Книга: Крещенные кровью
Назад: 8
Дальше: 10

9

Будучи не в силах больше блуждать вокруг дома с противоречивыми сомнениями в душе, Аверьян подошел к крыльцу. Дверь оказалась не заперта.
Стеша сидела за столом перед зеркалом и внимательно разглядывала свое отражение. Как только Аверьян переступил порог, она живо обернулась и слегка побледнела от неожиданности.
– Может, я не ко времени? – спросил он срывающимся голосом.
– Заходи, коли пришел, – ответила она без ложного энтузиазма.
Стеша сидела всего в двух шагах от него. Аверьян смотрел на ее спину, на которой знал каждую родинку. От воспоминаний захватило дух. Он подошел к ней и провел ладонью по голове.
– Стеша…
Она обернулась и посмотрела на него. Аверьян тут же понял, что между ними уже не осталось ничего общего. Жена брезгливо поджала губы и увела в сторону глаза, явно не желая его видеть.
– Зря ты заявился, Аверьян.
– Но-о-о… Мы ешо вроде как повенчаны с тобой и ты мою фамилию носишь?
– И што с тово?
– Да вот хотел поглядеть на тебя и детишек, – сказал он. – Как они?
– С ними все хорошо, – ответила Стеша. – А вот о тебе я ужо давно думать перестала. Сызнова у нас ничаво не выйдет, и ты сам, поди, об том прекрасно знаешь.
Пальцы Аверьяна готовы были коснуться плеча жены, но он не решался этого сделать, словно перед ним сидела совершенно чужая женщина.
– Я хочу, штобы ты ушел, – очень тихо произнесла Стеша, глядя в зеркало.
Голос ее дрожал, в нем слышались слезы. Аверьян ждал, что она вот-вот расплачется, а он обнимет ее как прежде, чтобы утешить. А Стеша сдерживала слезы, зная их воздействие на мужа и твердо решив не давать ему повода.
– Прошу, уходи, – сказала она, вставая и отходя к окну с намеком, что разговор закончен.
Рука Аверьяна повисла в воздухе.
– Мы бутто совсем чужие, Стеша… Но у нас дети! Тяжело ведь одной поднимать их на ноги?
– Да, – сказала она. – Но мы всегда были чужими, а жили по надобности.
– А я по-другому мыслил, – признался Аверьян.
– Я тожа, покуда ты не пропал без вести, – вздохнула Стеша. – Я обрадовалася даже, прости меня, Хосподи. Мыслила жизню свою постылую сызнова начать, а ты вот он весь. И под венец нельзя таперя, и ты… Не мужик и не баба.
Аверьяну вдруг захотелось ударить ее. Он отвернулся, чтобы этого не сделать. Он долго молчал, прежде чем произнес:
– Мне ночевать негде. И пожрать бы чево. Уж не взыщи, коли супротив жаланья твово правда эта будет.
Стеше потребовалось некоторое время, чтобы переварить неприятную для нее просьбу мужа.
– Ежели он придет и увидет тебя, то меня бросит, – прошептала она.
– Об ком ты? Об Ивашке Сафронове?
Она покраснела, занервничала, но промолчала.
– Не придет он, не жди. Братцу свому непутевому за то спасибочки скажи.
Стеша посмотрела на него с ненавистью.
– Даже ежели я решу оставить тебя в избе, – начала она… мысль, казалось, вдруг убежала от нее, – я не смогу энтова сделать.
Аверьян пожал плечами:
– Во грехе живешь… Боишься, што явится твой полюбовник и застанет меня у тебя? Но он…
– Он придет нынче, не сумлевайся, Игнатий выпустит ево.
– А я как же? Ведь энто и моя изба тоже? Я што, ужо не имею права занять здесь свой угол?
– Конечно, имеешь, зятек! – послышался голос из сеней.
* * *
Когда действие снотворного закончилось, чекист пришел в себя. Он сразу же вспомнил, что с ним случилось. Анны не было. Увязанных в узлы вещей тоже. Вывод напрашивался сам собой.
