Глава 11
Целевая подготовка
— Руководство города приглашает людей на общественные работы — очистка от мусора рекреационной зоны, — прозвучал приятный женский голос. — Сбор на пирсе набережной или у дальнего от пролива окончания скального массива.
Даша вышла из оцепенения и принялась обуваться.
— Ты куда? На сбор фантиков и пустых упаковок? — спустившаяся со второго этажа Ками посмотрела на эти сборы с недоумением.
«Какие же мы разные» — подумала Даша и молча кивнула сестре.
— А это что? Почему общественные? Это обязательно? — встряла Оливия.
— Необязательно. К тому же — бесплатно, — ответил папа и достал из шкафа автомат. — Не скучайте без нас — вернёмся к вечеру.
— Постойте! Пора бы уже кое-что прояснить для нас в местных странностях, — вытирая руки тряпицей, из кухни появилась Эль. — Что тут за виды деятельности такие бывают? Военные сборы, аварийные расписания, теперь вот ещё общественные работы?
— Ну… — притворно вздохнул папенька, — …жизнь на Прерии — не сахар. Все мы с момента рождения и до самого финала служим в армии. Большинство населения обучается тому, как быстро выйти из-под удара и спрятаться от карателей. Ну и как сохранить немощных, малых и старых. И всякое разное по мелочам: вроде тропу заминировать или расстрелять на марше колонну преследователей. Таких среди нас — три четверти. Остальные — бойцы. Все — и бойцы и эвакуирующиеся — проходят сборы каждые год-полтора. Ну и случаются учебные тревоги, когда вся Прерия в течение пары-тройки часов разбегается по лесам и окапывается. Вот это всё и оговорено боевым расписанием — вы в него пока не попали.
Второе расписание — аварийное. На случаи землетрясений, аварий и всяких других непредвиденных случаев у каждого есть своё место. Я — на космическом заправщике, а Даша — в группе посыльных. Для учений по этому плану всю планету по одному сигналу не собирают, а по каждому случаю приглашают только нужных специалистов.
Третий вид призыва — авральный. Это когда нужно всем миром что-то срочно сделать. Последний раз года четыре назад нужно было обобрать грастового шелкопряда с деревьев по берегам бухты Мятлика. Так это, слетелись всем миром и обобрали. Только немощные по домам остались, да работники непрерывных производств.
Четвёртый вариант — общественные работы. То есть — не авария, но и в долгий ящик до бесконечности откладывать нельзя. Вот, вроде и всё, — папа почесал кончик носа и посмотрел на Дашу. — Ничего не забыл?
— Так что? На эти общественные работы явка строго обязательна? — уточнила мачеха.
— Да нет, наверно… — неуверенно протянула падчерица. — Но у меня нет ни одной причины, чтобы не участвовать в них, — она взяла свой пистолет-пулемёт и спустилась с крыльца.
По улице в сторону дороги неторопливо шли люди, одетые для работы
Эльвира, Оливия и Камилла догнали папу с дочкой ещё до мегакот-кафе.
* * *
Густая двойная цепь двигалась вдоль берега океана, собирая в мешки мусор, оставшийся после пикников. С одной стороны от Даши оказался Серджио Моретти, а с другой — Фёдор Кириллович Матвеев, более известный как Нах-Нах. Остальные ближние в цепи позиции занимали довольно серьёзные Хомо и мегакоты. Одним словом — ефрейтора Пузикову взяли в коробочку, чтобы серьёзно поговорить.
— Прям и не знаю, где можно с тобой потолковать, не сдавая этим пройдохам, посланным твоим дедом, — смущённо улыбнулся шеф безопасности.
— Не сдавая — это как? — уточнила девочка.
— Это значит, не вызывая подозрений о твоей причастности к делам нашей службы. Как ты знаешь, степень открытости в нашем обществ очень высокая, поэтому хотелось бы не вызывать в отношении тебя никаких подозрений. Как я понимаю, ты прочитала все материалы и очень злишься на своего родственника.
— Очень злюсь и хочу ему от всей души напакостить.
— Вот видите, Серджио! Заронили вы горчичное семя в душу дитяти малого.
— Не надо про меня так, Фёдор Кириллович! Я вполне сознательно сержусь. То есть — с холодной головой. У меня единственная проблема — ума не приложу, чем можно огорчить олигарха. То есть — чтобы совсем крепко огорчить.
— Думаю, разрушить его империю. Или отнять, — подсказал Моретти.
— Я никогда не перехватывала управление столь крупными образованиями, по сложности сопоставимыми с государством, — сказала, как гвоздь вбила, Даша. — Найдётся ли на планете человек, способный обучить меня этому?
— Из наших — только Кузьмич такое коленце выкидывал, — поскрёб в затылке шеф безопасности. — Пойду, стало быть, на поклон к тирану. Буду ходатайствовать об его участии в подготовке операции. А у тебя какие планы на ближайшее время?
— Поедем с папой на остаток каникул к бабушке Шуре и деду Лёне. Мы каждый год к ним ездили. Ну и нужно познакомить их с новой снохой и внучками.
* * *
В гости к родителям Стасика отправились на машине. Незнакомый мегакот подогнал к крыльцу шестиколёсный микроавтобус с решётчатыми стенками и доложил, что заказ доставлен. Падчерица по-хозяйски забралась на водительское место, дождалась, когда все усядутся, и тронулась.
— А почему мы едем не на такси? — поинтересовалась Ками, с завистью поглядывая на Дашу.
— Потому что мы едем туда, где кончается асфальт, — ответил папа. — Там нет контроля диспетчерской службы и всё работает от ручного управления.
— А Даша давно водит? — забеспокоилась Эль.
— Вождение наземного транспорта в программе первого класса.
— Ой! То есть мы мимо этого уже пролетели? — огорчилась Оли.
— В городе работают курсы- наверстаете, — улыбнулась Даша.
Тем временем вокруг машины образовалась своеобразная процессия. Впереди бежал старый знакомый — Юморист. За ним — две пары Солдат и шесть крупных Рабочих. Ещё шестеро Стражей двигались справа и слева. Замыкали кавалькаду восемь Солдат.
— Раньше в твоей свите не было ни Воина, ни Солдат, — отметил отец семейства.
— А вы тут все настолько хорошо разбираетесь в породах фермиков? — удивилась Эль.
— Так мы с ними и по жизни соседствуем, и на работе сотрудничаем. На чей-то взгляд инсекты могут показаться излишне прямолинейными, но со временем к этому привыкаешь и даже начинаешь невольно подражать. Словом, нахватываемся друг от друга.
Твёрдое покрытие действительно закончилось, как только миновали городской периметр. Дальше катили по достаточно гладкой грунтовке, неровности которой компенсировали широкие, мягкие даже на вид, колёса автобуса. Собственно, дорога отличалась от окружающей местности, пожалуй, только стриженной травой — колеи, столь характерные порой даже для асфальтированных шоссе, практически не просматривались.
— Ну почему у вас тут всё не как у людей? — воскликнула Эль, когда ей объяснили, что всё это из-за низкого давления в шинах.
