ГЛАВА 3
Проснулся от прикосновения холодного металла к горлу. Если и не заорал с перепугу, то исключительно из чувства самосохранения: малейшее движение в подобных обстоятельствах могло стать фатальным. Вот я и прикинулся спящим, прислушиваясь и принюхиваясь, пытаясь понять, что происходит.
Юля еще безмятежно спала, ее рука на моей груди была расслабленной, дыхание — ровным и глубоким. Все так же шуршал прибой, над морем кричали чайки.
— Какая милая картина! — с сарказмом произнес кто-то.
Сказано было на вабарге, да и голос… вовек бы мне его не слышать!
Я открыл глаза. Надо мной возвышалась Мара. Ветер трепал черные кудри, рот изогнулся в хищном оскале. Вокруг маячило еще несколько темных личностей.
— Привет, сестренка… — хрипло проговорил я, — чем обязан?
— Не ожидал? — усмехнулась она. — Думал, что избавился от меня навсегда?
— Примерно так, — согласился я, — но, как говорится, нельзя иметь все и сразу.
— Вот тут ты прав! — Мара сильнее прижала клинок и все-таки проколола мне кожу. — Не хочешь спросить, как я тебя нашла?
Юля пошевелилась во сне, и я погладил ее по спине, надеясь, что наша милая беседа ее не разбудила.
— Хорошо; как?
— Ты использовал Силу! — выкрикнула Мара. — Силу, которая по праву должна принадлежать мне!
Итак, визитом этой сумасшедшей я обязан неосмотрительно наколдованному одеялу.
— Понятно, — хмыкнул я. — И ты пришла, чтобы разрешить наш спор?
— Нет, — отрезала она, — я пришла забрать то, что принадлежит мне!
— Тогда почему я до сих пор жив?
— Торопишься на тот свет?
— Ну что ты, у меня еще масса дел на этом!
— А ты оптимист!
— Да, мне уже говорили об этом.
— На этот раз тебе не вывернуться!
— Послушай, Мара… может, уберешь железку и поговорим? — предложил я мирным тоном.
— Нет! — рыкнула она. — Я буду говорить, а ты — слушать!
Я обреченно вздохнул. Ох уж мне эта семейная любовь к длинным речам!
Тем временем моя рука, которую я уже давно, миллиметр за миллиметром перемещал вверх, добралась до груди и, как рубеж, миновав Юлькины пальчики, двинулась дальше. Еще чуть-чуть…
— Так вот, братишка, — продолжала Мара, не замечая моего движения, — ты слабый, никчемный, трусливый человечишка! Ты получил силу величайшего из магов Края — силу Разрушителя! Ты собрал все семь Ключей, ты дошел до Центра! Но так и не сделал того, на что наш отец положил жизнь! Паутина все еще существует!
— Угу… И поэтому ты тоже до сих пор жива, стоишь тут и несешь чушь! Наш отец был безумцем!
— Не смей оскорблять его память, ты!.. убийца! — рявкнула она, и струйка крови потекла из пореза на моей шее. — Отец посвятил жизнь великому делу!
— Бред! Он всю жизнь был марионеткой в руках еще большего безумца!
— Заткнись!!! Ты ни черта не знаешь!
Я заткнулся. Сила пока что была на ее стороне.
Юлькины пальцы на моей груди судорожно сжались, ногти прочертили ощутимые царапины. Удивительно, но она не издала ни звука. Лежала неподвижно и расширенными глазами смотрела на возвышающуюся над нами бесноватую воительницу.
— Так вот, Артур! Ничего еще не закончено! Ты не предотвратил, а всего лишь отсрочил Великое Разрушение! Можешь отсиживаться здесь, а можешь присоединиться к детям Бесформенного или даже попытаться помешать нам. Так или иначе — конец будет один! Я просто хочу, чтобы ты знал: каждый твой вздох может стать последним!
С этими словами Мара наконец убрала клинок и, махнув своим телохранителям, со всей кодлой растворилась в воздухе.
Я судорожно вздохнул и почувствовал, как отпускает напряжение. Юля дрожала, я успокаивающе погладил ее по спине:
— Все хорошо, котенок. Теперь уже все хорошо.
— Что это было? — шепотом спросила Юля. — Что ей от тебя нужно?
