– Я не собиралась убивать ее, – оправдывалась партиалка, убирая ногу с растяжки и стаскивая шлем. Кира сразу же узнала старую знакомую: черные как смоль волосы, роскошные китайские черты и темные глаза с пугающим блеском. Герои – партиалка, однажды уже захватившая ее и передавшая в руки Морган. Красавица пренебрежительно ухмыльнулась, глядя на Киру взглядом, которым человек, не любящий кошек, посмотрел бы на потерявшегося котенка. – Только напугать.

Сэмм наклонился, помогая Кире подняться, и она неуверенно встала, все еще пытаясь понять, что случилось:

– Сэмм?

– Рад тебя видеть.

– Что… Почему вы здесь?

– Потому что наконец-то нашли тебя, – объявила Герон, кивая на потолок. – Каждая собака знает, что ты выступаешь на радио, но только мы вычислили, где. – Она поклонилась с издевательским почтением. – Решили ни с кем не делиться этим открытием.

Сэмм поднял Кирин автомат с пола:

– Мы знали, что дом обитаем, уже несколько дней, но, распознав почерк подрывника, дважды чуть не взорвавшего нас, не спешили входить. У нас не было полной уверенности в том, что ты здесь, до… – он замолчал, наклонив голову, словно вычисляя, – … последних тридцати секунд. Когда я увидел тебя, – Сэмм протянул Кире оружие, та взяла его, недоумевая.

– Вы не… – Кира осеклась, осознав, что чуть не выдала себя при Герон, спросив, неужели они не почувствовали ее по Связи, поскольку она-то почувствовала их прекрасно. Однако она не знала, что Сэмм рассказал своей напарнице. Спросит его потом наедине.

Отогнав эти мысли, девушка повернулась к Сэмму.

– Могли бы просто постучаться… – вздохнув, она покачала головой. Теперь нельзя просто постучаться: если бы они ошиблись и в доме оказалась бы не Кира, им бы угрожала встреча с враждебной группировкой партиалов или мегатонной миной-ловушкой Афы. «Интересно, как далеко сейчас Афа, если он вообще ушел?»

– Давай лучше я расскажу тебе, зачем мы здесь, – предложил Сэмм. – Потому что ты в опасности.

– Тебя ищет доктор Морган, – вступила Герои и многозначительно замолчала, давая Кире понервничать, прежде чем продолжила: – И мы здесь, чтобы помешать ей.

Кира посмотрела ей прямо в лицо:

– Ты больше не с ней?

– Я сама с собой, – гордо ответила Герои. – Всегда.

– Но почему?

Герои мельком, почти неуловимо, взглянула на Сэмма, но не ответила.

– Она помогает мне, – объяснил Сэмм. – Доктор Морган прилагает все силы, чтобы найти тебя.

Кира кивнула, аккуратно формулируя следующий вопрос:

– Сколько она знает?

– Я в курсе, что ты – партиал, – не стала ходить кругами Герои. – Если ты об этом. Какая-то непонятная разновидность партиалов, которую ни один из врачей не мог распознать. – Она легко улыбнулась, выгибая брови. – Я так понимаю, ты все еще держишь это в секрете? Не призналась своим человеческим друзьям при расставании?

– Это не так-то легко, – вздохнула Кира.

– Легче легкого! – отмахнулась Герои. – Только если… ты еще не оставила попытки играть за обе команды… А? Все пытаешься спасти тех и других? Не выйдет.

Кира внезапно почувствовала вспышку гнева:

– Ты заделалась специалистом по моей жизни?

Герои подняла руки, шутливо заслоняясь от нападения:

– Ой-ей, тигрица, откуда столько враждебности?

Кира едва не зарычала:

– Не догадываешься? При нашей последней встрече ты прикручивала меня ремнями к операционному столу. Ты работала на Морган, и я не вижу причины доверять тебе.

– Я тебя еще не убила.

– Мне кажется, ты не очень хорошо понимаешь значение слова «доверие».

– Можешь доверять ей, потому что я доверяю, – вступил Сэмм. Помолчав, добавил: – Если, конечно, ты все еще доверяешь мне.

Кира изучающе посмотрела на него, вспоминая, как он предал ее – и как спас. Доверяла ли она Сэмму? Насколько? Она шумно выдохнула и развела руками:

– Назови мне причину.