— В детстве, точно помню, были колеи, — оправдывался папенька. — А потом диктатор повелел возить тяжести по воздуху или водой. Ну и по специально построенным дорогам, где без этого никак. А мы чего? Мы не против и на пневматиках низкого давления поездить, если недалеко. Далеко-то кто ж станет трястись по земле, когда есть хоть коптеры, хоть самолёты?
— Ой! Что это за игрушки? — воскликнула Оли. — Давайте подъедем и поглядим.
Даша послушно повернула по направлению, указанному сестрой. Действительно забавная картина открылась взорам путешественников — игрушечного размера экскаватор копал канаву, землю из которой куда-то отвозили такие же игрушечные грузовички-самосвалы. И ни души поблизости, даже порасспросить некого.
Полюбовались чудесным зрелищем и поехали дальше. Странное дело — дороги как будто бы нет, но указатели на ней присутствуют. Вот, скажем, обозначен отворот на Желтиково, а вот уже и на Пузиково. Остальная же «трасса» ведёт в сторону Гребешково.
— Тут Предгорный куст — полтора десятка деревушек, — объяснил папа.
Заросли по краям дороги стали совсем плотные — сплошная зелёная стена. И путь сделался извилистым.
— Так что? Тут даже не моциках никто не ездит? — вдруг спросила Оливия. — Ну, у них же колёса твёрдые.
— На квадриках здешние пацаны катаются, — пожала плечами Даша.
Нависающие над дорогой ветви то и дело цеплялись за прутья решётчатого кузова. Листочки, веточки и пыльца цветов проникали в салон, оседая на щеках и путаясь в волосах. Сам «экипаж» слегка покачивался на неровностях, объезжая крупные деревья. А потом заросли расступились, открыв сразу всю панораму селения — семь домов стояли по краям восьмиугольной площадки, въезд на которую проходил как раз через пустующее, восьмое место. Сюда были обращены ворота просторных подворий, зады которых завершались длинными сараями. Их сплошная дуга замыкала деревеньку снаружи. Дальше сразу начинался лес. Дома имели одну общую черту — они категорически не походили друг на друга. Рубленый терем, кочка термитника, порождение буйной фантазии невыносимого кубиста, папуасская хижина, классический кирпичный дом с мезонином, купеческая изба и нечто фундаментальное из бетона, металла и стекла.
Дед Лёня и баба Шура, как выяснилось, тяготели к классике. Красный кирпич стен оттеняли светлые швы раствора. Двор, мощёный плиткой, на которой вольным строем стояли бочки-грядки.
— Ой! Как же ты выросла, Дашутка! — женщина, обнявшая внучку, выглядела на чуть менее, чем на средний возраст. Эль уже привыкла к тому, что местные кажутся заметно моложе, чем полагается им быть по её прикидкам. Даже по себе она это отмечала — ну никак не подтверждало зеркало, что ей уже тридцатник.
— Иди сюда, проказница, — это дед появился со стороны сарая и заграбастал Дашу. Совсем не серьёзный такой дед, если с точки зрения возраста — даже на сороковник не тянет. — И ты, дочка, вылезай из коробчонки, проходи в дом, — это уже в адрес невестки. — Показывай нам новых внучек.
С крылечка спустилась девочка Дашиных лет:
— Привет, племяшка!
— Здравствуй, тётя Галчонок! — девчата ухмыльнулись друг другу во всю ширь белозубых ртов и потащили Оли и Ками устраиваться и чистить пёрышки.
* * *
Детворы в посёлке оказалось много. Только в этой семье имелись две сестры и брат Стасика — заметно младше его годами. В соседях тоже и свои дети росли и внуки заглянули проведать стариков. Ближе к вечеру молодёжь сошлась посреди центральной площади, забренчала гитара…
— Ну ка, сестрички, тащите свои инструменты, — скомандовала Даша. — А то как-то неладно у Дяхи выходит, — и, видя что Оли и Ками медлят, топнула ногой.
— Что-то подсказало девочкам — нужно подчиниться. Через пару минут они уже подыгрывали музыканту-самоучке. А потом переглянулись, сделали вступление и:
В путь-дорожку дальнюю
Я тебя отправлю,
Упадёт на яблоню
Алый цвет зари.
Подари мне, сокол,
На прощанье саблю,
Вместе с вострой саблей
Пику подари, — звонко начала Оли.
Удивительно, но эта давным-давно позабытая на Земле песня была подхвачена. А потом пели «Летят перелётные птицы», «Давно мы дома не были» и ещё много всего старинного.
Эль смотрела на молодую поросль и диву давалась — слова, слетавшие с уст этих вооружённых мальков, были им близки и понятны. Дети, несомненно, готовы к тяжёлому боевому походу. В любой момент. Казалось — дай сигнал, и все разбегутся по боевым постам. Или не казалось, а вправду так и было?
* * *
К ужину пришла совсем молодая женщина и, не дожидаясь приглашения, устроилась за столом.
— Здорово, Мелкая! — приветствовала её баба Шура.
— Доброго здоровьичка всем, — улыбнулась гостья. — Дело у меня к Даше. Вернее — разговор. И, такое дело, что лучше будет натощак. Так мы пойдём, потолкуем.
— Ступайте, конечно. Оставим вам и пирога и шанежек, — Эль эту женщину видела в учебном лагере, однако и местные, похоже, знали её прекрасно. — Забирай свою царевну, — заключила бабушка.
Девчата вышли за ворота и вскоре скрылись в лесу. Обе легко одетые и без оружия. Уловив встревоженный взгляд жены, Стасик успокаивающе положил на её руку свою тёплую ладонь: — С Ниночкой наша баловня не пропадёт, — пояснил он.
Но Эль не успокоилась. Она вышла из-за стола, как будто ненадолго, взяла свою двадцатьчетвёрку и скользнула вслед за падчерицей и незнакомкой.
* * *
— Итак, Дарья, мне предстоит кое-чему тебя обучить. А то, понимаешь, волнуется за тебя Кузьмич. Говорит, будто ты собралась прямиком в пасть к хищному зверю.
— Да, страшноватенько мне, тёть Нин! — девочка посмотрела в сторону кустов, за которыми спряталась мачеха, но ничего не добавила.
— Потому, — Мелкая выхватила откуда-то ножик и ткнула им в плечо девочки.
— Ах ты, гадина! — проломившись сквозь ветви, Эль набросилась на эту злыдню и… пролетела мимо.
— А почему он не воткнулся, — услышала она Дашин вопрос, едва вскочила на ноги.
— Потому, что Мать снабдила тебя защитным симбиотом. Он распределил силу удара по довольно большой площади. Синяк таким образом поставить можно, но нанести серьёзной раны не получится. Однако, если не рассчитывать на простейшие функции этого, так сказать, «костюма», а управлять им сознательно, то результат получается значительно лучше. Смотри, — тело женщины словно покрылось струящейся змеиной чешуёй. Нереально гибкой рукой она охватила Эль за талию и легко, словно пушинку, подбросила вверх. Ртутью перетекла метра на полтора и мягко поймала.
— Ступайте отдыхать, Эльвира Львовна, — вмешалась падчерица. — В вашем положении негоже волноваться. И вообще — нужно слушаться папу.
