Глава 13
Я и мои
Проснулся я, словно по команде дневального. Несколько секунд, не открывая глаза, лежал, вслушиваясь в окружающие меня шорохи, пытаясь понять, где я, и определить угрожает мне что-нибудь или нет. Судя по ощущениям, я был абсолютно голый и валялся, то ли в постели, то ли, если учесть общую восточность эльфов, на местной вариации футона.
Не думаю, что враги стали бы обо мне так заботиться, у триадовцев меня ждала бы яма с тухлой водой, совмещённая с нужником, используемым всем поместьем, или, на худой конец, охапка гнилой соломы, но явно не благоухающие цветами мягкие перины. К тому же, я не был связан, а среди звуков, доносящихся до меня, не было тех, что показались бы «опасными». Ну, там — лязганья инструментов палача, скабрёзных бандитских голосов или причитаний других узников. Ну а что? У порядочных злодеев обязательно должна быть своя пыточная. Да и Гуэнь говорил…
Воспоминания о произошедших событиях пришли внезапно, словно бы вооружённым катетом кулаком, ударив меня в виски. Гуэнь… Блин!
Столько пройти, избежать таких опасностей и вот так вот… погибнуть от руки родного брата! И какого хрена тебя, ухатый, вообще понесло в этот вертеп. Знал ведь, зараза, что как-то так всё может закончиться. Но я, вроде бы, тоже задал жару, неплохо всем навалял. Да и, впервые в жизни, мне удалось совладать со своими «особыми» способностями. Даже вроде ту мелкую шмакодявку, какое-то время защищал. А уж в конце…
Но, что уж там было и как оно получилось, терялось в тумане. Точно помню лишь то, что была там какая-то жуткая баба, явно лесная бомжиха с не стрижеными ногтями и немытыми патлами, выглядящими так, словно бы её птички пометили. Я поморщился, буквально почувствовав исходящую от неё вонь, и то ощущение опасности, когда она кинула в нас какой-то дрянью. Дотронься эта фигня до нас с розововолосой идиоткой и толстый, белый пушной зверёк нам был бы обеспечен. Окончательный и бесповоротный.
А вот за щит, кстати, надо будет Бирину магарыч поставить! Если б не эта переносная дверка, так и остались бы мы на том дворе, спокойные и очень холодные. Не пришлось бы даже с бомжихой знакомиться.
Прошуршала, открываясь, дверь. Они здесь были тоже восточные, покрытые бумагой решётки, которые нужно было не открывать, а сдвигать в сторону. Хоть я и определил обстановку как благоприятную, рефлексы сработали раньше мозга — встречать неизвестных гостей лёжа под одеялом, если не глупо, то как минимум неприлично и тем более опасно для здоровья!
Рывком сел на футоне, сбрасывая покрывало. Поверх него, с груди катапультировалась, пригревшаяся там, Юна, пискнув, что-то невразумительное. Змейка как обычно, сладко спала и была совершенно не готова к подобной побудке. А уж когда её, в свою очередь, накрыло полотенцем, которое, по всей видимости, лежало у меня на лбу, и решила, что наступил-таки конец света. Впрочем, мне было не до панических воплей ламии.
Я играл в гляделки с вошедшей, розововолосой малышкой, на этот раз, для разнообразия, одетую в практически классическое, бело-голубое кимоно с насыщенным синим узором. Не в доги для борьбы, которую у нас так кличут обыватели, а в длинный халат с широкими рукавами, перемотанный поясом с бантом на спине, ну и прочими атрибутами профессиональной униформы японской гейши. Да к тому же со сложной и, безусловно, красивой причёской на голове, украшенной цветами, гребешками и спицами.
Хина замерла на пороге, уставившись на меня огромными малиновыми глазищами, словно кролик на удава. Затем её взгляд пополз ниже, и девушка стремительно налилась краской. Пискнув что-то невразумительное, она стремглав вылетела из комнаты, оставив на пороге плошку с водой и сложенное полотенце. Похоже, девочка собиралась сменить мне компресс, но вот её реакция…
— …спасайтесь… Ой! А что это? — пискнула Юна, вывернувшись, наконец, ужом из своего тряпичного плена и широко раскрыв глаза, уставилась на меня.
Я проследил за её взглядом и тут же накинул одеяло на ноги.
— Это я так радость выражаю… — буркнул я, двумя пальцами отворачивая от себя, явно заинтересовавшуюся мужской физиологией, любопытную ламию.
Ну да! Заходит значит эльфиечка к больному, а он сидит в неглиже и реакции организма явно показывают, что здоровье у него как у быка. Угу, и настроение как у кролика по весне. М-да! Неудобно получилось.
Но совесть грызть меня так и не начала. Она банально не успела, ибо в этот момент до Юны дошло, что я, наконец-то, оклемался и на меня налетел маленький ураган. Ещё одна розововолосая малявка, взметнувшись в прыжке, повисла у меня на шее, просто заливаясь слезами. Она чего-то там пыталась рассказывать, но из-за всхлипов и хныканья я так ничего и не понял.
Пришлось успокаивать хвостатую малышку, гладить и рассказывать какая она молодец, что не испугалась и охраняла меня всё это время. И вот в таком виде нас и застал новый гость. Ну, как гость? Хозяин дома собственной персоной, как по заказу появившийся, лишь только ламия начала успокаиваться. Деликатно постучав по дверной раме, он заглянул в комнату, благо, что дверь за собой девочка-нинзя, преобразившаяся в покорную женщину востока, даже не подумала закрыть.
— Может, я не вовремя? Юна сильно за тебя переживала, даже есть, поначалу, отказывалась.
Я посмотрел на порозовевшую, заплаканную змейку, которая засмущавшись, отвела глаза, а затем вообще, одним броском обвила мне шею, оборачиваясь цепочкой.
— Думаю что в самый раз, — я погладил звенья пальцем и тихонько шепнул «Спасибо», на что те благодарно мурлыкнули. — Это, по всей видимости, ваш дом, так что вам решать, что и как… Без обид если что, с вашим этикетом я не знаком, так что сужу со своей колокольни.
Я замолчал, ожидая реакции, а когда её не последовало, спросил.
— Как я оказался здесь?
— Ну, тут всё просто, — эльф вошёл и уселся по-японски, подложив под колени валяющуюся тут же подушку, отложив в сторону стопку одежды, которую всё это время держал в руках. — После того как ты потерял сознание, полностью выложившись при создании «Солнечного щита», мы перенесли тебя сюда.
— Солнечного чего? — переспросил я.
— Хм… — он как-то странно посмотрел на меня, а затем, проигнорировав вопрос, продолжил.
— С тех пор прошло около двух суток. Мой лекарь сказал, что ты просто перенапрягся. Видимо, магические практики для тебя непривычны.
— Магические? Да уж. У нас с этим как то не очень…
— Рискну предположить, что именно из-за этого тебя и отправили от Подножия Трона на родину, — он замялся, а затем, вздохнув, пояснил. — Мари немного про тебя рассказала, ты уж на неё не обижайся, она искренне хотела помочь. Они и Хина ухаживали за тобой, покуда ты был без сознания.
Угу, как же. Знаем мы её помощь. Хорошо хоть не изнасиловала болезного. А вторая — это видимо та, розововолосая малышка. Но уточнить будет не лишним.
