Глава 24

Сигнал тревоги застал Костю, когда тот спал. Таким заспанным он и телепортировался из спального гнёздышка к шкафчику с амуницией, где впрыгнул в штаны, вставился руками в рукава форменной тужурки и, схватив своего стрелка и ремень с кобурой, портанулся прямиком в кабину истребителя. Пока Дык устраивался у него за загривком и подключался к корабельным интерфейсам, разобрался в информации, которую дежурный выдал на терминалы — у далёкой-далёкой планеты с неизвестным названием «Гауя» началось нападение на боевую платформу идалту. Координаты для перехода к ней были в наличии, а на связи никого, кроме дежурных, не оказалось. Но это дежурные здешнего, прерианского сектора, которые лишь приняли информацию и объявили тревогу. И никто раньше Кости никуда не прибыл — начальство в этот момент мчалось к командным пунктам, на ходу переваривая поступившие данные.

Перешёл к Гауе. Экраны запестрели отметками — выполнилось опознание свой-чужой. На низкой орбите отстреливалась многосекционная конструкция незнакомых очертаний, на которую с верхней полусферы нападали знакомые вытянутые треугольники москитных сил гвархов. Квадратного сечения «огурец» носителя плевал туда же чем-то серьёзным практически из зенита, а со стороны светила наползал строй «крупняка», среди которого угадывались десантные транспорты.

Костя, действуя инстинктивно, подскочил к «огурцу» и всадил в него оба заряда из безоткаток. Но не в одну точку, а со смещением — места, где расположены центры энергообеспечения, он уже выучил, а тупые прерианские взрыватели срабатывают именно там, где взрыв переносится особенно болезненно — в центре массы поражаемого объекта. То есть тупизна у этих устройств относительная.

А потом началась сущая чехарда — москиты гвархов разом повернувшись в его сторону, открыли огонь, опасный просто в силу своей высокой плотности — пришлось телепортироваться в сторону и втолковывать дежурному, что нуждается в снарядах главного калибра, которых, как выяснилось, здесь просто нет — пушки-то у него прерианского производства.

Высадил боезапас носовых автоматических пушек куда-то в сторону стаи налетающей мелочи, разглядел несколько дерущихся маломерок идалту — истребители прошлого поколения, на которых летал во время предыдущей стычки — и нырнул в атмосферу — Дык доложил, что полностью разрядился из задней турели.

На планетной базе его не поняли — по-русски здешние мохнатики не разговаривали. По-английски — тоже. И снарядов нужного калибра тут не было. Зато имелись готовые к вылету истребители, в которые его с Дыком не пустили. Их вообще опознали только по сигналам аппаратуры, а русским владел один дежурный, которому до Костиных трудностей в этот момент не было никакого дела — он работал в области орбит планеты и не мог отвлекаться.

Пришлось перебрасываться на Ново-Плесецкую площадку, где всё нужное мигом нашлось — через считанные минуты Костя вернулся к Гауе с полным боезапасом.

Видимо, этого времени хватило для того, чтобы разобраться с тем, кто он такой, и на что способен — целеуказание на один из «огурцов» поступило мгновенно. Телепортация и дуплет в упор. Ещё успел выпустить туда же боезапас из носовых пушек. Слышал, как с хвоста работает кормовая турель, но на подзарядку ушёл, не дожидаясь, когда она полностью разрядится.

Началась привычная боевая работа, основное время которой проводил в ангаре, дожидаясь пока оружейники завершат свой труд и дадут «добро» на вылет. Опять не видел ничего, кроме назначенных ему целей и показаний приборов, контролирующих состояние оружия. Поэтому не засёк и момента, когда фермики открыли портал с Прерии на Гаую, откуда, как из мешка, повалили штурмовые модули вперемешку с артиллерийскими кораблями идалту — Костю посылали «откусывать» с краешку. То есть — обстреливать держащийся позади флагман.

Этот корабль оказался очень крепким — не ломался, долго и упорно оборонялся. После четвёртого наскока Костя телепортировался с Дыком в обнимку уже без побитого истребителя — слишком высокая плотность огня сделала своё дело. Перенёсся он прямиком в приёмный покой Ново-Плесецкой больницы и сразу угодил на операционный стол — спас его только «Дипломат». Дыка тоже зацепило серьёзно — снесло половину головы, к счастью, не повредив надглоточный ганглий.

Аквариум, в котором стрелок, погруженный в какой-то хитрый раствор, занимался регенерацией, стоял в той же палате, где лежал его командир.

