Глава 11
— Ты сегодня выглядишь уставшей, Ксенечка, — не выдержала Мели, искоса посматривая на меня и украшая небольшой бисквитный торт розочками и листочками. — Плохо спала, заболела?
Вот стыдоба: обо мне волнуются, а я отмалчиваюсь, прокручивая в голове вчерашние события.
— К стене ходила ночью, но увидеть маму с папой толком не получилось, — тяжело вздохнула я.
— Кто-то помешал? — участливо поинтересовалась ежиха, смешно наморщив острый носик.
— Хранители, — печально кивнула, — закрыли обзор, и нам только минуточку удалось…
— Главное — родители знают, что ты жива и здорова! — ласково улыбнувшись, утешила она. — Уж поверь матери.
— Угу, — согласилась я и заодно решила выяснить. — Скажите, а бывает так, что у клана оборотней находится родственник, о котором раньше не знали?
— Наверное… — пожала плечами хозяйка дома. — Ведь всякое может случиться в жизни. Почему бы и нет?
— А новому родичу будут рады? Примут?
— Сложно однозначно сказать, — ответила Мели, закончив украшать тортик разноцветной карамельной посыпкой и отправив в холодильный шкаф. — Смотря какой родственник, я думаю.
Она выглянула в зал, убедилась, что Настенька пока одна справляется. Подумать какой я родственник? Непременно. Время обеда подходит, и потому поторопилась со следующим вопросом, а то мало ли, когда еще возможность представится:
— Как вы считаете: хорошо или плохо жить в кланах оборотней?
— В каком смысле — «жить»?
— Э-э-э, быть частью клана, находиться под его защитой… — «уточнила» я, переливая из жбана в стеклянный кувшинчик квас.
— Тебе кто-то уже предлагал? — насторожилась Мели.
— Нет, я на будущее, вдруг предложат, — врать искренне опекавшей меня женщине было совестно, пришлось мысленно себе пообещать: обязательно о барсе рассказать Зотовым. Но сначала самой не помешало бы разобраться с новыми родственными связями.
Мели успокоилась, но задумалась над ответом:
— Понимаешь, в двух словах не скажешь: хорошо или нет. Смотря чьи кланы.
— Почему?
— Потому что у всех по-разному. В зависимости от особенностей каждого вида, традиций, обычаев. К примеру, о крупных кошачьих нехищные оборотни знают мало, сама понимаешь почему. О волках тоже. Кто не вхож в ту среду, может судить о них понаслышке, из газетных сплетен да из официальных новостей. Такая безобидная мелочь, как мы, в банды не входит, живет обособленно…
— Ну хотя бы самые распространенные сведения? — состроив просительную рожицу, я подхалимски уставилась на рассказчицу.
— Вот кошачье племя… — насмешливо покачала головой Мели и сдалась. — В основном, оборотни держатся родовых кланов, но в городе может быть иная иерархия. Во главе стоит либо самый сильный и непременно хитрый, и умный, либо самый старший, тоже наделенный умом, хитростью и силой. Обычно не обладающие властью члены клана живут своими семьями, либо одиночками и платят налог за защиту в общую казну. У кланов свои территории, иногда целые городские районы или часть земель вокруг города, или на окраине…
—… а как же верховые и группировки? — не поняла я.
—… или входят в крупные группировки, объединенные, как правило, коммерческими интересами. В них входят оборотни разных видов, чаще всего образуя большие банды со своими внутренними законами и правилами. Где жизнь вертится вокруг лидера. Есть и верховые во главе. Кстати, наш Марк давным-давно держит несколько кварталов под собой.
— Надо же… — от каких-либо комментариев я удержалась. Эмоции тоже держала под контролем.
— Вообще-то, что бы ты ни думала, в городе у оборотней больше свободы.
— Неужели? — изумилась я. Зная, насколько опасно жить в городе, страшно представить, что творится за его пределами.