Мелкая, а теперь она снова выглядела обычно, загадочно улыбнулась:
— Извините! Как-то я об этом не подумала.
Эль сделала над собой усилие, чтобы не закатить скандал, но передумала — третий месяц нахождения на Прерии научил её сдержанности: — А можно мне посмотреть? — спросила она мирным голосом.
— Думаю, это тебе особо не повредит — психотип у тебя сильный. Так вот, Даша, — это уже, обращаясь к падчерице, — симбиот — часть тебя. И, как любая другая часть, он подчиняется твоим желаниям.
— Скафандр-трансформер! — сообразила девочка. — Сейчас, попробую: — она сделала напряжённое лицо, развела в стороны локти и напыжилась. Закачалась и рухнула на живот — вместо ног её украшал рыбий хвост на манер русалочьего. — Круто, — вскрикнула она, вставая на опять появившиеся ноги, — а жабры тоже можно себе отрастить?
— Я ни разу не пробовала, — смущённо призналась «учительница». — Но под водой нетрудно довольно долго продержаться, потому что дыхательная смесь как-то подаётся в дыхалку, если попадаешь во враждебную среду. Ну, принцип ты уловила — совершенствуйся дальше сама. Проверь, например, такой вариант: — девушка превратилась в клешнястого стрекозоида и конечностью перекусила довольно толстую ветку ближнего дерева. А потом ударом крепкого хвоста перерубила средней толщины ствол.
— Только не принимай неудобных форм. Тебе нечем управлять даже третьей парой конечностей — так уж устроен мозг у нас, Хомо. Зато действовать хвостом — легко. Нужно лишь потренироваться.
Эль присела в сторонке, наблюдая за экспериментами девочки и женщины. Обе отрастили себе вместо рук перепончатые крылья и безуспешно размахивали ими, пытаясь взлететь. Наконец, видимо утомившись, они успокоились и устроились рядом.
* * *
Недолго просидели — у Мелкой и у Даши пискнули приёмные устройства. Те самые архаичные «говорилки» воспроизвели один и тот же тревожный сигнал. Эль опустила на глаза визоры, но они молчали.
— Мускатик, возраст два года и четыре месяца, подал просьбу о помощи и замолчал. На вызовы не отвечает, — раздалось из динамиков.
Светлячок из причёски падчерицы не нашел никакой подходящей поверхности и спроецировал изображение на шершавой поверхности ствола ближайшего дерева. Картинка получилась размытая, изобилующая искажениями из-за многочисленных неровностей.
Девочка сняла с себя футболку, растянув её на траве — и сразу всё прояснилось. В беду попал мегакотёнок. Маленький, даже ещё не подросток. А вслед за этим из службы спасения выдали карту с пометкой места последнего выхода в эфир.
— Три километра туда, — махнула рукой Нинка и побежала в указанном направлении. Даша последовала за ней. Эль не отставала — она-то помнит, что из них троих ружьё есть только у неё. А вот почему об этом забыли аборигенки?
Однако расспросить нет времени. Девчата бегут нереально легко, словно обтекая кусты и торчащие со всех сторон ветки деревьев. Ведь они сейчас в густом лесу. Эльвира и раньше старалась держать себя в форме, а после курсов ходьбы принялась старательно проделывать ежедневные кроссы. Без фанатизма, конечно, чтобы не повредить будущему малышу, но и не ленилась. Наверное, только поэтому и умудряется сейчас не особо отставать.
Приходится тщательно следить за дыханием и внимательно выбирать место, куда поставить ногу — корневища, кочки и валежины так и норовят поставить подножку. Кажется, удаётся справляться, даже втянулась. Чу! Замерли, прислушиваются. Повернули в нагромождение скал на склоне справа. Ещё метров триста, и опять замерли. А вверху свистят импеллеры подоспевших коптеров, только вот сесть машинам тут решительно некуда — вверху сплетаются ветви раскидистых крон, а под ногами — каменный хаос. Они в расщелине, по дну которой струится водный поток.
Около расселины на берегу вытянулось в струнку тело черной пантеры. Она пытается достать что-то в глубине норы, не не дотягивается и начинает копать плотную слежавшуюся глину, действуя крепкими когтями. Появление людей останавливает её — более крупная добыча выглядит куда аппетитней тщедушного комочка шерсти.
В это мгновение скорее, чем Эль навела на опасность ствол своего ружья, Мелкая и Даша превратились в нечто скорпионообразное с мощными клешнями и длинными гибкими хвостами. При виде этой картины хищник стремительно ретировался.
Нинка тут же развернулась и просунула свой хвост в раскоп.
— Уй! Он меня укусил! — взвизгнула она.
— Мускатик! Держись за эту плеть. Мы тебя вытащим, — взволнованно прокричала Даша.
— Я и сам вытащусь, — перевели визоры прямо в уши Эль.
Действительно, из расщелины показалась усатая мордочка. Появившееся создание можно было бы принять за обычного домашнего кота. Чумазое и слегка ободранное, оно гордо покачивалось от усталости… или от переполнявших его чувств.
— Мускатик нашёлся, — доложила Даша в говорилку. — Куда его доставить?
— Сам доставлюсь, — это опять визоры перевели ответ спасённого с моргалуса на русский.
Хвостатый попытался юркнуть в заросли, но Мелкая жестом жонглёра ухватила его за шкирку и забросила себе на руку: — Попрошу доктора поставить тебе самый большой укол от дерзости, — сказала она ласковым голосом. — Ты куда свою сигналку дел?
— Этот чёрный её с меня смахнул, — вызывающе ответил котёнок, а потом всхлипнул, совсем как ребёнок Хомо, спрятал нос в сгиб тётиного локтя и задрожал всем телом.
— Поняла, азимут сто семь дистанция триста сорок, — ответила Даша командиру спасателей. — Пойдёмте, девчата. Пилот нашёл подходящую полянку. Доставим болезного в лапы к доктору.
* * *
К поляне быстро стекались люди, подоспевшие, кто на мотопраплане, кто на коптере. Пара парашютистов спустилась — спрыгнули с самолёта. Эль только дивилась такой толпе.
— Это что, все окрестные жители сбежались спасать котейку? — спросила она.
— Наверное, — ответила рыжеволосая докторша, накладывая шов на плечо маленького пациента. — Хотя, многие уже приняли сигнал отбоя и вернулись.
Утром снимете повязку, — повернулась она к маме-мегакошке, — наведёте на ранку объектив и свяжетесь со мной. Царапина выглядит пустяковой, но лучше будет, если я её осмотрю. Остальное я просто заклеила пластырем. Привет, Мелкая! — обратила она свой взор на стоящую неподалеку Нину Матвееву.
— Здорово, Марусенька. Ты ведь сейчас в город возвращаешься — захвати меня.
— Залезай в кабину. В кои-то веки сможем словечком переброситься. А вы, мамаша, забирайте своё чадо. Или вас подбросить?
В ответ мегакошка задвигалась всем телом и выписала хвостом несколько кренделей.
— Что она сказала? — Эль тронула Дашу за плечо.
— Спасибо сказала. И отказалась от помощи. Их прайд уже на пути сюда, а коты, что двинулись на поиски, вообще подойдут с минуты на минуту. Они вообще-то с фермы Краснова, но сейчас возвращаются от родственников из-за перевала.
