Глава 13
Поворот в неизвестность
Снова Центральный аэродром и скомканное расставание с друзьями. Немцев увезли отдельно, знакомая машина с надписью «Связь» забрала Кайсу. Затем приехали сразу две легковушки. Шофер вылез из почти любимого «ЗиС-101», помахал ручкой и укатил на «эмке». Моряк самодовольно хохотнул и ткнул Олега кулаком:
– Садись за руль, настала пора тщательнее распробовать французский «Бисквит».
– Начальство повысило нас почти до самого верхнего уровня, – поддержал командира Лейтенант.
– А как определить «самый верхний уровень»? – поинтересовался Олег.
– Охрана на летном поле и машина сопровождения, – серьезно ответил Моряк.
– Я бы предпочел стенографистку для составления отчета.
Напоминание о предстоящей писанине нисколько не ухудшило настроения командиров. Они идейные борцы за пролетарское братство и горды причастностью к акциям за линией фронта, равно как за границей. Поэтому повышение в неписаной табели о рангах для Моряка с Лейтенантом важнее дополнительных шевронов. Чего греха таить, Олегу тоже было приятно, в признании руководством их профессионализма есть и его маленький вклад.
После трехдневного «размагничивания» Олег предстал перед куратором. Тот сухо поздравил с выполнением заданий и отправил к армейскому комиссару. Предчувствие похвалы оказалось необоснованным. Усадив молодого капитана на табурет, комиссар устроил капитальный разнос. Олега обвинили в политической близорукости и полном непонимании политики партии и правительства.
После получасовой нотации на тему солидарности трудящихся и обязанности каждого комсомольца пропагандировать за границей советский образ жизни Олег таки въехал в суть проблемы. На него пришла жалоба от переводчиков! Разозлившись, он с трудом удержался от язвительного замечания по поводу немецких пролетариев с винтовками, но сумел взять себя в руки.
– Жалоба наркомата иностранных дел будет вложена в твое личное дело, поэтому на ближайший год о вступлении в партию можешь забыть.
Как и большинство молодежи двадцать первого века, Олег был аполитичен. На фига ему партия, тем более коммунистическая! Несправедливый разнос с высосанной из пальца кляузой привели в бешенство. Он встал, желая послать подальше партию с выдуманными доносами, но успел лишь открыть рот.
– Садись, капитан. – На этот раз армейский комиссар заговорил спокойно, даже по-дружески. – Понимаю твое огорчение, но прежде чем лечь ко мне на стол, бумага прошла по высшим инстанциям. Я обязан отрапортовать, а ты терпеть. Бей врагов, а наградами не обойдут.
Напутствие несколько успокоило, дало понять, что перед ним человек с чувствами, а не чурбан в погонах. Вместе с тем Олег был вынужден признать собственную ошибку. Нет, не в разговоре с сотрудниками посольства, а поведенческую. У него нет обратного пути в двадцать первый век, и пора приноравливаться к советским реалиям. Ляпни он сейчас свой антипартийный протест, и все, пешая прогулка на Колыму гарантирована. Достанется не только ему, Моряку с Лейтенантом тоже не поздоровится, как минимум отстранят от работы во вражеском тылу. И товарищей по отряду не обойдут вниманием. Олег не заметил, как вошел в кабинет куратора.
– Не вешай носа. Ты дважды отметился в высших эшелонах власти, что уже хорошо. Люди быстро забывают плохое, в памяти останется хорошее и твое имя.
– Я не отказывался, вот в чем беда!
– Как это? На тебя возвели поклеп? – От возмущения Илья Спиридонович аж привстал.
– Не знаю, что в ней написано, не читал. По сути, я просил сотрудников посольства заменить меня старшими товарищами.
– Вот лист бумаги, подробно опиши время, место и состоявшийся разговор, – потребовал куратор.
Переполненный возмущением от несправедливого разноса, Олег детально расписал свой разговор с переводчиками. Они ни словом не обмолвились о предстоящих встречах с английским пролетариатом. Полагая, что предстоят митинги рутинного характера, он предложил самоотвод в пользу старших товарищей, которые лучше его разбираются в подобных вопросах. В заключение Олег написал о своем опыте комсомольской работы и многочисленных выступлениях, на которые приходили даже сотрудники обкома. Он действительно считал себя невиновным.
Беседуя о прошедшем задании, куратор похвалил за энергичные действия, особо отметив заметный прогресс в немецкой разговорной речи. Был ли это намек или нет, Олег не стал выяснять, лишь попросил посодействовать с продолжением занятий. В результате около машины его встретила разрумянившаяся Катя. На этот раз обучение перешло в более активную фазу: кроме пополнения словарного запаса Олег потребовал ознакомить его с грамматикой.
