Глава 33
Массовые мероприятия

Ушла по дороге на север короткая вереница автомобилей повышенной проходимости — немного их отыскалось в городе. Степа проводил взглядом замыкающие ряды пешей колонны, сошедшей с окончания набережной на прибрежную грунтовку, и скосил глаз в сторону моря. Сейнер с продуктовыми запасами вышел в обещанное время, так что не останутся бойцы без пропитания. В просторных трюмах-рефрижераторах провизия долго будет оставаться свежей.

Успел. Ещё почти тысяча человек эвакуирована, выведена из-под удара, пусть и варварскими методами, но ему сейчас это безразлично. Он всю ночь боролся с вязким сопротивлением десятков людей. Кого-то запугивал страшными карами, если тот не успеет к назначенному сроку, кому-то намекал, что если он не понимает важности и срочности стоящей перед ним задачи, то он, исполняющий обязанности Представителя Президента сейчас прибудет на место лично и доходчиво растолкует, почему учения следует провести именно сейчас. Впрочем, многие понимали намёки на то, что момент для всеобщих манёвров выбран не случайно и внезапность этого мероприятия — она неспроста. Но язык устал от постоянного трёпа.

— Шеф! Ассамблейцы снимают посты и отводят патрули, — имени этого человека Стёпа так и не выучил по имени. Какой-то порученец из аппарата. Он за ночь не раз забегал к нему в кабинет с разными сообщениями. А что делать, если остальные каналы связи заполнены другой информацией? О ящиках с макаронами и мешках картошки.

— Хорошая новость. Спасибо, — усталая улыбка осветила озабоченное лицо юноши. Надо же, а он и надеяться не смел на то, что сторона, готовящаяся к противодействию, поведётся и, не поняв в чём дело, тупо собезьянничает. Знатного шороху он тут навёл! А слухи о сделанных намёках — они по воздействию на людей иной раз сильнее, чем самый наигрознейший приказ.

— А это что за коптер кружится?

— Журналисты. Всё-то им надо первыми узнать, — мужчина заметно старше Степана и одет он в светлый официального вида костюм, такой же, как и у телохранителей. Вид начальства, наряженного в старый застиранный комбинезон — излюбленную одежду аборигенов, вызывает у него плохо скрываемое недоумение. Не привык он к такому маскараду. Да и возраст «шефа» озадачивает. Но многолетняя выучка заставляет держаться «в рамках». Собственно, с телохранителями — та же история. Хотя Шурочкины расстегаи они ели не по долгу службы, а искренне и чистосердечно.

Светает.

Снова кабинет. Огромные карты на одном из настенных экранов легко сменяют друг друга. Погоды, растительности, населения, геологическая… Геологическая. Ну-ка, ну-ка! Что там у нас в самом интересном районе?

Разобрался с условными обозначениями, проявил цифровые отметки, наводя маркер или выделяя нужные участки. Это изображение активно и выдаёт в сноску уйму информации и о структуре пластов, и о горных породах, о составе ископаемых, наносах и многом другом. Хоть и не геолог Степан, но читать умеет, считать тоже. А тут ещё оценка запасов по выделенному участку и выбранному компоненту. Не пожалел времени, чтобы убедиться в том, что Павел вчера дал верную оценку перспективам добычи редкоземельников в этом районе.

И масштаб увеличивал, и вызывал эти же данные из других источников, и что только не делал, но по всему получается, обречена затея с ГОКом на провал. Не окупится. Сырьё иссякнет, как только комбинат выйдет на проектную мощность. А уж затраты на производство будут многократно превышать выручку от реализации продукции, даже если не учитывать расходов, понесённых при строительстве этого огромного предприятия.

Рассвело. За окнами просыпался город и понимание того, что время его иссякает, накрывало Стёпино сознание. Отец сейчас, наверное, уже умывается. Потом позавтракает, откроет пришедшие за ночь служебные сообщения и сообразит, что вчера спьяну вытворил. Если вспомнит. А если не вспомнит, то вычислит. Он отлично соображает.

— Шеф! Журналисты собрались и просят к ним выйти.

— Пригласите их в какое-нибудь помещение, что у нас тут есть — не на крыльце же с людьми разговаривать!