– Чертова сука! – выругался Игнат в бешенстве. – Но я еще до тебя доберусь! Мы еще поглядим, чья осилит!
Разбив окно, Игнат выбрался из избы, а четверть часа спустя уже вбежал в городской отдел ЧК. Кивнув дежурному, он спросил:
– Маркел с бойцами с задания не возвращался?
Тот пожал плечами:
– Понятия не имею.
– Ладно, сектанта арестованного ко мне веди. Да, пригляди повнимательнее, чтобы мне никто не мешал!
На допросе Сафронов заявил, что понятия не имеет, про какое золото спрашивает у него «начальник».
– Было бы у меня золото, я бы давно уже заграницу обживал, – усмехнулся он. – То золото, что у меня было, я все на деньги поменял.
Игнат буравил его взглядом, а Ивашка – бледный, невыспавшийся – сидел напротив, лишь изредка поднимая голову и позевывая. Отвечал он на вопросы спокойно, как человек, давно все обдумавший. Но за внешним хладнокровием его чувствовалось внутреннее напряжение, какое-то неврастеническое удовольствие от своего явно выдуманного рассказа.
– Значит, не хочешь делиться по-хорошему?
Ивашка с тревогой взглянул на Игната – «шестым» чувством он ощутил приближение большой опасности.
– У меня нет золота, – твердо решил держаться до конца Ивашка. – Даже ежели ты убьешь меня, тебе это не поможет.
– Не-е-ет, я не убить, а спасти тебя пришел, – заверил Игнат. – Убивать тебя другие будут, те, кто сектантов твоих у реки уже расстрелял. Так вот, ублюдок, как они вернутся, тебе конец!
Ивашка занервничал и замялся.
– Ну-у-у… Я имею кое-что на жизнь безбедную, – признался он. – Только…
– Сколько? – оборвал его на полуслове Игнат, алчно сверкнув глазами.
– Ну-у-у…
– Хрен гну! Говори, не мямли.
– Не могу сказать точно, не считал.
– Так и быть, вместе посчитаем, – взглянув на дверь, перешел на шепот Игнат. – Я тебе и за границу помогу перебраться. Богатым людям, как мы с тобой, нечего делать в этом нищем государстве.
Игнат чувствовал себя, как уставшая собака: все, что он хотел, так это лечь и умереть. Сегодня, после невероятного освобождения девушки из его власти, казалось, все потеряно. Он и надеяться не смел, что так просто удастся разговорить упертого сектанта, а тут… Игнат нервничал. Он все поставил на кон, и ему было что терять. Затеянная им игра более важна, чем вся его карьера или даже жизнь!
С улицы послышалось какое-то оживление. Игнат метнулся к окну.
– Ну вот и Маркел с товарищами вернулся, – прошептал он. – Стало быть, скопцам уже кердык! Но, судя по тому, как они настроены, нам тоже остается жить не так уж и долго!
– Они меня расстреляют? – встревожился не на шутку Ивашка, жизнь показалась ему милее денег.
– Нет, сейчас мы тихо выскользнем отсюда, – ответил Игнат, досадливо скрипнув зубами.
– Ускользнем? Куда?
– В дом к твоей Аннушке. Кстати, кем она тебе приходится – прислугой или любовницей? – Игнат думал, что сбежавшая Анна не оставит своего благодетеля и где-то дожидается его.
Услышав упоминание о девушке, Ивашка сразу же обмяк.
– Как ты пронюхал про нее, аспид? – спросил он, едва ворочая языком.
– Извиняй, но я служебные тайны не разглашаю, – ответил Игнат.
– Так она дома? Не арестована?
– Сейчас пойдем, сам убедишься. У нас нет сейчас времени обсуждать лишнее.
Сафронов посмотрел на Игната. Тот тревожно выглядывал в окно и осторожно вытягивал из кобуры маузер.