Кроме немецкого языка на голову свалилась еще одна тренировка. Во время заключительного разбора Лейтенант обмолвился о необходимости обучить Студента наблюдению и контрнаблюдению. Олег не сразу въехал в тему, полагая, что его ждет новый виток снайперских премудростей. Увы, это оказались азы слежки и наиболее эффективные приемы от нее улизнуть. На первом уроке они остановили машину напротив Главного почтамта, где инструктор предложил внимательно понаблюдать за прохожими. Как все просто! Основная масса людей идет в своих мыслях, ни на что не обращая внимания.
– Заметил что-либо интересное? – через полчаса спросил инструктор.
– Женщина в серой кофте явно следила за мужчиной в фетровой шляпе, и щупленький мужичок млел от обтянутых бедер шатенки в кудряшках, – ответил Олег.
– Молодец, с первого раза уловил суть. Завтра посидим на Казанском вокзале, затем поговорим о методике ухода от наблюдения, и на первый раз достаточно.
Едва завершились занятия по слежке, как Олега послали на Подмосковный тренировочный центр. Первым делом от него потребовали отчета о пистолете со складным прикладом.
– Была только одна перестрелка, вернее, расстрел со ста метров. В качестве недостатка назову коротковатый приклад и неудобное положение левой руки.
– Для удобства левой руки требуется кардинальные изменения, а новый приклад мы тебе сделали.
Умельцы тренажерного центра заменили откидную рамку складным съемным прикладом шомпольного типа. Кроме того, Олег получил более удобный стандартный «ТТ 39» с оптическим прицелом. Все это размещалось в новой версии немецкого офицерского планшета.
– Высший класс! – с довольным видом воскликнул он. – Огромное вам спасибо.
– Кстати, почему ты сравнил перестрелку с расстрелом? – поинтересовался инструктор.
– Стрелял примерно со ста метров, а немцы не обращали на меня внимания, – пояснил Олег.
– Здесь нечему удивляться, для них это не пистолетная дистанция, плюс бесшумный выстрел.
– Но я не прятался!
– И что? На странные или непонятные события человек реагирует с задержкой в три секунды. Вероятнее всего, ты стрелял быстрее.
Восстанавливая в памяти расстрел последней группы, Олег прикрыл глаза, затем ответил:
– Вы правы, их было пятеро, я уложился в пару секунд.
Инструктор достал из шкафчика почти игрушечную винтовку:
– Держи! Как ты и хотел, конструкция Бебутова под патрон Вельтищева. Сильный чок с казачьей нарезкой!
– Почему нарезка называется «казачьей»? – принимая оружие, спросил Олег.
– Полигональную нарезку проще нанести. Оружие получается дешевле и легче чистится, поэтому казаки чаще всего заказывали именно ее.
Осматривая винтовку, Олег обратил внимание на стилизованный мальтийский крест:
– Откуда он здесь?
– Эх, молодежь, молодежь. Никто не знает фирменного знака Воткинского завода! В качестве клейма Бебутов наносил древнеславянский восьмиконечный оберег силы!
Дореволюционная шкала оптического прицела завода Обухова позволяла вводить поправки при стрельбе с горы или в гору. Ограничение по дальности до восьмисот метров нельзя назвать недостатком. Тем не менее он попросил поставить прицел с приставкой ночного видения. Они ведут бои на коротких дистанциях, а новомодная советская разработка в темное время даст значительное преимущество.
На этот раз подготовка проходила по более обширной программе, предполагая действия на местности и условиях города. Снова раз в неделю проходилось ездить на политучебу. Причем дивизионный комиссар несколько раз предлагал Олегу дополнить ту или иную тему. Первый раз он почти провалился, но спасся за счет стандартных лозунгов о ведущей роли партии и мудрости советского руководителя. Затем полистал «Краткий курс» и выдал приличную речь. В результате поднялся на уровень содокладчика.
Повышенное внимание со стороны политического начальства не может быть случайным, это Олег понимал и начал читать передовицы в «Правде». Однако первый звоночек прозвучал с другой стороны – его вызвал куратор.
– С тебя сняли обвинение в политической близорукости. Постановлением совместной комиссии партактива ГРУ и Наркомата иностранных дел рапортичка сотрудников посольства признана не соответствующей действительности. Виновные отстранены от работы.
– Как же теперь будет работать посольство? – не совсем искренне спросил Олег.
– Нашел о чем сожалеть! – усмехнулся куратор. – Переводчики стоят в очереди по несколько лет!
– Что мне теперь делать?
– Ничего, продолжай готовиться к новому выходу. Майора без партбилета не дадут, но тебе до большой звездочки еще далеко.
