История двенадцатая
Дирижер

Мы не до конца оценили масштаб бедствия. И могли ли мы его оценить, ведь мы не знали, в чем причина хаоса, который творился на улицах Большого Истока. Если бы мы знали причину, мы могли бы устранить ее и погасить безумие, захлестнувшее город. Пока же мы могли только гасить очаги возгорания и наблюдать за тем, как на глазах рушится привычный нам мир.

Мы на Большом Истоке ко многому привыкли. Чудеса на каждом шагу, это для нас суровые будни, наша реальность. Но по дороге в полицейский участок я видел много такого, что даже мне показалось чересчур.

На улице Красных Искр тетушка Пиу сидела в кресле на балконе своей квартиры и со зловещим хохотом кидалась гром-пакетами в проезжавшие мимо автомобили. Хорошо, что гром-пакеты были просрочены, порох отсырел, запалы вынуты, а иначе быть беде. Так же водители только разбитыми лобовыми стеклами отделались. Но никто не осмелился остановиться, подняться к старушке и объяснить ей, что так нельзя и что за это будет. Вдруг у нее есть свежий гром-пакет, а тут кто-то ее жизни учить вздумал. Смельчаков не было.

На улице Первооткрывателей полупрозрачный Дима Стекляшка сидел на тротуаре и прихлебывал из бутылки, обернутой в бумажный пакет, водку. Выглядел он потерянным, измученным и грустным, а плакат за его спиной красноречиво подтверждал мою догадку. На белом листе бумаги, приклеенном скотчем к витрине магазина «Цветы 24» было написано:

«НАЙДИТЕ МЕНЯ!»

На улице Разбитых ветров Рома Пузырь вовсю развлекался. Он сидел на золотом троне в окружении пышногрудых обнаженных красавиц и пил из инкрустированного драгоценными камнями рога красное вино. Вокруг него расхаживали павлины и пантеры, жонглеры жонглировали факелами и кинжалами. Шпагоглотатели глотали шпаги, секиры, топоры и прочие колюще-режущие предметы. Все это было наигранно и неестественно. Рома Пузырь оправдывал свое прозвище. Мастер иллюзий развлекался, воображая себя по меньшей мере персидским ханом. По крайней мере, это было безобидно.

В полицейском участке было безлюдно. Два кентавра сидели за рабочими столами и строчили докладные записки. И больше не души. Наше появление никого не вдохновило даже на тень улыбки, а вот Рита Мотылек произвела эффект разорвавшейся бомбы. Глаза у кентавров выпучились. Они забыли о том, чем занимались, и руки сами непроизвольно потянулись к пистолетам.

– Отставить панику! – Приказал Красавчег. – Девушка с нами. Она не опасна. Занимайтесь своими делами.

Их можно было понять. Мотылек умудрилась так всем настроение испортить несколько месяцев назад, что ее образом до сих пор непослушных детей пугают. Истории про ее похождения стали обрастать вымыслом. Легендариум ширился. А известный режиссер Наум Плотник собрался снимать фильм ужасов по мотивам ее истории.

Мы прошли в кабинет шерифа. Надо было решать, что делать. Время поджимало. Скоро можно будет просто сесть на крышу дома и наблюдать, как мир тонет в безумии. Пока же точка невозврата не пройдена, надо сражаться.

– Теперь рассказывай обо всем подробно. Что за чемодан? Зачем он кому-то понадобился? И куда мог пропасть? И что самое важное, чем это нам может грозить? – потребовал я, расположившись в кресле шерифа.

Ник Красавчег смерил меня недоуменным взглядом, нахмурился, затаил обиду, переварил ее, тут же простил меня и уставился на Карму в ожидании исповеди.

– Я этим чемоданам давно заинтересовалась. Мы как-то совсем его из виду упустили. Вы занимались поисками Мотылька, ее поимкой. Потом же и вовсе забыли об этом деле. А я ученый, меня интересуют все странное и необъяснимое.

– А что же странного и необъяснимого в чемодане? – удивился Красавчег.

– Ну, наверное-то, что это и не чемодан вовсе, хотя выглядит, как чемодан. Но это совсем другое дело, – витиевато высказалась Карма.

– Чувствую мне надо выпить, – произнес Ник Красавчег.

– Поддерживаю, – сказал я.

Ник достал из бара бутылку виски и два стакана. Остальные отказались. Разлив янтарную жидкость, он протянул один стакан мне.

– Продолжай, – попросил я, прихлебывая виски.

– Вспомнив о чемодане, я нашла дело Риты и отправилась в хранилище вещдоков. Ник мне подписал разрешение на исследование.

– Когда это было? Не помню, – удивился Красавчег.

– Несколько месяцев назад. Вы тогда кажется, занимались делом Сэма Вселенная. Но это не важно. Получив чемодан для исследований, я с головой погрузилась в работу. Сразу стало понятно, что он не то, чем кажется. С виду чемодан, а по сути сгусток какой-то материи, облеченный в форму чемодана. Несколько месяцев я убила на его изучение. Но даже материал не поддавался идентификации. На Земле такого материала не существует. Вот собственно и все, что мне удалось узнать. Я пыталась его открыть, но даже это у меня не получилось. Я пыталась найти хоть какое-то упоминание об этом чемодане, отправилась в Библиотеку. И кое что мне удалось найти. Я нашла книгу «У черного дуба с красной листвой. История реального мира». Автора сейчас не помню. Но суть не в этом. В этом пухлом томике рассказывалось об истинном мире, где растет некий стержень вселенной, его основа, ось мироздания, вокруг этого черного дуба с красной листвой вихрится первозданная энергия творца. И именно эта энергия подпитывает наши таланты и способности. Именно эта энергия, прорвавшись в наш мир, сделала нас альтерами. Этот истинный мир недоступен для обычников, и не доступен для альтеров. Он существует в отрыве от всех остальных миров, которых великое множество, как листьев на этом дереве.