— В конференц-зал, или в общественную приёмную? — порученец уже ничему не удивляется.

— На Ваше усмотрение, — не бывал Стёпа ни там, ни там. И ему обязательно нужно найти хоть какую-нибудь информацию, способную пролить свет на происходящее. Как-то понять, что затевается, и почему. Где он ещё не смотрел? Чтобы разобраться в доступных файлах целой жизни не хватит. Ведь ни имен нужных массивов он не знает, ни содержания, а то бы запустил поиск по какому-нибудь перспективному контексту. Всяко шансов было бы больше.

Глаз рассеянно скользнул по убранству просторного кабинета. В углу низкий столик и два глубоких кресла. Рядом с ними шкафчик. Стоит заглянуть туда. Ёлки! Сколько бухла! Это же бар. А что это за широкий низкий выдвижной ящик здесь в самом низу? По логике, должно быть отделение для столового белья. Салфетки там всякие, скатерти.

Ага, штопор и какие-то буклеты. Штопор — это да, вещь важная. Должен быть всегда под рукой. А вот с какой это стати сюда попали глянцевые бумажные брошюры? Почему их некоторое время так пристально изучали, вон, даже закапали слегка.

Незнакомые названия крупных фирм. Общим счётом — четыре. Изображения огромных офисных зданий, упоминание о том, что все эти организации действуют по всему миру, длинный перечень Земных городов и планет где расположены их многочисленные предприятия, занимающиеся производством всего, чего душа пожелает. Парфум и стеклопакеты, двигатели для космических кораблей и исследовательская аппаратура. Четыре могучие транснациональные корпорации чем-то заинтересовали Представителя Президента на Прерии. Может быть, они поставляют самую элитную на свете выпивку?

Нет, чего нет, того нет. А что же вообще между ними общего? Судя по акцентам во вводных частях, все они гордятся тем, что используют самые передовые технологии. Так это любой продавец про свои товары утверждает. Или передовые, или традиционные. Ага! Вот в перечне подразделений у всех у них упомянуто наличие представительства на этой планете. А что за буковки повторяются в наименованиях этих отделений? РЗМ. Указание на принадлежность к департаментам редкоземельных элементов.

Итак, получается, что какие-то связи с сотрудниками миссий этих организаций здешний начальник имел. Такие буклеты всегда вручают при визите к официальному лицу — такова традиция. Вон у папеньки этого добра навалом, говорит, что каждый посетитель спешит осчастливить его комплектом подобной макулатуры всякий раз, как добивается встречи с ним. Но он не хранит их рядом с местом, где проводит минутку-другую, чтобы передохнуть и хлебнуть чего-то приободряющего.

В приёмную, куда пригласили прессу, вошёл удачно. Журналисты, занятые у столика с закусками не обратили на него внимания, зато Деллка с его любимой десяткой и папенька со взглядом, полным издёвки, обнаружили своего мужа и сына мгновенно. Жена просто отдала оружие, сразу удобно занявшее привычное место на правом плече, а вот отец вдруг слегка позеленел и обратился не к сыну, а к девушке:

— Сударыня! Ходили слухи о Вашей гибели.

— Кто-то пытался меня убить, пришлось притвориться умершей, — забавно. На этот раз она нисколько не заботится о том, какое впечатление произведут её слова на одного из родителей избранника.

Папенька слегка скукожился. Неужели похмелье? Раньше такого с ним не случалось.

Порученец подошёл:

— Шеф! Председатель Ассамблеи хочет принять участие в пресс-конференции.

— Проси.

Спустя пару минут в комнату вошли несколько вооруженных мужчин в камуфляже и двое, одетые в хорошие костюмы. Ни одного знакомого лица, но пригласить людей в штатском за стол, стоящий на отшибе это Степану не помешало. Пресса отреагировала на перемещения и привела в действие камеры и диктофоны.

— Спрашивайте, — больше ничего в голову не пришло, а куда девался порученец — непонятно. Никто ничего не объявил, так что пришлось импровизировать.

— Куда девались патрули с улиц? — видимо заразившись лаконичностью человека из «президиума» задал вопрос молодой мужчина в тюбетейке.