– Я порвал с группировкой доктора Морган, когда освободил тебя в лаборатории. Герои последовала за мной, подождала, когда ты уйдешь, а после обсуждения всего, что мы видели, предложила найти собственное лекарство от срока действия. Именно ради этого мы и присоединились поначалу к группировке Морган. Но потом ее методы стали… тошнотворными.

Кира вскинула брови:

– Это еще мягко сказано.

– Срок действия прикончит нас меньше чем через два года, – напомнила Герои, и Кира уловила вспышку холодного гнева в ее голосе. – Все до единого партиалы обречены умереть. В условиях геноцида методы Морган не кажутся такими уж чрезмерными.

Кира взглянула на Герои, потом на Сэмма:

– И все же вы решили покинуть ее.

– Мы покинули ее из-за тебя, – признался Сэмм. Кира почувствовала, как теплая волна прокатилась по телу, но, не дрогнув, продолжала слушать. – Открытие, что ты – партиал, изменило все. Кира, ты в прямом смысле слова – вот прямо сейчас, в точности – та, кем мы надеялись стать почти двадцать лет!

– Потерянными?

– Людьми! – Сэмм показал ее фотографию в детстве. – Ты взрослеешь. Ты растешь. Свободна от рабства химической кастовой системы. Предварительные обследования доктором Морган твоего тела даже предполагают, что ты не бесплодна.

Кира нахмурила брови:

– Откуда ты все это знаешь?

– Мы шпионили за ней с тех пор, как ты ушла, – рассказал Сэмм, – пытаясь опережать ее на шаг. Она ищет тебя повсюду: все это вторжение на Лонг-Айленд – лишь последняя отчаянная попытка найти тебя и закончить эксперименты.

– Но как она может не знать, кто я?

– Доктор Морган убеждена, что секрет нашего срока действия как-то связан с тобой, – объяснил Сэмм. – Она продолжает эксперименты на людях, но ее основные усилия сосредоточены сейчас на двух вещах: она хочет найти тебя и хочет найти Совет.

– В смысле: остальных членов Совета.

Сэмм недоуменно нахмурился, и Кира пояснила:

– Доктор Морган – сама член Совета. Маккенна Морган, специалист по бионанотехнологии и улучшению человеческой природы. Многолетний сотрудник «ПараДжена» – у меня наверху ее полное резюме.

Сэмм с сомнением сморщил лоб:

– Как Морган могла работать в «ПараДжене», если она член Совета? Это же не ученые-люди, а генералы и врачи партиалов, возглавившие нас после Эпидемии.

Кира с загадочным блеском в глазах поджала губы:

– Давайте поднимемся.

Афа сбежал, оставив дымящийся пролом в стене восьмого этажа: пробил маленьким кумулятивным зарядом дыру в стене, соединявшей его дом с соседним, и ускользнул, пока Кира сражалась с Герои и Сэммом. Он взял с собой рюкзак, но дом и «гостей» не взорвал, так что Кира не сомневалась: безумный историк скоро вернется – не сможет надолго оставить свою библиотеку. Пока же она привела партиалов в одно из хранилищ, бывшую лабораторию звукозаписи с большим столом, окруженным кольцом «реквизированных» картотечных шкафов. Здесь Дему хранил свои самые подробные, самые ценные документы, касающиеся внутренних дел «ПараДжена», и Кира упорно изучала их в перерывах между сеансами радиосвязи. По мере того как партиалы становились все осторожнее, а армия людей, отступая, выходила из зоны приема сигнала, эти перерывы делались все длиннее и чаще.

– Начнем с этого, – объявила Кира, вешая керосиновую лампу на крюк в стене и доставая распечатку электронных писем компании. – Вот запрос финансового менеджера руководству лабораторий «ПараДжена». Вверху – список адресов электронной почты: что-то вроде кодовых имен, по которым компьютерная система рассылала сообщения людям.

– Мы знакомы с электронной почтой, – холодно заметила Герои.

– Эй, – чуть обиженно откликнулась Кира, – для меня вся эта технология в новинку – не забывайте: мне было пять лет, когда вы разнесли мой мир вдребезги.

– Продолжай, – попросил Сэмм.