– Бред какой-то. Очередная клиническая философия, – оценил Ник Красавчег, осушив залпом стакан виски.

– Может и бред. Но помнишь Весельчака, художника, который рисовал. И все что он рисовал, пропадало. Мы тогда эксперимент с камерой поставили. И камера показала нам дерево черное с красной листвой. Так что может и не все так бредово, как тебе кажется. К тому же, подбрось и выбрось, выгляни в окно, вот там точно бред происходит. А тут все вполне логично.

– Не знаю, не знаю, – соглашаться с реальностью истинного мира Красавчег не спешил.

– В той книге, – продолжила Карма, – упоминался некий объект, который позволял открыть широкий портал для первородной энергии. При его помощи можно было черпать эту энергию большой ложкой из истинного мира.

– Насколько большой? – уточнил я.

– В привычном мире тоненькими дождевыми струйками втекает эта первородная энергия к нам. Если открыть портал, то это будет широкая бурная река. Вот как-то так.

– Насколько бурная? – спросил я.

– Не знаю. Вряд ли кто-нибудь знает, – призналась Карма. – Этот объект искусственного происхождения. Кто его создал, зачем? Не известно. Но он имеет форму чемодана, и часто им кажется. Открыть чемодан, значит, открыть портал.

– А откуда чемодан взялся у Мотылька? – спросил Красавчег.

Все взоры устремились к девушке.

– Я нашла его в подвале одного дома. Этот дом принадлежал милому старику, он часто играл с нами в детстве. Мы жили по-соседству. Потом старик умер. Дом оказался заброшен. Однажды мне было любопытно, и я зашла посмотреть. Вот. И нашла чемодан.

– Хорошо. Ты пыталась открыть чемодан? – продолжал расспросы Красавчег.

– Несколько раз.

– И у тебя получилось?

– Нет.

– Тогда зачем ты его с собой таскала? – удивился Ник.

– У меня больше ничего не было. Он был как воспоминание о прошлом, о том времени, когда я была счастлива. Я не могла с ним расстаться. Даже когда оставляла его в мотеле, а сама отправлялась на работу, все время думала о нем, – призналась девушка.

– Чем теснее контакт с объектом, тем сильнее он подчиняет себе хранителя. Получается очень прочная взаимосвязь. Я успела это почувствовать на себе, когда исследовала объект, – произнесла Карма. – К тому же он усиливает таланты хранителя. И хранитель становится зависимым от этого объекта.

– И где теперь чемодан? – спросил Красавчег.

– Я сдала его в хранилище вещдоков. А два дня назад я хотела с ним поработать, и обнаружила, что он пропал.

– Как пропал? Быть такого не может, – не поверил Джек Браун. – В нашем хранилище ничего не пропадает. К нему имеют доступ только кентавры. Посторонним вход запрещен.

– Меж тем, его там больше нет. И в журнале посетителей последняя запись за моей фамилией. И это было две недели назад, – сказала Карма.

– То есть никто не входил, и не забирал чемодан? – уточнил Красавчег. – И его теперь там нет. Вот это надо сказать очень удивительно. У нас завелась крыса. Или кто-то научился быть невидимым.

– У нас на Большом Истоке этим никого не удивить, – сказал я. – Дима Стекляшка за милую душу становится прозрачным. Только вот он вряд ли после этого способен чемодан украсть.

– Итак, у нас пропал особо опасный артефакт. Что будет если кто-то откроет портал в истинный мир? – уточнил Красавчег.

– Никто не знает. Но энергия хлынет к нам. Она просто утопит планету в первородной энергии. Не будет больше альтеров и обычников. Все станут одинаково сильными. И сила эта будет требовать выхода. Боюсь что мы получим анархию планетарного масштаба в худшем смысле, – сказала Карма.

– Значит, надо найти чемодан, отобрать и спрятать поглубже, – оценил ситуацию Красавчег.

– Подбрось и выбрось, это будет нелегко. Мы не знаем, кто украл чемодан. Уверен, что сейчас вор пытается открыть его. То что мы видим на улицах, этот хаос и безумие, последствия действий этого тайного дирижера. Он дирижирует нашим городом. Большой Исток под его воздействием становится неуправляем. Если мы не поторопимся, катастрофу будет не предотвратить.

Дверь в кабинет шерифа распахнулась и на пороге показался Сэм Буревестник.

– Шеф, там в районе Песков джунгли проросли.

– Это как?

– Больше нет районов Песков. Там теперь лес, и он наступает на город.

Район Песков располагался на севере города и получил свое название за пустынность. Несколько лет назад здесь начали стройку нового района. Город постепенно расширялся, требовались новые территории, и городским советом было принято решение выделить под застройку удаленный район города, где все еще рос дикий лес. Несколько месяцев было потрачено на вырубку леса, в результате район превратился в пустыню, где к сегодняшнему дню построили с десяток пятиэтажных зданий для новопереселенцев.

Таким я и рассчитывал увидеть привычные Пески. Еще на подъезде, я заметил, что совершенно не ориентируюсь на местности. Домов видно не было. Ни одного. Вместо них все вокруг заполняли деревья, не характерные для наших широт. Вся эта растительность больше подходила южноафриканским джунглям.

– Подбрось и выбрось, что здесь творится?

– Пока что только катастрофа местного масштаба. Пески мы потеряли. Но если все будет продолжаться в том же духе, то джунгли подступят к другим районам, и вскоре лес будет колоситься на Большом Истоке, а нам места не останется.

– В твоей версии, Красавчег, звучит это все очень и очень мрачно, – оценил я.

– Такова правда жизни. Так что если мы не хотим искать себе новое жилье. Надо остановить катастрофу.

