Книга: Последние каникулы
Назад: Глава 1
Дальше: Глава 3

Глава 2

Сочинение второе

 

Завтрак я завершил только после того, как с площадки рядом с гостиницей уехал последний грузовик. Ключ от своих апартаментов получил от Милы — она извлекла его из кармашка служебного передника. Номер, указанный на бирке привел меня к низкому крылечку, а дверь пропустила в комнату с двумя кроватями, тумбочкой и крючками рядом со входом. Удобства в отдельной выгородке включали в себя и душевую кабинку, где я радостно поплескался, смывая пот и грязь, налипшие на меня в дороге.
Выйдя наружу, уселся прямо на крылечке и подставил лицо лучам недавно взошедшего солнышка. Хорошо здесь. Тихо и пока не слишком жарко.
Из подъехавшего микроавтобуса выбрались несколько женщин средних лет и принялись сновать между «нумерами» со стопами постельного белья и щётками-тряпками.
— Мань! Лопух из шестнадцатого барсетку забыл.
— И чего ты орёшь, спрашивается? Закинь на ресепшен.
— Валь! Куда ведро девалось?
— Треснуло твоё ведро. Новое возьми у Никифоровны.
Очарование момента сразу пропало, и я отложил в сторону свой путевой блокнот. Уже хотел вернуться в номер и придавить храповецкого, как из столовой вышли три девушки. Две в нарядах официанток и одна в белом халате. Похоже, закончили работу и сменились. Они скрылись за одой из дверей в комнаты для приезжих — видимо, жили там. Но вскоре снова появились в просторных летних штанах из лёгкой ткани и футболках. Дамские рюкзачки за спинами и шляпки на головах — вот и всё их убранство. Все три шествовали босиком, привычно ступая по щебёнчатой присыпке вдоль стены строения.
Представив себе, как больно ступням от соприкосновения с острыми кромками камней, я словно сам испытал неудобство — сердце моё наполнило сочувствие и сопереживание. Самая изящная из троицы, имени которой я не знал, вдруг удивлённо посмотрела в мою сторону, но ничего не сказала. Только плечиком дёрнула, словно сгоняя муху.
Девчата пересекли пустынную подъездную дорогу и скрылись в заросшей до невозможности лесополосе.
— Ты, хлопчик, надолго к нам? — обратилась ко мне та тётка, что кричала про ведро.
— Не знаю, — ответил я неуверенно. — Отдыхаю в вольном стиле. Может, уже вечером сорвусь, или остановлюсь на недельку.
— Тут ставок есть, если захочешь поплавать, — махнула женщина в сторону лесополосы. — Тропинка прямо к нему выводит. А других развлечений у нас нет, если только Олька вечером петь не надумает. Голосистая она и выводит с чувством.
— А часто она… это самое… выводит? — полюбопытствовал я, с ужасом представив себе выступление самодеятельной певуньи.
— Кажон вечер, почитай, да подолгу. А уж песен знает — я отродясь столь не слыхивала.
— Спасибо, — ответил я сдержанно. А сам подумал, что девчонка явно старается походить на знаменитую певицу. Наверное, нарочно накладывает макияж и причёску накручивает, чтобы увеличить сходство. Горло явно дерёт по той же причине — ну чистая обезьяна, как, впрочем, и многие ей подобные.
Пока не начало по-настоящему припекать, вернулся в комнату и прилёг, чтобы вздремнуть — всё-таки ночное путешествие давало о себе знать.
* * *
— Ну вот, Матвей Семёнович! Сразу и результат — явное указание на то, что царевна, если и не телепатка, то уж эмпатией обладает весьма сильной. Возможно даже, что и тренированной. Как полагаешь, клюнет она на нашего Костика? Парень-то он видный, спортивный и вообще умница.
— Вряд ли эмпатия тренированная, Владимир Петрович. Если бы она это контролировала, то не обернулась бы так опрометчиво.
— Возможно. Но, с другой стороны — красивый юноша, острое чувство, летнее утро — мы ведь имеем дело с очень молодыми людьми, которые невольно обращают внимание на представителей противоположного пола. Пора любви, так сказать.
— Всё может быть. Кстати, репортёрский оклад ему перевели сразу, чтобы парень хотя бы номер мог оплатить — явно ведь ничего, кроме карманных денег от родителей не имеет. Ну и в наблюдательности ему не откажешь. Посмотрим, чего он ещё насочиняет. А то, видишь, скутер придумал, путешествие.
