Глава 33
Покой нам только…

«Очнулся?» — ласково спросил знакомый голос, в котором почему-то вдруг прорезались скрежещущие нотки.

«Да», — хотел ответить Фёдор, но пересохшие до корки губы, кажется, даже не шевельнулись. К ним поднесли какой-то сосуд с восхитительно пахшей прохладной водой, но внутрь из неё попало не слишком много — горло было чуть ли не в худшем состоянии чем губы.

— Потерпи, — ласково попросила Хранительница. — После того, что вы тут натворили, Миру, — она так и произнесла «мир» с большой буквы, — просто не хватает ресурсов. Так что мы сейчас попрыгаем собственными лапками вниз, а там, глядишь, Админ выйдет из обморока и отправит нас подальше от этого филиала Аида…

Против этого Фёдор не возражал, и грудь по кругу стянуло чем-то похожим на толстенный резиновый шланг, а в плечи вцепились руки больше похожие на кисть скелета из кабинета биологии. У того конечности тоже состояли из одних костей, но вот кажется у того скелета последняя фаланга не заканчивалась приличного размера коготком?

От мыслей на тему, насколько шагающий транспортный кибер на ощупь неотличим от нежити, отвлекло то самое «попрыгали», которое оказалось буквальным описанием процесса. Твердая, но явно неметаллическая поверхность под спиной и ниже куда-то провалилась, а желудок наоборот «воспарил», норовя покинуть тело. Потом желудок вместе с сердцем ухнул в пятки, когда Федькин «носитель» приземлился на несколько метров ниже. Но за этим опять последовал толчок и новый полёт, приземление с разворотом градусов на сто сорок, и новый провал. После такого никаких американских горок и даром не надо.

Судя по восторженно-нецензурному писку со стороны спины — Антис-громовержец тоже очухался и в полной мере переживает всю эту погоню за черной кошкой в темной комнате. Надо будет позже с ним крупно поговорить на тему что за дрянь читерскую он сюда приволок, и как додумался применить. Исполнитель явно уже сам себя наказал, а вот до вдохновителя, пожалуй, добраться стоит — спички детям не игрушка.

На этом месте произошел уже горизонтальный, а не вертикальный прыжок, и по волосам и всему телу будто легким ветерком прошлось — видимо так выглядит переход в рекреационную зону на ощупь. «Резиновый шланг», охватывающий грудь, дернул мальчика вверх, и через миг под ногами оказалась хрустящая трава. Убедившись, что падать он не собирается, манипулятор убрался, а знакомые руки прижали Фёдора к уже таким родным выпуклостям и быстро начали сматывать слои намотанного на глаза и голову бинта.

— Резко глаза не открывай, сначала через веки посмотри, — произнёс грудной голос, и сердце, ёкнув, провалилось в пятки.

Слишком озабоченный голос был у Хранительницы, а Федька очень уж «вовремя» вспомнил, что она говорила про «психосоматику» и «игры подсознания» — остаться слепым не хотелось просто жутко. И от этой жути чуть челюсти не залязгали. Но тут сильные руки сжали плечи и пришлось, собрав всё имеющееся в наличии мужество, осторожно раскрывать глаза.

Первый взгляд облегчения не принёс — перед глазами было темно и плавали цветные пятна. Крепко зажмурившись и прошептав про себя молитву, опять приоткрыл веки — всё те же пятна. Чуть не взвыл от отчаянья, но тут одно из плавающих пятен превратилось… в защёлку разгрузки. Да и остальные «пятна» оказались именно пятнами на камуфляже. Облегченно всхлипнув, мальчик уткнулся носом в живот Хранительницы и замер так, пока ноги не перестали подгибаться от пронзившего его облегчения. Погладив его по голове, женщина с беспокойством заглянула в глаза, улыбнулась увиденному и пошла разматывать тезку.

Фёдор обессилено примостил пятую точку в траву и огляделся по сторонам сквозь всё ещё плавающие перед глазами пятна. Да-а, на прежний рай увиденное явно не тянуло. Максимум — чистилище.

