Книга: Из чего это сделано? Удивительные материалы, из которых построена современная цивилизация

6. Творчество

Пока я писал диссертацию в Оксфорде, я чуть не каждое утро ходил в кино. Просмотр фильма в одиночестве в темном пустом зале успокаивает ум, как ничто другое. Однажды случилось кое-что необычное: я вступил в яростный спор с незнакомцем в фойе. В тот день показывали «Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид», классический вестерн с Полом Ньюманом и Робертом Редфордом в главных ролях. До начала фильма я встал в очередь, чтобы купить себе что-нибудь погрызть во время сеанса, и услышал, как мужчина позади меня сетовал: мол, кинотеатры потеряли былой шарм, теперь это просто магазины, которые набивают себе цену, продавая сладости втридорога. Про себя я отметил, что он тем не менее стоит в очереди за сладостями, которые, по его словам, так ненавидел. Однако эта неувязка не заставила меня пренебречь британской сдержанностью. Задело меня другое. «Почему их продают в пластиковых пакетах? В мое время это была бумага. Конфеты держали в банках, фасовали в бумажные кульки и продавали вразвес», – сказал мужчина. Я обернулся, сжимая в руках сияющий ярко-оранжевый пакетик с шоколадными конфетами, посмотрел ему в глаза и сказал с улыбкой: «Уж поверьте, в кино пластику самое место. Тем более на таком фильме». Возможно, мои слова прозвучали снисходительно – наверняка так и было, но что вы хотите от аспиранта, уверенного, что он знает все обо всем? К тому же мне очень хотелось защитить пластик, который так часто представляют в ложном свете.

Однако я не на того напал. Заядлый киноман обрушил на меня всю силу своего авторитета. Что за чушь я несу? Что я вообще знаю о кино в мои-то годы? Он застал золотой век кинематографа, только им жил и дышал. Звезды экрана, блики света, бархатные кресла, жужжание проектора – вот что такое было кино в его время. Он совсем не слушал, что я говорил, да и, честно говоря, имел на это полное право. При всей доказательной базе у меня просто не хватало слов, чтобы передать собеседнику смысл моих аргументов. Наконец мы вошли в полупустой зал и, разгоряченные спором, демонстративно уселись в противоположных углах. Когда свет погас, я выдохнул с облегчением.

Я часто думал о том позорном случае и размышлял, как можно было защитить пластик более умело. И пришел к выводу, что единственным способом донести до того человека мою мысль был язык кино, которое он так любил. Итак, представляю вашему вниманию сценарий, который разрешает проигранный мною спор насчет уместности пластиковых упаковок для сладостей на фильме «Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид». Временами связь между этим наивным сочинением и тем спором в фойе неочевидна, поэтому каждую сцену я сопроводил комментариями.

СЦЕНА ПЕРВАЯ

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: САЛУН, САН-ФРАНЦИСКО, 1869 год.

Начало дня. Комната заставлена столами и стульями. Половину мест за столами занимают люди, которые играют в карты и выпивают. В углу без дела стоит пианино. Солнечный свет сочится сквозь разбитые ставни, дребезжащие на ветру. В воздухе клубится табачный дым. Посетители салуна – собрание простоватых парней, в основном безработных. Некоторые из них, бывшие шахтеры, приехали на Запад лет десять назад, привлеченные золотой лихорадкой, а потом, так и не став богачами, осели в городе. Другие, ветераны гражданской войны, а теперь наемники, ошиваются здесь в поисках работы. Компанию им составляют несколько женщин. В углу – дань последней моде: стол с пятнадцатью разноцветными бильярдными шарами для игры в пул. Играют БИЛЛ и его младший брат ИТАН. Билл – ковбой и беглый преступник, разыскиваемый за убийство в Огайо, – помалкивает, улыбаясь пустым ртом (лошадь оставила его без зубов). Вместе с братом, которого он убедил бежать, Билл приехал сюда по новой железной дороге.

ИТАН

(склоняясь над столом и приготовившись забить шар).

Голубой шар, угловая луза.

БИЛЛ

(прислонившись к противоположной стене, с кием в руках).

Да ну?

ИТАН

(забивает мяч в угловую лузу).

Так точно, сэр! Мне нравятся эти новые шары, чертовски нравятся!

БИЛЛ.

Да ну?

ИТАН.

Да уж. (Нарочито копируя аристократический выговор.) Они ведь для досужих людей, вроде нас с тобой, правда, Билл? Досужие люди, ха!

Итан продолжает загонять шары в лузы, комментируя каждое свое действие на светский манер и широко ухмыляясь Биллу в перерывах между ударами. Билл его не замечает, его внимание поглощено ссорой, которая разгорается за одним из карточных столов. Какой-то КРАСНОЛИЦЫЙ, новичок в здешних местах, изобличен в нечестной игре. Он стремительно вскакивает, но не может удержаться на ногах, задевает стул, и тот с грохотом падает. Окружающие смеются. Краснолицый до того пьян, что все его мысли ясно читаются у него на лице. Он опрокидывает карточный стол и идет к выходу, но тут его пальцы нашаривают ствол, который он незамедлительно наставляет на других игроков. Смешки прекращаются, и через несколько секунд в салуне все замирает. Один лишь Итан, стоя спиной к остальным, выстраивает траекторию какого-то уж совсем невероятного удара.