– Это что ж получается, – удивился Ивашка, – нынче и ты у своех не в чести?
– Ну что ты! – оскалился Игнат. – Это я из-за тебя стараюсь. Товарищи хотят убить тебя, а я не хочу им этого позволить.
Игнат, приложив ухо к двери, помрачнел.
– Сюда идут, – выдохнул он озабоченно. – Их много. Давай-ка подсоби, друг сердешный – Игнат двигал письменный стол к двери.
– А куда же мы отсюда денемся? – ужаснулся Ивашка, чувствуя внутри себя холод. – Нас же не выпустят живыми? А может, через подземный ход?
– Подземный ход? Даже не мечтай об эдаком благе! – с грустью покачал головой Игнат и вдруг оборвал себя на полуслове, поскольку в голову неожиданно пришла здравая, а может, даже и спасительная мысль.
В дверь кто-то тихо постучал.
– Занят я, – крикнул Игнат, целясь из маузера.
– Это я, Гришка Мантуров, открой, – послышалось из коридора.
– Говори, что надо, и уходи, – крикнул раздраженно Игнат.
– Маркел к начальству пошел на тебя доносить, а я вота упрядить пожаловал.
– Чем же я эту гниду обозлил, не знаешь?
– Он думает, что ты пособник бандитский и банду на нас к реке наслал.
– А скопцов расстреляли?
– Нет, Маркел не велел. Их токо бандиты малость прорядили, а мы и пальцем не тронули!
– Так вот за что Маркел на меня оклычился.
– За все сразу. И бойцов всех, акромя меня, против тебя настропалил!
– А ты? Почему ты за меня заботишься?
– Сам не знаю. Наверное, за то, что вместо фронта в ЧК пристроил!
– Хоть один благодарный нашелся, а все остальные суки тифозные.
– Ты бы уходил, Игнат, от греха подальше, – снова заговорил из-за двери Гришка.
Игнат посмотрел на массивный шкаф, стоявший у стены справа от окна. Решение пришло мгновенно.
– Дверь подопрем, – приказал Игнат. – Только пошевеливайся, Иисус недоделанный. Или, может, прямо сейчас сотворишь чудо и сделаешь нас невидимыми?
Ивашка поджал губы, но промолчал. Он проглотил обиду. Скандалить в логове чекистов не входило в его расчет.
Вдвоем с Игнатом они придвинули шкаф к двери и обернулись к стене, у которой тот простаивал десятки лет: в ней темнел заколоченный досками проем.
– Что, зришь воочию «райские врата»? – прохрипел Игнат, указывая стволом маузера на «открывшееся чудо». – Я, конечно, не бог, как ты, урод мордастый, но, как видишь, тоже кое-что умею!
– Да, – согласился Ивашка и утвердительно кивнул.
– Не веришь глазам своим или ущипнуть для убедительности?
– Не надо. Я вижу доски. Но что за ними?
– За ними подвал и спасение.
– Так чего мы ждем?
– Признания…
Ствол маузера, описав полукруг, остановился нацеленным в грудь Сафронова.
– Я же признался тебе? – пролепетал тот, бледнея.
– Ты только обещал чем-то поделиться, – злобно улыбнулся Игнат. – Осталось выяснить, чем именно и где «это» спрятано.
– Нет, я скажу тебе все только тогда, когда мы выберемся отсюда! – заупрямился Ивашка, не доверявший хитрому чекисту.
Но тот умел дожимать строптивцев.
– Последний раз спрашиваю – где спрятано золото? – «надавил» безжалостно Игнат. – Говори где, контра, и мы сразу же уходим!
– Но ты обманешь меня, по глазам вижу! – упорствовал Ивашка.
– Не скажешь – я уйду, а ты останешься! – пригрозил Игнат. – Тогда тебя расстреляют, дурень.
– Меня? Расстреляют? За что? – прошептал Ивашка полуживой от страха. – Но ведь других отпустили – я же сам слыхал об том только что…
Игнат для устрашения взвел курок маузера, а обомлевший Ивашка уставился на ствол, как на жало скорпиона.
