Глава 12

К тому, что двери на Прерии не запирают, Костя уже привык. Отсутствие привычного ритуала «позвонить-постучать» перестало вызывать недоумение. Поэтому появление на веранде этой женщины не вызвало ни малейшего недоумения. В лицо он её знал, поэтому просто поздоровался.

Нет, не просто. Встал и всем видом выразил восхищение — такой красавицы, как Диана Моретти он раньше никогда не встречал. К тому же выглядела она словно настоящая леди. Не то, чтобы надменно или высокомерно, но было в её облике нечто благородное — осанка и манера одеваться, наверное.

— Привет, Костя! А ты здорово расписался. Материалы о вашем космическом приключении пошли буквально нарасхват. Ты не против, если наше ведомство тебя слегка премирует?

— Не против, — улыбнулся юноша. — Тем более что с авторскими правами здесь дела обстоят совершенно непонятно.

— Ничего непонятного. Категория «интеллектуальная собственность» отсутствует в принципе. Ни патентов, ни даже авторских свидетельств никто не выдаёт и не спрашивает. Это же распространяется и на любые публикации. Короче, я к тебе с предложением. Когда окончишь школу, приезжай сюда и устраивайся на работу к нам.

— Ну, не знаю. Хотел в институт поступать на журналистику. Я ведь типа самоучка, подражатель, а не знаток.

— Учиться? Оно, вроде, и невредно, но на тебе уже пахать пора — нечего штаны за партой просиживать. Набери букварей, записей лекций, договорись с кем положено и сдавай курс за курсом по мере освоения. Такой здоровый лоб, а… прости, что-то я развоевалась. Знаешь, когда я приехала сюда на Прерию, считай тридцать восемь лет тому назад, то была чуть старше тебя, причём уже с образованием и даже с небольшим опытом работы вне штата. Приехала, понимаешь, покорять мир репортажами из отдалённой колонии. И быстро поняла, что преподаватели в земных ВУЗах не так уж много знают о реальном положении вещей и забивают головы студентов мусором из собственных голов.

— Тридцать восемь и двадцать два — это шестьдесят. Я вам и половины не дам, если судить по внешности.

— Приятно слышать, — улыбнулась Диана. — Да, тут некогда стареть, к тому же местные мыло и зубная паста содержат какие-то омолаживающие добавки, так что дочка у меня младше правнучки.

— Фигассе! — чуть не подпрыгнул Костя. — То есть, торгуя на Земле местным мылом, можно озолотиться?

— Мы эту тему стараемся не выпячивать, — снова улыбнулась глава отдела средств массовой информации. — И вместо мыла отправляем на Землю экстракт из нужных растений. Рецепт-то разработала одна из землянок, проживших у нас несколько лет. Она и получает всё собираемое сырье для своей фармацевтической корпорации. А тут по этой же технологии варят местные фирмочки. Договор устный, но ни одна из сторон его никогда не нарушала.

— Жалко! — вздохнул Костя. — А я хотел крыши читателям посрывать.

— То есть — не будешь приоткрывать завесу этой тайны?

— Неудобно как-то получится. Как будто подсмотрел. Бим, — обратился он к сидящему на столе тараканчику, — сотри запись от слова «стареть» и до конца.

На экране, спроецированном на стену, пропала последняя часть текста.

— Молодец, — кивнула Диана. — Я тоже на старости лет освоила сотрудничество со светлячками. Теперь просто не понимаю, как раньше без них обходилась. Кстати, тему фермиков замалчивать необязательно, но преподносить нужно без надрыва, постепенно углубляя акценты.

— Человечество не одиноко во Вселенной, — проговорил Костя как бы про себя и заслужил новый кивок. — Я уже понял, что и безо всякой оплаты давно работаю на вас. Так что, не откажусь от справедливого вознаграждения за труд. И от подсказок тоже не откажусь. Но вот так сразу бросить папу и маму решиться не могу.

— Как будто им там, на Земле, кто-то соли на хвост насыпал, — вступила в беседу ещё одна женщина от входа на веранду. Она явно слышала последнюю часть разговора и мгновенно в него вступила.

— Здравствуй, Рысь, — Диана подвинулась на лавке, освобождая место новой собеседнице. — Кажется, мы с тобой сегодня подерёмся.