ИТАН

(по-прежнему с акцентом).

Голубой шар, и закроем счет!

В гробовой тишине он делает свой последний удар, но когда белый шар сталкивается с черным, происходит нечто странное. Яркая вспышка, громкий треск. Черный мяч не попадает в лузу, сбитый с пути небольшим взрывом.

Краснолицый, чье пьяное внимание постепенно переключалось на Итана, так пугается шума, что инстинктивно спускает курок и стреляет в сторону бильярдного стола, а затем выбегает из салуна.

Итан истекает кровью на полу. Белый шар наконец замирает, испуская дымок.

КОММЕНТАРИЙ К ПЕРВОЙ СЦЕНЕ

Бильярд появился в королевских замках Северной Европы в XV веке. По сути, это был комнатный вариант крокета. Вот почему у стола зеленый, как у травы, цвет. Промышленная революция удешевила производство бильярдных столов. Хозяева трактиров и баров, как и в наше время, видели в них источник прибыли – игра полюбилась новым городским беднякам.

В XIX веке бильярд стал технически более сложен. Прежде всего, на переднюю часть кия теперь приделывали наклейку из кожи и натирали ее мелом, чтобы кий не скользил при соприкосновении с шаром. Игрок теперь мог «подкрутить» шар для большей точности удара, – эту технику привезли в Америку английские моряки, и до сих пор такой удар называют английским. В 1840-х годах Чарльз Гудьир изобрел вулканизированный каучук, и у стола появились упругие резиновые вставки вдоль деревянных бортов – впервые стало возможным предсказать траекторию отскакивающего шара. С тех пор столы для бильярда мало изменились. Переход от игры с тремя-четырьмя шарами к более модному пулу (с пятнадцатью шарами) произошел в 1870-е годы в Америке. До этого шары делали из слоновой кости, и стоили они поэтому весьма дорого.

Слоновая кость обладает уникальными качествами: она достаточно прочная, чтобы выдерживать тысячи столкновений шаров без образования вмятин и сколов; достаточно плотная, чтобы не трескаться; ее можно обработать на станке и придать ей сферическую форму; как и многие органические материалы, ее можно окрасить в различные цвета. В те времена ей не было равных. Бешеная популярность новой разновидности бильярда в американских салунах грозила повышением цен на слоновую кость, но тогда игра многим стала бы не по карману. По всей стране в салунах испытывали шары из новых заменителей кости, например из пластмассы, и подчас такие шары вели себя очень странно. Пластмасса была материалом нового типа, и мой сценарий показывает, насколько сильно она отличалась от других материалов.

СЦЕНА ВТОРАЯ

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: САРАЙ ГДЕ-ТО В ДАУНТАУНЕ НЬЮ-ЙОРКА

Сарай служит лабораторией ДЖОНУ УЭСЛИ ХАЙАТУ, молодому сотруднику типографии, в свободные часы занятому химическими опытами. В двадцать восемь лет он уже имеет один патент; скоро ХАЙАТ изобретет первую промышленную пластмассу и войдет в историю. Входит ЛЕФФЕРТС, генерал в отставке, инвестор. Он уже оказал финансовую помощь молодому Томасу Эдисону и теперь интересуется мистером Хайатом. Высокий представительный мужчина, он пригибает голову, чтобы не удариться о низкую притолоку. Комната заставлена стеклянными сосудами и деревянными бочками, повсюду разбросана слоновая кость. Несмотря на распахнутые окна, в воздухе стоит крепкий запах растворителя.

ХАЙАТ.

Идея пришла мне в голову, когда я хотел сделать искусственные бильярдные шары. (Указывает на коробку с рядами бильярдных шаров в углу комнаты.)

ЛЕФФЕРТС

Бильярдные шары? Почему именно бильярдные шары?

ХАЙАТ.

Сейчас их делают из слоновой кости, но она слишком дорогая, а спрос так велик, что производители уже не справляются. Они дали объявление в «Нью-Йорк таймс»: тому, кто изобретет заменитель, обещана награда в десять тысяч долларов.

ЛЕФФЕРТС

Десять тысяч долларов! Черт побери, не может игрушка столько стоить!

Хайат отрывается от прибора, ищет что-то и вскоре находит приколотый к стене листок. Это пожелтевшая газетная вырезка из «Нью-Йорк таймс» с объявлением о награде.

Он протягивает ее Леффертсу.

ХАЙАТ.

Вот, убедитесь сами.

ЛЕФФЕРТС

(пробегает глазами текст, пуская дым из сигары).

«„Филан энд Коллендер“, крупнейший в Америке поставщик бильярдных шаров» – никогда о них не слышал…

(Продолжает читать, бормоча под нос отдельные слова, а затем вслух зачитывает отрывок.) «Мы предлагаем щедрое вознаграждение в десять тысяч долларов любому изобретателю, который сможет создать заменитель слоновой кости». Так-так, может ли это быть правдой?

ХАЙАТ

О, не беспокойтесь, все чистая правда. Я бьюсь над этой задачкой не один год и уже выслал им довольно много образцов. Пару месяцев назад они связались со мной и сказали, что отправили несколько свежих партий на пробу в салуны по всей стране.

ЛЕФФЕРТС

Так вы добились успеха?

