспечении. Да и тратить деньги там негде.
Дара могла поспорить, что всегда есть, на что потратить деньги, даже если магазинов рядом нет, но промолчала, слушая нанимательницу очень внимательно.
— …два месяца пролетят незаметно, а потом твое первое дело. И будем надеяться не последнее. По завершении контракта на твой счет поступит кругленькая сумма. — Она показала ей место в договоре, отчего внутри у девушки все запело. Даже в самых смелых мечтах зарабатывать столько она не мыслила. Ничего, постарается, проявит себя самым лучшим образом, и ее наймут снова. А потом снова. И может, в итоге, она получит настоящую постоянную работу.
Жаль только, что ту пачку наличных ей так и не дали. Значит, открыть подарок Егора Олеговича она все еще не может.
— Устраивает, дорогая? Ну-ну, что за кислая мина? Будем учить тебя манерам, и начнем прямо сейчас. Серая! — щелчок пальцами, — не отставай! Занятия в учебке начинаются следующим утром.
Вот так, быстро следуя за неизвестной женщиной со странным прозвищем Прима, Дара вступила на выбранную ею взрослую дорожку, не имея ни малейшего понятия, что ждет её впереди, но получив надежду, что что-то хорошее. Однако, она и не рассчитывала пока на цветы и поцелуи. Не сейчас, уж точно.