Вошедшая носила элегантную военную форму с полковничьими погонами. Манеры её на фоне леди Дианы выглядели слегка грубоватыми, словно подчёркивая крутизну и деловитость:

— Короче, Дашку я в звании восстановила, но на работу в службу безопасности возвращать не стала — пусть твой Серджио вокруг неё сам камлает да уговаривает.

— Как восстановили? — не понял Костя.

— Как старшая по званию. Генералы-то, что были произведены в чин ещё на Земле, поумирали от старости. А званий старше майорского на планете никому не присваивали, потому что не так уж много народу в нашей армии. Капитанов, и тех всего два — Савельев и Пузикова. У нас армия на сержантах держится. Только в военно-космических силах лейтенантов водится как следует, потому что так надо.

— А вы почему полковник? — продолжил интервью Костя.

— Потому что испытателем работала, вот меня и повышали по привычке, чтобы поощрить. Но это было давно, ещё до разборок с оборонительной доктриной. Так что, Костя, не слушай ничего, а давай-ка поскорее учись на истребителя, пока у тебя от каникул осталось чутка поболее месяца. Интенсивный курс тебе устроим — справишься, если не будешь вола гонять.

— Э! — изумился юноша.

— А! — добавил он, немного подумав.

— Озадаченный столь неожиданными предложением, я несколько растерялся, — строчил на экране сидящий на столе интеллектуальный диктофон Бим. Прочитав эти строки, Рысь усмехнулась:

— Не тормози, курсант. Ты что? Ничего не усёк? — увидев, как Костя помотал головой, полковница вздохнула и принялась терпеливо втолковывать:

— Прикинь сам. Дашка выдвинула гипотезу о том, что «Скитальца» нам подбросили предтечи. Там же нашли предметы земного происхождения. Поиски следов этих предтеч на Земле увенчались успехом — удалось найти и расшифровать тексты, оставленные их цивилизацией примерно полтораста тысяч лет тому назад. И это была не очень крупная цивилизация, но настолько мощная, что Идалту считают кошмаром даже вид садящегося корабля этой расы.

Фермики освоили не одну планету, терраформированную этими таинственными существами и совершенно их не опасаются. Никто не знал, откуда они взялись и куда подевались. А Дашка эту задачку щёлкнула. Правда, «Странник», как выяснилось, к предтечам никакого отношения не имел. Он сработал, как ловушка, едва на нём оказались люди, носящие комплексы индивидуальной защиты, произведённой фермиками. И опять твоя Дашка нашла способ смыться из западни, использовав для этого умение телепортироваться. Причем спасла и всех людей из обоих экипажей.

— Ты мне лучше объясни, зачем она поперлась на поверхность планеты? — скептически заметила Диана.

— Ей пятнадцать, Ди, — развела руками полковница. — Растерялся ребёнок.

— Растерянная Дашка? — сделала удивлённое лицо леди. — По реке плывёт топор.

— В околопланетном пространстве крутились незнакомые корабли, — вмешался Костя. — Нужно было где-то спрятаться буквально на несколько минут, поэтому мы и ушли в сплошную облачность, чтобы потеряться из виду хотя бы ненадолго.

— Вот! — с видом победителя воскликнула Рысь. — Готовый пилот, только нужно чутка подучить. Поступишь в Первую школу в один класс со своей царевной, предков заберёшь. Мы им хоть квартиру выделим, хоть домик построим по вкусу. Если не могут работать — пенсию дадим. Словом, садись в мой коптер и айда в учебку.

Костя изумлённо смотрел на не шутку развоевавшуюся Рысь и пытался сообразить, откуда в ней этот чудовищный напор? Почему она столь настойчиво вербует именно его, начинающего писаку? Ну, может быть и есть в нём какие-то задатки, однако — ничего выдающегося, такого, чтобы не нашлось в других ребятах.

— В чём дело, подруга? — в свою очередь изумилась Диана. — Ты с какого дуба рухнула, что так вяжешься к мальцу?

— Малый вооружённый летательный аппарат с пилотом, способным вместе с ним телепортироваться — это же просто чума, — ответила полковница.

— Так я-то как раз телепортироваться и не умею, — возразил парень.

— Мешок Дашку любит. Она его уговорит дать тебе такую возможность.

— Коварные бесхвостые, — на веранду вошел саблезуб. — Девочкам пора спать. А ты, Костя, посмотри, нет ли в холодильнике рыбки. Дашенька что-то про палтуса говорила. Вроде как ещё вчера переложила из морозилки в общее отделение — должен оттаять.