– Других отпустили, а тебя расстреляют, – еще сильнее надавил на него чекист. – Твои скопцы – люди несознательные и проповедями обманутые. Главный враг ТЫ! Так вот думай, вражина.
В дверь забарабанили чем-то тяжелым.
– Будь ты проклят, дурень! – рявкнул в сердцах Игнат и попятился к проходу. – Тут смерть в дверь стучится, а он торгуется, как на базаре!
Едва не лишившись рассудка от сковавшего мозг смертельного ужаса, Ивашка бросился вслед за ним. Он уже плохо отдавал отчет своим действиям и заорал во все горло, цепляясь за Игната:
– Ты куда?! Я жить хочу, ты слышишь меня, рожа бандитская?!
– Ну уж нет, – оттолкнул его мучитель. – Теперь ты тут сам как-нибудь с товарищами разбирайся. А я…
– Чемодан… – не дав ему договорить, зажмурившись, выпалил Ивашка. – В нем все мое состояние!
– Где он? – тут же спросил Игнат, хватаясь за доски.
– У полюбовницы моей в избе спрятан, – ответил Ивашка, весь сотрясаясь от страха.
– Место то где в избе?
– В подполе.
– Стешка знает о нем?
– Мы его сообща с ней в подпол прятали.
– Тогда покойся с миром, душа окаянная!
Игнат нажал на курок и выстрелил. По лицу Ивашки скользнуло недоумение, обеими руками он схватился за грудь и тут же бесформенным мешком рухнул на пол.
– Не обессудь, «Христос» Ивашка, – оскалился Игнат, глядя на распростертое у ног тело. – С тобой бы я не ушел, а без тебя попробую.
Освободив от досок проход, он ужом скользнул в заброшенный угольный подвал. Слыша за собой грохот и треск разбиваемой прикладами двери, Игнат усмехнулся и был таков. Он тут же растворился в кромешной тьме, не оставив преследователям ни единого шанса для своей поимки.
* * *
– А вот и я, сродственнички уважаемые! – воскликнул Игнат, входя в избу. – И муж, и жена – одна сатана, да еще под одной крышей?! Ну-у-у… Любо-дорого поглядеть! Вам щас еще детворы для полного счастья в самый раз недостает!
– Откудова ты, Игнат? – поспешила к нему навстречу Стеша. – Весь в грязи и пылюке. Да хде тебя черти носили?
– В преисподней, ясно дело, – отшутился братец, одаривая сестру улыбкой и чмокая в щечку. – А ты чево пригорюнился, зятек? Али не рад меня зрить? – Он посмотрел на притихшего у стола Аверьяна.
Тот, удивленный неожиданным появлением шурина, не находя слов, пожал плечами и шмыгнул носом.
– Тоже правильно, – подмигнул ему Игнат и протянул для пожатия руку. – Вот видишь, зятек, все у меня ладненько складывается, хотя, гляжу, и у тебя все не так худо.
– У меня все хуже некуда, – возразил, обретя дар речи, Аверьян. – Как оказалося, у меня в избе родной ничавошеньки не осталося. А жана…
– Спохватился поздно, – рассмеялся Игнат. – Женок, чтобы любили, завсегда смертным боем лупить надобно. А ты много со Стешкой сюсюкался! И знаете, что… Сеструха-то моя, Стеша разлюбезная, распоясалась совсем и со мной умолчала кое об чем!
– Э-эй, куды тебя понесло, Игнат? – спросила женщина, обеспокоенно глядя на брата.
– Что, сестра? – уставился на нее холодным враждебным взглядом тот. – Мы же как с тобой уговаривалися… Ты морочишь башку энтому попу и выпытываешь, где он прячет свое богатство. А ты? Сама в него втрескалася, и с ним меня обнести сговорилася?
