Глава 17

В последний день каникул Даша проводила в космопорт Тома Османса — этот, с позволения сказать, гость, так и не сумел организовать выгодного бизнеса на Прерии. Парень сам сознался, что хотел наладить торговлю в Англии теми самыми быстрыми велосипедами на электрической тяге, каким пользовалась Даша, но расходы на их доставку через космос оказались чересчур велики — не смог он договориться с космофлотом о более-менее приличной скидке ему, как крупному потребителю.

— Тупой ты, — напутствовала парня девочка. — От нас выгодно возить только аккумуляторы, а остальное можно изготавливать и у вас, на Земле. Но тебе, неучу и лентяю, не совладать с этой задачей — тут думать нужно, организовывать, разбираться. Или потратить кучу средств на найм сведущих людей. А простым купипродайством на таком расстоянии ты хороших прибылей не получишь.

— И откуда ты столько всего знаешь? — озадаченно поскрёб в затылке парень. — Вас что, с первого класса учат основам бизнеса?

— Нас учат тому, как устроен мир, и как в нём что работает… короче, вали уже домой — надоел ты мне, горе луковое.

Все дети — как дети. Пошли в школу, потому, что у них закончились каникулы. А Даша стоит на ковре в кабинете шефа безопасности и выслушивает инструктаж.

— Две недели тебе, Пузикова, на подготовку. Потом поедешь в Сибирскую тайгу на охоту — будешь сопровождать Степана Кузьмича, который встречается в неформальной обстановке с Петром Егоровичем. А чтобы не сплоховала там, среди снегов — нынче же присоединишься к группе егерей, которые работают в горах у кромки вечных льдов. Поняла?

— Тэ-тэ. Как я понимаю, на меня возлагаются обязанности обеспечить безопасность нашего тирана и, в случае чего, эвакуировать его через портал на Прерию?

— Тэ-тэ. Ступай уже, — Моретти сегодня нелюбезен, потому что озабочен — земляне начали тёрки вокруг планеты Эдем, отчего сразу от нескольких государств в Космофлот Прерии поступили заявки на переброску крупных партий весьма специфических грузов в зону будущего конфликта. Руководство планеты никак не сориентируется в столь сложной обстановке. С одной стороны, чужие дела, как будто, не касаются маленькой планеты, находящейся в стороне от интересов сильных мира сего. Но с другой — начнись на Эдеме военные действия, и получится, как всегда — паны дерутся, а у холопов чубы трещат. Вот не бывает вооружённых противостояний, при которых не страдал бы мирняк.

Словом, соблюдение так называемых норм международного права может привести к крупным жертвам среди непричастных.

Надо сказать, прериане пока не в курсе происходящего — ещё не началось ничего, заметного средствам массовой информации. Но в том, что непременно произойдёт нечто гадкое, никаких сомнений нет — повсюду проводятся учения и сборы, доукомплектовываются части, инспектируется состояние складов и обслуживается техника — бог войны уже точит свой меч.

Первый инструктаж о том, как и когда используется тёплая одежда, Даша получила от мачехи — эта женщина выросла не на тёплой Прерии, а в средней полосе России. Зиму знает не по-наслышке. Под её руководством девочка познала, что такое колготы, гамаши, рейтузы. Разобралась в том, чем егерское бельё отличается от термобелья, и какие виды кальсон по какому случаю следует поддевать под брюки. Заодно изучила ватники и ватные штаны, лыжные костюмы и комбинезоны с тёплой подкладкой. Сапожки, зимние ботинки, валенки — дочь тропиков и субтропиков никакого опыта в ношении этих предметов туалета не имела, а «полуперденчики», которыми зимой пользуются жители туманного Альбиона, для серьёзных холодов подходят неважно.

Потом был поход в составе группы егерей, обходящих высокогорные долины — тут тебе и снега, и ледники, и просто холодно. Скудная растительность — найти дрова практически невозможно. Оба мегакота носят меховые попонки, а на ноги надевают мокасины. Ещё в этой команде один хомо, ну и Даша ещё присоединилась ненадолго, чтобы привыкнуть к существованию при отрицательных температурах.

Ничего особо примечательного не случилось, но вскрылась необходимость позаботиться об укрытии для светлячков — малыши сильно мёрзли, отчего буквально льнули к телу. В расчёте на это пришлось пришить для них внутренние карманы со входом снаружи и привыкать к щекотке — они довольно беспокойные квартиранты, пока устраиваются на обогрев.