— А Хина это…
— Это моя дочь. Вы с ней так шумно знакомились у наших ворот, что даже я был вынужден вмешаться. Кстати, молодой человек, у вас очень интересный стиль борьбы. Я давно преподаю боевые искусства и, в частности, наш семейный стиль, тот, что перешёл ко мне от отца, а я передал его своей дочери. К сожалению сына… — эльф будто вспомнил что-то, и склонился в поклоне. — Прошу простить мою дерзость. Не сочтите за неуважение Молодой Мастер, но меня интересует всё, что связанно с рукопашным боем, и в своём желании познать новое, постоянно забываю о приличиях.
— Молодой Мастер? — с этой восточной витиеватостью, подобное обращение могло значить всё что угодно.
— Естественно. Я видел немногое, но не мог не признать ваше искусство. Пожалуй, в моём додзё разве, что я сам, могу выступить простив вас… но простите, меня опять увело на тропы лишних слов. У вас недавно погиб друг, и с моей стороны крайне бестактно навязывать вам посторонние разговоры.
— Гуэнь… Я не назвал бы его своим другом. Он был хорошим боевым товарищем, но для дружбы дело так и не дошло, — я покачал головой. — Но разница, в общем-то, небольшая. Терять соратников, как и друзей всегда тяжело и привыкнуть к этому невозможно.
Выдохнув, я посмотрел в глаза, как-то выпрямившегося и подобравшегося хозяина дома, и у меня сложилось впечатление, что я говорю что-то не то.
— Но помня о них нужно жить дальше, в том числе и за тех, кто уже не с нами, — быстро добавил я. — Знаете, я не мастак заливаться соловьём на поминках, а потому лучше поговорю с вами про борьбу или рукопашный бой. Но… Я не знаком с вашими погребальными обрядами, однако, всё же, хотел бы отдать долг памяти своему товарищу. Как у нас принято, если, конечно, вы не будете против.
— Несомненно. По обычаю детей Эльматерасу, мы уже провели огненное вознесение, отправив душу Гуэня Шилхеньг Аи на новый круг перерождения. Когда вы поправитесь, я покажу вам, где храниться его прах.
— Думаю, что я уже в порядке, — выгадав паузу, сказал я, действительно не ощущая ни слабости, ни даже лёгкого головокружения, которые должны были быть, после пары дней проведённых в отключке. — Мне бы только приодеться…
— Как вам будет угодно, — он бросил на меня ещё один странный взгляд. — Я взял на себя смелость и достал из фургона ваши вещи. К сожалению, ничего на вашу комплекцию у нас не нашлось. Оставлю вас одного, одевайтесь и я вас провожу. Вам что-нибудь понадобится для вознесения памяти?
— Да… хотя вряд ли вы… А, ладно. Не важно…
— Я всё же настаиваю! — от его взгляда мне стало как-то не по себе.
— Хорошо… — хмыкнул я. — Бутылка водки, два стакана и ломтик чёрного хлеба. Рорим-и…
— Можно без «има», — прервал меня эльф, буквально сверля глазами. — Во-первых, между «мастерами» нет неуважения, и, во-вторых, из уст человека-серентица, наши именные апострофы звучат глупо. Я подготовлю то, что вы просите, у меня имеется крепкое саке из Чёрного Герцогства, а вот с хлебом из тех земель… надеюсь, вы не будете против «тёмного лембаса».
— Не буду… — промямлил я, не выдержав его взгляда.
— Вот и хорошо. Жду вас во дворе, если что-то понадобится, дёрните вот за тот шнурок у двери.
Эльф встал, легко и непринуждённо, словно бы и не сидел всё это время в неудобной позе. Наблюдая за его сильными, уверенными движениями, я невольно проникся уважением. Если что, он может стать очень опасным противником, так что лучше мне держать ухо востро и следить за своим языком.
Да. Этот мир явно изменил меня. Неужели теперь, я всегда буду оценивать всех встречных и поперечных, прежде всего, по боевым качествам? Плохо это или хорошо… посмотрим. Но в данный конкретный момент, если я, конечно, хочу вернуться домой живым — необходимо.
Посидев ещё минуты две, я натянул принесённую мне одежду. Как знал, что она мне пригодится. Приобрёл в Жёлтом Герцогстве комплект, «на выход», так сказать. Не всё время же в коже париться, да железом громыхать. К тому же, всяческие неприятности далеко не всегда грозили мне, а параноиком я вроде бы ещё не стал… Хотя с этими утверждениями можно было поспорить.
Так или иначе, шерстяные, но довольно тонкие штаны и такая же куртка, чем-то похожая на камзол, мне, тем не менее, пригодились. Не знал бы, что всё это сделано вручную, от пряжи до самого последнего шва — не поверил бы. Уж слишком качественно выглядели вещички, совсем не так как представляют себе обычно средневековую домотканую одежду кустарного средневекового покроя.
К тому же, покуда, я аки небезызвестный хоббит, валялся в «эльфийских чертогах», моё брахлишко было выстирано и даже выглажено. Уж и не знаю, каким именно способом. То ли тяжёлыми утюгами на углях, какие использовали у нас в старину, а может и каким магически — кто их этих ушастых разберёт.
Я прям представил, как эдакий классический маг, в длинном халате украшенным звёздами, каббалическими знаками и в такой же расписной островерхой и широкополой шляпой, с длинной белой бородой, размахивает волшебной палочкой над кадкой с бельём, а то само стирается, выжимается и вешается на верёвки, попутно разглаживая складки. Правда, суровый образ как-то сам собой трансформировался в популярного американского мышонка-мутанта с круглыми ушами и лицом, покрытым человеческой кожей. Вспомнилась известная музыкальная короткометражка «Фантазия», в который выше обозначенный персонаж занимался тем же самым.
Усилием воли, я всё же отрастил ему седую бороду и придал лицу надменно-чванливое выражение. Удовлетворённый полученным, поместил результат в ту же сцену и, будто бы наяву, увидел над ним вывеску «Автоматическая прачечная». К уродцу тут же начала выстраиваться очередь из мрачных рыцарей с тазиками полными грязных кальсон и почему то реалистичные утки. Последние тянули за собой узелки с бельём, из которых торчали покрытые розовыми сердечками, панталоны.
— Бр-р-р-р! — я потряс головой, отгоняя навязчивое видение и пробормотал. — Что-то меня, куда-то не туда понесло…
Нужно поинтересоваться, чем именно отпаивали эти два дня мою бессознательную тушку. А то может, местные ушастые практикуют канабис-террапию, и мне, по прибытии домой, стоит накатать на них заявление в соответствующие органы. Ну а что, с иностранными нарко-потоками борются с грехом пополам, а здесь такое непаханное поле… Да блин! Что мне хрень всякая в голову лезет!
«Папочка Эльф», он же Камикуру Рорим, где «Рорим» было именем, действительно ожидал меня на улице, в небольшом дворике гостевого домика, куда меня заселили. Опираясь словно на трость на массивный зонт, полновластный хозяин данного поместья с кислой миной наблюдал за группой собственных учеников, отрабатывающих какие-то приёмы рукопашного боя, на небольшой засыпанной песком площадке по другую сторону искусственного прудика.
— Из года в год всё хуже и хуже. Стыдоба… — пробормотал он при моём приближении. — Что скажете Игорь, глядя на эти танцевальные па?