— Кочуют, что ли? Как цыгане? — приподняла бровь Эльвира Львовна.
— Наверно, как цыгане, — пожала плечами падчерица. — Многие прайды время от времени меняют места жительства.
* * *
Домой Эль и Даша отправились пешком. Тут топать примерно часа полтора. Буквально на краю прогалины их догнала одна из прибывших сюда женщин, одетая в военную форму с эмблемами медслужбы и знаками различия капитана.
— Не прогоните, если попрошусь в попутчицы?
— Нет. Добро пожаловать. Я Даша Пузикова, а это Эльвира Львовна Бескорская — моя мачеха.
— Лена Матвеева.
Некоторое время шли молча, но потом Эль всё-таки спросила о причине своего удивления. Немного сбоку спросила, обращаясь к падчерице.
— Почему вам с Мелкой пришло оповещение о чрезвычайной ситуации, а мне — нет?
— Так вас пока не внесли в аварийное расписание. Это будет только после сборов, когда пройдёте инструктаж и сдадите зачёты.
— А что, из-за маленького котика по тревоге подняли всю Прерию?
— Нет, только горноспасателей, егерей и тех, кто оказался вблизи от места, откуда пришёл сигнал, — на этот раз ответила не Даша а Лена. — А котик для нас такой же человек, как и Хомо.
— Ну да, я всё никак не привыкну, — смутилась Эль. — То есть вы… то есть, мы… точно также станем спасать и фермика и Идалту?
— Про фермиков не знаю — пока не было случая, чтобы это понадобилось. А зубастика Идалту как-то раз нашли и вернули мамочке. Кстати, это был забавный случай. Мой пасынок тогда выводил в первый в истории Прерии поход группу выпускников-детсадовцев. А Мямлик сумел угнать спасательную капсулу и плюхнуть её по ту сторону Большого Хребта в самую чащобу. Одна из девочек его отыскала, а Феденька принёс в балок и отзвонился на станцию. С тех пор у нас в сети очень популярна вот эта фотка, — попутчица достала коммуникатор и показала изображение — то самое, где дети-шестилетки обнимают плюшевого мишку.
— Ой! А это мой муж! — показала Эль на Стасика.
— А это мои старшенькие — Дима с Алиночкой, — обрадовалась Лена.
— Постойте, — замерла Эльвира. — Ваши старшие дети родились тридцать лет тому назад? Тогда — сколько же лет вам?
— Пятьдесят, — улыбнулась Лена. Понимаю, что выгляжу я для этого… неубедительно, но, полагаю, скоро вы к этому привыкнете.
— Вы тут на Прерии что, не стареете?
— Стареем, конечно, но не так поспешно, как земляне.
— А в чем причина?
— Тиран так распорядился. Сказал, что ему нужны энергичные подданные, а не дряхлые развалины. Поэтому каждого раза четыре в год вызывают на сборы, Муштрой и разминками вынуждают вернуться в нормальную физическую форму, проводят медосмотр, процедуры, коррекцию диеты — то есть, хочешь или не хочешь, но никуда не денешься. Ну и консервативные меры применяются непрерывно — мыло и зубная паста содержат компоненты, нужные для поддержания организма в тонусе. Словом — комплекс планово-предупредительного лечения.
— И… насколько это эффективно? — недоверчиво нахмурилась Эль.
— Не проверено ещё. Пока для установления точных цифр прошло маловато времени. Но вот я в мои полсотни очень даже вполне ещё на всё способна и даже планирую некоторое увеличение в семействе. Годика через два.
— Погодите, — у Эльвиры возникло чувство, что её разыгрывают, — а почему вы идёте в Пузиково, а не летите коптером?
— Потому что мне нужно кое о чём потолковать с Дашей. Я главный психолог планеты, и мне поручено подготовить девочку к адаптации на Земле.
— Наверное, я мешаю? — вдруг засмущалась мачеха.
— Лен! Не стесняйся её, — вступилась Даша. — Она и без того уже кучу всего знает. Я просто попрошу её никому ничего не рассказывать.
— Хорошо. Возможно, она нам даже поможет, потому что только недавно прибыла с Земли и невольно продолжает думать и чувствовать по тем же канонам, что и остальное человечество. Сумеет меня поправить, если я заврусь. Так вот, Дашенька. Так уж построила судьба, что прериане сильно отличаются от землян…
— Да, я уже и сама прочувствовала, — кивнула малышка. — Только не разобралась — почему.
— Жизнь так повернулась, что, что жителям этой планеты пришлось оказаться в отрыве от метрополии в крайне (для них) враждебной среде. Старшее поколение этих вынужденных робинзонов стало объединяться по старым, проверенным исстари принципам. Но довольно большая группа подростков выбрала другую схему взаимодействия — схему общего котла.
И эти ребята заметно выиграли, по сравнению с традиционалистами — они вообще подобрались на редкость толковые. Тогда, более полувека назад эти почти дети, видимо по неопытности, заложили основы довольно интересной культуры — они научились настолько хорошо приспосабливаться к здешней среде обитания, что могли с голыми руками не только прожить сколь угодно и где угодно, но даже устроиться с комфортом. Просто потому, что расхаживая повсюду с научными экспедициями, научились находить себе пропитание, где бы ни оказались.
После этого выяснилось, что у них есть довольно много средств для наполнения этого самого котла. Поначалу ребята занялись мелочной торговлей и получением образования, оплачивая его, как ты понимаешь, в складчину. Что было потом — я плохо разбираюсь в экономике, но знания позволили им занять видные, может быть даже ключевые посты, а контроль над кровеносной системой общества — получать средства для реализации достаточно смелых планов. К началу трёхдневной войны это была уже самая сильная группировка на планете. Одним из важнейших их достижений стала система воспитания, начиная с дошкольного возраста. Ты, Даша, знаешь её по себе.
— А разве на Земле в детских садах учат чему-нибудь неправильному? — удивилась падчерица.
— Правильному учат. Но не с теми акцентами. Боюсь, ты мала ещё, чтобы самой во всём разобраться, поэтому и читаю эту лекцию. Вспомни — вас постоянно учили прикрывать друг друга, находить в своей среде лидера и безусловно ему подчиняться. Даже огромные кубики, которые не поднять в одиночку — и те приучают объединять усилия. И это не было голой теорией — приёмы тренировались а методики отрабатывались каждый день. Книжный девиз: «Один за всех и все за одного», — для прерианина не пустой звук, а естественных ход мыслей.
— На Земле совсем не так, — нахмурилась Эль. — Нас учат отвечать только за себя. И, если кто-то набедокурил, всегда добиваются выдачи виновника.
— А здесь ябед не любят. А круговая порука — предмет для тренировок. Хотя, — Лена задумчиво пожевала губу, — не сознаться самому в своей шалости считается…
— …Отстойным, — подсказала Даша. — Но не выдадут — это точно.
— Сами потом накостыляют? — ехидно поинтересовалась Эль.
— Бывало, — кивнула девочка. — Или выговорят… да уже не помню я. Со средней группы не помню. Обычно наваливались всем кагалом на устранение последствий сделанной шкоды.