Олег воспринял слова Ильи Спиридоновича как индульгенцию за написанную бумагу. Коль скоро от него ничего не требуется, то никакой вины за ним нет. Тем не менее во время очередной встречи с Моряком на всякий случай спросил:
– По сводкам на всех фронтах идут упорные бои, а мы вроде как без дела.
– Не спеши, скоро отправимся в очередное дальнее плавание.
– В Англию? – встрепенулся Олег.
– Нам бы с Германией разобраться. Отряд Банщика наладил отношения со словаками и организовал промежуточную базу с аэродромом.
Перспектива длительного пребывания в тылу не вдохновляла. Возвращаться обратно сложно и опасно, но сам отдых того стоит. Немцы отнюдь не дураки и не потерпят у себя под боком неподконтрольный район. Концентрация советских диверсионных отрядов также не останется тайной. Забросают бомбами, закидают снарядами, и придется бежать по горам куда подальше. Моряк словно подслушал его мысли:
– Генштаб оценил удобство свободного прохода во вражеский тыл и предложил НКВД установить со словаками дружеские отношения.
– Гитлеровцы в первую очередь нанесут удары по населению, затем перекроют дороги, и конец всей затеи, – нахмурился Олег.
– Ты умнее генералов Генштаба? Гитлер боится тронуть гражданское население в Югославии.
Здесь не поспоришь, война на уничтожение объявлена против СССР. Поляков вешают без огласки, а словаки с чехами у немцев под боком. Только тронь, и получишь серьезную головную боль.
– Когда собираться?
– Сейчас отряды НКВД создают оборонительный пояс, выбьют немцев, и наступит наш черед.
Олегу в корне не понравилось все, что рассказал Моряк. О «Словацком восстании» он где-то слышал, но что это такое, не имел ни малейшего представления. Временная база означает только одно – до конца войны он обратно не вернется. Прощай веселые пирушки, прощай Катя с уроками немецкого языка, прощай неприхотливый и удобный «ЗиС-101».
Больше всего Олегу нравились теоретические занятия по снайперскому делу. Инструкторы рассказывали много интересного по баллистике и знакомили с оригинальными приемами фронтовых снайперов. За год войны немцы тоже отошли от былых штампов, которые больше годились для охоты на зверей. Они уже не лезли на деревья, не прятались в кустах и не занимали позиций на холмиках или в разрушенных домах.
– Снайпер должен быть там, где его никто не ждет, – многократно повторял инструктор.
– Мы редко получаем возможность заблаговременно организовать засаду, – заметил один из слушателей.
– Поэтому избегайте простых решений, не выбирайте естественные укрытия. В этом году мы получили маскхалаты под названием «Леший».
Новинка представляла собой сеть из вискозы, которую сейчас называют искусственным шелком. Благодаря вплетению длинных нитей фигура человека теряла очертания и позволяла отлично маскироваться. Среди выставленных для ознакомления моделей одна привлекла всеобщее внимание, в нем снайпер напоминал собаку. Следующей темой стал окопный перископ, которого у немцев не было. Инструктор достал переносной снайперский вариант, и тут в двери показался посыльный:
– Студент! Срочно к куратору.
Это оказался второй звоночек. Едва Олег открыл дверь, Илья Спиридонович огорошил его новостью:
– Начальник управления выделил тебе квартиру. Иди к начальнику КЭЧ, забери документы и ключи.
Дед много рассказывал о служебных квартирах, как правило, в сталинских домах, где прекрасная планировка была единственным плюсом. Временные жильцы никогда не озадачивались ремонтом, нет смысла. Сегодня служба здесь, а завтра придет приказ на перевод в лесную глухомань. При смене жильцов квартиры приводили в порядок солдаты стройбата, которые до службы о ремонте не имели понятия.
– Я один, в гостинице жить намного удобнее, – воспротивился он.
– Охренеть! Повтори это начальнику управления, а мне не мешай, без тебя головной боли хватает.
– Где его кабинет?
Куратор отодвинул бумаги и принялся рассматривать Олега, словно лаборант белую мышь. Затем сдержанно хихикнул и ответил:
– Пятая дверь налево, он с тобой разговаривал после присвоения звания.
Сразу вспомнились слова: «С меня должок». Закончится война, и что дальше? Возвращаться в Питер? Соседи, друзья, любимая девушка настоящего Олега вмиг сообщат куда надо. Нет, квартира в Москве не что иное, как подарок судьбы. После войны большинство офицеров демобилизуют вчистую, поэтому необходимо придумать способ закрепиться в армии. Это прагматизм жизни, уровень жизни офицеров на порядок выше среднестатистического гражданина.