Вода из растопленного снега, приготовление пищи на примусе, устройство долгоиграющего костра — весь комплекс особенностей зимнего быта пришлось осваивать на полном серьёзе. Кроме того — лыжи разных назначений, снегоступы, санки, тобогган — пусть и не достигла она совершенства в обращении с этими устройствами, но предметно познакомилась на практике. Даже сама устроила лодочку-волокушу. Дашу хорошо подготовили.

Представителя Президента Степана Кузьмича Асмолова доставили на Землю спецрейсом. Привезли его в десантном челноке, рассчитанном на вертикальную посадку с использованием импеллеров — военная машина, разработанная для высадки и эвакуации разведывательно-диверсионных групп. Эти аппараты применяли и для доставки небольших грузов в неподготовленные места, так что техника неплохо обкатана и зарекомендовала себя положительно. Заодно, обошлись без официоза — не хотелось демонстрировать широкой мировой общественности сближение, наметившееся между бывшими колонией и метрополией. Тем более, что формально вопрос о подчинённости так и не решён — ни признания, ни договоров между Москвой и Новоплесецком нет.

Уверенно взлетели, на высоте нескольких километров перешли на ядерно-реактивные двигатели, посредством которых и добрались до Земли, где сели на лесную поляну рядом с охотничьим домиком. Это строение было сложено из толстых брёвен и имело два этажа. Внутри — городские удобства и просторные помещения. В наличии тут и охрана, и обслуживающий персонал. Собственно охота тоже ничего трудного в себе не заключала — высоких лиц доставили на вездеходе на комфортабельно оборудованную вышку, к которой и подогнали кабана. Оставалось прицелиться и выстрелить.

Словом — скукота. Все Дашины приготовления оказались тут и даром никому не нужны. Впрочем, это и к лучшему — она ни на шаг не отходила от своего подопечного, напряженно прислушиваясь к окружающему. Ничего угрожающего — покушения на тирана никто не готовил. Сам он болтал с хозяином обо всяких пустяках, вспоминая детские годы или обсуждая общих знакомых. Безоблачность нарушало только тоскливое ощущение, исходящее от одного из охранников — давно, еще с лета знакомого Николая.

— О чём кручинишься, детина? — Даша без стука вошла в комнату, где отдыхал телохранитель.

— Привет, малышка, — натянуто улыбнулся мужчина. — Вот ведь чуяло моё сердце, что ты не просто сопровождающая гостей Прерии, а очень даже специальный товарищ. У вас довольно оригинальная планета. Мне показалось, что вся она — один сплошной детский сад.

— Не показалось — так и есть, — девочка решила, что следует позволить собеседнику увести разговор в сторону, чтобы не настораживать его своей настойчивостью. Кроме того, светлячкам потребуется некоторое время, чтобы взять под контроль систему наблюдения этой комнаты. Так что — можно и о пустяках поболтать. — Даже наличные деньги у нас сохранены исключительно для того, чтобы дети быстрее учились считать. Копейка — коробок спичек. Три копейки — стакан газировки с сиропом. Пятачок — проезд в автобусе. Полтинник — такси или полноценный обед.

— А завтрак?

— Двугривенный.

— Кучеряво живёте. Как я понял, у вас и рабочие места для детей всегда наготове.

— Правильно понял. Сразу после детского сада любого принимают на работу — обычно на часок-другой в день. Такса — рубль в час. То есть каждый малыш в городе способен себя прокормить, если не ленится.

— А за городом?

— За городом полно еды, если знаешь, как её взять, конечно. Так этому как раз в садике и учат. Кстати, слежка за этой комнатой уже отключена. То есть, на пульте наблюдается и пишется безобидный трёп, а ты можешь поделиться со мной своей заботой, не опасаясь, что об этом узнает хоть кто-нибудь ещё. Это же из-за Веры? Да не прожигай во мне дырку взглядом — знаю я, что она от тебя понесла.

Николай аж взвился, забегал по комнате и ненароком снёс стул. Видимо, это событие вернуло его к реальности — он справился с волнением и снова уселся.

— Она сохранила ребёнка. Ходит сейчас в школу с животиком, а над ней то и дело насмехаются. Ты не представляешь себе, как жестоки бывают дети!

— Я-то не представляю? Да я сама ещё «дети». И весьма жестока. Просто тут у вас плохо наказывают за невежество — вот и живёте в распоясавшемся обществе. А у нас за дразнилку — сразу в торец.