— Отправились на плановые учения, которые мы с уважаемым председателем Ассамблеи давненько готовили, — почему он несёт эту чушь, Стёпа и сам не понимал. Но мужчина, сидящий справа, согласно кивнул и лучезарно улыбнулся. Стало быть, он и есть председатель.

— То есть криминальные группировки больше не угрожают спокойствию граждан? — продолжил вопрошать носитель тюбетейки.

— Мы забыли спросить разрешения у руководителей этих группировок. Ах, милостивый государь, как же мы оплошали! — повернув голову вправо, юноша заметил промелькнувшее в глазах председателя недоумение, сменившееся весёлой искоркой.

Смех среди журналистов оказался недолгим, и следующий вопрос застиг парня врасплох.

— То есть Вы считаете, что обстановка в городе полностью нормализовалась?

— Это не может произойти в один миг, — выручил глава Ассамблеи, поняв, что и.о. Представителя Президента слишком затягивает паузу. — Нам, администрации и членам Ассамблеи, предстоит большая работа по наведению порядка и восстановлению функционирования коммунальных служб, и по налаживанию деятельности предприятий торговли.

Сообразив, что представитель интересов местных жителей его поддержал, Стёпа, как бы подхватывая завершённую фразу, продолжил: — Однако для начала полагаю разумным позволить населению слегка снять напряжение, возникшее в результате череды неблагоприятно сложившихся обстоятельств, — Степана несёт, и бороться с этим он даже не пытается. — Сегодня за час до полуночи в Белом Городе все кафе, рестораны и казино будут ждать жителей города. Закуски и напитки оплатит представительство, а остальные расходы Ассамблея Коренного Населения берёт на себя, — взгляд на председателя и… он кивнул.

— Простите, а в чем причина тех безобразий, что несколько месяцев творились вокруг? Кто виноват? — это уже девушка-репортёр слева.

— Исчерпывающий отчет ещё не составлен. Сами понимаете, в последние дни нам было не до бумаг. Но через неделю специалисты подготовят совместное коммюнике Ассамблеи и Представительства. А сейчас, прошу прощения, но у нас много дел.

Помощники председателя Ассамблеи помогли журналистам найти выход из здания.

— Что происходит? — пожилой мужчина строго посмотрел на Стёпу. — Клоунада какая-то. Кузьма Иванович, — обратился он к Стёпиному отцу. — Зачем эта рокировка? Не объяснит ли мне хоть кто-нибудь, в чём дело?

— Когда вы планировали арестовать главу администрации? — какая-то полудогадка из обрывков полученных за ночь сведений начала формироваться в Стёпином мозгу.

Вопрошающий словно споткнулся и ничего не ответил. Видимо, застигнут врасплох. Ну и ладно. Папенька тоже не стал отвечать на его вопрос.

— Замнём. — Степану кажется, что слишком пугать председателя своей настойчивостью не стоит. — А только организацию празднества, пожалуйста, возьмите на себя, и постарайтесь добиться хорошей явки людей, пусть выпьют, как следует, и закусят по-человечески. Чтобы танцы до утра, или ещё какие увеселения. Да хоть канат пусть перетягивают или пакицетов на пляже дрекольем гоняют. Главное, чтобы досыта и допьяна. Вы уж похлопочите. Обещаю — не пожалеете.

Этот человек тоже абориген. Вернее именно он абориген, потому что родился на этой планете. Не то, что Стёпка. Но сейчас он видит в своём юном собеседнике одного из тех сумасшедших безбашенных сопланетников, относиться к которым тут давненько привыкли с доверием. Видимо, понимание непреложной истины, что тебе обеспечена поддержка сотен, а может быть тысяч крепких не только мускулами мужчин и женщин, накладывает на поведение этих людей некоторый отпечаток. И этот самый отпечаток сейчас каким-то непостижимым образом заметен человеку, прожившему в этих краях всю жизнь.

Что-то денёк сегодня задался сумбурный, но вдохновенный. Всё проходит на грани фола. Чистая импровизация.

