Глава девятая
Я проснулся рано, но когда вошел в столовую и спросил у обслуживающего нас человека, где Ланина, то получил ответ, что она уже позавтракала и уехала на комбинат. Я сел за стол и стал неторопливо потягивать кофе. Иногда я поглядывал на часы, наблюдая за тем, как медленно, словно разомлевшие на солнце змеи, ползут стрелки по циферблату.
Самолет в Москву вылетал из местного аэропорта после обеда. У меня еще оставалось куча времени до вылета. То, что Ланина умчалась, даже не сочтя за необходимость попрощаться со мной, обижала мою мужскую гордость. Тем лучше, наше расставание окажется еще легче, не надо больше ничего говорить друг другу.
Хотя на столе было полно еды, аппетита не было никакого. Я встал и сопровождаемый удивленным взглядом повара-официанта, вышел из столовой.
Я вернулся в комнату, лег на кровать и стал думать. Я понимал, что с каждым днем возрастала опасность для Ланиной. Если она не найдет компромисса с Курбатовым, он ее отсюда живой не выпустит. А заодно и меня. Пока мы вместе, над нами обоими висит один топор. Но если я разорву эту связь, то мне ничего грозить не будет.
Я чертыхнулся: вот ситуация, что я должен делать? Развязка может наступить в любой момент, хоть сегодня. Я снова взглянул на часы; до вылета самолета оставалось пять часов.
Я встал и направился к выходу из дома. Я шел в направлении избы, где нашел себе приют смотритель. До сих пор мы перебросились всего несколькими фразами, но всякий раз, сталкиваясь с ним, я ловил на себе его пристальный взгляд. Меня не покидало ощущение, что он хочет мне что-то сказать, но сам не зная почему я откладывал разговор. И теперь я думал, что это было ошибкой.
Я постучался в дверь. Она распахнулась и передо мной предстал Арсений. Он внимательно посмотрел на меня, и в его глазах появился какой-то странный блеск.
– Могу я пройти? – спросил я.
– Пожалуйста, проходите.
Обстановка внутри дома была незатейливой, только самое необходимое.
– Ты тут постоянно живешь? – поинтересовался я.
– А где ж еще мне жить.
– Для молодого парня, здесь как-то не весело. – Я посмотрел на Арсения; его глаза выжидательно смотрели на меня. – Давно хотел с тобой поближе познакомиться, все-таки ты наш единственный защитник. В такой глуши мало ли что может случиться.
– Да уж, случиться может всякое, – согласился Арсений.
Я сел на стул, Арсений занял место напротив меня.
– А как ты тут оказался?
– После армии пришел, а брат пока я грязь сапогами месил, женился. Ребенок родился, а квартира двухкомнатная. В одной получается родители, в другой – семья братка. А мне места нет. А с жильем у нас тут туго, туда сюда кинулся – нигде и ничего. Три месяца обитал на кухне, пока вот это место не нашел. Вот так пока и живу.
– Не позавидуешь. А знаешь, все можно изменить, тебе судьба прямо в руки прикатила уникальный шанс. Если ты с головой, можно им воспользоваться.
Я ясно видел, как еще сильней загорелись глаза Арсения.
– И что за шанс?
– А вот этот шанс зависит от нашего разговора. Если ты поможешь нам, мы поможем тебе выбраться из этой глуши. Ланина – богатая женщина, она может устроить тебя в Москве.
Однако вместо радости на лице Арсения вдруг возникло непонятное мне выражение, оно стало каким-то безразличным, как бывает тогда, когда человек узнает новость, которая его не интересует.
– Что-то не так, говори?
Но Арсений отвечать не спешил, он молча сидел и думал о чем-то своем. Я чувствовал: тот контакт, который только что установился между нами, нежданно оказался прерванным. И я не совсем ясно представлял причину, почему это случилось.
Раз так, то мне ничего не остается, как идти ва-банк. Я наклонился вперед и вдруг схватил Арсения за ворот его рубашки.