— Не сомневайся. В кланах, обосновавшихся подальше от городов, царят строгие патриархальные нравы. Заправляют старейшины. Помнишь, я тебе о староверах рассказывала?
— Мели, вы вскользь упомянули, а поподробнее можно? — настояла я.
— Можно, — согласилась она. — Пятьсот лет мы воевали, рвали глотки друг другу, пытаясь осознать кем стали. Как с этим жить дальше. Нелепо звучит, но для многих принять себя такими, измененными оказалось сложно. Кроме того, в уничтожении серых люди принимали активное участие, сжигая поселения, убивая не похожих, иных. Представляешь, какое тогда было время?
Я судорожно сглотнула, кивнув, — фантазия у меня богатая.
— Еще бы! В наших школах история того времени входит в обязательную программу. События довольно подробно описываются, правда, несколько с другой стороны…
— Догадываюсь с какой, — хмыкнула Мели. — Серые — звери и убийцы. Поголовно. Да?
Я виновато пожала плечами и попробовала оправдаться:
— Но ведь что-то соответствует учебнику, на себе испытала…
— Ой, — шеф-повар махнула рукой, поправила сползший на лоб белый колпак и, нарезая морковку соломкой, продолжила. — В общем, после образования Стены, жизнь на серых землях начала налаживаться. Формировались кланы, сперва — семейные, общинные, потом — территориальные и видовые. Законы там действовали старые, которые еще до катастрофы были. Так и живут по сей день. Мужики — во главе, а бабы — по хозяйству. Затем, с развитием торговли и увеличением городов, ситуация тоже изменилась. Появились инакомыслящие, всяко разно, а старейшинам не пришлось по нутру, вот и уводили своих оборотней дальше, в менее освоенные и населенные места.
— И что теперь? — я ловила каждое слово, как на самой интересной лекции.
— Теперь города — оплоты свободы, а поселения староверов — древних устоев. И отсюда следует: прежде чем принимать предложение вступить в клан, сначала выясни — в городской или староверческий, — щелкнули меня по носу.
— А то заставят ходить в холщовых платьях до пят? — улыбнулась я.
— Если бы только, — многозначительно посмотрела на меня хозяйка дома. — Девочек у оборотней рождается мало, самцов — гораздо больше.
— Странно…
— Перенаселения у нас нет из-за слишком высокой смертности. Слабые не выживают. К тому же, звериная натура спокойно жить мешает. В войнах и драках чаще гибнут мужчины, вот природа и берет свое, их больше рождается. Сейчас, конечно, обстановка спокойнее, а девочек все равно мало. У староверов закон: самка обязана принести несколько пометов, таким образом выполнить долг перед родичами. — (Одна терминология чего стоит!) — У кошек в помете бывает до четырех-пяти котят…
— Сколько?! — ошарашено выдохнула я.
Женщина-перевертыш с пониманием хмыкнула и продолжила:
— Однако выносить и родить несколько раз не каждая сможет, да и согласится ли, но выбора нет.
— А у волков? — моему любопытству не было предела. Страшно интересно.
— У всех псовых тоже самое, но не более двух-трех щенков.
— Маловато что-то! — мрачно съехидничала я.
— Потому что щенки рождаются крепче, здоровее, живучее. Котят меньше выживает. Вот и берут количеством… — так же мрачно ответила Мели.
— Потрясающие жизненные перспективы…
Если утром, на «свежую» голову, я задумалась о том, чтобы найти Рогова и признать родство, то сейчас, если бы увидела его, забилась бы в щель поглубже. Выяснять в какой клан он меня определить собирался, совершенно расхотелось. Ну какая родня барсам рысь?..
— Да ладно, все утрясется, — погладила меня по плечу ежиха. — Не бери близко к сердцу.
— Спасибо, Мели, главное усвоила: замуж выходить лучше за городского волка, — едко резюмировала я, про себя решив лучше не выходить вовсе.