Папенька выглядел озадаченным и каким-то потерянным. С чего бы это? Ну да ладно, сейчас важнее встретиться Ягой, а родитель любимый как-то растерялся, да и непонятно, может ли подсказать хоть что-нибудь относительно перспектив развития ближайших событий. Ведь явно не в курсе афёры, последний акт которой вот-вот грянет. Чует Стёпкин орган усидчивости, что возникнут очень большие неприятности.

Телохранители сопроводили ребят в Сити. В контору, которая принадлежала старейшему на планете торговому предприятию. Ольга Петровна действительно оказалась здесь и диктовала секретарю послание за посланием: что куда везти и в каких количествах.

Увидев ребят, она завершила фразу, взяла короткий аккорд на клавиатуре и выразилась нелицеприятно:

— Ну Кузьмич, и нелепие ты отчебучил! Это что, нам теперь тебя и папеньку твоего до конца дней ваших держать в самом глухом углу и никому не показывать!? Вас же в порошок сотрут, как только информация о вашей выходке с должностью первого зама дойдёт до Земли. Наше счастье, что до полудня портал находится в неудобной позиции и через него никто никуда не шастает, а потом капсула связи донесёт весть до столицы и грянет гром над вашими головами. Не знаю в какой форме, но будет больно.

Нет, я понимаю, что ты-то спрячешься среди наших, и будет тебе от этого одно удовольствие, но надо же и о родителях подумать. Им-то ссылка в здешнюю глухомань, это же как нож острый. Они у тебя всю жизнь провели в городах и рай в шалаше для них — это же натуральное наказание.

В таком духе Степан огребал около получаса, но постепенно заряд гнева у Яги иссякал. Сначала она начала повторяться, потом — понижать тональность увещеваний, и, наконец, всхлипнула совсем по-детски.

— Нет, и что нам за вечное горе с вами, мужиками!? Вот, казалось бы, всё наладилось, живи и радуйся, и тут обязательно выкидываете коленце, после которого всё идет насмарку.

Выдержав паузу, Степа последовательно изложил то, до чего докопался, а потом заключил:

— Понимаете, всё это, конечно, только намёки, но пусть лучше эту ночь все люди на планете проведут подальше от своих домов, потому что если дело коснулось интересов хотя бы одной из упомянутых корпораций, то ожидать можно, прежде всего, попытки уничтожить как можно больше населения.

— Не поняла! Ты же хочешь согнать всех в Белый Город на этот дурацкий праздник. То есть собрать огромную толпу в одном месте. Там всех и прихлопнут.

— Объявить о том, что надо всем разбегаться, для того чтобы избежать неведомой опасности, это означает вызвать у одних панику, а у других — гомерический хохот. А если подумать, то народу в Белом Городе живёт немного, их можно будет и потом ликвидировать, в рабочем порядке, зато в случае установления контроля над планетой корпорация получает неплохой жилой фонд с готовой инфрастуктурой. Кстати, ещё обязательно постараются сохранить космопорт и причалы, ну и сам ГОК.

— ГОК занимает приличную территорию, и производственные здания находятся в отдалении от жилых. Так что может и им достаться, — задумчиво проговорила хозяйка кабинета. — Да, дружок, для твоих подозрений действительно есть основания, тем более, ничего более достоверного нам установить так и не удалось. В общем, оповещу я всех. Те, кто поверит, на ночь уйдут из домов и попрячутся по щелям. Чего уж таить, готовились мы даже к варианту бомбардировки. А кто не поверит, пусть им повезёт. А ты выспись, чай глаз не сомкнул со вчера.

Глаза Степан сомкнул в кабинете Представителя Президента. Просматривал файлы, пытаясь уловить хоть какой-нибудь намёк на разгадку афёры. Ну и задремал пару раз ненадолго. Но упорно пытался найти ответы на возникшие вопросы.

Почему началась стройка ГОКа, если добывать и перерабатывать местные залежи редких металлов невыгодно?

Какую неприятность населению готовят вдохновители этой комбинации?

Про то, что основанием для этой неприятности должны были стать беспорядки, уже как-то и сомнения пропали, но их предотвращение, вовсе не означает, что угроза миновала. А руководство ГОКа сначала отнеслось к Стёпиному предупреждению с недоверием, а потом перестало отвечать на вызовы.