– Игнат, чего ты мелешь, – попробовал вступиться за жену Аверьян. – Она же…
– А ты, убогий, и вовсе заткнись! – рявкнул на него шуряк. – Энто не твое собачье теперь дело за Стешку встревать! Теперь это наше с ней дело о чем судачить. Ивашка хоть и скопец, но особый, не кастрированный, как вы, дурни. И он не отворачивался от бабьих прелестей, как и от богатства своего, в тайник у ей запрятанного.
– Игнат, ты што, очумел што ль?! – воскликнула Стеша, делаясь белой, как бумага. – Да хто тебе про меня эдакую напраслину наплел?
– А то ты не знаешь! – ухмыльнулся брат. – Ты же тварь хитрющая. С виду здоровая, умная, трудолюбивая. Мечта любова мужика! А вот что касается порядочности, то энто еще вопрос! Ну, могет ли сговор, который она с полюбовничком супротив брата своего замыслила, быть доказательством порядочности? Ты не знаешь, Стеша «преподобная», где чемодан с богатством Ивашки припрятан, а?
– Чемодан какой-то у меня в подполе, – просто ответила вдруг Стеша, и ее признание обескуражило не только Аверьяна, но и Игната, у которого от неожиданности в самом прямом смысле отпала челюсть.
– И… ты заглядывала в него? – проглотив слюну, спросил брат в сильнейшем волнении.
– Даже не притрагивалась, – округлила глаза Стеша. – У чамадана, чай, хозяин есть, вот пущай он сам в нем и копается.
Она вдруг замолчала и напряглась. И это тут же заметил Игнат.
– Ну чего умолкла? – заинтересовался он, разглядывая сестру с подозрением. – Договаривай, что сказать хотела, и не заводи меня недомолвками!
– Щас в подполе, с чамаданом рядом, Анька сидит, – нехотя созналась Стеша.
– Хто-о-о? – чуть ли не в один голос воскликнули потрясенные Игнат и Аверьян.
– Я ее тама заперла зараз, кады она за чамаданом явилася, – сказала Стеша, пряча глаза. – Девка сказала, што за чамаданом ее Петя послал. Но я-то знала, што Петя-то в ЧК сидит арестованный. Теперя она хотела забрать чамадан и сбегнуть с ним.
Шмыгнув носом, Стеша вытерла рукавом увлажнившиеся глаза и замолчала в ожидании.
– Вот это да! – воскликнул Игнат, оправившись от шока, вызванного словами сестры. – Теперь я понял, в кого ты, Стеша моя ненаглядная! Ты в прабабку Химку пошла, Царствие ей Небесное! Та везде свой нос совала, где надо и не надо, и у плетня так и померла, когда за соседским двором подглядывала!
– Нашел с кем сравнить, – поджала обиженно губы Стеша, которой слова брата пришлись не по вкусу.
– Анька и щас в подполе мается?
– Полезай сам туды и погляди. Можа, деньги зараз перещитывает.
– Деньги? – прошептал Игнат, багровея. – А она… – Он метнулся к крышке подпола и не мешкая ни минуты, проворно спустился вниз.
Аверьян и Стеша недоуменно переглянулись, услышав оттуда злобные выкрики, брань и проклятия.
* * *
Она пеняла на себя за беспечность и доверчивость. «Где была моя голова, когда я доверилась этой коварной бабе»? – думала девушка, с трудом сдерживая слезы. Трагедия, которую ей сейчас приходилось переживать, не оставляла ничего другого, кроме как уповать на помощь Бога. Сильнее, чем когда бы то ни было, она надеялась на чудо и на свою счастливую судьбу.
– Все это грех! – тихо шептала Анна. – А еще больший грех верить в то, что сектантские догмы и обряды завещены Иисусом. Вот за что я сейчас и расплачиваюсь, сидя запертой в этом ужасном месте!