— Ничего не скажу, — ответил я, поправляя завернувшийся воротник рубахи. — Для того чтобы что-то говорить, следует хоть немножко разбираться в вопросе.
— Вы так думаете? — изогнув бровь дугой, он посмотрел на меня.
— Да. Знаете, есть у нас на Зем… на моей родине, такое искусство, «Капоэйра» называется. С виду те ещё пляски с бубнами, и, тем не менее, некоторые танцоры вломить могут по первое число.
— Это… интересно. «Не суди, пока не познаешь»… Так необычно слышать что-то подобное от человека в столь юном возрасте, — хмыкнул Рорим.
«Естественно, блин! Я же сказал, что буду следить за языком, — мысленно усмехнулся я. — Средневековое восточное общество — оно такое. Уж лучше сказать какую-нибудь заумную хрень, чем то, что думаешь на самом деле. Сами додумают, наделят смыслом и подивятся глубиной мысли…»
— Но не будем терять время, — эльф принял из рук слуги небольшой деревянный ящичек.
Гуэнь происходил из достаточно знатного рода, пусть и провинциального по меркам эльфийской столицы. Поэтому, с молчаливого согласия триады, его пепел был похоронен подчинёнными Рорима в своём родовом склепе. Этакой отрытой всем ветрам беседке полной бубенчиков и талисманов расположенной на «территории мира» — то есть на обширном дворе храма дракона Ши Ли Лун и его дочери Эльматерасу.
Честно говоря, услышав слово «склеп» я, даже помня о восточных традициях местных эльфов, почему-то ожидал увидеть не ажурное хранилище для урн, а классическую западную усыпальницу, с тяжёлыми каменными саркофагами, мрачной атмосферой скорби и тлена и историями про восстающих ночами вампиров. Тут же всё было по-азиатски аляповато, но при этом настраивало на философский лад, заставляя задуматься о вечном, своём предназначении в мире, колесе перерождений сансары, в которое возвращается душа после смерти.
Может оно так и лучше, чем всю жизнь страшиться попасть в ад, или умасливать Создателя, что бы оказаться раю. Каждому своё, но я, в какой-то мере, был разочарован и, быть может, причиной тому, было отсутствие, какой бы то ни было самобытности в ритуалах и антураже местных эльфов.
До территории храма, расположенного в роще высоких красивых деревьев с пышными кронами, напоминавших наши дубы, но от корней до самой вершины усеянных нежно-белыми цветками, которые, по уверениям Рорима, цвели круглый год без перерыва, мы добрались на рикше. Причём если бы не уши у моего спутника и возницы, то ощущение, что ты находишься не в ином мире, а где-нибудь в Потайе было бы абсолютным.
Огоньку добавляло рушащееся на глазах представление о расе «Перворожденных» привитое медиа-культурой моего мира. Ну, а в дребезги оно разлетелось, после того, как ханурик-эльф, подрабатывающий извозом, начал отчаянно кланяться не только моему действительно, величественному спутнику, но и мне, а когда «Папа Эльф» приказал ему подождать нас, устроился на корточках рядом с воротами храма, кивая нам словно китайский болванчик.
Всё это шанхайско-киотское безобразие, постоянно навевало мне мысль о взаимопроникновении культур разных миров. Уж слишком много было схожих деталей, как в быту эльфов и наших азиатов, да и человеческие поселения навевали на определённые мысли. Однако все изыскания на данную тему я решил отложить до возвращения на Землю. Ну или хотя бы до того момента как мне удастся определиться кто я здесь и зачем.
Возле склепа-беседки мы не задержались надолго. Рорим передав мне деревянный ящичек и тряпицу с завёрнутым в неё хлебом. Он, хотел было тактично оставить меня одного, однако я возразил, что у нас так не принято и если уж он явился сюда со мной, то просто обязан поучаствовать в «ритуале». Возражать эльф не стал.
«РосЧёрнТорг. Вино-водочное изделие „Столичная Оригинальная: На троих!“ Экспортный экземпляр. В подарочной упаковке ази-эльфийской версии. Тридцать серебряных кесарин».
Слегка охреневая, прочитал я небольшую бумажку наклеенную на дно ящика и сломав сургучную печать, извлёк из его набитого соломой нутра натуральную бутылку водки, три гранёных стакана и воблу, запакованную в плотный бумажный конверт, на котором явно от руки была нарисована девушка в кокошнике и сарафане. Увидев мой взгляд, Рорим нахмурился.
— Что-то не так? Игорь это не то что, вы хотели?
— Нет… Что вы! — я яростно замотал головой. — Это именно то что мне было нужно! Но откуда…
Видимо неправильно истолковав мой вопрос, «Папа Эльф» поспешил объяснить.
— Я приобрёл несколько экземпляров этих товаров из Чёрного Герцогства во время моей последней поездки в Селун. Я, знаете ли, люблю коллекционировать алкоголь, но, — он замялся, — я был ошарашен крепостью этого напитка, когда одним из вечеров решил насладиться им наблюдая за ходом лун, россыпью звёзд и полётом лепестков цветущей груши…
Ну да! С непривычки то, потягивать водочку и за грушей наблюдать, только мастера алко-кунг-фу могут! Значит всё же Чёрное Герцогство? Ну, думаю, что попроси я сейчас что угодно, он бы мне это предоставил. С другой стороны мне стало немного понятно, по какой причине эльф так легко расставался с вещицей, идущей в стоимость кованого меча. Наука Гуэня не пропала даром.
— Но вы знаете. Эта сушёная рыбка… «Вой-билия» несмотря на всю простоту и очевидность метода приготовления этого лакомства, оно очень понравилась моей Хине, — он улыбнулся. — Девочка даже попробовала сшить себе костюм, как у той леди изображённой на картинке.
— Значит, будет ей презент, — улыбнувшись я передал ему конверт. — Она нам не пригодится.
Разлив водку по стаканам, я вручил Рориму тот, на дне которого болталось от силы двадцать миллилитров. Другой, заполненный почти до краёв поставил перед урной, накрыв его кусочком хлеба, и посмотрел на своего спутника.
— Рорим. Не пытайтесь именно пить этот напиток. Его нужно влить в горло, и быстро проглотив, занюхать кусочком хлеба.
— То есть, — он поджал губы, — я всё делал неправильно? Для этого напитка есть особый ритуал принятия?
— Ну да, — просто ответил я, в про себя подумал: «Только бы не палёная оказалась!»
Мы выпили, молча, как и положено. На лице «Папы Эльфа» отобразилось вначале удивление, а затем понимание и наконец, удовольствие. «Эх, продавали бы такое у нас дома, под той же маркой!» — подумал я, убирая в ящичек свой стакан. А то свой народ травим, а иномирян божественным нектаром, по бешеной цене, потчуем. Впрочем — ново ли оно для России.
Поинтересовавшись, нужно ли допивать всю бутылку, и получив отрицательный ответ, Рорим унёс её настоятелю храма, так было положено уже у них, а я остался один. Надо бы было что-то сказать, но слова на ум не приходили.