— Это? Всего лишь моя ненормальная сестрица, — как можно небрежнее произнес я. — Характер ни к черту, вот на людей и бросается.
— Да нет у тебя никакой сестры! — обиделась Юля. — Что ты со мной как с маленькой!
— Она действительно моя сестра по отцу, и ничего тут не попишешь, — вздохнул я. — Давай собираться. Мало ли кого еще нелегкая занесет!
Юля села и тут же вскрикнула:
— У тебя кровь! — Она нежно провела пальцами по моей шее. — Больно?
— Чепуха, — отмахнулся я, — царапина.
Юля покачала головой.
— Ты весь в «царапинах», — она указала на мою коллекцию шрамов, самый примечательный экспонат которой украшал щеку, — как герой войны или какой-нибудь Джеймс Бонд.
Я рассмеялся.
— Какой из меня Джеймс Бонд?! Просто талант оказываться в нужное время в нужном месте. Я всего лишь таксист.
— Давно? — подозрительно спросила она.
— Не очень, — признался я честно.
— А раньше?
— Долгая история… — отмахнулся я и принялся шарить вокруг в поисках штанов.
Краем глаза заметил движение, и тут же раздался отчаянный Юлькин крик. Я вскочил на ноги, но было уже поздно. Вновь материализовавшаяся Мара схватила Юлю сзади и держала нож у ее лица. Я замер.
— Умница, братишка, — криво усмехнулась Мара. — Не шевелись, и она еще немного поживет.
— Какого черта?! — взвыл я, отчаянно соображая, что бы предпринять. Сила…
— Даже не пытайся колдовать, неуч! — бросила ведьма. — Я все равно успею ее прирезать. Просто дай нам уйти.
— Куда? Зачем ты это делаешь?!
— Твоя подружка будет гарантией того, что героический Арч Бесстрашный не выйдет из игры.
— Какой игры?! — заорал я, не отрывая взгляда от перепуганного Юлькиного лица.
— Ты же у нас мастер разгадывать загадки… — усмехнулась моя ненавистная родственница.
— Если с ней что-то случится… — с угрозой произнес я. — Ты меня знаешь, Моргана!
Она расхохоталась.
— Ты прав, я действительно хорошо тебя знаю. Однажды ты уже не смог меня убить!
Я скрипнул зубами, взбешенный собственной беспомощностью.
— Увидимся, — бросила Мара. И они исчезли.
Я рванул было следом, но наткнулся на силовой барьер, выставленный ведьмой. Меня здорово долбануло током — я отлетел на несколько метров, снова бросился вперед, споткнулся об одеяло, опять свалился…
Все ругательства были слишком слабы, а любые мои действия — бессмысленны. Ярость клокотала в груди, и я выплеснул ее, с треском разорвав пополам треклятое одеяло.
Не скажу чтобы мне слишком полегчало, зато слегка успокоился — ровно настолько, чтобы начать соображать.
Оделся. Поднял с песка Юлькины босоножки и кофточку. Руки дрожали. Второй раз в жизни я пожалел, что так и не научился курить. Сомневаюсь, впрочем, что и от этого стало бы легче.
Почему, Мастер? Почему я всегда приношу несчастье тем, кого люблю? Что за проклятие висит надо мной?!
Ответа, как водится, не последовало. Даже внутренний голос воздержался от комментариев.
…Еще через полчаса я второй раз за последние сутки подъезжал к Юлькиному дому и мне было страшно. По-настоящему страшно. Будь у меня выбор, предпочел бы выйти безоружным против своры халлидаррских драконов, чем сделать то, что мне предстоит. Сказать Ромке, что его мать… или тете Гале, что ее дочь… выкрали. Кто? Как? И из-за чего?! Признаться, что во всем виноват сам… Хотя в чем, господи, я виноват? Клясться, что сделаю все возможное и невозможное…
Всю дорогу я обдумывал, что и как скажу. Все не то! Ладно: как-то, но будет.
Свернул в переулок и резко затормозил. Несмотря на ранний час, Ромка был уже на ногах. Или вовсе не ложился? Он ходил взад-вперед по дороге и, едва заметив меня, бросился навстречу.
— Где мать? — крикнул он, рывком открывая дверь машины. — Она с тобой? Она к тебе пошла?! — Тут его взгляд упал на сиреневую кофточку, и лицо мгновенно побледнело. — Что с ней?!