Квартира оказалась не служебной, четырехкомнатная сталинка с лифтом. Проверив ордер, домуправ повел во двор показывать свободные гаражи. Дворник сразу предупредил, что ворота с калиткой закрываются с одиннадцати до пяти, но есть кнопочка звонка. По рассказам деда, до войны в Питере действовала точно такая же система ночной безопасности. Правда, там фасадные дома до сих пор строятся с двумя входами, парадным – на тротуар и задним – во двор. На самом деле удобно, особенно мамашам с колясками.
Обежав инстанции и получив в паспорте штамп прописки, Олег раздал бумажки с гербовой печатью, что по роду службы отлучается в длительные командировки. Затем взял в финчасти книжицу под названием «Аттестат на котловое довольствие». Жуткие слова на сложенной гармошкой страничке «Соль, перец, свежая капуста или квашеная с коэффициентом…» заставили вспомнить о Кате. Он ни разу в жизни не стоял у плиты, и рисковать не собирался.
Удобства в квартире ничем не напоминали обычный стандарт двадцать первого века. На кухне отапливаемая дровами плита, в летнее время хозяйки пользовались примусом или керогазом. Горячая вода на все краны из отапливаемого дровами титана. Еще одной изюминкой был ледник, изолированный прессованной пробкой и обшитый нержавейкой, встроенный шкаф. Лишь отопление было центральным, котельная находилась в подвале стоящей посреди двора пятиэтажки.
Первым делом заехали в магазин, где Катя накупила множество непонятной посуды. Смысл которой дошел до Олега во время укладки продуктов. Бидоны и бидончики наполнялись постным маслом, каким-то комбижиром, сметаной с прочими не совсем понятными продуктами. Завалив багажник авоськами с картошкой, луком и прочими овощами, Олег уложил холщовые мешочки с крупами, вермишелью и прочее, и прочее.
Оглядев квартиру, Катя побежала к дворнику за льдом и дровами, попутно захватив странную емкость для керосина. Олег получил наказ купить люстры и отправился в магазин электротоваров. В результате вместе с люстрами приобрел двухкамерный холодильник «ХТЗ-180» и стиральную машину «Ревтруд-2». Внеплановые покупки обернулись настоящим скандалом. Катя назвала холодильник ненужной роскошью, а стиральную машину механизмом для порчи белья.
Ссора получилось кратковременной, Олег взялся за сборку керогаза и едва не опалил себе лицо. Катя запричитала, намазала пострадавшие места постным маслом и сварила кофе. Устроившись на подоконнике, сразу заговорили о поездке на рынок за мебелью. Тут пришел дворник с дровами и льдом, пошутил по поводу голубков на окошке, затем предложил:
– Многие жильцы съехали, побросав имущество. Айда в гараж, там добра хватит не на одну квартиру.
Решив проблему с обстановкой, Катя составила длинный список вещей первой необходимости и отправила Олега в поход по магазинам. Сама надела фартук с гномиками и пошла знакомиться с соседями. Отмечать новоселье пришло не так уж и много людей. На лестничных площадках по три квартиры, коммуналок нет, как нет половины жильцов. Женщины приготовили горку традиционного винегрета и селедку с луком. В центр стола поставили кастрюлю картошки, соленые огурцы, грибы да моченые яблоки.
За столом Олег чувствовал себя крайне неуютно. Мало того, что рядом незнакомые люди, так они все выглядят солидными начальниками. Но более всего его сковывали два генерала. Кто он по сравнению с ними? Простой капитан, неведомо как получивший шикарную квартиру в престижном месте Москвы. Справедливости ради надо отметить, что гости не задавали лишних вопросов, познакомились, сели за стол и сразу предложили выпить за новоселье. Но вот пришли припоздавшие Моряк с Лейтенантом, оба при регалиях, да еще привели с собой Веселова. Генерал от дверей радостно закричал:
– Поздравляю! Хоть квартирой тебя наградили! – и стиснул Олега в объятиях.
– Это привет от наших! – Моряк выставил на стол батарею бутылок.
– От нас только вкусненькое! – Лейтенант выложил кульки с ресторанными разносолами.
Веселов налил себе фужер коньяка и громогласно объявил:
– Товарищи, перед вами человек невероятного мужества, моя звездочка – он указал пальцем на грудь, – всецело его заслуга! За тебя, Студент!
За столом сразу заговорили, в комнате стало шумно, послышались шутки и смех. Гуляли допоздна, кто-то принес проигрыватель с пластинками, и пустующая «детская» превратилась в танцзал. Мужчины и почти половина женщин достали папиросы, и над столом повисло сизое облако табачного дыма. К полуночи гости начали расходиться, мужчины обнимали и целовали Олега, а женщины прикладывались щечкой к Кате. Его приняли за равного.
Моряка устроили спать в «кабинете» на огромном кожаном диване, а Лейтенанта с Веселовым забрали к себе соседи. Утром Олег потелепал на кухню, где получил от Кати отповедь на немецком языке:
– Здесь тебе делать нечего! Порядочные люди кушают в столовой комнате, привыкай к порядку.
