Глава 8
Дверь в довольно тесную операторскую имела круглый иллюминатор из закаленного стекла. Перед пуском в нем можно было увидеть склон горы Теревака, незаметно переходящий в желто-коричневую равнину. А теперь там качались какие-то развесистые листья, а за ними иногда мелькало что-то тоже зеленое, но другого оттенка.
Настя, прекратив рассматривать доступный созерцанию кусочек какого-то нового мира (а то, что их куда-то закинуло, сомнений не вызывало), повернулась к Саше.
– Я старше по званию, меня специально учили действовать в экстремальных обстоятельствах, – начала принцесса. Потом глянула на старшего лаборанта и не удержалась: – Кроме того, у меня сейчас физиономия не такая потрясенная. В силу чего принимаю общее командование на себя. Обещаю в вопросах, касающихся техники, внимательно прислушиваться к вашему мнению. Вопросы, возражения есть? Нет? Тогда переходим ко второму пункту повестки дня. Предлагаю перейти на «ты» – сейчас не время для китайских церемоний со всякими высочествами и милостивыми государями. И наконец, что у нас со связью?
– Ничего, – ответил несколько деморализованный напором молодой принцессы Александр. – По всем каналам, в том числе и открытым, полное молчание.
– Значит, нас далеко закинуло, – пробормотала Настя, оглядывая внутренности операторской. – Подальше, чем вас с Кисиным в свое время. И не смотри на меня, как на привидение, – допуск у меня даже немного повыше, чем у тебя. Аварийный комплект где?
Все установки, использующие эффект Арутюняна, всегда снабжались так называемым аварийным комплектом. Потому как если одну из них, самую первую, однажды закинуло очень далеко и во времени, и в пространстве, то не исключено, что и с какой-нибудь последующей случится что-то подобное. Или даже хуже, считал Найденов и потому приказал, чтобы операторские, во-первых, делались герметичными, рассчитанными на попадание не только в океан, но даже в открытый космос. А во-вторых, были снабжены набором всего необходимого – пищи, воды, одежды, инструментов и оружия.
– Ты на нем сидишь, – пояснил Александр Насте.
– Так, неплохо, – заметила та, открывая крышку. – Ну, полярные тулупы нам тут точно не понадобятся… Сколько градусов снаружи?
– Двадцать шесть. Давление семьсот шестьдесят три, у нас семьсот пятьдесят. Мы что, сейчас пойдем на разведку?
– В какой-то мере. Причем на себя я возьму активную часть, а ты останешься здесь как резерв и чтоб было кому меня спасать в случае чего. Ага, нашлись рации. Возьмем уоки-токи, радиуса в пятнадцать километров для первого раза вполне достаточно.
Настя прикрепила чехол с рацией к поясу своих камуфлированных джинсов и повесила через плечо небольшой пистолет-пулемет Токарева.
– Не волнуйся, первый выход будет совсем коротким.
С этими словами принцесса повернула кран рядом с дверью. Раздалось шипение – это сравнялось давление снаружи и внутри капсулы. Затем девушка, приоткрыв дверь, выскользнула наружу.
Отсутствовала она восемь с половиной минут. Вернувшись же, заявила:
– Поздравляю, точность заброса получилась просто идеальной. Прямо-таки метр в метр, куда целились! Ну а что в нужное место попал не только снаряд, но и вся установка с операторской до кучи, это можно рассматривать как мелкий побочный эффект. Мы на острове Пасхи, в Анакене, как раз в том месте, где была размечена точка ожидаемого финиша. То есть в пространстве все сошлось замечательно. А вот со временем допущена небольшая неточность. Тут сейчас не двадцать первый век и даже не двадцатый, а самое большее десятый. Никаких аборигенов сюда еще не приплывало. Блин, какую же, оказывается, красоту уничтожили эти долбо… в общем, долбители камней! Так прямо всех и поубивала бы. Выйди полюбуйся, даю тебе десять минут на первую экскурсию. Только пистолет на всякий случай возьми. Насколько я в курсе, стрелять ты все-таки немного умеешь.