— Вот! — согласилась Лена. — Главное слово тут «Всем кагалом».
— А у нас — закон джунглей. Каждый сам за себя, — пожала плечами Эль. — Ну и нельзя же всегда прятаться за спинами других!
— Нельзя. Я ведь не про ответственность, а про возникшую проблему. Знаешь, насколько спокойней на душе, когда знаешь, что за тебя всегда вступятся, помогут. Ты, небось, только на себя могла рассчитывать? А тут — бац — и на твоей стороне вся планета.
Собственно, что-то я увлеклась полемикой, — спохватилась Лена. — А должна назидать. Так вот, Дашенька, на Земле ты часто будешь встречать равнодушие людей к вопросам, которые их непосредственно не касаются. Котёнок, не умеющий слезть с дерева, или малыша обижают… и никого, кто помог бы или заступился. Боюсь, у тебя это вызовет диссонанс. В общем, будь моя воля, я бы тебя на Землю не отпустила. Всю психику тебе поломают тамошние хатаскрайники.
— Кто? — не поняла девочка.
— Моя хата с краю, ничего не знаю — есть такая пословица… или поговорка. Так и не узнала, в чём разница.
За разговором и не заметили, как дошли. На площади Пузиково Лену дожидался коптер. Она сразу попрощалась и улетела.
— Даша! Почему ты называла эту женщину по имени и на «ты», а меня окликаешь по имени-отчеству и на «вы»? Она же значительно старше меня.
— Как она назвалась, так я к ней и обращалась. К вам мне папа велел обращаться именно так — вот и всё.
— А, если я попрошу звать меня ма… — хотела сказать «мамой», но даже у самой язык не повернулся. Вот не выговорилось это слово, и всё тут.
— Хорошо. Так я пойду спать, ма. А то у меня режим.
— Ага. А шаньги?
— Точно! Шаньги — и баиньки.
* * *
Проснувшись так рано, что за окном ещё не появилось ни малейших признаков рассвета, Эль с удивлением поняла что старые привычные по жизни на Земле волнения совсем покинули её. Вот спит она, уткнувшись носом в массивный бицепс Стасика, и ни капельки не беспокоится ни за себя, ни за своего будущего малыша. И за дочек переживает совсем иначе, чем раньше. Знает, что теперь им доступно решительно всё и беспокоится исключительно по поводу правильности сделанного девочками выбора.
Оливия твёрдо решила уехать учиться в Винниково, чтобы продолжить учиться музыке. Пусть не консерватория там, а всего лишь музыкальная школа — но и это образование необходимо завершить сполна. Зато потом можно и в консерваторию поступать в метрополии. А Камилла ведёт сейчас с обоими родителями не лёгкий бой, а тяжелую битву, убеждая свою матушку отпустить её в степную школу Ремнёво.
Пусть поборется за свою мечту (Стасик так сказал) — не нужно, чтобы успех дался ей легко. Ведь понятно, что это чистой воды взбрык из-за Фана — парнишки, который был у них инструктором по ходьбе. Просто первая, ещё детская влюблённость. Очень, надо сказать, целеустремлённая влюблённость. На поводу у своего чувства дочурка провела половину лета на набережной Белого Города в палатке математических приколов среди головоломок и мудрёных задачек, изредка разминаясь на виндсёрфе или катаясь на малюсенькой яхточке по Плесецкой бухте.
В обычно опасливую и нерешительную Ками словно вставили упругий стерженёк. А малявка Даша, кажется, от рождения уверена, что всё у неё получится, всё будет ладно.
Но истаявшие старые тревоги заменила новая — падчерица явно затевает нечто опасное и сложное. С этим всё предельно ясно — иначе не стала бы к ней прилетать главный психолог планеты и читать лекцию на ходу. Да и Ниночка Матвеева, кстати — сноха этого самого главного психолога — далеко не беззаботная девчонка, показывающая фокусы. Эль справилась в сети, что эта женщина в свои сорок с небольшим лет — доктор биологических наук и Вторая Царица Улья. То есть, если не тупить, легко понять, что она облечена немалой властью и ответственностью и не станет тратить времени по пустякам.
Эти две весьма занятые женщины примчались к Даше, чтобы объяснить ей то, до чего она сама дошла бы ещё нескоро. Словом, вместо старых волнений к Эль пришли новые.
Тихонько, чтобы не потревожить Стасика, выбралась из кровати. Бесшумно оделась, прошла на кухню и отыскала турку — пора варить кофе. Как раз за решеткой ограждения забрезжили первые признаки рассвета. И тут сверху из окна мезонина на землю упал конец верёвки, и вниз соскользнула падчерица.
Поспешно сняв с огня так и не готовый напиток, Эль поторопилась вслед за Дашей — словно толкнуло её что-то.
Девочка выскользнула через заднюю калитку прямо в лес и оказалась на тропинке. Остановилась, прислушиваясь, и повернулась к мачехе: — Уже выспалась? — улыбнулась она, дождалась ответного кивка и продолжила: — А я пойду на озеро Келих, пока туда не набежало желающих искупаться, — и взяла Эль за руку.
Всё-таки, как ни пыжится эта не по годам серьёзная девчушка, но без матери ей неуютно. Придётся проводить. Тем более, что она опять забыла взять оружие, а вот мачеха уверенно держит в руке ставшую неразлучной двадцатьчетвёрку.
* * *
Глубокое спокойное озеро с удивительно прозрачной водой. Крутые, поросшие кустами и деревьями, откосы и узкая лента пляжа, покрытого серым в утренних сумерках песком.
— Это только с утра так, а потом ребята всё перебаламутят, — объяснила Даша, сбрасывая сарафан и оставаясь в купальнике. — Присядь вот тут, надеюсь, я быстро управлюсь.
— А почему ты уверена, что я не захочу искупаться? — не поняла Эль.
— Вода-то холодная, с гор. А тебе нужно беречь и себя и моего будущего братика.
И что на это возразишь? Села на бережку и даже не стала проверять — действительно ли вода настолько холодная. А девочка быстро вошла в озеро и превратилась в русалку. Вернее, вместо ног у неё появился рыбий хвост, а все остальное осталось челове… такое, как у Хомо. Точнее — хвост оформился дельфиний, потому что «лопасти» его сориентированы горизонтально.
Попытка плыть, извиваясь всем телом выглядела уморительно — девочке явно не хватало навыков. И она попробовала изменить стиль — ноги разделились и увенчались ластами. После этого дело явно пошло на лад. Снова вырос хвост. Сначала в виде весла, качающегося в вертикальной плоскости. Потом — рыбий, машущий в горизонтальной плоскости. И, наконец, крокодилий. Но он довольно быстро уменьшился — видимо, мешал ногам из-за избыточной толщины в основании.
Падчерица энергично экспериментировала с формой тела и вскоре остановилась на варианте, приближенном к форме ящерицы с несколько длинноватыми лапами и хвостом, похожим на заднюю часть угря. Даже голова сделалась удлинённой — змеиных очертаний шлем уверенно резал воду. Вот в этом виде она и рассекала некоторое время, быстро переплывая озеро то вдоль, то поперёк.