Пришлось идти мыться, бриться, затем одеваться и «порядочным» человеком садиться за прибранный стол под белой скатертью. На запах кофе выполз Моряк, покосился на Олега с Катей и отправился совершать утренний моцион. Звонок в дверь сообщил о приходе остальных, но вошел посыльный:
– Срочно к начальству, вылет сегодня вечером.
Олег выложил Кате всю имеющуюся наличность, пообещал оформить аттестат и побежал заводить машину. Через полчаса все трое вошли в кабинет старшего куратора.
– В ближайшее время на завод газовых турбин доставят документацию нового двигателя. Вы обязаны захватить весь комплект.
Моряк по-свойски устроился на диване, затем спросил:
– Повезут поездом или автомобилем?
– По информации агента, начальник режима говорил о бронемашине, – потирая виски, ответил старший куратор.
– Вам придется брать с собой противотанковое ружье, – вздохнул Илья Спиридонович.
– Лучше гранатомет, – усмехнулся Олег и прикусил язык. Какие сейчас могут быть гранатометы!
– А что, Студент дело говорит! – согласился старший куратор.
– Необученный солдат с полсотни метров попадет точно в мотор, – поддержал Моряк.
– Погодите, – встрепенулся Лейтенант, – документы могут сгореть вместе с охраной.
– В бронемашине будет стоять сейф, – отмахнулся старший куратор.
Начальство принялось обсуждать степень риска при случайном попадании в корпус, а Олег вспоминал теоретические занятия в учебной роте. Гранатомет существует со времен Первой мировой, причем в двух вариантах: как насадка на винтовку и как мортирка. Граната закладывается через ствол, а пусковым зарядом служит стандартный патрон без пули. Взрыватель активируется при выстреле, аналогично с артиллерийским снарядом. Во время Финской войны произошла унификация. Изменили размер обычных гранат и сделали откручивающуюся ручку, что позволяло их использовать в гранатомете.
Еще до начала Первой мировой войны в России создали бронепрожигающую гранату для борьбы с броневиками. С появлением танков с противоснарядной броней конструктор Пузырев разработал кумулятивную гранату «РПГ-40». Именно этими гранатами герои-панфиловцы остановили танки под Москвой. Во время Финской войны начали выпускать кумулятивные снаряды для расстрела капониров линии Маннергейма.
В сорок втором ленинградские разведчики сумели захватить опытный образец «Тигра». Определив параметры броневой защиты, промышленность начала выпускать кумулятивные снаряды для танков. Как следствие, в бою под Прохоровкой тридцатьчетверки били «Тигров» с любой дистанции.
– Что скажешь, Студент?
Вопрос застал Олега врасплох, и он спросил первое, что пришло на ум:
– Сейф надо открывать на месте, а как?
В комнате повисла тишина, затем старший куратор предложил:
– Можно взорвать.
– Ни в коем случае! – возразил Лейтенант. – Часть документов сгорит, остальные разлетятся мелким мусором.
– Возьмем с собой «медвежатника», и все дела, – пошутил Моряк.
Присутствующие сдержанно хохотнули, а старший куратор схватился за телефон. Вопрос действительно архиважный, не просто тащить с собой железный ящик, а если он весит полтонны, то всем отрядом не сдвинуть с места.
– Сейф открыть не сложно, проблема в стопоре замка, который способен отомкнуть только специалист, – положив трубку, сказал старший куратор.
– Придется обращаться за помощью к местным товарищам, – предложил Лейтенант.
– Уголовники не надежны, – возразил Моряк.
– А если положить сейф под гусеницу бронемашины или поставить у скалы и долбануть бампером? – выдал идею Олег.
– Молодец, Студент, ты кладезь неординарных решений! – воскликнул куратор.
Вариант единодушно одобрили и перешли к обсуждению экипировки. Коль скоро разведчики разместятся на временной базе, то патроны с продовольствием ограничили конкретным заданием. Немного поспорили о форме, в итоге Моряк настоял, что обмундирование Красной Армии доставят ближайшим самолетом.
Сажать самолет признали нецелесообразным, и Олег снова сел у двери. Отряд десантируется с одного захода, но он демонстративно занял свое «законное» место.
– Готовность три минуты! Три минуты! Вы на земле доспите, а нам еще долететь надо! – Бортстрелок грубо растолкал разведчиков.
Момент прыжка и первые секунды падения прошли как обычно, а затем его начало крутить волчком. Ночное небо не позволяло разглядеть купол, но вид скрученных жгутом строп сжал сердце. Парашют не раскрылся! Умоляя самого себя не спешить, Олег достал парашютный нож и наотмашь резанул левую сторону. Кончики больно хлестнули по лицу и исчезли в темноте. Теперь надо переложить нож в левую руку, но страх его потерять заставил резать правой. Неудобно, ой как неудобно! Олег все же сумел отсечь стропы и торопливо выбросил перед собой запасной парашют.