– Послушай меня, я не вчера родился и отлично понимаю, что ты не просто тут сидишь, тебе дали задание шпионить за нами, за всем, что тут у нас происходит. Я знаю моего шефа: она такие вещи не любит. А главное тут все-таки она, а не Курбатов. Так что за шпионаж ты можешь лишиться и этого последнего пристанище, ей достаточно сказать одно слово – и ты уже сегодня окажешься на улице. Куда пойдешь? Снова на кухню? Мой совет: лучше тебе быть на нашей стороне.
Я отпустил ворот рубашки Арсения, тот поправил ее и не слишком приветливо посмотрел на меня.
– Что скажешь?
– Не получится, – вдруг проговорил он.
– Что не получится?
– Ничего у вас не получится.
– Это почему?
– Не выпустят вас отсюда живыми.
– Откуда ты знаешь?
– Шутник говорил.
Я понял о ком идет речь: Шутник был руководителем службы безопасности комбината, свое прозвище он получил из-за своей фамилии – Шутников. Впрочем, по отзывам он в самом деле любил пошутить. Это не мешало ему в свое время отсидеть семилетний срок за вполне нешуточное вооруженное ограбление.
– Он это говорил тебе?
– Нет, но я слышал. И мне поручено: если ваша Ланина вдруг даст деру, немедленно сообщить об этом.
– А про меня таких указаний не было?
– Нет, вы их не интересуете, вы можете уезжать.
Я внимательно поглядел на нашего сторожа.
– Почему ты это мне сказал? Это же для тебя опасно.
– Знаю, только не нравится мне вся эта возня. Она красивая, а я не люблю когда убивают красивых баб.
На щеках Арсения вдруг выступил румянец. Я присвистнул, правда мысленно; вот в чем разгадка его поступка, он влюбился в Ланину.
– Что же ты думаешь делать в таком случае?
– Сам бы хотел знать, – недовольно буркнул Арсений.
Я задумался.
– У тебя есть оружие? – спросил я.
– Только пистолет.
– А сможешь достать автомат и пару дисков к нему. Деньги не проблема, любая сумма.
– Если сумма любая, то смогу. В городе оружия достаточно.
– Сделай это, пожалуйста. Как ты считаешь, сегодня ничего не случится?
– Сегодня – нет.
– Откуда такая уверенность?
– Если бы они планировали что-нибудь на сегодня, они бы позвонили мне и спросили бы про вас. Но у Шутника все готово. Он ждет только команды.
– От Курбатова?
Арсений взглянул на меня и едва заметно кивнул головой.
– Я надеюсь, что к вечеру ты принесешь автомат, а там поговорим про дальнейшее житье-бытие. Только не засветись. Я достал бумажник и бросил на стол пачку «зеленых». – Это на покупку товара. Что останется, возьми себе.
Я вновь вернулся в дом. Посмотрел на часы; до отлета самолета оставалось три часа. На машине до аэропорта ехать не больше полчаса. Еще можно успеть.
Через десять минут я вышел во двор, сел в автомобиль и помчался по узкой ленте шоссе. Я въехал на комбинат и направился к небольшому одноэтажному, не слишком приметному дому. Вывески на нем никакой не было, но я знал, что именно здесь находится штаб службы безопасности огромного завода.
Дальше порога я проникнуть не сумел, меня остановил дежурный охранник. Парень был почти двухметрового роста, как говорили наши славные предки: косая сажень в плечах. Я вообще заметил, что местная служба безопасности чем-то напоминала царскую гвардию, куда зачислялись только рослые и сильные мужчины.
По выражению его лица я понял, что моя замечательная личность ему не безызвестна. Более того, по неведомым мне причинам она не вызывала у него большую симпатию. Его лицо, когда он преградил мне дорогу, говорило об этом красноречивее всяких слов.
– Я хочу увидеть Шутника, – миролюбиво сказал я.
Парень смерил меня взглядом, при этом его взгляд упал на меня сверху с высоты не менее пятнадцати сантиметров.
– Нету тут никакого Шутника, у нас тут все только юмористы.