Вот теперь ближе к вечеру поступили сообщения, что присматривающие за периметром жилой зоны комбината охотники слышат стрельбу и отмечают оживление на обнесённой забором территории. Значит, там планы злоумышленников сработали, и началась буза, причём, с применением оружия.

Гуляния в Белом Городе начались по плану. Играла музыка, веранды ресторанов и кафе наполнились народом. Сначала люди вели себя сдержано, но потихоньку вино и обильное угощение сделали своё дело — где-то начали танцевать, где-то подрались.

Выслушав доклады о том, что в остальных районах города остались немногие, а основная масса людей сошлась на дармовщинку, Стёпа успокоился. Большего сделать сейчас просто невозможно. Он не волшебник. Они с Деллой поднялись на вершину холма и устроились под отдельно стоящим деревом, тревожно поглядывая на звёзды. Ясная безлунная ночь, шума с набережной сюда не долетает. Тихо. Только точки далёких солнц… кто-то прикрывает и снова открывает. Да не в одном месте.

Это летательные аппараты бесшумно и стремительно приближаются с запада, со стороны гор. Взвыла сирена тревоги — значит, наблюдатели тоже не зевают. Вспышки пусков в небе — это ракеты пошли к целям, и, через считанные секунды на окраине Сити полыхнули взрывы. Вот накрыло портовый район и жилые кварталы промышленного. А отстрелявшиеся летательные аппараты, догнав своих посланцев, тоже обрушились на уже накрытые цели.

Вот и понятненько. Это беспилотные планеры спустились с орбиты и привели в действие управляемые реактивные снаряды, которые и поразили заранее назначенные им цели. Сами носители после исчерпания боезапаса израсходовались туда же. После такой бомбардировки выживут немногие.

Если что-то подобное произошло в рабочих лагерях обогатительного комбината, то там сейчас тысячи погибших, которых, скорее всего, некому даже похоронить. И ни капельки не радостно оттого, что оказался прав в своих подозрениях. Но Белый Город действительно остался нетронутым, что очень хорошо.

Хорошо, что неведомый враг действует по тщательно разработанному плану, в который на протяжении последних суток не было внесено никаких корректив. И просто замечательно, что ушедшие на север части федеральной милиции обильно снабжены и продовольствием, и амуницией, и оружием. Вот туда и выведут «недопраздновавших» жителей Стёпины помощники. Не так много людей осталось в Ново-Плесецке. Около трёх тысяч удалось насчитать. Остальных аборигены умыкнули. Коварные.

Делла теснее прижалась к его боку:

— Гляди!

Отсюда с высокого места можно рассмотреть крупный космический корабль, опускающийся на посадочную площадку космодрома.

А вот это уже плохо. Это наземные войска прибыли для зачистки поверхности планеты.

Что интересно — связь через спутниковую группировку работает безупречно. То есть системы наблюдения, оповещения и связи функционируют, как ни в чём ни бывало. И жителям Прерии сейчас лучше обесточить всё, что может послужить маячком для их обнаружения или наведения оружия на любой источник радиосигнала. Несмотря на то, что все эти обстоятельства учтены и спланированы заранее, Стёпе ни капельки не радостно от осознания своей предусмотрительности.

Он поднёс к глазам четырёхкратник, купленный в отделе игрушек — дешёвый детский бинокль с пластмассовыми линзами, популярный среди аборигенов из-за своей дешевизы, и попытался рассмотреть, что происходит на космодроме, но приземление ещё не завершилось.

Туше транспортника оставалось до поверхности практически всего ничего, когда на посадочной площадке поднялись вверх фонтаны огня. Несерьезные такие, при всей их высоте на глаз метров тридцать-пятьдесят они производили впечатление скорее фейерверка, чем реальной угрозы. И заметного действия тоже не произвели. Просто еще секунду тому назад висевший на высоте десятков метров корабль вдруг оказался стоящим на поле, вполне себе целым на первый взгляд.

Отсюда, с холма не разглядеть, но за два с половиной километра от посадочной площадки смешной человечек из разряда «что положишь, что поставишь» до того скорчившийся на дне окопчика за двухметровым, заботливо политым водой бруствером, подпрыгнул мячиком вверх и хлопнул себя по лбу рукой, забыв про зажатый в ладони маузер.