— Даже, если противник сильнее?

На этот выпад Даша ничего не ответила.

— Как к этому отнеслись родители Веры?

— Поругались между собой. Потом помирились и давай думать, куда её отправить — то ли в закрытую школу, то ли к родственникам в глушь. Ну, тут я в это вмешался — сознался во всём и попросил выдать её за меня. В общем — мы оформили брак. Но только живёт она пока с мамой и папой. Говорит, что ей так спокойней. Ну и я кое-кому в её школе кое-что «объяснил», — Николай непроизвольно потёр кулак. — Но только невозможно всегда быть рядом, — и вздохнул. — Я даже подумывал переехать вместе с ней к вам на Прерию, но у меня ведь ответственная работа — бросить её было бы предательством.

Даша успокоилась — при упоминании Веры в эмоциях мужчины явственно проскакивали нотки нежности. То есть нужные чувства — в наличии. А за его маленькую супругу говорят её поступки — если вынашивает ребёнка, значит тоже влюблена.

Действительно важный разговор произошел между Петром Егоровичем и Степаном Кузьмичом только на третий день — они в это время гуляли по расчищенным от снега лесным тропинкам.

— Как полагаешь, Даша нас сейчас никто не подслушивает? — спросил деспот у своей маленькой охранницы. Находящийся по другую сторону от сопровождаемых телохранитель Николай невольно осмотрелся по сторонам.

— От той берёзы сюда направлен микрофон, — пожала плечами девочка. — Вырубить?

— Давай.

Через полминуты светлячки дали знать, что перекусили нужный проводок.

— Готово. Но встаньте лицами вон туда, а то с камеры, что на сосне, разговор смогут прочитать по губам.

— Она что, робот? — удивился Пётр Егорович.

— Прям и не знаю, что ответить, — пожал плечами Кузьмич. — Но человек надёжный, даже если и сделана из металла и пластмассы. Так есть у тебя хоть какие-то сведения по ситуации на Эдеме?

— А как вообще тебе об этом хоть что-то известно? — удивился президент метрополии.

— Не забывай, что Прерианский космофлот обслуживает почти половину перевозок между планетами. И к нам уже поступили заявки на переброску грузов к Эдему — военных грузов, судя по спецификациям. Причём, Россия и Китай, кажется, в предполагаемых событиях не участвуют.

— Это только кажется, — улыбнулся президент. — Судя по тому, что докладывают мои аналитики, на Эдеме столкнулись интересы крупных добывающих компаний и относительно мелкого бизнеса, занятого обслуживанием богатых туристов. Пока на планете идёт работа по подготовке общественного мнения о необходимости выйти из подчинения Земле, чтобы перестать платить налоги в метрополию. Учитывая низкий уровень жизни основной массы населения, это получится. Весной начнутся народные выступления, а летом прибудут каратели. Только вот какое дело — в области туризма крутятся тоже немалые деньги, принадлежащие не менее сильным мира сего. Скорее всего, некто попытается воспользоваться тем, что отдыхающие перестанут посещать зону конфликта, и скупит отели, пляжи и парки по дешёвке.

Думаю, сразу после этого, добывающие компании найдут консенсус с туристическим бизнесом, и к осени всё уже затихнет. В общем, планируется небольшая заварушка с ограниченным количеством жертв — иначе курорт надолго потеряет популярность.

Судя по подслушанным эмоциям, Даша поняла, что Пётр Егорович верит тому, что говорит. А вот Степан Кузьмич его убеждённости не разделяет — то есть у него другие данные, которыми он и не думает делиться с коллегой.

Больше ничего примечательного не произошло — диктатор спокойно вернулся домой, а его охранница, наконец-то, пошла в свою школу в Новоплесецке.

Надо признаться, события первого полугодия напрочь выбили девочку из колеи — программа английской школы сильно отличалась от учебного плана прерианской системы образования. Даша очень отстала от класса. Конечно, светлячки подсказывали ей на уроках, а дома с ней занималась Эль, но почти месяц пришлось учиться буквально упираясь рогом в землю. Только к весенним каникулам удалось выровняться и перестать чувствовать себя отстающей.

Служба безопасности словно забыла о своём ефрейторе. Мачеха родила братика — довольно спокойного увесистого мальчишку. Воспитанники Фёдора Семёновича вполне уверенно освоились со светлячками — словом, жизнь вернулась в нормальное русло. И пришла пора принимать решение о том, кусать ли личинкам следующей кладки детей из средней группы Бориса Максимовича.

