Глава 17

Ильтар появился через час после ухода обоза. Бегло оглядел гостиную, где терпеливо ожидала его Лиарена с помощниками, бросил взгляд на колыбель и вытащил их-за пазухи простенький на вид оберег, дешевый детский браслет с редкой россыпью разноцветных камушков. Такие частенько надевают на малышей матери всех сословий, свято верящие в чудодейственную защиту купленных в лавках украшений.

– Этот особый, – поймав скептический взгляд Берта, коротко пояснил магистр, прошел к колыбели и надел на ручку малыша. – Его делали специально для Каринда. Дильяне так спокойнее.

– Тогда другое дело, – буркнул ничуть не пристыженный камердинер. – Донна Дильяна плохого своей кровиночке не пришлет. Интересно… а как она там?

– Хорошо, – лукаво глянув на Лиарену, сообщил маг и шагнул к побледневшей Устине. – А бояться меня не нужно. Больно не будет, но вот усыпить тебя мне все же придется. Так работать легче. Но если боишься, твой муж может сесть возле тебя и следить за исцелением.

– Я буду сидеть рядом, – тотчас пообещал Берт, – и держать тебя за руку.

Няня только молча кивнула, сбросила грубые туфли с красовавшейся на одном каблуке толстой набойкой и неловко прилегла на край диванчика, положив голову на колени мужу.

Магистр хмуро усмехнулся и легонько дунул, а через мгновение потрясенная Лиарена обнаружила, что оба ее помощника дружно спят.

– Ты… – у донны не находилось от возмущения слов, – обманул Берта!

– Конечно, – и не подумал отказываться магистр. – Неужели ты поверила, будто неправильно сросшуюся кость так просто будет исправить? Извини за разочарование, но даже магам это недоступно. Вернее, мы ее все же вылечим, но не я один и не здесь. Если хочешь порадовать Дильяну и показать ей сына, можешь идти со мной.

– А как же тут? – засомневалась донна, оглядываясь на дверь.

– Не волнуйся, на комнатах стоит защита, ее Тай велел сделать в первую очередь, – снова лукаво ухмыльнулся магистр, и донна начала догадываться, что в этом намерения дорина и обители совпали. – А слугам он настрого запретил даже близко подходить, пока ты не позвонишь. Их к вам теперь пятерых приставили, они сейчас как раз переселяются в ближайшие комнаты для прислуги. Дорин заявил, что выставит из поместья каждого, кто осмелится тебя разбудить.

– Так вот как ты устроил мои дела, – протянула донна и направилась к колыбели. – Тогда я согласна уйти… и не мое дело, как ты будешь таскать Берта с Устиной.

– А зачем мне Берт? – открыв путь, пожал плечами Ильтар и подхватил на руки няню. – Он еще очень крепкий мужчина… работа на свежем воздухе всегда добавляет здоровья. Иди первой.

– Лиа! – встретил их радостный вскрик Дильяны, и донна предупреждающе прижала палец к губам.

– Тсс!

– Извини, – шепотом повинилась сестра. – Дай подержать? Какой он стал хорошенький… и нарядный… А почему няня его не заворачивает? Мне Регита говорила…

– Вот за это я ее и выгнала, – мрачно сообщила Лиарена и, заметив недоумение сестры, нехотя добавила: – За наглость, с какой она пользовалась твоей доверчивостью. Дети не куклы, им вредно все время лежать неподвижно. Меня няни и донны не один день наставляли, отправляя к Карику. Даже живых младенцев притащили в замок, чтобы я училась кормить, купать и ухаживать. Нужно послать матушке корзину сладостей, пусть раздаст им, без этой науки я бы не поняла всей подлости той Региты. А куда ушел Ильтар?

– По делам, – отозвалась увлеченная разглядыванием малыша Дили. – Он же верховный магистр, один из трех. У него всегда забот полон рот, особенно весной, когда начинается исход монстров. Да еще и совет старейшин дорантов крутит, не хотят помогать магам бороться с чудищами. Говорят, нужно всем поселиться за рекой, туда монстры никогда не доберутся, но это неверно. Я не очень понимаю, почему, но когда в один год маги не смогли выжечь до зимы все гнезда, на следующий год монстров лезло в пять раз больше. А эту Региту я никогда не прощу, я ведь ей так верила. Думала, оставляю сына в надежных руках. И кормилица тоже подвела… но она женщина тихая, это ее муж-трактирщик пройдоха, все боится выгоду упустить. Тайдир не сомневался, что его жена выкормит Карика.