Кира посмотрела на двоих партиалов, впервые обратив внимание на огромную разницу между ними: Сэмм, как и раньше, был прямолинеен, не говорил и половины того, что чувствовал, а если и говорил, то сухо и по делу. Он объяснял свою неразговорчивость побочным эффектом Связи: она передавала большую часть эмоций, поэтому выражать их словами не было нужды. Голосом партиалы передавали информацию, а феромоны выражали ее социальный контекст: что они чувствовали при этом, заставляли ли новости их нервничать или же успокаивали и так далее. Из-за этого наблюдателю-человеку, не подключенному к Связи, партиалы казались холодными и механическими. Герои, однако, говорила откровенно по-человечески: использовала мимику, интонации, жаргон и даже язык тела – такого Кира не видела ни у одного другого партиала. «Ладно, ни у одного, кроме меня. Однако я едва чувствую Связь, я выросла без какого-либо доступа к ней. И говорю, как человек, потому что проговорила с ними всю свою жизнь.

А в чем же секрет Герои?»

Сэмм выжидающе смотрел на нее, и Кира вернулась к распечатке:

– Я сравнила этот список электронных адресов с другими документами и думаю, что эти шесть человек и образуют Совет. Может быть, не весь Совет, но уверена: большая часть вожаков – вот они. – Показывая каждый адрес, Кира называла их: – Грэм Чемберлен, Киони Тримбл, Джерри Рюссдаль, Маккенна Морган, Нандита Мерчант и… – она запнулась, – Армии Дхурвасула. Некоторые из этих имен, вам, наверное, знакомы.

– Генерал Тримбл командует ротой «Б», – признал Сэмм. – Мы уже некоторое время назад узнали, что она – член Совета, но, как я уже говорил, Совет состоит из партиалов, а не людей. А эта доктор Морган – думаю, в мире много докторов Морган, и нет гарантии, что это именно она.

– Взгляни на ее личное дело, – Кира протянула ему стопку бумаг, – распечатанное с сайта компании. – Там есть фотография.

Герои взяла стопку, Сэмм, перегнувшись через ее плечо, смотрел, как она быстро пролистывала распечатки. Партиалка задержались на фотографии, внимательно изучая ее; качество оставляло желать лучшего, но сомнений быть не могло. Кира видела доктора всего несколько минут, но лицо ее мучительницы врезалось в память. Это одна и та же женщина.

Герои положила бумаги:

– Доктор Морган – партиал. Она подключается к Связи – мы все это чувствовали. Она была с нами со времен Эпидемии. У нее иммунитет к РМ. Елки-палки, она выжила в бою с Сэммом в той лаборатории, когда ты сбежала, – без обостренных рефлексов партиала это невозможно. Нет, она не может быть человеком!

Кира, кивнув, открыла следующий ящик:

– Тут вот есть отчет службы внутренней безопасности; судя по всему, некоторые члены Совета «улучшали» свою природу генными модификациями партиалов. Начальство просто взбесилось, когда узнало.

– Генные модификации партиалов? – уточнил Сэмм. – Что это вообще такое?

– Прежде чем заняться производством биосинтетических организмов, – объяснила Кира, – «ПараДжен» начинал с биотехнологии, модифицировал гены людей: исправлял врожденные дефекты, наращивал силу и обострял рефлексы, были и косметические модификации типа увеличения груди. Накануне Эпидемии почти любой новорожденный в Америке получал набор генетических модификаций, разработанных «ПараДженом» или другой биотехнологической фирмой. Этот отчет не сообщает подробностей, но прямо говорит о «генных модификациях партиалов». Думаю, некоторые члены Совета применили те же технологии, которые предназначались вам – нам, – к себе.

– Вставили себе Связь и потом ею подчиняли нас себе, – голос Герои сочился ядом.

– Итак, они сделали себя… наполовину партиалами, – подвел итог Сэмм. Он не показывал этого так явно, но Кира чувствовала, что парень не менее Герои встревожен, хотя, возможно, не столь разгневан. Помолчав, он посмотрел на Киру:

– Как ты думаешь, может быть, такова и твоя природа?