Выйдя из кустарника, в котором теперь оказалась установка с операторской, Александр наконец узнал место. Так и есть, левый край бухты Анакена, где небольшая каменная осыпь. Она тут и сейчас есть, но только с весьма существенным дополнением: здесь в океан впадает ручей, сбегающий с северного склона Тереваки. Чистый такой ручеек с прозрачной водой – по меркам острова Пасхи, натуральное чудо. Ведь здесь ручьи в виде мутных потоков появляются только во время дождя и исчезают максимум через полчаса после того, как дождь кончится.
Однако ручьем чудеса не ограничились. Как уже говорилось, установка оказалась в кустах или небольших деревцах примерно трехметровой высоты. А чуть дальше от берега начинался смешанный лес, в котором выделялись огромные даже по российским меркам деревья. Может, они были поменьше, чем гигантские секвойи Калифорнии или эвкалипты Австралии, но все равно поражали. Особенно по контрасту с тем, что росло на этом же месте в будущем. Да и не факт, что это самые высокие деревья на острове! Может, на внутреннем склоне Тереваки они еще больше. Но и эти, конечно, впечатляют, подумал Саша, подходя к ближайшему дереву.
Совершенно явная пальма, только очень большая. Диаметр ствола метра три, не меньше. А высота – как минимум пятьдесят метров. Ствол прямой и, кажется, совсем не сужается в верхней части, где в листьях кроны шумит ветер. Вот случился порыв посильнее, от утолщения в верхней части ствола отделилась какая-то точка и, увеличиваясь в размерах, полетела вниз. Плюх!
Александр с опаской смотрел на плод, шлепнувшийся метрах в трех от него. Ох и ни фига же себе! Сюда, пожалуй, без каски лучше не соваться, да и в ней придется соблюдать осторожность.
Плод при падении раскололся, и было видно, что он весьма похож на персик. Вот только размером примерно с арбуз. А косточка внутри – с хороший кулак. Но, кажется, бомбы дважды в одну воронку не падают?
Утешая себя этой мыслью, но все равно остро чувствуя отсутствие на голове хоть самого захудалого шлема, старший лаборант метнулся под пальму, схватил ту половинку плода, что была с косточкой, и опрометью кинулся обратно, пока сверху не прилетел очередной подарок. Кобзев когда-то читал, что от падений кокосовых орехов на головы гибнет больше народу, чем от нападений акул, львов и крокодилов, вместе взятых, а эти снаряды, пожалуй, будут посерьезней банальных кокосов.
Тут Александр сообразил, что подобное строение плода подразумевает, что какой-то зверь должен сожрать его целиком, соблазнившись сочной мякотью, и семечка в его желудке совершит путешествие, необходимое для расширения ареала произрастания пальмы. Однако ну и зверюшка вырисовывается! Как минимум это что-то вроде крысы размером с корову. Или птички с габаритами, более приличествующими жирафу.
С трудом удерживаясь от перехода на бег, Саша поспешил к наполовину зарывшейся в землю установке. Нет уж, тут не с пистолетиком, а с гранатометом нужно ходить! Впрочем, его, кажется, в аварийном запасе нет. Но зато ручной пулемет есть, это Саша помнил точно.
– А ничего так абрикосики, – заметила Настя, отрезав небольшой кусок от принесенного Сашей плода и попробовав его. – Но помногу их есть нельзя – они, кажется, с градусами. Впрочем, это, наверное, от перезрелости. Если не ждать, пока плоды упадут, а самому слазить за ними наверх, то, наверное, они будут более съедобными. Никаких же огромных зверей в прошлом острова Пасхи не было. Вообще никаких млекопитающих или рептилий, только птицы. Самая большая из них весила килограммов десять и была нелетающей. Подобная птичка, только гораздо меньше, и сейчас встречается в Южной Америке. Но уже редко, потому что она очень вкусная. А у нас тут они вообще непуганые, я уже краем глаза одну видела, но стрелять пока не стала из соображений сохранения тишины. Зачем шуметь на весь остров? Вот только ничего с глушителем в аварийный запас не положили, это серьезная недоработка. Ладно, лук можно неплохо сделать и из свежей, несушеной древесины. Например, кусты, где мы оказались, – это так называемое торомиро. Они еще кое-где сохранились на острове двадцатого века – я лично видела две штуки. В общем, лук из них получится отличным.