Спасительный хлопок с рывком подвески так и не вывел из стрессового состояния, и он шлепнулся на землю с ножом в руке.
– Студент, что с тобой? Почему с ножом? Откуда кровь? Где твой шлем? Дай перевяжу!
Разведчики встревоженно окружили и начали оказывать первую помощь. Причину поняли, когда сняли подвеску и обнаружили отсутствие основного парашюта. Олег отрешенно провел ладонью по голове, затем по разодранному в кровь подбородку. Неведомая сила сорвала суконный десантный шлем, а завязки улетели вместе с куском кожи.
– Немедленно найти парашют, стропы не выравнивать, принести как есть! – приказал Моряк.
– Да ладно, жив, и хорошо, – приходя в себя, ответил Олег.
– В нашей работе случайностей не бывает! – сурово заявил Лейтенант.
Вскоре прибежал взволнованный врач и потребовал отнести пострадавшего в госпитальную палатку. Отряд ушел на постой в ближайшую деревушку, а «жертва» парашютного прыжка пролежала на досках целую неделю, пока не навестил командир:
– Вставай, лежебока, пора в дорогу.
Олег принялся собирать вещи, попутно выспрашивая новости:
– Что разузнал Лейтенант?
– Смешнее не бывает, сейф повезут на обычной телеге под охраной отделения солдат.
– Во как! Раньше хотели садануть гранатометом по броневику, затем подбитой машиной разломать сейф. Сейчас мы его откроем лошадиной подковой.
Моряк устроился на табурете и заговорил серьезно:
– Для нас это наилучший вариант. Уйти в горы с телегой не составит труда, но тебе придется нас прикрывать.
– Одному?
– Нет, возьмешь Петра со снайперской винтовкой и Василия с пулеметом. Время отставания не более двенадцати часов.
– Работаем в оживленном месте?
– Не в этом дело. По информации агента, вместе с подводой поедет легковушка, тип машины и ее номер он не знает.
– Машину нельзя пропускать, – возразил Олег.
– Слишком много неизвестного. В погоне за лучшим можно добиться обратного результата.
– Нам приказано захватить сейф с документами, все прочее вторично, – согласился Олег.
Проводники довели до границы с Германией, а дальше отряд пошел самостоятельно. Комбинезоны горных егерей позволяли идти без опаски, гражданские не обратят внимания, а военных гарнизонов поблизости нет.
В город с заводом вела единственная дорога, проложенная рядом с железнодорожной линией. Разведчики расположились на обочине, имитируя привал группы солдат. При виде любой телеги Лейтенант садился на велосипед и ехал на разведку, заодно выспрашивая у крестьян нужные сведения. Появление пароконной брички с офицером в сопровождении шестерых кавалеристов заставило взяться за оружие. Сомнений нет, они везут сейф.
– Лейтенант начинает, Студент переходит дорогу, остальным сидеть, огонь по моей команде, – распорядился Моряк.
Всадники никак не отреагировали на отдыхающих солдат, лишь офицер брезгливо сплюнул и добавил:
– Рейху не нужны лентяи!
В тот же миг Лейтенант запрыгнул на подножку и панибратски заявил:
– Подвези, я заплачу.
Услышав условный сигнал, Моряк крикнул:
– Студент! Начали!
Чего тут начинать? Чтобы достать оружие, Олегу понадобилось лишь мгновение, за которое командиры успели перестрелять всех. Разведчики быстро перетащили трупы на заранее приготовленное место и укрыли ветками. Лейтенант обыскал офицера, даже раздел, но ключей от сейфа не нашел.
– По коням! – скомандовал Моряк и возглавил кавалькаду.
– Не полезу! – заартачился Олег. – Или в коляску, или пешком.
В любом варианте лошадей на всех не хватит, Осип с Костей сели на козлы, а Лейтенант с Олегом устроились рядом с сейфом. Когда доехали до ведущей в предгорье тропинки, Моряк неожиданно предложил:
– Проверим для очистки совести вон ту легковушку.
Старенькая чешская «Татра» не обещала никаких сюрпризов, но автомобиль остановился сам. Из него чертиком выскочил полковник и разразился отборным матом.
– Чего шумишь? – невозмутимо спросил Моряк.
Наглое поведение и корявый немецкий язык должны были привести офицера в замешательство, но тот распалился еще больше. Подыгрывая командиру, Олег подошел к машине с другой стороны и спросил сидевшего там майора интендантской службы:
– Где ключи от сейфа?