Он ещё шипел, переживая впечатления от соприкосновения металла с головой, когда земля качнулась, словно от землетрясения, и только секунды спустя уже при полной неподвижности и мирности пейзажа до ушей донесся низкий пульсирующий рев завершившийся ударом и стоном сминающегося металла.

Человечек поморгал пытаясь прогнать «запечатленную» на сетчатке картинку в виде расходящихся под днищем спускающегося корабля концентрических огненных кругов (или все таки спирали?), потер ушибленный лоб, заодно проверяя целость маски противогаза, и глухо матерясь начал сражение с завязками ОЗК.

Сражение было выиграно и из под капюшона показалась потная лысинка, а ее обладатель сдернув противогаз пробурчал про себя — «Ну дает „Дневной“! Красивое решение, а мы идиоты лезем размахивая двуручным ломом туда, где можно шилом ткнуть. Ладно, даст-то Бог, и мы не оплошаем…»

И прицокнул языком, оценивая решение. Из древнего конспекта всплыло воспоминание — «Упакованный в метровую трубу заряд взрывчатки развивает мощность в два мегаватта». На объем заряда тут явно не поскупились и, несмотря на то, что сделанные на коленке МГД генераторы не смогли преобразовать в ток больше тридцати процентов выделенной при взрыве энергии, полученный результат впечатлял.

Постоянные магниты андроного коллайдера дают до двенадцати Тесла, максимальная индукция которую смогли получить без разрушения установки — девяносто четыре. Но дело-то тут как раз в том, что сохранять установку целой совсем не надо. Да, провод, по которому пойдет такой ток, испарится практически мгновенно, но по созданному разрядом каналу ток будет все равно идти, до тех пор, пока не кончится топливо в генераторе. Вот эта «спиралька» до сих пор перед глазами и светится — дуговой, а скорее плазменный разряд длиной в несколько километров — обыкновенная грозовая молния, свернувшаяся улиткой первичной обмотки трансформатора. Так что реальную индукцию следует оценивать где-то от ста до пары тысяч Тесла.

Что будет с техникой, попавшей, вместо вторичной обмотки в нарастающее магнитное поле сравнимое с внутриатомным — об этом даже спрашивать не хочется. Правда взрыва и прочих спецэффектов не ожидается — химическое топливо в реактивных двигателях такой мощности давно не используется. Крупные корабли приводятся в движение ядерными реактивными двигателями, аварийная система которых — это подпружиненные штыри, которые удерживает от остановки реактора магнитное поле. Простая автоматика безусловного действия — как только электродвижущая сила пропала по причине перегорания всего, что есть полупроводникового или просто проводящего, реактор мгновенно глушится, что равносильно остановке двигателя.

В результате после воздействия магнитного импульса всё ляпнулось на бетон. Кораблю это заметных повреждений не причинило, но он теперь не то чтобы не полетит — при хорошем двигателе полетит и забор — а двигатели остались как раз целы (во всяком случае, за это надо от всей души молится даже атеистам), но вот чтобы эта помятая консервная банка снова стала кораблем надо вложить столько денег что дешевле построить новый.

С начинкой транспортника всё значительно веселее. Возможно, поражение током тех, кто в момент возникновения поля находился возле металлических предметов (а где интересно найти на корабле место, чтобы рядом не было металла?). Но главная беда даже не в этом. Человек, упавший с высоты в десяток-другой метров имеет неплохие шансы… выйти из больницы в течение ближайшего полугода, поскольку кости срастаются все же не мгновенно.

А если десант собрался на выполнение боевой задачи и вместо противоперегрузочных кресел в момент посадки был в трюме, то впору задуматься — стоит ли эту консервную банку с фаршем вскрывать?

Ладно — хватит лирики, у нас и свои дела есть.

Человечек достал рацию и попробовал связаться с остальными членами своего расчета. И тут же матюгнувшись начал навинчивать на маузер приспособление для пуска ракет — техника на пленочных транзисторах знакомства с магнитным импульсом такой мощности не пережила, даже на приличном расстоянии.