– Я тоже это заподозрила, – кивнула девушка, – но мы не сможем в этом убедиться наверняка, пока не увидим, что там накопала про меня Морган во время обследования. Однако все врачи в лаборатории были совершенно уверены, что я партиалка, а не какой-то гибрид. Говорили о генетическом коде в ДНК, свойственном только партиалам. Но я бы ничего не исключала.

Герои снова посмотрела на список:

– Итак, Морган – член Совета. Как и твоя дражайшая Нандита. – Она уставилась на Киру, и та внезапно почувствовала, что ее рассматривает не исследователь, а хищник. Девушка почти ожидала, что Герои сейчас накинется на нее и вцепится в шею.

Кира смущенно отвела глаза, не выдержав пристального взгляда партиалки.

– Нандита оставила мне записку, – признала она, доставая фотографию из кармана рюкзака и протягивая ее Сэмму. – Я нашла это дома три месяца назад, именно потому и ушла. Вот Нандита, это мой отец, Армии Дхурвасула, а между ними я, Кира… Дхурвасула.

Как странно называть себя так… Да к тому же, может статься, это никогда и не было ее фамилией. Насколько она понимала, ее никто официально не удочерял, поскольку из всех документов того времени явствовало, что партиалы юридически людьми не считались. И оснований носить фамилию отца у нее было не больше, чем у его собаки или телевизора.

Темные глаза Сэмма сосредоточенно исследовали фотографию вдоль и поперек. Герои же, казалось, больше заинтересовали различные документы, связанные с Советом, разбросанные по столу.

– Значит, твой отец создал тебя в «ПараДжене», – задумчиво проговорил Сэмм. – И знал, что ты партиалка. Как и твоя воспитательница на Лонг-Айленде.

– Но она никогда ничего мне не говорила, – начала оправдываться Кира. – Она растила меня как человека, и, думаю, папа тоже. По крайней мере, я не помню ничего такого, что бы заставляло думать иначе. Но почему?

– Мечтал о дочке, – предположил Сэмм.

– Ты была частью их плана – замотала головой Герои. – Как и все остальные. Только вот мы не знаем, что это за план и какую роль в его разработке играл каждый участник. – Она взяла еще одно электронное письмо, которое Кира читала накануне вечером. – Вот тут доктору Морган поручается «непосредственное исполнение и детализация».

– Думаю, это означает, что она программировала ваши способности суперсолдат, – объяснила Кира. – Каждый член Совета принимал участие в создании партиалов, и она занималась всеми экстра-штуками, делающими вас теми, кто вы есть: убыстряла рефлексы, обостряла зрение, ускоряла регенерацию, усиливала мышцы и всякое такое. Остальная часть команды стремилась создать вас людьми, насколько это было возможно, а доктор Морган делала из вас… сверхчеловеков.

– И продолжает делать, – поведал Сэмм, положив фотографию и мрачно посмотрев на Киру. – Я слышал, Морган что-то там мутит с геномом партиалов, а Герои говорит, что видела это лично.

Герои, не отрываясь от перебирания бумажек на столе, подняла одну бровь:

– Никак не наиграется.

– Но, может, она просто бьется над сроком действия? – спросила Кира. – Может, не сумев найти гены, убивающие вас после двадцати лет, добавляет новые модификации, пытаясь подавить их действие?

– Не исключено, – согласился Сэмм, – если такое вообще возможно. Но куда больше она занята – как ты сказала? – «улучшением». Увеличением силы или скорости определенных партиалов. Говорят, у нее уже целый взвод, умеющий дышать под водой. Она все дальше уходит от людей как образца.

– Похоже, она полностью отвернулась от человечества, – заметила Кира. – Или просто махнула на него рукой.

– У нее в «ПараДжене» был помощник, – объявила Герои, взяв еще одну распечатку. – Смотрите: Джерри Рюссдалю поручен тот же проект, возможно, другая его часть.

Кира кивнула, восхищаясь способностью Герои отцеживать соль из моря информации, разлитого по столу. Кире потребовалось несколько дней, чтобы найти эту связь, а Герои установила ее за считанные минуты.

– Я не знаю точно, каким был вклад Рюссдаля, – призналась Кира, – но, думаю, ты права. Некоторые из них работали парами.

– Но не все? – удивился Сэмм.