Эта фраза была им явно сочтена за остроумную, так как он огласил помещение громким хохотом.
Почему-то этот гуливер вызывал во мне все большее раздражение, и у меня с каждой секундой все сильнее чесались руки отучить его от подобного юмора.
– Я знаю, что Шутник тут, вон его драндулет стоит, – показал я в окно на Джип Чароки.
– Стоит и стоит, он может тут как памятник стоять.
Эта шутка понравилась ему даже еще больше, нежели предыдущая, а потому он по праву рассмеялся еще громче.
– Слушай, миром прошу, позови шефа, скажи, что нам надо потолковать.
– Давай, давай, чеши отсюда, коль не хочешь, чтобы тебе помогли.
– Кто ж поможет, уж не ты ли?
Парень снисходительно взглянул на меня.
– Могу и я.
– Вряд ли у тебя получится. Ты хоть и длинный, как телеграфный столб, да слабак.
Я сознательно его заводил и видел, что веселое настроение охранника начало быстро меняться на злое.
– Так ты так думаешь? – спросил он.
– А что тут думать, все и так видно. Такие, как ты, только и годятся на то, чтобы стоять у входа как верстовой столб. Ничего другого тебе не поручают.
– Ты сам напросился.
Большой и увесистый, как боксерская груша, кулак парня полетел прямо мне в лицо. Я ждал нечто подобного, поэтому без большого труда уклонился от удара, положил противника на бедро и что есть силы крутанул его. Он перелетел через стойку и с грохотом упал на землю. На шум выскочили двое его коллег, которых увиденное привело в изумление.
– Мне нужно к Шутнику, а он меня не пускает, – объяснил я причины своего поведения.
Один из охранников, по-видимому, старший по званию несколько секунд о чем-то размышлял, потом кивнул мне головой.
– Иди за мной.
Шутник сидел в большой комнате в окружении группы своих соратников.
– Что случилось? – спросил он того, кто меня привел.
– Дылду на землю швырнул, – показал он на меня. – Говорит, что по тебе жутко соскучился.
Шутник наконец изволил посмотреть и на меня.
– Ба, какая встреча, сам Сан Саныч к нам пожаловал. Милости просим. – Шутник огляделся в поисках свободного стула, но все они оказались занятыми. – А ну сгинь, – приказал он одному их охранников. Тот немедленно выполнил команду своего предводителя; судя по всему с дисциплиной здесь было все в порядке. – И чего же ты с Дылдой не поделил? – спросил он, когда я сел.
– Очень уж он у вас упрямый, я говорю, хочу видеть Шутника, а он ни в какую. Ну что тут поделать, пришлось объяснить, что так вести себя не гоже.
– Ты я вижу из веселых, как и я, – сказал Шутник. – Ну-ка, все отсюда, Сан Саныч пришел со мной наедине говорить. Я тебя правильно понял?
– Правильно, – подтвердил я.
Комната мгновенно опустела. Шутник внимательно рассматривал меня.
– А ты, смотрю, смелый, когда шел, знал, что рискуешь?
– Что ж не знать, не дурак.
– И не волнуешься?
– А чего волноваться, что ты мне можешь сделать?
– Да все, что угодно, – вдруг рассмеялся Шутник. Из кармана он достал пачку сигарет и зажигалку. Но прикуривать не стал. Вместо этого он показал мне ее. – Знаешь что это за зажигалочка?
– В ней спрятан гранатомет?
Шутник захохотал.
– А ты, ничего, приятель, молодец. Эта зажигалочка зажигается от человеческой энергии; когда человек не волнуется, она вспыхивает, а когда, например, чего-то боится, то она не зажигается. На-ка попробуй.
Зажигалка полетела ко мне, я поймал ее. Затем стал крутить пальцами колесико. Вспыхнуло пламя.
– Ишь ты, значит, и впрямь не боишься.
– Да что ты все заладил, боишься и боишься. Я ж к тебе не за этим пришел, чтоб бояться, а за помощью. Беспокоюсь я за свою хозяйку. Кто-то ведь подстрелил ее мужа, а метил-то в нее. А вдруг еще раз попробует пальнуть.