– Пока мы возимся с деревьями, какой-то неизвестный нам засранец открывает шкатулку Пандоры. И если ему это удастся, то древесная угроза нам покажется цветочками, – предупредил я.

– Согласен с тобой. Но если мы не поторопимся, то спасать будет нечего. А судя по тому, что рассказывала Карма, он еще долго будет возиться с чемоданом. У нас есть возможность спасти город от нашествия деревьев.

Мы остановились на окраине Песков. Правда теперь это место больше всего напоминало окраину Джунглей. Здесь когда-то находился продуктовый магазин, сейчас же он напоминал швейцарский сыр, из каждой дырки которого росли деревья и кустарники.

На границе с джунглями был выставлен кордон из кентавров. Они руководили поспешной эвакуацией жителей и наблюдали за тем, как росли джунгли. Больше ничего они сделать не могли. Привычная картина мира пасовала перед реальностью, а должностные инструкции можно было спустить в унитаз, они больше не соответствовали действительности. Кентавры выглядели растерянными и беспомощными. Они видели проблему, но не знали как с ней сражаться. Привычного врага не было. Некого было арестовывать и тащить в каталажку.

Лес рос прямо на глазах. Набухали почки, распускались листья, вырастали новые ветки и побеги, падали семена на землю, из которых тут же прорастали новые деревья и кустарники. Живая колышущаяся зеленая масса походила на гигантскую опухоль на теле города. И мы могли только лишь наблюдать за ней. Чтобы справиться с этой проблемой, требовалась рота великанов-корчевателей. Но у нас на примете не было ни одного.

– За этой хренью кто-то стоит. Явно, – высказал я версию. – У нас лес раньше не агрессивен был. Так что надо срочно понять, кто у нас шалит. Кто с природой накоротке, и обожает деревья?

– Под описание подходит Костя Бамбук, – тут же нашел подозреваемого Красавчег. – И он, если мне память не изменяет, живет на Песках. Жил раньше, по крайней мере.

– Надо его срочно найти и остановить это безумие, – заявил я.

– По рогам настучим, мало не покажется, – зло улыбнулся Красавчег. – Джек, ты не знаешь, где мы можем найти Бамбука?

– Откуда мне знать. Я не сторож брату моему. А вот участковый Филин, он за этот район отвечает, уверен, в курсе. Сейчас разберемся.

Джек Браун подозвал к себе плотного кентавра с большими испуганными глазами и пышными усами. И правда на филина похож. Несколько минут они переговаривались тихо, так что не разобрать. Филин все время показывал куда-то в сторону джунглей. Правда теперь куда не покажи, везде джунгли. Так что ориентир слабенький.

– Филин говорит, что покажет дорогу. Бамбук должен быть дома. Среди эвакуировавшихся его не было. Несколько дней назад он видел его на районе, – доложил Джек Браун.

– Тогда чего мы ждем. По машинам, – приказал Красавчег.

Пробираться сквозь джунгли на колесах оказалась задача не из легких. Вот если бы к переднему бамперу приделать электропилы, задача существенно бы облегчилась. Можно было бы идти по прямой. А так нам пришлось рулить и выруливать, объезжая заросли кустарников и густые колонии молодых деревьев, не поддающихся опознанию. Ухабы и кочки, овраги и горушки, мы собирали все. Там где раньше была хорошая асфальтовая дорога, ныне даже намека на нее не осталось. Все заполонил лес.

– Подбрось да выбрось, – оценил я степень бедствия.

Остальные промолчали.

Впереди показалось здание пятиэтажки. Его почти не было видно из-за густой сети вьющихся растений, которая накрыла дом с крышей. От жилого здания ничего не осталось. Стекла выбиты, двери снесены, все внутренности здания заполнили растения. Джунгли проглотили дом и успели его переварить.

Мы миновали здание и выбрались на центральную улицу района. Если раньше она называлась Песочная, то теперь могла по праву именоваться Зеленой. Все поросло травой и растениями. От них не спрятаться, не скрыться. Вдалеке виднелся одноэтажный домик, лишенный какой-либо растительности. Складывалось впечатление, что джунгли старательно обходили его стороной.

– Нам туда, – указал Филин аккурат на этот домик.

Похоже, мои подозрения подтверждались.

При нашем приближении джунгли заволновались, растения зашевелились, поползли, словно зеленые змеи на дорогу, стараясь преградить нам путь. Мы продолжали путь, давили ползучую гадость, сколько могли, но вскоре машина забуксовала. Филин выглянул из окна на улицу и сообщил с кислой миной.

– Колес больше нет. Только зелень какая-то. Дальше не проедем. Придется пешком.

Если нас на колесах, остановили, то пешком верная гибель от разбушевавшейся фауны.

– Лучше по воздуху, – нашел я выход.

Один за другим мы взмыли из машины и направились к уцелевшему дому. Джунгли пытались нас поймать, бросали нам на встречу лианы, вьющиеся побеги, ветви деревьев, но они были слишком медлительны для нас. Хотя Филина зацепило, звонкую оплеуху влепила зеленой плетью разбушевавшаяся фауна. Он завертелся волчком и отлетел назад. Тут же в него вцепилось несколько растений, кустарники чуть было не устроили из-за него драку, а два черных, словно обугленных дерева вцепились в него с разных сторон и стали перетягивать каждый в свою сторону.

Я оглянулся на Филина. Его измученные глаза молили о пощаде. Потерпи, парень, сейчас мы постараемся тебе помочь. Не все еще потеряно, хотя следует поторопиться, долго он не протянет.

Мы приземлились на пороге резиденции Кости Бамбука и ринулись на штурм. Двери были открыты настежь, словно нас ждали.