Саша с некоторым беспокойством ждал – когда же наконец до девчонки дойдет, что их положение очень серьезное и они, скорее всего, надолго, если не навсегда, застряли на этом острове, будь он хоть трижды райским и населенным соответствующими птицами. Даже если удастся построить корабль, на котором не страшно будет выйти в океан, то куда плыть? Вокруг в лучшем случае девятисотые года от Рождества Христова. Или еще более древние времена. Запускать же установку снова – далеко не факт, что снова получится общий перенос, и уж тем более ничего нельзя сказать о его конечной точке. Окажешься в недрах какой-нибудь звезды, так и вспомнить в последний раз не успеешь, каким прекрасным местом был остров Пасхи. Не случится ли с принцессой истерики, когда она все это как следует прочувствует?
Насте в этом смысле было проще – она точно знала, что ее спутник, в свое время оказавшийся в почти такой же, но еще более тяжелой ситуации, не растерялся и вел себя вполне достойно. Сейчас же все-таки второй раз, а не первый. Запасы полезных для выживания вещей просто несравнимы – тогда, можно считать, Кисин с Кобзевым оказались в ином мире чуть ли не голыми и босыми.
Кроме того, и помимо перечисленного Настя имела основания считать, что поводов особо расстраиваться пока нет. И так как она чувствовала беспокойство Саши на свой счет, то решила его немного успокоить.
– Пожалуй, пора обсудить наши дальнейшие планы, – начала принцесса. – Пункт первый – произвести детальную разведку острова. Да, он выглядит нетронутым, но это еще не повод считать, что мы на нем одни. Мало ли, вдруг аборигены высадились не в Анакене, а на другом конце острова, где-нибудь в бухте Вайху. И сейчас потихоньку обустраиваются, точат топоры перед началом вырубки леса. На детальную разведку уйдет никак не меньше трех дней, а если учесть, что ее придется проводить с осторожностью, то кладем неделю.
Честно говоря, это был единственный пункт Настиного плана, который она действительно собиралась выполнить. Все остальные пункты подобным свойством не отличались, о чем принцесса уже начала потихоньку сожалеть, озвучивая их.
– Если окажется, что мы на острове одни, то следует приступить к постройке корабля, способного как минимум добраться до Южной Америки, а вообще-то – и до Европы. Возражения не принимаются, подобная задача уже решалась. В вашем мире жил такой интересный дядечка по имени Эрик де Бишоп. В конце тридцатых годов он застрял где-то на Филиппинах, не имея денег добраться домой, во Францию. Так вот, Эрик нашел еще одного такого же бедолагу, обуреваемого тоской по родине на фоне пустых карманов. Вдвоем они меньше чем за год построили кораблик, на котором потом благополучно добрались до Европы. Причем у них не было таких замечательных инструментов, как у нас. И материалы они искали по помойкам или в лучшем случае тащили плохо лежащие, воровато оглядываясь при этом. А у нас – великолепный, совершенно не тронутый аборигенами остров, весь покрытый разнообразнейшими лесами.
– И куда мы на нашем корабле поплывем?
– Как куда? Разумеется, в Византию. Сейчас у нее должен быть самый расцвет, а социальные лифты в этой стране всегда действовали на удивление эффективно. Знаешь, кто там ухитрялся пробираться в императоры? Навскидку: наемный солдат, конюх, мелкий меняла… в общем, та еще публика. Не вижу никаких причин, почему бы трон не занять настоящей потомственной принцессе, тем более из другого мира.
– А мне чем там заняться? – сдерживая смех, поинтересовался Саша.
– Если к тому времени сумеешь меня очаровать, то возьму в императоры. Не в полноценные, само собой, а в консорты. Ну а если не сумеешь, помогу пробраться в патриархи. Они там не простые, а вселенские, тоже неплохая должность. Глядишь, успеешь поучаствовать в процессе крещения Руси, войдешь в перечень святых. Но это будет еще не скоро, а пока пьем чай с печеньем и приступаем к разведке. Да, еще один вопрос. Я знаю, что контейнеры порталов объектам «Заря» не положены. Но, может, именно эту, «Арктическую», им укомплектовали?
– Нет, – вздохнул Александр.
Контейнер портала, или в просторечии «капешка», мог бы стать единственной надеждой невольных путешественников во времени на возвращение домой. Это если бы он был, но его не было. Ведь всего их имелось весьма ограниченное количество, и, судя по всему, на «Зори» контейнеров просто не хватило.
