28
— Кевин, — поманил детектива капитан Билл. — Зайди ко мне на минуту.
Кевин почти дошел до своего стола, пришлось возвращаться. Коффи и Рамирес проводили его взглядом. Новый партнер Тодд уже сидел за своим столом. Кевин попробовал улыбнуться, но улыбка сразу растаяла, и Тодд почему-то резко отвернулся.
У Кевина трещала голова, он меньше всего хотел говорить с капитаном с утра пораньше, но он не волновался. У него был большой опыт общения со свидетелями и жертвами, он чувствовал, когда преступники лгут, он произвел не один арест, и все виновные получили по заслугам.
Билл указал на стул, и хотя сидеть Кевину не хотелось, он присел, гадая, с чего это Билл такой вежливый: обычно Кевину приходилось стоять. Висок болел так, словно туда воткнули острый карандаш. Несколько секунд Билл молча смотрел на Кевина, затем поднялся, закрыл дверь и прислонился к краю стола.
— Как дела, Тьерни?
— Прекрасно, — ответил Кевин. Ему хотелось закрыть глаза, чтобы утишить боль, но Билл за ним наблюдал. — А что?
Капитан сложил руки на груди:
— Мы получили на тебя жалобу.
— Какого рода жалобу?
— Серьезную, Кевин. Заинтересовался отдел внутренних расследований. С сегодняшнего дня ты временно отстранен.
Слова казались бессвязной, лишенной смысла абракадаброй, но когда Кевин собрался с силами и разглядел выражение лица начальника, он пожалел, что проснулся с чудовищной головной болью и острым желанием опохмелиться.
— О чем вы говорите?
Билл взял со стола какие-то бумаги.
— Об убийстве Гейтса, — сказал он. — Мальчишки, которого застрелили через потолок.
— Да, я помню, — сказал в свою очередь Кевин. — Пицца на лице.
— Что?!
Кевин моргнул:
— У убитого мальчика. Мы нашли его лицом в пицце. Ужасно. Тодд был просто потрясен.
Билл свел брови.
— Там приезжала скорая, — продолжил Кевин.
Он вдохнул и медленно выдохнул, сосредотачиваясь.
— Пришлось вызвать для его матери, — объяснил он. — Женщина, естественно, была расстроена и порывалась кинуться на грека, который стрелял. Они сцепились, и она упала на лестнице. Мы тут же вызвали скорую. Насколько я знаю, ее забрали в больницу.
Билл долго смотрел на него не мигая, потом отложил бумаги.
— Ты с ней до этого говорил?
— Пытался, но у матери потерпевшего была истерика. Я пытался успокоить, но женщина как с ума сошла. Что тут еще добавить, все есть в отчете.
— Читал я твой отчет… — Билл снова взял бумаги: — Она заявила, что это ты подсказал ей спустить негодяя с лестницы.
— Что?
Билл, глядя на бумаги, продолжил:
— Согласно заявлению Гейтс, ты заговорил о Боге и сказал цитирую: «Этот человек — грешник и заслуживает наказания, и сказано в Библии: «Не убий». Еще ты сказал, что этот тип, скорее всего, отделается условным сроком за убийство ребенка, поэтому она должна брать дело в свои руки, ведь злодей должен быть наказан. Ну, вспоминаешь что-нибудь?
Кевин почувствовал, как кровь прилила к щекам.
— Нелепость какая, — ответил он. — Но вы-то понимаете, она лжет?
Он ожидал, что Билл сразу согласится и обнадежит, что отдел внутренних расследований его оправдает. Но Билл ответил очередным вопросом, подавшись вперед:
— Что ты ей сказал? Слово в слово?
— Не говорил я ей ничего! Я спросил, что случилось, она расзала, я увидел дыру в потолке, пошел наверх и арестовал соседа сверху, который признался, что палил из пистолета в пол. Я вел его по лестнице в наручниках, а она на него набросилась.
Билл молчал, сверля Кевина взглядом.
— То есть о грехах ты с ней не говорил?
— Нет.
Билл повернул к нему один из листов, которые все еще держал руках:
— И ты не произносил слов «Мне отмщение, и Аз воздам, сказал Господь»?
— Нет.
— Типа ничего такого не вспоминается?
Кевин подавил поднимавшийся гнев:
— Ничего. Все это ложь. Не мне вам объяснять, какими бывают люди. Эта Гейтс, наверное, хочет предъявить иск городу и содрать побольше денег.
Подбородок капитана Билла стал квадратным, челюсти сжались, и прошло довольно много времени, прежде чем он заговорил.
— Ты пил перед разговором с Гейтс.
— Кто вам такое наговорил? Не пил и не стал бы пить. Вы же знаете мой процент раскрываемости, я хороший детектив. — Кевин поднял ладони. В глазах плыло от сверлящей боли в голове. — Бросьте, Билл, столько лет вместе работаем!
— Вот поэтому я и вызвал тебя на разговор, вместо того чтобы уволить. Последние несколько месяцев с тобой что-то происходит. Ходят упорные слухи…
— О чем?
— Что ты приезжаешь на работу пьяным.
— Это неправда.
— То есть, если я тебя сейчас попрошу подышать в трубку, алко-тестер покажет ноль?
Кевин слышал, как сердце бухало в груди. Он умел лгать и делал это искусно. Сейчас нужно было, чтобы голос не дрогнул.
— Вчера я допоздна сидел с приятелем, мы выпили. Остаточный алкоголь у меня, конечно, есть, но я не пьян и не пил сегодня перед приездом на работу. И в тот день тоже. И в любой другой день.
Билл пристально смотрел на него.
— Ответь мне, где Эрин? — спросил он.
— Я уже говорил, она помогает подруге в Манчестере. Несколько недель назад мы ездили на Кейп.
— Ты сказал Коффи, что в Провинстауне водил Эрин в один ресторан, но этот ресторан закрылся полгода назад, а в гостинице, которую ты назвал, нет записи о вашем проживании. Никто не видел Эрин и ничего о ней не слышал уже несколько месяцев.
Кевин почувствовал, как кровь прилила к голове, отчего боль стала нестерпимой.
— Вы что, проверяете меня?
— Ты пьешь на работе и лжешь своему начальнику.
— Я не…
— Кончай врать! — вдруг заорал капитан. — Я твой перегар отсюда слышу! — Его глаза горели. — Ты отстранен от службы. Позвони в профсоюз, тебя скоро вызовут в отдел внутренних расследований. Пистолет и значок мне на стол и пошел отсюда домой!
— Надолго? — хрипло вырвалось у Кевина.
— Отстранение сейчас должно волновать тебя меньше всего.
— Хочу, чтобы вы знали, — я ничего не говорил этой Гейтс.
— Тебя все слышали! — рявкнул Билл. — Партнер твой, мед-эксперт, оперативники, ее бойфренд… — Он замолчал, справляясь с собой. — Все слышали, — отрубил он, и Кевину показалось, что земля уходит у него из-под ног. Все вдруг вышло из-под контроля и в этом была виновата Эрин.