— С ней все в порядке… наверное… — ответил я и для пущей убедительности добавил: — Когда мы с ней расстались, она была жива и здорова.
Ромка неожиданно сильно толкнул меня в плечо:
— Была? Где она, черт тебя дери?!
Я смотрел в бешеные глаза сына и отчаянно пытался придумать что-нибудь правдоподобное. Сказать правду язык не поворачивался.
— Где она? — повторил вопрос Ромка. В голосе слышался металл.
До меня вдруг дошло, что передо мной далеко не ребенок. И я решился.
— Сядь в машину, — сказал ему.
— Ты не ответил!
— Сядь, я сказал, — тихо, но с металлическим лязгом в голосе повторил я.
Он бросил на меня изумленный взгляд, но подчинился. И я, собрав волю в кулак, поведал обо всем, что произошло.
Какое-то время Ромка сидел, не поднимая головы, потом окинул меня изучающим взглядом.
— Бред! — наконец изрек сынуля. — Ты меня за идиота держишь? Магия и все такое…
— Знаю, — кивнул я, — звучит нелепо. Но так оно и есть.
— Докажи!
Я молча сунул ему под нос указательный палец, который тут же вспыхнул зеленым огнем. Глаза парня округлились, он поспешно оттолкнул мою руку.
— Поверил?
— Не знаю. — Ромка с сосредоточенным видом тер переносицу. — Если ты не гипнотизер, то… Отбросив в сторону все невероятности, получается, что маму выкрали, чтобы заставить тебя что-то сделать. Или чего-то не делать?
— Приблизительно так.
— Понятно. И что дальше?
— То есть?
— Ну что ты делать будешь?
Я вздохнул:
— Пока еще точно не знаю. Но я найду ее, Рома. Найду и верну домой. Чего бы это ни стоило.
— Отлично! — Сын вдруг хлопнул меня по плечу. — Я с тобой!
Я отрицательно мотнул головой:
— Плохая идея. Ты не представляешь, во что ввязываешься.
— Там моя мать, — сказал он твердо, — ты это понимаешь? Я не смогу сидеть сложа руки и ждать. Ты бы смог?!
Я понял, что отговаривать бесполезно, и согласился.
— Кстати, у отца — Ромка запнулся, — то есть у Михаила, большие связи. И в верхах, и в криминальных структурах.
— Там, куда мы направляемся, это не поможет, — возразил я, испытывая раздражение при одном упоминании этого имени.
— Ну, я хотел как лучше… — развел руками Ромка. — Ладно, пойду чего-нибудь бабушке совру, чтобы не волновалась.
Тут мне в голову пришла интересная мысль:
— Кстати, о бабушке. Что, если она станет уверена, будто твоя мать еще не приехала, а ты где-нибудь отдыхаешь?
Ромка удивленно поднял бровь:
— А ты и так можешь?..
— Да-а, неплохо таксисты в Крыму зарабатывают, — заметил Ромка, прогуливаясь по моей квартире.
Апартаменты в «элитном» доме — три комнаты, вид на море и все эти новомодные навороты, именуемые евроремонтом, — я купил сразу по возвращении из Паутины, когда решил остаться здесь навсегда. Купил, совершенно не задумываясь о цене. Потом выяснилось, что здорово переплатил, но это не имело особого значения. Мне здесь нравилось.
Вообще-то парень прав. Моих нынешних заработков хватало на жизнь, и не больше. Квартира и содержимое приобретались на средства, заработанные в Паутине охотой за ценностями. Собственно, я мог безбедно существовать на проценты с того солидного капитала, но вместо этого занимался извозом. Сначала — чтобы не сойти с ума и хоть как-то адаптироваться к реальности родного мира, потом… втянулся, привык и уже просто не хотел ничего менять. Иллюзия нормальной жизни, за которую я так отчаянно цеплялся…
— Я ожидал чего-то совершенно другого, — продолжал сынуля, рассматривая книги на полках, коллекцию оружия, картины…
— Чего именно?
— Не знаю. Чего-то связанного с Востоком.
— Почему?
Он передернул плечами — совершенно моим движением.
— Есть в тебе что-то… самурайское.
Я рассмеялся:
— Ты совсем меня не знаешь!
— А кто в этом виноват?
— Наверстаем, — заверил я. — Располагайся, отдыхай. Мне нужно немного времени на сборы.