Обнаженный по пояс Костя Бамбук восседал на импровизированном троне из старого оплетенного плющом кресла прямо по центру гостиной. Вид у него был надменный и глупый одновременно. Он окинул нас насмешливым взглядом и грозно с нотками высокомерия произнес:

– Что забыли вы в моих владениях? Почто тревожите меня?

– Подбрось и выбрось, Бамбук. Кончай балаган, сворачивай свою зеленую революцию. Люди жить хотят, тихо, мирно, твоя растительность мешает.

– А люди мешают моей растительности, – ответил Бамбук.

– Может, сгонять в участок, да Злого с Зеленым выпустить. Они мигом тут восстановят статус-кво, – наклонился ко мне Красавчег и зашептал рациональные предложения.

– Пока ты будешь туда, сюда мотаться, Филина порвут как грелку, – ответил я ему шепотом сквозь зубы.

– Зачем вы пришли, Преподобный? – спросил Бамбук, почесывая волосатую голую грудь.

– Пришел просить тебя, как человека, оставить город в покое и взять свой талант под контроль.

– Но я не человек, я альтер. Не путай, какое мне дело до других людей. И с чего ты решил, что я не контролирую свой талант. Еще как контролирую. Если бы не контролировал, то Филина давно бы разнесли на кусочки. А так еще держится, старая ищейка.

Бамбук протянул руку, и в нашу сторону устремилась быстро растущая зеленая лиана, на конце которой, словно в кулаке была зажата бутылка с янтарной жидкостью.

– Угощайтесь, мужики. Хороший вискарик, нечего сказать. Берег для самых лучших моментов.

– И ты считаешь, что лучший момент настал? – спросил я.

– А то как же. Самый что ни на есть лучший. Лучше не бывает. Раньще-то оно как было, все люди как люди. Работа, увлечения, у каждого талант особый, приятный. А Бамбук, ну что с него взять, только разве что дровишек к осени. И то на фига они нужны, когда у каждого отопление стоит от батареи. Да вот под Новый Год ёлок вырастить у каждого во дворе. Тут заказчиков было завались. Целый месяц в трудах. Потом два месяца убирать за праздником. А так все снисходительно относились к Бамбуку. В мире камня я был самым бесполезным альтером. Там где царит камень и бетон, зелень бесполезна. Так все считают. Все, но не я. А тут у меня появился шанс всем доказать, всех наказать, всех поставить на место. Кстати, а чего вы не пьете? Брезгуете моим вискариком?

Джек Браун взял бутылку из зеленой руки, посмотрел на меня, на Красавчега, получил наше одобрение, свинтил пробку и сделал глубокий глоток. Закашлялся и передал бутылку Красавчегу. Злить Бамбука сейчас нельзя. А то он нам полгорода разнесет. Так что если сказал пить, то надо уважить человека.

– Что-то ты силен слишком стал? Не боишься выпустить всю эту зеленую массу из-под контроля? – спросил я, разглядывая Бамбука.

Похоже просто уболтать его не получится. Придется напрямую воздействовать, подключать преподобного на полную катушку, иначе быть беде.

– Это вам надо беспокоиться, а не мне. Даже если я утрачу власть над зеленым царством, то пострадает Большой Исток, а не я. Дети не станут тревожить покой своего родителя, и уж ни в коем случае не причинят мне никакого вреда, – самоуверенно заявил Бамбук.

– Сейчас бы сюда Диму Стекляшку в состоянии полной прозрачности. Он бы незаметно подкрался к этому бонвивану и тюкнул бы его по голове. А там в Дом Покоя на вечное поселение, чтобы другим не повадно было, – заявил Ник Красавчег.

Сложившаяся ситуация изрядно его раздражала, и он не собирался скрывать своей неприязни перед зарвавшимся выскочкой, каким считал Костю Бамбука.

– Поосторожней, шериф, вы на моей земле. Здесь я царь и бог.

– До той поры пока к тебе не подобрался Дима Стекляшка или кто еще.

– Хватит! – Костя Бамбук вскочил с трона. – Это наглость заявляться ко мне и качать права, да еще и оскорблять меня в моем же собственном доме. Я требую ключи от города и сумму в…

Я не стал ждать пока он озвучит свои требования. Я активировал свои способности и напал. Я вторгся в его сознание, не встретив помех на своем пути, в считанные секунды я разглядел его истинную сущность, и нашел способ воздействия. В скором времени Костя Бамбук стал моей марионеткой, моей собственностью и ничем больше. Я распорядился отпустить Филина и увидел миллионами крохотных зеленых глаз, как Филин освобождается от пут и проверяет все ли у него цело. Следующий шаг, приказ о начале отступления с последующей самоликвидацией. Миллионы возмущенных голосов в голове, но я заставил Бамбука настоять на своем, и вот джунгли начали отступать, освобождая захваченную территорию Песков. Я убедился в том, что этот процесс необратим и больше не требует пристального контроля Кости Бамбука, после чего отключил его сознание.

– Можете пеленать болезного, – сказал я.

В гостиной появился Филин, потирающий правое запястье. По всей видимости вывих.

– Сопроводить Бамбука в Дом Покоя. Сдать на попечение Одноглазого, – распорядился Джек Браун.

Теперь Бамбук больше не наша головная боль. Хотя конечно как сказать. Голова у меня раскалывалась, как всякий раз, когда я пользовался своими силами. Слава богу, прибегать к крайним мерам мне доводилось редко.

– Поехали в участок. Надо найти Дирижера. Пока он, подбрось да выбрось, не угробил наш мир своими выходками.

Красавчег кивнул и первым направился на свободную от зелени улицу.

– Какие у нас новости? Что удалось узнать? – спросил я, переступая порог кабинета шерифа.

Карма сидела за рабочим столом Красавчега и просматривала сводку чрезвычайных происшествий по городу. Выглядела она утомленной, но довольной.

– На Большом Истоке неспокойно. Это если в двух словах, – ответила она.