Да мне было жаль Гуэня. Несмотря на довольно паскудную профессию, да и общую принадлежность к преступному сообществу, он был вполне неплохим чело… эльфом. Не невинным, глупо верить в то, что он остался не замазанным в делах своей организации, а если вспомнить расправу над пленными в самом начале нашего пути, так крылья и нимб вообще мгновенно опадали. Но по своему честным и надёжным, готовым помочь, если он признавал тебя своим. И уж точно не заслужившим предательство родного брата, чья богатая урна с прахом, как ни в чём не бывало, стояла всего-то в двадцати сантиметрах от его.
— Что ж. Удачного тебе перерождения боевой товарищ, — выдавил я из себя, — а мне предстоит ещё понять, каково моё место в мире. И который из них будет Земля или Орхестра, для тебя уже совершенно не важно.
Рорима я нашёл, как и предполагал, возле коляски рикши. Он лишь взглянул на меня и кивком приказал вознице выдвигаться. А вот уже на дворе его дома на меня налетел очередной розовый вихрь. Мне кажется или этого цвета, в последнее время, слишком много в моей жизни? На этот раз это была Мари, обряженная в соответствующее кимоно, украшенное белыми цветами с вырвиглазным алым поясом. Её на удивление шло, оттеняя алебастровую бледность кожи, загар на которую так и не лёг за всё время нашего путешествия.
— Сер Игорь. Я так рада, что с вами всё в порядке. Я так волновалась! — Баронесса хоть и была девушкой относительно небольшой, но вцепилась в меня с такой силой, что мне стало казаться, что ещё немного и она меня задушит. — Я слышала, что произошло с Гуэнем-имом. Это ужасно! Спастись из того страшного города, добраться до своей цели и погибнуть от рук родного брата. Но я очень рада, что хотя бы вам удалось уцелеть!
— А уж я то, как рад. Но кажется, мне, что вот она и пришла моя преждевременная кончина! — и, глядя в недоуменные глаза девушки, добавил. — Мари, ещё немного и вы меня сейчас одновременно задушите, сломаете шею и оторвёте голову!.
Наверно, сегодня было какое-то поветрие, вызывающее покраснение кожи у девушек. Вот и Баронесса, ещё несколько секунд провисела на мне, потом осознала, что именно ей было сказано, отскочила на пару шагов, заливаясь алым цветом с такой силой, что ушки открытые собранными в пучок волосами, стали ярко-пунцовыми, и засияли словно факелы.
— Тот, о ком пекутся такие девушки, может считать себя счастливчиком — Рорим всё это время стоял неподалёку, и, кажется, откровенно развлекался. — Свой дом и умелая хозяйка-жена, что ещё нужно хоть человеку хоть альфмацураи. Пойдём же, Молодой Мастер, отведаем, чем накормит нас сегодня Эльматерасу и поговорим. У меня к тебе есть предложение.
Как и положено восточному жилищу, делилось оно на общие комнаты, а так же на мужскую и женскую половины. Ну а внутри представляло собой настоящий лабиринт из комнат, двориков и многочисленных бумажных стенок. Стоило нам устроиться на подушках за непривычно низким для меня столом, в одной из залов, способных вместить в себя человек пятьдесят, как дверь распахнулась.
В комнату, в сопровождении ещё трёх эльфиек с подносами в руках, вошла Хина. Девушки шустро расставили блюда, а затем выпорхнули из помещения, оставив за собой лишь терпкий запах цветочных духов. Только старающаяся не смотреть мне в глаза розововолоска ненадолго задержалась, привлечённая словами отца, но приняв из его рук конвертик с сушёными рыбками, так же испарилась.
— Поведайте мне, стоит ли под наш разговор подать ещё один набор Чёрного Саке? Или пить его желательно только соблюдая ритуалы, — спросил меня «Папа Эльф».
— Да нет особых ритуалов, — я пожал плечами. — Разве что подавать его стоит охлаждённым и распивать маленькими стопками. Но напиток коварный и не стоит…
Тут я понял, что душа-то горит и просит, а эльф, может неправильно понять мои слова.
— В общем, пусть извлекут, распакуют и отнесут на ледник. На пол часика. Если конечно он у вас есть. Ну, а рыбку, сами знаете кому. А подают вместе с вот такими вот стопочками, — не зная как называется емкость стоящая рядом с классической бутылочкой саке, я просто поднял её и продемонстрировал Рориму. — Но вот только градус понижать нельзя.
— Это как?
— После водочки всё. Никакого более слабого алкоголя.
— Значит так, и поступим! — воскликнул эльф и дёрнул за шнурок, свисающий вдоль стены у его правого плеча. — А как принесут, мы и поговорим.
Обилие всевозможных чашечек, пиалочек и прочих мисочек, наполненных небольшими, но многочисленными порциями яств, при полном отсутствии рыбных блюд, наводило на мысли о близости кухни к вьетнамской, хотя после снятия проб я поменял своё мнение. Тут скорее было нечто самобытное, хоть и перемежаемое восточной кухней, но без особых заскоков, в виде жареной саранчи, или маринованных червей.
Начали мы трапезу, помянув Гуэня чашкой какого-то местного креплёного вина. Я мысленно присовокупил к погибшему эльфу Бруно.
Оставлять оруженосца без поминовения не хотелось, но и выносить на всеобщее обозрение свои провалы я считал лишним. Сам разговор состоялся уже после того как голод был утолён а на столе появилась покрытая инеем бутылка беленькой. Появившаяся служанка-эльфиечка быстро сменила блюда на различные маринады, о необходимости которых, я так же успел поведать Рориму, вознамерившемуся откушать водочки закусывая её местным хлебом.
— Игорь, — выдохнув после первой и прочувствовав разгорающийся в желудке приятный жар, сказал «Папа Эльф». — Как я и говорил, я не мог не поинтересоваться у Мари о личностях тех с кем она приехала. И она рассказала мне довольно занятную историю, — Рорим сам разлил новую по стопкам. — Я не буду лезть в твои дела, но скажу откровенно — я ей не поверил. Игорь кто ты?
Мы выпили, и эльф пристально посмотрел на меня.
— Нечаев, — ответил я, чувствуя, как алкоголь потихоньку берёт своё.
Я уже привык, что моя фамилия в этом мире, что-то да значит. Не для всех конечно, но… Я не помнил, слышала ли Баронесса хоть раз мою фамилию, но её скрывать от хозяина я смысла не видел.
— Понятно… Вторичный или…
— Простите?
— Отца как звали? — в упор спросил меня мой собеседник.
— Данил.
— Хм! Что-то подобное я и предполагал. Не подумай, что я тебя выгоняю, но когда ты собираешься отправиться на родину?
— Не знаю… — героически подцепив палочками скользкий грибочек, я отправил его в рот.
— Ты землянин? Пришелец?
Опустив восточный столовый прибор, я несколько секунд смотрел прямо в глаза эльфа. В комнате резко повисла тяжёлая атмосфера.
— Тебя что-то не устраивает?
— Ты неправильно меня понял… — я только в этот момент осознал, что отечественный крепкий напиток плавно перевёл нас на «ты». — Я не пытаюсь поймать тебя на чём-то. Особенно учитывая, домыслы Мари… и то, что ты не воспользовался…
— Поясните, — мне начинал не нравиться этот разговор.
— Пообщавшись с тобой немного, я зауважал тебя Молодой Мастер, — грустно улыбнулся эльф и разлил нам по новой.