Я перехватил настороженный взгляд Шутника.
– Что же ты от меня хочешь, я за твою кралю не в ответе, на мне огромный комбинат. Тут каждый день какое-нибудь ЧП.
– Понимаю, что не отвечаешь, но сам посуди, кого мне просить о помощи. Не в милицию же идти. Вот я и решил обратиться к коллеге. Думаешь, я не знаю, что ты самый влиятельный в этих местах. А я не хочу, чтобы ее убили.
Мои слова заставали Шутника глубоко задуматься. Я понимал, что он оказался в непростой ситуации; когда жертва сама приходит к палачу, да еще просит защитить ее от его же топора, то для палача ситуация становится непростой.
– И что же ты хочешь, чтобы я сотворил?
Я пожал плечами.
– Если бы я знал, что в такой ситуации делать, я бы и сам справился. Вот потому и нужен мне твой совет.
– А если вам укатить. Прямо сегодня. Можно еще успеть на самолет.
– Не пойдет, она не согласится.
– Да, упрямая баба. И красивая. – Глаза у Шутника заблестели. – Я б ее с таким удовольствием…
Внезапно он замолчал и подозрительно посмотрел на меня. А я вдруг понял, какая участь угрожает Ланиной; прежде чем ее убить, этот Шутник не упустит возможность ее изнасиловать. Об этом красноречиво говорил его маслянистый взгляд.
– Может, там охрану поставить? – предложил Шутник.
– Охрану? А что толку? Иль ты полагаешь, что кто-то собирается напасть на дом? – Я послал в него нарочито пристальный взгляд.
– Да ты тут прав, вряд ли это поможет. Если кто-то захочет ее пиф-паф, в дом он не полезет. Больно уж она ничего не боится, ходит повсюду без охраны.
– Это-то меня и беспокоит. Как ты думаешь, если кто-то против нее точит нож, кто это может быть? Кому как не тебе это узнать. Ты тут личность известная.
Уже второе упоминание об его славе явно понравилось моему собеседнику и мне даже показалось, что он проникся ко мне некоторой симпатией.
– А ты я вижу ничего мужик. При такой крали в охранниках. Спинку ей еще ни тер?
– Пока не довелось.
– А не против?
– Кто ж против того, чтобы у такой женщины поработать банщиком, – усмехнулся я.
– Тут ты прав. Ладно, приглядим мы за ней. И попробуем разузнать, кто тот стрелок? Кое-какие мыслишки у меня на этот счетик бродят. А Дылду ты здорово уронил. Он у нас непобедимым считался. Значит, ты опасный. Таких живыми не выпускают. Ты уж извини, но придется тебя в стеночку замуровать в новом цеху. Там у нас много таких могил.
Шутник смотрел на меня прямым взглядом, выражение его лица точно соответствовало произносимым им угрозам. Внезапно он взял со стола зажигалку и бросил мне.
– А ну-ка попробуй еще раз зажги.
Я крутанул колесико несколько раз, но огонь так и не выскочил из чрева зажигалки.
– Испугался. Не бойся, это я тебя проверял. Люблю вот так проверять людей. А вдруг у тебя и нервов-то нет. Оказались есть. Можешь оставить эту штучку себе, считай это моим подарком к дню рождения. А у меня еще есть одна. А насчет твоей крали будет что, сообщу.
Я вышел из дома, дошел до своей машины и сел на сиденье. Затем достал зажигалку и вновь попробовал ее зажечь. Но она не загоралась. Я посмотрел на свои пальцы, они слегка подрагивали. Да, с этим Шутником шутки плохи, он расправится с нами без всякой пощады. Как только поступит команда. Замурует в стену и никто тебе во век не найдут. Как будто человека никогда и не было.
Внезапно я услышал над головой рев мотора. Я поднял голову и увидел летящий самолет. Судя по времени это был как раз тот самый рейс, который должен был доставить меня в Москву.