Кира пожала плечами:

– Если честно, я просто не знаю. Мы говорим о самых главных секретах самой засекреченной компании, и более того – о наисекретнейшей внутренней группе, которая, очевидно, работала и на нее, и против. Самые элементарные сведения скрыты под толстым слоем шифров, и я даже не могу быть уверенной, что найденные мною ключи к ним настоящие, что это не дезинформация, не попытка сбить со следа. Афа потратил на это многие годы, начав еще до Эпидемии, но пока все… не завершено. У нас нет ответов. Он… – Кира запнулась, не зная, как описать состояние хозяина дома, – …он слишком долго жил один, скажем так. Я думаю, это в какой-то степени сказалось на его мозге, но даже при этом он остается гением. Он собирал данные о конце света еще до того, как тот наступил. У него куча материалов о Войне за Изоляцию, о биотехнологической индустрии, о партиалах – обо всем. Он работал в «ПараДжене», обслуживал часть их компьютеров, и именно оттуда большая часть всего этого добра, – Кира обвела комнату широким жестом; Сэмм восхищенно кивнул.

Герои отнеслась к рассказу Киры спокойнее – слушая, она одновременно просматривала документы. Ее глаза метались по распечаткам взад и вперед, а лицо становилось все более хмурым.

– Нехорошо, – наконец выдала она.

– Что? – Сэмм повернулся к ней.

– Морган – член Совета. У нас два взаимоисключающих предположения, что такое этот Совет, но оба сходятся на том, что она в него входит. А Совет, получается, – это группа, создавшая партиалов.

– Все это нам уже известно, – заметила Кира. – Это не то чтобы радостная новость, но и не обязательно страшная.

– Ты просто невнимательна, – огрызнулась Герои. – Сложи уже два и два: Морган создает партиалов, но не знает про срок действия, пока первое поколение не начинает умирать три года назад. Почему она не знает? Лекарство от РМ встроено в феромонную систему партиалов, но она и об этом не знает. Ты – какая-то непонятная новая модель, а она даже не подозревает о существовании таких, как ты.

Подтекст в словах Герои чуть не сшиб Киру с ног, ей даже пришлось присесть, пробормотав:

– Это плохо.

– Мне так не кажется, – признался Сэмм. – Три вещи, которые ты перечислила, никак не связаны с физическими улучшениями, над которыми она работала, поэтому вполне вероятно, что она про них и не знала. Тогда отчего такая паника?

– Оттого, что в таком случае они – не те, кем мы их считали, – объяснила Кира. – Не те, чем мы их считали. Я здесь уже два месяца занята поисками Совета, потому что думала, что у них все ответы на все вопросы, что это группа гениев или вроде того, у которых есть план, как именно все должно работать. Лекарство от РМ, механизм срока действия, моя роль во всем этом – все. Но теперь, чем больше мы узнаем о них, они оказываются… – Девушка вздохнула, наконец осознавая все до конца. – Если все, что Герои говорит про Морган, правда, то они так же разобщены, как и все остальные. Они скрывали свои секреты даже друг от друга, не доверяли и шпионили друг за другом. Я так полагалась на их ответы, но теперь начинаю думать, что у членов Совета их и нет.

– А если нет у них, – добавила Герои, – то и ни у кого нет.

Сэмм молчал, погруженный в свои мысли. Кира обдумывала проблему с разных сторон, вспоминая все, что успела узнать про Совет. Ведь каждый член Совета в отдельности мог ответить на конкретные вопросы, правда? Она по-прежнему могла найти их, как велела ей Нандита, и в любом случае могла что-то узнать. Даже если не существовало единого плана, можно собрать его по кусочкам: они-то остались. И, кто знает, может, существовал и такой член Совета, кто знал полную картину, кто следил за всем проектом и мог сказать, как складывались эти кусочки. Как складывалась она сама.

Она должна в это верить.

Сэмм нарушил тишину:

– Как насчет тех ученых, которые работали непосредственно с тобой: твоего отца, Нандиты – каким был их вклад?

– Отец разрабатывал феромонную систему, – рассказала Кира, – и это, как я понимаю, отчасти объясняет мои особенности: я не способна к полноценной Связи, но кое-что чувствую. Он мог сделать это специально.

– В какой степени ты владеешь Связью? – требовательно уточнила Герои.