— Тебе выбирать, — снисходительно усмехнулась она. — Только вот о чем подумай: тебе нужна преданность или верность?
— И в чем разница?
— Волки те же псы, преданы тому, кто их кормит, или любит… как собаки. Ты готова разделить их преданность любимому делу… хозяину… клану…
Моя обожаемая «колючка» с улыбкой смотрела на меня, ожидая вопроса, и я ее не подвела:
— А кошки?
— Кошки себе на уме. Всегда. И заботятся лишь о своем благе.
— Тогда почему…
— Зато кошка сама выбирает хозяина и хранит верность до самой смерти ему одному. И неважно, кормят ли ее вкусно, богат ли хозяйский дом… Однажды определившись со своими чувствами, кошка становится самым верным защитником и спутником. Кто ты, откуда и как к ней относишься — дело десятое.
— Ясно, — уныло вздохнула, посчитав себя неправильной кошкой. — Придется мне за своими чувствами следить, а то выберу кого-нибудь непутевого, и всю жизнь буду мучиться.
На кухню влетела испуганная, трясущаяся Настя. Округлившимися глазами посмотрев на нас, выпалила:
— Ксения, там к тебе пришли… оборотни… огромные и хищные.
— Мне конец, — придушенно пискнула я.
* * *
В зал я выходила, усилив внутренние щиты, чтобы мой страх не вырвался на свободу. Не торопясь, с высоко поднятой головой и бесстрастным выражением на лице. По крайне мере, очень на это надеялась, ведь старалась же выглядеть достойно своей хищницы.
Занятыми оказались всего два столика у окна: магом, который живет в нашем квартале, работает электриком и частенько столуется у нас по причине холостяцкого положения; с ним по соседству щебетали две кунички — сестры милосердия из больницы, расположенной на соседней улице, частенько забегавшие сюда в зеленых рабочих халатиках.
А вот у витрины меня поджидали три знакомые крупные фигуры.
— Как нашли? — скривившись, словно от зубной боли, тихо рыкнула я от злости на себя, в первую очередь. Видимо, где-то проворонила свои следы.
Рогов усмехнулся добродушно, а волк демонстративно обиделся:
— Привет, детка, ты забыла, что мы стражи?..
— Я не…
— …находить — часть нашей работы.
— О да, по следам прошлись и все, — буркнула я. — Велика ли заслуга?
— Заметать следы я тебя научу, котенок, — снисходительно пообещал Рогов.
— Спасибо, не надо. Сама как-нибудь, — холодно отказалась я.
К моей удаче, своевременно получив от Меланьи информацию, я намеревалась любыми способами отбиться от родства с барсом. Из какого он клана — городского или староверческого — знать не хотела категорически. Серые обманут — недорого возьмут, уже убедилась.
— Что случилось? Зачем вызвали стражей? — вернулся в пекарню куда-то отлучавшийся Меркул.
— Они, по-видимому, не к нам пожаловали, — ехидно заметила Мели, посмотрев на меня с укоризной.
— Я их вчера вечером встретила. Понятия не имею, зачем им понадобилась, — поспешила оправдаться перед ежами, подозрительно и настороженно уставившимися на пришедших. Затем нелюбезно поинтересовалась у стражей: — Что вам от меня надо, господа?
Волки с любопытством посмотрели на барса, у которого в этот момент, подрагивала верхняя губа. Будь он сейчас в звериной ипостаси — наверняка бы щерился.
— Котенок, ты должна пойти со мной и…
— Если я кому и должна что-либо, то только милейшим хозяевам пекарни. Конкретно вам, уважаемый, я ничем не обязана. Так что, если вы собирались перекусить — милости просим, а нет — попрошу не задерживать. Мне работать надо.
— Ты знаешь, что это не так.