Просто не могло быть в раю такой реальной, а не райской, выгоревшей травы и безжалостно палящего с неба солнца. И уж точно там не могло быть двух неспешно кипящих и поднимающихся всё выше грибов…

Грибов?! Тряхнув головой, пытаясь отогнать жуткое наваждение, Фёдор ещё раз присмотрелся к округе. Увы, но даже местность он узнал — первый гриб вздымался рядом со входом в ставшее памятным ущелье, второй поднимался откуда-то из глубины каменного лабиринта. Кажется, второй был пониже и пожиже, хотя может, это было следствием времени или перспективы.

А вот очнувшийся тезка Нах-наху совершенно не понравился. Стоял весь, будто кол проглотил, и, не отводя взгляда, смотрел на выстроившийся метров за тридцать отряд из женщин в камуфляже без знаков различия. Отряд как отряд, женщины как женщины — мало чем отличные от начинающих понемногу приходить в себя мужиков-разведчиков, старых знакомцев и не очень…

А ведь точно! В расположившихся напротив группах явно присутствовало что-то неуловимое, но в тоже время объединяющее. А с другой стороны — ничего в них не было «эдакого», просто женщины разного возраста.

Крайняя справа — стройная девушка лет восемнадцати-двадцати. Красивая, несмотря на необычный разрез глаз, непривычный овал лица и две странные косички на голове. Крайней слева — небольшого роста женщина лет сорока пяти, с добрым, домашним и очень уставшим лицом. Посреди строя возвышается настоящая великанша — вокруг этой тетеньки впору хороводы водить. Глянешь на нее и сразу вспомнишь — «есть женщины в русских селеньях…», есть. Такая не то что коня на скаку, такая и слону хобот завяжет на двойной морской узел. Но опять же — открытое лицо с простой улыбкой и вздернутый веснушчатый нос — просто тётя Клава-повариха, ей бы для полного сходства вместо чего-то смертоубойного — черпачок на длинной ручке в руки дать.

Фёдор пробежался еще раз по лицам — почти все улыбаются, некоторые машут приветственно или подмигивают. Вот только чего вдруг тезка пятится от них назад, а сам — белее мела? Неужели из-за того, что от строя напротив отделилась молодая женщина лет двадцати трех, почему-то с гитарой за спиной вместо оружия, и теперь идёт к ним?

Нах-нах успокаивающе обнял тезку за плечи и с удивлением обнаружил, что тот едва сдерживает дрожь. Через миг их обоих сграбастала и прижала к себе Хранительница, но взглянув на нее, мальчик увидел, что и она далека от безмятежного спокойствия, а смотрит на подходящую с некоторой опаской. Да что ж тут творится-то?

— Волчонок, ты дошёл… — у нее была улыбка совершенно — пожалуй даже — безумно счастливого человека.

— Ага! — кивнув, Антис сделал решительный шаг вперед, но всей его решительности хватило только на этот шаг.

Женщина плавно отшагнула назад, сохраняя дистанцию метров в пять, и виновато улыбнувшись, развела руками.

Тёзка тоже замер как в копанный — бледность на его щеках начала сменяться лихорадочным румянцем:

— Успел аккурат к шапочному разбору — война уже десять дней как кончилась.

— Волчонок… И война кончилась, — женщина опять не смогла сдержать улыбку, снова осветившую её лицо изнутри. — Вот девчонки-то обрадуются. Нашёл, о чем жалеть! Войну без него закончили!

Женщина с видимым усилием согнала улыбку с лица и кивнула на пустой рукав:

— Это пока шел?

— Д-да, леопард… Точнее просто поцарапал немного, руку уже потом… — тёзка повесил голову. Говорить о том, что он позволил поцарапать себя какому-то леопарду, ему было невыносимо стыдно.

Но дальнейшие разговоры сбил старшой команды «красных». Рискнувший подойти к озабоченно рассматривавшей восьмерку странных женщин Хранительнице:

— Уважаемая, не находите, что применение столь мощного оружия, как и его наличие — это несколько… выходит, как за рамки как игры, так и реконструкции?