– Сама не знаю, – развела руками Кира. – Я почувствовала, что вы поджидали меня на лестнице, а вы почувствовали, что я ждала вас, но сейчас я совсем не чувствую вас обоих.

Герои подняла одну бровь, не то насмехаясь, не то любопытствуя:

– Мы знали, что ты на лестнице, потому что ты бесшумна, как лось. Но никаких данных от тебя не поступало – и сейчас не поступает.

– Но я чувствовала вас, – настаивала Кира. – Я точно знала, где вы находились.

– Интересно, – хмыкнула Герои.

Кира повернулась к Сэмму.

– А ты? – Она подумала о связи, соединившей их тогда в лаборатории, и внезапно забеспокоилась. – Ты что-нибудь чувствуешь? – Застеснявшись «глупых» вопросов на уровне школьницы, поспешно продолжила: – Ты что-то чувствовал?

Сэмм покачал головой:

– Сейчас… ничего.

– А раньше? – не сдержалась Герои.

– Я… не уверен.

«Почему он так смотрит? – подумала Кира. – Почему этих чертовых партиалов так тяжело “прочесть”?»

– Может, она работает только на прием? – задумалась Герои. – И не может передавать данные?

– Или передатчик был каким-то образом выключен, – задумчиво пробормотал Сэмм. – Но я ума не приложу, зачем.

– Чтобы спрятать меня от других партиалов, – предположила Кира, – или защитить от них. Я никогда не воспринимала никаких «приказов», о которых ты говорил. Когда Морганша пыталась заставить тебя подчиниться ей, я ничего не почувствовала.

– Считай, тебе повезло, – мрачно буркнул Сэмм.

– А может, она – разновидность шпионки? – задумчиво пробормотала Герои. – А что? Сила и рефлексы чуть усилены, внешне привлекательна, с повышенным интеллектом, развитыми навыками общения с людьми, и явно создана с независимым характером. Все сходится!

– У вас есть шпионские разновидности? – спросила Кира.

Герои засмеялась, а Сэмм наклонил голову в самом что ни на есть человеческом замешательстве, какое Кира только видела:

– А Герои – кто, по-твоему?

– Но если я – тайный агент, то в чем моя задача? – не унималась Кира. – Или я должна в один прекрасный день проснуться от того, что заложенные в меня данные прикажут мне убить сенатора? Как они вообще могли что-то такое планировать за пять лет до Эпидемии?

– Понятия не имею, – пожала плечами Герои, – я только говорю, что такое возможно.

– Ладно, пойдем дальше, – предложил Сэмм. – Дхурвасула создал феромонную систему, а что Нандита?

– А вот это одна из самых больших загадок, – призналась Кира. – Нандита и еще один ученый, Грэм Чемберлен, работали над каким-то «Безотказным предохранителем». Из всего, связанного с производством партиалов, это самая большая тайна. Я понятия не имею, ни что такое этот «Предохранитель», ни что он делал, ни даже кто заказал его.

– А что тебе известно о Чемберлене? – спросил Сэмм. – Я о таком ни разу не слышал.

– Я скажу, но легче тебе от этого не станет. – Она достала желто-коричневую папку и вытащила оттуда листок бумаги: свидетельство о смерти. – Как только Чемберлен закончил работу над «Предохранителем», он покончил с собой.

Все трое молчали. Кира прошерстила Афин архив, как могла, в нем просто не было тех сведений, которые они искали. Документы порождали только новые мучительные вопросы, вроде того с Чемберленом, но толком не отвечали ни на один из них. Все самые важные тайны по-прежнему были скрыты: кто входил в Совет? Зачем они создали РМ? Что такое «Предохранитель»?

«Кто такая я? – продолжила Кира, – Какова моя роль во всем этом?»

Сэмм – как самый прагматичный и прямолинейный – первым нарушил молчание:

– Надо идти.

– Куда? – изумилась Кира.

– В «ПараДжен», – объяснил Сэмм. – Туда, где они все это затеяли: где принимали все эти решения. Если ответов нет в этом архиве, то где же еще им быть?

– Ты еще туда дойди, – съязвила Герои.

Кира кивнула:

– Штаб-квартира «ПараДжена» находилась в Денвере. Я плохо разбираюсь в географии Старого мира, но уверена, что это не близко.