— Немного — это сколько?
Ответить я не успел — раздался дверной звонок.
— И кого черти несут?! — вопросил я и пошел открывать, ожидая увидеть одного из трех своих знакомцев, которых консьержка на входе пропускает без лишних расспросов.
И даже в глазок не глянул. Рывком распахнул дверь…
Передо мной стояла Сахара. Такая же, какой я ее помнил: вся тепло-золотая, сногсшибательно-красивая, с кошачьими глазами, в своем несколько экзотическом наряде… Богиня Пустынных Ветров собственной персоной.
— Вот мы и встретились, — сказала она.
— Да, Прекраснейшая… — Я отступил в сторону, пропуская ее в комнату.
— Настали времена испытаний, — заявила Сахара, оглядываясь по сторонам.
Ее взгляд остановился на слегка обалдевшем Романе, и я поторопился представить их друг другу. Сахара одарила моего сына загадочной улыбкой и вновь повернулась ко мне.
— Пески рассказали мне, что произошло. — сообщила она. — К сожалению, твоя беда — это лишь часть проблем, постигших Паутину.
Я прислонился спиной к стене и молча ждал продолжения, а Сахара пересекла комнату и грациозно опустилась в кресло.
— Силы Хаоса вновь активизировались! Они жаждут реванша за поражение, постигшее их во время Великого Полнолуния Каиноса.
— Но до следующего полнолуния еще…
— Дело не в полнолунии, дело в тебе! — перебила она властно. — Ты владеешь тем, чего жаждет Бесформенный, и он не отступится, пока не получит свое!
— А Моргана?
— Моргана — всего лишь пешка в большой игре. У тебя много других, куда более могущественных врагов! Они готовы вцепиться тебе в глотку при первой возможности. Столкновения не избежать!
— Все как всегда, — вздохнул я, — а ведь мне всего-то хотелось немного спокойной жизни…
— Может, когда-нибудь так и будет, — улыбнулась Сахара и, снова поднявшись из кресла, подошла ко мне и протянула руку, в которой вдруг материализовался вдетый в ножны меч. — Думаю, тебе это вновь пригодится, — сказала она.
Я опустился на одно колено и принял из рук богини Гелисворт — Лезвие Чести, один из клинков Мастера.
Три года назад я оставил его на одной из башен дворца Ирратов и не надеялся когда-нибудь получить назад. Увы, я оказался не тем, кто достоин волшебного клинка.
Сахара считала иначе.
— Смелее, Арчи! — подбодрила она, увидев, что я не решаюсь вынуть меч из ножен. — Однажды он уже выбрал тебя. И сейчас не откажется служить своему хозяину.
Я подчинился и осторожно потянул за украшенную сапфирами рукоять. Клинок легко вышел из ножен, сапфиры мигнули, лезвие залило комнату радужным светом. На глаза навернулись слезы. Трудно описать, что чувствовал я в тот момент. Словно грешник, которому отпустили все грехи разом.
— Спасибо, Прекраснейшая, — прошептал я.
Сахара положила руку мне на голову и легко провела по волосам, ее пальцы дарили тепло и умиротворение.
— Я не могу предсказать, чем все закончится, мой друг. Но не забывай — с тобой мое благословение.
— Я не забуду, Прекраснейшая, — сказал я и, следуя движению ее руки, поднялся на ноги.
Теплые пальцы Сахары скользнули по моей щеке.
Ромка, о присутствии которого я как-то подзабыл, предостерегающе кашлянул. Сахара подмигнула мне и, поманив Ромку пальцем, подошла к развешанной на стене коллекции оружия. Провела изящной рукой по ряду хищно поблескивающих клинков и выбрала один. Самурайский, гордость моей коллекции, который я приобрел из сентиментальных побуждений, в память об оружии, верно служившем мне долгие годы до того, как появился Гелисворт. Богиня сняла меч со стены и перебросила Ромке — тот поймал.
— Клинок, достойный героя, — сказала Сахара. — Береги его, Роман. Он еще не раз спасет тебе жизнь.
— С-спас-сибо… — выдавил тот, внезапно став ярко-пунцовым.
— Не смущайся, — ободряюще улыбнулась богиня, — я предвижу: твой путь будет не менее героическим и полным приключений, чем у твоего отца.