А ведь она всего-то-навсего попросила у этой мерзавки забрать из подпола старый чемодан. Стешка не отказала – видимо, сразу сообразила, что «мышка» сама желает быть пойманной, и впустила ее в ловушку…
От утомительного лежания на жесткой земле быстро затек правый бок. Было холодно, тело сотрясала дрожь. Она вдруг почувствовала, как что-то живое приблизилось к ней. Крыса? Девушка вздрогнула от омерзения и затаила дыхание. Но «крыса» оказалась мягкой и пушистой. А когда она с мурлыканьем стала тереться об ноги, Анна с облегчением вздохнула, сообразив, что к ней присоединилась кошка. Но откуда животное взялось в закрытом подполе?
– Мурочка, – прошептала Анна и погладила животное.
Вдруг скрипнувшая над головой половица спугнула кошку, та прыгнула в сторону и …исчезла.
– Куда же ты? – встрепенулась девушка и вдруг поняла, что нужно делать.
* * *
Игнат встал на корточки и пригляделся.
– Эй, Аннушка? – тихо позвал он.
Не услышав ответа, Брынцев стал шарить вокруг себя руками.
– Эй, ответь, чего пришипилась?
Снова молчание. Тогда чекист стал потихонечку обследовать подпол, осторожно продвигаясь вперед. Он медленно пробирался на коленях все дальше и дальше, ежесекундно пригибаясь, чтобы не задеть головой деревянные бруски. Когда глаза привыкли к темноте, ему удалось рассмотеть еще один люк, только в другом конце подпола. Люк был открыт, а вот в подполе никого не оказалось!
– Ах, ты змея подколодная! – выкрикнул Игнат, поспешил к обнаруженному люку, спешно выбрался через него и оказался в чулане избы.
Перемежая проклятия бранью, он осмотрелся. Чулан представлял собой каморку, в которой хранился различный хлам, в хозяйстве уже практически не нужный. Игнат не поверил своим глазам, увидев тот самый чемодан, обладать которым он так стремился! Чемодан запросто лежал брошенным в пыльном чулане!
Он испугался, схватил добычу и внес в комнату. Как только он закрыл за собой дверь и запер ее на засов, Аверьян и Стеша в ту же секунду оказались рядом. Они зачарованно поглядывали то на чемодан, то на раскрасневшееся от возбуждения лицо Игната. Тот поставил находку на стол, щелкнул замками и открыл крышку.
– Вот это ни хрена себе! – присвистнул он, увидев толстые пачки денег. – Да сколько их тут?!
– Видать, мульены! – предположил Аверьян, тяжело дыша от возбуждения. – Мне никогда не доводилось зрить стоко!
– Аль взаправду все энто деньги?! – прошептала пораженная Стеша. – Да ведь на них всю Россею купить можно?
– Было можно, – приходя в себя, прохрипел сорванным от волнения голосом Игнат. – Деньги-то все царские! Раньше были они огромным богатством, а сейчас… это бумажные картинки для растопки печи!
Он вывалил содержимое чемодана на пол. Кроме пачек с бесполезными царскими банкнотами, в нем ничего больше не оказалось.
– А ну разрывайте упаковки, – приказал Игнат сестре и зятю. – Может, в них что меж купюр запрятано?
Но и меж купюр тоже ничего не нашлось. Ни золота, ни бриллиантов… По-видимому, Ивашка еще до революции превратил все свое состояние в деньги, и эта огромная сумма валялась сейчас на полу бесформенной никчемной кучей. Но вдруг Сафронов возил за собой эту бумагу с какой-то другой целью, а золото спрятал?
Странным образом рассуждение о золоте закончилось мыслью об Анне. Видно, она что-то все-таки взяла из чемодана, бросив его с бумажным хламом в чулане? Тут Игнат, очнувшись от раздумий, заметил сидящих рядышком сестру и зятя.
– Хде мне найти эту чертову девку, кто подскажет? – спросил он. – Мне хочется знать дозарезу, что она еще выудила из чемодана.
– А может, еще есть какое тайное место? – предположила вдруг Стеша. – Она ведь врозь от нас с Петей и от всех остальных скопцов проживала.