Она вдруг всхлипнула, и Лиарена тайком вздохнула. Никогда раньше сестра не плакала так часто, она вообще была терпеливее всех.

– Дили… ну мы же договорились!

– Прости… Просто только теперь я поняла, как горько, когда люди, которым ты доверял и все прощал, оказываются законченными подлецами.

– Я как раз сегодня об этом думала, – нехотя призналась Лиарена. – И, кажется, поняла, в чем дело. Они же погибли десять лет назад, старшие родичи дорина? Он тогда совсем юным парнишкой был, моложе, чем я сейчас. И наверняка еще не имел такого опыта в выборе слуг, как наши родители. Вот и брал тех, кто лучше всего умеет хвалить сам себя. Конечно, постепенно он со всеми разобрался, кроме нянь и кормилиц, их ему пришлось нанимать впервые.

– И я помочь не могла, – виновато потупилась Дильяна. – А матушку просить не хотела, она и так что-то подозревала, знаешь ведь ее проницательность. Сейчас могу признаться… я очень боялась вашего приезда в Варгейз… хотя и сильно скучала.

– Дили, если бы я только могла представить, как ты там мучилась! Сразу бы приехала… Но я даже не догадывалась. А теперь поздно жалеть и давай не будем вспоминать? Лучше расскажи мне про обитель, я ведь с ней теперь навсегда связана.

– Да я и сама пока не во всем разобралась, зато твердо знаю – маги вовсе не злые. Просто очень уставшие и замотанные. Всю зиму готовят ловушки и амулеты, летом воюют, а на себя времени почти не остается. Вот и хмурые, трудно так жить из года в год. Слабые не выдерживают и уходят в доранты, личными магами или лекарями. И это для обители как удар в спину, ведь пока их учат, тратят силы и время. Здесь все работают в меру возможностей. Даже я уже хожу помогать упаковывать зачарованные шарики и амулеты, которые привозят от ювелиров. Ведь вещицы, в которые влито заклинание, магией не возьмешь, но ты, наверное, теперь понимаешь в этом больше меня. Лучше расскажи, как ты живешь, как относятся к тебе слуги?

Витерн пришел за полночь, когда донна уже откровенно зевала. Маг принес спящую Устину, и по его побледневшему, осунувшемуся лицу донна догадалась, как неверно представляла раньше работу магов-лекарей.

– Сегодня вам лучше остаться тут, – укладывая няню на диван, виновато сообщил маг. – Магистр ушел на заставу встречать обоз, а Бар выжат и должен сначала отдохнуть. Нянчить Карика можем мы с Дили, а Устине нужно спокойно поспать. Ну а утром пораньше я закреплю ей заживляющее заклинание, и мы вас отправим.

– Устина пусть спит, а Карика я никому не отдам, – твердо заявила Лиарена. – Прости, Дили, и не обижайся. Но я все равно не усну, буду переживать всю ночь. Ведь ты пока не умеешь ни успокоить ребенка, если он расплачется, ни подержать его над горшком или накормить. Постепенно я тебя всему научу, а пока достаньте мне для него рожок, молоко и запасную одежду и идите отдыхать. Вон на Вите уже лица нет.

– А что же на мне тогда, козья морда? – шутливо оскорбился тот, подозрительно похлопал себя по щекам, но спорить не стал.

Невесть откуда достал все заказанное Лиареной и увел огорченную Дильяну отдыхать, что-то нежно нашептывая ей на ушко. Донна проводила зятя благодарным взглядом и отправилась стелить постель, нужно было пользоваться моментом, пока малыш спит.

Однако не успела она переодеться в ночную сорочку, как в дверь деликатно постучали.

– Это я, Терна. Пришла помочь тебе с ребенком, – отозвался на оклик знакомый женский голос.

– Я и сама могу, – упрямо отказалась Лиарена, но дверь все же отперла.

– Незачем тебе самой до упаду работать, – категорично заявила магиня, решительно входя в комнату. – И так сегодня еле живую уносили. Иди поспи да не волнуйся, мне не впервой, своих двоих вынянчила да еще кучу братиков. А у меня как раз работа припасена, носки вяжу.

Магиня ловко переложила по-своему приготовленные для Карика вещички, убавила свет и так основательно уселась в кресло возле устроенной на диване постельки, что донне ничего не оставалось, как сдаться.

Проснулась она рано утром, необычайно бодрая и отдохнувшая, и прежде чем поднялась с постели, позволила себе минутку полежать и понежиться. Тем более что в соседней комнате было тихо, стало быть, малыш спал. Донне помнилось, будто ночью звучали детский плач и тихое пение, но все это кончилось так быстро, что проснуться окончательно она не успела.