Мы выпили под мои грустные мысли о том, не придётся-ли бить себя в грудь, рвать рубаху и задавать сакраментальный русский вопрос: «Ты меня уважаешь?».
— Ты иномирянин, — утвердительно сказал «Папа Эльф», — Я знаю, пусть и не лично, всех отпрысков твоего отца. Вот я и спрашиваю: «Когда ты собираешься отправиться на родину?»
— Знал бы как, давно там оказался, — буркнул я, — конечно, хотел бы немного попутешествовать. Но в данный момент, я всё же думаю направиться прямиком в Чёрное Герцогство и выяснить…
— И в связи с этим у меня есть предложение! — перебил меня «Папа Эльф». — Не стану вилять… В том что случилось с твоим товарищем есть огромная доля вины моей дочери. Если бы не она, то «возможно»!
Эльф сделал акцент на этом слове и, подхватив палочками какой-то жёлтый овощ, похожий на мини-патиссон, отправил его в рот.
— М-да… Всю жизнь не любил чум-шща! Как я мог не замечать что они такие вкусные, — он вздохнул. — «Возможно», только возможно, Гуэнь остался бы жив. Зная законы триады и отношения между братьями это сомнительно, но и вероятность такого исхода отрицать нельзя. Как видишь, я готов признавать свои ошибки. Именно свои, ибо за действия дочери отвечаю тоже я.
Я хмыкнул.
— Мёртвых признания не оживят, — ответил я, и поднял ладонь, останавливая готового что-то возразить эльфа. — Я не знаком с правилами и обычаями, царящими у вас и, как не звучало бы это цинично, не собираюсь взвешивать на весах вину твою или твоей дочери.
Произнеся это, я посмотрел Рориму в глаза, пытаясь определить, как он воспринимает мои слова.
— Тому, кто убил моего товарища — я отомстил, — продолжил я. — Искать других виноватых не вижу смысла. В конце концов, взаимоотношения в этой триаде между братьями откровенно бл…
Видимо произнесённый мной поток мата, был именно тем, что хотел от меня услышать эльф, или альфмацураи как они сами себя называли. Именно здесь и сейчас я наиболее полно осознал отличия земных книжных эльфов от расы населяющей Орхестру. Естественность. Может быть, именно она была причиной тому, что я никому в данный момент полностью не доверял.
Однако вызывало уважение то, что Камикуру приняли свалившуюся им как снег на голову Баронессу, говорило о многом. Причём у местных ушастиков даже мысли не возникло выгнать девушку, заступиться за которую, по большому счёту, совершенно некому, особенно в Царстве Мико. Ну разве что кроме… Да — нет…
Я уже давно признался себе, что возникни конфликт или просто откажись они помогать — я бы не вмешался. Ну, Мари, конечно бы, не бросил, но и давить, убеждать или уж тем более угрожать — не стал. Другой мир, другие законы, и уж тем более другая раса. Опять же, Гуэня конечно, жаль. Но рвать на себе рубаху с криками «всех убью один останусь», и выпытывать, насколько кто виноват в его смерти я не буду. А то так придётся перерезать половину Царства, да ещё могилы их предков осквернить, за то, что они выдумали себе такие обычаи.
— Тогда я хочу предложить отправиться всем вместе, — в немного захмелевшем голосе эльфа, явно слышалось удовлетворение моим ответом. — Мари нужно попасть в Селун, столицу Серентии. К Оранжевому Герцогу обращаться нет смысла. Он, конечно, поможет, но тут же выдаст её за одного из своих фаворитов, кого захочет возвести в баронский титул. А вот если подать жалобу в Канцелярию Его Величества на действия Изумрудного ковенанта, то можно добиться многого. Их конкуренты не преминут утопить зелёных, чем значительно помогут и нам.
— Скандалы, интриги расследования. Ну, ну. Только сдаётся мне что под «всеми» ты подразумевал больше народу, чем Баронесса и ты сам.
— Так и есть. Там, на дворе ты убил оябуна триады и ещё кучу его прихвостней. Моя дочь при этом присутствовала. Даже, несмотря на то, что там оказалась «Ведьма Диких Болот»…
— Бомжиха что ли?
— Наверное. Не важно. За одно только её присутствие в доме, все они подлежали немедленной казни. И, тем не менее — триада будет мстить, — говоря об едва не отправившей нас на небеса жуткой бабе, Рорим с такой силой сжал стопку, что казалось ещё мгновенье и она разлетится осколками по всей комнате. — Тогда многие разбежались и для того чтобы собраться вместе и подготовиться к нападению им нужно время. Триада, что вполне естественно, нейтрально восприняла похороны Гуэня. На фоне того что совершил его брат — его предательство для них — мелочь. Но мы уже засекли наблюдение за домом. Боюсь, ещё немного и даже мои бывшие коллеги нам не сумеют помочь.
— А твои коллеги это…?
— Служба безопасности. Тайный приказ. Хранители Царства. Называй, как хочешь, всё равно дословно воспроизвести с языка детей Эльматерасу название нашей организации невозможно. Но, что бы ты понимал. Триада занимает в нашей жизни почти легальную позицию. И искоренить её полностью невозможно по многим причинам. Нам просто не позволят это сделать.
— Даже с учётом их явной связи с этим… хм… Хаосом?
— Тот оябун кто связался с Ведьмой — мёртв. Всех остальных в поместье, кто знал и молчал — тоже ждёт смерть. И в основной массе триада сама приведёт приговор в исполнение. Но при всём при этом, мстить нам они будут всё равно. Иначе в следующий раз кто-то может решить, что главарей триады можно убивать безнаказанно.
— Вам, а не мне? Ведь именно я убил…
— Да кого это волнует? — прервал меня эльф. — Ты — человек. Для триады ты мусор, подосланный нами.
— От даже как.
— Конечно. Кто поверит, что случайный человек способен на подобное?
— М-да. Недаром говорят восток дело тонкое. Так что ты хочешь от меня?
Прежде чем говорить, эльф наполнил стопки водкой и, выпив, не мудрствуя лукаво, отправил в рот сразу несколько мини-патиссонов.
— Восток, восток, — пробурчал он, — Мы-то на западе, но я понял, о чём ты. «Азия» так? Ну да ладно, то дела иномирян. Итак! Я предлагаю выдвинуться в Селун, вместе. На твоём фургоне. Он прекрасно оборудован, и на нас четверых там места хватит с лихвой, — и отвечая на невысказанный вопрос, уточнил. — Это ты, я, Мари и Хина. Я не могу оставить дочь одну, к тому же на неё тоже будут охотиться… да не делай такое лицо словно ты готов порвать всю триаду голыми руками. Девочка — мальчик, ребёнок — старик они не делают различий!
— Да…
— Кроме того я возьму с собой трёх-четырёх своих лучших старших учеников. Они и помогут в походе и, при необходимости, сумеют нас защитить. Так же все расходы на дорогу беру на себя.
— Хм. В принципе, предложение заманчивое. Но в фургон восемь чело… эль… короче. Ввосьмером мы там не поместимся.
— Это и не требуется. Я с учениками поеду на верховых химерах. А спать они будут у костра или под днищем. Охранять повозку! Кроме того у меня есть пара тройка артефактов, которые нам очень пригодятся.
— Ну, раз так-то я согласен. Загостился я что-то тут. Домой надо бы.