— Йода! Ты помнишь себя, когда был светлячком?

— Нет, царевна. Вернее, я не был таким маленьким — сразу вылупился крысоловом. Давно это было, на другой планете.

— Ух ты! То есть ты прибыл сюда уже взрослым. И ни капельки не вырос. Интересно, почему?

— В силу специализации. Оператору наведения не требуется быть большим. Более того, это вредно, потому что, скажем, в том же истребителе пришлось бы оборудовать просторную кабину, что отрицательно скажется на массе машины и её маневренности. Но лично я был артиллеристом — наводчиком орудия. Вместе с ним меня и притащили с Земли через портал, когда эвакуировали интернат с детьми. Потом — работал крысоловом в Ремнёво и играл с младшими Хомо. Они меня ловили, а я или убегал, или поддавался.

— Значит, у тебя много знакомых среди людей нашей расы.

— Ну, не знаю… имя-то мне дала только ты. Для остальных я был просто одним из многих членистоногих.

— Но их ты воспринимал как своих? То есть, не игнорировал? Я почему так к тебе пристаю — хочу разобраться в причинах, из-за которых неразумные фермики не воспринимают Хомо и мегакотов в качестве части своей общности.

— Так и разумные не всегда воспринимают. Просто они разумные, поэтому с ними можно обмениваться информацией. Это и принимается вами за признание вас в качестве своих. То есть — если есть диалог, значит стороны в чём-то сходятся. Но это, скорее дипломатия, чем признак единства.

— Любопытно. А я для тебя своя, или ты общаешься со мной в силу полученных инструкций?

— В силу инструкций — несомненно. Кроме того, на тебе закреплён защитный комплекс, который для меня является идентификатором «свой». Он же указывает на высокий статус в Улье. Но единство с тобой возникло раньше, ещё в твоём выпускном походе, когда мы сидели на абрикосе и собирали урожай. Ты отдала мне наполненное лукошко и взяла пустое. При этом по мимике и жестам было чётко видно омерзение и страх, которые возникли в тебе при взгляде в мою сторону. Но ты не позволила себе ни взвизгнуть, ни вздрогнуть.

— Постой! Ты в тот момент был уже разумным? Или нет?

— А мне-то откуда знать? Жетона-переводчика у меня тогда не было, но русскую речь я понимал прекрасно. Сам себя я считал думающим созданием, однако для высших Улья я до сих пор только исполнительный механизм.

— Организм, — машинально поправила Даша. — То есть фермики, даже если считаются неразумными, вовсе не обязаны быть таковыми.

— Обычно, границу между разумными и неразумными проводят, выявляя способность к абстрактному мышлению. Помнишь, как Толстой в приключениях Буратино это подчеркнул?

— В задаче про яблоки? Которые ни в коем случае нельзя отдавать Некту? Точно! Деревянный мальчик не воспринял отвлечённого примера, значит, он неразумен.

— Ну…не так сильно, Даша! Не то, чтобы совсем неразумен, но, несомненно, глуп.

— Пожалуй. Так я вообще о чём хотела поговорить. О том, почему неразумные фермики слушаются одних Хомо, и не слушаются других. И ты мне намекнул, что у вас происходит анализ наших поведенческих реакций на контакт. То есть — меня ты сразу принял за… кого?

— Ну, ты совладала с собой. Обуздала испуг, спрятала отвращение и воспользовалась моей помощью. Это признаки разума, что, в пределах Улья, приписывает тебе высокий статус. Отсюда и подчинение со стороны низшего, то есть меня — исполнительного организма.

— Как всё просто! Но в пределах этой модели нет объяснения, почему светлячки прошлой кладки отказались от приглашения Фёдора Семёновича. Он их позвал, а они не пошли.

— Так Семёныч-то их боится. Анализ его моторики указывал на это однозначно.

— Совсем запуталась. Я на абрикосе тоже мандражировала, но ты меня послушался. А воспитатель, хоть и сохранил внешнюю невозмутимость, оказался низкостатусной особью?

— На абрикосе я не тебя слушался, а выполнял распоряжение нашего старшего. Зато у тебя после этого эпизода негатив к фермикам вообще прошёл. У твоей мачехи и сестёр это случилось уже в процессе первого причёсывания — ни одна из них ни разу не попыталась смахнуть таракашку. И светлячки сразу стали с ними отлично взаимодействовать. Зато Таша до сих пор внутренне сжимается от одного только нашего вида.