— Юношеские фантазии выплёскивает. Но проговаривается на каждом шагу — видно же, что не певицей заинтересовался и не математичкой, а младшенькой. Ведь глаз с неё не сводит. Ладно, будем ждать продолжения дозволенных речей.
* * *
К ставку Костя сходил, как только слегка подремал. Здесь, действительно имелся водоём с песчаным входом и по-летнему прогретый. Приятно поплавал и слегка позагорал. Потом пообедал, и некоторое время смотрел по телевизору развлекательные передачи. Нужно было написать ещё хоть что-то, но никакие мысли в голову не приходили. К тому же та, похожая на известную певицу девушка надёжно отсутствовала во всём обозреваемом пространстве, а ведь именно о ней он подрядился сочинить нечто выдающееся.
Радовала сумма, упавшая на счёт сразу после отъезда выпускающего редактора, но она же и напрягала, словно аванс за невыполненную работу. Ближе к вечеру он уже с нетерпением ждал возвращения с прогулки трёх красивых девушек, рассчитывая обрести вдохновение от впечатления от самодеятельного пения, но вместо этого на площадку съезжались одни только грузовики. А потом натянуло тучу, подул резкий ветер, и разразилась нешуточная гроза. После получасового ливня дождь быстро прекратился, а вскоре из лесополосы вышли и утренние официантки вместе с поварихой. Как они умудрились остаться сухими — уму непостижимо.
А вечернее песнопение оказалось совсем недурственным — обе официантки аккомпанировали себе на гитарах, устроившись за крайним столиком, и пели то в унисон, то на два голоса. Почти все песни оказались незнакомыми и просто замечательными. Костя озирался, высматривая третью из их компании, но она так и не появилась. Водилы слушали бесплатный концерт с удовольствием и не забывали похлопать.
* * *
Проснулся Костя ни свет, ни заря, не понимая толком, что подкинуло его в такую рань. Он ведь по жизни сова — может и до обеда продрыхнуть, если не будить. Ноги сами понесли его в столовую, что тоже странно — обычно по утрам ему есть не хотелось.
Дверь в пустующий обеденный зал оказалась не только не заперта — распахнута настежь, впуская в помещение утренний бодрячок. За прилавком-стеллажиком в гордом одиночестве работала та самая юная повариха. Точно! Ей ведь нужно приходить раньше, чтобы приготовить еду для посетителей. Вот почему она отсутствовала на вечернем концерте — спала, чтобы сейчас не дремать на ходу.
— Привет! Меня зовут Костей, — сказал парень, не сводя глаз с быстрых и точных движений девушки.
— Даша, — ответила повариха, наливая чаю в фарфоровую кружку. — Холодец с хреном и макарошки с сыром — остальное пока не готово. Держи, — она уже поставила всё на поднос. Притаранила его к тому самому столику, где он сидел накануне, накрыла скромную трапезу и вернулась к своим сковородкам.
Разложив на столешнице большой блокнот, юноша принялся вдохновенно в нём строчить, изредка откладывая ручку и берясь за вилку — кушалось с аппетитом и без поспешности, а глаз частенько обращался в сторону плиты, угадывая между полками стеллажа движения стряпухи.
К моменту, когда пришли первые водилы, и появилась Оля, успел исписать несколько страниц и умять весь завтрак.
* * *
— Ну вот, Матвей Семёнович! — довольно ухмыльнулся Владимир Петрович, откладывая в сторонку исписанные листки третьего сочинения. — Не глаза она наблюдателю отвела а, наоборот, приворожила. Эх, юность-молодость! Трепет и вожделение, робость и надежда.
— На душе и светло и тревожно, — улыбнулся Семёныч. — Но что же эти прерианки делают неведомо где? Средства спутникового наблюдения теряют их в зарослях среди нагретых солнцем объектов. А вечером после дождя, когда кусты и деревья остыли, тепловые пятна наших гостий были обнаружены только на выходе из лесополосы примерно в то же мгновение, как Костя их увидел.
— Думаю, наш друг уже сегодня захочет присоединиться к их прогулке. Или попросится в компанию, или попытается играть в шпиона.
Назад: Глава 1
Дальше: Глава 3