— А уточню, — глаза модераторши на миг устремились куда-то вдаль, видимо она обратилась к тому самому «админу» по внутренней связи, или через чат.

— Самодельное взрывное устройство мощностью до пятидесяти тонн было изготовлено диверсионной группой в районе высот 457 и 452 из топливного запаса обнаруженного домика геологоразведочной партии. При попытке уничтожения группы силами разведроты ХХХ-го полка, данное СВУ было применено, потери составили… Впрочем, это опустим — и так сами всё на своей шкуре прочувствовали… Так-с, тактический ядерный заряд типа «Нона»… э-э-э, это тоже пожалуй опустим… мощностью до сорока килотонн, находился в распоряжении данной группы и мог быть применен указанным способом при других обстоятельствах… На этом пожалуй всё — жалоба на ход игрового процесса отклоняется, как несоответствующая действительности. Претензии об моральном и сопутствующем ущербе не принимаются.

С «лежбища котиков», где приходили в себя после всех перипетий «красные», раздался удивленный свист: «Ну нехренасе вооружены местные боты!». «И сами они себе ничего тут, а интересно с ними можно…»

— У тебя и при жизни шансов было немного — повернувшись в сторону нежданных «восхищенцев», женщина одарила их счастливой улыбкой, — я ведь старше по званию, боец.

Над миром разом повисла мёртвая тишина, с которой были не в силах справиться и ожившие в траве кузнечики. Только старший «красных», враз посерьёзнев лицом, рискнул нарушить молчание:

— Хотелось бы поинтересоваться…

— Ну разве что намекнуть, — подмигнув, собеседница достала из-за спины гитару и начала подкручивать колки.

От общей группы отделился один из бойцов. Внимательно глядя на инструмент, бросил:

— Откуда?

— С бою взято. — Ответили ему, не прерывая настройки. Боец потемнел лицом и, видимо хотел что-то сказать, а может и нарушить заколдованный пятиметровый круг, но его командир сделал легкое движение кистью и боец замер на месте. Слова так и остались несказанными.

Вместо них зазвучал перебор струн.

— Главное слово тут ребятки: «Были»…

Узкая ладонь с изящными пальцами прихлопнула струны, спокойный взгляд карих глаз обежал присутствующих и почему-то остановился на Фёдоре. Нах-наху стало немного не по себе — все вокруг явно понимали в происходящем больше него.

— А можно всё же немного конкретнее?

— Можно. Теперь, пожалуй, всё можно, — утвердительно кивнув, она провела рукой по наружной стороне плеча, будто отряхивая пыль. Все в онемении уставились на появившуюся эмблему. И только Фёдор опять ничего не понял — что такого для всех остальных было в оскалившейся голове серого волка?

— Волчица… — слово прошелестело по рядам вместе с шорохом одежды разом вскочивших на ноги бойцов, и снова повисла тишина.

— Да, ребятки, — в этот раз улыбка была грустная, — а вы всерьёз думали, что против вас воевали исключительно бородатые деды с двустволками? Так немного разочарую — в этот раз спецназ ГРУ был отнюдь не на вашей стороне. На чьей стороне были вы? Думаю сами разберётесь.

— Мы не знали. Такому противнику проиграть неудивительно.

— Э нет. Войны выигрывает в первую очередь народ. А уж война с технически превосходящим противником — очень человекозатратная вещь. Немногих профессионалов на ней приходится беречь. Мал золотник, да дорог… Беречь не просто так, а чтобы в нужный момент решительно бросить на стол. Тут конечно да… тут мы кое-что можем, но не так, чтобы слишком. А войну всё равно выигрывают именно бородатые деды, или вот такие пацаны — под множеством взглядов Антис прикусил губу, но лишь сокрушенно покачал головой. Фёдор почувствовал, что краснеет, но счел за благо промолчать.