— Ах, да. Мне нужна твоя стигма. Не прими за недоверие, просто, раз уж я беру на себя организационные вопросы, будет удобнее, что бы она была у меня. Клянусь, что верну в целости и сохранности.
«Да держи, не жалко!» — подумал я.
Однако, сунувшись по привычке за пазуху, и тут же вспомнил, что осталась она в той, кожаной куртке, взглянул на Рорима, и развел руки. Дескать, извини мужик, но позже. Тот понятливо кивнул и рывком поднявшись, вышел из комнаты.
Не успел я проглотить пару грибков, смакуя так понравившуюся мне закуску, как эльф вернулся, неся в руках мой дублет. Забрав его, я вынул из внутреннего кармана пластинку, невольно вновь вспомнив Гуэня, который и вручил мне первый документ в этом мире. Как там Лех говорил, она может и подделка, но всё же отображает мою сущность.
Сейчас, глядя на изображённого на карточке воина с молотом, я невольно задумался, а кто я на самом деле? Последние события окончательно выбили из меня остатки цивилизованности. Нет, я всё ещё соблюдал правила этикета, мог поддержать разговор о погоде, да и вообще казаться куртуазным и воспитанным человеком. Но при этом я никак не мог забыть, как от моих ударов разлетались эльфы на том дворе.
И как добивал я упавших, не ограниченный ни правами абстрактного человека, ни разномастными конвенциями. Стараясь бить точно и экономно, как и учил когда то дед Тарас, инструктор полигона «Гиперборея». Вся его наука, казавшаяся когда-то лишь забавным хобби, и воспринимаемая скорее как спорт, нежели искусство убивать ближнего своего, открывалась мне с новой стороны, повышая мою эффективность и смертоносность. Но главное, доводись сейчас начаться драке — я уже не буду даже задумываться, а стану сразу бить наповал. И вот тут возникал вполне естественный вопрос — а стоит ли мне такому возвращаться на Землю.
Я тряхнул головой, отгоняя ненужные в данный момент мысли. Вот приеду к своей гипотетической родне, там и посмотрим, вернусь ли я куда-нибудь, и забуду всё происходившее как страшный сон, или же мне на роду написано бродить по этому миру с молотом наперевес. Протянув карточку, вежливо ожидавшему пока я развисну эльфу, я вновь взялся за стопку. Водки оставалось немного и, несмотря на тяжёлые думы, на душе было мягко и приятно.
Рорим приняв стигму, выгнул в удивлении бровь, читая знаки, изображённые на ней.
— Игорь, я, конечно, всё понимаю, но это уж слишком грубая подделка. Боюсь, она не пройдёт ни одной серьёзной проверки. Нет, через границу мы перейдём, да и до Селуна доберёмся без проблем. Но вот там храмовников очень много и они очень ревниво относятся к попыткам подделать стигму. А то вдруг кому-то удастся, — закончил эльф с улыбкой.
— Извини, но другой нет. Что Гуэнь дал, с тем и хожу.
— Хм. Что ж. Это будет сложнее, но я что-нибудь придумаю. На подготовку надо пару дней, дольше задерживаться не стоит. И пусть Ши Ли Лун будет к нам благосклонен, — произнёс он как тост, и мы хлопнули по последней.
* * *
За то время пока Рорим суетился, готовясь к походу, я как следует, отоспался, вычистил и подлатал доспехи, попрактиковался с молотом и даже нашел неплохой щит. Относительно, конечно. По сравнению с подарком Бирина он показался мне жутко неудобным и неуклюжим. Но, и оставаться без защиты было глупо. Привык я к спасительной наручной доске.
Однако я дал себе слово, купить в столице Серентии новый, тоже изготовленный дворфами, благо все артефакты так и остались в повозке, а по их стоимости меня проконсультировал маг, знакомый «Папы Эльфа», которому я сразу и сбыл парочку. Так что по местным меркам у меня было неплохое состояние.
Как и обещал хозяин додзё, выдвинулись мы точно по графику. Я уже привычно правил меланхоличным гобиком, сидя на козлах. Время от времени рядом со мной устраивались девушки, по одной или обе сразу, усаживаясь обязательно так, что бы я был посредине. Ещё в особняке, я пару раз замечал, как они шипят друг на друга, словно разъярённые кошки, но стоило только мне появиться на горизонте, как тут же обе исчезали в разных направлениях. Подумав, я решил не лезть в их разборки, к тому же меня они не касались. Вот только нервировали усмешки Рорима, с которыми он поглядывал то на девиц, то на меня.
Сам эльф, к слову, ехал верхом на химере, напоминающей помесь медведя и волка. Размеры, посадку, мощные лапы и отсутствие хвоста тварь явно унаследовала у медвежьего предка, а вот поджарое тело, внушительную вытянутую пасть с солидным набором клыков — у волчьего. Как сказал Рорим — «Недзуми», как звали этого монстра, был скорее не ездовым, а боевым химералом, а потому к перемещению на нём нужно было долго привыкать.
Тройка учеников, обвешанных оружием как новогодняя ёлка, передвигались на маунтах попроще — название ездовых животных, принятое в онлайновых игрищах, прямо таки просилось на язык. Нелетающие птицы, вроде наших страусов, хоть и обладали сильными ногами и приличным клювом как у тукана, но со слов всё того же эльфа, в бою не котировались, разве что им удавалось тюкнуть кого в не защищённую маковку. Но как транспорт они были великолепны — быстры, неприхотливы в уходе и главное, шли так плавно, что особого мастерства от наездника не требовали.
Этот переход мне запомнился как самый скучный за всё моё пребывание в Орхестре. Все заботы на себя взял Рорим сотоварищи. На ночёвку мы останавливались на постоялых дворах, и всего лишь пару раз разбивали лагерь в лесу, но и там мне ничего делать не пришлось.
Даже Мари и та, со скуки, оставила свои матримониальные планы и, оказалось, с ней есть о чём поговорить. Для своего возраста она была хорошо образована и рассказала много чего интересного. Боевитая малышка Хина, как по волшебству превратившаяся в скромную и милую девчушку, красневшую стоит к ней обратиться, тоже вносила свою лепту, развлекая нас обычаями, легендами и песнями эльфов. И я даже бы поверил в такое преображение, если бы не видел, как она шпыняет старших учеников.
А на одной из стоянок, видимо набравшись, наконец, смелости, она попросила показать тот «приём», которым я скрутил её у ворот. И вот тут вернулась оторва, с которой я когда-то познакомился. С тех пор на каждой ночёвке, что в трактирах на заднем дворе, что в чистом поле, мы час, другой отдавали занятиям борьбой, а потом и вовсе перешли на рукопашную и смешанный стиль. Вскоре к нам присоединились и Рорим с учениками, и вот тут я осознал, что такое настоящий Мастер.
Победить «Папу Эльфа» было нереально. Мне так и рисовался постоянно дед Тарас, беззлобно похихикивавший над лежащим в пыли юнцом, но, в общем-то, при подавляющей разнице в классе, мне удалось поразить даже Рорима. Дзюдо, джиу-джицу, что японское, что бразильское он глотал на ура, как известные мне рукопашные стили, а вот внезапные атаки ногами, применяемые в самбо — часто ставили эльфа в тупик. Как мне казалось, он никак не старался никак мог подобрать универсального ключика к тем же «ножницам», а потому предпочитал слечь, чтобы понять сам принцип приёмов. Странно, но после в отличие от меня, его дочь, после каждой моей пирровой победы, ходила надувшись от гордости, словно именно она только что выиграла все золотые медали на местной олимпиаде, а остальные комплекты ей вручили просто за красивые глазки.