– У меня. – И судорожно полез в карман.
Первым опомнился шофер и включил передачу. Олег заметил характерное движение и вовремя успел выстрелить, машина дернулась вперед и сбила полковника.
– Правильно! Бей своих, чтобы чужие боялись! – под смех разведчиков выкрикнул Костя.
– Вот, берите, только не убивайте, у меня трое детей! – Трясущийся от страха майор протянул ключи.
Проявить милосердие? Не смешно! Через несколько часов майор расскажет о русском отряде, его численности и вооружении. Обязательно выделит тех, кто говорит по-немецки, и проявит усердие в составлении фоторобота. На войне нет места для человеколюбия, здесь предельно просто: или ты убил, или тебя убили. Сопли гуманизма появятся позже, а сейчас идут в атаку без лозунгов, с крепким матом и желанием убить. Олег выбросил майора на дорогу и, почти не глядя, выстрелил в затылок.
Новенький портфель по типу чемодана привлек внимание блеском лакированной кожи. Внутри несколько толстых фолиантов, на титульном листе надпись: «Общие характеристики и описание устройства ПГТУ Вальтера». В портфеле описательная часть. Олег открыл багажник. Толстые папки с чертежами и технологической документацией лежали аккуратными рядами. Разведчики глумились над полковником, поставив его на колени, заставили кричать: «Сталин, победа!» Олег поморщился и протянул портфель Лейтенанту:
– Документы в машине, полный багажник, а вот ключи от сейфа.
За тяжелой дверцей хранились пачки чешских крон, много, даже очень много чешских крон.
Легковушка с трудом вписывалась в габариты тропинки, зато коляска катила без помех. На слишком крутых подъемах разведчики спешивались и выталкивали «Татру» наверх. Олег машинально управлял машиной, ибо был поглощен воспоминаниями. Парогазотурбинная установка Вальтера стояла в кабинете инженерной аналитики как пример правильного применения на первый взгляд бесполезного изобретения.
Во время войны в Рейхе пытались воплотить в жизнь много всяческой белиберды, в том числе установку Вальтера. Из сланца можно получить эрзац-бензин или низкокалорийный газ, в обоих случаях двигатели не давали полную мощность. Проблему попытались решить при помощи работающих на перекиси водорода газовых турбин.
Олег вспомнил деда и улыбнулся. Он рассказывал, как после войны решили проверить летные характеристики трофейных реактивных самолетов, а перекиси водорода нет! В стране было только аптекарское производство, и годового выпуска хватало лишь на одну заправку. Пришлось брать немецкие самолеты на буксир и пускать в самостоятельный полет по типу планера.
Вальтер добавил к газовой турбине катализатор и получил на выходе обычную газированную воду. Дениц одобрил идею и приказал установить турбины на подводные лодки. Вроде бы все прекрасно, да катализатором служило серебро, казна не потянула расходов. В СССР протестировали одну трофейную лодку и отправили на металлолом.
Когда настало время ядерного оружия и военные потребовали установить заряд на торпеду, ученые зачесали затылки. Безопасная дистанция должна быть не менее пятидесяти километров, а такую дальность хода не обеспечит ни один из известных приводов. Кто-то вспомнил ПГТУ Вальтера, и новая самонаводящаяся торпеда потрясла воображение адмиралов всех флотов.
– Хватит мечтать, Студент, приехали. Держи позицию двенадцать часов, затем иди к аэродрому, – приказал Моряк.
Наступает вечер, и маленькой группе предстоит защищать дорогу в темноте. Отсюда вытекают дополнительные условия для организации засады. Нужен хороший обзор не только на подходы: встретив сопротивление, враг постарается зайти с фланга или тыла. Кроме того, ночные прицелы ограничены дальностью в сто метров. Олег выбрал площадку для Петра с Василием и начал искать для себя. Поиски прервал треск мотоциклетных моторов. Разведка или погоня? Проще всего спросить, и он встал посреди дороги.
– Бандиты прошли по этой дороге, ты не мог их не видеть! – угрожающе заявил унтер-офицер.
Четверо в форме полевой жандармерии на двух мотоциклах, стандартный пограничный патруль.
– Где остальные?
– Взвод егерей прикатил на грузовике. Такие же бестолковые, как ты, топают ножками. – Унтер-офицер презрительно сплюнул Олегу под ноги.
– Далеко?
– Через час будут здесь. – Немец вернулся к мотоциклу и скомандовал: – Поехали!
– Нельзя! – преградил дорогу Олег.
– Это еще почему?
– Два снайпера и пулемет!
– Врешь!
Вместо ответа Олег указал на склон. Унтер-офицер глянул на огневую точку и язвительно спросил:
– Второй снайпер ты?