— Да брось, — присоединившийся к разговору был спокоен и уверен в собственной правоте. Чтобы понять это Нах-наху хватило взгляда, — если б не эти трусливые крысы, отдавшие уже готовую победу…

Женщина грустно усмехнулась:

— А тебе понравилось гореть, братишка? — и дождавшись понимания на лице собеседника, прикрыла глаза и, качнувшись с пятки на носок и обратно, неспешно продолжила: — А ведь всё шло именно к этому. Нас банально сдали, слив по агентурным или техническим каналам информацию о том, что в распоряжении инсургентов имеется отряд с тактическим боезарядом. Ну и приблизительное место дислокации, естественно. Всё ради того, чтобы, когда возникнет риск захвата спецбоеприпаса, мы его применили.

Все, не сговариваясь, уставились на медленно кипящий и переливающийся огненно-черным гриб. Медленно-то медленно, но за время разговора он подрос ещё на треть.

— Как же так?

— А вот так — это жизнь, ребятки. И отдавать её приходится порой за гораздо меньшее. А уж ради такого намёка…

— Но ведь в реале вышло по-другому?

— Ага, ну как же не пошутить напоследок? — женщина улыбнулась в тридцать два зуба и с нежностью посмотрела на зардевшегося Антиса. До Нах-наха, кажется, начала понемногу доходить суть произошедшего. — Когда группа была уничтожена, вашим досталось всё — документы, награды, даже фотографии и прочие неопровержимые свидетельства, что ядрён-батон у нас был. Причём в пределах тех самых суток, что нас ловила вся королевская конница, вся королевская рать. Вот только самого спецбоеприпаса — не досталось. Ничё так, шутка вышла?

— А бомбу…

— Да вот этот волчонок и унёс, пока мы следы путали. О том, что в группе не восемь человек было, а девять, никто так и не понял, пока не стало поздно. Так что можете познакомиться с человеком, который действительно выиграл эту войну.

Невесело усмехнувшись, «волчица» ещё раз пробежалась взглядом по присутствующим. Большинство отворачивалось.

— Ну а дальше, думаю, и вам несложно будет сложить два и два. Слушаю.

Повисла пауза, но командир бросил быстрый взгляд на того, кто ещё недавно утверждал, что «победу отобрали», и боец через силу начал складывать «два и два».

— Дано: у противника имеется в наличие минимум один, весьма вероятно — два и более тактических боезарядов мощностью до сорока килотонн. Местоположение их неизвестно, и в обозримом будущем локализовано быть не может. Любым из них можно нанести удар по двум целям — ГОКу или Космопорту, сделав продолжение операции в стратегическом плане абсолютно бессмысленным. Предотвратить это технически невозможно.

Командир кивнул, и боец, вздохнув, продолжил:

— Далее. Почти треть личного состава — нетранспортабельные раненые. Один полк рассеян по громадной территории. Второй — охраняет тех самых раненых, из-за чего практически полностью потерял мобильность.

«Добавь ещё тот вертикальник, что сел на полуостров, — раздалась реплика из зала, — эти умники вообще отказались выполнять приказы, пока не будет их письменного подтверждения, в виду сбоя системы связи. Так, не отрывая жопы, всю войну на месте и просидели!»

«Докладчик» кивнул и продолжил:

— Вся авиация выбита, или не рискует вылетать из-за чёртовых воздушных мин, которых на всех местных буграх оказалось чуть ли не больше, чем деревьев. Последние сохранявшие хоть какую-то мобильность резервы понесли большие потери от минных засад. По сути — все имеющиеся силы локализованы в городе и никуда оттуда не могут двинуться из-за раненых и отсутствия транспорта. Условия для применения оружия массового поражения…

— Как по сидящей утке, — прервал «докладчика» командир, и тут же задал видимо живо интересовавший его вопрос: — А где вторая «Нона» из положенных по штату на группу?

— Без понятия, капитан, — с усмешкой развела руками женщина, — нам изначально выдали только одну. Где-то в другом месте, видать, была.

Командир понимающе хмыкнул и поинтересовался у остальных присутствующих:

— Ну что, орлы, еще вопросы есть?

