Глава 19

Родители Лиарены уехали сразу после обеда, и донна, проводив их до дорожной повозки, поспешила вернуться в свои комнаты. До вечера оставалось не так много времени, а ей хотелось поиграть с Кариком, поговорить с Бертом и подумать. Теперь, когда Лиарене начала открываться не интересующая ее прежде история о магах, их обители и монстрах, девушкой все сильнее овладевало жгучее любопытство. За всеми недомолвками родителей и действиями магов ей виделись загадочные события не так уж далекой старины и жутковатые тайны, напрямую связанные с судьбами жителей северо-восточных дорантов и ее собственной.

Донна уже дошла почти до середины лестницы, размышляя о своих проблемах, когда ей навстречу из-за колонны выступил Барент.

– Мне велели привести тебя в обитель, – шепнул он, по-воровски оглядываясь на нижний зал, и протянул Лиарене руку.

– Ты врешь, – не поверила донна. – Мне Ильтар сказал прийти вечером. Но с тобой я и тогда не пойду… ты зол на меня за правду.

– И ты подозреваешь, – почти с ненавистью уставился на Лиарену маг, – будто я начну тебе мстить? Или добиваться твоего расположения?

– Не шуми, – прошипела донна, рассмотрев приближавшуюся служанку. – Если не хочешь попасться. А я не подозреваю, а догадываюсь… о твоих замыслах. Почему ты не стал ждать меня в спальне или гостиной, а пришел сюда?

– Там служанки затеяли уборку, – зло пыхнул Бар и исчез так стремительно, словно его и не было.

Лиарена облегченно вздохнула и продолжила путь, нисколько не коря себя за подозрительность. Маги сами осторожничают сверх меры и не имеют права обижаться, если им отвечают тем же.

А когда распахнула двери в свою гостиную и разглядела горничных, старательно протиравших не успевшую еще накопиться пыль, сразу сообразила, почему путник так не желал встречаться с бойкими девицами. Обе были из числа слуг, прибывших с обозом, и наверняка видели Барента в замке. И, вполне возможно, получили тайные указания от дорина, без обиняков объявившего Лиарене о своем намерении приглядывать за ней чужими глазами.

– Можете идти, на сегодня уборки достаточно, – прохладно объявила донна, красноречиво застыв у распахнутой двери, и мгновенно понявшие этот намек служанки выскользнули из ее комнат как шкодливые мышки.

Но донна не стала проверять, какие шкафы и ящики они успели переворошить, – резко щелкнула засовом и бросилась к двери, из-за которой доносился плач Карика.

– Что с ним? – невольно сорвался с губ девушки вопрос, едва она влетела в детскую, и ответом ей был укоризненный взгляд Устины.

– Все хорошо… дети иногда плачут просто так, привыкнув, что иначе им не дают ни сухих штанишек, ни еды.

– Уф… извини, Устина, я просто немного устала, вот и мерещится. Дай я Карика покачаю… и скажи, где Берт?

– Ушел в сад, посмотреть тра́вы и набрать нужных на отвары, – бережно отдавая ребенка, сообщила няня. – Весной все травы и цветы особую силу имеют, вы и сами небось знаете. А вы ему хотели какое-то задание дать?

– Нет… поговорить. Матушка сегодня заикнулась, что ее дед на болотах и в северных лесах в молодости охотился, и никаких монстров там не было… наверняка и Берт про это знает.

– Многие знают, да не говорят, – опасливо оглянувшись на окно, шепнула служанка. – Полагают, будто монстры как-то связаны с обителью. Да и как считать иначе, если они не похожи ни на одно божье создание? Даже жабы и те по сравнению с этими тварями красивы, как бабочки. Поэтому мы вам мало чем поможем… спросите у своих друзей. И передайте мой низкий поклон, ведь ни замковый лекарь, ни столичный лечить мою ногу не взялись, возили меня туда по приказу дорина.

– Хорошо, передам, – кивнула Лиарена. – И про монстров спрошу. А пока скажи мне другое… Вы с матушкой обо мне говорили?