– А если подробнее? – спросил Красавчег.

– Сэм Вселенная расшалился не на шутку. Полностью вышел из-под контроля. Боря Магистр пришел в себя, отправился его утихомиривать. Но ситуация нестабильна. Того и гляди Магистр опять рассудком помрачится, тогда жди беды.

– Жди беды – это прямо название для романа о нашей жизни, – сказал я.

– Что мы сделали для контроля ситуации? – спросил Красавчег.

– За Магистром Сэм Буревестник наблюдает. Если что пойдет неправильно, то будет бить тревогу. Тревога конечно обидится, но выбора нет, – доложила Карма.

– Это хорошо. Как мы продвинулись на пути поимки Дирижера? – задал я самый волнующий всех вопрос.

– Если топтанье на месте можно оценить как продвинулись, то очень даже успешно, – с досадой в голосе заявила Карма. – Я составила динамическую карту происшествий. Куда заносятся все вспышки бесконтрольного проявления энергетических выплесков. Состояние постоянно обновляется, и мы можем анализировать географическое распространение явления.

– Хорошо сказала, – оценил Красавчег. – Так что я ни хрена не понял. А если по нашему, по-человечески?

– Назовем это вирусом. Вспышка его активации отражается на карте. И мы можем отслеживать его распространение по городу, – упростила подачу материала Карма.

– И как выглядит эта карта? – поинтересовался я.

Карма развернула к нам экран компьютера, и мы увидели охваченный красным пламенем Большой Исток.

– Как бы нам это не нравилось, но наш Дирижер скоро взломает портал к черному дубу, и мы захлебнемся в силе. То что происходит сейчас покажется нам детским лепетом, – сказала она.

Мы с Красавчегом видели это своими глазами.

– Какие предложения?

У меня лично пока никаких предложений не было, но вдруг кто-то сверкнет гениальной мыслью.

– На карте виднеется шесть белых пятен. Так сказать лакун, в которых ничего не происходит. Все течет так как было раньше, – обратила наше внимание на это Карма.

– Ну, это пока ничего не происходит. То что во время пожара парочка деревьев не в огне, это не значит, что скоро они не сгорят дотла, – поправил ее Красавчег.

– Согласна. Но в месте открытия портала энергия не застаивается, она растекается в разные стороны. В результате там должно быть самое спокойное место. Я думаю, что за одним из этих белых пятен может скрываться наш Дирижер. Предлагаю распределить объекты между нами и проверить каждый.

– За неимением лучшего, будем довольствоваться малым, – согласился я с предложением Кармы.

Следующие четверть часа мы занялись распределением территории. Нам с Красавчегом достались больница, кладбище и район Дикого поля, в основном занятого жилыми домами. Джек Браун и Карма взяли на себя остальные три точки. Не тратя времени попусту, мы разъехались по объектам. В сопровождение прихватили трех кентавров. Мало ли что случится, потребуется силовая поддержка или просто за пивом сгнонять.

– А на кладбище все спокойненько, – сказал Ник Красавчег, разглядывая ровные ряды надгробий и памятников.

– А ты что ожидал? Что зомбяки из-под земли как грибы полезут? Так холодно сейчас. Земля промерзла. Зима на носу. Вот и сидят как миленькие мерзнут, – заявил я.

Красавчег посмотрел на меня как на умалишенного, но не сказал ни слова.

– Куда поедем дальше? – спросил я. – Предлагаю проехаться по Дикому полю. Мне уже одно название доверия не внушает.

Позади нас переминались с ноги на ногу кентавры. За последние несколько дней они так умучились, что готовы были лечь спать прямо тут на голую землю. Трое суток без отдыха, нельзя же за полноценный отдых расценивать пару часов на сон, что им удавалось урвать между вызовами. Но тут делать нечего, надо перетерпеть кризис. Когда все уляжется, тогда и отдохнем знатно. Об этом кентаврам несколько раз авторитетно заявил Ник Красавчег. Но судя по кислым физиономиям и полному равнодушию в глазах, не очень-то они верили своему шерифу.

– На Дикое поле, так на Дикое поле. Там живут парочка занимательных личностей, которые вполне могли бы устроить неприятности. А здесь нам делать нечего. Некому здесь бучу наводить. Хотя и для Дирижера место удобное. Есть где спрятаться.

– Это ты, конечно, зришь в корень, Ник. Только я ни одной живой души не вижу. Не обыскивать же нам все склепы, в конец концов.

– Преподобный, меня жуть берет от этого места. Так что ползанье по склепам, давай оставим на потом.

Я чувствовал, что решение не верно. Если Дирижер спрятался где-то на кладбище, и мы уедем, не проверив его, то возможно упустим возможность предотвратить катастрофу. И хотя у меня у самого душа не лежала ползать по могилам, но выбора не было. Надо брать себя в руки и делать то, зачем мы сюда приехали.

Но тут вмешалась сама судьба. Могильный камень на ближайшей к нам могиле раскололся на две части, половинки разлетелись в стороны, земля зашевелилась, словно ее перерывали миллионы дождевых червей. И как в классическом фильме ужасов из земли пробилась рука, сжатая в кулак. Кулак разжался, показывая нам средний костлявый палец, на котором сохранились фрагменты плоти.

– Накаркал, преподобный. Земля мерзлая. Земля мерзлая. Зомбяки не полезут. Вот те, получи и распишись, – Красавчег зло выругался.

Позади послышался звук упавшего тела. Кажется, кто-то из наших кентавров не выдержал напряжения дня.

– Подбрось и выбрось, у нас на лицо оживший мертвец. И он скоро откопается.

– Не нравится мне все это, – подал слабый голос один из кентавров.