Вопросов не было, а сами орлы выглядели слегка ощипанно. Капитан уважительно похлопал ребят по плечам, но не сказав ни слова, просто отошел в сторону, и увёл с собой остальных. Видимо решил, что сейчас не время для разговоров. Сказано уже было и так слишком много.

— Ладно, пойду и я, Волчонок, — женщина, имени которой Нах-нах так и не узнал, почему-то выглядела виноватой, хотя должно было быть совсем наоборот. — И не мучай себя больше вопросами, мог ли ты кого-то спасти, если б остался. Думаю, сегодня ты всё понял. И что мог сделать, и что на самом деле сделал. А что до нас… то восемь жизней в обмен на несколько десятков тысяч — это… об этом мы даже мечтать не могли. Так что, не поминай лихом, а я пойду, девчат порадую.

«Отпусти их, малыш», — одними губами прошептала Хранительница.

Антис с трудом проглотил комок, но все же смог попрощаться:

— Бывайте, думаю ещё свидемся.

— Э, нет! — сверкнула ему в ответ улыбка. — Тебе уж точно спешить некуда. Так что лет через сто — не раньше! — и женщина было повернулась к ожидавшей группе, когда, хлопнув себя по лбу, рысью подбежала обратно.

— Слышь, Царица всея Прерии, будь человеком, — говорившая смотрела Хранительнице прямо в глаза, и Нах-наху показалось, что между ними происходит больше, чем говорится словами, — мы тут все слегка кое-кому задолжали, а как отдавать?

— Да что ж это за день такой?! — шутливо всплеснула руками модерша, — сначала «имитационной программой» называют, потом «человеком» стать просят…

— Значит нет? — повесила голову «волчица».

— Значит «да», — отрезала в ответ Хранительница, отбросив шутливый тон, — самой мне с этим возиться долго, но есть у меня, кого попросить — сделаем!

И ответив на благодарный кивок, задумчиво проводила взглядом уходящую в темный портал группу.

— Да что ж за день сегодня такой, если мне про базовый принцип сообщества напоминают. Да еще кто?

— Что за принцип? — заинтересовался незаметно подошедший капитан, продолжая смотреть на то место, где секунду назад погасла арка портала.

— Сложно перевести… — Хранительница поковыряла носком сапога траву и задрала голову вверх, — «благодарность» не подходит, потому как подразумевает «ответная», «историческая справедливость» — тем более, а «Воздаяние», хоть и ближе всего, почему-то имеет исключительно негативную окраску.

И разом переключилась на дела насущные:

— Надеюсь, понятно какой уровень секретности у всего, что вы сегодня узнали?

— «После второй бутылки!» — хором ответил с десяток мужских голосов.

— Что? — кажется Хранительница была слегка сбита с толку.

— Такое после второй бутылки только самым близким друзьям рассказывать. И то — лучше не надо.

— Тёть, я пожалуй пойду? — Антис рискнул привлечь к себе внимание, подёргав за рукав задумавшуюся над такой формулировкой модершу. — Поиграл, со своими встретился, пойду теперь, наверно?

Мозолистая рука взъерошила ему волосы.

— Беги, там у тебя уже пятый прогулянный урок заканчивается.

Фёдор тоже оценил эту информацию и опустился на одно колено, протягивая вперёд сложенные лодочкой руки:

— Ваше Величество, разрешите мне удалиться? А то и у мня… э-э-э… пятый урок в прогуле…

— Вот ведь… язва. А я-то, наивная, думала, что никто не заметит! «Очень приятно, царь». Тьфу! — и вдруг приняв величественную осанку, Хранительница вытащила из воздуха громадный меч. — Мой рыцарь! Стерпите этот удар и ни одного более!

Грозное лезвие прошелестело, описывая дугу, и Фёдор судорожно припомнил состояние, нужное для того, чтобы сделать кожу непрорезаемой. Кажется, у него даже получилось, во всяком случае, упав на плечо, клинок не пошёл дальше до пупка. А в следующий миг Нах-наха выкинуло в реал.