Я мысленно застонал. Чего-чего, а повторения собственной судьбы для Ромки я не желал.
«А какой желал? — поинтересовался внутренний голос. — Не становись похожим на Альдмира и не мешай парню набивать шишки!»
Я обреченно вздохнул, признавая его правоту, а еще подумал, что без этого надоедалы жилось бы спокойнее. Собственно, внутренний голос в нынешнем его варианте появился у меня относительно недавно, около трех лет назад, после Великого Полнолуния Каиноса. Он достался мне вкупе с отцовской магией, и я так и не удосужился разобраться, что же он такое: интуиция, высшая сила, осколок души моего отца или что-то еще. В конце концов, эксперт-маг из Координационной Службы твердо заверил меня, что никакие заклятия надо мной не довлеют, так что стать марионеткой в руках неизвестного кукловода я не опасался. Да и то этот болтун… в смысле — голос, только язвить и умеет, конструктива от него не дождешься.
Окончательно повергнув Ромку в ступор, Сахара вновь повернулась ко мне:
— Спасай свою леди, Арчи. И помни: Моргана не отдаст ее так просто. Тебе предстоит нелегкий путь, — предупредила она. — И еще: Сила Разрушителя — не только зло. Не бойся ее, и она даст тебе гораздо больше, чем ты сам можешь представить. Это все, что я хотела сказать. И помни: Великие Пески всегда открыты для тебя.
— Я никогда не забывал об этом.
Богиня пригнула мою голову и по-матерински поцеловала в лоб, после чего направилась к балконной двери.
— Овладей своей силой, Арчи, если не хочешь, чтобы ею овладели другие, — еще раз напомнила она и исчезла, рассыпавшись снопом искр. Желтых, как песок…
— Ну ни фига себе!.. — обалдело выдохнул Ромка, все еще сжимавший меч. — Классный фокус!
— Это не фокус, — возразил я, — и в случае с Сахарой — даже не магия. Просто сила стихии.
— Ага… — недоверчиво усмехнулся Ромка, — рассказывай!..
— При чем здесь «рассказывай»? — пожал я плечами, — ты и сам все видел.
— Ну, НЛО тоже много кто видел, — упрямо возразил он.
— Фома неверующий. Хочешь доказательств?
— Хочу! — с вызовом заявил он.
— Да пожалуйста!
Требовалось кое-что посильнее фокуса с горящим пальцем, а потому… Я взмахнул рукой, и между нами выросла стена огня, затем огонь исчез, не принеся ни малейшего урона, и на столе возникло яйцо, из которого вылупился неказистый птенчик, быстренько вырос, оперился, превратившись во взрослого пеликана, покосился на нас недобрым взглядом и, издав резкий крик, вылетел в окно.
— Ну как-то так, — сказал я сыну, с отвисшей челюстью смотревшему вслед птице. — Это была магия.
Ромка похлопал глазами и выдал что-то не блещущее оригинальностью и совершенно непечатное.
— …Выходит, ты колдун, — ошалело изрек он в конце. — Я-то думал, просто классный гипнотизер…
— Есть немного, — признал я.
Последовала очередная порция непереводимого русского фольклора.
— …А я еще в Гарри Поттера не верил!
— Поверь, магия — это еще далеко не все, — заверил я сынулю и сменил тему на более приземленную: — Кстати, пиццу будешь?
Жевали мы молча. Ромка, судя по сосредоточенному выражению лица, пытался приспособить новую информацию к старому мировоззрению, да так, чтоб крыша не поехала. Я же пытался обдумать ситуацию и составить хоть какой-то план действий. Получалось слабо, и вскоре я принялся крыть трехэтажными Хаос, Бесформенного, Моргану и папашу своего, оставившего такой взрывоопасный подарочек. Ну скажите на милость, на кой черт мне все это?! Вот ведь только-только начал жить по-человечески! Нет же, беги незнамо куда, сражайся с тенями!
Вообще, маг из меня среднепаршивый. То есть практически никакой. Унаследованной от отца Силой я пользовался крайне редко, относясь к ней с изрядной опаской. Причины были, и серьезные. Но по мелочам все же баловался: любопытство плюс элементарная бытовая лень. Этого хватало, чтоб поддерживать навык, но не делало меня хорошим волшебником. Теперь придется в темпе наверстывать упущенное.