Да и вообще, заканчивая тренировку, особенно борьбу в партере Хина всегда была гораздо более красная, чем должен боец её уровня подготовки и к тому же не расстроенная очередным поражением, а счастливая. Да и что тут скрывать, мне самому было приятно возиться с этой хрупкой, но удивительно сильной и целеустремлённой малышкой, тем более что эльфы мужчины… ну блин, кроме антуража они мало чем отличались от стереотипных…
Как и обещал «Папа Эльф», границу мы пересекли легко. Постепенно восточная культура вокруг сменилась западной. И через пару недель, за которые мы, к явному недовольству Баронессы, ещё больше сошлись с эльфиечкой, на горизонте показались стены Селуна.
Тракт, ведущий к воротам, хоть и был достаточной ширины для трёхрядного движения, оказался забит всевозможными телегами, повозками, фургонами и тянущими их химералами самых различных форм и видов. То тут, то там по обочинам, распугивая пешеходов, которых тоже было не мало, проносились верховые, ещё более удивляя разнообразием своих скакунов.
Медведе-волк Рорима был далеко не самым оригинальным и уж точно не самым грозным из них. Как насчёт мини-трицератопса, сплошь покрытого шипами с установленным на спине паланкином. Или ящерицы, шустро перебирающей по дороге шестью лапами, но в случае чего, могущей встать на дыбы и резко ускориться. Причём настолько, что она как мне сказали, была способна даже бежать по воде. Дома, на Земле, я как-то видел по «Discovery» передачу про таких вот бегунов. Но наши были мелкие и четвероногие, а увезти на себе могли разве что — Юну.
И чем ближе к воротам, тем поток становился плотнее. Вскоре мы вынуждены были сбиться в плотную кучку, уперевшись в хвост какой-то телеги, груженной самым обычным сеном. Справа нас подпирал небольшой караван гобиков, таких же мутантов, как наш, но гружёный тюками и мешками с товаром. Хозяин восседал на обычном муле, ведя их за собой, всё время пялился на нашего красавца, облизываясь словно бы увидел голую женщину.
Хорошо, хоть удалось занять крайний левый ряд. Как и у нас в России, движение тут было правосторонним, и на подъездах к городу даже регулировалось стражей. Наверно, только я мог оценить эту психоделическую картину, когда тебя со всех сторон окружают различные монстры, груженные товарами или под седлом, а у тебя полное ощущение, что ты стоишь в пробке на МКАДе.
Те же наглые обочечники, те же моральные уроды, начинающие орать стоит лишь на секунду дольше простоять, когда ряд тронулся. И даже ГИБДД, правда, в блестящих шлемах, с копьями и в табардах, украшенных изображением солнца, которое, как объяснил мне Рорим, означало, что они служат короне. Все основные въезды и выезды в город, включая порт и даже гнездовье ездовых виверн эльфов, охранялись только коронными войсками.
И словно бы в насмешку над моими мыслями, когда до заветных ворот оставалось не более пары сотен метров, всё движение на тракте замерло. Точнее это мы жёстко встали так, что ни объехать, ни обойти пробку не представлялось возможным. Левая же полоса, движущаяся из города, наоборот, очень быстро обезлюдела, а вдоль раздела выстроились бойцы, не позволяющие никому выехать на свободный участок.
А затем показалась процессия. Первыми пронеслись несколько всадников, видимо передовой разъезд, затем медленно и неспешно, колонна верховых и вот тут меня словно ударили ломом по голове. Возглавляла её пара, несущая стяги.
Не знаю уж, что случилось. Я вроде и от Бирина слышал и даже этикетку на коробке подарочной вдел и саму водку пил. Но видимо так и не поверил…
Если герб на правом, в виде щита разделённого на четыре части окрашенные, в шахматном порядке, в голубой и золотой цвета, с изображёнными на них, лунами, и посохом с кометой не произвёл на меня впечатления. То вот левый я знал куда как хорошо, хоть он был слегка изменён.
На пурпурном фоне реял российский двуглавый орёл, увенчанный чёрной короной, на груди у него был малый герб в виде вставшего на задние лапы дракона с чем-то неразличимым в передних. А вот сам орёл вместо державы и скипетра нёс малую сапёрную лопатку и схему атома водорода.
Я всё ещё ошалело глазел на удалявшееся знамя, когда молодой крестьянин, с открытым ртом глазеющий на шествие, едва не опрокинулся на стоящего по соседству купца.
— Эй, деревенщина, осторожней. И откуда вы только в столицу лезете, — торговец едва успел окликнуть ротозея, понимая, что в такой толчее увернуться от падающего на него тела будет невозможно. — Свалишься, потом костей не соберёшь.
— Дык, это. Местные мы, с Суглинков. Тятя приболел, а сено-то, везти надо-ть. Вот он меня и послал. А вы, Ваша милость всех тут знаете? А правда, что вон тот красивый, золотистый флаг это Её Сияния? Она, правда тут поедет? А второй чей-то? Чой-то я не припомню такевского.
— Вот лапотник, — купец, который совсем ненамного был старше парня по возрасту, преисполнился осознанием собственной важности. — Конечно, поедет, не видишь выезд какой, а вон и рыцари-маги эскорта скачут. А второй стяг — это гильдейский. Чёрного Герцогства. Торговое представительство! А то, что вместе они едут, так значит, Её Сияние с подругой изволят путешествовать. Татьяной Эсперцио.
— Да неуж-то?! Дочерью самого Чёрного Дракона Нечаева?! — крестьянин подскочил как ужаленный, завертев головой со скоростью вентилятора. — Ох, будет чего в деревне рассказать! Да вон же они едут!
Я, дёрнувшись при упоминании своей фамилии, тоже посмотрел в направлении куда указывал счастливый от того что приобщился к столичной жизни парень. И почувствовал, как холодная ярость начинает заполнять каждую клеточку моего тела.
Монстр, вышагивающий в центре процессии, был похож на мамонта, но размером даже поболее. Шесть бивней разной длины надёжно защищали его морду. Хобот напротив, показался мне короче, но заканчивался чем-то вроде трёхпалой клешни, острой даже на вид. Сзади виднелся довольно длинный и гибкий хвост, увенчанный костяным шестопёром.
Но взбесило меня не это, а его пассажиры. Точнее одна из них. На спине химеры, в открытой беседке сидели три девушки. И если две из них, одна хрупкая беловолосая, со стрижкой под каре, и вторая, укрытая как плащом, водопадом иссиня-чёрных волос, к которой у меня тоже имелись вопросы, интересовали меня мало. То вот к третьей накопилось огромное количество претензий.
Татьяна Эсперцио, она же Таня Эсперская, дочка соседки, с которой я дружил с детства. Она же, если верить зевакам, дочь Чёрного Нечаева. Имя которого явно начиналось на «Д». Моего отца. Сестрёнка, стало быть. Ну-ну.
