Глава 72

В мягком зеленоватом свечении завесы, закрывающей проход, Ричард мерил шагами камеру. Кроме как ходить туда-сюда, погружаясь все глубже в отчаяние, он ничего больше не мог.

После жуткого ритуала воскрешения Сулакана Вика привела его в камеру, и Ричард попытался узнать, что предстоит дальше. Вика улыбнулась так, как умели улыбаться только морд-сит, повергая собеседника в глубокую тревогу, и ответила, что постоянно будет с Ричардом, а остальных, вероятно, отдадут полулюдям, жаждущим живой плоти.

Ричард подумал, что в конце концов ужасные полумертвецы захотят сожрать и его. Он представлял это тысячи раз. Снова и снова. И именно поэтому пытался придумать, как сбежать в тот момент, когда шан-так придут за ним и уберут завесу, но в голову не приходило ничего стоящего. Он ясно понимал, что они одолеют его числом.

Ожидание неизвестного сильно беспокоило и расстраивало Ричарда. Он жаждал освободиться, вернуть меч и умереть так, как хотелось ему, – в бою. Такая смерть куда лучше той, что ему уготовили.

Доберись Ричард до своего меча, у него появилась бы возможность разобраться с недавно воскрешенным мертвым Владыкой. А может, он даже получил бы шанс убить Ханниса Арка. Ричард долго размышлял над тем, кого именно убить, если представится возможность, ведь покончить он успеет только с одним. Пусть и без дара, но с мечом он точно не умер бы беспомощным.

Однако Ричард ничего не мог сделать, даже вернуть меч, пока не придумает, как выбраться из своей тюрьмы. Иногда его на мгновение посещала мысль, что Вика захочет помочь, хотя бы чуть-чуть. Но после ритуала ее он тоже не видел.

И Ричард гадал почему. Часами вышагивая из угла в угол, он мог только обдумывать, кто такой Ханнис Арк на самом деле. Он наверняка преследует некую важную цель. Ричард понимал, что Сулакан жаждал вернуться в мир живых, чтобы осуществить свои замыслы. Послание Наджи вполне ясно сообщало о стремлениях императора.

Ричард посмотрел на перстень, который ему оставила Магда Сирус. Он знал, чего хотел Сулакан, – разрушить Благодать.

Ричард снова начал мерить камеру шагами. Ему была ясна цель Сулакана, но в чем заключалась роль Ханниса Арка? Он был не из тех, кто стал бы просто льстить духу Владыки, и наверняка вынашивал собственный замысел, преследовал свои интересы. Ричард знал, что люди вроде Ханниса Арка всегда хотят одного – власти. Символы, вытатуированные у того по всему телу, говорили о том, что он готов на многое ради власти. Арк увяз в темном оккультном колдовстве по самое темя.

И, разумеется, после окончания войны и воцарения мира – по крайней мере до тех пор, пока барьер, сдерживавший полулюдей, не рухнул, а Ханнис Арк не воскресил их Владыку – единственная реальная власть оставалась у Д’Харианской Империи. Прибавить сюда желание убрать Ричарда с пути – и цели епископа Арка становились очевидны.

Тот возжелал стать Магистром Арком и возглавить Д’Харианскую Империю.

Помимо бесцельного блуждания из одного конца камеры в другой Ричард то и дело приближался к проходам, перекрытым зелеными завесами. И возле каждого окликал, надеясь вновь услышать Зедда или вообще хоть чей-нибудь голос, желая убедиться, что они еще живы. Он кричал до хрипоты, но ни разу не получил ответа. Рядом с ним заключенных не было.

Ричард старался не считать это дурным знаком.

Он вновь задумался о целях Ханниса Арка и духа Владыки и спросил себя, не могли ли они уже уехать. Будь Ханнис Арк еще здесь, он, разумеется, спустился бы позлорадствовать и помучить своего пленника.

Ричард подумал, что его могут держать в качестве донора свежей крови, которая, возможно, требуется трупу Сулакана, чтобы иногда набираться сил. Возможно, император выжидает, желая понять, понадобится ли ему еще кровь. Они могли не знать этого точно, оттого и не убивали Ричарда.

Больше всего на свете ему хотелось, чтобы Сулакан спустился за свежей кровью. Если бы представилась такая возможность, Ричард воспользовался бы ею. Следовало разорвать этот ходячий труп на кусочки, пусть и голыми руками, пусть даже зубами, если потребуется. Духу он не навредит, но ведь плоть уничтожить можно, а это уже кое-что.

Понимая, что попытка будет стоить ему жизни, Ричард все равно готов был заплатить эту цену, лишь бы остановить происходящее. К тому же его в любом случае собирались скормить полулюдям.

Он чувствовал магию меча, но тот был где-то далеко, и эта связь была бесполезна. Возникало такое ощущение, что она нарушена и ждет воссоединения. И хотя Ричард чувствовал свой меч, возможности до него добраться не было.

Будь меч ближе, Ричард призвал бы его. Он был связан с клинком и на некотором расстоянии мог притянуть его. Он уже делал так – притягивал меч. Но сейчас тот был слишком далеко, к тому же за зеленой завесой подземного мира. Даже будь клинок достаточно близко и Ричард призвал бы его, как прежде, меч попросту провалился бы в царство смерти и пропал навсегда.

Порез на запястье уже затянулся и начал заживать, но под кожей была чернота. Ричард заинтересовался: это из-за особенностей того ножа или из-за смерти, угнездившейся внутри его самого?

Хотя какое это имело значение? Он понимал, что уже совсем скоро шан-так разрешат разорвать его на куски. Видимо, их пока сдерживают, опасаясь, что Сулакану потребуется еще кровь. Всех других пленников, скорее всего, уже принесли в жертву, и время Ричарда придет совсем скоро.

Наверняка его скормят полулюдям раньше, чем прикончит яд. С мрачным любопытством он задумался, убьет ли яд сожравших его полулюдей, и решил, что, пожалуй, нет. Они ведь из третьего царства.

Привалившись спиной к стене и бросая от скуки мелкие камушки, Ричард размышлял, удалось ли убежать Саманте. Он не мог представить себе, что она сейчас делает так далеко от дома и в полном одиночестве. Что ж, по крайней мере она не попала в цепкие руки Ханниса Арка. Хотя нельзя ручаться, что она не наткнулась на перемещающуюся зеленую границу царства смерти и не угодила в лапы полулюдей.

Девушка страстно желала отправиться в поход с Ричардом, чтобы помочь ему и попытаться спасти свою мать. Ей хотелось внести свою лепту в эту схватку с опасностью, грозящей уничтожить весь мир. Хотелось исполнить долг волшебников, которые несли дозор в Стройзе. И она доказала твердость своих намерений.

Жалея, что оставил Саманту одну, – хотя, разумеется, у него не было выбора – Ричард ощутил укол вины. К сожалению, все, что он сумел для нее сделать, – приказал бежать, чтобы она спаслась.

Ричард устало присел у стены, сгорбился и уперся локтями в колени. Он чувствовал, что плен, боль от эйджила и беспокойство его измотали. И, разумеется, голод.

Но, что было хуже всего, он все больше слабел под действием внутреннего яда.

– Лорд Рал?

Ричард вскинул голову. Ему почудилось, что кто-то его окликнул. Сквозь зыбкую зеленоватую стену смерти проник далекий и глухой голос. Он подозрительно напоминал голос Саманты.