ХАЙАТ

В общем, да… (Отводит глаза, подбирая слова.) Но есть одна проблема… Э-э-э… Давайте я покажу, как они у меня получились, и вы все поймете. По-настоящему, для этого я и привез вас сюда. Чтобы вы своими глазами увидели… (Заканчивает возню с оборудованием, достает из закрытого шкафа большой вакуумный сосуд – дюар – и выливает оттуда светлую жидкость в пробирку.)

ХАЙАТ

Вот он, ключ, и все это время он был у меня под носом!

ЛЕФФЕРТС

Что это?

ХАЙАТ

Препарат из нитроцеллюлозы и спирта.

ЛЕФФЕРТС

Нитроцеллюлоза… Я слышал о ней… Хм… да, но разве это не взрывчатка?!

Внезапно Леффертс краснеет, досадуя, что, как наивный дурак, приехал к сумасшедшему ученому и подвергает опасности свою жизнь. Он нервно вертит в руках сигару – во время гражданской войны генерал насмотрелся на случайные взрывы.

ХАЙАТ

(не обращая внимания на беспокойство генерала).

А, полагаю, вы имеете в виду нитроглицерин; да, вероятно, он немного похож по химическому составу, но нитроцеллюлоза в техническом отношении не является взрывчаткой. Возможно, она немного взрывоопасна и, несомненно, легко воспламеняется. Однако я крайне осторожен. (Поворачивается и с улыбкой смотрит на Леффертса. Но, увидев, что генерал все еще нервничает, продолжает объяснения.) Нитроглицерин состоит из азотированного глицерина. Это маслянистая бесцветная жидкость, побочный продукт мыловарения. Нужно просто смешать его с азотной кислотой. Вы правы – он весьма неустойчив и составляет основу динамита. Однако то, что у меня, – это нитроцеллюлоза. Ее дает смешение азотной кислоты и древесной целлюлозы. Если эту смесь высушить, получится огнеопасное вещество под названием порох. Могу вас заверить (снова поворачивается к Леффертсу), что в действительности он не взрывается. В жидком виде – а я использую ее в жидком виде под именем коллодия – она делает кое-что весьма интересное. Глядите.

Леффертс смотрит, как Хайат добавляет в пробирку несколько капель красных чернил и нитроцеллюлоза приобретает насыщенный алый цвет. Затем Хайат погружает в жидкость подвешенный на нитке деревянный шар и вынимает его. Шар покрывается слоем красивого глянцевого пластика, который быстро твердеет. Леффертс ошеломлен.

ЛЕФФЕРТС

Невероятно! Можно потрогать?

ХАЙАТ

(польщенно). Да! Э-э-э… Постойте-ка, нужно еще немного высушить. Но у меня есть другие, уже готовые.

ЛЕФФЕРТС

(поигрывает искусственными бильярдными шарами, постукивая ими друг о друга). Итак, загадку вы разгадали. Так за чем дело стало? Они все еще взрывоопасны?

Леффертс вынимает изо рта сигару и осторожно тычет ею в шар, который дымится и вспыхивает. Хайат ловко выхватывает горящий шар из рук Леффертса и выбрасывает в окно.

ХАЙАТ.

Что ж, да, они воспламеняются. Конечно, они еще далеки от совершенства. Вообще-то уже поступало несколько жалоб – при столкновении на высокой скорости шары загорались. Но настоящая беда в другом: при ударе шары издают неправильный звук.

ЛЕФФЕРТС.

Тьфу ты, да кого вообще заботит, какой звук они там издают?

ХАЙАТ

Ох, еще как заботит. Меня, к слову, тоже. Но я не об этом хотел поговорить. Вот. Взгляните на это. (Вынимает из ящика какой-то предмет и передает его генералу.)

ЛЕФФЕРТС

(некоторое время смотрит на предмет). Гребень из слоновой кости. И что?

ХАЙАТ

Это не слоновая кость! (Радостно улыбается.) Ха-ха! Я одурачил вас. Это новый материал из той же смеси, в которую я опускал деревянный шар. Но теперь уже и шар не нужен. Я могу делать из нитроцеллюлозы предметы целиком. Добавляете керосину, нефтяного растворителя – и вуаля! Называется пластификация. (Возбужденно роется в ящике стола.) Тут у меня расческа для волос, а вот щетка для зубов, а это… ожерелье… (Протягивает все это генералу.)

Леффертс какое-то время молчит, осматривая предметы из поддельной слоновой кости.

ЛЕФФЕРТС

(понизив голос). Спрос на слоновую кость большой?

ХАЙАТ

Большой. Очень.

ЛЕФФЕРТС

Что нужно, чтобы наладить производство этих… как вы их называете?

ХАЙАТ

Они из целлюлозы, поэтому я называю их целлулоидами. Как вам?

ЛЕФФЕРТС

Меня устроит любое название. Что вам нужно, чтобы наладить промышленное производство целлулоидов?

ХАЙАТ

Время и деньги.

КОММЕНТАРИЙ КО ВТОРОЙ СЦЕНЕ

Факты переданы в точности, хотя диалоги выдуманы. Сейчас трудно поверить, что фундаментальное химическое открытие можно совершить в сарае. Но конец позапрошлого столетия был началом золотого века химической промышленности. Развивалась наука химия, а изобретение новых материалов стало коммерчески выгодным предприятием. Легко было раздобыть дешевые химикаты, так как их продажи никто не регулировал. Многие изобретатели работали на дому или даже, как Гудьир, в долговой тюрьме. Как только вулканизированный каучук Гудьира проявил себя в деле, спрос на безопасные, удобные и эластичные материалы вырос еще больше.