Я спрыгнул на камень тракта, игнорируя что-то закричавших мне в след спутников. На сунувшуюся следом Хину рыкнул так, что она не только взлетела назад на козлы, но и юркнула внутрь фургона, скрывшись подальше с моих глаз. Впрочем, тут же выглянула из-под клапана, зыркая, то на меня, то на, спокойного как удав, «Папу Эльфа»
Попытавшийся что-то вякнуть местный ГИБДДшник, заорав, улетел под копыта процессии от удара ногой в грудь, врезавшись в одного из всадников и сбив его скакуна на землю. Остальные шарахнулись от него, выхватывая оружие. Но меня это мало интересовало. Я видел цель, а остальное воспринимал лишь как досадные помехи.
В голове, как заевшая грампластинка звучала одна мысль: «Она всё знала. Знала, но мне не сказала ни слова!»
Это приводило меня в бешенство. Я не собирался убивать Таньку. Даже ударить её я бы не смог, но вот взглянуть в глаза и спросить: «Почему?» мне очень хотелось.
Как по заказу включилось моё умение увеличивать свою скорость, но, в отличие от того состояния, что было на дворе триады, оно дополнилось ощущением пространства. Я точно знал, кто и что в меня нацелил в данный момент и как от этого увернуться.
И коллега улетевшего стражника, решивший меня пырнуть своей пикой, внезапно осознал, что не движется она, потому как я поймал её рукой прямо возле острия. Правда, больше ничего понять он не смог, как подрубленный валясь с ног от удара в челюсть. А вот от пары следующих выпадов я банально ушел, шагнув вперёд, таща за собой свой трофей.
Пятка копья врезалась в лоб ближайшего всадника, сметая его с седла. Ездовой зверь его соседа, больше всего похожий на саблезубого тигра, сунувшийся было, ко мне с раззявленной пастью, в надежде оттяпать что-нибудь нужное, схлопотал кулаком в нос, и обиженно мяуча унёсся прочь, усиливая сумятицу на тракте. А я шёл дальше.
Шагнуть, увернуться, отбить меч очередного героя своим, уже довольно порубленным копьём, засветить встреваке в глаз так, что бы он надёжно выбыл из потасовки и снова шагнуть. Мамонтоподобный монстр приближался и уже были хорошо видны лица девушек, выглядывающих из беседки, но не выглядящих особо взволнованными. Я б тоже не волновался с таким количеством охраны, но посмотрим, удастся ли им сохранить самообладание, когда поймут, что она им не поможет. А прорваться, я намеревался любой ценой, хотя конечно хотелось бы обойтись без крови.
В какой-то момент хаотичные попытки остановить меня прекратились. Судя по крикам, нашелся кто-то принявший оперативное командование и теперь раздающий приказы. И надо сказать это дало результат. Теперь я только и мог, что крутиться на месте, отражая наскоки с разных сторон.
Но прозвучал рог и окружающие меня всадники разом отступили, за спины кольца рыцарей, в табардах с изображением звёзд. А в следующую секунду, те обрушили на меня вал самых разных заклинаний.
Магия… Те мгновенья, пока ко мне неслись эти всевозможные фаерболы, огненные и ледяные стрелы, шаровые молнии и прочие средства убийства своего ближнего и не очень, растянулись для меня на многие секунды. И глядя на эту неминуемую смерть, я успел подумать, что всё-таки не стоило сразу ехать сюда. Вот хотел же прогуляться, мир посмотреть. А ещё, что судьба любит пошутить, и может быть с Гуэнем это был намёк мне, мол, не стоит возвращаться, ушел, как тот Колобок, от бабушки с дедушкой, так и катись себе на здоровье, до ближайшей лисы. А затем мир сжался в точку…
Что бы в следующую секунду взорваться калейдоскопом ощущений. Я чувствовал чудовищный жар и жуткий холод. Ощущал тяжесть камня и лёгкость ветра. Шипела кислота, трещало электричество, и всё это тоже был я. А вот боли не было. Совсем. И, раскинув руки в стороны, я выплеснул все свои чувства на свободу.
Первое что меня поразило — это наступившая тишина. Оглядевшись, я увидел вокруг себя чистое пространство размером не меньше пары десятков метров. За его пределами виднелись шевелящиеся кучи из людей и животных. Было такое ощущение, будто неведомый великан, взял гигантский веник и старательно вымел всё лишнее.
Ездовой химерический мамонт так же не избежал общей участи. Он ворочался далеко впереди силясь встать на ноги. А вот его пассажирки висели прямо передо мной в каком-то прозрачном коконе. И судя по выражению их лиц и тому, как шустро они похватали разные колюще-режущие штуковины, девицы явно готовились к бою.
Татьяна всё так же предпочитала рапиру, хотя дед Тарас на полигоне презрительно именовал ту щепкой и рекомендовал использовать для ковыряния… нет, не в зубах. Там, слава богу, зубов нет. Вторая подруга дней моей юности, Эрия, всю жизнь хвостиком следовавшая за Танькой, тоже была тут, и уже держала в руках пару приличных керамбитов.
Сморгнув попавшую в глаз соринку, я едва удержал челюсть, чтобы она не отбила мне ноги. Стройные ножки Эрии, предмет жуткой, но тайной зависти Таньки, обратились в длинный, свитый в кольца, змеиный хвост. Либо я почти всю жизнь дружил с ламией, типа моей Юны… «Либо одно из двух», как говаривали Братья Колобки. Словно прочитав мои мысли, на шее шевельнулось ожерелье, вновь обернувшееся мелкой змее-девой, и, выскользнув из-под одежды, взобралась мне на голову, потрясая вырезанным мной когда-то деревянным мечом. И где только она его хранила?
— Пшсаршс! — услышал я боевой клич моей малышки.
Третья девица, невысокая плоскодонка, но вполне симпатичная на мордашку, альбиноска, со стрижкой под свободное каре, по всей видимости и была магом, создавшим левитирующий пузырь. Поскольку находилась в центре, делая руками какие-то пассы. И стоило лишь тому коснуться земли и лопнуть, она шустро отступила за спину товарок, готовя в ладонях какую-то очередную магическую пакость.
Девицы, видимо решили биться до последнего. Но вот драка с ними не входила в мои планы. Отбросив измочаленные остатки копья, я шагнул к ним, немного разведя руки пустыми ладонями наружу.
— Ну, здравствуйте, подружки, — голос прозвучал грозно и не приветливо. — Даже не знаю, чего мне хочется больше, задать тебе кучу вопросов или же надрать ваши симпатичные задницы. В твоём случае, Ри, ей может считаться весь хвост, начиная от талии.
— Игорь! Я её сейчас сама! Я её, вон ту, вон! Да, да, вот ту, хвостатую! Вот эту! — бесновалась на моей голове воинственная Юна, которую выбранная ей противница могла раздавить как комара.
Решимость на лицах боевой троицы сменилась недоумением, а затем ламия, покраснев и уронив свои ножи на мостовую с громким «Ой!» метнулась за спину альбиноске, где, судя по исчезнувшему хвосту, снова приняла обличье человека, но показываться, назад не спешила.
А вот, соседка-подружка-сестрёнка Таня, наоборот, отшвырнув рапиру, с визгом кинулась мне на шею, не обращая на возмущённое шипение Юны с моей головы и зверские удары, которые та наносила ей по макушке оружием из щепки, которое вряд ли смогло бы напугать даже муху.