Спорить с упертым кошаком было бессмысленно, поэтому я сконцентрировалась и послала стражам направленную волну равнодушия, спокойствия, отрешенности. С целью вызвать у них полнейшее разочарование, погасить интерес ко мне и любое желание стараться, ради не понятной лично мне цели. На волков подействовало. Более того, флегматичный страж даже зевнул во весь рот, безучастно посмотрев вокруг. Затем они переключились на еду, выставленную на витрине. А вот на барса я почти не повлияла: только «внешнее напряжение» да раздражение отпустило. Быть может, на самом деле, из-за крови оборотня, попавшей ко мне, ему достался некий «иммунитет» к моей светлой магии?!
Если Рогов расслабился, то я наоборот напряглась.
— Уходи! — уверенно, тихо, чтобы не привлекать еще большего внимания посетителей, потребовала я. — Мне от тебя ничего не нужно. Я на своем месте, с хорошими…
— Послушай меня, — негромко рыкнул барс, подаваясь ко мне всем телом. — Ты для меня сестра по крови, моему зверю этого достаточно, чтобы я приказывал и принимал решения за тебя. В городе не безопасно, разве ты еще не поняла? Не убедилась на себе?
— Ксения у нас в безопасности! — строго заявила Мели.
— Будете вмешиваться, получите неприятности с законом, — зло прошипел Рогов. — А ты, Ксения, иди собери вещи, если есть, а нет — сразу пошли.
Маска доброго братца слетела с него вмиг, стоило Зотовым встать на пути. Но разве можно подводить ежей, таким «добром» отплатив за приют и заботу? Мне и так неудобно перед ними за лишние хлопоты.
Меркул начал покрываться иглами, собираясь вмешаться. Я уже открыла рот, чтобы попросить барса не впутывать моих друзей в наши «семейные» ссоры, как из-за широких спин оборотней раздался знакомый вкрадчивый баритон, от которого у меня по спине побежал холодок:
— Что на моей территории делают стражи из другого района?
Рогов обернулся, а его спутники, мотнули головами, стряхивая эмоциональный морок и возвращаясь в «рабочее» состояние. Перед нами в сопровождении охраны стоял верховой Марк собственной персоной, одетый в красивую, отделанную блекло-золотистой нитью синюю шелковую рубашку и темные брюки. На жилистом запястье поблескивали золотые часы, а на пальце левой руки сиял неприличных размеров бриллиант. Солидный… яркий мужчина.
Барс передернул плечами, сообщая:
— Забираю родственницу в клан!
— Да? — смоляная бровь вампира выгнулась. — Какую именно?
— Ксению.
— Даже так? — выражение его лица не изменилось, но я почувствовала изумление и сильный интерес, и неудовольствие. — Она согласна?
Кроваво-красные глаза уставились на меня в упор.
— Нет, — без сожаления заявила я.
— Мне плевать, Ксения. Ради твоей же безопасности, ты…
— А насколько вы близкие родственники? — ледяным тоном поинтересовался Марк.
— Я ее… брат.
— Барс? И рысь? — выразил сомнение вампир, на которого с каждым новым вопросом, я смотрела с большей благодарностью. — Я ощущаю родство по крови, но не настолько близкое. Так, одна капелька… ну, три.
Рогов замялся, но меня не выдал (прямо как обещал), соврал:
— Двоюродная. Ее мать из рысей…
— Значит, в клан забрать хочешь? — перебил его Марк. — В какой? Из Песочного? Или ты из староверов?
Двое стражей волков, услышав очередной вопрос вампира, напрягались и едва уловимо отступали. А вот охранники кровососы ухмылялись все клыкастей.
— Староверов, — огрызнулся барс.
— Я уже понял, страж, — мрачно хмыкнул Марк, подходя ближе к нам. Он кивнул на белый плетеный шнурок на шее барса. — Да еще и северных. Далеко же ты забрался, кот. Специально подальше от родного-то клана, да?