Кобзев тряхнул головой – ему показалось, что Настя восприняла ответ с удовлетворением. Неужели ей так надоело в том мире, что она предпочитает пуститься сначала в опасное плавание по океану, а потом и вовсе лезть в змеиное гнездо византийского двора? Да нет, не может такого быть, подумал старший лаборант.
Тут он был прав – такого действительно быть не могло. И, естественно, не было. Но и не прав одновременно, ибо Настя действительно была обрадована отсутствию контейнера перехода. Потому как в случае его наличия портал между мирами мог открыться в любой момент и помимо Настиного желания, а у нее имелись основания считать это не самым оптимальным вариантом.
– С чего начнем разведку, начальник? – решил сменить тему Кобзев.
– С подъема на гору Теревака. В двадцатом веке я туда ходила, это пять с половиной километров по горизонтали и пятьсот метров по вертикали. Времени потребовалось полтора часа туда и час обратно. Здесь может понадобиться больше, все-таки лес, но вряд ли намного, это далеко не джунгли, как на Маркизах. До темноты с запасом успеем и сходить туда, и вернуться. А с вершины горы видно весь остров. Вот и осмотрим его на предмет следов человеческого присутствия. Если они есть и их специально не прячут, то может получиться. Ну а потом – по результатам первичного осмотра.
Лес на склоне горы напоминал Александру тот, что он как-то раз видел на Буковине. Большие деревья с толстенными стволами и здоровенными кронами, практически закрывающими небо. И никакого подлеска! Идти по такому – одно удовольствие. Куда приятней, чем по тем же местам в двадцатом веке, потому что под ногами не камни, а мягкая трава, нет всепроникающей пыли и не палит солнце. А Теревака – это, строго говоря, не гора, а большой холм. На его вершину можно просто дойти, причем без особого труда.
Впереди бодро вышагивала Настя со своим пистолетом-пулеметом и морским биноклем. Небольшой рюкзачок с какими-то веревками и крючьями, захваченный на случай, если для обретения должного обзора придется лезть на дерево, Саша у нее отобрал, сказав, что для него, в отличие от принцессы, это вообще не вес. Та не возражала.
Кроме Настиного рюкзачка Александр нес сухой паек, флягу с водой, хороший фотоаппарат из двадцать первого века и мосинский карабин. Палатку, имевшуюся в аварийном запасе, решили не брать – климат острова Пасхи позволял прекрасно обходиться без нее, даже если в разведке придется задержаться.
По мере приближения к вершине лес менялся. На средних высотах он состоял в основном из гигантских пальм, потом между ними стали появляться средних размеров деревца с плодами, напоминающими ежевику.
– Это здесь такой тутовник, – пояснила Настя. – Ягоды не только вполне съедобные, но и довольно вкусные. Раз уж ты такой длинный, что достаешь до ягод, нарви, пожалуйста, и на мою долю тоже, а то мне за ними придется подпрыгивать.
И наконец, ближе к вершине, пальмы исчезли вовсе. Лес стал совсем редким, и состоял он в основном из деревьев, чем-то напоминающих дубы или буки. Не очень высоких, метров тридцать-сорок самое большее, но с толстенными кряжистыми стволами, в которых при желании можно было выдолбить неплохой дом, и развесистыми кронами диаметром метров по пятьдесят.
– Альфитония унабивидная, – продолжала демонстрировать эрудицию Настя. – Только очень большая, в двадцать первом веке она больше похожа на кустарник. Ее сок – отличное противовоспалительное, болеутоляющее и жаропонижающее. Неплохо помогает при артрите и ревматизме. И мы, собственно говоря, уже на вершине. Хорошо, что лезть придется не на пальму, а на альфитонию. Посторожи внизу, я быстро.
Действительно, уже через полчаса Настя спустилась с дерева.
– Облом, – прокомментировала она. – Недолго у нас получилось робинзонить в одиночестве. На месте поселка Ханга-Роа явно кто-то живет. Виден дымок, и это точно не лесной пожар – не с чего тут ничему загораться, – а костер. Возвращаемся к установке, но сначала мне надо ненадолго отойти. Раз уж тут нет кустов, то вон за то дерево. Провожать меня, ясное дело, не нужно.
Настя зашла за средних размеров альфитонию, но там повела себя не так, как можно было предположить. Она села на землю, привалившись спиной к стволу, вытянула ноги, опустила руки вдоль тела, закрыла глаза и расслабилась.