Засмотревшись на эти метаморфозы, Эль не заметила, что рядышком присел ещё один зритель, покрытый густым коротким мехом человек с подвижными кошачьими ушами. Поняв, что его заметили, мужчина приветливо кивнул и представился: — Мыло.
— Эль, — ответила Эль.
После чего уже вдвоём они наблюдали за Дашей, вышедшей на берег — она не перестала пробовать разные варианты внешнего вида. Первым был примерен образ тираннозавра. Небольшого и очень симпатичного. Этот зверёк пробовал на прибрежном дереве разные виды ударов: сначала хвостом, а потом задней лапой, но с опорой на хвост.
Затем начались вариации передних конечностей: клешня, булава, копьё, пила, топор — как прилежная ученица, девочка исследовала свои возможности, проверяя их в действии. Наконец, видимо удовлетворившись боевыми образами, она перешла к летучим: стриж у неё не смог оторваться от земли и она попробовала орла — тоже не сумела подняться. Разогналась по суше и сиганула с берегового откоса — получилось долететь до воды, но плюхнулась в неё близко, на совсем мелком месте.
Начала проверку перепончатых крыльев копируя конструкции летучих мышей — однако они её не слушались и ни в какую не желали махать. Точнее, делали это вяло и неуклюже. Зато способ белки-летяги — с перепонкой, натянутой между руками и ногами — дал очень хороший результат — метров двадцать парения над водой и только потом нырок, но уже в теле ящерицы.
Наблюдая за упорными трудами падчерицы, Эль невольно задумалась и о кровиночках своих — Оли и Ками. А ведь и родные дочери стали в чём-то похожими на эту девочку. С каким упорством одна из них распевала голос! А вторая — составляла алгоритмы разгадывания головоломок! Не то, что раньше, когда всё выходило только из-под палки.
Ещё, изредка поглядывая на расположившегося по соседству Идалту, отмечала его бурные переживания за Дашу — он сочувствовал каждой неудаче и, порой, казалось, был готов вскочить и побежать помогать или подсказывать. Хлопал себя по коленке, прядал ушками и даже подскакивал прямо на том месте, которым сидят.
Ну вот — усталая естествоиспытательница очередной раз выбралась из воды, на этот раз в нормальном человеческом виде, и побрела к лежащему на берегу сарафану… волоча за собой намокший беличий хвост длиной метра полтора. Не иначе — с устатку забыла убрать. Выглядела она мокрой и озябшей. Эль прижала дрожащую девочку к себе, пытаясь согреть.
Тут на тропе между деревьев появился фермик — этакий «жук» размером с пони. Впрочем, между «появился» и «прибыл» прошли всего две-три секунды, настолько стремительно он двигался. Мыло со вздыбленной шерстью взлетел на то самое дерево, что служило для отработки ударов, а Солдат (как только он замер, стало ясно, к какой когорте принадлежит этот фермик) замотал царевну в огромное пушистое полотенце.
Тут же появился второй. Такого же размера, но иначе устроенный — менее колючий на вид и с хватательно устроенными передними конечностями. Этот доставил кружку горячего чая. Видно, что по дороге две трети напитка расплескались, но и оставшиеся глотки быстро пошли на пользу Даше — синева со скул пропала, и девочка, наконец-то убрала хвост.
Мыло со смущённым видом вернулся с ветвей на землю и подошел, непринуждённо насвистывая главную тему из «Лебединого озера». В этот момент примчался Юморист и доставил электрочайник, из которого в кружку добавили кипятка… и Даша совсем повеселела.
Эль уже стало понятно, что топчущийся неподалеку Идалту тоже что-то припас для падчерицы и только дожидается удобного момента, чтобы… вот ужасно интересно, чего такого «чтобы»? И почему это мохнатое существо выглядит столь нерешительным? А главное — почему они с Дашей не обменялись даже формальными приветствиями — только переглянулись и понимающе улыбнулись?
Вот Мыло вытянул руку ладонью вниз и замер. А девочка принялась озираться по сторонам, то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь. Больше ничего не происходило — фермики давно ретировались обратно в Пузиково, над горизонтом показался самый краешек Гаучо, и его ласковые лучи расцветили яркими красками всё вокруг.
— Вон там, — показала Даша в сторону крупных лиственных деревьев. — Осиное гнездо? — спросила она неуверенно.
— Нет, — ответил Мыло. — Это молодой рой седых пчёл. Их ещё иногда называют серебристыми.
— Они сейчас очень заняты, — добавила девочка. — Не будем их беспокоить.
Идалту кивнул:
— А ещё что вокруг интересного? Будь внимательней.
— Шесть стражей за нашими спинами выстроились дугой и четыре солдата в озере замкнули оцепление, — пожала плечами падчерица. — На другом берегу чем-то ужасно недоволен барсук. Тут вообще-то место довольно беспокойное от близости человеческого жилья, поэтому большинство зверей держится поодаль.
— Ты просто концентрируешься на знакомых тебе образах, — возразил Мыло. — На самом деле мир вокруг нас полон жизни, и каждое существо что-то чувствует. Постарайся ослабить напряженность, с которой контролируешь ситуацию. Впусти в своё сознание всё без разбору. Поначалу, конечно, немного захлестнёт, но постепенно разберёшься.
Лицо Даши стало не таким напряжённым. Оно словно потеряло заострённость черт, сделалось мягким и даже умиротворённым.
— Много птиц. У них столько хлопот! Листоежка слезает с липы. Ужасный волчонок обнюхивает старый след оленя. Ой! А этих зверей я не знаю… или не узнаю. Они очень далеко.
— Это мои питомцы. Группа практикантов-дипломатов берёт под наблюдение Желтиково. Будут пытаться вступить в контакт, — ухмыльнулся мохнатик. — В своё время я тоже с этого начинал как раз тут — на Прерии. Забавный урок нам тогда преподал Седой. На уровне личного общения установить связь с другой цивилизацией оказалось значительно проще, чем при попытке наладить взаимодействие с даже самой небольшой ячейкой общества. Впрочем, не будем отвлекаться от темы занятия. Сконцентрируйся на том практиканте, что для тебя правее других. Что он чувствует?
— Дремлет, — улыбнулась Даша. — Ой, стукнулся головой обо что-то. А! Это ему напарник отвесил подзатыльника.
— Тогда ладно. Расти, ефрейтор Пузикова и дальше совершенствуйся сама, — Идалту подмигнул своими выразительными глазищами, пожал плечами и, встав на четвереньки, по-клшачьи сиганул в кусты, мгновенно пропав из виду.
— Что это было? — приподняла брови Эль.
— Ну… это… в общем, когда я ходила в детском саду в выпускной поход, то наша вторая воспитательница повредила ногу. Её увезли на коптере в больницу, а вместо неё Борису Максимовичу стал помогать Мямлик. Он и показал мне, как слышать чувства других людей и зверей. Вернее, он многим попытался показать, но получилось только у меня.
— Постой, Дашенька! Ты что — читаешь мысли?
— Нет, ма! Что ты! Только улавливаю настроения и некоторые чувства. За два года я маловато в этом преуспела потому что совсем не тренировалась, а пользовалась только тем, что было само. Мыло показал мне несколько приемчиков, чтобы я могла продвинуться дальше.