– Я был уже у нее, – нехотя признался Игнат. – У Аверьяна вон обспроси, коли не веришь. Кстати, зятек, а тебе она не говорила ни о каком золотишке или цацках с брюликами? Может, вы об них зараз и шепталися, кады я дрыхнул за столом ею опоенный?
– Не доверяла она мне настолько, штоб душу свою наизнанку выворачивать, – ответил Аверьян.
– Не верю! – рявкнул Игнат. – Не верю, и все тута! Мне вот почудилося, бутто она тебя больше попа скопцов обожает!
– Будя хрень всяку выдумывать, Игнаха…
Семейная вражда вдруг резко обозначилась между Аверьяном, Стешей и Игнатом. Вопрос о золоте окончательно разъел тоненькую нить, связывавшую их родственными узами.
– Пойду-ка за водицей в колодец схожу, – засуетилась Стеша. – Вы покуда здесь без меня покалякайте, а я…
Она встала и поспешно накинула на себя старое пальто.
– А ну сядь на место, – прорычал на нее Игнат.
– Ты што, братец? – Стеша опешила, её дрожащие пальцы никак не могли застегнуть пуговицы.
– Как пить захочу, тогда и выпущу из избы! – сказал Игнат твердо и ястребом загородил ей дорогу.
Сестра посмотрела на брата исподлобья, отступила и тяжело присела на скамью.
– Думаешь, Аньку упреждать поспешу? – выкрикнула она истерично и в то же время вызывающе.
– А хто тебя знает, – прищурился Игнат. – Может, вы сговориться ужо успели?
В избе зависла тягостная пауза.
В это время с улицы послышались крики и топот множества ног. Не успели Игнат, Стеша и Аверьян опомниться, как в запертую дверь громко постучали.
* * *
– Вот и «товарищи» по мою душу пожаловали, – прошептал Игнат, прицеливаясь в дверь из маузера. – Следовало бы догадаться, что они перво-наперво меня здесь искать будут.
Стеша схватила его за руку:
– Не стреляй! Много их! Оне ведь разнесут всю избу в щепки, Игнат!
Игнат взвел курок, оттолкнул сестру и почему-то вновь почувствовал приступ смертельной усталости. Дверь едва удерживалась в косяке, растрескиваясь от ударов прикладов. Из сеней что-то кричали и требовали, но Игнат хранил молчание. С улицы в окна избы загрохотали выстрелы.
– Видать, всурьез за меня взялися «товарищи», – зло ухмыльнулся Игнат. – Не сдобровать мне, попадись я им в лапы.
– Уходи, Игнат! – закричала Стеша в ту минуту, когда дверь была готова разлететься на щепки. – Ой, Хосподи, да што же энто!
– А энто то, што мне «за службу верную» полагается! – процедил сквозь зубы Брынцев и несколько раз выстрелил в дверь.
Из сеней послышались стоны и проклятия.
– Это еще не все, товарищи! – заорал Игнат, извлекая из сумки гранаты.
Два снаряда он швырнул через выбитое окно на улицу, громко захохотав, как только во дворе грохнули взрывы:
– Што, нахрапом взять меня захотели? Но это уж хрен!
– Хосподи, оне ведь тожа кидаться бомбами станут! – причитала перепуганная насмерть Стеша. – Оне же…
– Не скули, лучше в окно выглянь! – крикнул ей брат. – Как там «наши», погляди! А заодно как уходить отсель будем, кумекай!
– В подпол надо. Как Анна, – выкрикнул Аверьян. – Оне ведь не знают про второй выход.
– А что проку в том? – огрызнулся Игнат, вынимая из сумки еще гранаты. – Изба окружена, и выход в чулане не поможет. Ежели бы ход куда подальше вел, тогда стоило бы попробовать! Хотя…
Еще пара гранат полетела в окно. Взрывы и крики, донесшиеся с улицы, подсказали, что и на этот раз они достигли цели. С улицы загремели ответные выстрелы. Пули залетали в окна, но, к счастью для обороняющихся, не причиняли им вреда. Хотя Аверьян, Стеша и Игнат хорошо осознавали всю тяжесть своего положения: долго такое везение продолжаться не могло.