— Арчи… то есть папа. Ты не уснул? — вывел меня из задумчивости Ромкин голос.
— А?.. Что? Нет, конечно!
— Слушай, а эта Сахара… она вправду богиня?
Я вдруг вспомнил, что когда-то давно задал Алексу точно такой же вопрос.
— Да, Рома, она действительно богиня. Одна из четырех богинь стихий, покровительниц Иррата, — принялся я объяснять. — Сахара, богиня Пустынных Ветров, имеет власть над песками и воздушными потоками; Зеленовласая Леа — богиня Лесов и покровительница Жизни; Аламандра — владычица Огня, и Марина — властительница Океанов.
— И что, ты всех их знаешь?!
— Нет, только Сахару и Леа. И это огромная честь для меня.
— Ага, ясно, — серьезно кивнул Ромка. — А что такое Иррат?
— Мир у Края Паутины, оплот темных магов, Хранителей Щита.
— Э-э… — сын поскреб макушку, — теперь объясняй, что такое Паутина, кто такие темные маги и какой щит они охраняют?
На сей раз маковку пришлось чухать мне. Со всеми сегодняшними событиями я совершенно забыл, что Рома ничего не знает о том, что лежит за пределами его мира. Что ж, значит пришло время восполнить пробелы в его образовании.
И я поведал ему о Паутине Мироздания — величайшем творении Мастера, Создателя Вселенной; о кратком пути между мирами, и о Координаторах, и о Патруле. О сияющем Центре и Темном Крае, о Детях Света и Хранителях Щита, и о Великой Тени, и о Хаосе, что за Краем, и еще о многом другом, что некогда было моей жизнью и от чего я отказался, пройдя через Великое Полнолуние Каиноса и чуть не разрушив саму Паутину. Но об этой истории я пока говорить не стал. Хватит с него впечатлений для начала. И так, когда я закончил, он вздохнул и сказал:
— Знаешь, у меня такое чувство, что сейчас из соседней комнаты выйдет чувак с букетом и скажет: «Улыбнитесь! Вы участвуете в программе „Розыгрыш“!»
— Хотел бы я, черт возьми, чтобы это действительно оказалось розыгрышем!
Ромкин взгляд выражал явное недоверие, но он все же согласно кивнул:
— Ладно, будем считать, что все это — чистая правда. — Он сделал паузу и задал очередной вопрос на засыпку: — Ну а кто тогда ты?
— То есть как «кто я»?!
— Э-э… Ты учился с мамой в одном классе и ты мой отец, хотя я к этому никак не привыкну… И я знаю тебя все лето, и ты вроде как вполне нормальный… Но вся эта чертовщина — параллельные миры, магия, Сила Разрушителя… Ты же не можешь быть простым таксистом! Кто ты тогда? Почему все завязано именно на тебя?
Я откинулся на спинку стула и с некоторым сомнением посмотрел на Ромку. Так уж получилось — он задал весьма непростой вопрос. Но отвечать надо — парень имеет право знать правду, даже если сам я годами упорно старался не вспоминать о своих родственных связях. Я предпочитал быть ничем не примечательным землянином, а не… О, черт! Не сыном Безликого, не Разрушителем, не той силой, которая может привести к гибели Вселенной. Но об этом тоже как-нибудь в другой раз.
— Если говорить строго в генеалогическом плане, я происхожу из королевской семьи Ирратов, хотя кровно связан и с правящим домом Оэльдива, и с Хаосом, что за Краем.
— Круто! — присвистнул Ромка.
— Круче не бывает, — не стал спорить я. — Ладно, давай собираться.
— Что, уже?!
Я утвердительно кивнул.
— И, если ты не против, до отправки я проведу короткий сеанс… э-э… гипноза, — нашел я почти подходящее слово. — Тебе нужно выучить пару-тройку языков. В Паутине не говорят по-русски.