— Что ты понимаешь в нашей жизни, вампир? — взвился Рогов.
— А ее хочешь в качестве откупного родичам отдать?! — ледяным тоном перебил его Марк. — Захотел грехи замолить перед вашими мелкими божками, которых вы в побитые молью шкуры обряжаете? Хор-р-рош брат, нечего сказать.
— Ты не прав, верховой, я… — барс возмущался, но я почувствовала, что ему стыдно. Выходит, Марк прав оказался. — Просто здесь не безопасно, а под защитой клана…
— …ей быстро подберут сильного оборотня и повяжут, — опять закончил вампир. Затем с мрачной злой насмешкой констатировал: — Сильное потомство, да еще с примесью светлой крови, только укрепит вашу родословную. Ведь так? А тебе простят побег из клана.
Рогов виновато посмотрел на меня.
— Котенок, он толком ничего о нас не знает. Я лишь хотел…
— Мне двести пятьдесят лет, так что, знаю, — отрубил верховой. — Время мое дорого стоит, страж. Вы на чужой территории. Полномочий здесь никаких не имеете. Пришли по личным делам. Девочка против твоего щедрого предложения. Даю вам полминуты попрощаться, и покиньте помещение. Нечего приличный народ беспокоить. Иначе, у вас будут проблемы с законом.
— Котенок… — проникновенно печально посмотрел на меня «кузен».
— Это правда? Ты сбежал из клана? — перебила я, не желая слушать его резоны, мало того, ошарашенная возрастом Марка.
Барс стиснул челюсти и кивнул.
— А меня, значит,1 вместо себя… — грустно усмехнулась я.
— Не верь всему, что говорят, — тихо возразил он. — У тебя будет муж, который защитит, накормит и любить будет тебя и ваших детей. Свой дом, уважение и забота соплеменников. Наших женщин берегут, холят и…
— Прости, но жить для того, чтобы рожать, я не готова, — как отрезала и с укором посмотрела на него.
— Но ведь…
— Ваше время истекло! — перед барсом словно из-под земли вырос телохранитель Марка.
Волк, накануне дразнивший Рогова, сочувствующе подмигнул мне, в душе признавая себя виноватым. По-видимому, беглый старовер не поставил в известность своих сослуживцев об истинных причинах горячего желания упечь «сестренку» в клан. Второй волк, похоже, в жизни ко многому относивший без особого всплеска эмоций, положил руку на плечо расстроенному другу и направил к выходу.
Рогов у двери обернулся, а я испугалась. Вот возьмет сейчас с досады, да расскажет, кто я такая: подделка под оборотня, светлый перевертыш. Попаданка. И тогда…
— Прости меня, котенок, — искренне, вроде бы, попросил отступник, и сразу поспешил добавить: — Цветочная улица, третий дом. Запомни. Если будут проблемы, приходи, чем смогу помогу. И без твоего разрешения никогда о клане упоминать не буду. Обещаю.
— Спасибо, — кивнула я в спину нечаянному, но, надо признать, кровному родственнику, если даже вампир подтвердил.
Мне на плечо легла теплая мягкая ладонь. Меланья прижала меня к своему боку, улыбаясь, поддерживая.
Меркул поторопился выразить признательность верховому:
— Премного благодарен, господин Марк! Недаром каждый торговец нашего района знает: пока вы над нами — мы в безопасности.
Вампир благосклонно кивнул, принимая заслуженную похвалу, потом обратился ко мне:
— Прелестное создание, вам необходимо срочно найти себе покровителя. А еще лучше — мужа, — от знакомых вкрадчивых ноток волоски на моем теле встали по стойке «смирно».
— Зачем? — осторожно спросила я, стараясь незаметно сглотнуть, чтобы смочить пересохшее горло. Мне только покровителя-а-лучше-мужа для полного счастья не хватает!