На соседних могилах началось похожее копошение. Словно несколько десятков птенцов решили вылупиться и покинуть гигантскую кладку. Из первой могилы показалась уже вторая рука. Покойник облокотился о землю, и пытался вытянуть тело на поверхность. Выглядело это жалко, но в то же время устрашающе.

– Рассуждаем логически. Мертвое тело не обладает силой воли и сознанием. Само откопаться оно не могло. Кто-то поднимает тела из могил. И этот кто-то находится поблизости, – я обернулся по сторонам, пытаясь найти злоумышленника.

– За кладбище Даша Могильщица отвечает. Бой-баба. Ее не только покойники, даже живые побаиваются, – сказал один из кентавров.

– Приведите товарища в чувства. Нам может понадобится вся мощь правоохранительных органов. Не каждый день с Бой-бабой воевать приходится, – приказал Ник Красавчег.

Кентавры тот час выполнили приказ шефа. Поставили на ноги своего хлипкого духом приятеля. Он выглядел растерянным и бледным, хлопал глазами и судорожно дышал, словно у него кто-то пытается отобрать воздух.

– Где эта Даша живет? – поинтересовался я.

– Ее сторожка находится в той стороне, – показал направо один из кентавров.

Мы направились в указанном направлении. Сначала шли быстрым шагом, а вскоре перешли на бег. Покойники уже наполовину выбрались из могильников. Выглядели ужасно неопрятно, несвеже, дурно пахли и, судя по оскаленным в приветливых улыбках пастям, страдали от долгого душевного воздержания.

– Что будем делать? – спросил я, стараясь сохранить ровное дыхание.

Разговаривать на бегу весьма неудобно.

– Доверься мне. Уж что-что, а с бабами я умею разговаривать, – заверил меня Красавчег.

Он, вероятно, состроил жуткую гримасу, но всю степень его обаяния я не мог оценить, поскольку смотрел строго по курсу прямо.

Вдалеке показалась сторожка, но путь нам преградили парочка полуразложившихся покойников. Вглядываться в них не хотелось. Не дай бог кого узнаю, и запомню на всю жизнь в таком виде. Может человек при жизни был хорошим, а в памяти останется как гниющая никчемная тушка. Они тянули к нам руки, жутко урчали и скалили зубы.

Красавчег первым налетел на преграду, впечатал ногу в промежность одного из ходячих мертвецов, но это не произвело на него никакого впечатления. Мужских причиндалов у него давно уже не было, вот и болеть нечему. Но мертвец похоже все-таки обиделся, схватил Красавчега за ногу, рванул на себя. Ник упал, а мертвяк потянул его ногу к себе в рот. Жуткое зрелище. К тому же к нашей сладкой парочке уже подтягивались новые трупы, желающие полакомиться свежим мяском.

– Руки прочь от моего друга! – Взревел я и набросился на оголодавшего покойника. Мне удалось сбить его с ног. В то время как кентавры помогли подняться Красавчегу.

– Валите мертвечину, – скомандовал Ник.

И кентавры потянулись к оружию.

Мы вбежали на порог сторожки, а позади нас раздавались частые пистолетные выстрелы.

Бой-бабу мы застали на месте работы. Она сидела в сторожке и раскладывала пасьянс черными картами, приговаривая что-то себе под нос.

– Дамочка остановите безумие снаружи, или я устрою безумие у вас внутри, – огласил громким криком помещение Ник Красавчег.

Заявление надо сказать двусмысленное. Пока поймешь, кто к чему, тут и сказке конец.

Даша Могильщица обалдела от нахального вторжения и даже потеряла дар речи. Руки с картами застыли в воздухе, челюсть отпала в удивлении, глаза стали похожи на два фиолетовых блюдца.

Красавчег не терял времени даром и продолжил атаку. Он кривлялся и стелился, охмурял и околдовывал, очаровывал и флиртовал. Вскоре Дарья Могильщица позабыла обо всех своих притязаниях на царство мертвых, и думать могла только о нашем шерифе. А если приглядеться, то девочка себе ничего. Вполне себе красивая. Не так страшна бой-баба, как ее малюют. Когда Красавчег ее окончательно уговорил на первое свидание, на второе свидание, на первую ночь и на все последующие, кентавры повязали Дашу Могильщицу тепленькой, даже пикнуть не успела. Карты сложили обратно в коробочку, упаковали в полиэтиленовый пакет, как вещественное доказательство самой что ни на есть подлой некромантии.

– Везите ее в участок, – потребовал Ник.

– Но как же я, – жалобно простонала размякшая Даша.

– Не боись, дорогая, я скоро приеду, – пообещал Ник.

Он подарил ей одну из самых кошмарных (очаровательных) своих улыбок. Даша захлопала глазами и позволила кентаврам делать с ней все, что они захотят. Они захотели выполнить приказ шерифа и увлекли гражданку за собой.

На улице было тихо и спокойно. Покойнички лежали повсюду на земле в неестественных позах. Там где их застало убийственное обаяние Ника Красавчега, там и полегли.

– Подбрось и выбрось, ловко ты ее, – оценил я.

– Ловкость губ и никакого мошенничества, – заявил он.

В этот момент в кармане зазвонил телефон. Я вытащил трубку и ответил. Звонила Карма.

– Мы нашли Дирижера. Приезжайте к городской библиотеке. И побыстрее. Еще чуть-чуть и назад дороги не будет.

Здание городской библиотеки выглядело умиротворенным и надежным, словно средневековая крепость. Только у нас на Большом Истоке за тихим и спокойным фасадом, часто скрывается настоящая катастрофа. Первое впечатление всегда обманчиво.

Мы прилетели вовремя. Еще бы чуть-чуть и Джек Браун в компании Кармы пошли бы на штурм библиотеки. Очень уж нетерпеливый вид у них был. Да и промедление смерти подобно. Борис Магистр сдался под напором хаоса и вместо того, чтобы утихомирить Сэма Вселенную, устроил публичную лекцию на одной из центральных площадей города. Больше сотни альтеров собрались поглазеть на бесплатный цирк и попались в паутину учительского таланта Магистра. Если его не остановить, то через пару часов он заучит всех до смерти.