Понятие «пластмасса» относится к широкому спектру органических материалов (в основе их лежат углеродные соединения), твердых и поддающихся формовке. Материал Гудьира тоже был в каком-то смысле пластмассой, однако настоящую революцию произвело изобретение полностью искусственного пластика. Джон Уэсли Хайат и его брат устроили в сарае лабораторию. Отчасти их энтузиазм был подогрет объявлением в New York Times, которое сулило десять тысяч долларов изобретателю нового материала для бильярдных шаров. Финансово Хайата поддержал синдикат инвесторов под началом Маршалла Леффертса, отставного генерала, прошедшего Гражданскую войну.

Химическое сходство между целлулоидом и целлюлозой (сырьем для изготовления бумаги). Оба соединения представляют собой цепочки шестиугольников, образованных атомами углерода, водорода и кислорода и соединенных одним атомом кислорода

Владельцы салунов жаловались на взрывы шаров с коллодиевым покрытием. Как выразился один из них: «Всякий раз, когда шары сталкивались, люди хватались за оружие». В наши дни шары для пула и снукера изготавливаются из пластмассы под названием фенольная смола, из целлулоида же производят только мячики для настольного тенниса.

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: ПОХОРОННОЕ БЮРО В САН-ФРАНЦИСКО

На рабочем столе бальзамировщика – обнаженное тело Итана, одежда которого валяется на полу. Вокруг на скамьях еще несколько свежих трупов. Кровь капает из ран и собирается в лужицы. В воздухе крепкий настой химикалий мешается с приторным, более едким запахом разлагающегося тела. БИЛЛ наблюдает, как БАЛЬЗАМИРОВЩИК смывает кровь с тела Итана.

БИЛЛ

Скажите, сколько у меня еще времени?

БАЛЬЗАМИРОВЩИК

Чтобы привезти его родителей?

БИЛЛ кивает.

БАЛЬЗАМИРОВЩИК

Обычно все занимает три дня.

БИЛЛ

(сквозь зубы). Как насчет необычных обстоятельств?

БАЛЬЗАМИРОВЩИК

Что ж, у меня есть немного нового формальдегида. Достаточно, чтобы сохранить тело в приличном виде, но это дорого. Я могу сделать операцию дешевле, с мышьяком, но он будет выглядеть похуже.

Билл молчит, уставившись на мертвого брата.

БАЛЬЗАМИРОВЩИК

Я слышал, это случилось из-за новых бильярдных шаров, которые сделал тот парень из Нью-Йорка? Я читал в газете. Ученый и изобретатель – так о нем пишут. Вроде Эдисона, который придумал электрические лампочки, только неудачливый, по общему мнению.

БИЛЛ

Из Нью-Йорка? Богатый?

БАЛЬЗАМИРОВЩИК

Надо полагать, да.

Билл идет к дверям.

БАЛЬЗАМИРОВЩИК

Эй, куда это вы? А что прикажете делать с телом вашего брата?

КОММЕНТАРИЙ К ТРЕТЬЕЙ СЦЕНЕ

В 1869 году уже были известны основные принципы искусственного охлаждения, однако прошло целых полвека, прежде чем появились морозильные камеры. В жарких странах, когда кто-нибудь умирал, можно было поступить двумя способами: похоронить (кремировать) или забальзамировать тело. Для бальзамирования применяли спирт или особые растворы ядовитых веществ, например мышьяка, пока в 1867 году немецкий химик Август Вильгельм фон Гофман не открыл формальдегид. По сравнению с более ранними аналогами, формалин замечательно фиксировал ткани, так что мертвое тело выглядело почти как живое, и вскоре этот препарат стали предпочитать всем остальным. Ленин, Ататюрк, принцесса Диана – их тела сохранил формалин.

В наши дни уже применяется новая технология, а именно пластинация, разработанная Гюнтером фон Хагенсом. Суть ее в том, что тело освобождают от жидкостей и жиров (точнее, любых липидов) и с помощью вакуума замещают их силиконовым каучуком и эпоксидной смолой (универсальный материал, используемый в производстве красок, различных видов клея и эластичных изделий). Как и формалин, пластинация создает видимость живой плоти, но лишь потому, что за счет жесткой пластмассы телу можно придать естественные, живые позы. Выставка забальзамированных тел во всевозможных позах – «Тайны тела» (Körperwelten, нем.) – разъезжает по миру с 1995 года, ее посмотрели уже миллионы людей.

СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ

ЗАЛ СУДА, НЬЮ-ЙОРК, НЕСКОЛЬКО ЛЕТ СПУСТЯ

АДВОКАТ интересуется патентными правами на новую целлулоидную пластмассу, которую компания Хайата использует в производстве всего на свете: от расчесок и зубных щеток до рукоятей столовых приборов и даже искусственных зубов, делая на этом огромные деньги. Нанял адвоката Дэниел Спилл, английский изобретатель, который утверждает, что годом ранее изобрел точно такой же материал – ксилонит. В первом ряду полупустого зала сидит генерал ЛЕФФЕРТС, инвестор Хайата, и внимательно слушает доводы обвинения.