Направляясь с веранды в сторону кухни, Костя сделал гостьям знак, чтобы не уходили. Не на кивалусе, а обычно по-человечески махнув рукой, словно придерживая на лавке. Вывалить на траву у входа в дом содержимое тазика — дело недолгое.

— Вы, как я понимаю, помните ещё времена трёхдневной войны, — продолжил он расспросы, едва вернулся. Но Диана — уроженка Земли, а вы, Рысь?

— Местная.

— И это хорошо. Значит, росли в разных условиях и сможете рассмотреть вопрос не односторонне. Наших читателей, имею в виду жителей Ставрополья, волнует лишение растущих на Прерии детей нормального детства. Ди! Начните вы. Где вы росли, с кем дружили в детстве?

— Росла я под Питером на небольшой конеферме. Мать у меня была непутёвая вся из себя сплошь богемная дама, к тому же состоятельная. Короче, она вращалась в высших сферах — не до меня ей было, если честно. Мы с ней, скорее дружили — она меня учила всяким штучкам — как себя вести и во что одеваться, потом пропадала надолго, потом пыталась сосватать или пристроить на тёплое местечко. А вот люди, среди которых я жила, научили меня впахивать и всего добиваться своими силами. А друзей как-то особенно и не завелось. Там, на Земле. Куча знакомых, несколько приятельниц, спортзал, салоны красоты, портнихи. Сейчас понимаю, что детские радости испытывала, только играя с соседскими ребятами, когда жила на конеферме. То есть в каникулы. А училась я в закрытой школе с полным пансионом. Безобразничала с соседками по комнате, потому что было скучно.

Знаешь, Костя, мне своё детство не особенно-то тепло вспоминается. Хотела поскорее вырасти и всем доказать, что я особенная и ужасно талантливая.

— А я росла на окраине Новоплесецка на том конце, где раньше стояла Вторая школа и жила публика попроще. Его в войну снесло под корень, и теперь там вместо старых хибар стоят коттеджи. С дошколятами тогда гулял дядя Ляпа. Учил ухаживать за оружием, следить за обстановкой и избегать встреч с опасными хищниками. Но мы часто сбегали от него в пикниковую зону или к космодрому. Рыбачили в заливе за песчаной косой, выходили в море с рыбаками, обносили сады. Я мечтала летать — сперва бегала к Яге и упрашивала дать мне поуправлять её вертолётом. Потом дядя Ляпа отвёл меня к самодельщикам-дельтапланеристам, что строили свои аппараты на окраине Сити.

Те мне книжек подкинули — а я уже в школе училась, так что читать умела. Лет в одиннадцать в первый раз взлетела на обтянутой тканью этажерке и даже сумела сесть без поломок. Меня крепко выпороли за самовольство и всей улицей скинулись на пилотские курсы. Через четыре года мало кто умел лучше меня летать на всём, что способно подниматься в воздух — я уже и сама неплохо зарабатывала, и в школе не отставала. Однажды, помню, нашу уличную шпану подбросила транспортником до садов, где наспел прерианский дюшес. Ребята так налопались, что их почти сутки несло, а у меня из зарплаты вычли стоимость полной заправки и на месяц отстранили от полётов. Тоска была… дядя Ляпа даже пороть не стал.

Так что, Костя, детство у меня прошло зашибись — есть что приятно вспомнить.

— Счастливая, — вздохнула Диана.

— Не понял, — изумился начинающий журналист. — Это выходит, что система воспитания детворы тут на Прерии не с Фёдора Матвеева началась? То есть и раньше всё это было примерно в том же ключе.

— Просто Федька ничего не поломал. Только добавлял и приумножал, превращая не им сделанные наработки во всеобщую систему, имеющую наивысший приоритет, — заключила Рысь. — А ты, дурилка картонная, чем про отсутствие настоящего детства рассуждать, пройдись по набережной, загляни в дом околовсяческих наук и посети аквапарк. Мог бы ещё на Мокрые Зубы слетать, но на это я тебе времени не даю — и без того сутки пролетают как фанера над Парижем. Завтра вечером садись в автобус — утром прибудешь в лагерь отдыха на Янтарном море. Там у нас нынче учебка. Заодно и на голопузое детство полюбуешься — досуг на любой вкус и возраст. Жалко, что ты уже перерос, а то бы поучился годик в любой из лесных школ, что работают по восьмилетней программе колониального образования — сразу вопросы про отсутствие детства из твоей башки бы выветрились.