Глава 19
Бал
— Кирилл Сергеевич! Не откажите! Решительно нечем больше придать блеск такому мероприятию, а ваше с супругой танго, тогда, на набережной, запомнили многие, — убеждает отца незнакомец с официального вида кейсом.
— Увы, Михал Михалыч, мы сейчас не в форме, — папа уже поймал взгляд ма, отрицательно покачавшей головой.
Мелкая тоже смотрит на Федьку, и видно, как глаза её становятся квадратными от переполняющего душу желания — вот ведь пристрастилась, понимаешь, танго танцевать!
— Пап, мы с Ниной тоже любим этот танец. Говорят, у нас, более-менее, получается.
Гость, однако, смотрит недоверчиво — уж больно худосочны эти подростки… хотя…
— Не покажете? — в глазах смесь надежды и сомнения.
— Отчего же нет? — Нинка переводит свой разведчицкий шлем в режим трансляции, а Федька кивает головой на дверь. — Извольте. Только здесь тесновато.
Отожгли они с настроением — прямо во дворе, включив музыку на трофейном шлеме. Парня чуть смущало, что отец тоже вышел посмотреть и, скрестив руки на груди, наблюдал за ними непроницаемым взглядом. Впрочем, музыка и ритм так захватили, что на зрителей внимания просто не оставалось. Да и Мелкая сегодня была просто огонь — загорелась видно желанием всех удивить.
— Прекрасно, — Михал Михалыч аж подпрыгнул, когда они замерли, тяжело дыша под последние звуки аккомпанемента. А отец широко улыбнулся и подмигнул, показав большой палец. — Значит так, молодые люди…
… так крепко влипнуть Федьке раньше не доводилось ни разу. Раут, посвящённый встрече промышленников и военных в представительстве президента должны были посетить многие заметные люди Прерии. С супругами.
Первым следствием принятого приглашения оказалась полная Федькина занятость в детской — ма готовила Мелкую к выходу в свет, а папа утюжил сыну брюки и рубашку — не столь ловок Кирилл Сергеевич управляться с малышнёй.
Какое-то время обстановка в доме была авральная, а потом потянулись томительные минуты ожидания.
— Ты хто? — ошарашено спросил Нах-Нах незнакомую красавицу, вышедшую на террасу, и с удовольствием увидел, как глаза её становятся знакомо квадратными — она только что получила незабываемый комплимент. Конечно, он её узнал. И не узнал. Платье, всё-таки, достаточно открытое, так что приметные местечки взору доступны… захотелось пробежать по ним губами. Впрочем, придётся обождать. Кажется, сегодня этого не миновать в любом случае.
* * *
Распорядитель чинно объявлял имена прибывающих, а Нах-Наха с Мелкой провели незаметно, велели раствориться в толпе и не отсвечивать до тех пор, пока не начнутся танцы. Потом была скучноватая речь о том, что планета осталась в изоляции, но, тем не менее, должна быть всегда готова… а для этого необходимо… длинный перечень компонентов и материалов, которых здесь отродясь не было, содержал крайне ограниченное количество знакомых Федьке слов. Мелкая держала его под руку и позволяла прогуливать себя вдоль столов с закусками и напитками.
Время от времени она здоровалась с кем-то из ребят и девчат в белых курточках обслуживающего персонала — ни одного знакомого Федьке лица. Появилась Стебель под ручку с представительным мужчиной и удивлённо уставилась на пару малолеток.
— Не узнавай её, — шепнула Нинка, чувствительно сжав локоть. — На меня сегодня все цыкают, чтобы не лезла к ним.
— Кто — все-то?
— Учились вместе, — на лице её нарисовалась задумчивость.
Впрочем, длилось это недолго — настал их час. Разумеется, когда зазвучала музыка, они вышли как будто одни из собравшихся. Нинка заученно отзывалась на музыку, но ни озорной зажигательности, ни страсти в её движениях на слышалось, да и у Федьки не было того азарта, как во дворе — под взглядом отца. Осознание, что на них смотрят все эти чужие люди… Впрочем, к середине танца, музыкальный ритм своё дело сделал — потихоньку разошлись, забыли о зрителях, или те сами замерли, наконец, оценив выступление по достоинству, и перестали отвлекать. Глаза Мелкой привычно засияли, движения стали быстрыми, улыбка дразнящей, так что он на самом деле вдруг ощутил влечение к ней, хорошо не растерялся, а сумел вложить все чувства в танец. Финальный «почти поцелуй» вышел просто на ура, так что после завершающего аккорда их оглушили взрывом бурных аплодисментов.
После этого затанцевали многие пары, а к Нинке стало не пробиться. Показалось, что молодые офицеры скоро прямо здесь начнут стреляться за право покружиться с Мелкой. Впрочем, красивых женщин, умеющих танцевать, хватало. Как говорится — главное было поднести фитиль. Через некоторое время, дыша, словно загнанная лошадь, примчалась Нинка:
— Прикрой меня скорее, пока снова не пригласили, — выдохнула она и получила из рук ближайшего белокурточника стакан лимонада. Федька бы тоже подал, но ему это оказалось не так удобно, потому что перестал бы заслонять подругу, потянувшись за напитком, и он замешкался. Сам же незнакомый парнишка так старательно делал вид, будто никогда не встречался со спутницей Нах-Наха, что стало ясно — абориген — совсем не умеет притворяться.
— Ощиплю! — вместо «спасибо» сказала ему Нинка так незаметно, что её перекошенный в сторону рот было видно с противоположного края зала.
Неподалеку средних лет офицер объяснял штатскому помоложе, чем не подходят предлагаемые ткани для современной амуниции. Чуть в стороне рассуждали о недостатках доступных сортов бездымного пороха, а в компании, к которой примкнул Степан Асмолов, прикидывали возможности имеющегося парка средств доставки для того, чтобы выводить на орбиту снаряды реактивных миномётов.
Взрослые гости отдавали должное угощению, отчего делались веселее и непринуждённей. Где-то заспорили, где-то заржали. Становилось скучно, тем более — танцы пошли по принципу «каждый сам за себя». Ребята потихоньку ушли с раута. Нинка натёрла ноги в туфельках, пусть и не на высоких, но всё равно непривычных каблуках. Ехать на Федькиных руках она отказалась наотрез, а пошла босиком.
Настроение у обоих оказалось неважным, и намерение Нах-Наха пройти губами по некоторым местам, улетучивалось с каждым шагом. Непонятно откуда, но он чётко понимал — что-то не так, но требовать объяснений бесполезно.