Но каково же было мое удивление, когда рядом с Кармой я увидел Риту Мотылька.

– А она здесь зачем? – строго спросил Красавчег.

– Я решила заручиться ее поддержкой. Лишний талант сейчас будет далеко не лишним, – объяснила Карма.

– Мне не удалось ее остановить, – предупредил Джек Браун.

Он видно считал, что мы будем во всем винить его.

– Почему вы решили, что это здесь? – спросил Красавчег.

– Мотылек почувствовала воздействие чемодана именно тут. И это кстати одна из причин почему я взяла ее с собой.

– Будешь показывать нам дорогу. Вперед не суйся, старайся быть на втором плане. Мы с экспериментатором хреновым сами разберемся, – инструктировал Риту Красавчег.

А я разглядывал здание библиотеки. Мы уже второй раз за последние несколько месяцев приехали на происшествие в библиотеку. В прошлый раз неизвестный злоумышленник похитил книжные стеллажи со всем содержимым прямо на глазах у библиотекарши. Позже мы поймали незадачливого вора. Им оказался Антон Весельчак, художник с особым талантом. Все что он рисовал, исчезало из нашего мира и переносилось в истинный мир к черному дубу с красной листвой. И вот круг замкнулся, мы снова у здания библиотеки, и снова дело связано с истинным миром. Это просто совпадение? Или нет?

– В библиотеке полно народу. Они даже не подозревают, что город сошел с ума, – доложил Джек Браун.

– Наша задача добраться до Дирижера так, чтобы никто не пострадал. Пусть все свободные кентавры оцепят здание библиотеки. Стараются держаться в тени. Мы не должны спугнуть негодяя раньше времени, – приказал Ник Красавчег. – Сегодня здесь все закончится. Останется или наш привычный мир, или этот безумный Дирижер.

– Почему ты думаешь, что он безумен? Может он не знает, что творит? – спросил я.

– Чую я, что все он знает. И ему на все наплевать. Главное только его цель, а остальное все в отвал.

Мы направились к зданию библиотеки. Оставалось надеяться, что Дирижер не сидит сейчас на подоконнике и не пялится в окно. Потому что шериф в компании преподобного, это явно не к добру. Если он нас увидит, то скроется вместе с чемоданом, и тогда финита ля комедия. Мы упустим свой последний шанс вернуть мир в привычное русло.

В холле библиотеки ни одной живой души, словно попрятались все. Но это нас не остановило. Рита Мотылек уверенно направилась к лестнице на второй этаж. Там располагались научные залы и администрация. Она словно забыла обо всем, что ей говорил Красавчег. Какой там второй план, она уверенно взяла лидерство в свои руки. Словно гончая она шла по следу, не замечая ничего постороннего на своем пути.

Мы миновали исторический зал, зад биологии и химии, и углубились в административный корпус. Сомнений не было, это кто-то из сотрудников библиотеки. Мотылек не сбавляла темп. Если двигаться с такой скоростью, то мы вылетим под раздачу и огребем по полной, даже не успев сказать «ух ты». Красавчег тоже это почувствовал и притормозил девушку. Она не сразу поняла, что от нее хотят. Близость сокровенного чемодана сводила ее с ума. Как бы нам не пришлось после этих приключений возвращать девушку в Дом Покоя.

Красавчег оттеснил Риту к себе за спину и возглавил наш отряд. Теперь она ему показывала куда идти, но было видно, что она с трудом сдерживается, чтобы не побежать вперед на зов артефакта.

Наконец наш путь закончился. Мы остановились возле дверей директора библиотеки Цера Хаоса, так значилось на табличке. Почему-то я не сомневался, что Дирижером окажется именно он. Правда была вероятность того, что кто-то чужой оккупировал кабинет директора и занимается там своими черными делишками.

Мы ворвались внутрь, и последние сомнения рассеялись. Цер Хаос в старомодном коричневом костюме при белой рубашке и больших очках с толстой роговой оправой склонился над старым чемоданом. Сомнений быть не могло, это был чемодан Мотылька. Эту старую рухлядь я ни с чем не спутаю. Створки чемодана были приоткрыты, словно врата в неведомое и изнутри лился белый теплый свет.

– Подбрось и выбрось, остановитесь! – Потребовал я.

Цер Хаос оторвался от чемодана и уставился на нас с нескрываемым интересом. Он был царем и богом в своей библиотеке, и никак не ожидал того, что здесь его накроют с поличным. Его красные глаза слезились, а руки были скорчены у груди, словно лапки богомола.

– Убирайтесь прочь. Прочь, я сказал! – Проревел Цер Хаос.

– То что вы делаете, разрушает наш мир. Немедленно остановитесь, – продолжал я увещевать сбрендившего библиотекаря.

Я попытался посмотреть на него истинным зрением, и не смог пробиться. Цер Хаос был закрыт для меня, словно окутан плотным театральным занавесом. Этого быть не могло. Еще никогда мой талант не подводил меня. Я на мгновение даже испугался, и он почувствовал мою слабину.

Цер Хаос схватился за ручки чемодана и потянуол в разные стороны. Ник Красавчег и Джек Браун бросились на перехват. Но Цер Хаос встретил их выплеском силы. Он черпал энергию прямо из источника, и чувствовал свое всемогущество. Красавчега и Джека Брауна разбросало в разные стороны, как кегли в кегельбане.

Цер Хаос уставился на меня и произнес:

– Не мешайте мне. Вы все равно не сможете мне помешать. Я очень долго шел к этой цели. Не становитесь на пути, преподобный. Я растопчу вас и не замечу.