— Ты мне совсем мозги запудрил, негодник. Лучше скажи прямо — кусать детей, или не кусать?

— Конечно кусать, — Йода прихлопнул хвостом муху, залетевшую на веранду. — Я, правда, так и не понял, помнят ли об этом светлячки, зато покусанные ребята совсем по-другому начинают относиться к нам. С пониманием, что ли. Рефлекторный страх уже обуздан, брезгливость преодолена, и возникло желание обладать светлячками — это же не только замечательные игрушки, но и очень полезные средства коммуникации.

Оли и Ками приехали на каникулы, зато папа собрался на Землю — там будет проходить симпозиум физиков-теоретиков. Собрав чемодан, он вышел на веранду, посмотрел на супругу и детей, собравшихся его проводить, и скомандовал: «К бою!».

Домочадцы мигом распахнули дверки стенных шкафов и экипировались. Толика упаковали в переносной кевларовый бокс, сами обрядились в форму, на головы надели тактические шлемы, вооружились — минуты не прошло, как залегли в неприметных канавках рядом с домом, заняв круговую оборону.

— Все — ко мне, — распорядился глава семейства. — Молодцы, девчата. Теперь не страшно оставлять вас одних. Отбой тревоги, — добавил он уже затаскивая чемодан в подъехавшее такси.

— Мне всё больше и больше нравится наша безумная планета, — мачеха смахнула слезинку и посмотрела вслед удаляющемуся автомобилю. — Даже процедура прощания с семьёй здесь на редкость бесчеловечна. Но необычайно бодрит и вливает в организм просто вёдра оптимизма.

— пропела Оливия. — Всё правильно, ма! Фронтир, постоянная готовность к опасностям. Хочешь, чтобы всё было хорошо — не расслабляйся и не жалей себя по пустякам.

Камилла достала братишку из сундучка. Тот обрадованно загулил и потянул руки к подошедшему Рваному. У стены «складывался» в ящик Юморист, Стражи забирались под дом — команду главы семейства выполнили все домочадцы.

— Оли! — вдруг спохватилась Даша. — Хочу потолковать с тобой с глазу на глаз, — девочки отошли за угол веранды. — Покажи ка мне твоё запястье. Всё правильно — видишь витую верёвочку бледной татуировки?

— Ой! А я и не видела! Откуда она у меня появилась?

— А ты не заметила, как к тебе стали обращаться фермики?

— Царевной называют, как и тебя.

— И беспрекословно слушаются?

— Точно. Так о чем это говорит? Расскажи, Даша.

— Не здесь и не сейчас. А то мы можем дом поломать или перепугать кучу народу. Или… даже не знаю. Ты погоди чуток. И помалкивай пока про это. Опять же у Ками тоже хитиновый доспех откуда-то взялся. То есть панцирь, который вместо бронежилета. Это большая редкость. Я думала, что только у меня одной такой есть.

— И с чего это ты удумала, будто только у одной тебя может быть такая клёвая вещица? — продувная физиономия Камиллы появилась из-за угла.

— И ничего-то я не удумала, а просто раньше ни у кого больше ничего подобного не видела. Ни на сборах, ни во время учебных тревог. А ну — иди сюда. Ёксель-моксель! И у тебя тоже! — воскликнула Даша, впившись взглядом в запястье средней сестры.

— Э-э…? Что это?

— Лучше не спрашивай. Снимаем с себя амуницию и бегом в лес.

На укромной полянке всё прояснилось окончательно — Мать Улья действительно снабдила сводных сестёр комплексами защиты скрытного ношения. Их непонятная машинерия каким-то образом взаимодействовала с хитиновыми панцирями, хотя прекрасно действовала и без них.

На обратном пути Оливия была задумчива.

— Скажите, сестрички, вы не откажитесь разучить и исполнить танец трёх маленьких тираннозавриков? Есть у нас в Винниково хореограф. Уверена — он прекрасно справится.

«В каждой голове свои тараканы», — подумала Даша. А вслух ответила: — Да запросто. И, кстати! Про эти свои скафандры-трансформеры можете рассказать маменьке — она не станет падать в обморок. Проверено. У ней вообще сильный психотип.

— А то мы не знаем, — ухмыльнулась Ками. — Ой, а можно я Фану про это расскажу?

— Нежно обвивая любимого змеиным хвостом, — фыркнула Оли.