— А что? Идалту все поголовно умеют так чувствовать?
— Не уверена — они очень мало о себе рассказывают и довольно редко показываются на виду. Но, думается мне, что далеко не все. Просто они лучше изучили это явление и активней используют его в своей жизни. Вот поэтому и пришел от них человек — принёс крупицу опыта. Есть ужасно хочется, — продолжила падчерица совсем без перехода.
Однако, слова её не остались без последствий — на тропе, ведущей в село опять показалась колонна фермиков. В считанные секунды рабочие и несколько солдат «накрыли поляну» — поставили четыре небольших строительных блока, поверх которых уложили лист пластика. Накрыли это чистой тряпицей (кажется, наволочкой, снятой с верёвки) и сервировали вполне приличный завтрак на две персоны. Даже оставленный Эльвирой у плиты недоваренный кофе и тот доварили и принесли — оставалось только налить в чашки и попробовать… ничего так, и хуже пивали.
Оладушки, бутерброды с сыром, изрядно поднадоевшая за последние месяцы чёрная икра — на свежем воздухе всё пошло на «ура».
Потом джедаи под руководством Йоды превратили «взрыв на макаронной фабрике» на Дашиной голове в опрятную «корзиночку», а волосы Эль уложили волнисто и объёмно — вот не знает она названия этой причёски. Также, дамам были доставлены новые туалеты — шорты и футболки.
Сердце молодой женщины даже немного сжалось в предвкушении продолжения разворачивающихся событий — свита явно готовила свою царевну к чему-то важному, заодно обслужив по тому же разряду и её мачеху. Однако, ничего не происходило. Рабочие сноровисто «прибрали поляну», утащив «стол» и то, что на нём было, обратно в посёлок — и всё вокруг затихло. Только Гаучо, как ни в чём ни бывало, продолжал подниматься всё выше и выше, заметно пригревая.
— Выходит, тебя постоянно охраняют, — вдруг словно прозрела Эль.
— Ага. И ещё — ужасно балуют, — кивнула девочка. — Вот и приходится контролировать каждое слово, чтобы ненароком не вызвать подобного безобразия… ну, с доставкой завтрака, причёсыванием, одеванием. Просто, мне ужасно хотелось кушать. И, кажется, сейчас произойдёт ещё что-то важное. Ты ведь заметила, ма, что все, кому не лень, быстрее собственного визга бросились подтягивать меня по своим предметам. Готовят, в общем.
— А к чему готовят?
— К встрече с прадедушкой. Это на Земле.
— Может быть мне стоит быть с тобой в этой поездке? Я пока даже на работу не устроилась — считай, свободна.
— Не надо, ма, — мягко ответила падчерица. — Тебе сейчас нужно быть умиротворённой и благостной, а поездка — это всегда волнения по пустякам и глупое беспокойство. Я справлюсь.
* * *
Над близкими горами в небе появилась черная точка — кто-то куда-то летит. Но не прямо, а с выкрутасами, потому что аппарат то приподнимается, то, наоборот, снижается, да ещё и ходит понемногу то вправо, то влево, но непрерывно увеличивается в размерах. Уже видно крылья, сделанные с изломом — на манер чайки.
Сами крылья — чёрные. И фюзеляж тоже — он не совсем привычной формы — напоминает тело очень продолговатого жука, над которым вытянулась горизонтальная балка с хвостовым оперением позади.
— Матушка Терм резвится, — пояснила Даша. — Она обожает летать, причем так, чтобы обязательно самой управлять. Поэтому для неё сделали планер с наружной подвеской на всё тело.
Прекрасно видно, что самолёт выписывает знатные кренделя, следуя по-над склоном в сторону снижения, закладывая довольно крутые виражи, выполняя скольжения или короткие пологие пике. Пилот явно упивается раздольем и маневренностью машины.
Огромный инсект, положив свой немалый хвост на балки ферменного фюзеляжа, то и дело двигает щитками собственного тела — то в сторону отведёт, то сделает несколько энергичных взмахов или вытянет их вдоль туловища. Надо видеть, как гигантский таракан купается в струях эфира, обретя крылья, способные нести его немалый вес! Но крылья эти явно сделаны руками Хомо. Или мегакотов — хвостатые задействованы во многих технологических цепочках.
Вот крылатый фермик прошел на малой высоте, выполняя круг над озером, и стало можно разглядеть его в деталях — очень большой и весь какой-то неровный — чего только из него не торчит. Даже хвост, увенчанный могучим шипом покачивается ниже хвостового стабилизатора, тоже подруливая. Эта махина аккуратненько заходит на посадку и приводняется прямиком на озёрную гладь. Вернее пассажир-фюзеляж отцепляется и, подняв брызги, заныривает в глубину, а оставшийся планер тихонько приподнимается, пролетает вперёд, сильно снижает скорость и усаживается совсем близко от берега, в который вскоре и утыкается.
Терм прекрасно видно сквозь прозрачную воду. Кажется, что плывёт она быстрее, чем перед этим летела. Разгон, прыжок из воды и новый нырок снова с брызгами. Впечатление, будто кит резвится в своей стихии, погружаясь, всплывая и выписывая дуги во всех плоскостях.
И вот это чудовище выходит на сушу — мощные жвала находятся выше головы Эль, а усики оказываются вообще на недосягаемой высоте.
— Спасибо, что дождались, — произносит Мать Улья глубоким женским голосом. — А то я, признаться, несколько увлеклась радостями полёта и купанием. Как полагаете, если немного подогреть воду в этом озере, оно не потеряет прозрачности?
— Не знаю, — пожимает плечами Даша. — Я ещё не до конца выучилась в школе — не могу сказать ничего определённого.
— В тёплых водоемах всегда мутно, — разводит руками Эль. Ей почему-то совсем не страшно.
— Любопытная ситуация, однако, — всё тем же располагающим к себе голосом продолжает вещать Терм. — Маленькая девочка, не знающая даже того, что в тёплых водоёмах бурно развивается планктон, намерена отжать бизнес у прожженного пройдохи, создававшего его всю жизнь. Будь я твоим папой — никогда бы тебя не отпустила. Ты и про здешнюю жизнь знаешь далеко не всё, а уж про мир далёкой Земли — и подавно.
При этих словах Эль ощутила укол совести — она ведь точно так же думает, но не отважилась спорить с падчерицей. А Стасик вообще об этом молчит. Он что, ничего не знает?
— Я тоже сомневаюсь в своих возможностях, Терм, — соглашается падчерица. — Но не собираюсь отказываться от попытки — дорогу осилит бредущий…
— …Идущий, — поправляет мачеха.
— Пусть идущий. Но я уже взрослая и давно не в родительской воле.
— Упрямая ты, а не взрослая. А насчет родительской воли… Хм. Вот возьмёт папенька твой вицу и объяснит тебе, почём сотня гребешков. Он только с виду податливый да ласковый, а как дойдёт до дела — мигом задор-то твой охладит.
— Он знает, где я служу. И сам не раз объяснял мне, насколько важно для человека чувство долга. И я знаю, что должна, — сказала, как гвоздь забила Даша.