– О да! – согласилась Герои. – И путь туда, как я слышала, лежит через преисподнюю.

– Да ладно, чем уж там так ужасно? – спросила Кира, показывая вокруг. – Живем же мы тут. Неужели в Денвере хуже?

– Мы, если честно, не знаем про Денвер, – Сэмм мельком глянул на Герои, – но большая часть Среднего Запада практически непроходима, спасибо Хьюстону. Ко времени Эпидемии там был крупнейший нефте– и газоперерабатывающий завод в мире, и, оставшись без персонала, он стал разваливаться и в итоге загорелся – возможно, от молнии, точно не известно, – и горит с тех пор уже десять лет, изрыгая облако ядовитого дыма, тянущееся на тысячу миль. Весь Средний Запад – отравленная пустошь, повсюду, куда ветер с Залива доносит газы.

Кира подняла брови:

– И это твой план?

Сэмм не изменился в лице:

– Я не предлагал увеселительной прогулки, но если это единственный путь, что ж, значит, это единственный путь.

– Это не единственный путь, – возразила Герои. – Мы можем прямо сейчас вызвать доктора Морган и покончить с этим: с поисками, с войной, со всем. Теперь нам известно: даже если она не знает всего об РМ и сроке действия, она явно знает больше, чем говорит, и, возможно, чтобы вылечить нас, ей недостает именно тех сведений, которыми обладаем мы. И нам не придется пересекать эту адскую пустошь, чтобы спастись.

– Она убьет Афу, – ужаснулась Кира.

– Возможно.

– Она убьет всех, – Кира почувствовала, как ее голос наливается сталью. – Она хочет решить проблему срока действия…

– Я именно об этом и говорю, – перебила ее Герои.

– …а я хочу решить обе проблемы! Срока действия и РМ-вируса. Они связаны друг с другом через партиалов и через «ПараДжен», и если мы найдем архивы «ПараДжена», то сможем найти нужные нам ответы. А если сдадимся и объединимся с Морган, люди умрут.

– Люди останутся в живых, – холодно заметила Герои, – потому что Морган перестанет убивать их, ища тебя.

– Значит, они умрут через несколько десятилетий, – горячо заспорила Кира, – но умрут все равно. Не найдя лекарства от РМ, не оставляя потомства, человеческий род вымрет.

– А тебе не приходило в голову, что, возможно, настало время им вымереть? – спросила Герои. Кира отшатнулась, словно ее ударили по лицу. – Возможно, время людей вышло, и настало время партиалов унаследовать планету.

Кира прошипела сдавленным голосом:

– Не могу поверить, что ты такое говоришь.

– Это потому, что ты все еще считаешь себя одной из них, – бросила Герои.

– Потому что переживаю за людей и не хочу, чтобы они вымирали!

– Партиалы умирают каждый день! – почти кричала Герои. – За них ты не переживаешь?

– Говорю тебе: я пытаюсь спасти всех.

– А что, если не сможешь? – с издевкой начала партиалка. – Путешествие через весь материк чудовищно опасно – что, если мы не справимся? Что если доберемся туда и не найдем там ответов? Что если путь займет так много времени, что все партиалы умрут до того, как мы вернемся? Я не хочу рисковать их жизнями лишь потому, что ты не смогла выбрать, на чьей ты стороне!

Глаза Герои пылали гневом, но Кира бесстрашно выдержала ее взгляд.

– Я выбрала, на чьей я стороне, – мрачно ответила она, – на стороне всех. И именно их я и собираюсь спасти.

Герои в ярости смотрела на нее, чуть ли не рыча. Сэмм заговорил со своей обычной невозмутимостью.

– Если мы собрались идти, надо выступать сейчас – раньше выйдем, раньше вернемся. – Он посмотрел на Герои. – И нам нужна ты, мы без тебя не справимся.

Кира переводила взгляд с одного на другого, призывая все свое мужество:

– Если мы ввязываемся в это дело, то надо делать все как следует. Все данные, которые мы найдем, будут на компьютерах и защищены паролями и шифрами – вы умеете взламывать защиту?

Сэмм покачал головой, Герои лишь смотрела на нее, не мигая.

Кира медленно выдохнула.

– Тогда нужно найти Афу.