Брынцев взял в руки последние гранаты.
– Айдате к окну поближе. Кады громыхнет, мы из окна разом сиганем и поползем огородами: я первым пойду, а вы за мной. На улице уже темно, и, глядишь, зараз выберемся.
Воспользовавшись сгустившимися сумерками и небольшой дымовой завесой после взрывов, беглецы, друг за другом, переползли через лаз в плетне на соседний двор. Сзади по-прежнему гремели выстрелы, но их никто не преследовал. Видимо, дерзкий побег из осажденного дома пока оставался незамеченным.
Неожиданное произошло в какую-то долю секунды… Глухо щелкнул винтовочный выстрел.
– Игнат, братик! – крикнула вдруг Стеша и как-то странно рванулась вперед.
Голова женщины припала к груди брата. Он обхватил ее руками, прижал к себе и быстро осмотрелся. Один из чекистов выглянул из-за плетня и вскинул винтовку. Игнат выпустил обмякшее тело Стеши и выстрелил из маузера. Чекист, взмахнув руками, с простреленной головой рухнул за плетень.
Игнат упал на колени подле Стеши и вгляделся в ее лицо.
– Стешка, будя дурить-то, вставай, – затормошил он ее безвольное тело, не сразу заметив на груди алое пятно. – Господи, Стешенька, да что с тобой?! – К его глазам подступили слезы, а к горлу горький ком. – Ты што, сеструха, будя дурить-то, не время сейчас!
Игнат лихорадочно соображал, что дальше, и вдруг взгляд его упал на стоявшего рядом Аверьяна.
– Слухай меня, вдовец, – сказал он, всхлипнув. – Сестру на тебя оставляю. Схорони по-людски.
– А ты? – вытерев слезы, спросил Аверьян. – Она же твою пулю на себя приняла, паршивец!..
– Некогда мне, – огрызнулся Игнат. – Ты муж, ты и хорони ее. Могилку потом покажешь.
Словно позабыв про опасность, чекист бросился бежать в сторону от дома, оставив убитую сестру на попечение растерянного Аверьяна.
* * *
Где-то рядом грохнул взрыв.
Лежа ничком, Калачев не ощущал своего тела. Он хотел поднять правую руку, но не смог. Кровавый ручеек, выбивающийся где-то в области затылка, проложил себе путь до бровей и, переливаясь через левый глаз, устремился по щеке вниз, к шее. «Наверное, я ранен», – удивился Аверьян, будто играл в «войнушку» и не думал о смерти, а вроде бы сейчас самое время думать о ней, когда рядом свистят пули, а его жена лежит мертва в десятке метрах от него.
Он попробовал приподняться, но не сумел даже пошевелиться. И все-таки надо доползти до Стеши! Они не разведены, а потому он просто обязан предать ее тело земле. Собрав последние силы, взбадривая себя и понукая, Аверьян пополз с надеждой: «Стеша, может, ещё жива, а Игнат обознался?». Слух улавливал топот ног и незнакомые голоса, но Калачев не был уверен, слышит ли он их или это ему только мерещится:
– Хватайте Игната живьем! Только живьем, мать вашу!
Аверьяну почудилось, будто его хватают вместо Игната и резко переворачивают с живота на спину. Он не понимает, что с ним. Нигде не болит, только глаза не открываются. А ухо различает тот же голос, который требовал хватать Игната живьем:
– Не Игнат это! Мертвяк, кажись.
– Не тратьте на него времени! Гада и предателя ловите! – потребовал другой голос.
– А с этим-то что делать, Маркел? – крикнул кто-то.
– Да пусть себе возле мертвой бабы валяется. Кто-нибудь все одно из сострадания похоронит.
Назад: 8
Дальше: 10