…Тем не менее в дорогу мы собрались не скоро. Кроме обучения языкам Рому требовалось экипировать. Кто знает, что нас ждет в чужом мире? И пускать туда сына в одной футболке и потертых джинсах я отказался наотрез. Перво-наперво требовалось одеть парня. Мои вещи, несмотря на почти одинаковый рост, оказались ему великоваты, да и комплект снаряжения для путешествий был только один. А потому, не слушая рвущегося в бой Ромку, полдня носился с ним по городу, подбирая походные вещи, обувь, рюкзак… Я придирчиво изучал каждую вещь, не обращая на пританцовывающего от нетерпения сына никакого внимания. Несколько часов задержки погоды не сделают, а за мою неторопливость он мне еще спасибо скажет. Домой попали только вечером, уставшие и голодные. Пока Ромка облачался в новую одежду, я шаманил на кухне: жарил в сливочном масле свиные сосиски с помидорами и готовил омлет с зеленью. А что? Вкусно и сытно, все равно на кулинарные изыски времени нет.
— Па?.. — раздалось за спиной, когда я раскладывал ужин по тарелкам.
В кухню зашел Ромка в походном прикиде: синие джинсы заправлены в прочные ботинки с высокой шнуровкой, расстегнутая наполовину добротная коричневая штормовка со множеством карманов открывала оливковый гольф из верблюжьей шерсти. За плечами выглядывал черным горбиком рюкзак. Голову Ромы венчал добротный черный стетсон: не для пижонства, а очень удобная и практичная вещь. Я окинул сынулю придирчивым взглядом, обошел вокруг. Честно говоря, я экипировал его точно так же, как себя, разница лишь в цвете ботинок: черные у Романа, коричневые — у меня.
— Ну как, удобно? Ничего не жмет, не трет, не мешает?
— Не-а, — ответил Ромка, оттягивая ворот гольфа. — Только вот жарковато. И эта шляпа дурацкая… Ты уверен, что она действительно необходима? Кстати, а почему мы носились по магазинам, если ты мог просто наколдовать нужное?
— А в Паутине вообще ни в чем нельзя быть уверенным, — ответил я, плюхнувшись на табурет, — никогда не знаешь, какой погодой встретит тебя очередной мир. По этой же причине — никакой синтетики надевать нельзя, вполне может разложиться на составляющие. Ты же не хочешь, чтоб свитер растекся лужей нефти прямо на тебе? То-то. Это сейчас тебе «жарковато», а если материализуешься в каком-нибудь сугробе, ты мне за этот свитерок еще спасибо скажешь.
— Спасибо, — хмыкнул он. — Бать, жарко.
— Так сними пока, — посоветовал я. — Что же до наколдованных вещей… Тут все не так просто. Понимаешь, Ром, магия — это наука о работе с Силой. Той самой, что пронизывает каждый атом Паутины, заставляет траву расти, а планеты — вращаться. Вот только в каждом мире законы, применимые к Силе, разные. Векторы воздействия, потоки, плотности магических полей, силовые линии… Сложно, в общем. А чтоб понятнее было — вещи, сотворенные магией в одном мире, не обязательно продолжат существование в другом, понимаешь? Прикинь, материализуешься где-нибудь посреди людной площади в чем мать родила!
Вид у Ромки стал донельзя задумчивый.
— Кстати, о птичках… Подожди меня здесь.
Я встал и прошел в комнату с оружием. Выдвинул ящик комода и вытащил две навахи. Одна — старая, с потертой рукояткой из рога, точь-в-точь как моя проверенная спутница, потерянная на Гард-Анча. Вторая — новенькая, с ручкой из палисандра; купил с месяц назад для коллекции. Вот и пригодилась…
— Держи! — вернувшись на кухню, сунул я в руки обалдевшему Ромке здоровенный складень.
— Ох, ничего ж себе!.. — восхищенно рассматривая сверкающее изогнутое лезвие, прошептал севшим голосом парень. — И это тоже мне?
— Тебе, тебе, — покивал я, — нужная штука. Называется эта сабля навахой, носится за поясом. Ее «сестренка» мне столько раз жизнь спасала — не пересказать. Ладно, воин; снимай куртку и ужинать садись, пока не остыло.
ИНТЕРЛЮДИЯ
— Не кажется ли вам, — произнес Игрок, — что пора внести в Игру немного разнообразия?
— Например?
— Скажем, эффект неожиданности.
— А не послужит ли это причиной сбоя всей партии?
— Полно вам, уважаемый Свидетель! Думаю, это привнесет в Игру дополнительную интригу.
— Не возражаю. Но лишь в том случае, если вы подложите свинью всем игрокам без исключения.
— Зачем?
— Интриговать, — усмехнулся собеседник, — так уж до конца.