АДВОКАТ

Вы говорите, что изобрели целлулоид, когда пытались создать материал-заменитель для… бильярдных шаров?

ХАЙАТ

Да, все верно. Целлулоид я использовал для имитации слоновой кости, которой покрывают деревянные шары. Однако я пришел к выводу, что, если бы можно было превратить покрытие в твердый материал, дерево бы уже не понадобилось. И я получил бы звук слоновой кости.

АДВОКАТ

Звук слоновой кости? Очень странная история, вы не находите?

ХАЙАТ

Сколько же можно объяснять! Любой игрок в бильярд скажет вам, что стук шаров – это часть удовольствия, без которого нет игры.

АДВОКАТ

Таким образом, вы отрицаете тот факт, что в 1869 году получили из Лондона сведения о материале под названием ксилонит, созданный в точности таким же преобразованием того же самого материала (сверяется со своими записями) – нитроцеллюлозы в практически идентичную твердую пластмассу с применением (снова сверяется с записями) камфоры в качестве растворителя? Именно камфора в конечном счете превращает коллодий в то, что вы называется целлулоидом, не так ли? И мы должны поверить, что все это чистая случайность?

ХАЙАТ

Нет! То есть да. Я все отрицаю. Все от начала до конца. (Багровеет от гнева.) Я открыл этот метод абсолютно самостоятельно.

АДВОКАТ

Сами вы открыли этот метод или нет, едва ли имеет значение, мистер Хайат. О чем вам хорошо известно. Имеет значение то, что существует ранее выданный патент, который защищает важнейший процесс, на котором построен ваш бизнес, и этот патент принадлежит моему клиенту, мистеру Дэниелу Спиллу, Лондон, Англия, которому вы не заплатили.

ХАЙАТ

Дэниел Спилл! Смешно! Какой же он изобретатель, он авантюрист, бизнесмен, да и то никудышный! Все свои идеи он черпает из трудов Александра Паркса, настоящего ученого, создателя паркезина. Спилл просто его копирует. А теперь он хочет нажиться на моем честном труде! (Поворачивается к судье, который сидит с отсутствующим видом.) Это безобразие, ваша честь.

АДВОКАТ

Таким образом, теперь мы должны поверить, что вы тем или иным путем были ознакомлены с работами Александра Паркса, но при этом ничего не слышали о работах мистера Дэниела Спилла?

ХАЙАТ

О каких работах? Его материал не работает! Если формально я не имею авторских прав на целлулоид, то тем более их не имеет и Спилл. Первую пластмассу получил именно Александр Паркс. В 1862 году. Все это знают. Паркс просто не нашел ей применения. А я нашел – не скопировал, как некоторые; нашел ценой труда и систематических экспериментов. (Опять поворачивается к судье, который явно скучает и то и дело вытаскивает из кармана часы.) Я просто хочу, чтобы финансовые паразиты не мешали мне работать!

ЛЕФФЕРТС до поры до времени весь внимание, но после того как Хайат признается, что ему известно о паркезине, ненадолго опускает глаза и что-то обдумывает, а затем встает и уходит.

КОММЕНТАРИЙ К ЧЕТВЕРТОЙ СЦЕНЕ

Несмотря на то, что похожие материалы существовали и раньше, целлулоид был признан первой коммерчески ценной пластмассой. На Международной выставке в 1862 году британский металлург, химик и изобретатель Александр Паркс предъявил весьма любопытную субстанцию растительного происхождения – твердую, прозрачную и пластичную. Он назвал ее паркезином. Паркс тоже бредил идеей превращения коллодия в пластмассу, но так и не смог подобрать растворитель, способный сделать нитроцеллюлозу пригодной к формовке. Хайат использовал для этого камфору, получаемую из древесной смолы с отвратительным запахом, – и трюк удался.

В это же время в Англии Дэниел Спилл повторил эксперимент Паркса, подал заявку на изобретение и запустил в производство точно такую же пластмассу, но уже под названием ксилонит. Хотя это начинание потерпело фиаско, Дэниел Спилл подал в суд на Хайата, заявив, что обладает приоритетным правом на использование камфоры в качестве растворителя. Согласно постановлению суда предприятие Хайата было закрыто. В итоге суд решил, что ни Спилл, ни Хайат не могут претендовать на изобретение нитроцеллюлозной пластмассы. Это открыло перед пластмассовой индустрией перспективы широкой конкуренции и инноваций.

СЦЕНА ПЯТАЯ

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: БУДУАР МАРИИ ЛУИЗЫ, БОУЛДЕР, КОЛОРАДО

МАРИЯ ЛУИЗА – преуспевающая владелица единственного в городе магазина. В продолжение всего разговора с БИЛЛОМ она сидит напротив зеркала и прихорашивается к вечеру – расчесывает волосы, подбирает украшения.

МАРИЯ ЛУИЗА

Ах, Билл, ты хочешь взять меня в жены только затем, чтобы прибрать к рукам мои денежки и снова разъезжать по миру. Я знаю, именно это ты и замышляешь.

БИЛЛ

В Нью-Йорке у меня дела с одним человеком. Я вернусь, как только мы все уладим.

МАРИЯ ЛУИЗА (смеется). Вот оно что! Ладно, если я выйду замуж, то я хочу по любви, Билл. Я хочу гулять, держась за руки. Я хочу взять дорожный экипаж и отправиться на пикник в сад, где ты будешь кормить меня виноградом… (Глупо хихикает, представив себе эту картинку.)