В этот момент мощный, увенчанный страшным шипом, хвост Матери дёрнулся, а стражи, прятавшиеся в зарослях за спиной, выскочили из укрытий, подскочили почти вплотную и замерли.
— Извини, если прогневила, — сказала побледневшая Даша.
— Но слово твоё твёрже гороха, — продолжила Терм с издёвкой в голосе.
«Кажется, только что началась и закончилась нешуточная буря», — запоздало сообразила Эль.
— Вы, мягкотелые, предерзкие создания. Словно самой природой созданные для того, чтобы сеять беспорядок. Ваши представления о необходимости подчиняться формируются лишь тогда, когда для самих вас наступает время руководить, а к этому моменту остаётся до обидного мало времени для использования этого знания. Что же — такова ваша сущность, — продолжила Первая Царица Улья. — Познакомься с Бантиком, — из-под берега появился небольшой фермик. Перебирая короткими ножками он вперевалочку нёс своё бочкообразное тело. Словом, это существо формой напоминало растолстевшего мопса, хотя размер тела позволял отнести его, скорее, к классу крысоловов — то есть, таких же, как Йода.
— Здравствуй, Даша, — поскрипывая произнёс Бантик. — В меня «закачали» искусственный интеллект орбитальной базы Идалту. Я много знаю и могу решать разные нестандартные задачи. Мне приказано присоединиться к твоей свите и работать консультантом.
Забавно. На поверхности тёмного хитинового панциря толстячка закреплено довольно много металлических устройств, с виду, составлявших одно целое с инсектом. Как будто элементы дополнительного бронирования.
— Это устройства связи? — полюбопытствовала девочка, касаясь одной из пластин.
— И связь, и кое-какие базы данных на внешних носителях, — толстячок произнёс это с заметной гордостью. — Разрабатывали и программировали мы вместе с ремнёвскими школярами, а уж исполнение получилось гибридное.
Посадив нового знакомца к себе на колени, падчерица ощупывала и рассматривала его со всех сторон: — Линять начинаешь с хвоста?
— Тэ-тэ.
— А сбрую твою перед этим нужно снять, а, как сбросишь старый панцирь, снова надеть?
— Тэ-тэ.
— Рыба, моллюски, креветки, — это понятно, — продолжила расспросы новая хозяйка фермика. — Но, наверно, есть и какие-то любимые лакомства?
— Немного чёрного шоколада и зелень, из числа той, что Хомо используют в пищу. А поить меня необходимо только мононгахельским виски.
— Ты действительно пьёшь кукурузовку?
— Шутка. Проверил, читала ли ты одну нужную книжку.
— Ты что? Вместе с Юмористом изучал теорию смешного?
— Я руководил его занятиями.
— Терм! — обратилась Даша к Матери Улья, до сего момента сохранявшей неподвижность и безмолвие. — Это же настоящее сокровище!
— Головной образец, — последовал ответ. — Проведёшь полевые испытания, выявишь недостатки и составишь всесторонний отчёт. И, да, экземпляр ценный. Смотри, не потеряй его.
Эль невольно фыркнула — разговор показался ей комичным.
— Прогуляюсь, однако, — заключилаТерм. — Погляжу, не шляется ли поблизости один мой знакомый блохастый, — и, сорвавшись с места в карьер, унеслась вдоль пляжа в сторону гор.
— Она, когда гуляет, похожа на межконтинентальный грузовик, — хмыкнул Бантик.
— Нахватался, понимаешь, всяких заумных слов у пацанов в школе, — ухмыльнулась Даша.
— Не, это от Фёклы Максимовны определение. Мы, ремнёвские, на слово не жадные.
* * *
Снова на полянке у тихого прозрачного озера остались только мачеха и падчерица. Бантик устроился среди травы на самом припёке и грызёт тощую былинку. Даша прислушивается к чему-то справа, а Эль наслаждается покоем. В последние месяцы подобные минуты выпадали ей значительно чаще, чем за всю предыдущую жизнь. Вот, скажите на милость, почему на планете, где кишмя кишат голодные хищники и страшные инопланетяне, она испытывает такой душевный комфорт? Откуда в ней это море разливанное несокрушимой уверенности, что всё идёт правильно.
Понятно, что с возвращением из спасательной экспедиции Стасика, мир окончательно обрёл надёжность, но, надо признаться, даже под присмотром его дочурки — этой самой маленькой девочки — тревога ни разу не сжала сердце Эль.
Вот, скажем, появился на тропинке человек с ружьём — а она его не боится. И ничуть не опасается двух крупных кошачьих, сопровождающих этого неизвестного со знакомым лицом. Здесь, на Прерии, люди не опасаются других людей. И тем сильнее не опасаются, чем дальше от обжитых мест произошла встреча, как будто сама планета подсказывает: «Не бойтесь друг друга, а бойтесь меня»
Подошедший поздоровался, чем прервал начавшуюся было дрёму.
— Доброго здоровьичка, Степан Кузьмич! — приветствовала мужчину Даша.
— Звала? Вот я и пришёл, — улыбнулся посетитель, устраиваясь рядышком. — Давай без длинных вступлений, чтобы не путаться. Итак — о власти. Власть — это способность управлять другими людьми. А вся история человечества — история совершенствования умения руководить — науки об управлении. Есть возражения?
— Нет. Это же вы постулируете, а я внимаю, — кивнула девочка.
— Точно. А теперь историческое наблюдение. Хорошо организованные люди всегда побеждают плохо организованных. Тут уж не спорь со мной — для этого у тебя мало данных. Небось, историю-то в школе ещё не изучала? — ухмыльнулся Степан и, дождавшись ответного кивка, продолжил: — Ты хоть представляешь, в какое положение меня поставила? Не имея возможности апеллировать к историческому опыту, я не могу аргументированно излагать материал. Ну нет у тебя багажа нужных знаний! И чему, спрашивается, можно научить в таких условиях?
— Я командовала небольшими подразделениями на сборах, — пожала плечами Даша. — Осознаю необходимость в маскировке, в разведданных и в обеспечении действий продовольствием и боеприпасами. Кроме того, вам не нужно мне ничего доказывать — просто инструктируйте.
— Чтобы инструктировать, нужно располагать информацией о том, как хозяин воздействует на свои предприятия. Каналы связи, содержание распоряжений, методы контроля качества исполнения. Ведь олигарх прежде всего — управленец. Причем достаточно искусный — иначе он просто не справился бы со своим немалым хозяйством. И ни за что не поверю, что твой прадедушка Боря введёт тебя в курс этих своих хлопот.
Поэтому, слушай постановку задачи. Приедешь, познакомишься, произведёшь положительное впечатление и вернёшься домой — твоё дело в школу ходить.
— А если он меня не отпустит?
— Хм! Сделай так, чтобы отпустил. Или наши вооружённые силы проведут ограниченную операцию по твоему изъятию с Земли, — произнёс появившийся неведомо откуда Фёдор Матвеев. — Ты ведь не просто так, а обученный эвакуирующийся — посодействуешь. В крайне случае, уйдёшь через портал.
Эль не понравилось упёртое выражение Дашиного лица. А вот мужчины его, кажется не заметили. Они попрощались и ушли в сторону Пузиково.