– Немного, – открыто глядя донне в глаза, призналась няня. – Но впрямую она не спрашивала, Берт сам рассказал, о чем к слову пришлось. Но вы его не корите, он вашей матери тайных комнат не открыл, у дорина Симорна свои способы. Ведь у многих местных слуг есть родичи или друзья в доранте ваших родителей, и в гости они друг к другу ездят. А ваш батюшка… всегда щедро платит за интересные рассказы.

– Вот как, – невесело усмехнулась донна, не сомневавшаяся теперь, как много знал ее батюшка о последних событиях в замке Тайдира и о делишках его служащих, отправляясь к ней в гости.

Разумеется, цель поездки, названная дорином главной, ничего общего не имела с его истинными намерениями. Батюшка желал показать всем, кто злорадствовал, узнав о побеге Дильяны, что два сильнейших доранта приграничья по-прежнему дружны и едины во мнениях и деяниях. И это заставляло девушку по-новому осознать нежелание родителей вмешиваться в ее отношения с магами и говорить с ней о Тайдире. Видимо, родители, наученные горьким опытом Дильяны, отныне категорически не хотели выступать посредниками между своими дочерьми и кем-либо еще. Слишком дорого обошлось всем благое желание укрепить деловые отношения с помощью родства.

– Почему ты не пошла с Барентом? – первым делом осведомился Ильтар, вывалившись из тьмы прохода в гостиную Лиарены.

– По трем причинам, – спокойно сообщила уютно устроившаяся на диване донна. – И главная – он сам не хотел меня вести. Остальные называть?

– Потом, – протягивая руку, отмахнулся маг, и через несколько мгновений они стояли посреди светлой комнаты, слегка напоминавшей донне кабинет отца.

Так же висела на стене искусно вырезанная из дерева карта великих дорантов, важно выстроились за хрустальными витринами шкафов оправленные в кожу и серебро фолианты, а на массивном столе поблескивал начищенными крышечками и шариками внушительный письменный прибор из черного мрамора.

Вокруг этого стола сидели четверо магов, и лишь один из них был Лиарене незнаком, смуглый высокий мужчина с хитроватым взглядом черных глаз. Остальных, Дзерна, Витерна и Камерта, донна уже знала.

– Проходи, садись. – Магистр отодвинул для Лиарены стул, потом и сам сел рядом, оглядел друзей и предложил: – Камерт, расскажи ты.

– О чем? – насторожилась Лиарена.

– О твоих родителях, – мягко улыбнулся учитель, и донна невольно усмехнулась: она и сама успела сегодня многое понять, и вряд ли маги откроют ей нечто поразительное.

– О твоих НАСТОЯЩИХ родителях, – веско повторил Камерт и слегка укоризненно улыбнулся. – Ты ведь знаешь, что дорин Симорн и его жена тебя удочерили, так чему удивляешься? Неужели тебе не интересно узнать, кто твои родные мать и отец?

– Я уже больше года знаю, – мигом посерьезнев, строго ответила Лиарена, – что отец и матушка меня нашли в старой башне, и много думала о том, как людям, подкинувшим меня, удалось пробраться мимо охраны, чтобы спрятать ребенка в самом темном углу. Особенно меня интриговала нетронутая пыль на полу, но когда проснулись способности и я начала их развивать, то очень скоро научилась заметать следы. Так решилась первая часть головоломки, и стало ясно, что меня подбросили маги. Но когда Барент оглушил меня и утащил на маяк, а потом я сама ушла назад в замок, у меня родилось и окрепло подозрение, что кто-то из моих настоящих родителей или их врагов был путником. И значит, если бы я была кому-то нужна, то он мог бы позже спокойно вернуться в ту же башню и забрать меня. А если и не нашел бы сразу, то достаточно было расспросить слуг, не появлялся ли в замке новорожденный ребенок. Но никто так и не пришел, и из этого следует только два вывода: либо мои родители погибли, либо я им не нужна.