Однако сейчас долго разлеживаться не собиралась, в окна рвалось просторное небо, промытое вечерним дождиком до хрустящей синевы, наполненное солнечным блеском и щебетом птиц. Обитель стояла на предгорных холмах в окружении светлых рощ и садов, и только с севера, из ущелий, к ней подступал бескрайний кедровый лес.

– Тсс! – встретила Лиарену сидящая в кресле Дильяна и шепотом отчиталась: – Он недавно поел, поиграл и снова уснул, а Терна пошла завтракать. Ты умылась? Иди в столовую, там как раз на стол накрыли, я тут посижу.

– Дили, а как это я приду? – засомневалась донна, проверяя Карика. – Я ведь никого не знаю.

– Зато все они тебя уже знают, тут не каждый день новенькие хорошенькие магини появляются! – лукаво улыбнулась Лиарене сестра. – И не переживай, раз тебе дали амулет, ты имеешь такие же права, как остальные маги. Это знак родства и равенства… мне дали немного другой, но это не значит, будто я чем-то хуже. Просто если случится что-то нехорошее, не дай боги, то таких, как я, а еще детей и подростков отправят в безопасное место в первую очередь.

Дильяна помрачнела и невольно оглянулась на дверь, словно именно оттуда должна была прийти весть о внезапной трагедии.

– Никто пока не слышал, чтобы в обители случилось какое-то несчастье, – нарочито пренебрежительно фыркнула Лиарена и, подавив огорченный вздох, направилась к двери.

Жизнь поворачивалась слишком круто, и нужно было, хочешь не хочешь, приспосабливаться к ее виражам.

Не успела донна закончить завтракать, как в столовую ввалился слегка помятый со сна Барент. Мимоходом поздоровался со всеми разом, шлепнулся на стул напротив Лиарены и налил себе полную кружку какого-то настоя. Выпил почти залпом, жмурясь от удовольствия, вытер рот тыльной стороной руки и внезапно в упор уставился на искоса посматривавшую на него донну.

– Скажи, Лиарена, только честно, ты меня сильно ненавидишь?

– Если честно… – задумалась над ответом донна и, вспомнив слова Дили про равноправие, решила проверить их на деле: – Ненависти я не чувствую. Я тебя просто презираю.

Кто-то из магов, молча завтракавших на другом конце стола, присвистнул, кто-то поперхнулся чаем.

– Свой человек, – заявил черноволосый и черноглазый маг, явно уроженец западных пределов. – Четко и ясно. По-моему, Бар, тебе тут делать нечего.

– Помолчи, – устало буркнул Барент. – А то забуду где-нибудь на маяке. Ничего ты не понимаешь… это сестра Дильяны.

– Кто же этого не знает, – тихо заметил маг средних лет. – Но дела это не меняет. Раз девушка не желает тебя видеть, уйди и не показывайся ей на глаза. А лучше – забудь.

– А о том, что Вит – мой названый брат и напарник, тоже забыть? – зло зашипел непонятно почему рассердившийся Барент. – Они с Дильяной мне единственная родня… я всегда с ними, и на праздники, и на море. А теперь Дили хочет, чтобы с нами ходила и ее сестра…

Он внезапно отчаянно махнул рукой, вскочил и помчался к двери, но Лиарена уже успела все припомнить и осознать, как много потеряет Витерн, если его начнет избегать старинный и преданный друг. Да и Дили расстроится, если маги перестанут дружить, ведь она переживает за любимого и наверняка втайне надеется, что верный напарник вытащит его из любой передряги.

Мгновенно выпущенная воздушная лапа застигла Барента в дверях, сцапала, как кошка мышку, и вернула на место.

– А еще мне не нравится твое поведение, – с холодной укоризной сообщила магу донна, словно не замечая, какая тишина воцарилась в комнате. – Во-первых, мы еще не договорили, во-вторых, неприлично так вести себя с девушками, даже если они уже магини, а в-третьих… ради Дильяны я согласна простить тебе все обиды. А ты взамен пообещай навсегда забыть про свои ухаживания и предложения. Все равно они были обманом, и вот этого я никогда не смогу простить.

– Отпусти, – мрачно процедил маг, и донна немедленно убрала с него невесомую лапу. – Я обещаю… хотя ты не права. Я тебе не лгал в главном, а все остальное было заданием.

– Поздно об этом говорить, – не сдалась Лиарена. – Зато у тебя есть слабое утешение. Я никогда не испытывала к тебе никаких особых чувств.

Она спокойно встала из-за стола и покинула столовую под гробовое молчание.