Глава 22

Дом у семейства Пузиковых, конечно, большой. Но не резиновый. Во-первых, в ту комнату, где обычно спали Костя с Дашей, въехали Оливия со своим подполковником. А во вторую, которая до этого пустовала, вселилась Камилла с парнем по имени Феофан. Даша показала спальное гнёздышко, оборудованное в лучших традициях идалту, подвешенное между переплетением балок под крышей веранды — оказывается, до замужества она обитала здесь.

Сюда ребята и переехали на время зимних каникул.

— Прав ты, Костяшкин, — мурлыкнула Дашута, свернувшись клубочком между рук своего юного супруга. — Даже мне не всё понятно на нашей планете. У нас тут что? Мёдом намазано? Нет, фермиков я прекрасно понимаю, но это шоколадно-сливочное благолепие в присутствии хулиганистых идалту! Вот ни в какую картинка не складывается. А мне реально нужно понять, потому что всем этим придётся управлять именно мне.

— Подозреваешь, что имеется не выявленный фактор? Что-то умиротворяющее и стабилизирующее мягкого неприметного действия?

— Да, ты правильные слова подобрал. Может, и саму загадку разгадаешь? Отчего люди здесь такие покладистые? Учти — мне есть с чем сравнить — я на многих планетах побывала, даже повоевала кое-где. Представители нашего биологического вида существа довольно неуживчивые и склонные к конфликтам между собой. Ведь именно отсутствие этого момента тебя так напрягает?

— Да. А, слушай! Всё спросить забываю! Этот Олег с набережной, он кто? Почему сержант? Ведьм, что ли?

— Ведьм. У парней редко проявляется способность к восприятию чужих эмоций — второй случай на целой планете. Но у него это наследственное, от отца — Ивана Бероева.

— Тогда почему фамилия не совпадает?

— У дяди Вани большое сердце. И сам он пользуется успехом у женщин.

— Ладно, проехали. А про умиротворяющий фактор ты у старших не спрашивала? Может, кто-нибудь знает, в чём дело?

— На форумах эта тема не раз затрагивалась, но народ в основном недоумевал, а не версии высказывал. Обычно люди, недавно прибывшие с Земли, пытались докопаться до истинных причин поголовного миролюбия. Конечно, среди постоянно вооружённых людей покладистость и вежливость распространены, но только этим объяснить безоблачность и расположенность к спокойному поведению довольно трудно. В общем, Костя, попытайся разобраться — откуда льётся умиротворин. Всё-таки, глаз у тебя к нашим реалиям ещё не приморгался. А я за это тебе вообще сенсацию подброшу — идалту увеличили своё присутствие на планете и поставили для наших военно-космических сил новейшие истребители и инструкторов к ним.

Так что у меня от Матери задание — разобраться в причинах и доложить.

— Идалту вооружают военно-космические силы выходцев с Земли? А это не противоречит практике межцивилизационного общения?

— Да кто её, эту практику, толком знает? — вздохнула Даша. — Прикинь! Гвархи в союзе с лурхами трижды потерпели неудачу — на Туманной, у Эдема и у Прерии. А им по-прежнему требуются какие-то ресурсы — то есть они наверняка попытают счастья ещё где-то. Возможна серьёзная драка. Не удивлюсь, если мохнатики рассчитывают получить от нас хорошо вооружённую и добротно обученную помощь.

К визиту на Туманную готовились вдумчиво. Долго обсуждали вопрос о том, кого послать и как действовать на месте — мысль о присутствии на этой планете разумных существ пришла одновременно во многие головы. Но гнать туда через гиперпространство экспедиционный корабль сочли чересчур рискованным делом, потому что летательные аппараты лурхов и гвархов оставались в системе. Да и орбитальная станция, как прежде, висела на стационарной орбите. Хотя с поверхности все участники несостоявшегося покорения этого богатого жизнью мира были эвакуированы, а доставленная туда техника затонула.

Судя по всему, незадачливые колонисты поубавили пыла и продолжили изучение столь вожделенного объекта для экспансии. Не хотелось их настораживать. Поэтому решили послать одиночный истребитель, телепортировав его прямо в атмосферу. Данных, собранных аппаратными методами было вполне достаточно, но они не давали ни малейшего указания на то, как вступить в контакт с разумными.

— Среди пилотов есть пара сильных эмпаток — Нина и Даша. Обе они могут обеспечить переброс и туда и обратно, — сразу предложила Рысь. — Если аппаратно ничего нащупать не удаётся, то пусть попытаются хотя бы вслушаться.

— Пожалуй, — кивнул Ворчун. — От нас могу предложить Шило. Она из дипломатического корпуса и достаточно опытна в ситуациях, когда испытывается недостаток информации.

— Тоже ощущает чужие эмоции? — полюбопытствовал Советник.

— Да, довольно уверенно.

— Тогда со своей стороны предлагаю включить в состав экспедиции хранителя кладки из Термитника. Идентификатор «Усач». Специалисты этой квалификации весьма чувствительны к нуждам личинок, которых опекают. И способны улавливать пробуждающиеся в них признаки разума.

— Придётся брать трёхместную машину из тех, что были собраны с применением выменянных антигравов, — кивнула своим мыслям Рысь. — После стычки на орбите Прерии пара экземпляров сохранилась. Нина! Ты с мыслесвязью уже освоилась? Сможешь объединить разумы с инсектом?

— Надо пробовать. И с Шилом тоже надо пробовать. С хомо это получается легко, а вот как будет с другими расами — не уверена.