– Отлично, – кивнул Дзерн, выслушав донну. – Ты получаешь зачет по построению логических выводов. И ты почти угадала правду… Но жизнь, как всегда, сложнее, чем мы можем себе представить. Нам удалось вычислить, кто твои родители, и твоя мать действительно была путницей. Я говорю «была», так как она погибла. Но перед этим, пытаясь тебя спасти, успела забросить новорожденного младенца в ближайшее известное ей надежное место. А вот уйти самой ей сил уже не хватило. Не успела она и послать сообщение твоему отцу, и он до сих пор ничего о тебе не знает. Он даже до сих пор не догадывается, что она успела родить… Отряд, чей призыв о помощи Инрисса поймала совершенно случайно, застрял в заброшенной избушке, и ей удалось спасти почти всех. Кроме двоих магов, прикрывавших путницу. Один из них был лекарь… видимо, он ей помогал, точнее не знает никто. Все те, кого она успела отправить в портал, были сильно ранены или лежали без сознания от истощения… ну, ты уже знаешь, как это бывает.

– Святые боги… – не замечая катившихся по ее лицу слез, прошептала Лиарена. – Но почему их не спасли?! Неужели этот сигнал больше никто не услышал?

– Все путники носят особые амулеты связи, – тихо пояснил Ильтар. – Кроме них такие имеют только старшие магистры. В тот раз она совершенно случайно оказалась ближе всех… и не захотела оставаться в стороне. А когда пришли остальные, было уже поздно. Монстры не оставляют никаких следов. А у нас остался к тебе последний вопрос, и ты можешь подумать до утра, прежде чем на него отвечать. Хочешь ли ты, чтобы твой отец узнал о твоем существовании, или предпочитаешь навсегда похоронить эту тайну? Мы, все те, кто о ней знает, обещаем позабыть обо всем, если ты примешь такое решение, так как никто не в силах предположить, какова будет реакция Экарда на твое появление. Будет ли он радоваться или горевать, захочет нам поверить либо назовет тебя самозванкой.

– Он сошел с ума? – осторожно осведомилась Лиарена.

– Если бы, – горько усмехнулся Камерт. – В таком случае мы бы его вылечили. Нет, он разумен, но зол на весь свет. В жене для него была вся жизнь… и когда Экард узнал о гибели любимой, то отказался от всего, чем занимался раньше. Ушел из обители, построил хижину на прибрежных холмах и живет отшельником. Никуда не ходит сам и никого не пускает к себе.

– Ну и как же в таком случае вы сообщите ему обо мне? – засомневалась донна.

– Сначала мы должны услышать твой твердый ответ… а потом уже начнем придумывать способы, – мягко сообщил Ильтар. – Если они понадобятся, конечно. Иди думай.

– Мне нечего думать, – тихо произнесла Лиарена и открыто взглянула магу в лицо. – Я себя знаю. Я просто не смогу спокойно спать и жить, если сейчас не дам ему шанс решить самому… хочет ли он иметь дочь.

– Хорошо, – помолчав, согласился магистр. – Это твое право. И раз ты приняла такое решение, мы должны тебя защитить. Экард всегда был излишне горяч и предугадать, как он может поступить, нельзя. Однако ты теперь магиня, и тобой никто не имеет права распоряжаться. Лишь ты сама хозяйка своей жизни, это право и удел тех, кому боги или судьба отпустили больше способностей, чем прочим. Разумеется, далеко не все и не сразу это понимают, а некоторые хотя и осознают, но не принимают. И тем не менее подчинить себе мага невозможно, ничем хорошим это не кончается. Вот тебе пара браслетов, левый и правый. В них мощная защита и маячок, который позволит нам всегда знать, где ты находишься. Если ты согласна их надеть, то должна знать: снять без помощи одного из нас эти амулеты невозможно. Ради твоей же безопасности.

– То есть… с этими браслетами я буду как коза на веревочке? – хмуро осведомилась донна, подозрительно разглядывая изящные ободки из неизвестного ей металла.

– Никакой веревочки, – запротестовал черноглазый маг. – Скорее похоже на колокольчик, чтобы мы знали, где тебя искать, если ты нечаянно или намеренно откроешь путь. Если бы у твоей матери в тот проклятый день были такие, мы бы обязательно всех спасли. Одним из двоих магов, погибших вместе с Инриссой, был мой отец… а я – Заниль.