— Мешок, волчина позорный, пропал куда-то, — причитала Даша, сидя рядом с койкой. — Представляешь, какая подстава! Ни у меня, ни у Матвеевых телепорты не сработали — мы прошли к Гауе только в общей куче. Ты там полчаса один местных ребят поддерживал — самый горячий период сражения. А когда мы фермиковским порталом проникли в систему — порты опять заработали, как ни в чём ни бывало. Выходит, предтечи посчитали нас слишком ценными, чтобы бросать в самое пекло.

— А я всегда считала, что эти блохастые — себе на уме, — вторила из распахнутого окна Терм. В палату вошла только голова Матери и её длинные усы, лежащие сейчас на головах «царевны» и её «трутня». Костю буквально плющило от бурлящих в Даше сильных чувств — чудовищная смесь нешуточного гнева и острого сочувствия всё внутри взболтала, заставив отступить боль.

— Расскажи мне про Гаую. Интересно же, за что воевал, — захотелось сменить тему.

— У планеты забавная история, — Терм добавила в голос улыбку. — Давным-давно предтечи её терраформировали, последовательно населяя разного рода организмами. У светила оказался подходящий спектр, оставалось только ускорить события. Но сами они её не заселили, а привезли людей с Земли. Это было в эпоху древних царств, когда Древняя Греция ещё только собиралась становиться колыбелью европейской цивилизации. Тысяч десять лет тому назад.

Нашли для поселенцев руды, научили плавить металлы на древесном угле, хороших семян подкинули — то есть создали прекрасные условия для образования нормальной цивилизации. Ну и принялись за всем этим наблюдать. Но через три тысячелетия эта затея лопнула — люди быстро расплодились, заселили все уголки планеты и начали между собой воевать. Кто-то придумал бактериологическое оружие, которое после первого же применения обрекло планету на вымирание. Исход был всегда летальным, а инкубационный период — огромным. Не уследили, в общем. То есть, не то, чтобы все поголовно поумирали — нашли лекарство, создали вакцину, но население к этому моменту сократилось до десятка миллионов человек. Похоже — самых умных. Или резко поумневших. Они собрались в одну кучу и устроились на самом комфортабельном месте, принялись поддерживать постоянную численность и тщательно следить за здоровьем. Культ тела, там, труд на свежем воздухе, жрецы с религиозными ритуалами, гигиена с санитарией и табу на всякие науки.

— Мракобесие, — прокомментировала Даша.

— И сколько продержалась эта система? — полюбопытствовал Костя.

— До сих пор держится, — доложил вошедший в палату Ворчун. — А что в этом худого — народ здоровый, сытый! Сплошной лёгкий труд на свежем воздухе. Все — заядлые спортсмены, а кто постарше — болельщики. Ну и промышленность на уровне народных промыслов. Художники, в общем, через одного. Жрецы у них строгие, никакого серийного производства не допускают. Но с нами легко столковались, потому что почти вся планета свободна, и на ней очень много воды. Для нашего вида очень удобна граница суши и моря — острова, проливы, заливы и всякие разные отмели. Мы потихоньку это положение улучшаем — где прокопаем, где насыплем. Промышленность-то у нас вся в межпланетном пространстве, а на Гауе сплошной курорт.

Жрецы — они любят пожить подольше, поэтому не отказываются от медицинской помощи. А наши у них перед глазами не мельтешат — вот и нормальные добрососедские отношения.

— И как долго вы так добрососедствуете?

— Не очень, — озарил палату своей клыкастой улыбкой Ворчун. — Лет тридцать. Идея о возможности сосуществования с людьми другого вида появилась уже после вашей трёхдневной войны, когда Федька «надоумил» вырастить одному парню новую руку. В общем, Гауя для нас, это как драгоценный камень в области национальных интересов. Заселяем мы её не очень быстро, но несколько сообществ уже перебралось в те края. Кстати, Терм! А не будет ли так любезен Совет Матерей, чтобы организовать на орбите Гауи стационарный портал?

— Этот вопрос стоит рассмотреть в комплексе с проблемой Нелопы, — скрипнула Царица.

— Ну, не знаю, — развёл передними лапами мохнатик. — Там же действует соглашение о демаркационной линии, которое ваши регулярно нарушают.

— Ты должен понимать, что каждому биороботу не втолкуешь, какая из установок является приоритетной в условиях решения сложных комплексных задач. И вашим ребятам не следует возмущённо верещать по каждому случаю, когда один из наших недоумков случайно забежит, куда не следует.