БИЛЛ

Пикник?

МАРИЯ ЛУИЗА

Да, Билл, пикник. Я хочу, чтобы меня уважали, и хочу быть свободной. Вот чего я хочу от брака. И еще я хочу, чтобы ты сходил к дантисту. Я ни за что не выйду замуж за беззубого, на этот счет у меня твердое мнение.

Мария Луиза примеряет бусы. Билл со злостью вскакивает, грубо вырывает украшения у нее из рук и швыряет в угол.

БИЛЛ

Какого черта ты трясешься над этим барахлом?

МАРИЯ ЛУИЗА

Билл, прекрати! Ты всегда становишься таким, когда мы говорим о серьезных вещах!

БИЛЛ

Это пластмасса, Мария Луиза, всего лишь пластмасса. Это не настоящие драгоценности, а ты не настоящая леди. Это фальшивые украшения для фальшивой души.

МАРИЯ ЛУИЗА

По крайней мере, у меня есть стремления, Билл, и четкие требования. Если ты хочешь, чтобы я серьезно обдумала твое предложение, ты знаешь теперь, что мне от тебя нужно…

КОММЕНТАРИЙ К ПЯТОЙ СЦЕНЕ

Бум целлулоида пришелся на семидесятые годы XIX века. Его выпускали во всех мыслимых и немыслимых формах, цветах и фактурах. Но главное, целлулоиду можно было придать сходство с дорогими материалами – слоновой костью, черным деревом, черепаховым панцирем и перламутром, и первые пластмассы предназначались именно для этого. Целлулоид был очень дешевым, поэтому продажа гребешков, бус и фальшивого жемчуга молодому среднему классу, который жаждал, но не мог позволить себе роскошной жизни, сулила большую выгоду коммерсантам.

СЦЕНА ШЕСТАЯ

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: КАБИНЕТ ДАНТИСТА

Простая комната в деревянном доме, с большим креслом посередине и несколькими столами с железными инструментами, разложенными в строгом порядке. Сертификат на стене сообщает, что в 1865 году Гарольд Клэй Болтон с успехом завершил обучение в Цинциннатской школе стоматологии. Из единственного окна открывается вид на поросшую кустарником местность. Середина лета. На улице жарко и влажно.

ДАНТИСТ

Сэр, пожалуйста, снимите рубашку, садитесь здесь и устраивайтесь поудобнее. (Указывает на кресло.)

БИЛЛ

(садится, но рубашку не снимает). Сколько это будет стоить?

ДАНТИСТ

Пока не знаю. В зависимости от того, чего вы хотите.

БИЛЛ

Я хочу зубы. Все просто.

ДАНТИСТ

Хорошо, сэр, однако мне нужно для начала осмотреть ваш рот, чтобы понять, какие именно искусственные зубы вам подойдут. Я боюсь, ваша рубашка может испачкаться, если вы ее не снимете.

БИЛЛ

Вы не будете ничего делать, просто посмотрите, верно?

ДАНТИСТ

Да, но…

БИЛЛ

Ну так смотрите уже.

ДАНТИСТ

Мне нужно снять слепок с вашей челюсти с помощью этого (показывает Биллу гипсовый порошок). Далее, смотря сколько зубов вам нужно, я могу взять либо резину, либо замечательный новый материал – во рту он ощущается на порядок лучше.

БИЛЛ

Меня это не волнует. Я просто хочу, чтобы эта штука хорошо служила.

ДАНТИСТ

О, целлулоид определенно хорош. Восхитительно легко принимает нужную форму и…

БИЛЛ

Что?!

ДАНТИСТ

Целлулоид. Это совсем новый современный материал, абсолютно безопасный и крепкий, если вы понимаете, o чем я. Он идеально подходит для наших целей. Обычно применяют… (Останавливается, видя, что Билл вскипает.) Сэр?.. Я что-то не так сказал?

БИЛЛ

Черт побери! Нигде не скрыться от этой гадости!

ДАНТИСТ

Но, сэр, пластмасса – это действительно лучший материал, почти не ощущается во рту… (Идет за Биллом в сторону двери.) Сэр, что случилось? Я не понимаю… (Кладет Биллу руку на плечо.)

Билл злобно скидывает руку, вынимает пистолет и наставляет дуло на дантиста.

БИЛЛ

Я скажу вам, что случилось: это вы виноваты! (Переводит дуло на инструменты и препараты.) Вы все!

КОММЕНТАРИЙ К ШЕСТОЙ СЦЕНЕ

Как ни странно, Хайат и в самом деле пытался построить целлулоидный бизнес на производстве искусственных зубов, но пластмасса была неподходящим для этого материалом: зубы теряли форму под воздействием тепла и сильно отдавали камфорой. Впрочем, у резиновых зубов был серный привкус, так что вряд ли они могли выиграть битву за потребителя. Обладателям искусственных зубов пришлось ждать XX века, когда изобрели акриловую пластмассу, причиняющую гораздо меньше неудобств, безвкусную и почти неощутимую.

СЦЕНА СЕДЬМАЯ

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: КАБИНЕТ ХАЙАТА, НЬЮ-ЙОРК

Джордж ИСТМЕН, производитель фотокамер, пришел на встречу с Хайатом в его кабинет – застекленный закуток на втором этаже целлулоидной фабрики.