— У меня рефлекс насчёт блох, — предупредила женщина-идалту. — Могу случайно задавить ваших светлячков, если они вздумают пошевелиться.

— Нужно посадить тараканчиков под каску, — подсказала Даша. — Тогда ты успеешь опомниться раньше, чем дотянешься до них.

— Ужас какой! Может, лучше привязать мне лапы к подлокотникам?

После трёх дней тренировок разумы участников экспедиции решили не объединять, потому что все они переносили это тяжело. Присутствие в собственном сознании чужой воли вообще подавляет, а уж воли существа иного вида тем более. Нет, какое-то время выдерживали все, а потом у млекопитающих начинало сбиваться дыхание, а инсект подёргивал конечностями, разрушая оборудование кабины. Слишком много неопределённостей таил в себе это вид контакта.

Наконец — поехали. Перемещение, как обычно, не заняло времени. Оказавшись в атмосфере Туманной, Нина посадила машину на ближайший островок и все замерли в кабинах, прислушиваясь к тому, что происходит вокруг.

Мир был полон звуков и чувств — всплески и вздохи, щебет и крики, страх и азарт погони, любопытство и отчаяние — ничего, свидетельствующего о проявлении разума засечь не удалось.

— Доктор-Врач! Доктор Риатор! Доктор Савельева! Спасибо, что откликнулись на моё приглашение, — Даша встретила врачей на всё той же необъятной веранде, опоясывающей её родной дом. — Мне очень нужна ваша помощь. Понимаете, при установлении мыслесвязи между разумными возникают побочные эффекты, приводящие к ухудшению их самочувствия, — на стене возникли проекции, где прокручивались видеозаписи попыток налаживания общения между Ниной, Шилом и Усачом.

— Да, коллеги, реакции периферийной нервной системы с полной очевидностью принимают участие в этом общении, — просмотрев записи, согласился Риатор.

— Светлячки так и доложили, что транслируют всё, что чувствуют. А реагируют ребятишки на деятельность мозга, — подтвердил Фока — мальчишка лет десяти-одиннадцати, перед которым на столе выстроились в две шеренги маленькие тараканчики. — Они не умеют фильтровать.

— Собственно, для них это почти то же самое, что и разговор усиков, к которому способны все инсекты нашего вида, — кивнул Доктор-Врач.

— Не сомневался в этом, — с важным видом кивнул Фока. — За миллионы лет эволюции ваш биологический вид согласовал, грубо говоря, частоты и системы кодирования. То есть вы обмениваетесь данными на рефлекторном уровне, сознательно передавая только информативную компоненту сообщения. А вот мы, хомо, да и идалту не настолько продвинуты в этой области, отчего в передаче и приёме присутствует и чисто физиологическая компонента.

— В частности, первая попытка подобного общения, а она состоялась между супругами, привела к выводу, что… да просто мозги отшибает, — покраснела Даша. — Хотя есть и некоторые положительные сдвиги — кое-что начинаешь лучше понимать, если это касается другого. Но вообще-то — масса непонятного и неудобного. То есть, это явление необходимо изучать. Давайте попробуем!

— Это разумно, — согласился Риатор. — Как я понимаю, имеются конкретные предложения?

— Да. Берём группу объектов одного вида и пола близких размеров и физических кондиций. Начинаем фиксировать все подряд ритмы их организмов и устанавливаем между ними мыслесвязь в момент, когда они обычным порядком обсуждают некую интересную всем тему. В этой ситуации взаимное воздействие должно оказаться минимальным — его будет проще выделить, потому что не возникнет путаницы из-за обилия различий в физиологии или остальных параметрах.

— То есть, грубые прикидки вы уже провели и потонули в неопределённостях, — улыбнулась Маруся Савельева. — Проверим и этот вариант. А кто подопытные?

— К папе пришли коллеги, чтобы двести девяносто шестой раз обсудить проблемы проектирования гравитационного двигателя, — доложила Даша. — Ни в какую не могут договориться о том, как перевести гениальные озарения теоретической физики на сухой язык схем и чертежей. Вот я им и предложила слить разумы. Но предупредила, что дело новое, поэтому пойдёт под медицинским контролем.

— То есть присутствует даже элемент чистоты эксперимента — подопытные не знают о том, что нас интересует, — стрекотнул Доктор-Врач.

— Попробуем, — согласился Риатор. — Наших эта возможность тоже интересует.

Всего в эксперименте задействовали троих — физика, схемотехника и конструктора. Надели им на головы пилотки, облепили датчиками и подождали, пока мужчины не углубятся в дебри стоящих перед ними проблем. Убедившись, что данные с аппаратуры уверенно поступают, включили мобилки армейского образца, те самые, через которые светлячки связываются через эфир.

На кривых, которые уверенно чертили проекторы, никаких существенных изменений не заметили. Потом постепенно стихли голоса — обсуждение быстро перешло в область мыслеречи. И, наконец, первые признаки возбуждения, быстро гаснущие, кстати. Обмен явно интенсифицировался — участники реагировали. Но в опасные пределы ритмы организмов не заходили. Часа через четыре подопытные закончили беседу, освободились от медицинских нашлёпок и пошли на кухню обедать. Вид они имели довольный, а отдавать пилотки, где гнездились инсекты, отказались.

— Понимаешь, Дашута, не так-то просто втереть в мозги практику те многомерные абстракции, которыми приходится оперировать теоретику, — объяснил дочурке отец, когда все разошлись. — Но воспроизводя перед их внутренним взором цельные образы, это удаётся значительно лучше.