— Ага-ага, — скорчил гневную гримасу мохнатик. — То-то мы вынуждены эту линию раз за разом отодвигать в свою сторону, расширяя ничейную полосу. Если бы мегакоты согласились поселиться в этой зоне… — протянул он задумчиво и с надеждой зыркнул в сторону Даши.

— Мегакоты? Почему мегакоты? — не понял Костя.

— А ну, все брысь из палаты, — цыкнула на собравшуюся компанию Маруся Савельева, вкатывая тележку с аппаратурой. — А вы, раненый, закусите капочку. Она сегодня с ананасовым вкусом, как просили.

— Мучительница, — простонал пациент.

— В другой раз не будешь упрямиться, — скрипнул из аквариума Дык. — Сразу отскочишь, как я тебе подскажу. А то: — «Я его сейчас завалю, сам в прицел вошел» Вот и вой теперь от боли, если ума не хватает.

— Горячий финский парень! — взметнулась Даша. — Выздоравливай скорее, мой хороший! А потом я тебе что-нибудь откушу.

Ночью, когда в небе зажглись яркие звёзды, а из окна приятно потянуло прохладой, вместе со свежим воздухом из больничного сада в палату впрыгнул саблезубый тигр.

— Ты, Костяшкин, извини, что так получилось, — проворкотал он виновато. — Тебя мы просто не успели перехватить — чересчур быстрым оказался.

— Вы что? Хотели пресечь помощь Гауе со стороны Прериан?

— Не всю помощь, а то обстоятельство, что первыми подставляются под удар две царицы и министр образования — это же ключевые фигуры в местных раскладах. Ты о роли личности в истории что-нибудь слыхал? Нинке с Федькой для формирования личности вообще хватило бы и опыта трёхдневной войны, а Дарье твоей — Эдемского конфликта за глаза. С чернилами для шестого класса.

— Ты, Мешок, прежде, чем загадки загадывать, прими позу сфинкса, да вещай неторопливо и величественно, а не скороговорку тарахти, — с вершины шкафчика проинструктировал посетителя Йода. — Пациент нынче десинсибилирован и чутка транквилизирован — кончай крутить ему шарики своими многозначительными недоговорками. Он в сознании, конечно, но остроту восприятия утерял. Имей снисхождение.

— Да, — поддержал из аквариума Дык. — Ему сейчас разгадки нужны с комментариями, а не твои многозначительные недоговорки.

Котёнок Кнопочка, свернувшаяся в ногах пациента, сладенько потянулась и перевернулась на другой бок.

— А разве я что-то непонятное сказал? — удивился саблезуб. — Чего вы на меня наехали?

— Вообще-то больным при посещении полагается рассказывать разные интересные истории, — подключился к общему хору Костя. — Например — об истории цивилизации предтеч. В том повествовании, которое отыскали на найденных кристаллах, описано лишь несколько первых лет — о том, как попавшие в ранний палеолит школьники из прошлого века выживали в условиях совершенно дикого мира. А что было дальше — мы ничего не знаем. И кто организовал эту временную петлю — тоже.

— И чего тут непонятного? Мы её замкнули как раз около сотни лет тому назад — знали и время, и место, и имена участников. Но больше с переносами во времени не балуемся — чревато. Так что — ничего загадочного.

— Потому и держитесь особняком, — подзадорил Костя. — Чтобы ненароком не выдать темпоральные тайны.

— Ну-у, типа того, — протянул саблезуб. — Наше сообщество вообще развивалось целеустремлённо, согласно оставленным инструкциям — зная, чего добилась наука к двадцать первому веку, мы имели ясные задачи и смогли пройти этот путь где-то лет за триста. Потом сконцентрировались в направлении освоения космоса — вот там дела пошли не так здорово. Но справились постепенно. Сообщество наше оставалось небольшим, потому что понимали — если нарушим ход земной истории, можем нарваться на неприятности из-за временных парадоксов — кто его знает, этот эффект бабочки! Старались не наследить. И смылись, как только отыскали подходящую планету. Даже прибрали за собой, как могли.

— А зачем расселяли по дальним мирам других землян?

— Мы много чего пробовали из того, что напридумывали земные фантасты, — по-человечески пожал плечами тигр. — Обшаривали Млечный Путь, пытались добраться до других галактик, подсматривали за другими цивилизациями. Вокруг куча интересного, так что не скучаем. И вообще, я извиниться пришел, а не отчитываться, — спохватился он вдруг и выпрыгнул в окно.