ХАЙАТ.

…Уверен, мы сумеем изготовить корпус более светонепроницаемый, чем у ваших деревянных ящиков, и при этом цельный. В то же время он будет значительно легче металла.

ИСТМЕН

Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать камеры.

ХАЙАТ.

В самом деле?

ИСТМЕН

В самом деле. (Повернувшись спиной к Хайату, молча наблюдает за рабочими.) Насколько тонким можно сделать целлулоид?

ХАЙАТ

Вот вы о чем. Что же, я начинал с целлулоидных покрытий, если вам интересно.

ИСТМЕН

(Поворачивается к Хайату, очевидно обдумывая какое-то решение.) Что вы знаете о фотопластинках?

ХАЙАТ.

Практически ничего… Их делают из стекла, я прав?

ИСТМЕН

Да, верно, из стекла, покрытого светочувствительным гелем.

ХАЙАТ

Таким образом… Вы хотите использовать целлулоид вместо геля?

ИСТМЕН

(В глазах его мелькает озорство.) Я хочу использовать целлулоид вместо стекла.

ХАЙАТ

(Пытается понять.) Хм… небьющиеся фотопластинки?

ИСТМЕН

Вы представляете, сколько пластинок может взять с собой фотограф с учетом необходимого оборудования?

Хайат качает головой.

ИСТМЕН

Максимум десять, может быть пятнадцать. Нужно вьючное животное, чтобы носить всю эту тяжесть. На крайний случай слуга или даже двое слуг – дороговато, эдакая забава для богатых.

ХАЙАТ. Вы полагаете, фотопластинки из пластмассы приведут к удешевлению?

ИСТМЕН. Я хочу, чтобы фотография была доступна каждому. Хочу сделать камеру настолько дешевую и легкую, что можно будет брать ее на вечеринку в честь дня рождения, или на пикник, или в отпуск, или…

ХАЙАТ

На пляж!

ИСТМЕН

Именно! Фотоаппарат должен быть как можно компактнее и легче. Поэтому так важно избавиться от тяжелых стеклянных пластин. (Серьезно смотрит на Хайата.) Я придумал такой фотоаппарат. Секрет в том, чтобы нанести фотоэмульсию на длинную и гибкую пластинку. Тогда можно будет запечатлеть двадцать или даже тридцать изображений на пленке, накрученной на маленькую катушку. Я называю это камерой Kodak и уверен, каждый сможет позволить себе такую. Я подарю искусство фотографии всему миру!

ХАЙАТ

Что ж, это самая гибкая пластинка… У вас уже есть технология?

ИСТМЕН

Пока нет. Мы используем бумагу, но она не годится.

ХАЙАТ

И вы хотите вместо нее использовать целлулоид?

ИСТМЕН

Это возможно?

КОММЕНТАРИЙ К СЕДЬМОЙ СЦЕНЕ

Стекло, одновременно прозрачное и химически инертное, отлично подходило для фотопластинок. Однако они были тяжелыми, громоздкими и дорогими, поэтому профессиональные занятия фотографией могли позволить себе только богатые люди. Джордж Истмен придумал целлулоидную пленку в качестве замены фотопластинам – изобретение столь же революционное, как и портативные фотоаппараты Kodak. Заменив стекло гибкой пленкой, которую можно было сворачивать, он сделал камеры компактнее, легче и дешевле. Истмен подарил искусство фотографии массам. Недорогим портативным аппаратом можно было пользоваться ежедневно – таким образом Истмен открыл новый способ делиться семейными воспоминаниями. В наше время катушка с пленкой стала уже раритетом, ее сменили цифровые аналоги. Тем не менее изобретение целлулоидной фото– и кинопленки – поворотный момент в истории визуальной культуры.

СЦЕНА ВОСЬМАЯ

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ: КАБИНЕТ ХАЙАТА, НЬЮ-ЙОРК, НЕСКОЛЬКО ЛЕТ СПУСТЯ.

На часах далеко за полночь. Нигде, кроме стеклянного закутка, не горит свет. ХАЙАТ колдует над странным аппаратом. Внезапно он слышит шум и поднимает глаза.

ХАЙАТ

Кто там? (Возвращается к работе, но шум раздается снова.) Кто там?.. Есть там кто-нибудь?.. Бетти, это ты?..

Медленно поворачивается дверная ручка, дверь отворяется. Сперва не видно никого, затем в проеме возникает силуэт БИЛЛА. Он пьян.

БИЛЛ

Так-так, посмотрите-ка, кто тут у нас.

ХАЙАТ

Вы кто? Ночной сторож? Пожалуйста, выйдите и больше не беспокойте меня.

БИЛЛ

Я не ночной сторож, но я стерегу. Тебя стерегу.

ХАЙАТ

Что вы имеете в виду? Выйдите! (Встает.) Вы слышите меня?

БИЛЛ

Ну уж нет. И нечего мне указывать. Это я должен указывать, если уж на то пошло. (Достает пистолет и берет на прицел Хайата.) Садись.

ХАЙАТ

Если вы пришли за деньгами, то их здесь нет. Все в банке. Деньги забирают отсюда каждый день.

БИЛЛ

Я сказал, сядь.

ХАЙАТ

Да кто же вы такой?