– И не волнуйся, – мягко улыбнулся девушке Камерт. – С помощью этих браслетов никто не подслушает ни твоих мыслей, ни разговоров.

– Хотелось бы верить, – скептически поджала губы донна. – Но сам понимаешь, глупо верить тем, кто при мне уже однажды солгал, а потом и со мной пытался хитрить.

– Именно поэтому ты и устроила Баренту прилюдную порку? – догадался Витерн. – Его теперь только ленивый не подкалывает.

– Не пойму, почему ты так называешь тот разговор, – вспыхнула возмущением донна и решительно защелкнула на запястьях новое украшение, бросив взамен на стол свои простенькие браслеты. – По-моему, это как раз он пытался при всех выставить меня жестокой кокеткой, не понимающей трудной жизни и хитрых интриг мага! Ну да, я и приблизительно не догадывалась, к чему Барент клонит, когда он не давал мне прохода в замке Тайдира. И даже не сразу сообразила, зачем он лез ко мне в окно посреди ночи на глазах у толпы дозорных. И ради чего пытался всучить мне якобы фамильный браслет в присутствии моих помощников. Ему ведь нужно было забрать меня в обитель так, чтобы Тайдир решил, будто очередной маг увел еще одну дочь дорина Симорна? И чтобы наши доранты никогда не объединились, а жители наших пределов еще больше возненавидели магов?

Донну просто несло на волне вспыхнувших в голове прозрений, и по ошеломленным взглядам уставившихся на нее магов она ясно понимала, что таких слов от новенькой магини они никак не ожидали.

– Похоже, я рановато зачел тебе логику, – вздохнул наконец Дзерн. – Хотя внешне все выглядит очень похоже. Но только если не знать наших правил. Мы никогда и никому не устраиваем никаких подлостей. А рядом с Тайдиром мы сражаемся против монстров уже не один год и никогда бы не смогли поступить с ним так жестоко.

– Про сражения я уже знаю, – тихо вздохнула Лиарена, начиная понемногу жалеть о своей откровенности.

Лучше бы притворилась простушкой-лепетушкой и посмотрела, в какую сторону повернут разговор маги. Да поздно менять начинку, когда пироги в печи. И все же донна не удержалась, припомнила учителю обман:

– Но и всей правды вы дорину не говорите, я своими ушами слышала, как Камерт с ним разговаривал. Так, словно ничего не знал про Дили и Витерна.

– Все-таки подслушала, – хмуро усмехнулся Камерт и оглянулся на Ильтара: – Снимаю?

– Снимай, – пожал плечами магистр. – Так даже лучше, тогда я сейчас верну тебя в замок. И Лиарену буду по утрам приводить прямо туда, вполовину меньше работы.

– Так вот… – Глядя в упор на донну, ее учитель взялся за пряжку на поясе, пробежал пальцами по крупным камням, и они замерцали, наливаясь светом. – С Тайдиром я знаком давно и отлично знаю про Дили и Вита. А в тот день, когда ты так резко открыла путь, была моя очередь дежурить в обители, как раз на случай таких непредвиденных происшествий. И пойти тебе на выручку в своем собственном облике я никак не мог… Тай ведь меня сразу узнал бы и счел, будто я пришел забрать тебя. Поэтому и пришлось надевать амулет личины. А когда мы с Тайдиром разговаривали у твоей постели, лгал не я один… но, как ты, вероятно, знаешь, сокровенных секретов первому встречному никто не раскрывает. Ну, кроме разве что наивных простофиль, но нас с ним таковыми обозвать трудно.

Лиарена завороженно смотрела, как в разгорающемся сиянии зачарованных камней постепенно тает столь знакомый ей облик круглолицего и полноватого добряка-булочника, а вместо него словно из-под снега проступают высокие скулы, насмешливый взгляд и сухощавая фигура незнакомого мужчины.

– А… а имя? – Донна еще цеплялась за остатки возведенного ее разумом стройного объяснения, но уже понимала, как ошибочны были эти выводы.

– Имя в таких случаях я беру второе… моя мать была донной и дала мне двойное. Но обычно меня зовут первым – Сайден. Постарайся не забывать. И – до встречи в замке.