– Давайте поговорим. Зачем вам все это? – я цеплялся за последнюю надежду, уболтать сумасшедшего библиотекаря, тем самым отложить казнь нашего мира хотя бы на пару минут. – В этом нет никакого смысла. Мир погибнет. Уже сейчас он трещит по швам. Разве вы этого не видите.

– Мне все равно, что будет с миром. Тот кто владеет переправой, владеет всем. Я был всего лишь жалким библиотекарем, со скромным талантом абсолютной памяти. Да кому вообще нужен этот талант. Помнить каждую строчку книг, которые ты читал, каждый кадр фильмов, которые ты смотрел. Более бесполезного таланта и придумать нельзя. Но теперь я смогу переписать свой путь. Изменить себя. Переправа позволяет открыть в себе новые таланты, наполнить их мощью. Я стану самым могущественным человеком на земле. Зачем мне Большой Исток, этот жалкий городишка с кучей неудачников, когда я могу владеть всем миром.

На наших глазах чемодан раскрывался, как древняя книга. Свет становился все ярче и ярче, и мне даже начало казаться, что я вижу сквозь этот свет силуэт огромного черного дерева.

– Тот кто владеет источником силы, владеет всем. Я давно следил за вашей странной компанией. Я знал что рано или поздно вы выведете меня к Переправе. Я читал о ней в одной из книг нашей библиотеки. И теперь я буду наблюдать как меняется мир, во главе которого встану я.

Мы ничего не могли поделать. Я как не бился, не мог пробить завесу библиотекаря, чтобы воздействовать на него. Ник Красавчег пытался подняться на ноги, но в ближайшее время из него никакой игрок. Джек Браун лежал на полу возле книжного шкафа и не подавал признаков жизни. Карма застыла как статуя. От ее таланта врача сейчас мало толку. Но я совсем позабыл о Рите Мотыльке. А она не забыла о том, зачем пришла.

Поглощенный моей скромной персоной, Цер Хаос внимания не обращал на остальных героев этой сцены. Это он зря. Рита Мотылек пристально смотрела на него. Если раньше ее силой владел испуг, страх перед возможным насилием, то теперь она полностью подчинила свой талант себе. Цер Хаос и не подозревал, что эта красивая девушка выворачивает его наизнанку.

– Кто вы такие альтеры? Жалкая горстка неудачников. Вы заперлись в своей резервации и знать не знаете, что творится на Большой Земле. А все самое интересное и важное происходит именно там. Вы, люди-будущего, ушли в тень, оставили землю прошлому. Глупцы. Идиоты, – разорялся библиотекарь.

Внезапно он замер, словно столкнулся с чем-то страшным и испуганно уставился на Риту. Он почувствовал в себе изменения, пытался взять их под контроль, пытался установить контакт с своим телом, но все безуспешно. Его не оформившийся новый талант, залитый первородной энергией под завязку, обратился против него.

Цер Хаос стоял, выпучив глаза. Пот ручьями бежал по его лицу. Он и слова вымолвить не мог. Мотылек улыбалась. Она исполнила свою миссию. Последний натиск, и Цер Хаос взорвался изнутри, оставив после себя лишь колченогую табуретку.

– Похоже новый талант, о котором говорил этот псих, был метаморфизм, – простонал Ник Красавчег.

Он уже стоял на ногах, но выглядел неважно.

Карма бросилась к чемодану и захлопнула его, перерезая пуповину с истинным миром.

– Я бы сейчас выпил пару стаканов виски, – пожаловался Красавчег.

Джек Браун зашевелился, медленно и не уверенно сел, привалившись спиной к стене.

– Подбрось да выбрось, кажется, все закончилось, – сказал я.

И на этом правда все закончилось. По крайней мере для Дирижера.

– Я распорядился отправить табурет в Дом Покоя. Там ему самое место, – доложил Ник Красавчег.

Он сидел с видом страдальца в моем кресле на моем крыльце и потягивал превосходное виски через соломинку.

Прошло всего несколько дней, как мы разрулили ситуацию с Дирижером, но Большой Исток уже пришел в себя, вернулся к своему прежнему облику. Жители города и вспоминать не хотели о том, что они творили всего несколько дней назад. Наваждение схлынуло и осталось только горькое послевкусие, о котором все пытались срочно забыть.

– И что? Теперь мы лишились библиотекаря? – спросил я.

– Свято место пусто не бывает. Лучше уж совсем без библиотеки, чем с таким как Цер Хаос. Мы покопались в его записях. Он оставил после себя много заметок. Так вот к некоторым ЧП в нашем городе, этот старикашка приложил свою руку.

– Каким образом?

– Тут одного подтолкнул, другому подсказал. Третьего надоумил. Сейчас ведется следствие. Как только картина прояснится, я тебе расскажу обо всем в подробностях. Одно сейчас точно могу сказать, ненавидел он альтеров больше всего на свете. Особенно тех, кто был постоянно на виду. И старался сжить их со света всеми способами. А поскольку талант у него был мирный, скромный, то и способы эти были изощренными, но никак не сверхъестественными. Сам он никому не мог причинить вреда, поэтому старался грести жар чужими руками.

– Зависть плохое чувство, – сказал я и потянулся за сигарой.

– Скажи, Крейн, и что теперь мы заживем тихо и счастливо? Больше у нас не будет ничего такого? Скукотища наступит повсеместная? – спросил Красавчег.

– Сомневаюсь я. Большой Исток не может жить спокойно. Тут все время что-то случается. Так что покой нам только снился.

Красавчег с надеждой улыбнулся и сделал глоток виски.

Моим словам суждено было сбыться совсем-совсем скоро. Буквально через несколько дней, но пока мы наслаждались короткими минутами покоя.

Большой Исток засыпал в предвкушении грядущих приключений.