БИЛЛ

Ты убил моего брата, и я пришел вернуть должок. Справедливо? Поэтому я буду твоим… палачом.

ХАЙАТ

Да о чем вы говорите? Я в жизни никого не убивал. Это какая-то ошибка.

БИЛЛ

Нет тут никакой ошибки. Это ты сделал те шары, которые его убили. Долго я тебя выслеживал, считай, десять лет, как его застрелили… А теперь я здесь.

ХАЙАТ

Да, я что-то слышал. Кто-то играл в пул моими новыми шарами, и его застрелили. Но это вышло случайно. Это не моя вина, меня там не было!

БИЛЛ

Это твоя вина! Это все твоя вина! Заткнись! Я покончу со всей этой ерундой. (Показывает на фабрику.) Это против природы – вот почему умер мой брат. Ты шутишь с природой, всюду суешь свою идиотскую пластмассу, внушаешь им, что она такая же ценная, как слоновая кость, делаешь деньги на бабской страсти к побрякушкам, выставляешь всех дураками. Но только не меня. Меня так просто не обманешь этими вашими пластмассовыми зубами. Кто-то должен это остановить. И это буду я.

ХАЙАТ

Пожалуйста, пожалуйста, не убивайте меня! Пожалуйста. Выслушайте меня. Этот материал, пластмасса, которую вы ненавидите, даст вам и таким, как вы, очень много – гораздо больше, чем кому бы то ни было еще! Она обессмертит вас! Она уподобит вас богам – я знаю!

БИЛЛ

Что за чушь ты несешь?

ХАЙАТ

Проблема фотографической чувствительности решена! Движущиеся картинки, ты их разве не видел? Истории на серебристом экране. Герои вроде тебя, отважные ковбои, покорители Запада! В городах люди в очередь выстраиваются, чтобы на них посмотреть. И все благодаря этой чудесной прозрачной и гибкой пленке – она одна способна на такое! Вот как надо рассказывать истории. Смотри, у меня тут есть проектор. Я как раз собирался зарядить фильм. Давай я покажу тебе.

БИЛЛ

Нет, это все бред, это все…

За спиной у Билла кто-то зажигает свет, слышится шум шагов. Появляется НОЧНОЙ СТОРОЖ, он держит в руках фонарь.

НОЧНОЙ СТОРОЖ

Все в порядке, мистер Хайат? Я слышал крики.

Билл, убегая, толкает ночного сторожа. Тот роняет фонарь, пламя падает на бракованную кинопленку, и она мгновенно вспыхивает. Хайат и ночной сторож пытаются затушить пожар, но в коробках и на столах слишком много огнеопасного целлулоида. Они едва успевают выбраться и беспомощно наблюдают снаружи, как фабрику пожирает огонь.

КОММЕНТАРИЙ К ВОСЬМОЙ СЦЕНЕ

Катушки целлулоидной пленки дала жизнь кинематографу. Сама идея, что изображенный предмет можно «двигать», последовательно меняя картинки, известна не одну сотню лет, но пока не появился гибкий прозрачный материал, в реальности существовал лишь вращающийся барабан зоотропа. Все изменил целлулоид: серия фотоснимков запечатлевалась на пленке и быстро прокручивалась, создавая иллюзию движения. Теперь можно было показывать более длинную, чем на зоотропе, последовательность кадров, а также проецировать движущиеся образы на экран для большой аудитории в театре. Счастливая идея пришла в голову братьям Люмьер – и началась история кино.

Снимок печально знаменитой «Дикой банды» грабителей поездов и ее предводителя Бутча Кэссиди сделан в 1900 году в техасском Форт-Уэрте (на стр. справа). Их преступные деяния вполне отражают наши представления о Диком Западе тех времен – эпохе беззакония и насилия с одной стороны и технических прорывов (поезда, машины, самолеты и, конечно же, пластмасса) – с другой. Несомненно, «подвиги» банды забылись бы, если бы не фильм 1969 года с Полом Ньюманом в роли Бутча Кэссиди и Робертом Редфордом в роли Сандэнса Кида. Фильм был снят на целлулоидную кинопленку и, как и многие вестерны, обессмертил и овеял романтическим ореолом давно ушедший мир.

Пластмассы, появившиеся вслед за целлулоидом, – бакелит, нейлон, винил и силикон – обладали созидательной силой и оказали не меньшее влияние на культуру. Бакелит заменил дерево, когда первым телефонам, радиоприемникам и телевизорам понадобились корпуса из современного материала. Гладкий нейлон нашел применение в легкой промышленности, заменив шелк, из которого раньше делали чулки, и породил целое семейство тканей: лайкру, полиамид (поливинилхлорид), а также группу эластомеров, избавивших нас от мешковатой верхней одежды и спадающих брюк. С винилом связаны перемены в музыке – в том, как мы записываем ее и слушаем. Рокзвезды – дети виниловой эры. А силикон – что ж, силикон и пластическая хирургия превратили мечту в реальность.

Без пластмассы не было бы ни фильма «Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид», ни камеры, ни вообще кино, а визуальная культура была бы совершенно другой. Поэтому, хоть я против засилья пластиковой упаковки, надеюсь, я доказал, что если и есть в мире место, где фантик из синтетики может чувствовать себя как дома, то это кинотеатр.

КОНЕЦ

Назад: 5. Волшебство

Дальше: 7. Прозрачность