— Ничейная рысь, которая так вкусно пахнет магией… — протянул Марк, пристально, красноречиво вглядываясь мне в глаза. — Советую выбрать сильного оборотня. Например, нашего соседа Эрика Келя. Этот волк свое хорошо бережет. И не жадный.
— Благодарю за совет, господин Марк, — закрыла я тему собственного «благоустройства» и добавила тепла в голос. — И за помощь с… братом.
— Не за что. Подумай хорошенько, Ксения, — настаивал вампир, от улыбки которого привычно заныло горло, грудь и все раны, доставшиеся мне от его соплеменников во время «приветственного» ужина.
Наконец представители местной власти удалилась; и в кафе потянулись голодные посетители.
Зато вечером ежи меня обложили с расспросами. Пришлось подробнейшим образом рассказывать кто такой Рогов, как мы встретились и прочее… Cамое удивительное: супруги ни внешне, ни внутренне не проявили недовольства за то, что постоянно добавляю им проблем. Нет, они с неподдельным, добрым, отчасти детским, любопытством выясняли каждую деталь происшествия до мелочей: кто и как себя вел, стоял, говорил. Потом азартно обсуждали, словно интересное кино посмотрели и делились впечатлениями.
Мне тоже удалось вставить не дававший покоя вопрос:
— Марк обмолвился, что ему двести пятьдесят лет. Неужели, правда?
— Да, он один из старейших кровососов Сумеречного, — с некоторой гордостью подтвердила Мели. — Далеко не каждый вампир столько живет, учитывая отношение к ним магов и оборотней. Да и между собой грызутся, дай боги.
Очень надеясь, что кровососы не бессмертные, я выпалила:
— Сколько же они вообще живут? — мгновение подумав, добавила. — А другие серые?
Глава семьи, хлебнув остывающего чаю, довольно причмокнул и заговорил, наслаждаясь ролью наставника:
— Вампиры — долгожители. Однако никто точно не знает, сколько максимально они прожить могут. Мрут как мухи, в стычках. Но пока самому старому триста два года.
— А оборотни?
— У нас, увы, век не долог. Сто пятьдесят — проверено, к концу быстро дряхлеем и — к богам.
— Маги тоже сто пятьдесят живут, — вмешалась Мели, не любившая оставаться вне разговора. Правда, стареть от ста начинают, медленно, но верно. Бесятся… — протянула она с улыбкой, — но, благодаря магии, желающие умело скрывают признаки старости.
— А у вас сколько? — Меркул сверкнул темными глазками-бусинками.
— Люди в среднем восемьдесят лет живут, а наделенные магией — сто-сто двадцать, — с тяжелым вздохом ответила я.
— Ксенечка, не переживай. Ты маг и теперь оборотень. Проживешь, как мы, положенные сто пятьдесят.
— Да нет, я не из-за срока жизни переживаю.
— А из-за чего? — хрустнув кусочком сахара, поинтересовался Меркул.
— Из-за того, что серые сильнее и физически, и магически, живут дольше светлых. Представьте, вдруг стена рухнет… Что будет с моим миром?
Мели пожала плечами:
— Ну-у-у… когда-нибудь все-таки рухнет.
— Почему? — светлым только без защиты купола остаться не хватало.
— Если когда-нибудь, хотя верится с трудом, у нас наступит перенаселение, серым магам придется объединиться, напрячься и разрушить преграду, удерживающую нас в рамках.
— Это возможно? — испугалась я.
— Говорят — да. Внутри купола скапливается огромное количество энергии, способное вызвать взрыв, и если направить его мощь… — Меркул, наверняка, повторил фразу из статьи в газете или по телевизору видел.
Спать я сегодня ложилась в растрепанных чувствах. И разные мысли долго не давали заснуть: о визите Рогова, в том числе будут ли стражи держать язык за зубами, о куполе, о покровителе — слишком много на бедную мою голову. И пусть отчасти, но, все равно, вампиры виноваты!