Шаг в сторону с одновременной стрельбой с двух рук был окончательным разъяснением ситуации. Откатив мотоциклы на обратный склон, Олег посмотрел вслед уходящему отряду. До следующего перевала с партизанским заслоном ехать не менее шести часов. Взвод немалая сила, непросто продержаться до рассвета. Он достал из ранца гранаты с мотком крашенного в защитный цвет шпагата и побежал ставить растяжки.
Грохнувший взрыв послужил сигналом приближения врага, через несколько минут рвануло еще раз. На умников «Раз дорога заминирована, ее надо обойти лесом» ставят дополнительные ловушки. Самыми удобными гранатами были фугасные «Ф-1» и ручные «РГ». Их легко ставить простейшим вариантом – растяжка выдергивает чеку. Кроме того, конструкторы предусмотрели изощренный вариант обратного действия, когда очередной знаток разрежет растяжку. Предохранительная чека получает свободу, и получите, господа, привет.
Третий взрыв сообщил о квалификации сапера, пора доставать бинокль. Гранаты типа «Ф-1» и «РГ» обладают высокой убойной силой, но недостаточной для серьезного ущерба взводу. Первый немец показался через полчаса; укрывшись за кустом, кому-то махнул рукой. Вот показался второй, причем с биноклем, явно офицер. С оптикой у немцев не очень, армию и флот снабжает чешская фирма Optotechnica, в два раза превосходя по качеству и количеству «Цейс» и «Лейка», вместе взятых.
Осмотрев подходы к перевалу, офицер отдал приказ, и солдаты начали выходить на дорогу. Пора. Приклад винтовки легонько толкнул в плечо, немец уронил бинокль и кулем упал на куст. Отложив оружие, Олег начал высматривать последствия выстрела. Сейчас должен проявить себя следующий по званию. Вот он, почти в центре шеренги, солдаты разом посмотрели на сухощавого юношу. Петр выстрелил первым, затем показал Олегу кукиш. Немцы отползли обратно в лес, но вскоре единым порывом бросились в атаку. Это они зря, скороговорка «Дегтярева» отогнала солдат обратно за деревья.
Солнце спряталось за горы, и начало быстро темнеть. По ночам немцы не воюют, но здесь погоня за бандитами, укравшими месячную зарплату военного завода. О похищенных документах солдатам не скажут, зато за возврат денег пообещают хорошие премиальные. К полуночи на гребне горы показались шесть фигур; учитывая дальность обзора в сто метров, подобрались совсем близко. Шли осторожно, цепочкой, время от времени залегая и вслушиваясь в тишину. Олег начал с замыкающего и уложил группу шестью выстрелами, затем нежно поцеловал приклад.
Наконец горные вершины начали светлеть, затем заиграли розовыми переливами отраженного солнца. Пора собираться, они честно отстояли даже больше двенадцати часов. Петр с Василием ожидали на обратном склоне, и Олег начал спускаться к друзьям. Со стороны немцев что-то громко хлопнуло, воздух разорвал неприятный звук, затем на перевале грохнул взрыв. Минометный обстрел! Разведчики побежали к мотоциклам. Взрывы появлялись на гребне горы, на перевале, некоторые мины залетали в долину. Немцы били наугад, в надежде деморализовать заслон и сбежать в долину.
Благодаря крутому спуску мотоциклы завели с разгона. Олег пропустил Петра, чтобы друзья все время были у него на виду. Мало ли что, проблема с двигателем или не справятся с управлением. Преодолев крутые повороты горного серпантина, мотоциклы дали полный газ и помчались к партизанской заставе. Вдруг небо упало на землю, а мотоцикл самовольно покинул дорогу, тело изогнулось от острой боли.
– Он еще не выздоровел от предыдущей травмы, а тут новая со смещением позвонков. Срочно нужен стационар, иначе сделаем парня инвалидом.
Олег открыл глаза: несколько дней назад он покинул эту палатку и вернулся на прежнее место.
– Что со мной?
– Мина рванула рядом, мотоцикл разнесло вдребезги, а ты без единой царапины. – На краешек койки присел Моряк.
– Надо вызывать самолет. – Голос Лейтенанта, но он сам где-то за пределами поля зрения.
– Исключено! – резко ответил врач. – Длительный полет вызовет необратимое осложнение. Нужен стационар здесь и сейчас.
– Молодец, Студент! – Моряк легонько пожал руку. – Пока ты держал немцев, партизаны успели приготовиться, даже пушку притащили.
Следом пожал руку Лейтенант, и оба вышли. Тут же в палатку ворвались разведчики и завалили Олега апельсинами, шоколадными конфетами с прочими вкусностями. Искреннее сочувствие товарищей немного подняло тонус, напрягала лишь наигранная веселость. Судя по всему, они прощались навсегда.
